ПАРМА. Проклятая колода

Из глубин лаборатории раздался хрустальный звон. Магистр отошёл и тут же вернулся с кристаллом-переговорщиком.

— Мечты сбываются! — провозгласил он, — Нас приглашает Каримов. Как ни странно, всех троих.

— По какому поводу?

— По тому самому. Артефакты проклятых богов.

****

Над миром упала ночь. Полная луна серебрила верхушки окружающего ПАРМУ леса, придавая пейзажу оттенок загадочности.

Каримов стоял у раскрытого окна, отмечая такие привычные детали: освещенные золотистыми фонарями дорожки парка, пост охраны. Со стороны общежития доносится музыка: ни о чем не подозревающая молодежь устроила вечеринку. Всё как обычно, если б не очередное ЧП.

Директор сделал глубокую затяжку — из трубки повалили клубы сизого дыма. Почему-то сегодня табак не помогал.

Каримов проработал в НИИ Параллельных миров и аномалий без малого сорок лет, из которых четверть века на этой не завидной должности. Почему не завидной? Да потому что ЧП и форс-мажоры в этой, якобы научной, организации — норма жизни. Оно и понятно: Внеземелье — это тебе не химия полимеров, где всё чётко и выверено. Здесь народ в чужие миры ходит, иногда гостей приводит… Да и сотрудники — ох! Один Цой чего стоит! Дисциплина? Не, не слышали…

Основная проблема с кадрами — то, что научить человека чувствовать точку перехода нельзя. Способности либо есть, либо нет. И если нет — значит мимо. А если есть, то в комплекте обязательно идёт набор супергероя: наглость, недисциплинированность и самомнение. Тут каждый художник и каждый видит. Со временем, конечно, обтесываются, но сколько ж с ними мороки до того времени!

Впрочем, ворчал Каримов по этому поводу беззлобно и по привычке. Ребята у него, несмотря на все недостатки, толковые — гвардия!

Вообще, народу в ПАРМЕ много. Физики, химики, разработчики, статистика — это так, пятая часть штата. Но эти как раз люди обычные, сидят по лабораториям, наукой занимаются.

А вот этих, с особым даром — мало, и каждый на вес золота. Элита распределена по трём отделам. Разведчики открывают новые миры, прокладывают дорожки, делают первичный анализ. Потом — оперА. На этих контакты с местным населением, этнография, планетография куча прочего разного, включая торговлю. Ну и ликвидаторы. Эти, хоть и обладает нужной способностью, во Внеземелье ходят редко. Их дело — разбираться с пробоями и всей чепухой, что оттуда лезет. А лезет, и регулярно: рассказы о Лох-Несском чудовище и чупакабре не на пустом месте появились.

Когда-то давно Каримов и сам регулярно ходил во Внеземелье, причём был таким же разгильдяем, как и Цой. И точно так же не понимал, на кой чёрт вся эта секретность и дурацкие правила?! Может, потому и относился строгий директор к этому парню чуть более снисходительно, чем следовало, что видел в нём молодую версию себя самого.

Ещё одна затяжка. Нет, не помогает. Возможно, потому что с подобной ситуацией директор ПАРМЫ столкнулся впервые. И чертов правитель Гардкхаста сбежал, едва запахло паленым. То, что Грега он сам и спровадил, Каримов уже забыл.

На канале закрытой связи бесконечно повторялась запись вызова: «Тамерлан, ответь Юлию», но пока безрезультатно: Тамерлан, он же агент Тимур Цой молчал. И куда занесло этого самого агента, оставалось только догадываться. Каримов надеялся, что с Тимом всё в порядке. По крайней мере, раньше он всегда умел выкрутиться из самых неожиданных ситуаций. Ну, или ему просто фантастически везло…

Не о том думаешь, Каримов, не о том…

Он отвернулся от окна и тяжелым взглядом обвел притихших подчиненных. В кабинете находились трое: зам по безопасности Сергеев, новичок на этой должности. Каримов пока не особо ему доверял, но не позвать на совещание не мог: такого ЧП в институте ещё не было. Шеф отдела оперативной разработки и полевых исследований — ещё молодой, круглолицый очкарик со смешной фамилией Дощик — непосредственный начальник пропавшего Цоя. И Лешка Кузнецов, он же Блейком — один из немногих рядовых оперативников, знающих о Картах проклятых богов. Блейкома, кстати, Каримов без зазрения совести выдернул из отпуска, не дав даже времени на сборы, и теперь Кузнецов щеголял в пестрых пляжных шортах, умопомрачительный желто-розовой майке и сланцах, а в руках крутил темные очки — почему-то женские.

— С Маринкой сами будете объясняться, — зловеще предрек Блейком, едва переступив порог директорского кабинета. — Совести у вас нет, Ильмар Каримыч. Первый раз сына на море вывезли.

— Цой пропал, — ответил Каримов, и все личное тут же было забыто.

Однако, сейчас, через два часа после начала обсуждения, они не сдвинулись ни на миллиметр. По каналу закрытой связи (прибор размером с копеечную монету вшит под кожу за ухом у каждого сотрудника института) непрерывным потоком шли отчеты от всех задействованных в поисках служб, но пока безрезультатно.

