Пропавшая экспедиция

– Нет, оппозиционер. Мы боремся за сменяемость власти. Городом управляет кучка старых маразматиков, которым по двести с лишним лет. Большинство жителей даже не подозревает об их существовании, потому что имеют дело только с роботами. Вот вы знаете, о том, что помимо нашего мира, существует другой, за пределами этого города?

– Знаю, потому что я оттуда и пришел.

– Как!? Я знал, что там, за пределами нашего мира, могут жить люди, но чисто теоретически. Расскажите о себе.

Иван кратко пересказал Шурарию то, что рассказывал уже не раз, о том, как научная экспедиция проникла на Объект и о своих злоключениях здесь.

– Да, ваши товарищи могли погибнуть. Стену города охраняют роботы. Есть там и ловушки, созданные специально, чтобы никто не мог покинуть город, – сказал Шурарий.

На следующее утро тюремщики забрали одного из приговоренных к смерти. В камеру он больше не вернулся. Для остальных, дни потянулись за днями. Людей, предназначенных для экспериментов в лаборатории, тюремщики уводили далеко не каждый день. На место выбывших, почти сразу приводили новых.

Однажды в камеру вошли сразу двое новеньких. Было заметно, что они держатся вместе, хорошо знают друг друга, ведут себя уверенно и нагло. Они сразу стали задираться, наводить свои порядки в камере, освободили себе две койки рядом, грубо прогнав при этом одного из арестантов на другое место. Потом стали отбирать еду у некоторых сокамерников.

Иван не вмешивался, пока его самого не трогали. Сокамерники нередко выясняли отношения между собой с помощью кулаков, здесь это было обычное дело. Слабаков среди осужденных не было, пожалуй, кроме Шурария, каждый мог постоять за себя.

Однажды, когда заключенные выстроились в очередь к лифту за подносами с едой, немного опоздавшие новенькие, стали расталкивать сокамерников. Шурария толкнули так, что он отлетел к стене, и ударился головой. Иван хотел вступиться, но Шурарий уже вскочил на ноги, попросил Ивана не вмешиваться.

Новичков это только раззадорило, они почувствовали слабину. После обеда подошли к кровати Шурария, стали задираться, обзывать его, пинать кровать ногами. Потом один из парней ударил Шурария в ухо. Иван решил, что дальше нельзя оставаться безучастным, хотя Шурарий делал умоляющее лицо, прося не вмешиваться. Новичкам нужно было дать укорот, они и так с каждым днем распоясывались все больше, терроризируя разобщенных заключенных. Иван встал.

– Оставьте парня в покое! – сказал он. Новички посмотрели на Ивана так, как будто только сейчас его увидели.

– Кто-то что-то сказал, или мне послышалось, – сказал один другому.

– Видно давно по морде не получал, – ответил другой. Парни отошли от кровати Шурария и направились к Ивану. Он не стал дожидаться, когда они подойдут ближе, а вышел сам им на встречу. В проходе между рядами кроватей было больше места для драки. На помощь других сокамерников надеяться не приходилось.

Парни напали на него сразу с двух сторон. Нападать иначе, мешали близко поставленные кровати. Иван отклонился в сторону от летящего ему в голову удара рукой, и одновременно правой ногой ударил нападавшего справа в подбородок. Тот зашатался, и рухнул между кроватями. С противником, нападавшим слева, пришлось повозиться. Парень не имел специальной подготовки, но силы и желания помахать руками, было хоть отбавляй. Иван даже поначалу пропустил два удара. Один в левое плечо, другой по корпусу. Потом сосредоточился, и ударом в висок отправил противника в нокаут.

Парни очухались не сразу. Встали, злобно ворча под нос ругательства, в драку больше не лезли. Ивана больше опасался другого, нападения исподтишка. Такие низкие натуры любят измываться над слабыми, но почувствовав силу отступают. Терять им нечего, могут решиться напасть неожиданно, ночью, на спящего и беззащитного человека.

