Не главный не герой

– Да зачем писать, если и так все ясно? – влез не слишком смешной заместитель штатного клоуна Артемский, он же Артемон.

– Тебе Артемский, могу поставить оценку на следующий год, – оскалилась крысиной улыбкой математичка.

– Не-не-не, – протестующе замахал тот руками, под общий смех класса.

– Так все! Закончили! – рявкнула крыса. – Раздаю задания, а это еще что такое…

– Гы-гы… – гоготнул и удивленно захлопал глазами Илья, повернувшись следом за взглядом крысы.

А, следом повернулись и прочие ученики. Все эти события происходили где-то на периферии сознания спящего ученика. Ученика звали Пудов Сергей. Такое на памяти класса случалось впервые, бездельничать конечно, да. Не слушать учителя, играть в игру, плеваться из трубки, все да. Но спать?!

– Пудов! – донесся чей-то требовательный окрик.

– Сергей! Пудов! – продирался сквозь темноту сознания голос.

– Немедленно! Встать! – орала какая-то ненормальная баба.

– Эй, Пудовкин! Проснись! – весьма болезненно ткнули спящего в плечо, еще и обозвав коверкая фамилию.

Даже такое невежливое обращение, с великим трудом заставило его открыть глаза.

– Что ты себе позволяешь?! – вопила школьная училка.

Зрелище перед открывшим глаза Сергеем, предстало невероятное, обстановка комнаты весьма напоминала один из классов школы его юности. Да и училка безусловно была той самой математичкой. В смысле преподавала у них геометрию и алгебру в старших классах.

– Давай дневник, я запишу замечание! – требовательно, протянула она руку.

Серега лишь усмехнулся, забавному сну и потрогал побаливающее плечо, в которое его пихнул один из одноклассников. Повернул голову направо и налево, осмотрел любопытные развернувшиеся к нему морды давно забытых им одноклассников. Посмотрел на стол, перед ним лежала тетрадка слева между ним и его соседом учебник. Логично, один на двоих носил он и его вечный сосед, для облегчения сумок или совсем не приносили ни одного. Справа лежал дневник, потрепанный и грязноватый, без какой-либо обложки. Взяв в руку эту забавную вещицу Сергей принялся читать.

Ученика восьмого «В» класса, школы номер одиннадцать… Так это не то, взгляд ушел выше, – одна тысяча девяносто третий тире девяносто четвертый учебный год. Пудов Сергей хотел было крикнуть что-нибудь ругательное, но сдержался.

– Давай сюда чего ты на него уставился? – потребовала математичка.

Класс весело заржал, вероятно выглядело это забавно. А Сергей тем временем стал припоминать события вчерашнего дня. А вчера был двадцать первый год, две тысячи мать его так двадцать первый. Точно, он собирался начать новую жизнь. Ему Миха, тот что сейчас сидит рядом и делит с ним учебник, советовал в «АА» пойти и начать новую жизнь. И даже согласился отвести его на группу, хотя было заметно, что ему не особо хочется задерживаться после работы. Надо идти к жене и детям, они немного поговорили, вкратце он теперь знал жизненный путь бывшего школьного приятеля. Но, Сергей не дождался окончания рабочего дня Михаила. Трубы горели, неожиданно, какой-то пьяный пригласил того разделить с ним его радость и немного спиртного, в местном баре.

Не стоило, пожалуй, ждать Михаила в баре. Впрочем, вот он сидит рядом с ним за партой, правда возраста совершенно иного, как похоже и сам Сергей.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил он соседа по парте, подозревая того в причастности, к происходящим событиям.

– Нихрена! – ответил тот. – По истории еще могу помочь, ты же знаешь. В математике я ноль.

Если кто-то решил отправить сознание человека в прошлое, то сознание Пудова Сергея было бы одним из претендентов на премию худший выбор. Серега к своим сорока с небольшим хвостиком, годам, в жизни ничего не добился. Где-то по пути он чего-то и добивался, ну хотя бы работал милиционером патрульно-постовой службы, и даже не в провинции, а в самой Москве и весьма неплохо поднимал на этом, но даже это место он потерял. Хватало и жалоб на рукоприкладство и на поборы, но главное были многочисленные залеты по пьянке.

