Новая кондитерская Синьорины Корицы

3. День, когда Синьорина Корица впервые попадает в парфюмерную лабораторию

Корица замерла перед дверью с колокольчиком. Ни таблички, ни знака, по которому можно было узнать, что здесь работает парфюмер, лишь инициалы – Э. Р.

Дверь резко распахнулись, и на пороге дома появился синьор Эудженио. Его пиджак из серой шерсти с воротником-стойкой отлично сочетался с рубашкой в мелкий цветочек.

– Добро пожаловать! Я вас ждал! – воскликнул мужчина. С немного напряженной улыбкой он пригласил Корицу в дом.

Стены прихожей были отделаны деревом, а сам дом выглядел очень уютно.

– Позвольте ваше пальто, – предложил Эудженио. Он взял его из рук Корицы и повесил на вешалку у входа.

– Думаю, мы можем сразу пройти в лабораторию, если вы не против, – сказал мужчина.

Корица кивнула.

Они поднялись по деревянной лестнице, покрытой красным ковром. Она была чистой, но немного потемнела от времени. Эудженио подвел свою гостью к раздвижной двери с двумя бронзовыми ручками. Он взялся за них и на секунду замер.

Корица тоже затаила дыхание – настолько торжественным был момент. Наконец Эудженио медленно распахнул дверь.

Огромное витражное окно в комнате пропускало лучики красного и желтого света. Корица огляделась. Вдоль стен стояли шкафы из темного дерева. Они были заставлены стеклянными бутылочками с бумажными этикетками, на которых красивым почерком были выведены названия.

– Это оргáн, – с гордостью заявил Эудженио.

Синьорина Корица недоуменно посмотрела на него.

– Так называется специальный стол, на котором парфюмер хранит все, что требуется для создания ароматов, – пояснил он.

Корица внимательно осмотрела необычный стол. Бутылочки были разделены медными пластинами на три группы, у каждой было свое название. В центре стояли «Натуральные эфирные масла», слева – «Вещества химического синтеза», а справа – «Копии натуральных ароматов». Корицу особенно заинтересовали эфирные масла. Она подошла ближе и бегло прочитала названия. Бергамот, апельсин, герань, шалфей, жасмин, роза, гвоздика, кориандр, бензойное дерево, ваниль, кедр, ветивер… Многие названия были ей знакомы – некоторые травы и специи она использовала в своей лаборатории, но об остальных слышала впервые в жизни.

– А это? – Корица показала на небольшой столик из белого дерева, заставленный флаконами из желтого стекла. Они были покрыты слоем пыли.

– Это мои творения… для самых именитых парфюмерных домов в мире, – ответил Эудженио. В его голосе не было хвастовства, он спокойно признавал свою работу. Но Корица заметила легкую нотку грусти.

Заинтересовавшись, она подошла поближе и внимательно изучила этикетки. Удивительно, но последний парфюм был создан несколько лет назад.

– Можно понюхать? – спросила Корица.

Лицо Эудженио просияло.

– Конечно, присаживайтесь.

Он выдвинул высокий деревянный стул.

– Пожалуй, мы начнем… с номера 7! А потом попробуем номера 12 и 23.

Эудженио склонился над флаконами, судорожно перебирая их.

– У ваших парфюмов нет названий? – изумилась Корица.

Мужчина на секунду замер, обернулся и растерянно уставился на нее.

– Парфюмы обозначаются номерами, – пояснил он. – И уже потом парфюмерные компании придумывают названия.

– Но разве кто-то запрещает вам самому давать названия? – не отступала Корица.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду… – промямлил Эудженио. Судя по его лицу, он действительно не понимал, к чему клонила Синьорина Корица.

– Наверное, это я чего-то не понимаю, не волнуйтесь, – ответила она. – Я слишком любопытна, говорю о том, в чем не разбираюсь. Нужно набраться терпения.

Ей не хотелось смущать нового друга. И все же она не понимала: как же можно не давать названия своим творениям?

Эудженио подошел к столу. Он потянулся за стаканчиком с длинными и тонкими полосками белоснежной бумаги, но неожиданно отдернул руку.

– Нет-нет, блоттеры не подойдут, лучше взять вату. Куда же я ее положил? Боже, еще вчера она лежала здесь…

Он по привычке говорил сам с собой.

Корица молча наблюдала за происходящим. В ее голове клубились вопросы, но она сдерживала себя.

– Вот она! И зачем только я убрал ее туда? – Эудженио вынырнул из-под столика с небольшим мешочком, в котором лежали комочки ваты.

Только теперь он заметил растерянный взгляд Корицы.

– Чтобы послушать аромат, можно воспользоваться блоттерами – полосками бумаги, – пояснил он. – К сожалению, те, которые я заказал в последний раз, мне не понравились. Я сразу чувствую запах химических веществ, которыми отбеливают бумагу. Я уже сменил двух поставщиков, но, увы, один хуже другого… А вата гораздо лучше блоттеров.

С этими словами Эудженио распылил жидкость из флакона номер 7 на комочек белоснежной ваты. Затем он протянул его Корице, держа между большим и указательным пальцами.

– Нет-нет, не так близко к носу!.. – воскликнул он. – Вату нужно держать на расстоянии нескольких сантиметров. – Эудженио взял комочек ваты и показал, как нужно.

Корица последовала его примеру. Ей всегда нравилось учиться чему-то новому.

– Закройте глаза, – посоветовал Эудженио. – Так вы прочувствуете аромат.

«Да это целая наука», – подумала Корица, но вслух ничего не сказала.

Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

– Прекрасно! – воскликнула она.

Она не могла подобрать слов.

– И вы действительно называете его номером 7? – изумилась Корица, не открывая глаз.

Эудженио неуверенно согласился.

– Пожалуй, я бы назвала его… «как-чудесно-прокатиться-верхом-в-деревне-под-светом-луны».

Только теперь она открыла глаза.

Эудженио потрясенно уставился на нее.

– Я сказала что-то не то? – испугалась Корица.

– Наоборот! – воскликнул он. – Вы сразу же уловили ноту сена. Это главная нота аромата номер 7. Вот почему вы подумали о деревне и прогулке верхом. Я знал, что у вас талант!

Он искренне восхищался Корицей.

Синьорина Корица покраснела, но так, что это было почти незаметно.

– Почему бы не попробовать номер 12? – предложила она. Она уже вошла во вкус.

Наконец они решили немного отдохнуть и спустились на нижний этаж. Эудженио поставил чайник, который быстро вскипел и начать свистеть, словно лесная птица. Он налил горячую воду в чайничек для заваривания, в который уже положил пару ложек чая с жасмином, и подготовил чашки из потрясающего китайского фарфора пастельных оттенков.

Вскоре он вышел в гостиную с подносом в руках.

– Вы живете одни? – спросила Синьорина Корица, оглядываясь по сторонам.

– Да, это дом моих родителей, а лабораторию создал мой отец. Раньше я работал вместе с ним. Когда родителей не стало, я продал свою квартиру и переехал сюда. По утрам ко мне приходит домработница. Нет, не думайте, мне нравится жить одному. У меня есть несколько друзей, и мне повезло иметь такой большой дом, в котором можно принимать гостей. Все было бы хорошо, если бы не… – Эудженио замолк на полуслове.

Корица промолчала. Она проверила, заварился ли чай, и разлила его по чашкам. В свой чай она добавила несколько капель молока из маленького молочника, который стоял на подносе рядом с сахарницей. Эудженио обхватил свою чашку обеими руками. Горячий фарфор приятно грел руки.

– Все было бы хорошо, если бы… я не зашел в тупик, – заключил он.

Корица сделала глоток чая и внимательно посмотрела на Эудженио.

– Тупик? – переспросила она.

– Да, у меня больше не получается создавать парфюмы…

Синьорина Корица округлила глаза. Она представила, что больше никогда не сможет готовить пирожные по индивидуальным меркам, и пришла в ужас. Вот почему парфюмы из лаборатории Эудженио были созданы много лет назад.

– Нет, конечно, я могу создавать новые парфюмы, но не такие, как раньше, – со вздохом мужчина. – С такими не прославишься. Они приятные, но безликие. Люди будут покупать их, но мне не хочется создавать ароматы без души. Помните тирамису из ресторана на корабле? Вкусный, но без индивидуальности.

Корицу поразило такое сравнение. Ее новый друг отлично понял, о чем она говорила в тот вечер. Но на этом сюрпризы не закончились.

– На самом деле я хотел попросить вас кое о чем, – тихо сказал Эудженио. – Наверное, я веду себя слишком навязчиво. Не хочу показаться нахальным, но…

Нахальным? Корица и представить не могла, что этот радушный и элегантный мужчина мог вести себя нахально. Она подлила чай в свою чашку и подняла голову.

Эудженио прокашлялся и продолжил:

– Я всю ночь думал об этом. Мне очень не просто просить вас… Вы – единственная, кто может мне помочь.

Корица поперхнулась чаем и закашлялась.

– Вот видите, зря я начал, – расстроенно воскликнул Эудженио. – Как неудобно…

– Нет-нет, продолжайте. Вы уже заинтриговали меня.

Мужчина положил кусочек сахара в чай. Обычно он никогда не клал его, чтобы насладиться ароматом напитка, но в тот момент ему показалось, что немного сладкого пойдет ему на пользу. Возможно, даже придаст смелости. «Слава богу, я сижу. Не хватало только упасть в обморок», – подумал Эудженио.

– Помните, я сказал вам, что мне не понравился круиз? – наконец спросил он.

Корица кивнула.

– Я купил билет в надежде вернуть былое вдохновение. Я верил, что после путешествия в дальние страны я снова начну создавать особенные парфюмы и придумывать новые идеи. Моя жизнь должна была измениться, но… я вернулся таким же, каким уехал.

– Иногда нам кажется, что нужно лишь сменить место или окружение, – заметила Синьорина Корица. – На самом деле мы должны меняться изнутри. Если мы не изменимся, не изменится и наша жизнь. Порой нам кажется, что нужно уехать далеко-далеко, чтобы найти ответ на наш вопрос. Но ответ всегда перед нами.

Эудженио сглотнул. Он не ошибался в этой женщине.

– Поэтому я подумал, что, если вы не будете против, если вы мне позволите и не сочтете просьбу неудобной, потому что мне совсем не хочется затруднять вас… и, разумеется, вы вправе отказаться, и я нисколько не обижусь… – скомканно промямлил он.

Корица вздохнула и улыбнулась.

– Так вы расскажете о своей идее или будете томить до вечера? – беззаботно спросила она.

– Я хотел спросить, могу ли я прийти… ненадолго в вашу лабораторию, чтобы обучиться кондитерскому искусству? Возможно, это привнесет что-то новое в мою жизнь, в чем я так нуждаюсь. Но если вы против, ничего страшного. Я прекрасно вас пойму. Мне тоже тяжело впускать незнакомых людей в свою лабораторию.

Корица снова улыбнулась. Разумеется, она была не против научить синьора Эудженио готовить крем, суфле и тирамису. Но совсем недавно, на верхнем этаже дома Эудженио, пока она держала в руке комочек ваты и вдыхала аромат парфюма номер 12, ей тоже пришла в голову неожиданная идея. Теперь она была как раз кстати.

– Синьор Эудженио, – начала она, – мы познакомились совсем недавно, но уже успели поладить. Вы – потрясающий человек с удивительным талантом. Я буду только рада помочь вам…

Она замолчала. Эудженио не сводил с нее глаз.