Звезды и полосы навсегда! : фантастические произведения

— Согласен. Но он ни разу меня не подводил.

— Что вы предлагаете?

— Заплатить ему. Надо попытать судьбу.

Поразмыслив пару секунд, Адамс кивнул.

— Я достану их из сейфа. Как вы с ним встречаетесь?

— Он приходит в каретный сарай в заранее оговоренное время.

— Я должен быть там, — твердо заявил Адамс.

— Он не должен вас видеть, — Престон задумчиво пожевал нижнюю губу. — Это можно уладить. Придите туда заранее и сидите в карете в тени. Я задержу его у дверей.

— Так и сделаем.

Адамс ждал в карете, все больше и больше сомневаясь в правильности принятого решения. Информатор запаздывает; все это предприятие может быть коварным планом, чтобы поставить его в неловкое положение. Он совершенно не знает, как держаться в подобных случаях. У него уже голова шла кругом, так что он чуть не подскочил, когда вдруг раздался громкий стук в дверь. Адамс прижался к спинке сиденья, стараясь подобраться как можно ближе, не попавшись на глаза. Послышался скрип ржавых петель.

— Они у вас? — прошептал голос с акцентом кокни.

— Да, но сведения должны того стоить.

— Стоят, сэр. Клянусь матушкиной душой. Но позвольте мне сперва на них взглянуть.

Послышалось приглушенное звяканье золотых монет в ладони информатора.

— Ага, совершенно верно. Вы должны сказать своему хозяину, что в Парламенте жуткий хай, все от военных. Я слыхал, могут даже пойти к королеве.

— По какому поводу?

— Нам-то знать не полагается, но клерки толкуют меж собой: сдается, что американская армия вторглась в Канаду и перестреляла там каких-то солдат. Поговаривают даже о войне.

— Имена, места?

— Узнаю, сэр. Завтра в это же время.

— Тогда вот вам половина. Остальное получите, когда будут подробности.

Дверь захлопнулась, и Адамс выбрался из кареты.

— Он говорит правду?

— Несомненно.

Адамс оказался в полнейшем тупике.

— Этого не могло произойти. Армия ни за что бы не пошла на подобное.

— Британцы верят, что это случилось. Вот и все, что нам следует знать.

Адамс зашагал было к дому, но затем вернулся.

— Выясните, когда отплывает следующий почтовый пакетбот. Мы должны отправить полный отчет об этом в госдепартамент, и как можно скорее.

Экстренное заседание британского Кабинета министров затянулось почти до вечера. Были непрерывные хождения туда-сюда между Даунинг-стрит и Палатой общин — главным образом высших офицеров, генералов и адмиралов. Когда решение было наконец достигнуто, приказ отдан, карета лорда Пальмер

стона затарахтела по булыжной мостовой, направляясь к главному входу в Палату общин. Четверо сильных слуг вынесли Пальмерстона из здания и осторожно подняли к двери кареты. Видно, не слишком осторожно, потому что он вскрикнул от боли, когда его перевязанная нога ударилась о раму двери, и выругал своих носильщиков. Лорд Джон Рассел вскарабкался следом, чтобы составить ему компанию во время короткой поездки в Уайт-холл, затем вдоль по Пэлл-Мэлл в Букингемский дворец. Об этом важном визите было доложено заранее, и когда обоих ввели в аудиенц-залу, королева уже ждала их. Одета она была во все черное, все еще оплакивала Альберта, и траур этот грозил продлиться всю ее жизнь.

Лорд Пальмерстон осторожно опустился в кресло. Боль явственно читалась на его лице, но он совладал с ней и заговорил:

— Ваше Величество. Ваш Кабинет в течение всего сегодняшнего дня вел весьма серьезные дебаты. Мы проконсультировались с командованием вооруженных сил, прежде чем прийти к своему решению. Вы, конечно, ознакомились с депешей из Канады?

— Донесение? — рассеянно переспросила она, глаза ее затуманились и покраснели от слез. Со времени смерти Альберта она почти ничего не могла делать. Порой пыталась, но большую часть времени отказывалась выходить из личных апартаментов. Сегодня, сделав над собой грандиозное усилие, она вышла, чтобы встретиться с Пальмерстоном. — Да, по-моему, читала. Очень путаное.

— Примите извинения, мэм. Конечно же, оно написано в пылу битвы. Позвольте пролить свет. Наша кавалерия весьма разрежена вдоль всей канадской границы. Численность войск там ограничена, так что для пристального и непрерывного наблюдения, насколько я понимаю, были использованы силы местного ополчения. Конечно, под командованием британских офицеров. Именно один из подобных патрулей, расквартированных близ квебекской деревни Котикук, и подвергся атаке.

