Помоги проекту - поделись книгой:
Я стала уже неплохо зарабатывать на рекламе в соцсетях, сама покупала себе одежду, косметику, продукты домой, купила даже шубу. Со временем муж продал свою машину и стал ездить на моей новой купе БМВ 4-й серии редкого цвета мальборо – красного с золотыми вкраплениями, которую мне подарил папа на 25 лет. Кстати, именно эта БМВ стала яблоком раздора при разводе. Дело в том, что, когда папа делал мне этот подарок, я не думала о формальных юридических аспектах. На тот момент мы уже были в браке, поэтому по закону вся собственность считается совместно нажитым имуществом, если не был заключен договор дарения. Естественно, я не думала о том, что этот человек способен будет впоследствии посягнуть на чужое. Машина была куплена на деньги моего папы, ни копейки денег мужа в нее не было вложено.
Кстати, в какой-то момент папа, будто что-то предчувствуя, спросил: «Соня, может, на меня запишем автомобиль?» Я тогда даже не поняла, что он имеет в виду, и успокоила его: «Не, пап, ты что, все будет хорошо!» После приобретения машины я была очень счастлива: новая, красивая, резвая ласточка не могла не радовать. Но все чаще моей новой машиной хвастался перед своими друзьями мой муж. Многие так до сих пор и думают, что это был его автомобиль. А мне это не нравилось. Я человек некорыстный и немеркантильный, но мне было непонятно, почему мою личную вещь, подарок моего отца принимают за свою.
Потом мы съехали со съемной квартиры, чтобы не платить за аренду, и мой папа, добрый и гостеприимный человек, предложил пожить в нашем доме. Таким образом, мы жили на моей территории, в 4-этажном загородном особняке, и ездили на моей машине. Я постепенно привыкла к такому положению. Но взаимное влечение и теплые отношения постепенно покидали нас.
Я стала заводить разговоры о том, что не чувствую себя желанной и любимой женой, но в ответ получала лишь молчание и недоумение. Мне казалось, что я бьюсь головой о каменную стену.
Однажды муж показал мне аккаунт в соцсети «ВКонтакте», который назывался «Делай. Деньги», и фотографию предпринимателя Леонида Малолетова, который проводил обучение групп. Предлагалось принять групповое участие в новом проекте «Университет. Делай. Деньги» Это была образовательная программа и для тех, у кого уже есть свой бизнес, и для тех, кто хочет его запустить. Помню, что я не особо положительно отнеслась к идее записаться на эти курсы, тем не менее выполнила просьбу мужа и написала сама в личные сообщения Леониду с просьбой принять нас на обучение.
К тому времени у меня уже был довольно раскрученный «Инстаграм»: я постоянно снималась, участвовала в каких-то мероприятиях, была на виду. Мои фотографии в аккаунте отличались яркостью и сочностью, сложно было пройти мимо, не поставив лайк. Мы подумали, что я смогу попросить скидку на участие в этой образовательной программе, если отмечу в своем аккаунте проект «Делай. Деньги», поэтому, решив сэкономить, я написала об этом Леониду. Ответ последовал незамедлительно. Леонид, видимо, клюнул на мои фотографии и, конечно, сделал скидку.
Учеба началась. Она проходила в формате вебинаров, в ходе которых двое спикеров, Леня и Миша, его партнер по проекту, рассказывали о том, как построить бизнес, поменять мышление, делились своими личными историями, примерами, опытом, давали практические домашние задания, которые необходимо было выполнять. Признаться честно, в первое время Леня мне абсолютно не понравился. Не нравилась мне ни его манера общения, ни подача материала, ни он сам внешне. Он так много говорил и «лил воды», что я сразу определила свое отношение: много говорит – мало делает, балабол, короче. Мы вместе с мужем слушали вебинары и пытались найти новую нишу для бизнеса, хотелось попробовать себя в информационном бизнесе.
Через некоторое время мы с Леней начали переписываться, сначала на рабочие темы, затем на личные. Однажды я сильно поссорилась с мужем. Причину ссоры не помню, но все всегда сводилось к тому, что в семье я всем рулю, зарабатываю, а он практически ничем не занимается. Кроме того, я не получала ни грамма мужского внимания, и это сильно влияло на мое женское самоощущение.
В тот день конфликта я почти весь день переписывалась с Леней, незнакомым мужчиной, которого я ни разу не видела в жизни. Но между нами возникла симпатия, хотя я понимала, что наша переписка ни к чему не приведет, ведь я замужем, да и у Лени, судя по всему, было много девушек. Со временем симпатия переросла в явный флирт. А проблемы в отношениях с мужем только усугублялись.
Кстати, на тот момент я совсем недавно сделала первую пластическую операцию на груди – маммопластику. Мне нужен был покой и отдых, так как после такого хирургического вмешательства организм сильно ослаблен.
А на операцию я решилась на самом деле довольно неожиданно. В то время я работала моделью, демонстрируя коллекцию нижнего белья, постоянно ездила на съемки коллекций купальников и нижнего белья, где пышная грудь была хоть и не обязательным, но желательным условием.
Кроме того, я очень похудела, и мои широкие бедра и круглую попу хотелось уравновесить грудью, которая после похудения у меня уменьшилась. На тот момент мне было ровно 25 лет, буквально за пару месяцев до операции я сделала первую татуировку, что тоже было ответственным и значимым шагом. Я поняла, что теперь созрела и для того, чтобы чуть-чуть скорректировать свою внешность.
Помню, я иногда подумывала о том, что было бы неплохо увеличить грудь, но я не задавалась такой целью и даже не искала хирурга. В Калининграде было всего несколько хороших специалистов, к которым не страшно было обратиться, но и у них было много недовольных пациентов и негативных отзывов. Отдыхая в Барселоне спустя примерно месяца два после принятия решения об увеличении груди, я просматривала ленту и увидела отзыв об увеличении груди у одной девушки, модели.
Она очень тепло отзывалась о докторе Шихирмане, описывая свой восторг новой грудью. Ему я и решила незамедлительно написать. К слову, Эдуард Шихирман один из самых известных и уважаемых врачей страны, который оперирует звезд российского шоу-бизнеса. Конечно, я стала собирать отзывы об этом хирурге, писала сама его пациенткам, гуглила информацию о клинике. Меня устраивали все условия. Однако для проведения операции мне следовало лететь в Москву, но и это меня не остановило, тем более что мне было страшновато идти к местным врачам.