Более высоких вершин Серега в жизни уже не достигал, был шабашником, разнорабочим, много пил, и почти совсем окончательно спился. Хотя вчера он и встретил одноклассника, что подсказал вариант… Не лечения, нет, и не спасения, трудно объяснить не сведущему человеку, что такое группа анонимных алкоголиков. В общем вариант изменения жизни, вариант отказа от алкоголя. Предложение было заманчивым, и он искренне хотел в ту минуту его принять. Но не сложилось.

Кроме того, Серега очень мало читал, можно было сказать, что он и вовсе ничего не читает. Хотя пару раз он и пробовал читать детективы, чтобы скоротать время на службе, но очень быстро понял, что это не его. То ли дело сериал или передачу смешную по ящику. В общем о «попаданцах» Сергей не слышал ни разу, казалось бы, ему понадобиться гораздо больше времени для адаптации, но новую реальность он принял достаточно быстро, хотя и с некоторыми сомнениями.

– Что будем делать? – спросил он Михаила, все еще подозревая того причастным к его новой жизни.

– Ну не контра же! Вряд ли повлияет, – прошептал тот в ответ малопонятное. – Ты же сам слышал, что она сказала, у всех почти все выставлено. Спишем может, – кивнул он на переднюю парту. – Ань, дашь списать, а? – и ткнул впереди сидящую соседку, обратной стороной ручки.

– Отвянь, Мося. – не оборачиваясь посоветовала большая Аня.

Да, вот стали вспоминаться кликухи и прозвища. Сергей ущипнул себя за ногу, было больно. Доказывало ли это что-то? Голова не болела, хотя после вчерашнего должна была. Белочка пришла? Нет, она приходит к трезвым. А он по идее должен был сейчас трястись в треморе и искать где залиться. Он вчера напился и не став ждать Михаила, поехал к себе в поселок, в старый едва еще живой родительский дом. Спиваться и подыхать…

– Цыгане! – хлопнул он себя по голове, к счастью крикнул не громко, скорее прошептал, повинуясь атмосфере тишины самостоятельной работы.

– Чего?! – офанарело уставился на него Михаил.

– Так, вспомнил кое-что, – отмахнулся Сергей и уставился в чистый лист лежавший перед ним.

Далее Сергей вспомнил, что по дороге в поселок встретил цыган. Что-то там было такое, что-то они хотели от него. Точно! Воспоминание вспышкой озарило мрак. Он, заключил сделку с колдуньей, обменяв свое тело, на шанс начать новую жизнь. Он не хотел, чтобы, как у Миши, через трудности, он хотел разом. Раз, и все стало хорошо. Раз и можно все исправить. Пил он у цыган какую-то гадость. Может он под наркотой? Лежит где-то и бредит, а ему вырезают печень или почки? Хотя вряд ли они же у него не пригодные. Сергей провел рукой по телу проверяя все ли в порядке и на месте ли его внутренние органы. По идее надо бы уйти куда-то и проверить нет ли шрамов.

Перебирая в уме варианты как такое возможно он и просидел всю самостоятельную. Сидевшие спереди девчонки все-таки дали Михаилу именуемому ими Мосей, списать. Девушки всегда его любили. Забавный парень, нравился почти всем. Разве что в первых классах его пытались зачморить. Самый мелкий, самый слабый, при этом он обладал волей и способностью преодолевать трудности. Причем еще и с головой был полный порядок.

