10 000 € за ночь

— Ты будешь носить ту одежду, которую я скажу, включая нижнее бельё. Ты перекрасишь волосы в другой оттенок. Ты сделаешь ринопластику, которая безусловно украсит тебя — твой нос станет тоньше и аристократичнее. Тебе немного поправят губы, и ты будешь носить цветные линзы. Я научу тебя иначе двигаться, и ты будешь только благодарна мне за ту женственность и грацию, которую я этим в тебе пробужу. Ты будешь заниматься со мной любовью на тех условиях, которые я тебе скажу, когда придёт время и только в том случае, если ты согласишься на это сама. Хотеть тебя я буду часто. Ты станешь на некоторое время моей женщиной и, если захочешь по его истечению уйти — я даю тебе слово, что отпущу тебя. Либо я сам по своей инициативе отправлю тебя домой. Твою украденную сумку нашли, и я позже верну тебе её. С моими возможностями это было не очень трудно, но ты должна понимать, что к этой краже я не имею отношения. Я хочу, чтобы ты оповестила родственников о том, что у тебя всё в порядке, чтобы они не беспокоились и не создавали проблем. Ты будешь с ними на связи, когда захочешь, за исключением того времени, что будешь проводить со мной.

На пару секунд он замолчал. Затем продолжил:

— И вот теперь, когда ты услышала всё это, тебе надо сделать выбор. Неволить тебя больше я не стану. Либо-либо. Согласна, нет. Либо ты вернёшься в свою привычную унылую и бесперспективную жизнь, либо начнёшь новую прямо сегодня, сразу после нашего с тобой разговора. Я покажу тебе дом, сад, угодья и ты сможешь спокойно передвигаться там, где я тебе разрешу. Но. Деньги ты получишь только по истечении месяца. При этом ты будешь в курсе своего счёта и по истечении каждых суток ты будешь видеть на какую сумму он пополнится.

Он снова сделал паузу. Я суматошно обдумывала его слова и никак не могла понять, в чём здесь подвох.

— Прошу извинить за то, что был вынужден похитить тебя. В ином случае ты даже не дослушала бы и уж точно не восприняла бы мои слова всерьёз. Тем не менее, я говорю совершенно серьёзно. Сделай выбор. Либо ты едешь домой со своей сумкой, либо остаёшься здесь со мной на тех условиях, что я тебе озвучил.

Он элегантно отодвинул манжет сорочки и взглянул на очень стильные часы из белого золота:

— У тебя есть десять минут на раздумья. Время пошло.

И сказав это, он, аккуратно переступил лужу с осколками разбитой посуды и вышел из комнаты.

Глава 9

Раздумья и ответ

Уйдя, он не закрыл дверь. Чисто теоретически я могла выйти вслед за ним. Но что-то подсказывало мне, что так делать не стоит — дом я всё равно покинуть не смогу, а новых проблем на свою задницу поимею. Я попыталась обдумать здраво и максимально спокойно его предложение.

С одной стороны, всё, что он предлагал — звучало заманчиво. Включая, как ни забавно, ринопластику: форма моего носа устраивала меня постольку-поскольку, но я не думала о пластической хирургии всерьёз, потому что оплатить такую операцию не могла в принципе — я столько не зарабатывала. Также стало понятно, что моё пребывание в этом доме будет мало похоже на плен — катание на лошадях, красивая одежда, вкусная еда, прогулки к речке и так далее — всё это напоминало скорее отпуск в хорошем санатории. Ну и, естественно, предложенные им деньги были настолько большой для меня суммой, что и вовсе выглядело каким-то подарком небес — такие суммы я не зарабатывала даже в мечтах. Даже если я проведу с ним всего пять ночей, я получу целых пятьдесят тысяч евро вдобавок к двадцати пяти тысячам. Семьдесят пять тысяч евро за месяц проживания в санатории? Семьдесят пять тысяч евро? Он вообще нормальный?

Мысленно я перевела эту сумму в рубли. Получилось больше пяти миллионов. Голова закружилась от возможностей, которые предоставляли мне такие деньги.