До операции необходимо было сдать анализы и пройти обследования. По результатам анализов я была допущена к ее проведению и стала готовиться морально, но, если честно, у меня не было ни особого страха, ни волнения. Было какое-то внутреннее чувство, что я все делаю правильно. Наверное, это была интуиция, которая меня никогда не подводила. Я лишь немного поволновалась накануне. За 12 часов до наркоза нельзя было ничего ни есть, ни пить, так как это могло осложнить процесс выхода из состояния наркоза и вызвать тошноту и рвоту.
Утром в день операции я со своей подругой Настей, которая меня вдохновила на спорт, а сейчас тоже собиралась делать операцию, приехала в клинику. Было очень раннее утро, хотелось спать, мозг, не получивший глюкозу, не хотел соображать и отказывался верить в то, что сейчас будет происходить. Уже в палате пришел анестезиолог, спросил о здоровье, а также успокоил и приободрил. Затем принесли стопку документов на подпись, в которых было сказано, что в случае остановки сердца или любой другой критической ситуации пациент дает согласие на принятие соответствующих мер по спасению жизни, а также не возражает против съемки хода операции. Конечно, в том состоянии, в котором я находилась, все эти бумажки наводили страх и вызывали довольно неприятные мысли. Но решение было принято – обратной дороги не было! Зашел сам хирург в очень бодром и позитивном настроении, чем немного скрасил мое волнение. Я разделась. Эдуард Вадимович сделал разметку на моей груди и животе, подрисовав маркером цветочек, что также развеселило меня и создало легкое и игривое настроение. Затем я надела специальный халат и стала ждать, когда меня вызовут.
Пациенткам также предлагают выбрать форму груди: круглую или анатомическую. Разница в том, что анатомические, или каплевидные, импланты выглядят более естественно, однако со временем они могут опускаться, что привело бы к необходимости повторной операции с подтяжкой груди. И я выбрала круглые импланты. На тот момент речь о натуральности меня не волновала, я хотела иметь большую красивую грудь, чтобы было видно, что она сделанная. Конечно, со временем мои приоритеты изменились, и, возможно, я бы сделала ее чуточку меньше, но в целом я осталась очень довольна работой хирурга и считаю, что эта операция показана тем, кто хочет исправить природный недостаток.
Возвращаясь ко дню операции, могу сказать, что, наверное, я не до конца осознавала свой поступок. Сейчас я бы гораздо больше волновалась и переживала. Кстати, родителям я ничего не сказала, им сообщила лишь после операции – мама узнала об этом потом, а папе я решила ничего не сообщать – зачем ему эта информация? Хотя он, безусловно, все узнал от мамы.
На операцию я шла пешком по коридору клиники, непосредственно в операционной меня положили на операционный стол, и тут мне стало по-настоящему страшно! Я видела медсестер, чувствовала холод (как оказалось, для проведения операции нужна довольно прохладная температура), слышала какую-то музыку – кажется, это было радио. Врача не было – он входит в операционную после того, как пациент уже отключается. И тут я увидела анестезиолога. «Хоть одно знакомое лицо», – подумала я в тот момент. Он подошел ко мне и, улыбаясь, спросил: «Как самочувствие?» Пока я отвечала, он уже стал делать укол в вену. Затем попросил посчитать до 10, и я начала, но дошла только до 4 или 5. Все закружилось, и я плавно провалилась…
Очнулась я уже в реанимации. Открыв глаза, я увидела лампы на потолке и белые стены. Услышала стоны рядом, но голову не повернула – все тело, особенно верхняя его часть, было будто парализовано, я не могла пошевелиться. Как выяснилось потом, слева лежала пациентка после какой-то не пластической операции. В соседних операционных работали хирурги по другим направлениям. Я помню, что с первых же секунд после возвращения к реальности я почувствовала дикую боль, скованность, казалось, будто на моей груди лежит гранитная плита. Увидев, что я очнулась, медсестры позвали доктора и предложили глоток воды, чтобы промочить горло. Кстати, из-за трубки, введенной в него, я чувствовала боль и сильное першение, как при простуде. Вошел довольный врач, Эдуард Вадимович, и сразу направился к моей кровати. Я спросила: «Ну как, красиво получилось?» – «Секс-бомба!» – отшутился он. Нас с врачом быстро сфотографировали на память, и меня оставили отдыхать.
После нескольких часов в реанимации врачи убедились, что со мной все хорошо, и решили перевести меня в палату для отдыха. Но я даже не смогла подняться, все движения вызывали сильную боль. Кое-как меня переложили на каталку и отвезли в палату. Боль все усиливалась, и я попросила принести обезболивающее. Общее самочувствие было нормальным: меня не тошнило, температура не поднималась – была в пределах нормы. Но боль в верхней части тела не позволяла мне ни встать, ни лечь. Даже для того, чтобы сходить в туалет, мне нужна была помощь. Через несколько часов пришла Настя с проопериванным носом, а еще через пару часов нам разрешили поесть. Первая ночь после операции была болезненной, а на второй день из-за утягивающего компрессионного белья я едва могла дышать, потому что усилился отек. Пришлось немного расстегнуть лиф, чтобы я могла вдохнуть. Отекла не только грудь, которая увеличилась в размере, но и живот, и руки. Мой пресс на животе и узкая талия стали не видны, как я ни напрягала мышцы. Впервые свою грудь я увидела уже на следующий день после операции, и тогда она мне показалась ужасной: свежие швы, пластыри под грудью, тело испачкано маркером и кровью. Но я все равно сделала селфи в компрессионном белье и интригующе написала в «Инстаграме», что чуть-чуть подкорректировала свою внешность.
В палате я провела еще четыре дня, так как из-за сильной боли пока еще не могла уехать домой. В то время я еще жила в Калининграде, то есть мне нужно было добраться до аэропорта, пройти контроль, все делать очень осторожно, не поднимая руки выше локтей и тяжести более двух килограммов. Иначе можно было спровоцировать нежелательные последствия и навредить себе: могло открыться кровотечение, имплант мог изменить свое положение, например съехать в сторону. Первый месяц, пока длился период реабилитации, нужно было беречь себя, ограничить какую-либо активность, больше времени проводить на свежем воздухе, принимать витамины и лекарства, прописанные врачом. Первое время нельзя мыться, спать разрешено было сначала только на спине, затем на боку. Для человека, привыкшего засыпать на животе, поначалу это кажется просто невозможным, но когда речь идет о здоровье и успешном заживлении организма, привычки приходится менять. Со временем даже привыкаешь к такой позе засыпания и видишь ее явный плюс: во время сна не отекает лицо. Правда, сейчас я все же сплю лицом в подушку на животе – так удобней!
Спустя несколько недель, уже в Калининграде, я сообщила своим подписчицам, что чувствую себя хорошо, намекнув, что для красоты это не слишком большая жертва.
Помню, я решила сесть за руль в начале третьей недели реабилитации, подумав, что уже смогу крутить руль. Однако на первой же парковке, почувствовав сильную боль, я поняла, что это мое решение было поспешным и следует соблюдать рекомендации до конца периода реабилитации. Примерно после третьей недели боли уже не было, ощущался, скорее, некоторый дискомфорт. Отек постепенно проходил, но все равно оценивать результат было еще рано. Мой муж, кстати, очень равнодушно отнесся к операции.
К сроку окончания реабилитации я опять полетела в Москву на осмотр к доктору, чтобы он разрешил снять компрессионное белье. На консультации я с радостью услышала, что все получилось замечательно и я могу вернуться к нормальной жизни, а также приступить к занятиям спорту, но все же с осторожностью. Я ликовала! Наконец у меня была роскошная грудь, и я могла вернуться к тренировкам, по которым я уже соскучилась.
Поначалу я делала упражнения только для ног и немного кардио – крутила педали на велотренажере, ходила по беговой дорожке. Спину и руки я боялась делать еще месяца два-три, но пресс уже потихоньку начала качать. Кстати, грудные мышцы я не трогала год, да и сейчас редко работаю над ними – страх что-то нарушить все-таки присутствует тем более укреплять грудные мышцы нет необходимости.
Вернувшись в Калининград, когда спал отек, через месяца 2–3, я с восторгом увидела всю красоту и сразу побежала по магазинам покупать новое белье и одежду.
Как только в «Инстаграме» увидели результат операции, меня стали чаще приглашать на съемки белья и купальников. Через какое-то время я получила из Москвы очень хорошо оплачиваемое предложение на съемку жиросжигающих таблеток. Мне также оплатили расходы на билеты и проживание. В тот мой приезд в Москву я почувствовала энергетику столицы, где-то внутри я понимала, что скоро у меня грядут перемены. Съемка прошла замечательно – я познакомилась с одним из самых популярных и востребованных московских фотографов того времени – Федором Шмидтом, впервые побывала в студии, где уже через год я проводила очень много времени, снимаясь для московских шоурумов.
После возвращения из Москвы мы с мужем продолжали развивать бизнес, но барбершоп не приносил особого дохода, работали мы практически в ноль. Я помогала чем могла, даже на личные деньги покупала косметику в салон. Параллельно продолжала развивать свой аккаунт в «Инстаграме», зарабатывая на нем неплохие для Калининграда деньги. И, конечно, занималась спортом.
С Леонидом мы начали переписываться примерно за месяц до этого, уже после окончания обучения по его бизнес-курсу. В процессе переписки явно возникла взаимная симпатия. В глубине души мне это нравилось, хотя я и старалась пресекать явный флирт. Однако процессы внутреннего сближения уже начались. Улетая из Калининграда, я и представить себе не могла, как изменится моя жизнь после этой поездки. Леня предложил встретить меня в аэропорту Домодедово, чтобы довезти до места съемки. Я была не против, тем более что не видела в этом ничего предосудительного.
По прилете, покинув здание аэропорта, я, сильно волнуясь, направилась к месту встречи, о котором мы с Леней договорились заранее. Когда я издалека увидела знакомое лицо, у меня внутри что-то дрогнуло. Как потом рассказал Леня, он тоже очень волновался. И когда мы встретились, было видно, как он смятен и волнуется. Мы поздоровались и направились к его машине, которая была недалеко припаркована. Уже по дороге к машине стало ясно, что между нами возникло взаимное притяжение. Мне сразу понравилась Ленина открытость и непосредственность. Одним из первых проявлений этого стало его приглашение заехать на заправку и перекусить. То есть он не пытался пускать пыль в глаза понравившейся девушке, чтобы произвести на нее впечатление. Он по-свойски предложил съесть с ним сочный хот-дог.
Потом, будучи уже в отношениях, мы вспоминали этот эпизод с улыбкой. И я подшучивала, что он просто обольстил меня таким предложением. Помню, как он стоял возле машины и жадно кусал свой хот-дог, который выглядел очень аппетитно и соблазнительно. Однако я не могла нарушить свой образ изысканной девушки, поэтому отказалась. Смотрела голодными глазами и пила только кофе. Леня отвез меня на съемку, и, прощаясь, мы договорились встретиться, но с оговоркой: если мы друг другу не понравились, можно на встречу не приходить.
В назначенное время я вышла из отеля, где проводилась съемка, а он уже стоял там, какой-то даже немного родной. Мы улыбнулись друг другу, пошутив по поводу все-таки состоявшейся встречи. Взаимная симпатия явно росла, и было уже трудно скрывать ее. Да, я считаю, что это была любовь с первого взгляда. Если не любовь, так точно сильная влюбленность. Мы остановились где-то на Садовом кольце, вышли из машины и взялись за руки. Я не помню, о чем мы говорили, – меня охватили волнение и трепет. А дальше все было как в тумане. Поцелуй, потом снова и снова. Я чувствовала себя самой счастливой, не обращая внимания на довольно прохладную погоду – была середина декабря. Ту ночь мы провели вместе. Мало кто знает об этом, да и я не думаю, что это был правильный поступок с точки зрения порядочности и дальновидности девушки, желающей продолжения отношений. Однако я считаю, что наш с Леней случай – уникальный, и мне просто повезло, что я встретила этого человека. Я вообще не люблю стереотипы и навязанные обществом нормы и правила. Я всегда делаю то, что хочу, слушая свое сердце. На следующий день я должна была лететь домой, но по воле судьбы я опоздала на рейс. И первым ощущением было не разочарование и недовольство собой, а радость от того, что я могу еще какое-то время побыть с Леней.
В тот вечер я влюбилась в него еще больше, особенно в то, как он работает за компьютером, как он думает, как прямо на моих глазах принимает решение, как оценивает получившийся результат. Впрочем, я до сих пор обожаю наблюдать за этим процессом. Мне кажется, есть что-то манящее в том, как мужчина работает, как он сосредоточен, как решает вопросы. Для меня это выглядит даже сексуально. И вот я лежала на диване и почему-то представляла себя его женщиной, и мне было так уютно от этого ощущения, что я полностью растворилась в нем, наслаждаясь моментом.
На следующий день я все-таки улетела домой. Пока еще рано было говорить о каких-то изменениях в моей жизни, но маме я сразу написала: «Я влюбилась» и скинула ей наше совместное с Леней фото. Мама посмеялась, мол, я знаю, что ты влюбчивая, всякое бывает, и посоветовала не разрушать семью. Но я уже не могла ничего поделать с собой, меня тянуло к Лене с силой магнита, я понимала, что надо что-то делать, хотя, с другой стороны, осознавала: это могли быть просто кратковременные эмоции, вспышка, которую просто нужно пережить. Тем более что мама была права: я действительно легко влюбляюсь, очаровываюсь, но быстро перегораю. Поэтому я решила подождать, но мужа держать от себя на расстоянии. Конечно, он понимал, что между нами возник холодок, но когда я ему говорила, что уйду от него, он лишь посмеивался: «Да куда ты уйдешь от меня?» А мне было обидно, ведь уйти было куда, но еще не настало время.
Я продолжала общаться с Леней. И чем дальше заходили наши отношения, тем неприятнее мне было, тем ужаснее я себя чувствовала дома. Я вела двойную игру, обманывая мужа и давая надежды Лене. А он ведь сразу заявил, что его не устраивает роль второго плана и он сделает все, чтобы это изменить. Однако что бы он ни делал, я никак не решалась уйти от мужа. Последней каплей стал прилет Лени в Калининград, чтобы увидеть меня на 14 февраля, День святого Валентина и праздник всех влюбленных. Он купил цветы, привез подарок, готовил сюрприз. Я обещала встретиться с ним, но так и не приехала на условленное свидание, потому что была дома с мужем, ждала, что он поздравит меня, чтобы улучшить наши отношения. Но он не только не поздравил, но и не позаботился о нашем досуге в этот праздник.
А Леню моя холодность сильно ранила, он перестал отвечать на эсэмэски и звонки. Как выяснилось потом, он улетел в Питер, оставив меня без связи на целую неделю, и ту неделю я сходила с ума, не зная, что думать. Не зря же Александр Сергеевич, знаток женских душ, написал: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей». И тогда я поняла, что ужасно скучаю и тоскую по Лене, что он мне необходим как воздух. Тем не менее мне было очень страшно сделать последний шаг в неизвестность, в пропасть, где никто ничего не мог гарантировать. На одной чаше весов были моя семья, муж, друзья, устоявшаяся семейная жизнь (правда, с отсутствием любви), а на другой – пламя любви, страсть, эмоции – и больше ничего. Я продолжала мучиться сама и мучить Леню.
Однажды муж увидел на сайте «ВКонтакте» нашу с Леней переписку, хотя я не слишком-то и скрывала ее, тем не менее муж, скорее всего, только теперь понял, что я могу действительно уйти от него. И он попросил дать ему время, обещал сделать все, чтобы приблизить меня к себе. Я согласилась. Шло время, но все равно ничего не менялось. Одни обещания и слова. Тем не менее я старалась сохранить брак, даже в какой-то момент прекратила все отношения с Леней.
Но через некоторое время я прилетела в Москву на очередную съемку, остановившись у Лени, а когда он вышел из комнаты, я залезла в его ноутбук и стерла всю нашу переписку. Не знаю, зачем я это сделала, – наверное, хотела обезопаситься, чтобы он не выложил в сеть какой-нибудь компромат. Однако очень скоро я сильно пожалела об этом. Во-первых, потому что я поняла: Леня очень порядочный человек и никогда бы так не поступил, а во-вторых, потому что я удалила нашу память. Как мне сейчас хочется вернуться в то время и перечитать нашу переписку! Но все безвозвратно удалено моей собственной рукой.
Однако в тот день я даже подготовила речь о полном прекращении наших отношений. Но когда он снова вошел в комнату и стал меня целовать, я растаяла. Ни о каком расставании не могло быть и речи. Я точно была по уши влюблена. Теперь моей целью стало все откровенно рассказать мужу и разойтись. И это далось мне непросто. Я порывалась несколько раз признаться во всем, но каждый раз меня что-то останавливало. А он действительно что-то понял и начал шевелиться.
И как раз в этот момент у него случились неприятности с барбершопом. И я не могла оставить его в этот сложный период, поэтому приняла решение быть с ним. Сообщила об этом Лене, он выслушал это и расстроился, однако принял мою позицию. Он сказал, что приложил максимум усилий и теперь дело за мной. Сказал, что ему тяжело, что он очень страдает от того, что я живу с другим, но он дал мне достаточно времени, чтобы все обдумать и принять решение. Он больше не стал давить на меня, оставив выбор за мной. Но если я скажу «да», он возьмет на себя мой переезд, оформление документов, перевоз вещей и все остальное.
Но теперь моему мужу нужно было залечь на дно из-за проблем с законом, а я не могла его оставить в это трудное для него время. Поэтому сначала мы уехали в соседнюю Литву, а затем в Испанию к его родителям, которые купили там квартиру. Приближался мой день рождения, а я точно знала, с кем хочу его встретить. А муж, почуяв неладное, начал проявлять ко мне больше внимания. Я плакала каждый день, каждый день говорила о том, как мне жаль наши отношения. Он видел это и все понимал, но ничего не предпринимал. А я больше не могла себя обманывать. Я знала, что уже не люблю этого мужчину, для меня он теперь стал чужим человеком. И все, что бы он ни делал, не вызывало у меня никаких эмоций. И это было печально, ведь если бы он начал оказывать мне внимание, перестал быть равнодушным, как шкаф, показал бы мне свое небезразличие, возможно, все было бы иначе. Но он не ценил ни меня, ни наши отношения. Поэтому я набралась смелости и сказала ему, что уезжаю в Москву.
Это было самое тяжелое решение в моей жизни. Я сообщила об отъезде родителям, нескольким друзьям, собрала вещи – небольшой чемоданчик с летними вещами. Муж провожал меня в аэропорт, а я старалась не говорить ни слова, потому что внутри у меня все тряслось, мы оба понимали, что это может быть наша последняя встреча, было больно, грустно, обидно. Наверное, на тот момент у меня оставались какие-то чувства, но не любовь. И явно не то чувство, которое должна испытывать женщина к своему мужу. Мы оба плакали, когда прощались. Все три или четыре часа в самолете я ревела. Мне было страшно. Ведь я только что оставила мужа и лечу в неизвестность, к человеку, в которого влюбилась и который сделал так, что я все-таки приняла решение все изменить. Даже сейчас, когда я вспоминаю этот момент, у меня по всему телу бегут мурашки. Как я смогла? Как решилась? Как набралась смелости? Наверное, все-таки я доверилась своему чутью, интуиции. И не прогадала.
