Жизнь после жизни: Исследование феномена продолжения жизни после смерти тела

Только что умерший человек не осознает, что он умер, он все еще находится в «теле», которое в нескольких отношениях напоминает его физическое тело: «На первых порах состояние человека после смерти похоже на его состояние в мире, потому что ему кажется, что ничего не изменилось… он не знает ничего другого, кроме как пребывать в (земном) мире… Поэтому, после того как люди поразмыслят о своем новом теле и о том значении, какое они имели в мире… они приходят к желанию узнать, что такое небеса и что такое ад».

Однако духовное состояние является менее ограниченным. Восприятие, мысль и память более совершенны, а время и пространство больше не являются препятствиями, как в физической жизни: «Все способности духов… более совершенны, равно как и их разум, и их восприятие».

Умирающий может встретиться с духами тех людей, кого он знал при жизни. Они призваны помочь ему совершить переход в потусторонний мир: «Дух только что умершего человека… узнают его друзья, те, кого он знал в мире… и друзья советуют ему, как вести себя в вечной жизни…»

Прошлое может быть показано человеку как видение. Он помнит все детали, и нет никакой возможности солгать или что-то скрыть: «Внутренняя память… такова, что в ней записаны все конкретные вещи… о которых человек когда-либо задумывался, говорил или делал… с самого раннего детства до глубокой старости. Человек несет в себе память обо всех этих вещах, когда вступает в новую жизнь, и тут ему приходится обо всем вспомнить… Все, о чем он говорил и что делал, появляется перед ангелами в свете, ясном, как свет дня… и нет ничего, о чем в мире неизвестно, что не стало бы очевидным после смерти… все это имеет вид изображения, когда духа рассматривают в свете небес».

Сведенборг также описывает «свет Господа», который пронизывает загробный мир, свет невыразимой яркости, который он сам мельком увидел. Это свет истины и понимания.

Итак, в работах Сведенборга, как ранее в Библии, в трудах Платона и в «Тибетской книге мертвых», мы находим поразительные параллели с околосмертным опытом современных людей. Естественным образом возникает вопрос, нужно ли удивляться таким совпадениям. Кто-то может, например, предположить, что авторы разных работ могли влиять друг на друга. Подобное утверждение иногда справедливо, но иногда оказывается неверным. Платон признает, что некоторые из озарений были вдохновлены религиозным мистицизмом Востока, то есть на него могли влиять те же традиции, которые создали «Тибетскую книгу мертвых». Идеи греческих философов, в свою очередь, оказали воздействие на отдельных авторов Нового Завета, так что можно обсуждать, не основано ли описание духовного тела, данное Павлом, на трудах Платона.

С другой стороны, в большинстве случаев нелегко установить, имело ли место какое-то влияние. Каждый писатель приводит несколько интересных деталей, которые также появлялись в рассказах тех, кого опрашивал я, и эти детали никак не могли основываться на работах более ранних авторов. Сведенборг читал Библию и был знаком с трудами Платона. Однако он несколько раз говорит о том, что только что умерший не сразу понимает, что он умер. Этот факт снова и снова упоминается в рассказах людей, которые побывали на грани жизни и смерти, но его нет ни в Библии, ни у Платона. Однако в «Тибетской книге мертвых» ему придается большое значение, а эту книгу Сведенборг никак не мог читать, потому что до 1927 года ее не переводили.

Возможно ли, что на собранные мною рассказы об околосмертном опыте: повлияли какие-то из источников, которые я привел выше? Все люди, с которыми я беседовал, были так или иначе знакомы с Библией, двое или трое что-то слышали об идеях Платона. С другой стороны, никто из них не знал о такой эзотерической литературе, как труды Сведенборга или «Тибетская книга мертвых». Однако многие детали, которых нет в Библии и даже у Платона, постоянно встречаются в рассказах, которые мне удалось собрать, и соответствуют явлениям и событиям, упомянутым в менее распространенных источниках.

Следует признать, что существование общих черт и параллелей в работах древних мыслителей и рассказах современных американцев, имевших околосмертный опыт, поражает воображение и пока его невозможно объяснить однозначно. Мы должны задать себе вопрос: как возможно, что знание тибетских мудрецов, теология и видения Павла, странные озарения и мифы Платона и духовные откровения Сведенборга изобилуют совпадениями, как между собой, так и с рассказами наших современников, которые побывали так близко, насколько это возможно для живого, к загробной жизни?

Глава 4

Вопросы

К этому моменту у читателя возникло немало сомнений и возражений. За те годы, когда я проводил беседы и лекции по этому вопросу, как в узком кругу, так и на публике, мне задавали множество вопросов. По большому счету меня чаще всего спрашивали об одном и том же, поэтому я составил список самых распространенных вопросов. В этой и в следующей главах я буду на них отвечать.

Вы это все придумываете, не так ли?

Нет, не придумываю. Я очень хочу развивать свою карьеру преподавателя психиатрии и философии медицины, и обман вряд ли поможет мне в этом.

Также мой опыт показывает, что любой человек, который усердно и с сочувствием станет задавать вопросы собственным знакомым, друзьям и родственникам, побывавшим на грани жизни и смерти, быстро убедится, что его сомнения необоснованны.

Но разве вы реалистически смотрите на вещи? В конце концов, насколько распространен такой опыт?

Я первым готов признать, что, поскольку количество рассказов, которые я анализировал, было ограниченно, я не могу дать статистически достоверную оценку того, насколько это явление распространено. Однако я утверждаю, что подобный опыт намного более распространен, чем мог бы подумать человек, не пытавшийся собрать такие данные. Я провел немало публичных лекций по этому вопросу, встречался с группами разного рода, большими и малыми, и всегда после лекции ко мне кто-то подходил, чтобы поведать свою историю; в некоторых случаях эти люди даже были готовы рассказать о своем опыте во всеуслышание. Конечно, всегда можно сказать (и справедливо), что на такую лекцию скорее придут люди, которые сами столкнулись с околосмертными переживаниями. Однако во многих случаях из моего опыта человек приходил на лекцию не потому, что его заинтересовала тема. Например, недавно я встречался с группой из 30 человек. У двоих был околосмертный опыт, но они оказались на лекции лишь потому, что были членами этой группы. Никто из них не знал заранее, о чем я буду говорить.

Если околосмертные переживания так распространены, как вы утверждаете, почему о них так мало известно?

На это есть несколько причин, насколько я могу судить. Первая, и главная, из них сводится к тому, что общий настрой в наше время решительно исключает дискуссии о возможности жизни после физической смерти. В нашу эпоху наука и технология могут похвастаться значительными достижениями в области понимания и покорения природы. Говорить о жизни после смерти представляется многим людям неким атавизмом: они склонны считать, что эта идея относится скорее к прошлому, полному предрассудков, а не к нашему «научному» настоящему. Соответственно, те люди, которые испытали нечто за пределами научной сферы опыта, подвергаются насмешкам. Зная о таком отношении, они обычно предпочитают молчать о своем опыте и не рассказывать о нем открыто, и причины понятны. На самом деле я убежден, что огромная масса материала кроется в памяти людей, переживших околосмертный опыт, которые теперь боятся, что их объявят «сумасшедшими» или «обладающими чересчур богатым воображением», и потому не рассказывают о своем опыте никому, кроме одного-двух самых близких друзей или родных.

Кроме того, невежество широкой публики в сфере околосмертных переживаний, как мне представляется, связано с общим психологическим феноменом внимания. Многие вещи, которые мы каждый день слышим и видим, проходят незамеченными, пролетают мимо нашего сознания. Однако, если наше внимание привлечь к чему-то драматическим образом, мы это замечаем. Многие люди, например, узнавали значение нового слова и потом замечали это новое слово в любом тексте, который попадался им на глаза в следующие пару дней. Обычно это объясняется не тем, что слово вдруг захватило власть над языком и проникло во все тексты подряд: оно и прежде было настолько же частым, но, не зная его точного значения, человек обычно проскакивал мимо него и не отдавал себе в этом отчета.

Подобным же образом, когда после недавней лекции я предоставил всем возможность обсудить эту тему, первым вопрос задал врач, который сказал: «Я давно уже работаю в медицинской сфере. Если эти явления настолько распространены, как вы говорите, почему я никогда о них не слышал?» Я знал, что в зале почти наверняка будет кто-нибудь, кто столкнулся с одним или двумя подобными случаями, и переадресовал вопрос аудитории. Я спросил: «Кто-нибудь здесь слышал о таких явлениях?» Тут подняла руку жена этого врача и рассказала историю очень близкого друга семьи.

Еще один пример: мой знакомый врач впервые узнал об околосмертных переживаниях, прочитав старую газетную статью о моей лекции. На следующий день пациент без каких-либо вопросов со стороны врача поведал ему о своем опыте подобного рода. Врач установил, что пациент не мог ничего слышать или читать о моих исследованиях. На самом деле пациент рассказал ему об этом только потому, что сам находился в смятении и тревоге из-за того, что с ним произошло, и хотел узнать мнение специалиста-медика.

В обоих случаях вполне можно предполагать, что и тот и другой врач и раньше слышали о подобных случаях, но считали их индивидуальными причудами, а не широко распространенным явлением и не обращали на них особого внимания.

Наконец, в примерах с этими врачами есть еще один фактор, который может помочь объяснить, почему многие медики не имеют понятия об околосмертных переживаниях, хотя логично предположить, что из всех профессий именно представители медицины с ними встречались. Во время обучения медикам постоянно вдалбливают необходимость с осторожностью воспринимать то, что говорит пациент о своем самочувствии. Врачу следует быть очень внимательным к объективным признакам и симптомам болезни, но не стоит прислушиваться к субъективным рассказам пациента или следует относиться к ним с некоторым сомнением. Однако это отношение приводит к тому, что околосмертные переживания выпадают из сферы внимания врачей: мало кто из медиков расспрашивает пациентов об их чувствах и впечатлениях, когда их вытаскивают из состояния клинической смерти. Думаю, что это играет немалую роль в объяснении того, что врачи, которые по идее должны знать больше всего об околосмертном опыте, на самом деле вряд ли слышат о нем больше, чем люди других профессий.

Выявили ли вы какие-то отличия между рассказами мужчин и женщин об их околосмертном опыте?

Насколько я могу судить, в содержании или типе околосмертных переживаний никакой разницы между женщинами и мужчинами нет. И те и другие описывали каждый из общих элементов околосмертного опыта, приведенных выше, и нет ни одного элемента, который преобладал бы только в мужских или только в женских рассказах.

Однако есть разница между самими опрошенными женского и мужского пола. В целом мужчины, пережившие околосмертный опыт, намного менее охотно его обсуждают, чем женщины. Гораздо больше мужчин, нежели женщин, говорили мне о своем опыте вкратце, не отвечали мне после на письма и не перезванивали, когда я хотел взять у них более детальное интервью. Намного больше мужчин отпускали комментарии вроде «Я пытался это забыть, подавить», часто говорили о страхе насмешек, упоминали, что эмоции, пережитые ими во время околосмертного опыта, были слишком сильными, чтобы возвращаться к ним в пересказе.