Но с другой стороны…

Во-первых, где гарантии? Что ему стоило в конце этого месяца просто послать меня нафиг, не заплатив ни копейки?

Во-вторых, зачем он собирался переделывать мою внешность? Все эти цветные линзы и так далее? Я напоминала ему какую-то важную ему женщину из прошлого, и он хотел создать из меня её копию? Но зачем? Ведь если я в конце месяца уеду, это будет означать лишь то, что он снова её потеряет. А не означает ли это то, что он меня после всех этих процедур и обучений и вовсе не отпустит? И что тогда? И потом, такой вот ещё вопрос: а период восстановления после ринопластики он считает?

В-третьих, кем бы я себя не чувствовала после того секса с Сашей и его другом, я никогда не была проституткой. В принципе не зарабатывала тем, чтобы раздвигать перед мужчинами ноги за деньги. Тут же было именно такое предложение. Нет, этого Олега я безусловно находила красивым и сексуально привлекательным мужчиной, но само предложение разве не было унизительным?

Я прислушалась к себе. Странное дело, но униженной я себя не ощущала. Напуганной, растерянной — да, униженной — нет. Может, всё дело было в сумме? И в том, что несмотря на похищение, Олег не угрожал мне?

Стоп. А что он предпримет, если я откажусь? Ну вот хотя бы просто для того, чтобы проверить его реакцию? Что произойдёт?

От этой мысли мне снова стало очень страшно. Его глаза не пылали гневом, напротив, он смотрел на меня очень спокойно, даже, пожалуй, холодно. Оценивающе. Но его поступок говорил сам за себя — он получал то, что хотел даже в случае отказа. Тогда что же получается? Мой ответ вообще малозначим? Если значим вообще? Я ведь отказалась поехать к нему, даже сесть к нему в машину не захотела. И что в итоге? Я здесь и привёз он меня сюда явно именно в своём автомобиле. А перед этим похоже что-то подсыпал или подлил в мой кофе, когда я была в туалете. Какое-то снотворное. Он купил его где-то в аптеке, пока выходил типа курить или оно было у него с собой и на вокзале он искал кого-то вроде меня?

Волосы зашевелились на затылке от ужаса. Теперь Олег представлялся мне каким-то больным на голову маньяком, рыщущим вокруг вокзала в поисках своей жертвы, а не крупным бизнесменом с причудливой прихотью, которую мог позволить себе оплатить.

Съездила в Москву к парню, в которого влюбилась в Интернете, да уж, нечего сказать…

Я посмотрела на мокрую, разбитую посуду на полу и вспомнила женщину, которая принесла поднос. Мне стало стыдно за то, что я её ударила, но с другой стороны откуда я вообще знала о том, она войдёт в комнату? Кто она такая? Зачем ему помогает? Работает на него? Похоже на то.

«И вот теперь, когда ты услышала всё это, тебе надо сделать выбор. Неволить тебя больше я не стану. Либо-либо. Согласна, нет. Либо ты вернёшься в свою привычную унылую и бесперспективную жизнь, либо начнёшь новую прямо сегодня, сразу после нашего с тобой разговора».

«У тебя есть десять минут на раздумья. Время пошло».

Отведённое им время истекало.

Мысли стремительным потоком, перекрикивая друг дружку, проносились в моей голове. Я не понимала его. Он то говорил, что заставит меня подчиниться, то, что неволить меня не будет. Сначала сказал, что я так или иначе останусь на какое-то время здесь, а потом заявил, что отпустит меня, если я откажусь. Так где же он врал?

Проверить это можно было только одним способом, и я решилась на это.

Когда он вошёл, я снова стояла у окна. Повернувшись к Олегу, посмотрела в его прищуренные карие глаза.

— Ну? — спросил он, сунув руки в карманы брюк. — И каково же будет твоё решение?

— Я не останусь здесь, — так дерзко, как только смогла, ответила я. — Я хочу уехать домой.

Покачав головой, он поцокал языком.

