Масштаб

Все инструменты в особняке хранились в строгом порядке — Лео смог в этом убедиться, когда менеджер распахнул перед ним дверь склада в цокольном этаже.

Менеджер, в отличие от тощего секретаря, был сложен плотно и основательно, по-крестьянски. Этот человек знал толк в хозяйствовании, был педантичен и опытен. По молодости проворовался, был осуждён, потом амнистирован, покаялся и бросил пить. А теперь, похоже, переживал срыв, и хорошо бы отобрать у него бутылку.

— Я совершенно трезв, — менеджер помотал головой, будто отказываясь признавать реальность. — Вот, полюбуйтесь…

Чего здесь только не было — каждый предмет на своём месте, в поролоновом гнезде, в соответствующей коробке, с непременным инвентарным номером. Молотков имелось три, разной величины, все с квадратными бойками.

В то время как предмет, которым убили посла, не имел углов или выступов.

— Больше нет ни одного молотка, господин детектив, — менеджер говорил с чувством, так патетически, будто приносил вассальную присягу. — И вообще ни одного инструмента, кроме тех, что вы видите. Здесь ничего случайного, каждую железку можно отследить по документам! Я учитываю в этом доме каждую скрепку!

И он воздвиг перед Лео стопку подшитых бумаг: инструкции и техпаспорта на микроволновку и духовую печь, стиральную машину, автоматический пылесос и сотню других приборов, включая мини-сауну и теннисную пушку для тренировок.

— В штате не предусмотрена должность техника, — менеджер хотел бы говорить с достоинством, но получалось что-то среднее между жалобой и похвальбой. — Всё приходится делать самим. Если полка покосилась или труба протекла, к примеру…

Он привычным жестом полез в карман пиджака и вытащил садовые резиновые перчатки. Надел, будто собираясь немедленно приступить к работе, и тут же, спохватившись, снял и спрятал обратно в карман.

— В доме есть статуэтки? — спросил Лео. — Сувениры, металлические вазы? Гантели? Любые предметы, которыми можно убить человека, ударив по голове?

— Вы что же, думаете, — менеджер попытался разгневаться, но вместо этого икнул, — это мог сделать кто-то из нас?!

— Вы правша?

Менеджер кивнул, будто клюнул. Встретился глазами с Лео. Съёжился, втянул голову в плечи.

— У нас… сувениры, вазы… коллекция фарфора. А не чугуна! А ваши намёки… оскорбительны.

Какие уж тут намёки, мрачно подумал Лео.

* * *

— У меня алиби, — нервно покашливая, сообщил секретарь. — Во время убийства я разговаривал с женой — удалённо, она подтвердит. Мы говорили с часа ночи, когда посол вернулся с приёма, до половины второго, когда он был уже… когда я нашёл его.

— Вы понимаете, что жена не очень хороший свидетель для алиби?

— Зато провайдер связи — отличный свидетель, — секретарь улыбнулся, будто выкладывая на стол убийственный козырь. — Запросите данные провайдера, они подтвердят факт международного разговора.

— Что вам мешало установить связь, оставить компьютер в комнате, пойти и убить посла?

Секретарь запнулся и замер с открытым ртом. На лице у него отразилось паническое усилие — он был похож на человека, который в людном месте роется в кармане, где только что лежал кошелёк.

— Но, — секретарь сглотнул, — там ещё была тёща… она заходила в комнату и выходила… тёща — это хороший свидетель?

— Возможно, — сказал Лео. — Ваши коллеги, сотрудники посольства, где находились в этот момент?

* * *

— Мы оба семейные люди, — менеджер тоскливо потёр горящие, как у школьника, уши. — У меня двое детей, у Валентины… поварихи… у неё сын. Мы не собираемся ничего менять… Неужели мы должны… вот так признаваться в адюльтере, под запись, под диктофон?

— Если хотите подтвердить своё алиби.

— Вы что, никогда не изменяли жене?! — менеджер поднял на Лео грустные воспалённые глаза.

— У меня не было жены, — сказал Лео.