— Мои солдаты атакованы?! — наконец-то происходящее завладело вниманием королевы. Голос ее возвысился до пронзительного визга. — Это ужасно! Дело сугубо серьезное, лорд Пальмерстон. О, ужас!

— Совершенно верно, сугубо серьезное, мэм. Похоже, границу пересекает какая-то дорога, ведущая в Дерби в американском штате Вермонт. Лорд Рассел, не позволите ли карту?

Рассел раскрыл карту на краю стола, а слуги поднесли и подожили ее перед королевой. Она огляделась невидящим взором, а потом наклонилась, когда Пальмерстон постучал по карте пальцем.

— Граница между Канадой и Соединенными Штатами плохо размечена и проходит по весьма пересеченной местности, как мне было доложено. Очевидно, отряд американской кавалерии пересек границу вот здесь и был встречен нашим патрулем. Захваченные врасплох во время перехода границы американцы открыли огонь самым трусливым образом, совершенно без предупреждения. Ополченцы, хотя это всего лишь колонисты, отважно дали им отпор и смогли предотвратить вторжение, хотя не без потерь. Отважный воин, раненный в перестрелке, сейчас стоит на пороге смерти.

— Это возмутительно, возмутительно!

Вышедшая из себя королева Виктория обмахивала раскрасневшееся лицо носовым платком. Потом жестом подозвала свою фрейлину и переговорила с ней. Леди Кэтлин Шил поспешила прочь и вернулась с бокалом пива, из которого королева сделала изрядный глоток. Это явственно говорило о том, как расстроила ее новость, поскольку хоть королева и любит пиво, но редко пьет его в присутствии посторонних. Немного освежившись, она отхлебнула еще глоток и ощутила, как в душе вздымается волна гнева.

— Вы извещаете меня, что моя провинция подверглась вторжению и один из наших подданных убит американцами?! — прокричала она.

— Да, вторжение действительно было и огнестрельное ранение, но...

— Я этого не потерплю! — распалившись, разгневанная королева пребывала уже на грани истерики. — Мы должны дать ответ на это преступление! Что-то надо делать! Вы сказали, что дискутировали весь день. Слишком много болтовни. Надо предпринять какие-то действия!

— Действия будут, мэм.

— И какие же? Что решил мой Кабинет?

— С вашего позволения, мэм, мы хотим послать американцам ультиматум...

— Довольно с нас ультиматумов. Мы пишем и пишем, а они делают все, что им вздумается.

— Но не на сей раз. Им будет дано для ответа семь дней. В ответ они должны незамедлительно освободить обоих посланников

Конфедерации и их помощников. Мы также требуем, чтобы нам были принесены официальные извинения за это вторжение на суверенную территорию Вашего Величества, а также за покушение на убийство одного из подданных Вашего Величества. Лорд Лайонс лично доставит это послание в Вашингтон и останется там на неделю, но не дольше. В этом намерении мы крайне тверды. В конце вышеозначенного периода он покинет Соединенные Штаты с ответом или без оного и вернется тем же пакетботом, который доставил его туда. Когда он вернется в Саутгемптон, ответ будет телеграфирован в Уайт-холл.

Эти твердые речи немного утихомирили королеву. Ее губы зашевелились, когда она беззвучно заговорила сама с собой. Наконец она одобрительно кивнула и утерла мокрое лицо своим черным платком.

— Это чересчур мягкосердечно — куда более, чем чересчур, учитывая, насколько вопиющим было содеянное. Они заслуживают худшего. А что, если ответ будет отрицательным? Если они откажутся ответить и не освободят пленников? Что мои смелые министры сделают тогда?

Лорд Пальмерстон пытался не обращать внимания на ее чрезмерное возбуждение. Тон его был мрачен, но весьма решителен.

— Если американцы не согласятся на эти разумные требования, вся ответственность будет лежать на них. Тогда будет объявлено, что Соединенные Штаты Америки и Соединенное королевство Великобритании и Ирландии находятся в состоянии войны.

В комнате воцарилось молчание, более красноречиво говорившее о чувствах собравшихся, чем любой крик или слова, произнесенные вслух. Все присутствующие слышали сказанное, все присутствующие поняли, насколько серьезное и историческое решение должно быть принято. В глубочайшем молчании все ждали ответа королевы. Она оцепенела в кресле, положив руки на черный шелк платья, потом приподняла бокал, и леди Шил с шелестом юбок поспешила вперед, чтобы принять его. С громадным усилием королева взяла себя в руки, заставив сосредоточиться на стоящих перед ней вопросах. Положив ладони на подлокотники, села поровнее и заговорила:

— Лорд Пальмерстон, мои министры возлагают на меня серьезнейшую ответственность за чрезвычайно важные решения. Но мы не можем уклониться от истины, как не можем мы уклониться от выводов, каковые должны быть сделаны. — Она рассеянно помолчала. — Нас не радует то, как американцы надругались над нашей честью и нашей особой. Они должны быть наказаны. Шлите ультиматум.

Дорога к войне

Губернатор штата Луизиана Томас О. Мур был крайне встревожен. Высшим властям не следовало бы напоминать ему о подобном. Он послал за генералом Мэнфилдом Лоуэллом, как только получил письмо, и, когда генерал вошел, помахал листком в воздухе.

— Лоуэлл, сам Джефферсон Дэвис обеспокоен нашим положением. Он выражает серьезную озабоченность по поводу города Нового Орлеана и угрозы означенному городу с двух направлений. Вот послушайте... «Деревянные суда снизу, стальные катера сверху; первые должны быть уничтожены береговыми укреплениями, буде они попытаются подняться. «Луизиана» может стать неоценимым барьером на пути спускающихся стальных судов. Целью является оборона города и долины; остается лишь вопрос, как наилучшим образом распорядиться упомянутым объектом».

— А президент не высказывает никаких предложений касательно этого наилучшего образа? — басом осведомился генерал, по-луизиански растягивая гласные, отчего голос его напоминал отдаленный пароходный гудок.

— Нет, ни слова! Равно и не посылает никакой помощи, войск, оружия или боеприпасов, хотя у нас нехватка всего подряд. Как продвигаются работы над «Луизианой»?

— Медленно, сэр, чрезвычайно медленно. Постройку задерживает отчаянная нехватка броневой стали. Но как только «Луизиана» будет достроена, она уж задаст жару этим броненосным недомеркам янки.

— Если только она будет достроена. — Открыв стоящий на столе керамический контейнер, Мур извлек сигару, понюхал ее, откусил кончик. И лишь тогда, спохватившись, угостил Лоуэлла. — Да если синепузые не нападут раньше. Мне весьма достопамятна речь старого генерала Уинфилда Скотта об анаконде. Дескать, Союз обовьется вокруг Юга, как чудовищная анаконда, обовьется, стиснет кольца и задушит. Что ж, Томас, откроюсь вам, сейчас чувствую себя малость придушенным, когда эти канонерки выше по реке только и ждут случая, чтобы налететь на нас. Федералы сосредоточили свои войска на Шип-Айленде в устье реки, рыскают по реке и притокам ниже форта Джексон и форта Святого Филиппа. Ниже Нового Орлеана по течению стоит целый флот военных кораблей янки вкупе с весьма немалым числом транспортов, забитых войсками.

— Мимо фортов им не пройти, губернатор.

— И все же они прикладывают к этому массу сил. Сколько уж дней? Дней пять, не меньше, как они обстреливают форты из своих мортир.

— И все-таки ничего не добились. Может, и не добьются. А ведь дальше есть еще и барьер.

— Скопище старых лодок да путаница цепей поперек реки. Как-то слабо в него верится. Янки вверх по реке, янки вниз по реке, а старина Джефф Дэвис толкует, что мы должны постоять за себя, но только без его помощи. Может, мне и доводилось переживать более черные дни, вот только не припомню, когда.

Они пыхтели своими сигарами до тех пор, пока над столом не повисла туча синеватого дыма. И молчали, ибо что ж тут еще скажешь?

Адмирал Дэвид Глазго Фаррагут тоже не очень-то верил в барьер. Но ему было не по душе, что барьер преграждает путь вниз по Миссисипи. Корабли Портера обстреливали форты целых пять дней, не добившись видимых успехов. Фаррагут, не отличавшийся долготерпением даже в лучшие дни, сидел как на иголках. Он давал Портеру шесть дней на подавление фортов, и срок почти истек. А форты на месте. Да вдобавок барьер.

Ну хоть с барьером можно кое-что сделать, и то ладно. Полночь пробило давным-давно; Фаррагут знал, что следовало бы поспать, но понимал, что все равно не сможет. В это самое время отважные люди в ночи рискуют своими жизнями. Адмирал прошагал вдоль всего борта военного корабля США «Хартфорд» до самой кормы. Потом развернулся лицом к носу — и в этот миг небеса выше по реке озарились внезапной вспышкой. А через несколько секунд до слуха докатился и грохот взрыва.

— Клянусь Господом, им удалось! — грохнул Фаррагут кулаком по планширу.

Он подразумевал добровольцев с «Айтаски» и «Пинолы», проскользнувших вверх по реке с запасом взрывчатки, но без оружия, полагая, что темнота и тишина защитят их. Обернув весла тряпками, чтобы не выдать себя береговой охране плеском воды, они должны были приблизиться к барьеру, закрепить заряды на обшивке перегораживающих реку посудин, поджечь запалы и убираться оттуда. Очевидно, запалы сделали свое дело; остается лишь уповать, что лодки отплыли достаточно далеко, прежде чем порох взорвался. Внезапно у Фаррагута перед глазами встало видение: все эти отважные юноши мертвы, все до одного. Конечно, они добровольцы и с радостью отправились на задание. Но план-то принадлежал Фаррагуту, а значит, и ужасающий груз ответственности лежит на нем.

Потянулись минуты, каждая из которых казалась Фаррагуту вечностью, прежде чем послышался скрип уключин и в темноте обрисовался силуэт шлюпки. Шлюпка с «Пинолы» подгребла к трапу, и на палубу поспешно поднялся офицер.

— Успех, сэр! Заряды удалось установить, не обнаружив своего присутствия. Зажгли запалы, и все лодки успели отойти задолго до взрыва.

— Потери?

— Никаких. Безупречная операция.

— В самом деле, отличная работа. Передайте всем мои поздравления.

К несчастью, когда взошло солнце, барьер оказался на прежнем месте.

— Но он определенно ослаблен, сэр. На рассвете одна из наших шлюпок подошла к нему довольно близко, так что удалось разглядеть большие прорехи, оставленные взрывом. Если ударить покрепче, сразу разлетится.

— Только и уповаю на то, что вы правы, лейтенант.

Фаррагут вошел в кают-компанию, где дожидались его Портер и Батлер.

— Сегодня шестой день, Портер, а ваши мортиры с работой не справились. Форты все еще стоят, а их пушки перекрывают подступы к Новому Орлеану водным путем.

— Еще бы немного времени, сэр...

— Времени больше нет. Я сказал, что у вас будет шесть дней, и они у вас были. Мы должны попасть в город иным путем. Генерал Батлер, вы посылали разведчиков по обоим берегам реки. Что они докладывают?

Признаться в поражении генералу Бенджамину Ф. Батлеру было не так-то легко. Насупившись, он сердито закусил и без того изжеванную сигару. Потом сумрачно покачал головой.

— Дороги туда просто нет. Повсюду вода, местность низменная и болотистая. Потом, когда уже начинает казаться, что вот-вот выйдешь на ровную дорогу, путь перерезает водная преграда, и переправиться никакой возможности. Зверье, насекомые, змеи, аллигаторы — словом, что угодно. Они там благоденствуют, но вот мои солдаты — нет. Уж простите.

— В том не ваша вина, так что извиняться вам не за что. Вам тоже, Портер. Ваши громадные мортиры недостаточно велики. Как же нам выйти из этого тупика? У кого есть какие-либо предложения, джентльмены?

— Можно продолжить артиллерийский обстрел фортов...

— Как выяснилось, это не выход. Генерал Батлер?

— Я бы послал разведчиков приглядеться к этим фортам поближе. Они — ключ обороны. Хорошо бы вызнать их сильные стороны, а заодно и слабинки — ведь не со всех же сторон они так надежно обороняются? Далее мои войска могли бы под покровом ночи высадиться на берег с малых судов, захватив форты врасплох.

Фаррагут лишь медленно покачал головой.

— Не сочтите за неуважение к вам, генерал, но, по-моему, у вас нет ни малейшего опыта по части высадки десанта. В противном случае вы бы увидели, насколько безрассудно подобное предприятие. Высадка солдат с малого судна, даже в безопасном месте да при свете дня, процедура весьма затяжная и чреватая трудностями. Я даже не осмеливаюсь вообразить последствия ночной высадки на подступах к обороняемой крепости. Нет ли иных предложений? В таком случае нам придется попасть в Новый Орлеан единственным оставшимся путем. Нынче же вечером мы поведем флотилию мимо фортов.

— Деревянные корабли против железных пушек! — охнул Портер.

— Пробьемся.

— Но реку преграждает баррикада, — тряхнул головой Батлер.

— Прорвемся. Отплываем в два часа утра. Будем следовать двумя дивизионами. «Хартфорд» пойдет последним во втором дивизионе. Сигнал к выступлению — два красных фонаря на бизань-мачте. Вот штатное расписание кораблей по дивизионам.

Офицеры переглянулись, но не обмолвились ни словом. Долг зовет. Попытка предстоит отчаянная, требующая немалой отваги, — кое-кто мог бы назвать ее безрассудной, — но командует здесь Фаррагут, и его приказам следует подчиняться.

К двум часам утра все корабли стояли под парами, ожидая лишь приказа к выступлению. Все подзорные трубы были направлены на «Хартфорд», и, как только вспыхнули два красных фонаря, атака началась.