Свою кличку Мося заработал благодаря эпической битве. Во время очередного наезда, вызвал биться один на один Гаврилу, Костю Гаврилова, что был одним из хулиганов и приближенных местного классного шишкаря Лаваша. Гаврила весил центнер, и был скорее толстым, чем сильным, но все равно у Михи шансов не было. Но дуэль так дуэль. В детстве все происходило по некой странной смеси понятий, пацанских правил, придуманного и понадерганного отовсюду рыцарского кодекса. В общем один на один биться был обязан если вызвали. Миша ловко обговорил правила предстоящего поединка и как выяснилось сделал невозможной победу Гаврилы еще до начала битвы. Но, впрочем, и выиграть он ее не мог.

Благодаря условиям, битва, она же банальная драка, проходила на слишком большом пространстве, Гаврила тупо не мог поймать Мишку. Мишка же налетал на того градом ударов и отскакивал и даже убегал, но в пределах гигантского ринга. Гавриле его удары причиняли мало проблем, но все же минут через двадцать наметились и фингалы и даже кровь из носа. Слезы в глазах Гаврилы были скорее от бессилия и от смеха окружающих. Но и Мишка выдыхался, поэтому предложил ничью, мировую и вообще предложил считать все недоразумением. И Гаврила согласился. Вот только все испортил Мизинец! Мезенцев, что в прошлом не стал шишкарем, поскольку он был не столь силен как Лаваш и не имел группу поддержки, что даже важнее. Так же чуть позднее, опять не стал клоуном, поскольку его шутки были хуже шуток Илюхи Хромого. Выдал, таки, главную шутку своей жизни.

– Ай, Моська! Знать, она сильна, что лает на Слона! – продекларировал Мизинец и сам начал ржать над своей шуткой.

Почти всю победу смазал. А Миха получил на взгляд Сергея одну из самых обидных школьных кличек. И опять же, не реагировал на подначки, словно ему пофиг и кличка не обидная. Возможно это была не погодам умная тактика. Серега же при том, что был полной противоположностью Михаила внешне, совершенно не далеко ушел от него в плане социальной иерархии. К Мосе все со временем стали относиться как к младшему брату. То есть по серьезному не донимали, только если он сам нарывался.

А Сергея Пудова не замечали вообще. Он был тенью. Не разговорчивый, не общительный, не сующий нос не в свои дела, не претендующий на какие-то места в иерархии класса. Дразнить его конечно можно было с большого расстояния, поскольку одноклассникам он мог бы навалять всем. Но кроме кулаков есть еще язык, которым можно порою ранить гораздо сильнее, и им Серега не владел совершенно. Он не разговаривал почти не с кем в школе. Разве что как раз с Михаилом, начал более менее общаться. Все это было неприятно вспоминать, он старался забыть свои школьные годы, и вот очутился в них вторично.

– Что ж, теперь все измениться, – мрачно пообещал, Сергей и хрустнул костяшками кулаков, молодого и здорового тела.

Сейчас надо было подумать, стоит ли терять время в школе? Может стоит пойти работать? Или все же окончить девятый и пойти в училище? Получить профессию, переехать в Москву пока молодой. Жениться на наследнице какого-нибудь короля металлургов? Вот только адресов Серега не знал. Ни фамилий, ни адресов, ни собственно, а кто именно кем станет в будущем? Где этих самых металлургических и иных олигархических принцесс брать? А ведь их еще надо покорить, хотя может можно и украсть? Без интернета решить такой вопрос не представлялось возможным. Стоило бы спросить у цыганских колдунов пару дней на подготовку. Можно было бы найти клад, выиграть в лотерею. Перебирая варианты Серега все более убеждался что, он совершенно не знает, как взять и разбогатеть. Придется работать. Значит надо выбирать профессию.

Тем временем в классе прозвенел звонок, Сергей сдал чистый лист, даже не подписав его, не особо переживая. У него будет тройка и на нее не повлияет уже ничего. Собственно, почти по всем предметам у Пудова сто пудово выходила тройка, на четверку напрягаться было лениво, а спастись от двойки помогали сами учителя, но где-то он все же и сам понимал материал. Но никогда не отвечал у доски, молчал. Да, он был весьма сложным подростком с кучей комплексов. Со временем он стал более социализирован. Тем временем общий поток вынес его из класса, а далее тело само двинулось по пятам Михаила. Тот уверенно направлялся к лестнице и поднялся на четвертый этаж в школьный туалет. КОТ, именно так стоило бы называть Миху, коренной обитатель туалета. Мало кто мог из восьмиклассников рискнуть зайти в туалет на четвертом.

– Здорова Дэн, – мгновенно обнаружился в туалете еще один КОТ.

– А, привет Миха, – отозвался тот с единственного сидячего блатного места на микроскопическом подоконнике, малюсенького окна.

И вот опять, непонятно, как и почему Денис, что по сути был самым авторитетным представителем районного движения в школе, сошелся с Мишей. При этом в отличии от одноклассников не обращался к тому, по кличке. Это было непонятно, а спросить в свое время Сергей постеснялся. Э-П-К, и корона сверху, это было нарисовано в каждом туалете, представители именно этого района по факту держали школу. Существовало некое правило не драться в школе с представителями иных районных движений, если они сами не нарываются. По крайней мере в школе «Кубика Рубика» было так, тут было слишком много выходцев из иных районов. Впрочем, лохов договоренности не касались.

– Привет, – буркнул и Серега, когда протянули руку и ему.

– Что малой? Как дома дела? – спросил Дэн Михаила.

– Все в норме пока, – отозвался Мишка, – на рекорд идем.

– Ну и хорошо, раз так, что куришь?

– Родоппи, – засветил пачку Михаил, – с фильтром.

– Фу, гадость какая, – сплюнул тот, – На угощайся.

– Монтана, – Миха, провел сигаретой под носом вдыхая медовый запах, – Парочку для кореша? – кивнул на Серегу.

– Бери, – кивнул тот хмыкнув, на борзеющего на глазах мелкого.

Миха передал одну из сигарет Сереге. Так-то Серега собирался бросить курить, это было необходимо, иначе в сорокет будет жуткий кашель. Но все же не удержался и закурил. Каких-то слов от Сергея никто не ждал, все давно привыкли к его молчаливости, так что он продолжал обдумывать ситуацию в которой оказался. Туалет тем временем, наполнялся старшеклассниками, кого-то недостойного выгнали вон, посоветовав курить на третьем или катиться на улицу. Шум и гам, густой плотный дым, пожалуй, можно было просто подышать.

– Что тут происходит? – раздался вопрос где-то у входа, а голос претендовал на старшинство.

– А ты кто такой чудило? – кто-то спросил в ответ.

– Я учитель! – дал петуха молодой голос.

– Ну так дуй в свой учительский или что маленький еще не знаешь где находиться?

Раздался дружный ржач. Новенький учитель географии потоптался еще у входа, а после совета грести пока пинка не дали последовал ему и отправился может в учительский туалет, а может и ябедничать директору. Да нелегко таким вот новеньким педагогам в школе. Вырвавшись из тумана Миха двинул на следующий урок, а Серега решил не ходить и посидеть где-нибудь подумать. Глупо же идти в школу. Наверняка стоит заняться чем-то другим.

Сергей, пытался составить план как на ближайшее время, так и на жизнь вообще. Заодно он умылся, потратил последние деньги на пирожок в буфете, заодно прикинул что почем и как выглядят современные российские деньги. Ощутил вкусы, запахи, перепады температуры, свежесть воды, в общем произвел все тесты какие мог, чтобы подтвердить или опровергнуть реальность происходящего. Похоже все было реально. Значит надо будет найти где-то деньги на дорогу в Аэропорт, он же проел деньги на дорогу до поселка, пока эксперементировал.

Никаких гениальных идей не было, все разбивалось о незнание конкретных событий. О местонахождении клада, например, или номеров выигрышных билетов в лотерею. Хотя сейчас все перешли на русское лото, там вообще знать ничего не надо, зачеркивать то же, купил билет и все, как повезет, от тебя не зависит. Игры на бирже? Так где те биржи? Тем более опять же он знает только основные тренды, ну может дефолт девяносто восьмого может предсказать с точностью до месяца или двух. Крах МММ? Так он вроде уже на подходе, поздно покупать, надо продавать. Все не складно!

Ладно, – решил он, – надо будет подумать еще, может не в школе. Перекурить надо. Хотя, он же хотел бросить?

– О, пацаны, деньги есть? – неожиданно обнаружил он решение своей проблемы в туалете.

В бытность своей первой молодости Серега деньги не зашибал. Лохов не обувал, стеснялся. У него деньги отобрать было проблематичным, тут он уж с полным правом навешал бы любому зашибале. Но Сережа давно не тот, этот Сережа поработал в ментовке, причем в пэпсах, в Москве у метро. Так что проверив на прочность фанеру у обоих пацанчиков, тот сделал их сговорчивыми и очистив их карманы обеспечил себе и проезд до дома и сигаретами запасся на ближайший день. И ничуть не считал, что поступил как-то неправильно, все было предельно ясно и привычно, он мент, собирает дань, они ее платят, никаких ошибок.

Кстати ведь хорошая мысль, пойти в ментовку. Только на сей раз надо сразу. На фиг эту армию. В школу милиции. Можно стать опером или даже следователем! Хотя, хватит ли мозгов для следствия? Ну хотя бы опером, опером же вообще круто! Некоторые пепсы поступали в школу милиции, но мало кто заканчивал. Ведь они уходили уже с денежной работы в казарму и в безденежье. Кто не выдерживал, возвращаясь к патрульной службе, кто залетал по пьянке или на почве неуставных взаимоотношений, проще говоря силу применял к вчерашним школьникм, и вылетал вообще из милиции. Со школы говорили они, поступает одна блатота. Сыночки нынешних кэпов, майоров, подполов и полканов.

Генеральские если и имеют диплом ВШМ, то в казармах или на занятиях их никто не видел ни разу. Так что для определенного круга своих и наших проход в ВШМ открыт почти свободный, в зависимости от крутости родственника, толкающего тебя. Родни у Сереги в ментах не было. К счастью и судимых не было то же, что могло бы закрыть даже подачу документов.

Серега сам рисковал уже иметь судимость обнеся как-то зимой табачную лавку с поселковыми приятелями, но к счастью не залетел. Сержантов после армии или даже после ментовки в ВШМ тянут охотно, помогая сдать экзамены. По причине что небольшое количество младших командиров в наборах вчерашних школьников все же необходимо. Но снова в армию Серега не желал. Так же никому и не докажешь, что уже свое отслужил в прошлой жизни, так и в дурку могут посадить.

Поступить своими мозгами нереально. Если Серега и знал кое-что в школе, то за столько лет все позабыл. С другой стороны, сейчас конец восьмого класса. Если идти в ВШМ нужно закончить одиннадцать, а это еще три года. Подтянуть несколько ключевых предметов реально. Но, ведь блатных всех пропустят вперед, все у кого заплачено, все у кого блат, далее уже те, кто пробился сам. Сможет ли он попасть в единицы самостоятельно пробившихся. Что-то сильно сомнительно. А если быть честным, то однозначно нет.

И вновь его мысли вернулись к Михаилу. В прошлой жизни, наверное, в конце девятого класса, Миха предлагал пойти в ментовку, но после одиннадцатого. Правда тогда казалось, что их и в десятый то навряд ли возьмут. Серега вот, даже и не пытался. А Миха, значит поступил, причем в Москве. Блин, точно, его же батя в Москву заберет. А батя у него мент, правда Серега не помнил в каком он звании сейчас, сможет ли он помочь и ему? Одни вопросы пока и нет ответов. Но вчерне план был готов. А если что можно и переиграть.

Вопрос как заработать сейчас не снимается. Но конечно требует дополнительных размышлений. Да и по поступлению может что еще придумается. Покинув туалет как раз под звонок, Серж отправился вниз. Лучше бы конечно более в школе не появляться сегодня. У входа, нашел расписание уроков и проверил еще раз, что ничего его не держит. Даже если понадобятся оценки в следующем году, то его отсутствие сейчас не скажется.

Тут он увидел Мишку и решил попробовать с ним поговорить. Все же хотелось с кем-то обсудить. К тому же Михаила он то же видел в последний день, это могло быть связано. Ну и вообще, с Михой стоит закорешиться, как вариант попасть через него в ВШМ. Более достойных кандидатов для укрепления связей пока не было, будущих олигархов или их детей в его кругу не было.

– Здорово, Миша, – громко пробасил Сергей и сунул руку для пожатия.

– Виделись вообще-то, Серый, – посмотрел тот, подозрительно.

– Есть дело надо перетереть.

Глава 3

Михаил Артаньянов, конец мая 1994 г.

Дома меня ждало небольшое выяснение отношений с родителями. Ведь в моем дневнике красовалась двойка за четверть. Первая! Ранее такого не было, было навалом обычных, за контру, за самостоялку, за домашку или за классную. Всякие были, но не четвертные.

– Дожили! Докатились! Двойка! – причитала мама.

– Ну не стал я ее исправлять, что толку, все равно итоговая трояк! – защищался я.

– А в следующей четверти что? – спрашивала мама.

– А что, в следующей? Буду учиться, – пожал я плечами, – как обычно.

– Как обычно?! – взревела мать. – На двойки!

– Ну постараюсь на тройки. – заверил я.

– Что?! – казалось ее разозлило это еще больше. – Да, вы послушайте, его! На тройки! С каких пор у нас тройка ориентиром стала?!

– Да давно уже твой сын скатился в тройки и двойки. Не фиг было в школу отдавать раньше времени. – защищался я, выкатывая и свои претензии.

– Ах, это я виновата, что ты прогуливаешь неделями?!

– Ну уж неделями, – скромно шаркнул я ножкой, изобразив кота матроскина, – не преувеличивай мои подвиги.

– Я сейчас тебе как дам! – схватила мать полотенце, а я ретировался в свою комнату и закрылся на замок. – Открой! Открой немедленно! – колотила мать дверь.

– Успокойся сначала. – посоветовал я.

Драться с матерью ну совсем не к лицу, а как еще спастись от попытки побоев? Нет, меня никогда, ну или почти никогда не били, но все же полотенцем хлестануть вполне могли и процедура это не приятная, терпеть такое я не собирался, но и маме отпор давать было неуместно.

– Я сейчас сломаю замок! – крикнула она.

– Ломай. – вздохнул я. – А то много у нас целой мебели дома?

Впрочем, можно ли причислить дверь к мебели? Да и дверь была очень далека от шедевра, стандартная установленная строителями при сдаче квартиры, она имела было щель под низом в две моих руки, пока ее папа не заделал, закрепив там доску. Хрясь! – раздался треск дерева о гнущийся язычок простецкого замочка. Звяк! – отвалился все же замок с выдернутыми шурупами.

– Ну спасибо, – грустно посмотрел я на испорченный запор.

– Нечего закрываться! Незачем тебе замок иметь! Что тут прячешь?! Куришь в форточку? – надрывалась мать.

– Мне что личное пространство не положено? – спокойным тоном спрашивал я, прекрасно зная, что именно такой спокойный тон бесит более всего.

– Положено?! Да что тебе может быть положено?! Что ты тут вообще сделал?! Может заработал на эту квартиру? – начала мать старую песню.

– Может вы на нее заработали? – парировал я, не в бровь, а в глаз.

– Что?! – захлебнулась возмущением мать.

Квартира у нас появилась в результате размена бабкиной квартиры, дед умер, брат матери с семьей укатил в Магадан, в общем к чему одной бабке хоромы? А так у нее отдельная квартира и у нас, только мелкая, малогабаритная и в микрашке.

– Ты, – задахнулась возмущением мать, – ты, что-то может купил в эту квартиру? – продолжила мать – Может на работу пойдешь?