— Почему? — удивился менеджер. — Или… у вас муж?

— Я никогда не состоял в браке, — сказал Лео со сталью в голосе. — Ни с кем! И это совершенно не относится к делу… А вам, считайте, повезло, если вы с поварихой были вместе в момент убийства. Я допрошу вас по отдельности и сопоставлю детали.

— Какой вы чёрствый нехороший человек, — сказал менеджер безнадёжно.

* * *

Посол жил аккуратно и скромно, совсем не пил, в отличие от менеджера. Держал в кабинете книжный шкаф без единого художественного текста — только исторические монографии, мемуары политиков и воспоминания спортсменов, в основном теннисистов. Его всерьёз интересовала культура великанов, и он собрал, кажется, всю доступную по теме литературу. Сейф в его кабинете запирался кодом «1–2–3–4».

Отпечатки тут тоже имелись — посла. Секретаря. Поварихи. Несколько «пальцев» менеджера, меньше прочих, учитывая его манеру носить в кармане рабочие перчатки.

Рядом с книжным шкафом стояла лёгкая стремянка — посол не ленился дотягиваться до верхних полок. Лео позаимствовал стремянку, чтобы заснять место преступления с самой высокой точки, из-под потолка. Он любил смотреть на предметы сверху, это помогало систематизировать наблюдения.

Когда Лео закончил осмотр, солнечный луч упал снаружи, из великанского оконного проёма, накрыл посольский особняк, заглянул в кабинет, в последний раз осветил мёртвого посла и отразился в лужице подсохшей крови. Оба окна — маленькое, в особняке, и большое, в комнате великанов, — выходили на юго-запад.

Лео облокотился о подоконник. Унылый пейзаж, он же интерьер: вместо неба, деревьев, улиц, газонов посол каждый день вынужден был любоваться белыми стенами внешней гигантской комнаты и серым пространством пола, на котором единственным цветным пятном выделялся ярко-зелёный теннисный корт. Наверное, посол много раз вот так стоял, подняв взгляд к источнику света, пытаясь увидеть что-то за внешним, великанским окном. Что там можно различить? Размытая синева, очертания облаков, солнечный луч. Лео задумался. А что увидит великан, вздумай он заглянуть снаружи?

В ночь убийства внешнее окно стояло открытым, по настоянию посла. Тот требовал, чтобы гигантская комната хорошо проветривалась, когда позволяет погода. В кабинете горел приглушённый свет, силуэт человека в проёме был отлично виден снаружи, и снайпер не мог бы промахнуться… Но пуля из винтовки великанов разорвала бы посла на части и не оставила бы сомнения, кто это сделал.

Значит, стреляли не из винтовки. Пневматическая труба с оптическим прицелом? Великаны сильны в механике, в отличие от электроники. Идея с выстрелом через окно — пока единственная версия, предполагающая невиновность посольских. Но где снаряд?

Лео заглянул под стол и под книжный шкаф. Осторожно передвинул тело. Ничего нового не нашёл. Могли выстрелить куском льда, думал Лео, но лёд бы растаял, и осталась бы влага. А этого нет; простой естественный вывод — орудие великанов изъяла из комнаты Эльза.

Дрогнул воздух — снаружи открылась огромная дверь. Затрясся пол, не катастрофически, но ощутимо. Лео отпрянул вглубь комнаты; вероятно, проживи он в этом особняке подольше — привык бы и не обращал внимания. Но покуда не привык — он мечется, как мышь, и хорошо, что никто не видел.

Солнце исчезло, будто съеденное, заслонённое огромной тенью. Легка на помине.

Лео осторожно выглянул из-за края портьеры. Увидел силуэт на фоне яркого света — Эльза стояла у окна, не глядя на особняк, спиной к Лео. Склонив голову, изучала великанскую оконную раму; в руках у неё было устройство вроде электронной лупы. Лео с тяжёлым вздохом подтянул к себе компьютер.

— Что ты там ищешь?