Хотя я не могу объяснить, почему это так, очевидно, не я один это заметил. Доктор Рассел Морс, известный исследователь в сфере духовного опыта, говорил мне, что и он, и его коллеги наблюдали то же самое. Среди тех, кто подходил к нему, чтобы рассказать о своем духовном опыте, было примерно в три раза меньше мужчин, чем женщин.

Еще один интересный факт — такой опыт часто получают во время беременности. Опять же я не могу объяснить почему. Возможно, сама беременность во многих аспектах является рискованным с физиологической точки зрения состоянием, чреватым многими потенциальными осложнениями. Понятно, что беременными бывают только женщины, и к тому же женщины менее скрытны, чем мужчины, этим можно объяснить, почему во время беременности такие случаи довольно распространены.

Откуда вы знаете, что эти люди просто не лгали вам?

Если вы никогда не слышали и не видели человека, который рассказывает вам о своем околосмертном опыте, легко развивать гипотезу о том, что эти истории лживы. Однако я нахожусь в уникальном положении. Я видел, как зрелые, эмоционально устойчивые взрослые, как мужчины, так и женщины, срываются и рыдают, рассказывая мне о том, что произошло с ними давно, до тридцати лет назад. Я слышал в их голосах искренность, тепло, чувство, которое невозможно передать на письме. Для меня — к сожалению, я не могу это разделить со всеми — идея о том, что эти истории могут быть выдумкой, совершенно недопустима.

В придачу к весу моего собственного мнения есть еще соображения, которые исключают возможность выдумки. Самое очевидное — это то, что многочисленные рассказы так схожи между собой. Как может быть, чтобы так много людей просто взяли и придумали одну и ту же ложь и рассказывали мне о ней на протяжении восьми лет? Такое можно себе представить только в теории, но никак не на практике. Можно, конечно, вообразить, что милая пожилая леди из восточной части Северной Каролины, студент-медик из Нью-Джерси, ветеринар из Джорджии и многие другие собрались несколько лет назад все вместе и придумали такой изощренный обман специально для меня. Однако я не думаю, что это вероятно!

Если они не лгут в открытую, возможно, они просто представляют факты в искаженном свете. Разве за эти годы они не могли расширить свои истории?

Этот вопрос приводит нас к хорошо известному психологическому феномену, когда человек начинает с простого описания опыта или события, а в последующем развивает его до проработанного рассказа. С каждым воспроизведением он добавляет какие-то мелкие детали, в которые постепенно начинает верить, пока история не становится настолько приукрашенной, что уже мало похожа на оригинал.

Однако я не верю, что этот механизм хоть в какой-то мере сработал в тех случаях, которые я анализировал. Во-первых, рассказы людей, которых я опрашивал вскоре после их опыта (иногда прямо в больнице, где они восстанавливались), типологически схожи с рассказами тех, кто вспоминал об опыте, имевшем место десятилетия назад. Во-вторых, в некоторых случаях люди, с которыми я беседовал, записывали свои впечатления об околосмертном опыте вскоре после того, как он был получен, и во время интервью зачитывали мне свои записи. Эти описания были такого же типа, как опыт, пересказываемый по памяти через несколько лет. Кроме того, следует учитывать тот факт, что зачастую я был только первым или вторым слушателем, которому рассказывали о таком опыте, и то с большой неохотой, даже в тех случаях, когда опыт имел место за несколько лет до разговора. Хотя в этих случаях было мало возможности для приукрашивания, если она вообще была, эти рассказы опять-таки не отличаются в целом от рассказов, которыми делились более часто на протяжении нескольких лет. Наконец, вполне возможно, что во многих случаях наблюдался процесс, противоположный приукрашиванию, — то, что психиатры называют «репрессией» или вытеснением, — психологический механизм, в рамках которого используется сознательное усилие для контроля нежелательных воспоминаний, чувств, мыслей или для сокрытия их от сознания. Во многих случаях во время интервью люди отпускали замечания, которые, несомненно, указывают на то, что имело место вытеснение. Например, одна женщина, в подробностях рассказавшая мне о своем околосмертном опыте, сказала: «Я чувствую, что было больше всего, но я не все помню. Я пробовала это вытеснить, потому что я знала: в это все равно не поверят». Мужчина, переживший остановку сердца во время операции, которая потребовалась ему из-за множества серьезных ран, полученных во Вьетнаме, поведал об эмоциональных трудностях, с которыми столкнулся при обдумывании околосмертных переживаний: «У меня дыхание перехватывает, когда я пытаюсь об этом рассказать, даже сейчас… Я чувствую, что там было много всего, чего я не могу вспомнить. Я постарался об этом забыть». Одним словом, кажется, можно с уверенностью утверждать, что приукрашивание вряд ли играет серьезную роль в развитии этих рассказов.

Все эти люди — они были верующими до того, как получили такой опыт? Если да, разве их рассказы возникли не под влиянием их религиозных убеждений и воспитания?

В какой-то мере да. Как я уже упоминал выше, хотя описание света остается неизменным, люди по-разному интерпретируют его значение, очевидно, под влиянием собственных убеждений и воспитания. На протяжении всего исследования, однако, я ни разу не слышал, чтобы кто-то упоминал о небесах или об аде, ни о чем, что соотносилось бы с привычной картиной, которая принята в нашем обществе. В действительности многие подчеркивали, как непохож был их опыт на то, чего они готовы были ожидать в результате своего религиозного воспитания. Одна женщина, пережившая «смерть», рассказывала: «Я всегда слышала, что, когда умираешь, видишь и небеса, и ад, но я ничего этого не видела». Другая женщина, которая прошла через опыт внетелесного существования после тяжелых травм, сказала: «Странно то, что, если судить по моим религиозным представлениям, по тому, как меня всегда учили, как только человек умирает, так сразу оказывается у этих прекрасных [райских] ворот, у этих жемчужных врат. Но я просто зависла над своим физическим телом — и всё. Я была в смятении». Далее: в немалом количестве примеров рассказы принадлежали людям, которые не веровали или вовсе не имели религиозного воспитания до околосмертных переживаний, и их описания, по сути, почти не отличаются от рассказов тех, кто веровал очень сильно. В нескольких случаях те, кто до околосмертного опыта был знаком с религиозными доктринами и не принимал их, начинали веровать с новой силой после. Другие говорят, что хотя они читали религиозные труды, такие как Библия, но никогда толком не понимали каких-то вещей, которые читали, пока не приобрели околосмертный опыт.

Что говорится в рассказах, которые вы изучали, о возможности реинкарнации?

Ни в одном из рассказов, которые я рассматривал, не было ни малейшего указания на реинкарнацию. Однако важно помнить, что ни в одном из них также не исключалась такая возможность. Если переселение душ и происходит, похоже на то, что в промежутке душа проводит время в другом мире после того, как покинет физическое тело, и до того, как вселится в новое. Поэтому интервьюирование людей, которые вернулись к жизни после того, как побывали на грани смерти, в любом случае неподходящий способ для изучения реинкарнации.

Для изучения этого вопроса могут использоваться и используются другие методы. Например, пробовали применять технику глубокой регрессии. Человека гипнотизируют и внушают ему, что он мысленно возвращается постепенно все дальше и дальше в прошлое. Когда он добирается до самых ранних воспоминаний, которые ему доступны в текущей жизни, ему говорят, чтобы он двигался еще дальше! На этом этапе многие начинают подробно рассказывать о своих прошлых жизнях в давние времена, в отдаленных местах. В некоторых случаях эти истории можно проверить, и они оказываются точными. Это случалось даже тогда, когда было установлено, что человек не мог обычным путем узнать о событиях, людях и местах, которые он так точно описывал. Наиболее известен случай Брайди Мерфи, но есть много других, не таких знаменитых, но даже более впечатляющих и хорошо задокументированных. Читатели, желающие ближе ознакомиться с этим вопросом, могут найти прекрасное исследование «Двадцать случаев предполагаемых реинкарнаций» (Twenty Cases Suggestive of Reincarnation) доктора Яна Стивенсона. Следует также вспомнить «Тибетскую книгу мертвых», в которой так тщательно описываются стадии околосмертных переживаний. Там говорится, что реинкарнация происходит на более поздних этапах, после окончания тех событий, о которых говорили мне опрошенные.

Случалось ли такое, чтобы околосмертный опыт был дан человеку, пытавшемуся покончить с собой? Если да, отличался ли этот опыт от большинства рассказов?

Я действительно знаю несколько случаев, когда причиной клинической смерти была попытка суицида. Этот опыт можно в целом назвать неприятным. Как сказала одна женщина: «Когда уходишь отсюда страдая, и там тоже будешь страдающей душой». Одним словом, такие люди рассказывали, что те конфликты, которых они пытались избежать путем самоубийства, никуда не делись после «смерти», даже осложнились. Во внетелесном состоянии человек не может сделать ничего, чтобы решить свои проблемы, и ему приходится еще и смотреть на то, какие тяжелые последствия бывают у таких попыток.

Один человек был в таком отчаянии после смерти жены, что пытался застрелиться; он «умер», но его вернули к жизни. Он рассказывает: «Я не отправился туда, где была моя жена. Я попал в ужасное место… я немедленно понял, какую ошибку совершил. Я думал: “Лучше бы я этого не делал”».

Другие, попавшие в неприятное состояние лимба, говорили, что у них было такое чувство, что они застряли там надолго. Это было наказание за то, что они «нарушили правила», пытались еще до того, как настал их срок, сами избавиться от «задания», от выполнения в жизни определенной миссии.

Эти признания совпадают с тем, что поведали мне несколько человек, которые «умерли» по другой причине. Они сказали, что, когда они были в этом промежуточном состоянии, им открылось, что самоубийство — весьма прискорбный поступок, за которым следует суровое наказание. Один человек, имевший околосмертный опыт после аварии, сказал: «[Пока я был там], я почувствовал, что мне абсолютно запрещены две вещи: убить себя или убить другого человека… Если бы я покончил с собой, я швырнул бы дар Божий Ему в лицо… Убийство другого было бы нарушением воли Божьей в отношении этого человека».

Такие мнения, которые к настоящему моменту я слышал от многих, полностью совпадают с наиболее древними теологическими и моральными аргументами против самоубийства, в разных формах встречающихся в трудах таких непохожих друг на друга мыслителей, как Фома Аквинский, Локк и Кант. С точки зрения Канта, самоубийство — это деяние, которое противоречит целям Господа и потому рассматривается как бунт против Создателя. Фома Аквинский говорит, что жизнь — дар Бога, так что прерогатива Бога, а не человека ее отнимать.

Однако в этом обсуждении я не осуждаю самоубийство с точки зрения морали. Я просто говорю о том, что поведали мне люди, получившие околосмертный опыт. Сейчас я готовлю вторую книгу об околосмертных переживаниях, и там этот вопрос наряду с другими будет рассмотрен подробнее.

Есть ли у вас кросс-культурные случаи?

Нет, таких случаев у меня нет. Это одна из причин, почему я не называю свою работу научной: группа людей, которых я выслушал, не является случайной выборкой людей. Я бы очень хотел послушать об околосмертном опыте эскимосов, индейцев квакиутл и навахо, людей из племени тутси и так далее. Однако из-за географических и иных ограничений мне не удалось этого сделать.

Есть ли какие-то исторические примеры околосмертных переживаний?

Насколько мне известно, нет. Однако, поскольку я полностью сосредоточился на современных рассказах, у меня просто не было времени, чтобы адекватно изучить этот вопрос. Поэтому я совсем не удивлюсь, если такие истории были зафиксированы в прошлом. С другой стороны, я почти уверен, что околосмертный опыт стал гораздо более распространен в последние десятилетия, чем в более ранние периоды. Дело в том, что только недавно появились и стали доступны эффективные методы реанимации. Многие из тех людей, кого удалось вернуть к жизни сейчас, ранее просто не выжили бы. В качестве примеров можно привести инъекции адреналина в сердце, аппараты типа дефибриллятора, искусственное сердце и искусственное легкое.

Изучали ли вы истории болезни тех людей, с которыми беседовали? Там, где это было возможно, да. В случаях, которые меня пригласили исследовать, медицинские данные подтверждали слова пациентов. В некоторых случаях из-за того, что прошло много времени, и/или по причине смерти человека, осуществлявшего реанимацию, записи были недоступны. Рассказы людей, истории болезни которых невозможно проверить, ничем не отличаются от рассказов людей, чьи карточки можно изучить. Во многих случаях, когда у меня не было доступа к медицинским документам, я заручался свидетельствами других — друзей, врачей или родственников информанта — в том, что человек действительно побывал на грани жизни и смерти.

Я слышал, что уже через пять минут реанимационные меры бесполезны, а вы говорите, что некоторые из ваших информантов были «мертвы» до 20 минут. Как это может быть?

Большинство цифр в медицинских источниках представляют собой усредненные величины, которые нельзя воспринимать как абсолют.

Пять минут, о которых часто говорится, это средняя величина. Есть неписаное правило, что после пяти минут не стоит начинать реанимационные меры, поскольку в большинстве случаев за это время мозг необратимо страдает от недостатка кислорода. Однако, поскольку это всего лишь усредненная величина, логично ожидать, что в отдельных случаях это время может варьироваться. Я сталкивался с примерами, когда реанимационные меры начинались через 20 минут и необратимых последствий для мозга не было выявлено.

Разве кто-то из этих людей умирал по-настоящему?

Одна из причин, почему этот вопрос так смущает и почему на него так трудно ответить, заключается в том, что частично это вопрос о смысле слова «мертвый». Как стало ясно во время недавних ожесточенных споров вокруг трансплантации органов, определение понятия «смерть» до сих пор нельзя считать окончательным, даже в профессиональной медицинской среде. Критерии смерти варьируются не только в среде обывателей и в среде медиков, но и от больницы к больнице, если брать только медиков. Поэтому ответ на этот вопрос будет зависеть от того, что вы подразумеваете, говоря «мертвый». Может быть полезным изучить одно за другим три определения и прокомментировать их.

1. «СМЕРТЬ» КАК ОТСУТСТВИЕ КЛИНИЧЕСКИ ОПРЕДЕЛЯЕМЫХ ЖИЗНЕННЫХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ

Некоторые готовы признать человека мертвым, если его сердце не бьется и он не дышит на протяжении долгого времени, его кровяное давление падает так, что определить его невозможно, зрачки расширяются, температура тела снижается и так далее. Это клиническое определение, применяемое на протяжении веков как медиками, так и обывателями. На самом деле большинство людей, которых признавали мертвыми, были объявлены таковыми на основании именно этого критерия.

Без сомнения, эта картина наблюдалась во многих случаях, которые я изучал. Свидетельства врачей и истории болезней подтверждают, что в этих случаях была зафиксирована «смерть».

2. «СМЕРТЬ» КАК ОТСУТСТВИЕ ВОЛНОВОЙ АКТИВНОСТИ МОЗГА

Развитие технологии обусловило появление более точных способов определения биологических процессов, даже таких, которые нельзя наблюдать напрямую. Элекгроэнцефалограф (ЭЭГ) — это аппарат, который усиливает и регистрирует мельчайшие электрические потенциалы мозга. В последнее время появилась тенденция основывать оценку «подлинной» смерти на отсутствии электрической активности мозга, что регистрируется как наличие ровной линии на ЭЭГ.

Очевидно, что во всех случаях реанимации, о которых мне стало известно, больной был в крайне опасном, критическом состоянии. На то, чтобы подключать ЭЭГ, не было времени; врачи были полностью заняты тем, чтобы сделать все возможное ради возвращения пациента к жизни, и были абсолютно правы. Поэтому некоторые могут утверждать, что по этому критерию ни один из опрошенных не был признан мертвым.

Предположим на мгновение, что такие ровные линии на ЭЭГ были зарегистрированы в большинстве случаев, когда людей сочли мертвыми и потом реанимировали. Добавит ли это что-то к пониманию нашей проблемы? Думаю, нет, и на это есть три причины. Во-первых, попытки реанимации всегда экстренные, они длятся максимум 30 минут или около того. Установка и подключение ЭЭГ — сложная техническая задача, и обычно даже опытный сотрудник должен поработать с аппаратом какое-то время, чтобы добиться снятия правильных данных, даже при оптимальных условиях. В ситуации неотложной помощи, сопровождаемой неизбежным смятением, вероятность ошибки возрастает. Даже если можно было бы предъявить ровные линии на ЭЭГ человека, который побывал на грани жизни и смерти, критик все равно сказал бы (и справедливо), что снятие данных могло быть ошибочным.

Во-вторых, даже прекрасный аппарат, регистрирующий электрическую активность мозга, подключенный правильным образом, не дает возможности безошибочно определить, успешными ли будут попытки реанимации в каждом конкретном случае. Ровные линии ЭЭГ были зарегистрированы у тех людей, которых впоследствии удалось вернуть к жизни. К таким показателям приводят, например, передозировка лекарств, подавляющих центральную нервную систему, или гипотермия (переохлаждение).

В-третьих, даже если бы я мог предъявить вам случай, в котором аппарат был подключен правильно, вопрос все равно не был бы закрыт. Кто-то мог бы сказать, что нет доказательства того, что околосмертный опыт происходил в то время, как линии выходили ровными, возможно, это было до того или после. Таким образом, я делаю вывод, что на нынешнем этапе исследований ЭЭГ не слишком полезен.

3. «СМЕРТЬ» КАК НЕОБРАТИМАЯ ПОТЕРЯ ЖИЗНЕННО ВАЖНЫХ ФУНКЦИЙ

Некоторые склонны придерживаться еще более строгого определения, утверждая, что человека нельзя признать мертвым вне зависимости от того, как долго у него клинически не определяются признаки жизни, и от того, как долго ЭЭГ выдает ровную линию, если впоследствии его удалось реанимировать. Иными словами, смерть определяется как состояние тела, которое уже невозможно вернуть к жизни. Очевидно, что, если придерживаться этого определения, ни один из моих случаев под этот критерий не подходит, потому что все опрошенные были реанимированы.

Таким образом, мы видим: ответ на этот вопрос зависит от того, что подразумевается под словом «смерть». Следует помнить, что, хотя это в какой-то мере спор о значении слова, все же это важный вопрос, поскольку в каждом из трех определений скрыты важные озарения. На самом деле я склонен в какой-то мере согласиться с третьим, наиболее строгим определением. Даже в тех случаях, когда сердце не билось на протяжении долгого времени, ткани тела, в особенности мозга, каким-то образом большую часть времени снабжались кислородом и питательными веществами. Необязательно предполагать, что в каком-то из этих случаев был нарушен один из законов биологии или физиологии. Для того чтобы реанимация оказалась успешной, в клетках тела должна в какой-то степени присутствовать остаточная биологическая активность, хотя явные признаки этих процессов и было невозможно клинически установить применяемыми методами. Однако в настоящее время представляется нереальным точно определить эту точку невозврата. Этот параметр может отличаться у разных людей, возможно, это не четко определенный момент, а некий спектр, который может сдвигаться. На самом деле несколько десятилетий назад большинство людей, с которыми я беседовал, не удалось бы вернуть к жизни. В будущем технологии могут продолжать развиваться, и благодаря им, вероятно, можно будет спасать людей, которых нельзя реанимировать сейчас.

Давайте представим себе, что смерть — это разделение сознания и тела, а сознание на этом этапе переходит на другой план существования. Из этой гипотезы следует, что существует некий механизм, который делает возможным выход души, или сознания, из тела. Однако у нас нет никаких оснований предполагать, что этот механизм срабатывает в полном соответствии с тем, что мы в наше время произвольным образом сочли точкой невозврата. Также мы не можем предполагать, что этот механизм в каждом случае срабатывает безупречно, равно как не можем утверждать, что любое тело всегда безупречно функционирует. Возможно, иногда этот механизм активизируется еще до физиологического кризиса, поэтому некоторым удалось мельком заглянуть в потусторонний мир. Это могло бы объяснить рассказы тех, у кого вся жизнь пронеслась перед глазами за один миг, или тех, кто имел внетелесный опыт, когда они были уверены, что умрут, но физических повреждений у них еще не было.

В конечном итоге я хочу сказать вот что: что бы мы ни назвали той точкой, в которой смерть становится необратимой, в прошлом, настоящем или будущем, все те, с кем я беседовал, побывали гораздо ближе к этой точке, чем подавляющее большинство других людей. Одной этой причины достаточно, чтобы я выслушал то, что они хотят мне сообщить.

На заключительном этапе анализа, однако, бессмысленно ломать копья, стараясь дать безупречно точное определение смерти, обратимой или необратимой, в контексте нашей дискуссии. На самом деле человек, который выдвигает такой контраргумент в разговоре об околосмертном опыте, имеет в виду нечто гораздо более фундаментальное: если в теле умирающего продолжалась остаточная биологическая активность, тогда можно считать, что именно эта активность и вызывает околосмертные переживания — и таким образом все объясняется.

Выше я говорил о том, что остаточная биологическая активность в теле наверняка продолжалась во всех случаях, с которыми мы имели дело. Поэтому проблема того, была ли смерть «подлинной», сводится к более базовому вопросу: может ли такая остаточная биологическая активность объяснять возникновение околосмертного опыта? Иными словами:

Возможны ли другие объяснения (кроме жизни после телесной смерти)?

И тут мы подходим к теме следующей главы.

Глава 5

Объяснения

Разумеется, есть и альтернативные «объяснения» околосмертных переживаний. На самом деле с чисто философской точки зрения можно выдвинуть бесконечное количество гипотез для объяснения любого опыта, наблюдения или факта. Можно предлагать все новые и новые возможные объяснения любого явления, которое вам захочется объяснить. Случай околосмертных переживаний ничем не отличается; возможны самые разные объяснения этого феномена.

Из многих трактовок, которые можно придумать теоретически, в обсуждениях, которые я проводил, некоторые возникали чаще прочих. Сейчас я разберу эти наиболее частые объяснения, а также несколько других, о которых мне никто не говорил, но которые могли бы быть предложены. Я несколько произвольным образом разделил их на три группы: сверхъестественные, естественные (научные) и психологические.

Сверхъестественные объяснения

Довольно редко, но случалось, что кто-нибудь из моих слушателей пытался объяснить околосмертный опыт демоническим воздействием, говоря, что за такими переживаниями, без сомнения, стоят враждебные силы. В ответ на такие версии я могу сказать только одно: мне кажется, лучший способ различать опыт, данный Богом, и опыт, данный дьяволом, заключается в анализе того, что человек, получивший этот опыт, делает и говорит после. Я полагаю, Бог захочет, чтобы те, кому Он являлся, были любящими и прощающими. Дьявол, предположительно, прикажет своим слугам следовать путем ненависти и разрушения. Очевидно, что все опрошенные вернулись с того света преисполненными стремления следовать Божьей воле, а не дьявольской стезе. В свете всех тех усилий, которые гипотетический демон должен был приложить, чтобы ввести несчастную жертву в заблуждение (и ради чего, кстати?), он, как видно, каждый раз полностью проваливает свою миссию и не получает новых сторонников, которые помогали бы ему осуществлять его замысел.

Естественные (научные) объяснения

1. ФАРМАКОЛОГИЧЕСКОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ

Некоторые думают, что околосмертный опыт могут вызвать лекарства, назначенные пациенту, который находится в критическом состоянии. На первый взгляд теория может показаться правдоподобной, и вот почему. Большинство ученых-медиков и обывателей согласны в том, что некоторые лекарства вызывают бред и галлюцинации. Далее: мы живем в такое время, когда все испытывают повышенный интерес к проблеме наркомании и внимание публики приковано к нелегальному использованию веществ, которые действительно могут вызывать галлюцинации. Наконец, даже у многих легально применяемых в медицине лекарств отмечаются различные побочные эффекты на психику, которые могут напоминать события, переживаемые во время околосмертного опыта. Например, нередко применяется кетамин (или циклогексанон) — вводимый внутривенно анестетик с побочными действиями, которые в какой-то степени похожи на опыт внетелесного пребывания. Его относят к диссоциативным веществам, поскольку во время его введения пациент может не реагировать не только на боль, но и на окружающий мир в целом. Человек чувствует «диссоциацию»[6], то есть ощущает себя отделенным от окружающего мира, в том числе от частей собственного тела: от ног, рук и так далее. Какое-то время после того, как он приходит в себя, он может испытывать психологические расстройства, такие как галлюцинации и очень яркие сны. (Обратите внимание на то, что некоторые люди использовали в своих рассказах как раз это слово, «диссоциация», чтобы описать свои ощущения во время пребывания вне тела.)

Более того, в моем исследовании встретилось несколько рассказов людей, находившихся под воздействием наркоза и описавших видения смерти, которые сами же отнесли к галлюцинациям. Позвольте привести один пример.

«Это случилось, когда я была подростком. Я была у стоматолога, мне ставили пломбу и дали закись азота («веселящий газ»). Мне было не по себе, когда мне это предложили, я боялась, что не проснусь. Когда анестезия начала действовать, я почувствовала, как меня крутит по спирали. Это было не так, как если бы я поворачивалась; мне казалось, что зубоврачебное кресло взлетает вверх по спирали все выше, и выше, и выше.

Все было таким ярким и белым, и, когда я добралась до самого верха спирали, меня встретили ангелы и отвели меня на небеса. Я говорю “ангелы” во множественном числе, потому что я не помню, сколько их было, но точно больше одного.

В какой-то момент стоматолог и медсестра стали обсуждать третье лицо, и я слышала их разговор, но к тому моменту, как они заканчивали фразу, я не могла даже вспомнить, с чего она начиналась. Но я знала, что они разговаривают, а эхо их слов звучало и звучало вокруг. Эхо уходило все дальше и дальше, как это бывает в горах. Я точно помню, что слышала их будто сверху, мне казалось, что я нахожусь высоко над ними, направляюсь на небеса.

Вот и все, что я помню, а еще — что я не страшилась и не паниковала при мысли о смерти. В то время я боялась попасть в ад. Когда это случилось, у меня не возникло никаких сомнений, что я отправляюсь в рай. Позже я была очень удивлена, что мысль о смерти меня не взволновала, но в конце концов до меня дошло, что, когда я была под воздействием наркоза, меня ничто не волновало. Я была просто счастлива, потому что газ избавил меня от всех тревог. Думаю, это он за все в ответе. Все это было так смутно. Потом я об этом не думала».

Полагаю, вы заметили, что между этим опытом и некоторыми другими, которые люди восприняли как реальные события, есть много общего. Эта женщина описывает сияющий белый свет, встречу с другими существами, которые пришли, чтобы проводить ее в загробный мир, и отсутствие тревоги из-за того, что она «умирает». Есть также два момента, сближающие этот опыт и внетелесное пребывание: она слышала голоса стоматолога и медсестры, находясь где-то над ними, и чувствовала, что висит в воздухе.

С другой стороны, в этом рассказе есть и детали, совершенно нетипичные для околосмертных переживаний, о которых люди говорят, что они происходили на самом деле. Здесь сияющий свет не имеет личности, нет указания на невыразимые чувства умиротворения и счастья. Описание загробного мира явно основывается на литературных источниках и, по словам этой женщины, совпадает с ее религиозными представлениями. Существа, с которыми она встречается, называются ангелами, и она говорит о том, что отправляется в «рай», который расположен где-то «сверху», куда она и устремлялась. Она отрицает, что видела свое тело или находилась в другом типе тела, и действительно считает, что вертелось стоматологическое кресло, это не было ее собственным движением. Она постоянно указывает на неопределенность и смутность этого опыта, и он со всей очевидностью не оказал никакого воздействия на ее веру впоследствии. (На самом деле у нее сейчас есть сомнения по поводу возможности загробной жизни.)

Сравнивая рассказы об опыте, который точно объясняется воздействием лекарств, и истории об околосмертных переживаниях, которые ощущаются как реальные, надо подчеркнуть несколько аспектов. Во-первых, те немногие, кто поведал мне об опыте, связанном с воздействием лекарств, не более и не менее романтичны, не отличаются более или менее богатым воображением, не более и не менее умны и не более и не менее психически стабильны, чем те, кто рассказывал мне о реальности околосмертных переживаний. Во-вторых, ощущения, вызываемые лекарствами, обычно крайне смутные. В-третьих, такие истории отличаются одна от другой и очень заметно отличаются от «реальных» околосмертных переживаний. Следует сказать, что, когда я выбирал, какой конкретно пример ощущений, вызванных воздействием лекарств, включить в книгу, я осознанно выбрал такой, который в наибольшей степени напоминает «реальные» околосмертные переживания. В общем, между этими двумя типами опыта есть очень значительные отличия.

Далее: есть много дополнительных факторов, которые исключают фармакологическое объяснение околосмертных явлений. Наиболее важный из них заключается в том, что во многих случаях перед началом околосмертных переживаний человек не принимал никаких лекарств, а в некоторых случаях медикаменты не применялись и после реанимации. В действительности многие люди подчеркивали, что этот опыт случился совершенно точно до того, как им ввели какие бы то ни было лекарства, иногда задолго до того, как они вообще обратились за медицинской помощью. Даже в тех случаях, когда человек получал лекарство примерно в то время, когда проходил через околосмертные переживания, использовались совершенно разные лекарства в разных случаях, и это огромный спектр. Они варьируются от таких веществ, как аспирин, антибиотики и гормон адреналин, до местных и газообразных анестетиков. Большинство из этих лекарств не оказывают влияния на центральную нервную систему и не имеют побочных эффектов, воздействующих на психику. Следует также отметить, что между группами рассказов тех, кто не получал совершенно никаких лекарств, и тех, кто находился под воздействием лекарства, нет никаких различий. Наконец, я упомяну, без комментариев со своей стороны, что одна женщина, которая «умирала» дважды в разное время с разрывом в несколько лет, связала отсутствие околосмертного опыта в первый раз как раз с тем, что тогда она находилась под наркозом. Во второй раз лекарства не применялись, и она пережила весьма многосторонний опыт.

Одно из допущений современной фармакологии, ставшее общепринятым и в среде обывателей, заключается в том, что психоактивные вещества вызывают те ощущения и переживания, с которыми их связывают. Поэтому эти переживания считаются «нереальными», «галлюцинаторными», «бредовыми», протекающими «исключительно в мозгу» пациента. Однако следует помнить, что эта точка зрения ни в коей мере не является общепринятой; есть и иной взгляд на соотношение воздействия лекарств и опыта, который сопровождает их прием. Я имею в виду применение того, что мы называем галлюциногенными веществами, в процессах инициации и исследования. На протяжении веков люди обращались к психоактивным веществам в стремлении выйти за пределы сознания и добраться до других планов реальности. (Рекомендую книгу доктора медицины Эндрю Вайля[7] «Естественный разум» (The Natural Mind), в которой вы найдете увлекательное современное описание этой стороны использования таких веществ.)

Таким образом, использование лекарств и наркотических средств исторически ассоциировалось не только с медициной и лечением, но также с религией и достижением просветления. Например, в получивших широкую огласку ритуалах культа пейота, которые практиковали индейцы на западе США, использовали кактус пейот (лофофору Уильямса), который содержит мескалин. Индейцы употребляли его внутрь, чтобы испытать религиозные видения и достичь просветления. По всему миру существуют подобные культы, члены этих групп едины в убеждении, что употребляемое ими вещество позволяет им перейти в другие измерения реальности. Если предположить, что эта вера справедлива, можно выдвинуть гипотезу, что применение лекарства является лишь одним из многих возможных способов достичь просветления и открыть для себя другие планы существования. Опыт пребывания на грани жизни и смерти можно тогда назвать еще одним способом добиться того же, и это позволит объяснить сходство между переживаниями, вызванными наркотическими веществами, подобными описанному выше, и околосмертным опытом.

2. ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ОБЪЯСНЕНИЯ

Физиология — это ветвь биологии, которая изучает функционирование клеток, органов и в целом тел живых существ и взаимосвязи между этими функциями. Физиологическое объяснение околосмертных переживаний, которое мне часто приходилось слышать, сводится к тому, что, поскольку во время клинической смерти или других сильных повреждений прекращается доступ кислорода к мозгу, возникающие образы и переживания трактуются как своеобразная компенсация, как «последний вздох» умирающего мозга.

Главная причина, по которой эту теорию можно признать ошибочной, заключается в том, что, как легко можно заметить, изучив описанные выше рассказы, многие из околосмертных переживаний происходили до того, как тело начало испытывать физиологический стресс. В некоторых случаях во время этих переживаний у человека вообще не было никаких повреждений или болезней. Однако каждый отдельный элемент, который повторяется в рассказах людей, находившихся в критическом состоянии, также можно найти в рассказах людей, которые вообще не были ранены или больны.