Бесшумно открылась дверь, на пороге возник Ведьмак, он же Ежи Ковальский — один из лучших ликвидаторов ПарМы. Высокий, жилистый, с головы до ног обряженный в кожу, с длинными, абсолютно белыми волосами, сейчас собранными в хвост — Ежи как будто сошел со страниц книг Сапковского.

Ведьмак, не обладающий никакими магическими способностями, пересек кабинет, достал из холодильника бутылку минералки, напился и только после этого обернулся к товарищам.

— Ни-че-го, — выговорил он, — этот урод, что нам удалось захватить, молчал как партизан, а потом просто обратился в камень.

— Чего?! — выдохнул Дощик.

— Того. Я не сбрендил. Там сейчас физики с алхимиками чуть ли не дерутся, выясняя, кому первому с этим феноменом разбираться.

Каримов кивнул — он уже какое-то время слушал препирательства великих исследователей, но пока не вмешивался. Глядишь, сами допрут, что при таком раскладе работы хватит и тем, и другим. Хотя, при извечном соперничестве отделов — вряд ли.

— Что ещё, Ежи? — поинтересовался Каримов.

Ведьмак уселся возле Блейкома, пожал плечами.

— Всё такое же ничего. Мои приборы каналов не видят. Как будто эти гады прямо из стен вылезли! И на складе глухо! Цой как в воздухе растворился. Ни канала, ни остаточного следа, ни даже каких-то колебаний фона — Ни-че-го!

Тяжелый кулак опустился на стол, от чего подпрыгнули чашки с давно остывшим кофе, к которому никто из присутствующих так и не притронулся.

— Ежи… — Каримов покачал головой и вернулся за свой стол.

Ведьмак послушно сложил руки на коленях и вопросительно уставился на директора.

— Что дальше?

— Пост на складе оставили?

— Само собой…

— Тогда все свободны. Пока.

Народ зашевелился.

— Блейком! — окликнул Каримов направившегося было к двери оперативника, — задержись.

Тот снова опустился на диванчик.

— Значит так. Сейчас дуй на свои Канары…

— Это — Турция.

— Да хоть в Бердянск! Объяснишь всё супруге, приведешь себя в порядок, — выразительный взгляд на фиолетовые сланцы, — и чтоб через пару часов был у меня. Будем с одним твоим собутыльников общаться. Если всё путём — глядишь, и догуляешь ты ещё свой отпуск.

Кузнецов кисло усмехнулся. Хотелось бы, конечно… Вот только аж в такие чудеса он не верил. Если уж Цой вляпывается в какую-нибудь задницу, то намертво.

Едва за оперативником закрылась дверь, Каримов выдвинул нижний ящик стола и вынул оттуда кристалл-переговорщик, магический артефакт, предоставленный ПАРМЕ лично Верховным магистром Гардкхаста, на случай таких вот непредвиденных обстоятельств. Покрутив в руках похожий на Алисин миелофон прибор, он принялся надиктовывать сообщение. Если великие маги снизойдут, через три часа должен объявиться сам Грегмар первый собственной персоной. В сопровождении матушки и Верховного магистра, естественно. Впрочем, почему вдруг «если»? Карты проклятых богов — это не парочка заблудившихся оперативников. Это и их касается!

Глава 3

— Полный трындец! — высказался Тимур, едва завидев изображение того самого Воителя в Храме Трех, куда привели его новые знакомые.

С портрета смотрел типичный монголоид: разрез глаз, желтоватая кожа, собранные в косу иссиня-черные волосы. И, хотя одежда ни с какими земными нарядами не ассоциировалась, меч у этого Воителя выглядел вполне по-самурайски. Может, даже и катана — Тим никогда не разбирался в подобных вещах. И пусть портретного сходства между собой и местным божеством он не обнаружил, совпадение казалось слишком странным, чтобы просто так от него отмахнуться.

Вот и доказывай, агент Цой, что ты не верблюд. То есть не бог. И это после того, как одним ножом завалил шидра: самого страшного хищника здешних степей.

Тимур еще раз окинул картину тоскливым взглядом, и заметил деталь, на которую раньше не обратил внимания: за левым плечом Великого Воителя изображена Карта! Та самая, которую он так беспечно сунул в задний карман штанов.

— Убедился? — спросил за спиной Шьед, один из той троицы. Кстати, родные братья, племянники местного воеводы.

Тимур обреченно вздохнул.

— Сходство, определенно, просматривается, — нехотя признал он, — но, понимаешь, друг… Я-то абсолютно точно знаю, что не воитель, тем более, не бог.

На лице Шьеда появилось упрямое выражение.

— Я видел, что видел, — сказал он, — И боги иногда не помнят, кем были раньше.

— Амнезией не страдаю…

— Что здесь происходит? — раздался новый голос.

Тимур обернулся: со стороны внутренних помещений к ним приближался эдакий постаревший Конан-варвар с гривой медно-каштановых с проседью волос, подхваченным простым обручем (предположительно, серебряным), и одетый лишь в свободные холщовые штаны. Могучий торс бугрился мускулами, достойными титула «Мистер Олимпия». Незнакомец был бос, но холод каменных плит, казалось, не доставлял ему ни малейшего дискомфорта.

Спутники Тимура тут же склонились в почтительном поклоне.

— Мудрейший Морши…

— Как всегда, наша неугомонная троица, — покачал головой Морши. — Что натворили на этот раз?

— Мы встретили Великого Воителя, — отозвался Шьед, самый разговорчивый из троицы.

— Хм… — цепкий взгляд Мудрейшего бегло прошёлся по лицу и фигуре Тима, — это он сам так представился?

— Он убил шидра. Ножом.

— Вот как… — Морши одним шагом оказался напротив Тимура. — Что скажешь, воитель? — в голосе слышалась неприкрытая ирония.

— Я не воитель. А кот этот… шидр. Так там выбора не было: либо он, либо я. Жить-то хочется.

— Жить всем хочется, — усмехнулся Морши, — только шкуры хищников не украшают все окрестные заборы.

— Значит, просто повезло, — пожал плечами Тим.

— У него есть локари, — подал голос ещё один из братьев: то ли Шрат, то ли Шват. Этих Тимур вообще не различал.

Морши застыл, словно услышав о конце света, сжал плечо Тимура.

— Это — правда?

— Я не знаю, о чём вы.

— Локари. Их ещё называют Карты рока. Божественные артефакты неслыханного могущества… Ты действительно владеешь одним из них?

Тимур сомневался, стоит ли показывать карту первому встречному, уж слишком заинтересованным выглядел этот мудрейший. Но рука сама потянулась к карману, и в следующий момент он уже демонстрировал карту окружающим.

— Локари оружия, — с благоговением произнёс Морши.

— Я же говорил: воитель, — встрял Шьед.

Мудрейший бросил на братьев испепеляющий взгляд.

— Вы трое будете молчать. И если хоть одна живая душа узнает об этом человеке и локари, вам не поздоровится. А теперь — брысь! И чтоб я больше не слышал о пришествии Воителя!

Троих здоровенных парней как ветром сдуло.

— Как зовут тебя, чужеземец? — повернулся к Цою мудрейший.

— Тимур.

— Идём со мной, Тимур. Я знаю, что ты — не воитель. Но ты — первый со времен Трёх Говорящий с Локари, и пришёл в наш мир в Час героя. Не знаю, к добру твоё появление, или к большим бедам. Но чем меньше о тебе будут знать, тем лучше.

Они покинули Храм Трёх, располагавшийся за стеной посёлка, и направились к воротам. Тимур обернулся: величественное здание из белого камня выглядело чужеродным среди бесконечного ковра из трав.

Посёлок оказался довольно большим. Тимур шёл за Морши по широкой, мощёной крупными камнями улице, разглядывая небольшие белые домики, прячущиеся в пестрящих красками палисадниках. Встречные прохожие посматривали на Тимура с любопытством, но вопросов не задавали, натыкаясь на предостерегающий взгляд Морши.

Домик мудрейшего располагался чуть в стороне, и отличался от прочих отсутствием клумб. Вместо них у порога росли два раскидистых дерева, усыпанных розово-белыми цветами. Чем-то они напоминали акацию. Впрочем, Тимур никогда не разбирался в ботанике.

Морши толкнул дверь и шагнул внутрь, жестом пригласив Тимура следовать за собой.

В доме пахло травами. Через раскрытые окна заглядывало закатное солнце и дул свежий ветерок. Комната была всего одна, совмещавшая кухню, спальню и прихожую. У порога — два пустых крючка, чуть в стороне — массивный, обитый железом сундук. Возле окна расположился большой деревянный стол с задвинутыми под него табуретками. По правую руку — открытый шкаф с кухонной утварью и кучей непонятной посуды, по левую — пара низких топчанов с матрацами, накрытые пёстрыми покрывалами.

— Проходи, — Морши махнул в сторону стола, а сам принялся рыться в сундуке. Вскоре он достал коричневые кожаные штаны, куртку из того же материала и серую холщовую рубаху с длинными рукавами.

— Переоденешься потом, — он положил комплект перед Тимуром. — А то выглядишь, как раб, бежавший от цимгров!

Тимур хотел спросить, кто такие цимгры, но тот предостерегающе поднял руку.

— Не благодари. Это меньшее, что я могу сделать. Сейчас поужинаем… Заодно и расскажешь, кто ты и откуда.

— По крайней мере, вы не считаете меня Воителем…

— Не важно, кем тебя считаю я. Да и что ты сам думаешь по этому поводу, не имеет значения. Время всё расставит по местам.

Рассуждая, хозяин дома сноровисто выставлял на стол нехитрые припасы: кусок отварного мяса, хлеб, овощи: незнакомые, но вполне аппетитные на вид. Натюрморт довершил увесистый кувшин, от которого пахло совсем не компотом.

Какое-то время разговор по вполне понятным причинам не клеился, и лишь после того, как голод был утолен, а в керамические кружки потекло ароматное вино, Морши спросил.

— Так из какого ты мира, пришелец?

— Земля, — не стал врать Тимур.

— Это странно.