— Потерянную девственность, — отозвалась она, не оборачиваясь. Лео слышал её голос одновременно в динамиках и снаружи — к счастью, она не ревела таким низким басом, как великаны-мужчины.

— Эльза, — сказал Лео отрывисто. — Ты осматривала место преступления первой. Без свидетелей. Ты пальцем выдавила оконную раму, ты заглядывала внутрь… Что ты вынесла из комнаты посла?

Она чуть повернула голову. Лео видел её силуэт на фоне освещённого большого окна.

— Теперь жалею, что ничего не вынесла. Не стоило разводить дипломатию, выписывать Лео Парселя из Ортленда, ждать и договариваться. Надо было вытащить тело и отдать на экспертизу…

— А если я предположу, что ты сообщница убийцы? — скрипнув зубами, спросил Лео. — Некий великан выстрелил в окно из пневматической трубки, а ты во время обыска подобрала и спрятала снаряд. Или стреляла тоже ты?

— Идиот, — она повысила голос, и Лео невольно зажал ладонями уши. — Через несколько часов начнётся война. Я должна бы всё бросить и вывозить семью из города, но я взялась за это проклятое дело! Я рассчитывала на тебя, я поверила лживой книжонке… «Великий детектив!» И лучшая версия, которую ты за несколько часов родил, — что посла убила я?!

Лео слышал её дыхание: великанша была в ярости. Она шагнула по направлению к особняку, Лео малодушно отступил, но великанша вдруг остановилась. Резко наклонилась, присела на корточки и пинцетом — в два человеческих роста! — подняла что-то с пола, оттуда, где зеленел прямоугольник теннисного корта.

— Что ты нашла?!

— То, что ты упустил, — теперь в её голосе слышалось удовлетворение.

— Послушай, мы партнёры…

— Мы?! — повернувшись к Лео спиной, склонив голову, она разглядывала свою находку. — Нет. Ты решил поиграть в босса-с-пальчик. Играй. Но учти: если начнётся война, победителей не будет.

Она тщательно закрыла великанское окно, заперла на нём все задвижки и зашагала к выходу.

* * *

Парадная скатерть, белая с золотым орнаментом, входила в инвентарь посольства и ни разу не видела не только банкета, но даже утреннего чая. Едва вылупившись из заводской упаковки, она обречена была стать саваном; секретарь и менеджер, кряхтя и осторожно ступая, вынесли тело из кабинета и на скатерти, как в гамаке, спустили вниз, к мобильной кабине. Помещённый в пустой багажный отсек, посол казался грустным и разочарованным — свой путь домой он представлял не так.

Осматривая тело, Лео торопился и теперь очень надеялся, что в спешке не упустил ничего существенного. Ему хотелось поскорее отправить отсюда посла, как если бы тот был жив и подвергался опасности. Только получив сигнал из аэропорта, что тело на борту и самолёт готовится к взлёту, он немного успокоился: великанша не решилась на открытую конфронтацию.

Этой великанше удалось уязвить его. Когда имеешь дело с человекоподобным существом, у которого каждый палец почти с тебя ростом, надо быть очень умным. Либо чувствовать себя умным. Наслаждаться превосходством в интеллекте, пусть даже молча. Это даёт силы, чтобы примириться с реальностью; умная великанша не входила в планы Лео. Язвительная — тем более. Великаны часто хамят, но «босс-с-пальчик» — слишком метко сказано для великана. Она мастерски попала в его нерв, в его страх, в его унижение. Очень трудно работать, когда ощущаешь себя букашкой.

«Если начнётся война, победителей не будет».

Лео постоял у окна в опустевшем кабинете, где на паркетном полу был мелом обведён контур. Створка чуть покачивалась, беззвучно, как лепесток. Вчера ночью здесь было тепло, даже душно, полное безветрие. Посол вернулся с приёма — голодный и трезвый: он никогда не ел и не пил в присутствии великанов. Здесь, на столе, повариха оставила для него закуску и холодный чай без кофеина — в точности как распорядился господин посол. Он не прикоснулся ни к бутербродам, ни к чаю. Вместо этого он…

Дальше воображение Лео отказывалось работать. Сырьё в виде голых фактов было загружено в котёл сознания, но никакой реакции не происходило, как если бы суп пытались сварить из гвоздей. Важнейшего ингредиента не хватало: что она подобрала на теннисном корте?!

Он открыл свой компьютер. В ответ на недавний запрос ему прислали куцую биографическую справку: Эльза Бауэр, тридцать два года, не замужем. Служила в армии — как и все великаны обоих полов. Юридическое образование. Блестящая карьера. Есть родители и младший брат. Блогов не ведёт, публично не выступает, занимается спортом — плавание. Работа и спорт — и, кажется, вполне довольна жизнью.

А ведь мы чем-то похожи, подумал Лео. Кто знает, если бы к Эльзе явился великан-журналист и предложил написать книгу в соавторстве… Интересно, какой бы получился персонаж. Соавтор, разумеется, устремился бы подальше от скучной правды, приписал бы Эльзе любовь к джазу или авангардной живописи… или сделал бы её волонтёром в приюте для слепых щенков… Публике это интересно. Хотя мне, думал Лео, куда интереснее было бы другое: любовники. Конфликты. Провалы по службе. Ошибки в прошлом. Травмы…

Он не успел додумать — пришёл вызов с родины. От начальства, но это не был шеф Лео. Это был целый генеральный прокурор.

— К сожалению, пока нечего доложить, — признался Лео. — Собираю информацию. Жду результатов вскрытия. Есть кое-какие предположения, но их рано обнародовать.

— Господин Парсель, — сказал прокурор со значением. — Международная обстановка накаляется с каждой секундой.

— Я стараюсь не медлить, но…

— Погодите! — прокурор повысил голос. — Надеюсь, вы понимаете. Вы должны получить совершенно определённый результат: посла убили великаны.

— Но, — Лео почувствовал, как наливается кровью лицо, — я пока не знаю, кто…

— Не важно, кто из них, — сказал прокурор с нажимом. — Узнайте, как они это сделали. Наверняка у них была возможность. Ответственность за смерть посла лежит на великанах, чем раньше вы это заявите, тем лучше будет для всех!

— Вы же не ждёте от меня фальсификации? — глухо спросил Лео.

* * *

Где-то там, за океаном, шеф Лео получал сейчас жестокую трёпку уже от своего начальства. Хотя и не был ни в чём виноват — великаны выставили ему условие, что расследовать смерть посла будет Лео Парсель. Шеф не смог либо не посчитал нужным убедить их принять кого-то другого. Более сговорчивого. Понимающего остроту момента. А минуты утекают со страшной скоростью, и великаны-пилоты Альтагоры, наверное, уже в кабинах. Две страны разделены океаном, но океан в наше время несложно пересечь. У Ортленда отличная ПВО, но самолёты великанов обладают чудовищной инерцией. Военные Альтагоры не считаются с жизнями своих — даже будучи подбитыми, их лётчики поведут свои машины к цели. Один-единственный самолёт великанов, просто свалившись с неба, может уничтожить целый район…

«Ястребы» в правительстве Ортленда давно не стеснялись в выражениях: Альтагора должна быть превентивно ослаблена, угроза «большого сапога» — навсегда ликвидирована. Все знают, что вирус, убивающий великанов, уже создан и ждёт своего часа в пробирках. А вирус, превращающий великанскую электронику в груду хлама, уже написан лучшими программистами и хранится на недоступных серверах.

И сценарий «победоносной войны» давно известен: один вирус следует залить в компьютерные сети, другой — в водопровод крупных городов. Система обороны Альтагоры будет парализована, система здравоохранения захлебнётся. Самолёты возмездия не взлетят, бомбы не посыплются, великаны-десантники протянут ноги, которыми собирались кого-то топтать, а правительство Ортленда по всем каналам обратится к человечеству: мы атаковали первыми, чтобы упредить коварное нападение!

А ведь великанам должно быть и вправду страшно, подумал Лео. Мы агрессивнее, мы технологически сильнее, мы считаем себя вправе убивать их без жалости только потому, что они такие огромные… А мы их боимся на уровне физиологии. Потому что мне, например, невыносимо даже слышать, как там, снаружи, кто-то ходит…

— Великаны часто приближаются к дому?

Повариха нарезала овощи на салат, привычно, ювелирно точно. Ещё одна правша, механически отметил Лео.

— Каждый день. — Повариха работала, нож постукивал о доску, это был домашний умиротворяющий звук. — Утром приносят доставку — продукты, заказы с родины. Дипломатическую почту. Вечером прибирают территорию. Поначалу здесь был автоматический пылесос, но Андерс… господин посол посчитал, что это опасно. Любая техника может сломаться, особенно великанская. С тех пор приходит великан-уборщик с ведром и тряпкой. И вчера приходил, часов в семь вечера.

— Там, под большим окном, где теннисный корт, он тоже моет?

— Да. Вокруг сетки он моет специальной тряпкой. Это очень старательный великан. — Повариха ополоснула нож под струёй воды и тщательно вытерла полотенцем.

— В каком настроении был вчера господин Андерс? Не волновался, не был чем-то расстроен?

— Как всегда… перед приёмами он немного нервничал, знаете, как артист перед выходом на сцену. Когда вернулся, был очень усталый. И такой… отстранённый. Но он всегда уставал после этих… мероприятий.

И она горестно вздохнула.

— Он спустился в кухню всего на одну минуту, это было уже после полуночи. Попросил таблетку от головной боли, я ведь здесь медработник, заведую аптечкой, курсы прошла…

— У него часто болела голова?

— Когда возвращался — почти всегда…

— Вы дали ему таблетку, и он вернулся к себе?

— Нет. Он спросил, как включается духовой шкаф. Я предложила ему разогреть, что он хочет, или заново приготовить. То есть жестами показала, он после приёмов всегда был глуховат… Он ответил, чтобы я не беспокоилась, он всё сделает сам… такой милый. Такой… простой, искренний. Никто из нас не мог убить его, это невозможно представить.

— У вас в семье финансовые проблемы? — небрежно спросил Лео.

— Нет, — она насторожилась, — не так чтобы… то есть… а откуда вы знаете?! И при чём тут…

Интересно, могли ли великаны подкупить её, подумал Лео. Взятка в местной наличке завалит взяточника, как полный кузов щебёнки из самосвала. А движение на банковских счетах отслеживается под микроскопом. Но объективно — деньги ей нужны…

— Мой муж потерял крупную сумму, — помолчав, сказала повариха. — Пытался спекулировать на криптовалюте. Ну что же… а я ему изменила. Квиты, — она очень горько улыбнулась. — Мне не хотелось бы с вами это обсуждать…

— Простите, — сказал Лео. — Не хотел вас обидеть. В ночь убийства — здесь был великан? Вы его слышали?

— Нет. — Повариха сбросила нарезанные овощи в глубокую керамическую тарелку, отточенным жестом добавила соуса. — Я не слышала. Хотя, знаете, когда поживёшь так несколько месяцев, великаны снаружи становятся чем-то вроде дождя или ветра. К ним не прислушиваешься. — Она окинула взглядом уже готовые блюда в термических упаковках. — Господин детектив. Может быть, вы поужинаете с нами? Я приготовила, как обычно, на четверых. Не задумываясь. А теперь вот вспомнила, что Андерс не придёт…

Она вдруг отвернулась, пряча лицо, и втянула голову в плечи. Или она великая актриса, подумал Лео, или по-настоящему горюет. Трагическая, внезапная смерть молодого успешного человека, сдержанного, ровного в общении с начальством и подчинёнными, не имеющего врагов…

— Приятного аппетита, — сказал он поварихе. — Я не голоден. Поужинаю позже.

Он вышел в гостиную. За огромным окном снаружи сгущался вечерний свет. Лео прислушался: далеко, а может, и не очень далеко низкими инфразвуковыми раскатами ревели голоса великанов, и, кажется, эти голоса приближались.