Красная Шапочка выходит на охоту

Лакомка Ната

Красная шапочка выходит на охоту

1. Замок Ардеш и его обитатели

Дождь всё не прекращался, и мы с Анной-Ми перепачкались по самые уши, пока добрели до ворот замка. Ветер так и рвал с меня шаперон,[1] а моей подруге приходилось и того хуже — ее кокетливая шляпка вывернулась полями, ничуть не защищала ни от ветра, ни от холода, и все время норовила улететь. К тому же, моя юбка была короткой — до середины икр, и не так путалась в ногах, а бедняжка Анна-Ми тащила на сгибе локтя шлейф. Но зато я несла наш дорожный чемодан!

— Стучи, ради всего святого! — Анна-Ми попыталась перекричать завывание ветра. — Если я сейчас не согреюсь и не переоденусь в сухое…

Не дослушав ее причитаний, я требовательно постучала набалдашником трости по воротам и поправила очки. Я не меньше Анны-Ми мечтала о сухой одежде и блаженном тепле очага, хотя и не жаловалась, но больше всего меня занимало, кто нам откроет. Сжав трость до боли в пальцах, я была готова к любой неожиданности. Сейчас распахнется дверь… сейчас…

Нам открыли не сразу, а когда открыли — не торопились впускать.

— Доброй вам ночи, мадам, — сказала я, увидев за дверями важную старуху в чепце, державшую свечу. — Моя госпожа — мадемуазель Анна-Ми Грабянка просит принять ее на ночлег. Наша карета сломалась за две мили отсюда, мы шли пешком, промокли, продрогли и очень устали.

— Откуда я знаю, что она — та, за кого себя выдает? — подозрительно старуха. — Вы обе больше похожи на нищенок.

— Вот так новости! — изумилась я недовольно, придержав ногой дверь, чтобы старухе не вздумалось ее захлопнуть. — А на кого мы должны быть похожи в такую погоду? Ваши хозяева вряд ли будут довольны, узнав, что вы держите благородных девиц на пороге, когда молнии так и сверкают.

— Благородных девиц? — скривилась старуха.

— Посмотрите на мой чемодан, — сказала я сурово, — он окован серебром. Что на это скажете?

— Что вы его украли, — парировала старуха.

— Ну, довольно, — я решительно толкнула ее, проходя вперед, а следом за мной прошмыгнула дрожащая Анна-Ми. — Мы заплатим за ночлег, если господа в этом доме не спешат проявить гостеприимство!

— Не сердитесь на Пульхерию, — раздался из темноты коридора мужской голос — низкий, звучный, хорошо поставленный, как у оперного певца, но холодный, как вот этот дождь, под которым мы только что брели. — Она немного переусердствовала, охраняя наш покой.

— Я — дочь бальи из Лозера, — произнесла Анна-Ми нежно и жеманно. — Неужели я и моя спутница похожи на злодеек?

— Злодеи никогда не похожи на злодеев, — сказал мужчина и подошел к старухе, став видимым для нас.

Анна-Ми тихо ахнула и поспешила поправить шляпку, которая приняла особо унылый вид — чучело птицы завалилось набок, лента повисла тряпкой, и только восковые незабудки весело топорщились на тулье. Что касается меня, я первым делом обратила внимание на трость, которую мужчина держал в руках — совсем, как я. Только у моей трости набалдашник был из черного оникса, а у него — из серебра. Я сдвинула очки на кончик носа, чтобы лучше видеть, потому что смотретьсквозьстекла для меня было равносильно тому, что смотреть сквозь печные заслонки.

Понятно, почему у Анны-Ми перехватило дыхание — я никогда не встречала столь впечатляющего мужчину.

— Позвольте представиться, — он поглаживал серебряный набалдашник и рассматривал нас очень, очень внимательно, а потом еле заметно усмехнулся — надо думать, мы и вправду представляли сейчас забавное и жалкое зрелище. — Мое имя — Рауль Лагар, — представился он, — тринадцатый граф Лагар, к вашим услугам. Следуйте за мной, милые дамы, провожу вас к камину. Вы согреетесь, а Пульхерия приготовит комнату. Я возьму свечу, — он взял свечу из рук старухи и поднял повыше.

Несомненно, перед нами стоял самый красивый мужчина на тысячу миль вокруг. Все в нем пленяло, и даже я — маленькая провинциалка — не могла не оценить эту красоту и не восхититься ею. Граф Лагар был очень высок и одет в черное, только кружевное жабо белело, подчеркивая нетипичную для аристократа смуглость кожи. Но загар ничуть не портил точеные черты — резкие, как у мраморной статуи, но гармоничные, как на полотнах художников в королевском соборе. Темно-русые волосы спадали на плечи беспорядочными кольцами и явно были его собственными, а не париком. В каждом слове, в каждом движении и жесте месье Лагара было королевское благородство. Рядом с ним я ощутила себя полнейшим ничтожеством и почти возненавидела его за такое унижение, хотя, конечно же, он ни в чем не был виноват.

Наши взгляды встретились, и я вдруг увидела, как вспыхнули глаза графа. Скучающее выражение пропало, словно он увидел во мне что-то интересное. Но что? Я и правда выглядела сейчас, как уличная бродяжка.

Его взгляд испугал меня и взволновал одновременно, а ведь я считала, что давно ничего не боюсь. Что-то странное, неизвестное мне и в то же время древнее, было в этом взгляде… Я быстро поправила очки, чтобы развеять наваждение. Может, мне просто показалось?

— Прошу сюда, — сказал граф, гостеприимно указывая рукой.

Я перехватила чемодан и пошла вперед, старательно прихрамывая и опираясь на трость. На самом деле обе мои ноги были здоровы и резвы, но я уже давно прибегала к этой уловке — удобнее казаться слабее, чем ты есть на самом деле, и это объясняло, почему я всегда ношу с собой трость.

Не прошло и получаса, как мы обогрелись у огня, выкупались и переоделись в сухое. Старуха Пульхерия притащила вполне сносные женские платья. Анна-Ми тут же принялась вызнавать, кому они принадлежат — жене хозяина?

— Господин граф не женат, — ответила служанка с непередаваемым высокомерием. — Это платья госпожи Саломеи, его сестры.

— О! Тут есть женщина? — проворковала Анна-Ми. — Это прекрасно! Я так опасалась за свою репутацию…

— Не беспокойтесь, мадемуазель, — чопорно сказала я, — пока мы вместе, вашей репутации ничего не грозит.

Пульхерия только фыркнула, услышав это. По-моему, она обиделась за хозяина. Мы с Анной-Ми незаметно переглянулись, и Анна-Ми озорно мне подмигнула.

Граф ждал нас в гостиной, у жарко растопленного камина, в компании тарелок, кувшинов и блюд с бокалами.

— Проходите к столу, милые дамы, — пригласил он, — вы, наверняка, проголодались. Мы не ждали гостей, прошу прощения за скромный ужин. Из слуг у нас одна только Пульхерия, поэтому мы вряд ли сможем устроить вам достойный прием.

— О! Не стоит извиняться, все выглядит так аппетитно, — восхитилась Анна-Ми. — И я вполне самостоятельная и независимая, папа разрешает мне путешествовать даже за границу! Я прекрасно обхожусь без отряда слуг. Фу! Это так старомодно! Но все же нам удивительно повезло, что карета сломалась рядом с вашим замком, месье. Благодарю вас за доброту.

— Не стоит благодарить, — отозвался он, и в его голосе мне почудилась насмешка, — любой добропорядочный христианин на моем месте поступил бы также.

Пульхерия прислуживала за столом, делая это без особой охоты. Она положила на тарелку Анны-Ми мясное рагу, подала хлеб на серебряном блюдечке, а потом предложила угощение и мне. Служанка вполне подходила на роль старой ведьмы из театральных постановок — сухая, как лучина, сморщенная, длинноносая. У нее была привычка пожевывать губами, как будто она всегда была недовольна. Белоснежный чепец подчеркивал нездоровую желтизну кожи, и в целом старуха Пульхерия производила мерзкое впечатление.

Анна-Ми, жеманясь и поминутно ахая, рассказывала, как мы добирались от развилки дороги до ворот замка — «дождь, гроза, эти ужасные лужи…». Я ела молча, разглядывая поверх очков комнату, освещенную зелеными восковыми свечами.

Мебель была старомодной, но стены обиты свежим шелком — желтым, с рисунком из лютиков. На стене — скрещенные шпаги и щит с гербом дома Лагаров. Полумесяц и звезда. Знак древности и благородства рода. На противоположной стене в рамках, под стеклом, висели несколько старинных пергаментных свитков. Один начинался напыщенными словами: «Мы, милостью Божией король Бретани Луи XI даруем…», разобрать надписи на остальных я не смогла — слишком уж мелко были они исписаны, а проявлять излишнее любопытство пока не хотелось. Но скорее всего, это были верительные и почетные грамоты, полученные от королей графами Лагарами на протяжении веков. Нынешний хозяин замка, похоже, тщеславен и очень гордится своими предками.

— Вы смелые и безрассудные дамы, — говорил тем временем граф Лагар. — Отважиться на такое путешествие ночью, без сопровождения… Ардеш сейчас весьма опасен для путников.

— Что такое? — спросила я. — Разбойники?

Анна-Ми пискнула, схватившись за сердце.

— Нет, волки, — сказал граф. — Нападения волков участились в последнее время. Поэтому вы зря бродите ночью по окрестностям.