Предстояли длинные бессонные ночи. Иван старался спать днем, по правилам тюремного распорядка это не запрещалось, а ночью бодрствовать. Чтобы не терять время зря он возобновил свои, прерванные было занятия физкультурой и молитвой. Одно помогало другому. Он быстро втянулся в такой режим. Ночные бдения помогли ему стать сильнее духовно. Теперь днем ему было достаточно четырех часов для сна, после чего он вставал совершенно бодрым и отдохнувшим. Днем сон Ивана сторожил Шурарий, готовый в случае чего разбудить. Противники злобно поглядывали в их сторону, но снова напасть не решались. Как бы сложилось дальше, осталось неизвестным. Ранним утром в камеру вошли тюремщики и приказали собираться Ивану и Шурарию. Подошла их очередь для участия в опасных опытах.

16. В лаборатории

Иван уже не раз пользовался лифтом на Объекте, всегда, на какой бы уровень не опускался или поднимался лифт, это занимало не более двух-трех минут. Спуск в лабораторию занял полчаса. Из этого можно было сделать вывод, что лаборатория, в которой проводились опасные опыты, находилась очень глубоко под Объектом.

Охранники привели их в огромный зал, заполненный какими-то сложными машинами, закрыли в клетке, а сами ушли. Некоторое время ничего не происходило. Иван заметил, что Шурария трясет от страха.

– Мне тоже страшно, – сказал Иван, желая поддержать товарища.

– По тебе это не заметно, – ответил, стуча зубами Шурарий. – Нас же здесь будут убивать.

– Убить можно только тело, душа бессмертна…

– Легко говорить…

– Мне легко говорить? Я стою рядом с тобой и меня ждет то же самое.

– Ты сильнее меня…

– Сильнее не я сам по себе, а моя вера в то, что Бог меня не оставит ни на том, ни на этом свете.

– Лучше бы на этом свете, – еле выговорил Шурарий. У него буквально зуб на зуб не попадал от страха. В глубине зала раздался сильный треск, в нос ударил удушливый запах жженой резины и подгоревшего мяса. Что там происходило, было не понятно, близко стоящие машины полностью закрывали ту часть зала. Через несколько минут мимо клетки, в которой находились Иван с Шурарием, охранники пронесли обугленный труп человека, судя по сохранившимся обрывкам одежды, их сокамерника, которого увели из общей камеры вчера. Шурарий вскрикнул, и стал медленно сползать на пол, цепляясь за прутья решетки. От ужаса у него подгибались ноги.

Примерно через час охранники пришли за ними. В центре зала возвышалась десятиметровая установка непонятного назначения, вся оплетенная проводами. Под ней было небольшое свободное пространство с кругом на полу. Шурария втолкнули в середину круга, а Ивана приковали наручником к кольцу неподалеку от установки. Возле установки, над экраном склонился седой маленький человечек, внешне очень похожий на сумасшедшего ученого из плохих голливудских фильмов. На круг, в котором стоял Шурарий стал опускаться прозрачный колпак.

– Подождите! – крикнул Иван ученому, – Что вы делаете?

– Я провожу важный научный эксперимент, – гордо поднял голову вверх ученый, – В случае удачи, люди смогут перемещаться через межзвездное пространство мгновенно. Впрочем, о чем и кому я рассказываю… – прервал себя ученый, и снова склонился над экраном.

– Подождите! – снова крикнул Иван, – Я уже перемещался с одной планеты на другую. На FOL я попал с Земли.

– Это интересно, – ученый поднял голову. Иван кратко рассказал ему, как он попал на планету FOL, а потом на Объект.

– Но это мало что меняет, – сказал ученый, – Я не судья, и ничего не могу изменить в вашем приговоре. Мне для опытов доставляют людей, приговоренных к смертной казни. Это преступники: бандиты и убийцы. Они бы в любом случае были бы казнены, а так послужат науке. И к тому же, вы, не сказали мне ничего нового о перемещении людей через межзвездное пространство. Что такое бывает, известно давно. Не известен механизм. А я уже в одном шаге от открытия.

И тут Иван вспомнил, отец Варлаам из монастыря Святого Духа, когда они говорили о перемещении через межзвездное пространство, сказал: "Нужно удержать какой-то контур три сотых секунды".

– Можете создать контур?

– Да, – ученый с удивлением смотрел на Ивана. – Если пустить даже слабый ток, вокруг тела образуется свечение. Вот это устройство с помощью мощных магнитов направляет движение электрического тока так, что он начинает скользить вдоль тела, образуя его контур, но, не причиняя никакого вреда. Проблема в том, что при мощных электрических разрядах, происходит пробой контура, как при ударе молнии, и испытуемого просто сжигает заживо.

– Достаточно удержать контур три сотых секунды. Сможете?

– Да, наших мощностей на такое время вполне хватит, – ответил ученый.

– Я могу встать в этот круг сам, вместо Шурария, – сказал Иван.

– Ваше право, – сказал ученый. Дрожащего Шурария вывели из круга, его место занял Иван. Он был уверен, что все получится. Ученый снова склонился над экраном. Прозрачный колпак медленно опустился на круг, сразу отрезав от Ивана все звуки. Момента, когда сверху ударила искусственная молния, Иван не заметил, он весь сосредоточился на молитве, обращенной к Богу.

17. Дежавю

Иван очнулся от того, что горлу подступала тошнота. Вскочил, поскользнулся, чуть не упал. Отошел в сторону, наклонился. Все что ел накануне, вылетело наружу. После рвоты стало легче. Он огляделся, было темно, но на горизонте небо уже начинало светлеть. Впереди, далеко внизу, судя по всему, было море, позади, чернели громады гор. Что-то подобное с ним уже было. Иван присел на траву, стал ощупывать жесткие переплетенные стебли. Острая боль пронзила палец. Иван машинально сунул палец в рот, и почувствовал соленый вкус крови – порезался. Память вернулась мгновенно, как мощный поток воды, ломающий плотину. От нахлынувших воспоминаний Иван даже застонал. Все повторялось, все было точно так же, как год назад: он очнулся на склоне горы, внизу море с множеством мелких островов; между горами и морем тропический лес с дикими животными.

– Все с начала? – в панике задал сам себе вопрос Иван. Ему показалось, что он вернулся в то же самое место и то же время, где очнулся год назад после авиакатастрофы. Потом решил для себя, что торопиться с выводами не стоит. Главное – он жив, и невредим, руки и ноги целы, голова работает. На нем та же одежда, что была в камере – серый комбинезон и куртка с номером на груди. Он явно куда-то переместился и не факт, что на ту же планету. "А что, если это не FOL, а Земля?" – подумал Иван. Он, конечно, хотел бы вернуться домой, повидать родных и близких, но и с FOL его уже связывало слишком многое, и самое главное, в Мелькольвбурге его ждет Даша, у которой скоро должен родиться ребенок.

С первыми лучами солнца, Иван стал осторожно спускать по крутому склону горы вниз, к темнеющей кромке леса. Позади, раздался крик, Иван оглянулся, на склоне горы стоял какой-то человек.

– Иван, подожди, – закричал человек и побежал вниз сломя голову. Пару раз упал, чуть не переломал себе ноги, буквально скатился к Ивану. Конечно же, это был Шурарий.

– Меня отправили вслед за тобой, – сказал Шурарий. – Правда, здорово? Мы живы!

– Да, живы! – Иван обнял подбежавшего к нему Шурария, – Теперь бы еще понять, где мы находимся.

– Но ты, же во всем разберешься! – после случившегося, вера Шурария в Ивана была безграничной.

– Разберусь, – ответил Иван. – За меня здесь это никто не сделает.

На опушке леса Иван обнаружил родник. Шурарий, физически очень слабый, к этому времени еле держался на ногах. Даже спуск с горы к лесу ему давался с большим трудом. Замкнутый мир Объекта не способствовал физическому развитию. Там всегда к услугам человека были машины, лифты, которые мгновенно могли доставить человека на любой уровень и в любую точку города. В общей камере, когда Иван выполнял физические упражнения, стараясь не только сохранить свою физическую форму, но и стать сильнее, Шурарий, лишь высказывал восхищение, которое он выражал, лежа на кровати. Теперь на горе, Шурарий просто валился с ног от усталости. Иван оставил его отдыхать возле родника, а сам решил пробежаться вдоль ручья, разведать дорогу, может найти людей, с помощью которых можно было бы спустить Шурария вниз к морю или довести до ближайшей деревни.

Все, даже очень маленькие ручьи неизбежно впадают в озера и реки, по берегам которых проще найти следы людей, если, конечно, люди в этих местах бывают вообще. Иван прошел вдоль ручья около двух километров, и вышел к небольшой горной речке, на берегу которой нашел несколько банановых деревьев со связками спелых бананов. Он съел несколько штук сам, и прихватил целую связку для Шурария. Иван поднялся назад к роднику, но Шурария не было. Если Шурарий не дождался Ивана и пошел навстречу вдоль ручья, они обязательно бы встретились. Было значительно хуже, если Шурарий просто ушел в лес. Не умея ориентироваться, он легко там может погибнуть, а Иван вряд ли один сможет его найти в тропических дебрях. Но попытаться найти надо.

Иван внимательно стал осматривать землю вокруг родника. Надо было понять, хотя бы приблизительно, в какую сторону ушел Шурарий. На одно из камней он увидел маленький красный кружок. Коснулся его пальцем – кровь. Пошел дальше, обнаружил еще одну каплю крови. Потом еще. Направление было понятно, непонятно было другое, на Шурария напали, и увели или унесли раненого, или он сам поранился и побежал на поиски Ивана, куда глаза глядят в лес. И в том, и в другом случае торопиться не следовало, нужно было двигаться осторожно, с оглядкой, стараясь не пропустить следы Шурария, или его похитителей.

Иван углубился в лес, внимательно поглядывая по сторонам. Через некоторое время обнаружил сломанную ветку, потом еще одну каплю крови на камне. Двигаясь по следу, Иван вскоре вышел на тропу, кто ее протоптал, пока было непонятно: люди или звери. По тропе он решил не идти, мало ли, с кем тут можно встретиться, отошел чуть в сторону и как можно тише пошел параллельно тропе, не теряя ее из виду. Через некоторое время лес стал редеть, и в просветах Иван заметил хижины деревни, очень похожей на ту в которой он жил после своего попадания на FOL. Значит, Шурария забрали аборигены. Иван уже хотел выйти из леса, но что-то его остановило.

Он задумался: что здесь не так? Посмотрел вверх на солнце, оно светило совсем не с той стороны. Иван встал вспоминать, с какой стороны постоянно светило солнце, когда он только появился на планете FOL. Сейчас примерно середина дня, около 13 часов. Солнце должно быть на юге. Если повернуться лицом к солнцу, перед Иваном должно быть море. Он повернулся в сторону солнца, море оказалось позади, а впереди горы. Что это значит? Все очень просто, он в оазисе, но только не на южном побережье, где живут лояльные городу племена аборигенов, а на северном побережье, с дикими племенами, которые нередко убивают всех появившихся в их землях пришельцев. Сам собой напрашивался единственный вывод: Шурария захватили, ему грозит опасность.

Иван осторожно стал обходить деревню, внимательно поглядывая сквозь склоненные ветви деревьев в сторону хижин. Весь обзор закрывали ветви деревьев и стены хижин. Что происходит в центре, на площади деревни, где обычно решаются все деревенские дела, разглядеть из леса было невозможно. Иван нашел подходящее высокое дерево, и цепляясь за ветви, поднялся на самый верх. Широкие листья полностью скрывали Ивана от наблюдателей с земли, но и ему ничего не было видно. Он поднялся вверх еще чуть-чуть, раздвинул ветви, и посмотрел в сторону деревни. Отсюда центральная площадь с хижиной вождя была как на ладони.

На площади толпились чернокожие аборигены, они что-то кричали, размахивали руками, у многих в руках были копья. Наконец они расступились, отошли в стороны, и Иван увидел Шурария, привязанного к столбу в центре площади. Было далеко, но Иван приметил две черные полоски, тянущиеся у Шурария из носа к подбородку. Теперь становилось понятно, откуда появились капли крови на камнях у родника. Шурарию при захвате разбили нос. Капельки этой крови и обнаружил Иван по дороге к деревне. И, конечно же, Шурарий нуждался в помощи. Иван внимательно осмотрел деревню, запоминая расположение домов и проходы в сторону площади. Ночью он обязательно попытается освободить Шурария из плена.

18. Побег

Иван ушел подальше от деревни и укрылся в зарослях. Оружия у него не было, но он нашел подходящую крепкую палку. Для хорошего удара по голове, она могла сгодиться. План действий был простой: дождаться ночи, пробраться в деревню, выждать момент, когда жители уснут и освободить Шурария. Лучшее для нападения время – четыре часа ночи. Даже самые стойкие часовые в это время теряют бдительность. Иван соорудил себе из веток нечто вроде постели, и уснул чутким, но крепким сном.

Ровно в половину четвертого проснулся свежим и отдохнувшим. Наступило время действовать. Иван взял палку и пошел в сторону деревни, легко миновал первый ряд хижин, осторожно, крадучись проскользнул дальше. Обитатели деревни крепко спали. В центре деревни на площади с вечера горел большой костер, сейчас огня не было, лишь багрово светились тлеющие угли. Иван внимательно всмотрелся в ближайшие хижины. Часового заметил не сразу. Он стоял в густой тени хижины вождя, тяжело опираясь на копье. Между догорающим костром и часовым был врыт столб, на котором висел привязанный грубыми толстыми веревками Шурарий. Жив ли он, в темноте понять было трудно.

Иван, неслышно ступая, подкрался вплотную к дремлющему аборигену, и изо всей силы стукнул его по голове палкой. Часовой не вскрикнул, но упал с шумом, копье откатилось в одну сторону, маленький круглый щит в другую. Иван нагнулся над часовым, и выхватил из ножен на поясе тяжелое и острое мачете. К счастью, никто не проснулся. Иван быстро снял ремень с ножнами с пояса часового, одел себе на пояс. Копье брать не стал, для него это была лишняя тяжесть. Подошел к столбу, Шурарией был без сознания. Его тело, было истыканное чем-то острым – кровоточило. Иван одним движением мачете разрезал веревки и подхватил сползающего на землю Шурария.

Иван взвалил на левое плечо тщедушное тельце Шурария и держа в правой руке мачете побежал в сторону леса. Еще днем он заметил, что в этой северной деревне, в отличие от южных, нет собак, а это значит, можно надеяться, что скрыться от преследования будет легче. Хотя это было слабое утешение, сами аборигены, живущие охотой и рыбалкой, не хуже любой собаки могут взять след зверя или человека. Тем не менее нужно было торопиться. Выйдя из деревни, Иван остановился и прихваченной веревкой, привязал Шурария у себя за спиной. Шурарий при всей своей хлипкости и небольшом росте весил около 45 килограмм. С таким грузом долго не побегаешь.

Иван по тропинке быстро, насколько это было возможно, пошел в сторону моря. Пока это был единственный доступный ему путь. В лесу, в темноте, можно было легко наткнуться на какую-нибудь ветку или споткнуться о поваленное дерево. Хотя и тропинка не была идеально ровной. Иван несколько раз ударялся ногой о торчащие корни, но не упал сам, и не уронил свою ношу. В таком темпе Иван двигался около двух часов, делая небольшие остановки для отдыха каждые двадцать минут. Как только стало светать, свернул в чащу, и изменил направление движения. Преследователей нужно было сбить со следа.

Еще через два часа, Иван почувствовал, что дальше не сможет сделать ни шагу. Как он не был тренирован, но все-таки нуждался в отдыхе. Иван нашел подходящую полянку возле небольшого горного ручья, и осторожно опустил Шурария на землю. Напился сам, напоил Шурария. Тот очнулся, открыл глаза. При свете дня Иван рассмотрел раны товарища. Все тело было в кровоподтеках, небольших ранках, виднелись обожженные места. Шурарий чуть слышно застонал.

– Лучше бы я сгорел в лаборатории от удара молнии.

– Держись друг, мы обязательно доберемся до наших, – сказал Иван.

– Нет, я умираю, – простонал Шурарий. – Хочу только признаться тебе. Я никакой не оппозиционер, меня к тебе приставили следить за тобой. Я неслучайно оказался в общей камере. Я – профессиональный сыщик.

– Кто же тебя поставил следить за мной? – спросил Иван.

– Абрахамсус, руководитель Совета Старейшин.

– Тогда понятно, чего он добивался на самом деле. Какую тайну хотел выведать у меня, – сказал Иван, – Абрахамсусу нужно было знать, что сказал мне отец Варлаам о перемещении через межзвездное пространство. Демон не мог это узнать другим способом.

– Теперь ты бросишь меня? – спросил со слезами на глазах Шурарий.

– Нет, не брошу. Но тебе нужно хотя бы немного идти своими ногами. Я слишком устал.

– Я попробую, – Шурарий поднялся, и опираясь на Ивана, потихоньку заковылял на своих ногах. Шли они конечно очень медленно. Иван еще раз сделал поворот, пытаясь сбить аборигенов со следа. Теперь с Шурарием они двигались по лесу в противоположную от моря сторону, поднимались в горы. Иван надеялся, что в складках гор будет легче укрыться от преследователей.

Шурарий, конечно быстро выдохся, и пришлось остановиться, чтобы немного передохнуть. Иван поднялся на ближайшее дерево, и заметил, что внизу в их сторону движется цепочка чернокожих, вооруженных копьями и луками со стрелами, людей. Аборигены шли налегке, без груза и минут через тридцать должны были догнать беглецов. Иван быстро спустился к Шурарию, снова привязал его за спину. Идти с таким грузом было тяжело, но все же, быстрее, чем подстраиваться под шаг обессиленного пытками "сыщика- оппозиционера".

Иван заметил подходящую скалу, и решил укрыться там. Подъем был достаточно крутой, но на вершине можно было успешно обороняться от превосходящего по численности противника даже с одним мачете. Просто так Иван сдаваться не собирался. К тому же оставался шанс, что аборигены не заметят его маневра и пройдут мимо. Иван уже почти достиг вершины скалы, когда позади громко закричали аборигены, которые заметили беглецов. Потом вскрикнул и затих, привязанный за спиной Шурарий. Иван сделал последний рывок, и укрылся за выступом скалы. Сразу снял со спины Шурария, тот был мертв. Одна стрела попала в шею, две в спину. Иван осторожно выглянул из-за камня. Аборигены с луками наготове окружили скалу. Двое начали подъем вверх. Иван присел рядом с Шурарием, нужно было собраться с силами, приготовится к бою, шансов остаться в живых у него практически не оставалось.

19. Патруль

На вершине скалы, где Иван укрылся от преследователей, нашлось с десяток довольно крупных булыжников. Стараясь сильно не высовываться, чтобы не попасть под стрелы аборигенов, Иван перекрестился, хорошенько размахнулся, и с силой катнул два увесистых камня в сторону поднимающихся по скале врагов. Один камень прокатился между ними, второй ударил в ногу аборигена, тот вскрикнул, не удержался на крутом склоне скалы, и покатился вниз. Его падение сопровождалось воем разочарования тех, кто еще стоял внизу с луками наготове. Сразу еще четверо отложили луки в сторону и стали карабкаться по скале. Иван катнул вниз еще пару булыжников, впрочем, на этот раз никого не задел.

Над головой пролетели две стрелы, пущенные снизу, но Иван успел укрыться за выступом скалы. Он выбрал камень поувесистее и, как только над краем скалы появилась голова первого аборигена, со всего маха кинул камень прямо ему в руки. Тот невольно попытался камень поймать, что ему удалось, а дальше вместе с инерцией летящего камня, практически в обнимку с ним, полетел вниз. Его падение сопровождалось жутким воем остальных.

Успешная оборона скалы Иваном, только подстегивала ярость нападающих. Еще две головы аборигенов появились над скалой. В одну такую голову Иван запустил камнем, ко второй бросился с обнаженным мачете. В этот момент раздались сухие щелчки, очень напоминающие выстрелы. Уже почти достигшие вершины аборигены вдруг исчезли. Внизу опять закричали, но это уже был крик, наполненный животного страха. Иван осторожно посмотрел вниз. Лучники побросали свои луки и с огромной скоростью бежали в сторону леса. Двое аборигенов неподвижно лежали возле подножия скалы. Остальные хаотично отступали, глядя куда-то в сторону. Иван тоже взглянул туда. Из леса выходили солдаты, в руках у них были винтовки, периодически раздавался треск, над стволами вился дымок, аборигены, не успевшие убежать, падали, сраженные пулями на землю.

Когда солдаты подошли ближе к скале, Иван с удивлением обнаружил, что они все тоже чернокожие аборигены, только в военной форме. Чернокожий офицер спросил Ивана, нужна ли ему помощь. Иван отказался, привязал к спине труп Шурария, он не хотел оставлять его на растерзание диким зверям, и спустился вниз.

– Вы с Земли? – спросил офицер.

– Да, – ответил Иван, не вдаваясь в подробности.

Преследовать сбежавших аборигенов солдаты не стали. Они помогли Ивану похоронить Шурария, а когда Иван предложил то же самое сделать с убитыми аборигенами, офицер сказал, что как только они уйдут, аборигены вернуться и сделают это в соответствии со своими обычаями.

Офицер кратко объяснил, что их подразделение, это военный патруль, задача которого спасать пришельцев с Земли, если они попадают в руки недружественных северных племен. О том, что Шурария пытают в деревне, им сообщил один из аборигенов этой же деревни. Офицер сожалел, что они немного опоздали и товарищ Ивана погиб.

Иван был уверен, что они сразу пойдут к морю, но офицер повел солдат в сторону гор. Иван удивился, но подумал, что миссия патруля не ограничивается его личным спасением, поэтому без возражений шел туда, куда и все. На привале его хорошо накормили, снабдили фляжкой с водой, выдали панаму защитного цвета на голову. Ивана окружали доброжелательно настроенные к нему люди, причем, хорошо вооруженные для этих мест, поэтому можно было ничего не опасаться.

Между тем они все дальше уходили в горы. Тропический лес остался далеко позади, впереди белели заснеженные вершины, теперь отряд шел извилистой тропой по узкому мрачному ущелью, вдоль небольшого ручья. Примерно через два часа они поднялись на перевал и вдруг с самой верхней его точки, впереди, открылось удивительно синее озеро, по берегам которого расположился настоящий город. Оказалось, что в самом центре горной цепи прячется уютная поросшая лесом долина с большим озером и застроенными каменными домами берегами. В нескольких местах виднелись характерные купола православных церквей.

– Что это? – спросил Иван офицера.

– Литтелбург, – ответил офицер, гордясь произведенным эффектом, – Все, кто первый раз поднимаются на перевал, удивляются и восхищаются увиденным. Я помногу раз бываю здесь, и каждый раз вид на город именно с этого места, производит на меня незабываемое впечатление. Особенно сейчас, когда он освящен вечерним солнцем.

Мало сказать, что Иван был сильно удивлен, он просто не знал, что думать. Когда он жил в Мелькольвбурге, никто и никогда не говорил, что где-то на севере их оазиса есть город, да еще настолько красивый. Наоборот, во время карантина, их куратор Марта, не раз подчеркивала, что Мелькольвбург, единственный город на планете FOL. Или все же он не планете FOL? Тогда где? Ответы на эти вопросы можно было получить только в Литтелбурге.

20. Белогорье

Спуск в долину занял еще пару часов. В город Литтелбург Иван вошел в сопровождении солдат патруля, когда полностью стемнело. Улицы освещали электрические фонари, окна домов светились мягким желтым светом. Солдаты проводили Ивана до местной гостиницы, и оставили его там, на попечении чернокожего портье. Впервые за много дней Иван по-настоящему помылся, сменил одежду заключенного на вполне приличный костюм, предоставленный расторопным портье. Ужинать отправился в кафе на первом этаже, где его плотно и вкусно накормили за счет города. Встреча пришельцев с Земли здесь была налажена даже лучше, чем в Мелькольвбурге. Ничего напоминающего карантин там, здесь не было. Иван обратил внимание, что большинство жителей города, которые ужинали в кафе – чернокожие, но встречались и белые лица. Разбираться во всех этих новых проблемах Иван решил завтра с утра. Как только голова коснулась подушки, Иван уснул крепким сном без всяких сновидений.

Утром его разбудил все тот же портье. Было девять часов утра. Нужно было умыться, позавтракать, к десяти часам явиться в местную администрацию для собеседования.

Здание городской администрации Иван нашел без труда, оно находилось на той же улице, что и гостиница, отличалось размерами и характерным знаком – изображением серебряной рыбки над входом. Иван уже заметил эту особенность города, вместо вывесок здесь часто можно было видеть пиктограммы. Чашка, тарелка и нож были изображены над входом в кафе, над парикмахерской – ножницы, над местной администрацией, почему-то серебряная рыбка.

В здании администрации города никакой охраны не было, Иван свободно прошел внутрь и остановился в недоумении, портье не сказал, к кому именно ему нужно обращаться. Увидел проходившего мимо молодого человека, сказал, кто он и, зачем пришел сюда.

– Пойдемте со мной, – кивнул Ивану мужчина и подвел его к внушительной двери, солидных размеров, которую открыл своим ключом, пригласил Ивана следовать за ним. Молодой человек сел в кресло за солидным начальническим столом, представился:

– Я, мэр города Белогорье, Сергей Ахметов.

– Белогорье? – удивился Иван, – Мне сказали, что город называется Литтелбург.

– У города два названия. Одно, Литтелбург, для внешнего пользования. Это название нанесено на карты планеты FOL в Мелькольвбурге, а под названием Белогорье, мы живем здесь. Это знаете, как бывает, когда взрослые язычники крестятся в православной вере, у них появляется два имени. Одно имя языческое, под которым их знают с детства в родных деревнях, и другое имя православное, принятое при крещении. Так и наш город имеет два имени.

– Я тоже православный, – сказал Иван.

– Слава Богу! – кивнул Сергей, – Около 40 лет назад православные жители города Мелькольвбурга не согласные со светской политикой властей, переправились через море, и здесь в уединенной долине основали город. В Мелькольвбурге до сих пор есть четкое разделение на касты: старожилы, пришельцы и аборигены. Все права имеют только старожилы. Пришельцы ограничены в правах. Совершенно бесправны – аборигены. Основатели Белогорья, как христиане, изначально исходили из того, что все люди равны перед Богом. Поэтому оказавшись в диком краю среди враждебных племен, старались применять силу в самых минимальных количествах, только для того, чтобы обеспечить безопасность города и его жителей. Чаще всего воздействовали на аборигенов лаской и любовью.

У православных, планеты FOL, была мечта построить город, где люди действительно были бы друг другу братья и сестры, а не стая диких зверей, случайно оказавшихся в одной клетке. Во многом нам это удалось. Сегодня в городе проживает около 150 тысяч жителей, из них 90 % – это аборигены, принявшие православие. Они стали полностью цивилизованными людьми, получили хорошее образование, воспитание, профессию. Фактически это новый народ, ядро будущей цивилизации планеты. Город охотно берет на воспитание сирот из деревень аборигенов, сюда приходят и взрослые люди, желающие крестится и изменить свою жизнь. Естественно, мы стараемся спасти тех людей, кто попадает на север оазиса с Земли. Многие остаются здесь, но есть и такие, кого не устраивает наша вера, таких, мы переправляем Мелькольвбург.