Маньяки на учебе

Правда, испугавшись за свою жизнь, парнишка, выглядящий все же младше своих лет, наверняка, от недоедания, не стал греметь самодельным подобием рынды и поспешил с предложением:

– Сиськи… – промычал он, выкатывая глаза из орбит, как будто ставил на кон свою жизнь.

– Что-что? – ошалев от такой наглости, даже злиться перестала. Может, послышалось?

Но нет, поганец повторил:

– Давай ты мне покажешь эти, ну, круглые, и я тебя пропущу.

Все. Терпение мое кончилось! Хотела было уже применить заклинание ускорения, чтобы за секунду преодолеть разделявшее нас двоих расстояние, дабы отвесить подзатыльник гаденышу, но вовремя одумалась. Алия!.. Колдовать нельзя!

– Ладно, – недовольно буркнула, чуть-чуть оголяя ложбинку.

– А дальше? – недовольно засопел тот, в очередной раз втянув назад выступившие сопли.

– Не вырос еще. Все, уговор есть уговор, я пошла. А встречу тебя еще раз… Так накостыляю, мало не покажется, если вздумаешь меня обмануть.

И я пошла. Стремительно пересекла внутренний дворик за каких-то несчастных десять секунд, в течение которых чуть не поседела, ожидая услышать звон рынды. Но парнишка слово сдержал. Пару раз только носом шмыгнул, каждый раз заставляя вздрагивать и ускоряться.

И вот вовремя же я завершила свой маневр, скрывшись за поворотом, потому как тут же послышалось громкая и невнятная ругань из глубины дома. Лязг дверных петель ознаменовал явление пьяницы-отца, вывалившегося на порожек с одним-единственным словом:

– Вина.

Да уж. Мальца действительно жаль. Но я не в том положении, чтобы предлагать помощь. Правда, в целом идею помочь засранцу и таким, как он, не оставила. Наивная.

«Своих бы детей вначале нашла!» – так не вовремя проснувшийся пессимизм заставил мыслить трезво, а излишнюю жалостливость затолкать глубоко и настолько далеко, насколько вообще возможно.

Пропетляв немного по окраинным улочкам, я с удовольствием заметила ветхое полуразрушенное каменное строение. Заколоченный деревянными досками с огромными щелями дверным проем выглядел подозрительно.

Все как описывал мне информатор. Рядом со входом я заметила зарубки на стене: семь прямых линии, две косые и одна поперечная, проходящая рядом с другими отметинами.

Надо будет разобраться с системой отметин. Ведь я точно знала, знаки тут не просто так выведены. По сути, могла и в ловушку попасть, едва спустившись, но предпочла отогнать дурные мысли подальше, чтобы вдруг не воплотились в реальность. Затем пробралась внутрь, отодвинув шатающуюся на одном гвозде деревяшку, и попала в каменную комнату без окон, в углу которой виднелся люк.

– Неужели все так просто? – неожиданно для самой себя прошептала я, нарушив такую уютную тишину. Вздрогнула. И приняла решение молчать и дальше.

– А то! – буркнул тот самый парнишка, обнаружившись за моей спиной. Я чуть на месте не подпрыгнула.

– Из кровавого ордена, а сама как будто впервые замужем. Залезай давай, мне отцу еще винца умыкнуть надобно, – пробурчал малец, подталкивая меня в спину. Мне сейчас показалось, или его руки действительно оказались чуть ниже положенного?

Нахаленок же, заметив мое замешательство, сплюнул, вытер нос рукавом, оставляя зеленый след на и без того грязной одежонке, и сделал жалобные глаза. Затем заканючил прям как маленький, оттопырив вперед губу:

– Я-я.... Один эту плиту не подниму!..

– Ага, ты еще скажи… Принести тебе вина, – огрызнулась я в ответ, но подошла к люку и увидела металлическое кольцо. Потянула за него одной рукой. Тяжеловато, конечно. Хорошо хоть, никаких магических примочек. В общем, приподняла и сдвинула в сторону, ровно наполовину, чтобы закрывать было проще.

Парнишка же побледнел, как мне показалось вначале. Или нет? Все же не показалось. В подтверждение моих слов мелкий хулиган начал тараторить:

– Ты прости меня, а? Я-я не знал… Ты такая силачка, оказывается. Ну да, в Кровавом Ордене состоишь…

– С чего ты это взял? – не выдержала и нарушила свое же намерение меньше говорить.

– Дык метка же.

– Не поняла?

– Ну, метка у тебя на шее, её при вступлении в Кровавый Орден ставят.

– А как же неделя до превращения? – не выдержала и задала я следующий вопрос.

А парнишка только развеселился, но, перехватив мой суровый взгляд, все же ответил:

– Периодическая явка обязательна для всех, только у каждого свои сроки. У тебя неделя стоит, шикарно, а у кого-то и вовсе несколько дней. Ты не вчера родилась, случаем? Точно в Орден вступила? Аль память отшибли?

– Э… Да, похоже, – неуверенно согласилась. А пацан взял и поверил. И растянул довольную улыбку во все лицо, предлагая:

– А хочешь, провожу?

– Платно небось, – решила заранее проверить степень наглости в этом метре человека даже без кепки. Ведь совесть в нем отсутствовала напрочь.

– Ну да, цена та же, – ухмыльнулся мелкий, краснея ушами.

А я не выдержала и влепила-таки ему затрещину. Вдруг мозги на место поставлю? Не получилось. Хоть и еле коснулась, будто погладила, но этот взял и обиделся, не поняв причины. Потому предприняла попытку договориться:

– Давай лучше так, я забуду про твое предложение и больше рукоприкладствовать не стану. А ты меня проводишь к самому жадному ростовщику, предпочитающему золото всяким магическим побрякушкам.

– А говорила, что денег нет! – воскликнул тот, надувая губы сильнее прежнего.

– Ну так к ростовщикам за ними и ходят. А это идея! Удачно продам сферу, и с тобой поделюсь, так что все по-чесноку. Обманешь – ничего не получишь, усек?

– Усек, потому по-дружески предлагаю: половина, – пробурчал этот хитрец. И на всякий случай отошел подальше, чтобы я его еще раз не треснула. В этот раз рука чесалась даже больше, чем просто очень.

– Десятая часть. Что, согласен? Да? Молодец, хвалю. Топай давай, – произнесла скороговоркой, не дав и слова вставить.

– Злая ты, – пробурчал он и после шумного вздоха полез в люк. Молодец, понятливый попался. Правда, не с первого раза. Ну ничего, дело поправимое. Главное, чтобы в западню не завел.

Я поспешила его припугнуть, пока еще могла говорить, потом же наверняка придется только молча обмениваться знаками:

– А кто говорил другое? Покажи, убью повторно, – спросила у мальца, успевшего к тому моменту спуститься по плечи. Одна макушка и торчала из отверстия, но недовольное ворчание я всё же услышала:

– Посмотрим.

Многозначительное слово, сказанное со злобой, заставило напрячься. Неужто решил все же обмануть? М-да. А я помочь ему хотела, наивная.

Стоило только спуститься вниз, как из темноты на меня дыхнуло перегаром, смешанным с удушливой затхлостью. Встречающие сторожевые были наготове, ничего не скажешь. Бухие в стельку верзилы заухмылялись ртами, украшенными редкими частоколами гнилых зубов, и это единственное, что выхватывал свет, льющийся из приоткрытого люка.

– Стой, де стоишь! – промычал первый.

– Чья будешь? – вторил ему другой.

– Да Нейфена она, Ни Архена! – вмешался малец, говоря с гордостью о чужом достижении. До сего момента он молча висел, приподнятый за шкирку рукой второго. И ведь даже не предупредил, что тут охрана.

– А-а.... А это кто? – первый охранник даже во лбу почесал, видимо, надеясь расшевелить тем самым извилины.

– Да вомперы, – скривился другой и отпустил мальчугана, словно чумного. Даже поморщился, вытирая руку о мешковатые штаны.

– О-о, – многосложные высказывания одного из охранников откровенно радовали, и не только меня. Парнишка, похоже, понадеялся на окончание встречи, уточняя:

– Ну что, пускайте уже нас?

– Погодь, а чем докажешь? На вид так обычная людь, – вставил тот самый, который сообразительный.

– Дык метка же, вон гляди, – и малец ткнул пальцем в сторону моей слегка расстёгнутой одежды.

Взглядами оба принялись шарить по женским округлостям.

Вот гады! Причем все трое. А мелкий явно забавлялся… Да еще и скрылся в темноте, пользуясь отвлечением.

– Чет не видать, ну-ка, раздевайся, – скомандовал опять тот же, самый разговорчивый.

Вот тут я и не выдержала, повернула голову, чтобы показать метку на шее. Однако тугодумы не вняли и начали повышать голос.

– Сюды смотри, когда с тобой разговаривают! – проревел первый, поднимая с пола дубину – для убедительности, видимо.

И это было последнее, что он успел сделать. Кто-то вложил мне в руки что-то металлическое. Чем я и полоснула атакующего. Глаза его остекленели, затем он рухнул на пол.

Второй на мгновение отвлекся, услышав шорохи за спиной, попятился, ослабил хватку, а я мигом расцепила руки, развернулась и ударила его в горло, смещая кадык к сонной артерии.

Дородный детина согнулся в три погибели и, упав на пол, продолжил еще какое-то время задыхаться. А я насторожилась. Кого там такого сочувствующего нелегкая принесла? Но уже через несколько мгновений расслабилась, так как услышала знакомый голос мелкого:

– Что встала? Пошли толкать твою дребедень, – пробурчал он с неудовольствием: – Меня там батя ждет не дождется.

Да уж. Вот так сюрприз.

После недолгой внутренней борьбы, лишь посетовала мысленно: «Такой молодой, а уже хитрит не хуже взрослых».

– Ага-ага, как же, – не удержалась от ехидства и все-таки сделала пару шагов по направлению к нему, ныряя в кромешную тьму.

Глаза к мраку привыкали постепенно, и теперь я наконец смогла увидеть окружающие меня стены коридора, выложенные из кусков плит, и замурованные проемы. Пойдя следом за мальчишкой, правда, опомнилась, уточняя с досадой:

– А люк кто закрывать будет?

– Обратно пойду, закрою, – махнул рукой мелкий, устремляясь вперед по коридору.

Одно меня волновало даже больше, чем просто очень:

– Слушай, а что это?

Я подняла к глазам какую-то металлическую полукруглую расческу. Только бы не магия! Только бы не она! Малой же пошарил в карманах, видимо, что-то искал, а потом взял и испугался. Но спустя мгновение стукнул себя по лбу, развернулся и устремился ко мне. Я же напряглась, встала в стойку, выхватив танто из потайного кармана, того, что на внутренней части бедра.

– Мамин гребень, – ответил тот, отскакивая от меня и произнося со страхом: – Отдай. Он ядовитый.

Вопрос отпал сам собой. Но мы же в руки его брали вместе?

– Стой! – крикнула я. А парень уже сноровисто забрал вещицу, на что-то нажал и тут же сунул её в кожаный чехол, вытащенный из кармана.

– Да чего ты, я ж не маленький, тут на стекляшку надавишь и только тогда яд из иголок-то… – начал он сбивчивый рассказ, а я вспомнила про цель похода и решила его поторопить.

– Пошли уже, пока нас не обнаружили возле трупов.

– Хе-хе, – усмехнулся этот ушлый малой, продолжая бахвалиться: – Ты прям как стражник какой-то. Победил любой ценой, молодец, значит, достоин жить. Меня так отец всегда учил.

На что я чудом сдержалась и не ответила, подавив в себе жгучее желание отшлепать мальца, да так, чтобы неделю сидеть больно было, а отца его так и вовсе отправила бы в застенки. Это ж надо, учить такому ребенка!

Развернулась и потопала вперед по узкому коридору, выстроенному явно из ворованного материала. Кривые, разнообразной формы камни и куски бетонных плит свидетельствовали о бесцеремонном заимствовании и отнюдь не добавляли красоты. Одним словом, ворюги.

Да тут все у всех воруют, похоже. Одна я жила до сих пор в своем розовом мирке и проблем не знала. Переставляя ноги по полу, невольно задумалась о наследстве так вовремя умершего дальнего родственника. Да откуда он вообще? В приюте даже имя-то мое вспоминали через раз для нужд поголовного пересчета. В иное время просто говорили: «Эй, ты».

– Нам налево, – отвлек меня от нерадостных раздумий малец, семенящий рядом. Один мой шаг что его три. Потому он почти бежал, еле поспевая.

Сжалившись, я замедлилась, но затем чутье сработало быстрее разума, заставив отпрыгнуть назад, валя нас обоих на пол. Мы, похоже, активировали ловушку, ведь пронесшаяся мимо палица раскроила бы меня на двое, а малого оставила бы без головы, не успей я почувствовать опасность.

– Вот это ты даешь! – возмутился мелкий, указывая пальцем на кривую плитку в полу, выделяющуюся своей обточенной, красивой формой, констатируя очевидное: – Тут даже ребенок поймет, что ловушка!

Ага, значит, благодарностей ждать не стоит. Сама – молодец, да?

– Уф, веди давай, – сдалась я на милость «мудрого» проводника.

– Неужто, – проворчал мальчуган и высунул нос в коридор. Затем поднялся на цыпочки и стал ощупывать стену. Ведя неуверенный счет:

– Один, один, два, четы-четыре…

Неожиданная догадка поразила меня, заставив приблизиться вплотную. Отметины были и тут!

– Пять прямых, две косые и одна зачеркнутая, – прокомментировала я, также ощупав стену для подстраховки, вдруг примерещится в темноте что лишнее.

– Тогда нам во второй поворот, – уверенно бросил через плечо малец, шагая налево. Ощупав правую сторону проема, я заметила зарубки и тут.

– И что они все значат? – прошептала я вслед провожатому, на что он лишь фыркнул и промолчал.

Ясно дело, не скажет. Боится, что я его с деньгами обижу. Эх, жаль его, но ровно до раздраженных слов мелкого:

– Слушай, ты идешь или телишься?

Беру свои мысли назад, ничуть не жаль. Эта наглая рожа больше злит, конечно. Не без этого.

За пару шагов нагнала и чуть не налетела на сидящего на корточках пацана. Тихо ойкнув, мальчишка завалился вперед и на что-то нажал. Раздался угрожающий звук, и пол под нами начал рушиться, обнажая на дне острые лезвия-штыки. Еле успела схватить своего провожатого за шкирку и оттянуть назад. А в ответ получила очередной выговор вместо благодарности:

– Ну ты ваще!