— Какой ужас! А кучер заверил нас, что в округе безопасно! — Анна-Ми схватила меня за руку. — О, Медхен! Только подумай, что скажет папа, узнав, что мы так рисковали! Он не переживет этого!

— Успокойтесь, — посоветовала я. — Если вы ему не расскажете, он не узнает.

— Да, ты права, права… — Анна-Ми открыла свою сумочку и принялась там рыться. — Где же мой вишневый эликсир? Я должна выпить сразу десять капель… Боже! Волки! И мы одни на дороге!

— Возьмите моё успокоительное, — раздалось вдруг от дверей.

К нам подошла красивая женщина в роскошном, но странном платье — нижнее было узким и облегало тело, как вторая кожа, а верхнее было из полупрозрачного газа, перехваченное пояском высоко, под грудью. Наряд придавал женщине стройности и воздушности. Мы с Анной-Ми в привычных пышных юбках выглядели по сравнению с ней неуклюжими курицами.

Женщина протянула Анне-Ми флакон из красного стекла, заткнутый пробкой из розового турмалина.

— Благодарю, но у меня свой эликсир, по особому рецепту, — ответила Анна-Ми с милой улыбкой, извлекая фарфоровый кувшинчик с нарисованными незабудками.

— Как вам угодно, — женщина улыбнулась в ответ не менее мило.

— Позвольте представить, — граф пододвинул женщине кресло и налил в бокал подогретого вина. — Моя сестра — Саломея. А это — мадемуазель Анна-Ми Грабянка и ее камеристка — мадемуазель… — он помедлил, явно вспоминая, как меня зовут.

— Медхен, — подсказала Анна-Ми. — Мою дорогую помощницу зовут Медхен.

— Как приятно с вами познакомиться, и как дивно, что вы оказались у нас, — произнесла Саломея, растягивая слова. У нее был такой же музыкальный и хорошо поставленный голос, как у графа. И она тоже рассматривала нас очень внимательно.

— Мадемуазель Анна-Ми возвращалась из столицы к своему отцу, он судья в Лозере, — объяснил граф, — но карета сломалась на развилке. И вот, волей судьбы, она оказалась у нас в гостях.

— Но Лозер совсем в другой стороне, — сказала Саломея. — Вы, должно быть, заблудились?

— Нет-нет, — возразила Анна-Ми, защебетав так сладко, словно держала под языком лакричный леденец, — мы намеренно ехали в ваш замечательный городок…

— Вот как? — Саломея картинно приподняла брови.

— Хотели навестить мою бедную бабушку, — доверительно поведала моя подруга. — Вы должны ее знать — мадам Анастейша Бюссар.

Саломея поднесла к лицу руку, пряча улыбку, граф был необыкновенно серьезен.

— Сожалею, — сказал он, — но мадам Анастейша неделю как отбыла на воды, на лечение.

— Бабушка уехала? — изумилась Анна-Ми.

— Насколько мне известно — в Пикабу, это сто миль отсюда, — подтвердил граф. — Она вам не сообщила?

— Ах, бабушка стала такой забывчивой с возрастом, — досадливо всплеснула руками Анна-Ми. — Как это на нее похоже!

— Это точно, — сказала Саломея.

Граф посмотрел на нее предостерегающе, и я сразу насторожилась.

— Что же нам делать? — пролепетала моя подруга, прижав ладони к щекам. — Отсюда до Ардеша две мили?

— Пять, — поправил ее граф Лагар, подливая еще вина.

— О! Я думала, что уже сегодня увижу мою милую бабушку и лягу спать не в гостиничную постель, а на хорошие простыни и перину…

— О чем вы? — граф был сама любезность, и от этого казался мне еще более подозрительным. — В такую ночь мы с сестрой никуда вас не отпустим. У нас есть много свободных комнат, и уверен, что наши перины ничуть не уступают перинам мадам Анастейши.

— Вы так добры… — в порыве благодарности Анна-Ми схватила графа за руку и нежно встряхнула. — Больше всего мне не хотелось снова оказаться под дождем, да эти ужасы про волков…

— Мы счастливы предложить вам приют, — мягко перебила ее Саломея и подала брату бокал, попросив еще вина, отчего Анна-Ми вынуждена была отпустить руку Лагара. — А я счастлива вдвойне, потому что мое платье вам подошло.

— О! Благодарю за платье! — Анна-Ми захлопала ресницами. — Наш багаж промок насквозь… Это ужасно! Просто ужасно! Еще и волки! Ваш брат напугал нас рассказами о волках!

— Увы, это не пустые страхи, — Саломея покачала головой, и пламя свечей отразилось в ее огромных, прозрачных глазах. — Ардеш и в самом деле объят ужасом последние месяцы. Какая удача, что вам повезло добраться до нас невредимыми. Только позавчера в лесу недалеко отсюда нашли девушку из деревни — без головы и со вспоротым животом…

— Ах! — Анна-Ми всхлипнула и обмякла, откинувшись на спинку кресла.

Мы с Пульхерией бросились приводить ее в чувство. Краем глаза я заметила, что брат с сестрой переглянулись точно так же, как мы раньше с Анной-Ми. Эти двое явно были себе на уме.

— Как неловко получилось, — произнесла Саломея без тени раскаяния. — Я сожалею за неосторожные слова.

Наконец, Анна-Ми зашевелилась, слабо постанывая.

— Разрешите нам удалиться, — сказала я графу. — Моя госпожа — очень впечатлительная особа. Такая гроза, а тут еще и вы напугали ее ужасными рассказами.

— Конечно, отдыхайте, милые гостьи, — граф встал, провожая нас. — Если что-то понадобиться — обращайтесь к Пульхерии или к Саломее.

— Мы будем рады помочь, — заверила нас Саломея, но я засомневалась в ее радости — слишком уж зловещим было выражение лица мадемуазель Лагар.

Поддерживая Анну-Ми под локоток, я повела ее к выходу, но моя несносная подруга так вошла в роль, что не пожелала удалиться обыкновенным способом. Судорожно всхлипнув, она закатила глаза и рухнула на меня, уронив голову.

Граф оказался рядом быстрее, чем я успела моргнуть. Он подхватил Анну-Ми на руки и легко, как перышко понес в комнату на верхнем этаже. Выходя из гостиной, я бросила взгляд на Саломею. Она не смотрела на нас, словно тут же позабыла о нашем существовании. Держа в руке бокал с вином, сестра графа любовалась его темно-красными переливами в свете свечи.

2. Волки Ардеша

Оказавшись в спальне, граф бережно уложил Анну-Ми на уже разостланную кровать. Моя подруга смотрелась очень живописно — разметавшись по постели, приоткрыв розовые губы. Наверное, граф был того же мнения, потому что на несколько мгновений задержался, вглядываясь в ее лицо.

— Я позабочусь о мадемуазель, — сказала я сухо, снимая с Анны-Ми туфли. — Прошу вас удалиться, месье.

— Доброй ночи, — проговорил он и вышел, закрыв за собой дверь. Я тут же задвинула внутренний засов и приникла к щелке ухом, прислушиваясь. В коридоре раздавались шаги, постепенно их звук затих — граф и в самом деле ушел, оставив нас.

Когда я обернулась, Анна-Ми уже сидела на постели, лукаво улыбаясь и вытаскивая из прически шпильки.

Вздохнув, я сняла очки и потерла переносицу.

— Пожалуй, мы сюда удачно зашли, — хихикнула Анна-Ми, вскакивая с кровати, усаживаясь перед зеркалом и доставая щетку для волос. — Ой, у меня все волосы перепутались от этого ужасного ветра! А у тебя на носу — перемычка!

Я посмотрела в зеркало и убедилась, что подруга права — от очков и в самом деле на носу осталась красная поперечная полоса.

— Давай причешу тебя, — сказала я, забирая у Анны-Ми щетку. — Я же твоя камеристка.

Анна-Ми опять хихикнула, но возражать не стала.

Бережно расчесывая почти просохшие золотистые пряди, я не переставала прислушиваться. В замке царила могильная тишина — даже половицы не скрипели. Было похоже, что здесь и в самом деле находились только старая служанка и граф с сестрой. И теперь — мы.

— Я удачно сыграла свою роль? — спросила Анна-Ми. — Что скажешь об обмороке? По-моему, очень натурально получилось!

— Ты переигрываешь, — ответила я сдержанно. — Еще чуть-чуть и будет «слишком». И говори шепотом, нас могут подслушивать.

— Ой! Да тут стены толще, чем моя рука! Все прошло идеально! — обиделась Анна-Ми. — А граф такой сильный — поднял меня, как пушинку… — Она обняла себя за плечи и мечтательно закрыла глаза. — Ах, мне кажется, я до сих пор плыву в его объятиях!

— Ложись спать, — сказала я, перевязывая ей волосы лентой пониже затылка и подавая чепец. — Завтра утром хочу порасспросить кое о чем господина графа.

— Считаешь, он подозрителен? — спросила Анна-Ми, ныряя в постель.

— Типичный оборотень, — фыркнула я. — Красив, мрачен, опасностью от него так и веет, по повадкам — настоящий хищник. А ты разве не чувствуешь?

— Нет, — моя подруга покачала головой. — Для меня он просто красивый мужчина. Красивые мужчины всегда опасны.

— Много ты знаешь о мужчинах, — съязвила я.

— Ты такая глупышка, — засмеялась Анна-Ми. — Можно знать о мужчинах все и оставаться девственницей.