— Тогда ты останешься здесь бесплатно. Я хотел договориться по-хорошему, но ты не оставляешь мне выбора.

— В смысле? — ошарашенно спросила я. — Вы же сами сказали, что…

— Я тебя не отпущу, — сказал он. — Ты останешься здесь.

Я так оторопела, что даже не нашлась, что ему ответить на это.

— В следующий раз, — сказал он, — не нападай на прислугу, когда он принесёт тебе еды. Потому что в ином случае ты надолго останешься голодной.

Я сделала шаг к нему, но он властно поднял руку и навёл указательным пальцем сначала на меня, а потом на подоконник, у которого я стояла.

— Вернись на место, — приказал он.

— Олег, вы что себе позволяете вообще? — сбивчиво из-за волнения проговорила я. — Я вам что, лошадь ваша, что ли? Или собака?

— Я сказал — встань, где стояла.

— А то что? — возмутилась я, оставаясь на месте. — Бить меня станете?

— Нет, — ответил он.

А затем поднял руку и громко щёлкнул пальцами.

Секундой спустя в комнату вошёл огромный, двухметровый и жутко накачанный негр. Эбонитово-чёрный, с мощными грудными мышцами и выделяющимися, бликующими кубиками пресса на голом торсе. Он был бос и одет только в белые льняные штаны, подвязанные верёвочным поясом. Обойдя осколки и красноватую лужу, он сначала посмотрел на Олега, который был его ниже едва ли не на голову, а затем, заиграв желваками, сурово уставился на меня. Обхватив одной огромной кистью другую, несколько раз громко хрустнул костяшками. Я так охренела, что в ужасе попятилась назад.

— Это Ньенга, — ледяным тоном произнёс Олег. — Стоит мне приказать ему взять тебя силой на моих глазах, он тут же сделает это, можешь мне верить.

Я нервно сглотнула и посмотрела между колыхаемых ветром штор вниз. Третий этаж. Выпрыгну — покалечусь… Я снова взглянула на этих двоих. Я не могла поверить, что этот трешевый ужас происходит со мной в действительности. Какой нафиг Ньенга? Это розыгрыш такой или что вообще?!

— Прыгать не рекомендую, — сказал Олег. — Там камни. Приземление тебе не понравится.

— Слушайте, — прижав руки к груди, взмолилась я. — Олег, ну вы же нормальный взрослый человек! Отпустите меня, пожалуйста! Я вам обещаю, что никому ничего не скажу!

— Впредь, женщина, делай то, что я говорю — сразу и без пререканий. Ты поняла меня?

Я промолчала.

— Ты поняла меня или нет? — снова спросил Олег.

— Да, — покорно ответила я.

— Умница. Тебе нравится Ньенга?

Негр широко улыбнулся, обнажив ряд ровных белых зубов.

— В каком смысле? — не поняла я.

— В смысле ты хотела бы заняться с ним сексом?

— Чего? — вконец оторопела я. — Каким ещё сексом?

— Оральным, например, — без тени улыбки ответил Олег.

— Нет, — осторожно ответила я, покосившись на эту широкоплечую и узкобёдрую эбонитовую громаду.

Олег повернулся к нему:

— А что скажешь ты, Ньенга? Тебе нравится Катя?

— Да, — снова улыбнувшись, ответил негр. — Хорошенькая.

— Послушайте, — встряла я. — Ну перестаньте уже… Я всё поняла.

— Точно? — чуть наклонив голову вбок, ответил Олег.

— Да.

— Ньенга, ты можешь идти.

Негр кивнул, развернулся и широко ступая, вышел из комнаты.

— Закрой окно, — приказал Олег.

После секундной паузы, я послушно выполнила то, что он сказал.

— Сними футболку.

Я умоляюще взглянула на него, затем медленно покачала головой.

— Мне снова позвать Ньенгу? — приподняв бровь, спросил Олег.

— Не надо, — нервно сглотнув, ответила я.

— Делай то, что я говорю — с первого раза.

Закусив губу, я стянула с себя футболку, оставшись в бюстгальтере.

— Теперь сними его.

— Олег…

— Покажи мне свою грудь.

— Олег, послушайте…

— С первого раза! — воскликнул он.

Заливаясь краской и продолжая кусать губу, я увела руки за спину и расстегнула бюстгальтер. Потом чуть поведя плечами скинула лямочки и, придерживая чашечки ладонями у груди, замерла.

— Дальше, — сказал Олег.

Я опустила взгляд и робко уведя чашечки вниз, обнажила грудь. Бюстгальтер тихо упал на пол.

— Хороши, — одобрил Олег. — Маленькие, торчащие, дерзкие, как ты сама.

Я залилась краской. Уши стало будто бы печь.

— Зачем вам это? — тихо спросила я, продолжая смотреть в пол.

— Затем, чтобы ты научилась мне подчиняться. До тех пор, пока ты будешь изображать из себя недотрогу — мы не договоримся. Моё предложение ещё в силе. Месяц, который я готов тебе оплачивать, начнётся после того, как ты выполнишь все названные мною условия. Одевайся.

Я наклонилась, подняла с пола бюстгальтер, быстро надела его, застегнула за спиной, затем нырнула в футболку и привычным движением расправив её, выпрямилась и посмотрела Олегу в глаза.

— Десяти минут тебе явно не хватило. Ну что ж, подумай ещё. Сейчас здесь наведут порядок, и ты снова сможешь побыть наедине с собой.

Он повернулся к двери и показал на кнопку рядом с косяком.

— Как только будешь готова — нажми эту кнопку. Долбиться в дверь нет никакой необходимости.

Голод — не тётка, это точно. Даже не такая, как у меня — человек с очень непростым характером, так и не вышедший повторно замуж после развода в двадцатитрёхлетнем возрасте. Спустя пять часов вынужденного одиночества в пустой комнате, без книг, Интернета и смартфона с прикольными игрушками, позволяющими занять себя, например, во время недолгой дороги в автобусе, я стала всерьёз подумывать над тем, что в сущности, Олег ничего плохого-то мне и не сделал. Ну, да, увёз. Даже не так. Похитил. Но ведь не оскорблял, не бил. Пытался договориться. Предлагал хорошие условия проживания в его доме.

Поначалу меня подташнивало от подобных мыслей. А точнее, от самой себя. Но чем больше я хотела пить и есть, тем более настойчиво они приходили в мою голову и тем разумнее мне казались. В конце-концов, ведь этот Олег, безусловно симпатичный и умеющий хорошо говорить мужчина, не предлагал меня изуродовать пластическими операциями. Напротив, я поправлю свою внешность. Заработаю денег. Научусь вести себя более элегантно. И если он потом меня не отпустит, сбегу, когда расслабится.

Смысл протестовать, если все ресурсы на его стороне? Время работает на него. Сила тоже у него. Деньги, власть. В общем, я поняла, что мне надо стать похитрее и помягче. Вести себя, как мудрая женщина, а не как бунтующая девушка-подросток.

И потому я пригладила волосы, затем чуть растрепала их для пущей естественности и нажала на кнопку вызова.

Олег подошёл минут через семь — я уже даже стала ёрзать от нетерпения, сидя на кровати, при том, что разок продублировала звонок.

— Я согласна, — сказала я, как только Олег вошёл.

— Умница, — отозвался он. — Жить пока будешь здесь. Обед сейчас принесут.

Глава 10

Другая я

Когда страх рассеялся, стало понятно, что действительность вокруг меня вовсе не такая, какой я её изначально восприняла. Мы спустились по совершенно нормальной деревянной лестнице вниз и стало понятно, что это совершенно нормальный богатый дом. А ещё чуть позже стало понятно, что Ньенга — это респектабельный бизнесмен с русифицированным вариантом имени Николай, партнёр Олега и хороший его приятель. Он, одетый в лёгкий тёмно-синий костюм, сидел внизу, в холле, пил кофе и читал газету. Увидев меня, помахал мне рукой и улыбнулся.