Часы командора

— Ой, Яков Борисович, то есть Борис Яковлевич, — зачастила Алена, — а можно, пока вы в ячейку не сдали, на часики взглянуть?

Краем глаза Алена заметила, как Антон укоризненно покачал головой, догадавшись, что соседка подслушивала за дверью.

— Конечно, можно, — расплылся в счастливой улыбке коллекционер, — вот они у меня где, — и он достал из-за пазухи белую коробочку.

— Так вы их с собой таскаете? — удивился Антон.

— Да, после этого всего Стасик на меня ругался, велел с собой носить, а то он с этими часами теперь один оставаться боится. Воры ему везде мерещатся. С ножичком под подушкой вчера спал, — дед вздохнул, — за парня этого городского крепко переживает.

— Тем более надо в ячейку положить, от греха, — сочувственно опять подал голос дядя Коля.

Дед Борис распахнул крышку коробки, и Алена увидела подлинный клад — шесть карманных часов: какие-то с толстыми цепочками как в кино, а какие-то без них, но все в приличном состоянии, начищенные, сияющие на рвущемся в окно солнышке.

— Можно потрогать? — затаив дыхание, спросила Алена.

— Конечно, конечно, — подбодрил ее старик.

— Какие интересные надписи: «Быстрее ветра», «Не оглядывайся», «Достойнейшему», — начала на распев читать Алена, — «Удача любит тебя», «К новым победам», а это на каком-то другом языке.

— Это латынь, — высокомерно улыбнулся коллекционер. — «Viam supervadet vadens», что означает: «Дорогу осилит идущий».

— Как красиво, — восхитилась Алена.

— Да, раньше любили делать памятные гравировки со смыслом.

— И это все девятнадцатый век?

— И не сомневайтесь, барышня.

— Подружкам расскажу. А можно сфотографировать?

Дед ревниво поджал губы, но под восторженным взглядом Алены расщедрился:

— Фотографируй.

— Вы как-то побыстрей, — проворчал Антон, — мне еще тетю Нину и деда Митрошку опрашивать. Борис Яковлевич, а как был одет потерпевший?

— Ну, как, — напряг память коллекционер, — обыкновенно был одет. Футболка на нем белая была, куртку джинсовую, голубенькую такую, под мышкой держал, уж жара начиналась… а, и черная кепка на голове.

Антон с Аленой встретились взглядами. «Я же тебе говорила», — довольно кончиками губ улыбнулась она ему.

Борис Яковлевич ушел, унося свои сокровища. Настала очередь Алены. Антон взял у нее листок и пробежался по нему глазами.

— Значит, вначале ты встретила бабушку Лиду Буравцову и бабу Стешу Копытину?

— Ну, да, они ягоды рвали.

— Потом были мотоциклисты?

— Да.

— Сколько мотоциклистов?

— Пятеро. Я там фамилии написала.

— Что они тебе сказали?

— Ничего, они просто мимо проехали.

— В какую сторону проехали? — Антон слегка постучал ручкой по краю стола.

— Не знаю, они меня обогнали и в вербы свернули.

— Да на горы они полезли, — влез участковый, — куда же еще. Развлечение у них такое, по мелу елозить.

— Потом что было?

— Потом телега была. На ней вот дедушка Борис и дед Митрошка ехали. А потом я рисовала на мостках, но тут Стасик пришел. Я же там все написала, каллиграфическим почерком, чтобы читать удобней.

— Стасик откуда вышел? — не обратил внимание на возражения Антон, сейчас он был не добродушным соседом, а следователем. — Со стороны Песок?

Алена задумалась:

— Нет. Он за мной появился, со стороны Алексеевки. Но я его не видела, когда ехала, он, наверное, в камышах сидел.

— В Карлинку тебя чего занесло?

— Я же говорила — рисовать. И человека видела, но со спины. Это точно убийца там на поляне был. Туда нужно бежать, пока он улики не уничтожил. И пост наблюдения поставить. Убийцы всегда возвращаются на место преступления.

Алена произнесла это с таким жаром, что участковый хрюкнул от смеха, а Антон с трудом сдержал улыбку.

— Может он там лопату, которой парня ударил, зарыл или часы раритетные, — обиженно поджала Алена губы, — а там и курка может поблизости валяться и кепка, а вы мне не верите.

— Ладно, поехали. Посмотрим, — поднялся Антон. — Дядь Коль, я возьму твой мотоцикл к Карлинке съездить?

— Бери, Антош, вон ключи.

Мотоцикл! Алене сразу представилось, как она, обхватив Антона за талию и прижавшись к его крепкой спине, поедет сейчас через все село (может их даже Светка увидит), а потом полетит по полевой дороге и будет слышать стук любимого сердца.

— В люльку садись и шлем надень, — оборвал ее романтичные мысли Антон, указывая на большой мотоцикл с прицепной люлькой.

— В это гнездо? — разочарованно протянула Алена. — Как курица.

Антон пропустил ее бурчание мимо ушей.

Вот теперь Алена, наоборот, очень надеялась, что ее из знакомых никто не увидит, а если увидит, то не узнает. Она надвинула шлем сильнее на лоб и вжалась в сиденье, сидеть в люльке ей казалось позорным.

— Не бойся, — по-своему понял Антон, — я медленно ехать буду.

— Лучше побыстрее, жара начинается.

Сделав дугу по селу, Антон выбрал, ясное дело, пологую дорогу через поля подсолнечника. Алена только успела выдохнуть, убедившись, что в знойный день на улицах пустынно и никто не увидел ее в этой корзине, как навстречу из-за лесополосы вынырнула банда Витьки Копытина. И ладно бы Антон проехал мимо, так нет же, он махнул парням остановиться и сам заглушил мотор.

— Поговорить надо, — махнул следователь.

Парни послушно подошли.

— Привет, Аленка. Катаетесь? — добродушно улыбнулся Витек, сразу узнав девушку, хоть она и отворачивалась.

— Привет, — выдавила Алена, — мы на место преступления едем… для опознания, — поспешила она объяснить.

— Болтун — находка для шпиона, — усмехнулся Антон. — Про нападение на парня у речки слышали?

— Ну, слышали, — неохотно признался Витька.

— Вы в тот день там катались, — с упором на «там» произнес Антон, — видели городского?

— Нет. Аленку видели и этого зашуганного… — Витька напряг память.

— Стаса, — подсказала Алена.

— Вот. Внучка деда Бориса. Да вы лучше у деда моего расспросите, он там рыбу ловил.

— И у твоего деда спросим, — Антон явно не любил, когда ему давали непрошенные советы. — Значит городского вы не видели?

— Да нет же, никого постороннего. Да мы потом вообще никого из людей не видели, жара. Пусто все было. Так ведь, пацаны? — обратился Витька к своей ватаге.

— Да, да.

— Свою-то бабку видел, она там ягоды собирала с бабой Лидой Буравцовой? — прищурился Антон.

— Ну бабки-то причем? — нахмурился Витька. — Это что ж, наша семья вся теперь подозреваемая?

— Ну, я не виноват, что вы всем семейством там крутились. Ты вот говоришь — там больше людей не было, а парня тетка Нинка нашла, вы ее видели?

— Я лично нет, — с раздражением бросил Витька. — Может из пацанов кто?

— Я не видел.

— Я тоже никого не видел…

— Не понял, — прервал их Антон, — вы не все время вмести катались?

Алена заметила в нем перемену гончей, которая вот-вот поймает след.

— Нет. Мы сюда, наверх, въехали и разъехались. Я к ручью гонял, — пожал плечами Витька.

— Поодиночке, значит, — задумчиво проговорил Антон. — А вон у тебя, Витя, лопатка к седлу прикручена, это зачем?

— Выкапываться, если застряну, дождь же ночью провалил, — очень естественно без смущения объяснил Витька.

— И вчера лопата была?

— Нет, вчера не брал. Вчера сухо было.

Алена напрягла память, пытаясь вспомнить — врет Копытин или нет, но в голове так ничего и не всплыло. Алена внимательным взглядом обвела ребят, словно впервые их видела. Вот Егор Семенов, самый младший, лет четырнадцати, очень гордый, что его приняли в компанию. Блондинчик Илюха Широков, пытался набиться к Аленке в ухажеры, но из-за пристрастия к крепким словцам, да и потому что сердце дамы уже было занято, получил отставку и теперь ревниво бросал злые взгляды на Антона. Андрей и Ванька Зайцевы, братья близнецы, застенчивые, даже робкие и молчаливые, но физически крепкие и рослые. Ну, и сам Витька, рубаха парень, по всем замашкам вылитый дед Митрошка; кровь, она не водица. А ведь любой из них мог поссориться с городским парнем, ударить его по голове, обыскать и скрыться с часами, если они были у пострадавшего. Любой, кроме Егорки, этот ростом пока не вышел, и совсем не походил со спины на незнакомца из усадьбы.

Азарт поимки преступника спал, было ужасно неприятно подозревать знакомых.

— Ладно, бывайте, — Антон начал заводить мотоцикл.

«А «ладно» у него любимое словечко», — подметила Алена.

Вот и заросший парк, все такой же суровый и немного пугающий. Порывы ветра колышут ветки серебристых тополей, и в этом шелесте мерещится послание, вот только прочитать его Алена не в силах.

— Где? — коротко спросил Антон, слезая с мотоцикла и подавая руку Алене, а пальцы у него такие теплые, сильные.

— Я сейчас покажу, — немного потерялась свидетельница.

Она первой врезалась в заросли, раздвигая ветки и обрывая паутину.

— Давай я впереди, — обогнал ее Антон, — ты только говори, куда идти.

Поляна появилась внезапно, как в театре: отдернули занавес и вот они, декорации.

— Здесь? — спросил Антон.

— Здесь. Вон в том углу он рыл.

Антон зачем-то поправил кобуру пистолета. Как в кино! Здесь может быть опасно.

Неспешной походкой следователь и свидетельница прошли в угол, указанный Аленкой. Антон наклонился, разглядывая траву, подергал стебли, прошел туда — сюда, сильно пригибаясь к земле.

— Ты уверена, что здесь? — наконец разогнул он спину.

— Да, сюда прилетел удод, а я за ним, а вот тут мужик рыл, — затараторила Алена.

— Какой удод? — устало выдохнул Антон.

— С хохолком, вот, — Алена быстро достала телефон, — вот же он. А вот это — убийца.

— Удода я вижу, а убийцу нет, — мрачно произнес Антон.

— А что же это по-твоему? — указала Аленка на пятно.