В аэропорту меня встретил счастливый Леня, но перед ним стояла бледная, заплаканная девушка, полная смятения и неопределенности. Он смутился, ведь это была не та реакция, которую он ожидал увидеть, а я просто уткнулась в него и стала плакать. Так прошло две недели. Я старалась не думать об этом, отвлекалась, но вновь и вновь оставалась наедине со своими мыслями и картинками из прошлого, которые вводили меня в состояние глубокой депрессии. С одной стороны, мне было очень тяжело, но с другой – я неожиданно почувствовала, будто с моей шеи упал тяжелый груз и мне наконец стало дышать легче и свободнее.
Со стороны родных, особенно мамы, я увидела резко отрицательную реакцию. Она писала, чтобы я прекратила отношения с незнакомцем, что это все временно, что мне нужно вернуться в семью, что я больше не найду такого мужа и таких замечательных свекра и свекровь. Но она не подумала о том, что я хочу жить не со свекрами, а с любимым и любящим мужчиной! Тем более что эти люди не всегда лестно отзывались обо мне, как выяснилось потом. Но я не хочу никого поливать грязью, я благодарна им за все. За то, что во многом они помогали нам и поддерживали нас. Я хорошо к ним отношусь до сих пор, не тая обиды на то, как поступила их семья во время развода. Наверное, у них были свои причины, не мне их судить.
Тем временем боль немного утихала. Меня, конечно, периодически накрывала депрессия, но я старалась справляться со своими эмоциями. Прошел почти месяц, и я окончательно приняла решение о том, что остаюсь с Леней. Он действительно взял на себя ответственность за все. Когда я плакала, он успокаивал меня, мы много разговаривали, строили планы. Кстати, о том, что он хочет видеть меня своей женой, Леня сказал уже на нашем третьем свидании. Мы обдумывали, как перевезти вещи, что делать с моей машиной, подаренной папой на 25 лет, когда мы будем знакомиться с его родителями. К сожалению, большая часть моих вещей находилась в квартире мужа, к которой у меня не было доступа, поэтому я никак не могла их забрать. Кроме этого, когда я улетала из Испании, я оставила там свой личный ноутбук, в котором хранились все фотографии, вся память за долгие годы.
Спустя примерно месяц после моего переезда мы с Леней полетели в Калининград забирать мои вещи. Дома я перебирала старые фото, ностальгировала, но уже отчетливо понимала, что все в прошлом, а впереди только светлое и счастливое будущее.
Мы провели наш первый совместный мини-отпуск в Италии. Посетили Милан и прекрасный Рим. Все было так романтично, что не хотелось возвращаться домой. Хотелось снова и снова путешествовать вместе, поэтому по возвращении мы сразу купили билеты в следующее путешествие, на этот раз в мою любимую Барселону. Я была несказанно счастлива, ведь это мой любимый и такой родной город, в котором я знала буквально все!
Улетев в Барселону, я совершенно забыла прошлые отношения, а мои страдания казались мне по крайней мере странными. Наслаждаясь каждым днем, я ловила себя на мысли: вот оно, абсолютное счастье! Нас настолько затянула бурлящая испанская жизнь, что мы полностью расслабились и потеряли контроль над ситуацией. Причем слово «потеряли» я использую в буквальном смысле. Мы потеряли паспорта. Мне всегда казалось, что потерять какой-то важный документ – это удел абсолютных разгильдяев, безответственных и несобранных. Но это же не про нас с Леней! Как это могло случиться? Но, видимо, чему быть, того не миновать. И мы остались в Барселоне на неопределенное время, пока полиция искала наши паспорта. Те почти полтора месяца были поистине самыми счастливыми. Мы наслаждались прекрасной летней Барселоной и обществом друг друга.
Каждую неделю мы ходили в отделение полиции, чтобы узнать, не нашли ли наши паспорта. Слава богу, я свободно говорила по-испански, поэтому могла общаться с сотрудниками органов. По-английски работники испанской полиции, как и сотрудники многих государственных учреждений, не говорят, поэтому мой испанский нас спас. Единственное неудобство состояло в том, что каждому новому сотруднику смены приходилось объяснять проблему заново. К концу нашего пребывания я уже настолько четко и быстро могла объяснить ситуацию, что меня, кажется, принимали за свою и хвалили мою беглую речь.
Тем не менее пока поиски паспортов не увенчались успехом, учитывая тот факт, что мы обходили многие отделения полиции и не одно бюро утерянных вещей. Везде был отказ со словами: «Если что, мы с вами свяжемся». Тем временем прошло уже полтора месяца, мы с Леней «обиспанились», он уже стал немного понимать язык и даже произносить отдельные фразы. А мне вообще не хотелось уезжать, хотя я и понимала, что так не может продолжаться долго. У Лени были дела в Москве, он не мог толком работать в Барселоне, так как атмосфера постоянного праздника и жара не давали сосредоточиться на делах.
Мы приняли решение все-таки вернуться домой, но проблема заключалась в паспортах, которые мы так и не нашли, а это значило, что нужно получать специальные документы, справку о возвращении на родину, которые заверяются консулом Российской Федерации в присутствии двух понятых с российским гражданством. Мы попросили местных девушек с российским гражданством, которые работали риелторами, чтобы те за определенное вознаграждение оказали нам такую услугу. В посольстве нас приняли, рассмотрели документы и выдали справки, с которыми мы официально могли вернуться на территорию России.
На границе особых проблем не было, с нами летели еще минимум трое с такими же справками: потеря или кража документов в Барселоне – очень распространенное явление. Но самое интересное в этой истории было то, что буквально через три дня после нашего возвращения домой пришло письмо на почту с просьбой забрать наши паспорта. Как мы и предполагали, они просто валялись в бардачке какой-то полицейской машины, сами сотрудники в чисто испанском стиле забыли их передать в отделение. Причем с нашими паспортами мы разминулись буквально на несколько дней. Но нам все равно пришлось в срочном порядке восстанавливать документы: делать новые паспорта и визы.
Пока какое-то время я еще находилась в состоянии эйфории после поездки, нас ждал очередной неприятный сюрприз. Не буду вдаваться в подробности, дабы обезопасить всех читающих меня девушек, хочу попросить вас в первую очередь думать о себе и своем будущем. Слушать советы родителей по поводу имущества, приобретенного в браке. Мой бывший супруг очень неблагородно повел себя в той ситуации, и я бы не хотела уделять время такому низкому поступку в своей книге. Однако и это еще не все: пока шло дело о разделе имущества (моей машины, подаренной папой мне на день рождения), на мои счета в качестве меры пресечения наложили арест. А позже, когда все-таки вынесли решение в пользу бывшего, мне закрыли выезд из России. Даже сейчас мне неприятно вспоминать тот период.
Несмотря на то, что я не подавала никакого виду в соцсетях, да и в целом пыталась сохранять спокойствие, были пара моментов, когда нервы не выдерживали. Я плакала, переживала за папу, ведь знала, что он нервничает из-за этого. Но как бы мы ни старались, против буквы закона не попрешь – говорю как человек с юридическим образованием! Конечно, с точки зрения морали правда была на моей стороне. Это был подарок папы, и довольно дорогой. Однако с юридической точки зрения подарком является то, что оформлено по договору дарения и заверено у нотариуса. Естественно, мы этого не сделали. И заявив в суде о вызове свидетеля, моего папы, который дал бы показания, нашим юристам отказали, сославшись на то, что он заинтересованное лицо, поэтому его слова не могут быть засчитаны в качестве объективного доказательства. Не углубляясь в ход дела, могу сказать, что это был очень сложный этап в моей жизни. Я понимаю, что сделала больно человеку, но это не повод опускаться до таких поступков. Как сказала моя мама, это и есть цена моей свободы.
Тем не менее жизнь продолжалась. Горевать по этому поводу долго мне не пришлось, тем более Леня делал все для того, чтобы неприятная ситуация осталась в прошлом. Мы стали вместе ходить в зал, брали парные тренировки, где всячески поддерживали друг друга, выполняя упражнения. Я все больше увлекалась спортом, пропадая в зале часами. Каждые два месяца мы уезжали путешествовать: на Канарские острова, снова в Барселону, на Санторини.
С 2016 года меня стали приглашать за границу на съемки, куда я летала только с Леней. Первой съемкой стал каталог испанского дизайнера купальников и пляжной одежды. Съемки проходили на острове Лас Пальмас с его невероятными пейзажами и очень комфортным климатом. Спустя несколько месяцев после первой зарубежной съемки меня пригласили стать моделью известнейшего в мире моды немецкого дизайнера Филиппа Пляйна. Я узнала о том, что он набирает моделей для новой рекламной кампании из чата блогеров, куда периодически скидывали различную информацию, а также обсуждали какие-либо текущие вопросы. Помню, как кто-то из девочек написал: «Меня пригласили в Милан!»
В то время мне так сильно хотелось полететь на съемки за границу, что я даже засыпала с мыслями о том, что тоже получу приглашение. И действительно, проснувшись как-то раз утром, я зашла проверить рабочую почту, и каково было мое изумление, когда я увидела письмо от дирекции Филиппа и предложение присоединиться к их команде. Сейчас я довольно спокойно об этом говорю, так как знаю, как работает визуализация и сила мысли. Тогда, еще не зная технологию загадывания и исполнения желаний, я сделала все абсолютно верно: сформировала мыслеформу и отправила ее во Вселенную, потом отпустила и уснула. Все по классической схеме. Поэтому уже наутро получила желаемое. Совпадение? Возможно. Но в моем случае такие чудеса случались очень часто, они происходят и до сих пор, просто я настолько привыкла к тому, что желаемое исполняется, что перестала называть это чудом, теперь это моя реальность (тьфу-тьфу, не сглазить).
Но в тот момент я была несказанно рада, так как стать моделью и лицом новой спортивной коллекции такого уважаемого и популярного дизайнера – это уже огромная честь. Оставалось решить вопрос с Леней, а там все было непросто, так как на дату съемки в Милане выпадал его день рождения, а это значило, что я не смогу полноценно его поздравить и провести с ним праздничный день. После не очень долгого разговора Леня все-таки пошел навстречу, поняв, как это важно и значимо для меня. Впрочем, надо отдать ему должное – он всегда справедлив и объективен.
В итоге мы с девушками-блогерами со всего мира, по большей части из России, оказались в столице моды, в одном из самых дорогих отелей, «Булгари». Съемки проходили три дня с утра до вечера, организация была на высшем уровне: суперпрофессиональная команда, у каждой модели свой персональный стилист, смена образов, локаций, комфортные условия. Сам Филипп приезжал на съемки и непосредственно участвовал в съемке. Ощущался высочайший уровень и степень вовлеченности всех участников съемочного процесса. Я подружилась со многими девочками, с некоторыми дружу и по сей день.
К сожалению, в эти дни Леня чувствовал себя очень плохо, видимо, съел в дороге что-то некачественное, поэтому все три дня он пролежал в номере и даже свой день рождения, когда я уехала на съемку, провел в постели. Конечно, я постаралась скрасить его недуг. Заранее подготовила подарки, непосредственно в день рождения, когда была на съемке, отправила ему специально написанную для него песню. В этом мне помогла компания, занимающаяся вот такими милыми сюрпризами. Он очень растрогался, когда услышал слова песни. Вечером, после моего возвращения со съемки, мы пошли гулять к Дуомо, знаменитому миланскому собору на главной площади, и зашли поужинать, чтобы немного отметить его праздник, но Леня вновь почувствовал себя неважно, и нам пришлось вернуться в номер. Из-за этой его неприятной болезни после съемок я всегда была с ним, пропустив все вечерние мероприятия, которые устраивал Филипп: посещение дорогих ресторанов и модных ночных клубов. Но все равно эта моя первая серьезная заграничная съемка очень мне запомнилась! До сих пор, когда меня представляют где-либо или перечисляют мои достижения, всегда упоминают то, что я лицо бренда знаменитого дизайнера.
Помимо съемки, с каждой участницей был подписан контракт на три миллиона рублей, по тем временам 50 тысяч долларов в виде сертификата, обналичить который мы могли в его онлайн-магазинах. Это кажется очень большой суммой, но поверьте, учитывая цены в его шоурумах, потратить сумму в три миллиона рублей оказалось не очень сложной задачей. Например, одна маечка стоит 20–30 тысяч рублей. Тем не менее я одела маму, подруг и, конечно, себя. Примерно шесть раз я делала заказ из текущих коллекций, что как раз стало эквивалентным сумме моего сертификата. По договору также было необходимо делать посты в наших соцсетях с упоминанием бренда с периодичностью в две недели и не работать с другими похожими брендами.
По сюжету инстаграмщицы – это фифы, белоручки, которые ничего сами не умеют делать, только фотографируются. Их, то есть нас, помещают в бытовые условия обычных людей, работяг, и дают задания, которые нужно было выполнить. В каждой серии участвовали две инстаграмщицы, которые соревновались друг с другом. Выигрывала та, которая в результате набирала больше баллов от судей. Кстати, вершителями наших судеб стали обычные люди разного возраста, далекие от мира «Инстаграма».
Начиналось все со съемки визитной карточки – профиля участницы телепроекта. На это потратили целый день. Вся съемочная команда приехала к нам домой: снимали мой гардероб, квартиру, интервью, ужин с Леней и даже тренировку в фитнес-зале. Идея была в том, чтобы показать типичный день инстаграмщицы. Пока снимали гардероб, просили рассказать о моих вещах, ценах, заставляли вспомнить самый дорогой Ленин подарок, перечислить бренды. В какой-то момент я сказала: «Стоп, это не про меня, я не буду в этом сниматься».
Дело в том, что я действительно живу и мыслю другими категориями, и интерес только к шмоткам не в моих приоритетах. Хотя, думаю, по тому, что вы уже прочитали, это и так понятно. Я почти равнодушна к шопингу, не гонюсь за новинками, не делю подарки на плохие или хорошие, дешевые или дорогие. Какие-то действительно дороги, но сердцу, а от любимого мужчины любой жест внимания приятен. Нет, конечно, я, как и любая женщина, расцветаю, когда получаю приятные подарки, но для меня это явно не самое главное в жизни. И уж тем более выставлять себя за ту, кем я не являюсь, мне совершенно не хотелось. Режиссеру тогда это не понравилось, ведь они хотели, чтобы я плясала под их дудку.
Навязанный мне образ по сюжету никак не вязался с реальностью. Тогда мне сообщили, что если я хочу быть интересной, нужно добавить пикантности. О чем шла речь, я узнала позже. В тот день съемка завершилась около часа ночи, и квартира была похожа на свалку: все переставили, раскидали, натоптали. Периодически кто-то из команды уходил курить, чтобы поймать вдохновение, а пока его не было, никто не начинал. Многие телевизионные люди именно такие, а я люблю, когда работают четко и пунктуально. Однако, раз уже ввязалась, отступать было нельзя.
На следующий день Леня привез меня к дому на окраине Москвы, в спальный район, явно не отличавшийся благоустроенностью. Он еще раз уточнил, надо ли все это мне, и, получив утвердительный ответ, оставил меня с командой. На входе в подъезд съемка уже началась. Мне дали в руку телефон, на экране которого был открыт профиль моей соперницы по проекту. И я увидела знакомое лицо – это была скандально известная участница многочисленных телешоу, включая «Дом-2», «Каникулы в Мексике» и «Холостяк». Я сразу поняла, что мне придется несладко, так как конкурировать с завсегдатаем телешоу очень сложно. Она знает всю телевизионную кухню, понимает, как надо себя вести, и везде создаст или интригу, или скандал, в общем, как раз то, что нужно для шоу.
Меня попросили «пройтись» по ее внешности, сказать, что я думаю о Насте – так звали мою соперницу. Я тактично ответила, что она мне не соперница, но ничего плохого я сказать не могу, так как не знаю человека лично. Они улыбнулись, выключили камеру, попросили подумать еще раз и ответить более резко, так как Настя в выражениях касательно моей внешности не стеснялась. Была ли это провокация или нет, я не знаю. Не исключено, что так оно и было, а Настю сразу же натравили против меня.
Войдя в дом и поднявшись на нужный этаж, мне показали однокомнатную квартиру и сообщили, что теперь я буду здесь жить, ожидая увидеть с моей стороны какую-то удивленную реакцию. Но меня, человека, жившего не только в особняке на море, но и в коммуналке, однушке и даже малюсенькой комнатке в Барселоне, это вовсе не смутило. Затем меня познакомили с хозяйкой квартиры, которая сразу попыталась вывести меня из терпения, чтобы вызвать необходимые для съемки эмоции. Она упрекала меня в том, что вместо того, чтобы работать, я веду «Инстаграм». Сейчас я бы, конечно, нашла, что ей ответить, и поставила бы ее на место, но в тот момент я чувствовала себя неуверенно и скованно. Я стушевалась и не смогла ответить ей как следует.
Затем началось первое испытание: мне принесли мешок с дешевой одеждой с рынка и попросили переодеться. Затем дали косметику, тоже с рынка, и попросили использовать дешевый тоник, что я тоже сделала без проблем. В общем, я все ждала, когда же начнутся настоящие испытания.
Они начались на следующий день, когда меня, одетую в тряпье, отвезли на цветочную фабрику. Там меня встретил мой новый начальник, от которого я получила задание – вручную очистить розы от шипов. К слову сказать, в помещении, где я работала, было очень холодно, а у меня не было с собой никакой теплой одежды. Задание было придумано организаторами специально для меня, так как в ленте моего профиля часто мелькали красивые букеты от моего мужчины, поэтому они решили проверить, знаю ли я, каким путем достаются мне эти цветы. Я старалась выполнять свою работу аккуратно, но медленно, так как боялась пораниться. Порезы и уколы не заставили себя долго ждать, но я не останавливалась. Затем подошел начальник и стал кричать на меня, возмущаясь тем, что я работаю так медленно. Я не знала, как себя вести. С одной стороны, он был старше меня, а я не привыкла грубить взрослым людям, но, с другой стороны, мне нужно было выполнить задание.
Тут ко мне подошла режиссер и сказала, что все получается скучно, а им нужна эмоция, скандал. Она сказала: «Либо ты плачешь, устраиваешь истерику, либо посылаешь его на три буквы и уходишь». Я поняла, что мне проще заплакать, так как материться в эфире и грубить я не хотела. «Сейчас ты отворачиваешься, думаешь о чем-то плохом, и когда повернешься, у тебя на глазах должны быть слезы», – добавила она. Окей, актрисой я никогда не хотела быть, но определенные навыки, видимо, были и есть. Я отвернулась, представила жуткую картину, закрыла глаза и повернулась обратно. Открыв их, я почувствовала, что глаза уже были наполнены слезами – у меня все получилось. Тут же заработала камера, я смогла сыграть свое подавленное и возмущенное состояние и уйти со съемочной площадки, аргументировав это тем, что я не позволю мужчине повышать на меня голос.
Затем было очень жестокое задание, при выполнении которого мне уже не приходилось отворачиваться, чтобы заплакать. Там все было по-настоящему. Меня привезли в приют для бомжей. Даже сейчас, когда я пишу эти строки, у меня сжимается сердце. С первых же секунд нахождения там я почувствовала смешанный запах немытых тел, грязной одежды, алкоголя и сигарет. На меня смотрели очень косо, от этого было еще более неловко. Я вошла внутрь шатра, куда приходят бездомные люди за едой, и увидела их лица. Что я чувствовала в тот момент, не описать словами. Ведь у каждого из них своя история: кто-то потерялся, кого-то выгнали родные, кто-то вышел из тюрьмы и не нашел своего места на свободе, у кого-то отшибло память, и он забыл дорогу домой, а кто-то и вовсе просто пьет и не хочет жить дома.
Моим первым заданием было накормить всех этих людей кашей. Я наливала ее в большие миски и давала в руки каждому, кто в порядке очереди подходил к месту раздачи еды. Мне хотелось обнять каждого, спросить, что с ним произошло, почему так получилось, но людей было так много, что на это не было времени. Кто-то подходил за добавкой и улыбался, кто-то благодарил так искренне, что хотелось расплакаться от таких эмоций. Я не смогла сохранить хладнокровие и дала волю чувствам. Телевизионщики перестали снимать, потому что я долго не могла успокоиться. Но потом взяла себя в руки и пошла на второе задание, которым была стрижка одного из постояльцев приюта. Я, правда, никогда в жизни не держала в руках электробритву и тем более никого не стригла. Я так боялась сделать что-то не так и испортить прическу тому мужчине, но, кажется, ему все очень даже нравилось, судя по улыбке, не сходившей с его лица. Вдобавок я принесла в подарок той компании мужчин блок сигарет – это то, что им действительно было нужно. Влиять на их вредные привычки невозможно, они все равно курили, курят и будут курить, а так хотя бы теперь у них много пачек и им не нужно думать, где найти деньги на покупку самых дешевых сигарет.
После этого было самое интересное задание, потому что я, наконец, смогла проявить свои навыки и умения. Меня привели в дорогой ресторан в центре Москвы, где сидели за столиками люди. На входе мне сообщили, что в этот раз я не гостья, а продавец, и моя задача – продать бутылку вина любому посетителю ресторана. Вино было безалкогольное и стоило весьма немало, около семи тысяч рублей. И я в платье и на каблуках отправилась искать того благодетеля, который спасет меня и купит эту бутылку. Учитывая тот факт, что в вине я не разбираюсь и в жизни ничего никому не продавала, это было сложно. Тем не менее я включила всю свою смекалку, отвагу и обаяние и пошла испытывать судьбу, предлагая каждому столику купить вино. Какие только методы я не применяла! Даже сказала в открытую: «Ребята, помогите, у меня задание продать бутылку вина, выручайте!» Кстати, впоследствии меня похвалили даже члены жюри, которые отметили проворство и убедительную речь. Возможно, все-таки не такой уж я плохой продавец. Бутылку я все-таки продала, чему была дико рада.
А последнее задание не заслуживает особого внимания, просто скажу, что в определенный момент я очень пожалела о том, что была одна, без своего мужчины, который защитил бы меня от нападок наглого юноши в спортивном зале.
Когда настал день икс, я приехала в студию, где меня подготовили к эфиру, в котором мы с Настей, моей напарницей, встретились впервые лицом к лицу. Я волновалась, потому что не знала, чего от нее ожидать. Мне казалось, что при ее скандальной репутации она могла бы запросто вцепиться мне в волосы и грубо оскорбить. Но в целом наша встреча прошла нормально, без инцидентов. Мы обе вышли к членам жюри и поприветствовали их. Поочередно судьи оценивали наши испытания, и по итогам всех заданий у Насти оказалось больше баллов, чем у меня, не намного, но тем не менее. Тогда я немного огорчилась, но ей победа была нужнее, ведь Настя мечтала о карьере телеведущей, и ее мечта впоследствии сбылась – это как раз был отличный способ засветиться и получить нужные контакты. А я уехала домой с любимым мужчиной, счастливая от того, что все закончилось. Леня сильно переживал за меня все эти дни и каждый раз в конце съемочного дня всегда забирал домой, иногда даже прерывая позднюю съемку. Да, надо сказать, что проживание в той однокомнатной квартире было лишь для камеры, на самом деле я спала дома, в теплой и уютной кроватке с любимым.
Проект «Инстаграмщицы» монтировали около полугода, в течение этого времени мне было непозволительно распространять информацию об участии в этом шоу, разглашать детали. Когда моя серия вышла на экраны, я немного разочаровалась, потому что монтаж был направлен абсолютно против меня: мои ответы смонтировали на другие вопросы, совсем не показали сцену ужина с Леней, на которую мы потратили целый вечер, зато выбрали самые откровенные фото из моего профиля, чтобы выставить меня в определенном, не самом лучшем, свете.
После выпуска этой серии на экран мы с Леней договорились, что я больше не участвую ни в каких телепроектах. Тем не менее съемки в «Инстаграмщицах» я расцениваю как жизненный опыт. Конечно, если бы я принимала участие в подобном действии сейчас, я бы вела себя иначе: ни в коем случае не пошла бы на поводу у режиссеров, а гнула бы свою линию до конца. Местами они просто просили меня сказать определенную фразу, но ее смысл я поняла, лишь увидев смонтированный сюжет. Телевидение – это опасная вещь. Режиссеры и постановщики всегда выкрутят все так, как это нужно им. А ты всего лишь пешка в их игре. Из очевидных плюсов для меня – это дополнительная медийность, так как для большинства людей ТВ до сих пор играет довольно весомую роль. «Если ты в телевизоре, значит, ты звезда», – думают они. Хотя в современных реалиях ютьюб и интернет в целом уже давно заняли лидирующее место, оставив позади телеканалы. Ведь в виртуальном пространстве нет цензуры, каждый может делать то, что хочет, говорить то, что считает нужным. И за это никто не осудит.
Но возвращаясь к теме реалити-шоу, я поняла, что это не мое, так как им нужны молодые люди с неустойчивой психикой, наглые и грубые, способные защититься всеми доступными им способами. Наверное, есть даже определенный психотип таких людей, которые всегда устроят вокруг себя фейерверк. Но, не попробовав, не поймешь, что за этим стоит, верно? После этого меня еще несколько раз звали участвовать в реалити-шоу, но каждый раз я отказывалась.
Поделиться книгой: