Небесные люди

Задыхаясь и не в силах говорить, она лишь кивнула.

— Как вышло, что они не забрали и тебя? — спросил Стремительный Олень, один из самых напористых молодых мужчин. Его вопрос звучал скорее подозрительно, чем выказывал недовольство тем, что Волчье племя забрало ее сестру. Как многие сильные и храбрые молодые люди, Стремительный Олень считал, что однажды должен стать вождем племени Солнца.

Вместо того чтобы ответить ему, Река повернулась к отцу:

— Я отбилась от них и прибежала сюда за помощью. Мы должны сейчас же собрать спасательный отряд. Возможно, нам удастся поймать...

— Ты знаешь наши законы, — прервал ее Великий Медведь. Он с сожалением покачал головой. — Мы не можем сражаться ни с Волчьим племенем, ни с кем-либо еще. Это запрещено.

— А еще я знаю, почему они забрали малютку Цветок, — стояла на своем Река. — Все мы знаем, почему так произошло. Мы должны бороться и вернуть ее.

— Те, кто дал нам наши законы, запретили убивать.

Река чувствовала, как ее лицо покраснело от ярости.

— Они убивают. Они приходят убивать народ Солнца. А мы убегаем, прячемся или — самое большее, что можем, — отбиваемся ивовыми хлыстами. Они забирают наших девушек, а мы ничего не делаем. Они убивают наших парней, а мы снова ничего не делаем.

Великий Медведь еще более решительно покачал головой:

— Мы все понимаем горечь от потери тех, кого любишь, но то, что ты хочешь сделать, противоречит нашему самому священному закону. Ты знаешь это.

— Я знаю, что хотела бы убить побольше! — Она слишком поздно осознала слова, слетевшие с ее языка.

Глаза собравшихся расширились. Некоторые ахнули. Постепенно в группе воцарилась тишина.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что хотела бы убить больше? — сдержанно спросил Стремительный Олень, шагнув вперед.

Великий Медведь наклонился к ней. Морщины на его лице стали еще глубже от беспокойства.

— Что ты наделала, дочь?

— Я защищалась и пыталась защитить Цветок. Она моя младшая сестра. Я должна была ее защитить. Я подвела ее, потому что позволила застать нас врасплох. Я должна была быть более бдительна. Но это не значит, что они имеют право забрать у нас ребенка.

Отец поднял руку, чтобы не дать Стремительному Оленю подойти ближе. Это также было ему наказом молчать. Он был не в том положении, чтобы задавать Реке вопросы. Спрашивать должен был вождь. Темные глаза отца снова обратились к ней:

— Это страшное преступление, Бурная Река. Ты нарушила...

— А как же Цветок? — она сжала кулаки. — Тебя не волнует, что с ней? Не волнует собственная дочь? Ты собираешься что-нибудь сделать, чтобы вернуть ее? Или будешь стоять в стороне и позволишь нашим людям находиться в опасности?

— Опасность миновала. — В его голосе прозвучала твердая решимость. — Волчье племя удовлетворено тем, что у них есть пленница. Теперь они оставят нас в покое.

— Слова труса, — сквозь зубы процедила Река.

Толпа ахнула. Мать Реки вышла вперед и отвесила дочери оплеуху.

— Я не позволю тебе с таким неуважением разговаривать с нашим вождем и твоим отцом.

Великий Медведь поднял руку, почти так же, как и со Стремительным Оленем, словно пытался успокоить жену и сказать, что справится сам.

— Река, — заговорил он с более отеческой интонацией, — ты можешь родить ребенка, который заменит Цветок нашему народу. Вот как ты можешь восполнить эту потерю. Ты уже давно должна была стать женой и матерью. А вместо этого ты нарушаешь наши законы. — Он повернулся и указал на высокого юношу в стороне. — Думаю, тебе пора стать женой Стремительного Оленя.

Когда он повернулся назад, она одарила его взглядом, дающим понять, что он совершил ошибку.

— Никому не дозволено, — произнесла она тихим, спокойным тоном, — даже нашему вождю, говорить жрице, что она должна выйти замуж, и, более того, называть имя этого человека.

Бурная Река была названа жрицей племени Солнца еще до того, как родилась. Этот титул перешел к ней только после того, как умерла последняя жрица, и перейдет к следующей, когда умрет Река. А пока она была жрицей племени Солнца.

Атмосфера внезапно изменилась. Великий Медведь, хотя и был вождем и был недоволен тем, что она нарушила их законы, только что попытался нарушить один из самых глубоко укоренившихся их обычаев.

Осознав, что перешел границы дозволенного, он склонил пред ней голову:

— Прошу прощения, жрица.

Бурная Река посмотрела на него так, как могла только жрица, а затем умчалась прочь в бешенстве, одарив по пути Стремительного Оленя таким же взглядом. Когда она проходила мимо, оба мужчины потупили свои взоры.

Глава 4

Река завалилась на пол в комнатушке своего дома, ее чувства плескались через край. Она была охвачена паникой из-за Утреннего Цветка. Из глаз брызнули слезы при мысли о том, как одиноко и страшно ее младшей сестре, о том, что она не в силах ее спасти.

Река была в ярости от того, что Цветок схватили. Ей было стыдно, что она не защитила свою сестру. Она была растеряна от того, что отец не собирался вести себя как мужчина и сделать что-нибудь для спасения дочери. Она была пристыжена тем, что племя Солнца не станет защищать кого-то столь невинного. Она злилась на этот трусливый закон.

Бурная Река села, чувствуя себя беспомощной, униженной тем, что ей пришлось убить человека, но в то же время ей хотелось убить их всех. Она была жрицей и все же нарушила самый важный закон. Она должна была уважать законы больше всех остальных. И все же она сделала бы это снова, если б это дало ей шанс спасти Цветок. Если уж на то пошло, она сделает это снова, чтобы спасти любого из своих людей, даже если они не сделают то же самое для нее.

В отличие от многих добротных жилищ в деревне, ее было построено из небольших бревен, а не из обожженного глинобитного кирпича, как прочие. Они стояли в рытвинах на расстоянии друг от друга на подпорках, и между ними были сплетены зеленые ветви, покрытые смесью соломы, песка и грязи. Когда стены были сплетены, а трещины как следует заделаны и замазаны раствором, они становились прочными и непроницаемыми для ветра и влаги. Крыша была сделана из многочисленных трав, которые росли к востоку от деревни. Бревнышки были сделаны из широко распространенных деревьев, растущих в лесистых горах.

Бревна были не толще ее запястья. Она колола и собирала их сама, а затем перетаскивала к дому. Река собирала зеленые ветви, сплетала их и заделывала трещины. Траву для крыши она собирала тоже сама, но несколько деревенских парней помогли ей сделать крышу небольшого домика.

Одна стена была смежной с домом ее родителей. У этой стены она построила себе маленький камин из камней, которые приносила из устьев рек и ручьев. Утренний Цветок жила с родителями за той смежной стеной. По крайней мере, раньше жила. Теперь она была пленницей Волчьего племени.

Просунув сперва нос, Большой Пес вошел, сдвинув шкуру, свисающую над ее дверным проемом. Он свесил язык набок и вприпрыжку помчался к камину, где сидела его хозяйка, скрестив ноги. Он лег рядом и положил голову на ее ногу, словно утешая. Большой Пес распознал ее настроение и понял, что она подавлена, хотя и не знал причин. Он просто хотел быть рядом. Она провела рукой по его голове в знак благодарности за безусловную преданность.

Камин практически остыл, но оставалось несколько тлеющих углей, которые она отложила в сторону, прежде чем уйти с сестрой на охоту в то утро. Она сдвинула горячие угольки вместе, затем наломала хвороста и сложила его на углях, чтобы огонь снова разгорелся. Глядя, как пламя поднимается, а дым клубится, Река подбросила несколько поленьев. Она уставилась на танец маленьких огоньков и размышляла над тем, о чем никогда не думала прежде.

Никто никогда не действовал. Они всегда принимали случившееся, даже подобное сегодняшнему, за должное. Их законы запрещали им поступать иначе. Для племени Солнца нарушение этих законов означало, что их души после смерти будут навечно ввергнуты в темную пустошь и никогда не упокоятся.

Река знала: она должна действовать. То, что случится после смерти, было для нее тайной, но то, что происходило в жизни, она знала слишком хорошо, и это ее не устраивало. Никто не смел нарушить их законы. Она уже это сделала. Она понимала, что нужно что-то предпринять, и была единственной в племени Солнца, у кого была возможность действовать. Она была их жрицей. И как жрица она могла делать что угодно. И лишь она из племени смогла убить хоть кого-то. Как их жрица она была единственным человеком, которому было позволено сделать то, что, как она теперь понимала, она должна сделать.

Река выгребла из камина темный пепел и пересыпала его в чашу для помола. Она сняла крышку с миски со свиным салом, стоявшим рядом с котлом, и щедро зачерпнула его пальцем. Вытерев палец о внутреннюю поверхность чаши, она позволила Большому Псу облизать его. Затем она вытащила нож и уколола им ладонь, чтобы добавить в смесь кровь.

Под наблюдением Большого Пса она камнем размешала ингредиенты, делая черную краску. Добившись однородности массы, она отложила камень. Посмотрев в краску, она на мгновение задумалась, правильно ли поступает. Она знала: выбора у нее все равно нет.

Собрав все свое мужество, Река начала рисовать черной смесью маску на лице. Она сделала ее достаточно большой, чтобы начать выше бровей и дойти до верхней части носа. Она посмотрела на свое отражение в темной чаше с водой, чтобы убедиться, что все выглядит верно. Это выглядело пугающе.

Закончив наносить маску вокруг глаз, она сделала еще одну из белого пепла. Она использовала белый цвет, чтобы покрыть оставшуюся часть лица, благодаря чему никто бы не ошибся в его значении или ее намерении. Как жрица племени она намеревалась отправиться к горе духов, чтобы обратиться к душам предков, и не только.

Она подошла к двери своего маленького дома и сдвинула шкуру, свисавшую в дверном проеме. Напротив компания мальчишек играла с маленькими камнями. Мальчики посмотрели на нее, когда она появилась в дверном проеме. Они часто повсюду следовали за ней, потому что среди них было хорошо известно, что рядом с Рекой происходят неприятности, и им хотелось узнать, какие еще неприятности она принесет.

Увидев ее раскрашенное лицо, они замерли. Прежде они такого не видели. Как и большинство жителей деревни. А если и видели, то до ее рождения.

— Мальчики, я хочу, чтобы вы кое-что для меня сделали, — обратилась она к ним.

Они бросились к ее ногам, желая быть частью того, что она собиралась устроить. По маске на ее лице они поняли: на этот раз возникнет большая проблема.

— Что от нас нужно? — спросил один из них.

— Позовите вождя, Великого Медведя, и его советников на площадь. Скажите шаману, что жрица хочет видеть и его.

Мальчики потрясенно воззрились на нее.

— Белого Ворона? — спросил один из них. — Ты уверена, что нам нужно позвать Белого Ворона?

— Да, и поторопитесь. Скажите, жрица ждет, чтобы они немедленно пришли. Я буду там через мгновение.

Дети убежали, взволнованные тем, что являются частью новой проблемы, которую она устраивала.

Глава 5

Тяжелые тучи сгустились мрачной крышей над миром. На горизонте темная земля поднималась навстречу пылающей линии небесного свода. Почерневшая земля и угрюмое небо вскоре встретятся и окутают мир тьмой, пока на рассвете не вернется солнце. Для ее народа солнце было священным даром жизни.

Река решительно ступила на площадь, а люди расступились на ее пути. Великий Медведь разговаривал со своими советниками. Когда он услышал, как умолк люд, он обернулся посмотреть, что происходит.

Белый Ворон сел на низком бортике сбоку. На плечах у него была церемониальная накидка, а с каждого боку сидело по жене. Его длинные заплетенные волосы были белы как снег, сколько Река себя помнила. Он носил ожерелья из цветастых амулетов, у каждого из которых было значение или назначение. В кончики его кос были вплетены вороньи перья, которые он регулярно макал в белый пепел.

Когда Белый Ворон увидел ее раскрашенное лицо, он встал и вышел вперед, вовсе не выглядя довольным. Более того, он выглядел решительно недовольным, как и ее отец, Великий Медведь, и его советники. И вождь, и шаман, ждали от нее объяснений.

— Я должна отправиться к горе духов, — без промедления объявила она.

Решение Реки застигло ее отца врасплох.

— Чего ради?

— Я жрица, хранительница наших предков. Белый Ворон, напомнишь нам историю зарождения племени?

Он нахмурился, бросив взгляд на людей вокруг, не уверенный в ее замысле.

— Все знают о наших истоках. Почему на тебе рисунки для встречи с мертвыми? Что ты удумала?

— Я не спрашивала, все ли знают о нашей истории. Я просила напомнить историю зарождения племени. Понимание наших истоков поможет объяснить то, что я собираюсь сделать, и почему я должна так поступить.

Он вздохнул, повыше натянув одеяло на плечах.

— В начале, — произнес он, обводя взглядом молчаливое сборище людей Солнца, — были только небо и земля. Солнце, высоко в небе, было одиноко в пустынном мире, поэтому послало ворона на землю. Ворон принес семена Отца Солнца и засадил ими безжизненную землю. Как только семена оказались в земле, Отец Солнце поцеловал землю, чтобы согреть их. И был послан животворящий дождь. Из этих семян, орошенных дождем и согретых солнцем, вырос наш народ. Мы пришли в этот мир и осчастливили нашего отца, потому что он не был больше одинок. Каждый день на рассвете мы молились о возвращении нашего прародителя. Это понравилось ему, и он назвал нас племенем Солнца. И затем, однажды, когда отец Солнце увидел, как его дети сражаются и убивают друг друга, он послал Небесных людей, чтобы они дали нам наши законы.

Когда Ворон умолк, Река кивнула.

— А что еще принесли нам Небесные люди? — спросила она.

— Что ты имеешь в виду? — Белый Ворон нахмурился. — Небесные люди принесли нам законы от солнца в небе.

Река с горечью в лице взглянула на старого шамана.

— Солнце даровало нам жизнь, а Небесные люди принесли нам только смерть и страдания. Один дал жизнь, другие — смерть.

— Ты не права, — прошептал Белый Ворон. — Законы, данные нам Небесными людьми, священны. Мы живем по их наказам.

— Нет, — возразила она, глядя на наблюдавших людей. — Мы не живем по их законам, мы умираем по их законам.

По толпе пронесся беспокойный шепоток.

— О чем ты толкуешь? — спросил вождь.

— Сколько наших мужей было взято в плен и прибито к земле? Сколько юных девушек забрали? В прошлое новолуние налетчики Волчьего племени пришли в нашу деревню и украли жернова, которые мы используем, чтобы молоть зерна и кормить наших людей.

— Мы сделаем другие, — сказал он. — А пока мы обходимся как можем и измельчаем наше зерно.

— Как можем, — повторила она, кивнув. — Пока наши люди голодают. Пока дети плачут от голода, ложась спать. Пока родители мирятся с тем, что не могут накормить своих чад.

— Это займет время, — сдержанно произнес Великий Медведь, — но мы сделаем еще одни жернова.

— И тогда Волчье племя или кто-то другой придет и заберет их у нас, пока мы будем беспомощно стоять рядом. — Река продолжала, не проявляя эмоций: — Сколько наших людей было убито воинами Волчьего племени, пока мы пытались не дать им украсть самую ценную и важную вещь, которая принадлежит племени Солнца? — Никто не сказал ни слова, поэтому Река ответила на собственный вопрос: — Двадцать три молодых мужчины, которые пытались прогнать их ивовыми розгами, погибли. Шесть девушек забрали с нашими жерновами. Конечно, мы можем заменить наших людей жерновами. Но как мы заменим жизни, принесенные в жертву нашему закону?

— Но наш закон...

— Наш закон убил двадцать три юноши, — перебила она вождя. — Толпа безмолвствовала от ее дерзости. — Воины Волчьего племени могут убивать наших людей из-за этого закона. И хотя они самые опасные, нам достается не только от них. Желтая Рыба крала еду из наших запасов. Снежное племя совершает набеги на деревню, а прошлой весной украли почти всех коз. Кабанье племя расправилось с нашими охотничьими отрядами и украло добычу. Озерное племя совершало набеги на нашу деревню, обворовав нас, и в последний раз наш человек серьезно пострадал и многие другие, кто пытался их остановить, получили увечья.

Белый Ворон усмехнулся:

— Ты забыла разозлиться на слабость и болезнь, которые также постигли наш народ.

— Для этого у нас есть лекарь и ты. Я полагаю, ты тоже не хочешь иссохнуть от борьбы с ними.

Ухмылка сменилась хмурым взглядом.

— И несмотря на то, что нас обкрадывают, — продолжила она, — убивают людей племени Солнца, забирают женщин, самое большее, что мы можем сделать, это бежать и прятаться, надеясь, что нас не найдут. Мы никогда не даем отпор, чтобы защититься.

— Ты не можешь пойти против наших священных законов. Наш Отец Солнце послал Небесных людей даровать нам эти законы, — настаивал Великий Медведь, наконец высвободив свой гнев. — Ты не смеешь пойти против законов, установленных для нас Небесными людьми! Это запрещено!

Она никак не отреагировала на его злость.

— Пока вы все ничего не предпринимаете, позвольте мне сказать, что я собираюсь сделать, — ответила она. — Я собираюсь отправиться к горе духов, в те земли, где покоятся наши предки и где обитают их духи... где, как говорят, среди наших предков был похоронен Небесный человек, оставивший нам законы.

— И чем же это поможет? — требовательно спросил шаман.

— Я собираюсь призвать Небесных людей.

Все застыли в безмолвном шоке.

Ошеломленный, Великий Медведь тихо молвил: