Помоги проекту - поделись книгой:
Но нет, «что-то» Андрея не устраивало, он хотел большего. Гораздо большего! И он это получил тогда на Старой площади. Но неприметный человек потребовал расписки. И Андрей их подписал. Потом он долго вспоминал эти идиотские формулировки: «… получая в свой распоряжение народную собственность…», «…обязуюсь по первому требованию…». Но тогда он был просто ослеплён открывавшимися перспективами. Уже через месяц он зарегистрировал свой банк. Все охотно шли ему навстречу, и он подозревал, что при этом не обходилось без телефонного звонка неприметного человека со Старой площади.
Со временем он привык считать это всё своим. И он считал, что имеет на это право – ведь он точно знал, к чему всё идёт. И он тоже шёл к этому широкими шагами. И он не ошибся. Только вот эти расписки! В ночных кошмарах ему виделось, как к нему подходит неприметный человек и вкрадчивым голосом говорит: «Андрей Николаевич, мы благодарим вас за ваши услуги. А теперь верните народную собственность её законному владельцу – советскому народу!»
Пройдя вдоль стены с фотографиями, он остановился перед сейфом. Замок сработал от отпечатка пальца. Андрей пошарил внутри и достал небольшую малиновую коробочку. Она приятной тяжестью давила на ладонь. Он открыл её – вот он, орден Ленина! Его орден Ленина! Самое весомое доказательство, что всё это ему не приснилось, всё было на самом деле. В том числе и Мария.
Чем ему всегда нравился Лондон, особенно по сравнению с Москвой – так это своей безопасностью. Можно спокойно прогуливаться по своему району без охраны, не опасаясь случайных встреч со всякими неприятными людьми. Конечно, Москва в этом плане, говорят, тоже поменялась в лучшую сторону, но он ещё помнил 90-е – передвижения по городу только с охраной, только в бронированном «Мерседесе». Нет, всё же старая демократия – это комфорт и безопасность. Хотя таких прибылей, как в России, здесь никто себе даже представить не может.
Из состояния расслабленной задумчивости его вывел нежный девичий голос:
– Good morning, mister Nechaev!
– Утро доброе! – в ответ кивнул он, и только сейчас обратил внимание на девушку – аккуратная причёска, неброский макияж, строгое платье. И какой-то едва уловимый аромат Москвы.
– Мы знакомы? – он удивлённо вскинул брови.
– Нет, – улыбнулась девушка. – Но если вы не возражаете, это можно исправить.
Андрей Николаевич внимательно посмотрел на неё. Нет, она не похожа на многочисленных наивных дурочек, которые хотят подцепить богатого папика. И главное – этот уверенный голос с явным московским произношением. Дочка кого-то из старых знакомых? Или уже внучка?
– Ну что же, давай попробуем! – решился Андрей Николаевич.
– Меня зовут Ольга, и я из Москвы.
– Я уже догадался.
– Андрей Николаевич, а вот по какому поводу я искала с вами встречи, вы ни за что не догадаетесь!
– Ого, да ты собрала на меня досье?!
– Мне про вас рассказывал подполковник Ковалёв.
Нечаев сразу насторожился – какой ещё подполковник?! Он ушёл со службы почти тридцать лет назад.
– Не помню такого, – холодно ответил он.
– Это неудивительно, – продолжала улыбаться девушка. – В 1968 году он был старшим лейтенантом.
Так вот о чём она говорит! Не зря он сегодня доставал из сейфа орден Ленина! Но откуда она всё это знает? Или контора наконец-то вспомнила о нём?
– Может, зайдём в кафе? – предложила девушка.
– Ты привезла из Москвы свежего полония? – с серьёзным лицом пошутил Нечаев. Девушка звонко рассмеялась.
– Я не думала, что такие серьёзные люди, как вы, верят в эти газетные истории!
– И всё же – что ты от меня хочешь? – с хмурым видом попытался выпытать у неё Нечаев.
– Андрей Николаевич, всего лишь послушать рассказ про ваше путешествие во времени, – и, предваряя его возражения, она быстро объяснила. – Учительница истории в нашей школе собирает материалы про это малоизвестное событие. Её отец служил в части, где проводились эти эксперименты. Его фамилия Константинов, а Ковалёв, который мне про вас рассказал – его сослуживец, начальник вычислительного центра. Он ещё дружил с Марией Егоровой…
– Что с ней? – перебил Нечаев. – Ты видела её?
– Но ведь говорят, что она погибла в ходе второго эксперимента, – растерялась девушка.
Сказать ей или нет? А если её действительно послала контора? Но времена изменились, неужели они так и не простили Марии, что она отказалась возвращаться? И он решился.
– Она не погибла. Я лично в 1993 году делал ей новые документы.
– То есть это правда, что она отказалась возвращаться из 1993 года?! – воскликнула девушка.
– Да, официально было объявлено, что Мария погибла. Но она осталась в 1993 году. Я с ней встречался, уже спустя 25 лет, как она отказалась вернуться вместе со мной. Только для неё это было всего через час. Она попросила сделать ей документы, и наши пути разошлись. То есть ты её не видела?
– Нет, – девушка уже была серьёзна и сосредоточена. – Мы пробовали найти Марию Сергеевну Егорову, но у нас ничего не получилось.
– Я делал ей документы на Марию Тимофеевну Климову, 1973 года рождения.
– Как?! – девушка замерла и, не отрываясь, глядела на него.
– Что такое? Тебе нехорошо?
– Да, – было заметно, что девушка побледнела. – Андрей Николаевич, я смогу встретиться с вами позже?
– Да, позвони мне, – Нечаев протянул ей визитку. – Тебе помочь?
– Нет, спасибо. Мне надо идти.
Звонок раздался в тот самый момент, когда Лёха прицелился паяльником в самую недоступную точку платы. Он чертыхнулся, отложил паяльник и достал смартфон.
– Лёха! Ты слышишь меня?
– Ольга, ты можешь перезвонить позже, я сейчас занят.
– Лёха, это срочно! – продолжала кричать Ольга. – И очень важно!
– Ты ещё в Лондоне? – переспросил Лёха. – Уже встретилась с Нечаевым?
– Заткнись и слушай меня внимательно. Встретилась, поговорила, буду встречаться ещё. Он сказал мне, что Мария Егорова не погибла…
– Ну нифига себе!..
– Я сказала – заткнись и слушай! Он встречался с Марией в 1993 году, когда уже стал банкиром. Слушаешь? Он сделал ей новые документы. Ты слышишь? Документы на имя Марии Тимофеевны Климовой, 1973 года рождения. Ты слышишь меня?
– Слышу, – ответил Лёха.
– И чего скажешь? – спросила Ольга.
– Пока ничего. Извини, мне надо идти.
– Что-то случилось? – спросил Михаил, увидев, как изменилось его лицо.
– Пока нет. Можно мне сегодня уйти пораньше?
– Конечно, иди, – согласился Михаил. – А то на тебе лица нет.
Лёха шёл к метро, не обращая внимания на происходящее вокруг. Неужели… Тогда это многое объясняет. Ну ладно, про дедушек-бабушек по материнской линии – их отсутствие объясняется тем, что мать росла в детском доме. Нежелание вспоминать детские годы – тоже детским домом, там обычно мало весёлого. Но непонятки с её образованием? С отсутствием старых знакомых? Какие-то их непонятные шуточки с отцом про её нежелание рассказывать про войну?
В электричке было малолюдно – вечерний час пик ещё не наступил. Лёха задумчиво глядел в окно. А может, это просто нелепое совпадение? Ведь чего на свете не бывает! Дома никого не было – отец на дежурстве, мать в своём реабилитационном центре, к тому же она обычно задерживается. Лёха прошёл в комнату родителей и открыл шкаф, где они хранят свои документы. Их бумаги лежат в коробке из-под материнской платы – это он им дал несколько лет назад. Вот документы отца – школьный аттестат, военный билет, ветеранское удостоверение… Материнских документов нет.
Лёха пошарил на полке и нащупал небольшую коробочку. Что это? Увесистая! Он открыл малиновую коробочку – внутри два ордена Ленина. Лёха осторожно выложил их на стол. Под ними обнаружилась медаль «За отвагу» – поцарапанная, как будто от осколков. В самом низу коробочки – удостоверения на награды. Лёха с трепетом взял в руки малиновую книжечку с надписью «Союз Советских Социалистических Республик. Орденская книжка». Он развернул её – «Егорова Мария Сергеевна». Вторая орденская книжка – тоже Егорова Мария Сергеевна. Под ними – картонное удостоверение на медаль «За отвагу», на имя Климовой Марии Тимофеевны, выдано 10 августа 1943 года.
Мария зашла в квартиру уже в сумерках. Муж на дежурстве, Лёшка, наверное, тоже задержался на своей практике. Она вошла в комнату, щёлкнула выключателем и вздрогнула от неожиданности – сын молча сидел за столом и пристально глядел на неё.
– Лёшка, ты чего? – испуганно спросила Мария, и только сейчас заметила ордена и медаль, лежащие на столе. Лёха продолжал молча глядеть на мать. Мария тяжело опустилась на стул.
– Что ты уже знаешь?
– Я не знаю главного – кто ты? Мария Сергеевна Егорова или Мария Тимофеевна Климова?
– До 1993-го – Егорова, потом – Климова. Кто тебе всё рассказал?
– Все понемногу. А потом я соединил всё вместе. Но окончательно убедился, только когда увидел это, – Лёха кивнул на лежащие на столе награды. – Почему ты стала Климовой?
– Я обещала, – попыталась объяснить Мария. Оказывается, очень сложно связно говорить, когда на тебя так смотрит собственный сын. – Когда я попала в 43-й год, я жила там по документам погибшей девушки – Климовой Марии Тимофеевны. Она пришла ко мне во сне и сказала: «Живи за себя и за меня». И я ей пообещала. Поэтому когда осталась в 1993-м, попросила Андрея Нечаева сделать мне документы на её имя.
– Тебе от него привет, – сказал Лёха.
– Ты с ним говорил?!
– Нет, он живёт в Лондоне. С ним говорила Ольга, ты её знаешь – она заходила несколько раз. А ещё мне про тебя много рассказывал подполковник Ковалёв.
– Ты и его знаешь?!
– Эти перфокарты, которые лежат у меня в комнате, дал он. На них программа расчёта перехода во времени.
– Когда ты был у него?
– Дней десять назад. Он считает, что ты погибла в конце второго эксперимента, когда на самом деле отказалась возвращаться. Нечаеву тоже приказали всем так говорить.
Мария тяжело вздохнула.
– Лёшка, прости меня! Я не могла тебе всё это рассказать. Ты бы вряд ли это понял.
У Лёхи зазвонил смартфон.
– Ольга, ты где? С Нечаевым ещё не встречалась? Только идёшь? Тогда передавай ему привет от Марии. Да, она – это моя мама. Всё, на связи.
Он снова повернулся к матери.
– Мне надо с тобой о многом поговорить.
– Ты же и так уже всё знаешь.
– Нет, не всё. Я хочу знать всё про перемещение во времени.
– Зачем тебе это?
Лёшка вскочил из-за стола, бросился к матери, обнял её.
– Я всегда считал тебя обычной женщиной – работа, дом, кухня, стирка. Скукота! А вот Мария Егорова – это героиня! Нам в школе рассказывали про неё, ну ты знаешь. И тут выясняется, что моя мама и есть та самая легендарная женщина! Я был рядом почти двадцать лет, и не догадывался об этом. И никто не догадывался. Почему ты это скрывала?!
– Глупый! – Мария гладила сына по макушке. – Я всегда хотела жить обычной жизнью, чтобы у меня была семья, сын. Я мечтала об этом ещё в детском доме. Ты ведь знаешь, что мой отец, а твой дед, погиб на войне. Он был в отпуске, потом вернулся в часть, и вскоре его убило. Мама получила похоронку в тот день, когда поняла, что беременна мной. Она умерла, когда мне было пять лет. В детском доме все мечтают о своей семье. А приходится быть жёсткой и сильной. Ты не представляешь, как это надоедает! И вот я встретила твоего отца, и мы стали жить обычной жизнью, как все. Без вот этого – коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт. А весь этот героизм остался в прошлом.
Она кивнула на лежащие на столе награды.
– Ты знаешь, какое у меня было задание? Собрать информацию, чтобы предотвратить развал Советского Союза. Когда я поняла, что из этого ничего не вышло, я не стала возвращаться назад, в 1968 год. Я подумала, что всё это напрасно, и надо просто жить.
– Но ведь Андрей Нечаев вернулся? – спросил Лёха.
– И использовал знания о будущем в своих целях – стал банкиром, – объяснила Мария. – Я же встречалась с ним тогда, в 1993-м. У него всё было в шоколаде – шестисотый мерс, малиновый пиджак, золотая цепь. Он сделал свой выбор, я свой.
– Говорят, что ты была бандитом?
– Да, завалила из автомата трёх рекетиров, которые наехали на наших друзей. Ты же понимаешь, что об этом не стоит всем рассказывать.
Лёшка глядел на мать с нескрываемым восхищением.
– Ты такая крутая, прямо не верится! Прости меня, что я тебя не слушался. А отец это всё знает?
– Нет, мы с ним договорились не расспрашивать друг друга о прошлом.
– Тогда лучше будет, если ты сама ему расскажешь. А это тогда надо пока убрать, – Лёха кивнул на ордена и медаль.
– Алёша, а почему ты вдруг этим заинтересовался? – спросила Мария. – Ты поехал к Ковалёву, Ольга поехала к Нечаеву?
– Мам, я хочу доделать то, что не получилось у тебя – предотвратить распад Советского Союза.
Мария смотрела на сына с недоумением.
– Почему? Зачем? То есть зачем – понятно. А вот почему? Я выполняла приказ. И я его не выполнила, отказавшись возвращаться. Мы с Андреем Нечаевым тогда узнали достаточно, чтобы я поняла одну вещь – без крови сохранить Советский Союз не получится. В октябре 1993-го я была у Останкино, у меня было оружие, но я не смогла стрелять в русских солдат. Возможно, если бы тогда я вернулась, то на основании моего отчёта это бы приказали делать другим. И я не хотела быть виновником, хоть и косвенным, гибели многих людей. А почему этим заниматься хочешь ты? В чём причина?
Алексей растерялся.
Поделиться книгой: