Дженни ниоткуда: Ночные призраки

— Все распоряжения его милости будут выполнены. Лорд желает, чтобы я выплачивал вам десять талеров ежемесячно и помог, чем окажется возможно, в исполнении вашей миссии. Прошу, всецело располагайте мной.

Квестин принял десять золотых, составил расписку и задумался. Мистер Клаппер был готов к сотрудничеству, но чем он мог помочь? Вряд ли о Черной Руке он мог сказать больше, чем его господин.

— Пожалуй, вы в самом деле можете оказать нам помощь, — решил он. — Сейчас на Вулкан попасть даже сложнее, чем обычно. Но не исключено, что мне или кому-то из моих сотрудников понадобится прийти снова. На этот случай можете ли вы сделать нам письменное приглашение? Как распорядитель виллы лорда Готвинга? Можете вызвать кого-то снизу для исполнения неких работ или еще как-то? Главное, чтобы предлог выглядел достаточно благовидно.

Шон Клаппер заверил, что это не проблема:

— Для всяких мелких или временных поручений мы иногда приглашаем рабочих снизу, из Эверона. Существует процедура для таких случаев. Письмо, составленное по определенной форме и заверенное печатью лорда либо лица, уполномоченного лордом. В отсутствие его милости я имею такие полномочия. И, конечно, могу сделать это для вас.

Больше никакой пользы из этого визита извлечь было нельзя. Тут Дженни спохватилась, что не сделала ничего для общего дела. Даже не видела зала с мечами на стенах. Он вытащила свой блокнот и осведомилась:

— А кого вы приглашаете чаще всего? И не только вы, но и другие лорды?

— Ну, мало ли, миссис… когда кто требуется. Маляры и плотники, если у нас ремонт. Может потребоваться нотариус. Или портной. Или каретник. Трубочисты приходят в назначенные дни, у них есть долгосрочный пропуск. У нас-то очень небольшое хозяйство, потому что его милость с внуком вели скромный образ жизни, но есть лорды, которым требуется много припасов, продукты, инструменты, всевозможные мелочи. Когда кто-то устраивает бал, бывает, что приглашают из города музыкантов.

— Так, так, — у Дженни стала зарождаться смутная идея.

Она вписала в блокнот перечень профессий, а одну строчку выделила особо, и дважды подчеркнула. Правда, заявлять о своих подозрениях вслух она не стала. Настоящие детективы так не поступают. Нет, они сперва проверяют догадку дюжиной разных способов, собирают косвенные улики, долго вынашивают идею… и при этом загадочно улыбаются в ответ на все расспросы. Когда у тебя есть повод загадочно улыбаться, не стоит от него отказываться. Ведь улыбки делают жизнь лучше.

На этом визит был окончен. Распрощавшись с Шоном Клаппером, детективы отправились в обратный путь. Стражники дождались их во дворе, и снова пристроились сзади. Вообще-то оба они помалкивали, разговору не мешали, однако обсуждать при них что-то серьезное было бы неправильно. Пришлось ограничиться повторным осмотром склонов Вулкана. Дженни увидела больше, чем при подъеме на гору. Несколько раз она видела всадников — кое-что из лордов начинал день с конной прогулки. По дороге ползли фургоны, доставляющие припасы на виллы. Несколько раз встретились патрули гвардейцев в черном. Наверняка сейчас из-за Черной Руки приезжих было меньше, а солдат стражи больше, чем в более мирное время, но в целом Вулкан был спокоен.

Большое скопление людей было лишь внизу, у ворот. И, что хуже всего, карета леди Урсулы по-прежнему стояла там же, у обочины. Самой Повелительницы Огня видно не было, но она точно там же, торчит у ворот. Дженни подергала Квестина за рукав и указала карету:

— Похоже, еще не все кончилось.

— Может, она здесь не ради нас, — без большой уверенности пробормотал тот.

— Ну да, конечно. Можно подумать, на Вулкане найдется еще что-то, чтобы заставить ее торчать у ворот.

А когда дорога, свернув еще пару раз, снова открыла вид на въезд, Дженни разглядела и саму начальницу тайной стражи. Противная леди Урсула стояла рядом с каретой, в тени, потому ее и трудно было разглядеть сверху. Зато теперь стало очевидно, что она глядит вверх, на склон и на дорогу, вьющуюся среди скал. И, разумеется, исключительно ради таких важных гостей, как Дженни и ее спутники. Это, конечно, неплохо поднимало самооценку, но наполняло скверными предчувствиями.

Когда трое детективов приблизились к воротам, леди засеменила навстречу. Несколько солдат в черном следовали за ним, в их числе был и лейтенант Кубер, с самым кислым выражением на лице.

— Леди Урсула, — Квестин склонил голову.

Дженни попыталась укрыться за его спиной, но «дядя» был мелковат, чтобы заслонить ее полностью. Почему-то у Дженни никак не укладывалось в голове, что эта женщина — ее тетка. В отличие от «дяди» Квестина, самая настоящая. И, в отличие от него, ничуть не вызывающая родственных чувств.

— Мистер Квестин, — проскрипела Повелительница Огня. — Больше не префект. Как к вам теперь обращаться?

— Как будет угодно леди.

— Проклятие. Именно сейчас вы были бы мне нужны как мой подчиненный или хотя бы как префект Юго-Западного округа. Может, вы согласитесь, чтобы я обращалась к вам: «капитан тайной стражи Квестин»? Нет? «Майор Квестин»?

— Боюсь, это невозможно. Когда я состоял на службе городу, вы уже получили самое лучшее, что могла предоставить моя префектура, а именно господина Кубера. Хорошее приобретение, осмелюсь предположить. Он блестяще справляется с работой привратника.

— Очень остроумно, — леди сжала губы, оглянулась и смерила взглядом Кубера.

Тот уставился перед собой и, вроде бы, боялся мигнуть. А еще сделался грустным-грустным.

— Он справляется. Но привратников я бы нашла и без него. Мне нужны идеи, нужен настоящий сыщик. Была надежда, что этот молодой человек чему-то у вас научился. Все, что он смог предложить, отпечаток ладони преступника.

— Да, сегодня попался репортер «Вечернего Эверона», отличная добыча, — Дженни наконец не сдержалась. Ну, сколько же можно молча хлопать глазами, когда в ее присутствии идет обмен такими любезностями? — Интересно, его уже казнили, или еще нет?

Урсула зыркнула в ее сторону, но Дженни с удивлением поняла, что совершенно не боится огоньков, промелькнувших во взгляде Повелительницы Огня. А что, ведь теперь они на равных, обе чудовища.

— Я понимаю ваши чувства к лейтенанту Куберу, — произнесла леди, — но это была самая лучшая идея из всех, что смогли выжать из себя мои подчиненные.

— Сочувствую, — Дженни скорбно опустила глаза. — Если эта глупость была лучшей идеей, то остальные, значит, совсем уж никуда не годятся.

— Глупость? — Урсула нахмурилась, но голос не стал более злым. В нем скорее чувствовалось любопытство. — А что с этой идеей не так? Все новые люди проходят проверку. Этот репортеришка был чист, у него алиби, но рано или поздно метод Кубера может принести плоды.

— Конечно, может, — теперь, когда Дженни не сдерживал страх, она была готова болтать и дальше, лишь бы Кубер стал еще грустнее, — если вашей милости угодно так считать. Только у лорда Фейферса был пес, и он не залаял при появлении убийцы, значит, запах был ему знаком. Вряд ли вы поймаете Черную Руку, если будете проверять только тех, кто на Вулкане впервые, и кого, стало быть, пес Фейферса должен был облаять.

— Пес! — каркнула леди Урсула. — А ведь верно! Если животное снова встретит убийцу, может отреагировать. Лейтенант, разыщите собаку и держите здесь, рядом с воротами. Поглядывайте, вдруг кого-то узнает. И обращаться с псом хорошо, слышишь? Это же собака лорда Фейферса. Ответишь за нее головой.

— Слушаюсь, леди.

— Теперь он не только привратник, но и псарь, завидная карьера, — печально заметила Дженни. — Правда, дядя? Вряд ли такие возможности есть у тех, кто честно служит в префектуре.

Похоже, грусть, охватившая Дональда Кубера, наконец достигла предела. Отлично! Утро прошло не зря.

Когда леди кивком позволила им проваливать, Дженни расслышала за спиной скрипучий голос тетки:

— Знаешь, что, лейтенант? Похоже, мне все-таки досталось не самое лучшее, что могла предложить префектура Юго-Западного округа. Собака. Почему это никому не пришло в голову?

Глава 2. Загадочные улыбки и синяки

За воротами Дженни огляделась. Вулкан с его тайнами, странными церемониями, печальным лейтенантом Кубером и мрачными взглядами леди Урсулы остался за неприступной стеной. По другую сторону площади лежал Эверон с его суетой, копошащимися под ногами ратлерами, криками прохожих, пестрыми вывесками и всем таким прочим, что наполняет ужасом душу провинциала, впервые попавшего в столицу.

— Спорим, что сейчас подкатит извозчик? — спросила она. — А на козлах будет сидеть агент тайной стражи?

Желающих спорить не нашлось.

— Я вижу, ты не настолько устала, что все еще способна строить верные умозаключения, — признал Квестин. — Значит, мы можем немного пройтись пешком.

— Именно это я собиралась сама предложить. Осталось проверить одно предположение… где-то здесь рядом.

Дженни полистала свой блокнот. А ей есть, чем гордиться! Уже четыре страницы заполнены записями и сердитыми рожицами. Сразу видно, как много и как старательно она трудилась в агентстве. На первой странице, непосредственно перед рожицами, был записан адрес, и Дженни его огласила:

— Вот куда нужно завернуть!

— И что там будет? — осведомился Морко.

— Мое первое задание, — гордо объяснила Дженни. — Спасенная из плена кошка. Я помню, что это было в центре. Может, не очень далеко отсюда?

— Не очень, — согласился Квестин. — Но зачем мы туда идем?

Вот тут-то и настал срок потренироваться в загадочных улыбках, присущих детективам.

А из-за угла показалась коляска. Возница был другой, не тот, что утром, но Дженни он показался ужасно подозрительным. Типичный агент. Уж очень ловко притворяется простым извозчиком. И все дружно замахали руками: мол, проезжай, проезжай! Пешая прогулка заняла минут двадцать. Город жил своей обычной жизнью, орал, толкался, подсовывал под ноги пешеходам хвосты ратлеров в оранжевых жилетах… в общем, ничто не отвлекало Дженни от обдумывания разрозненных догадок, которые должны были сложиться единую картину. И к тому моменту, как она привела спутников на знакомую улицу, картина нарисовалась во всей красе.

Вон яблоня, вон тот чердак, из которого выпустил кошку безграмотный мальчишка-похититель. А вон и сама Фили, стремительно исчезла с подоконника, разглядев Дженни рядом с домом хозяйки. Странно, ей что, не понравилось прыгать по веткам и кататься в ладони тролля? Глупое животное.

— Так зачем мы здесь? — снова спросил Морко.

Дженни уже привычно и очень профессионально загадочно улыбнулась… обошла вокруг яблони… С какой крыши ей помахал трубочист? Ага, вот она.

— Морко, гляди вон туда, на крышу. Что ты там видишь? Ну же, гляди внимательно!

— Там что-то лежит, — заметил Квестин. — Метла? Нет. Что там, Морко?

— Щетка трубочиста. И еще какие-то принадлежности. Явно тоже вещички трубочиста, потому что они черные, вымазаны в саже.

У гоблинов отличное зрение. Дженни-то разглядела только щетку. Но и того хватило, чтобы сообразить.

— Так вот, — принялась она рассказывать, — когда я снимала кошку с этой яблони… помните миссис Фортлекс? Нашу первую клиентку? Ах да, вам же больше понравилась вторая. Кстати, миссис Сервейс тоже побывала здесь и видела, как я лезу на дерево, помните, она говорила? При этом на крыше торчал трубочист, он наблюдал за мной.

— Это важно? — уточнил гоблин. — Я не сомневаюсь, что трубочистам есть, чему у тебя поучиться в искусстве лазить на всякие высокие места. Может, он просто набирался опыта.

— Он помахал мне рукой, потом убрался, бросив свое барахло. Это важно, Морко, не сомневайся. Как видите, трубочист не явился за щеткой за все время, что мы с мистером Квестином провели на войне. Подозрительно? Нет-нет, это еще не все. Вспомните историю, которую рассказал нам Джек Джек. Некий трубочист жаловался, что его ограбили, раздели, он всю ночь провалялся связанный где-то в подвале.

— Трубочист?

— Он самый. Пострадал этот человек в ту самую ночь, когда погиб лорд Ферфейс. А поутру тот, кто его раздел и проник в дом лорда через дымоход в облике трубочиста, убрался с Вулкана и помахал мне с крыши. Помните, в дом жертвы убийца проник неведомым путем, потому что окна и двери были заперты изнутри? Но дымоход-то не был заперт. Собака не залаяла, потому что убийца был в одежде трубочиста, того самого. Трубочист не раз работал на Вулкане, собаке запах одежды был знаком.

На самом деле, требовалось еще уточнить детали. Например, тот ли трубочист был ограблен, который работает на Вулкане? Его ли инструменты сейчас лежат на крыше? Был ли вместе с одеждой украден многоразовый пропуск на Вулкан, о котором говорил Шон Клаппер? Ну, и еще всякие мелочи. Но, во имя Хогорта, бога мелочей и совпадений, разве не очевидно, что все приметы сойдутся? Теперь, когда Дженни изложила главное, проверкой могут заняться и Квестин с Морко, а настоящие детективы — те, что загадочно улыбались все утро — имеют право завалиться спать.

* * *

Только вывалив на спутников все свои гениальные догадки, Дженни ощутила, что действительно хочет спать и что вообще-то остался не исполненным еще один гениальный план: выспаться после возвращения с войны. Подозрения, которые до сих пор теснились в голове и требовали выхода, поддерживали ее, но теперь-то она точно заслужила отдых.

В общем, она позволила усадить себя в коляску ужасно подозрительного извозчика, и детективы покатили к себе, на Горшечную улицу. Большую часть пути она проспала и после уже едва могла вспомнить, как попала в свою комнату. Извинением этому провалу в памяти могло служить лишь то, что она, кажется, и не просыпалась. Когда коляска остановилась у дома номер восемьдесят четыре, и пришлось, зевая и потягиваясь, плестись к себе.

Глаза Дженни при этом не открывала. Или все же моргала пару раз? Потому что кое-какие отрывочные воспоминания вроде бы остались. Кажется, в этот раз никто не целился в нее из арбалета в дверях? Ага, значит, и Морко тоже слишком устал, чтобы сделать все по правилам, как у них заведено.

Во всяком случае, проснулась она поутру в собственной кровати, что уже было хорошо. Плохо было то, что проснулась она от громкого стука в дверь. Похоже, новый день опять получится беспокойным. Хотя, с другой стороны, что в этом плохого?

Когда она оделась в благопристойное и неудобное платье, привела в порядок волосы и явилась в кабинет, Квестин уже вовсю беседовал с посетителями. Впрочем, пропустила она совсем немного. Гости только-только расселись на стульях перед «дядиным» столом. Наверное, этому предшествовал долгий ритуал приветствия, принятый в этом доме? Морко целился в них из арбалета, хмуро расспрашивал о цели прихода? Хотя нет, слишком уж непринужденный у них вид, у газетчиков.

В кабинете Квестина на стульях сидела та самая пара журналистов из «Вечернего Эверона», которая поднималась вчера на Вулкан. Солидный плешивый Рудольф Ковес и Гай Сарам с потенциальным землетрясением на голове. Когда Дженни возникла в двери, оба развернулись в ее сторону и в их глазах появилось голодное выражение. Она выставила перед собой блокнот, как щит, и твердо заявила:

— Доброе утро, господа.

Приветствие не помогло. Алчность в глазах репортеров не пропала.

— Мисс, мой помощник утверждает, что вы участвовали в переговорах лорда Истригса-младшего с принцем Сакхлихом. Мой коллега писал об этом.

Мистер Сарам продемонстрировал номер «Вечернего Эверона» с историческими словами Дженни, а кудрявый Гай протарахтел скороговоркой:

— Говорю им, это она, она! Я ничего не забываю, я сразу узнал!

Трудная у него жизнь, подумала Дженни. Не забывать, это тяжелая участь, ведь в жизни хвастунов всегда много разочарований. И о каждом он помнит.

— Господа, у нас детективное агентство, — перебил его Квестин. — Если мы можем быть вам полезны, изложите свои пожелания.

— Мы хотим взять у мисс интервью, — заявил старший газетчик. — Как у очевидца событий. Эверону нужны ваши слова!

— Вот еще, — выпалила Дженни, — ничего я не хочу рассказывать. Вчера мы занимались самой обычной рутинной работой. Ну, знаете, скучные разговоры, однообразные вопросы, бестолковые ответы… Эверон помрет от тоски.

Ей пришло в голову, что эти двое каким-то образом пронюхали о ее гениальной догадке насчет трубочиста и охотятся за этой великой тайной. Может эти два хитреца выслеживали из с Морко и Квестином от самого Вулкана? Газетчики, они такие, они могут пронюхать обо всем, так говорят в городе.

— Нет, нет, мисс, — Гай привстал со стула, и Дженни заранее зажмурилась, боясь его маленького землетрясения. — Мы не о вчерашнем. Расскажите о своей встреча с его милостью генералом Истригсом. Вы стояли рядом с ним, вы стали свидетелем исторических событий.

— Каков он вблизи, как он расположен к людям невысокого происхождения, — подхватил мистер Ковес, — как он прост в общении с народом и как благодаря этому заслужил любовь войска?

— А, всего-то… — Дженни успокоилась и даже перестала прятаться за блокнотом. — Вам нужен всего-то рассказ об Истригсе. А я уж решила, что придется рассказывать, как я возглавила атаку тяжелой кавалерии, как мы отважно врезалась в ряды неприятеля и рубили его на маленькие кусочки. Вот такие.

Она показала пальцами размер кусочков.

Вот что им, значит, нужно! Для каких-то политических целей представить заносчивого Сертиаса другом простых людей, да еще чтобы Дженни им в этом помогала. Думали, она какая-то провинциальная дурочка и растает, если ее расспрашивают для газеты? Нет уж, она столичная дама и отлично знает, как репортеры искажают правду в своих статейках. А Сертиас Истригс — заносчивый каменный болван. Эта статуя хочет прикинуться человеком? Пусть сам выкручивается, она не будет ему помогать.

— Но мисс, — с приличной и солидной укоризной изрек старший репортер, — как вы можете так говорить? Его милость выиграл для Эверона великую войну, он служит Отчизне в трудный час. Народ желает знать о своем герое. И кто, как не вы, очевидец его подвигов, мог бы поведать о достоинствах нашего великого полководца!

Ну да, а еще его папаша финансирует вашу газету, подумала Дженни. Но так говорить неприлично, поэтому она выразилась иначе:

— Генерал Истригс не самое интересное из всего, что я пережила на Гранделине. Видели бы вы мой поединок с принцем Сакхлихом… Но нет, наоборот. Хорошо, что вы его не видели. Вы бы померли со страху.

А если бы выжили, то переврали бы все в своем репортаже. И это тоже она не стала говорить вслух.

— Но все же мисс, — упрямо и солидно молвил Рудольф Ковес, — ваш гражданский долг поведать миру правду. Как представитель нашего издания…

Он не смог закончить фразу, потом что кудрявый Гай начал смеяться. Кудряшки на его голове пришли в хаотичное движение, стул под ним скрипел, он трясся, всплескивал руками и повторял:

— Ха-ха-ха! Атаку тяжелой кавалерии… Ха-ха-ха, ох, миссс…. Ха-ха-ха, поединок с принцем Сакхлихом…Ой, умора!

— Ах, так? Умора?

Дженни нравилось, когда все вокруг веселятся, и вообще-то смех Гая был приятный, добрый… но есть все же некие принципы, которые следует отстаивать. Например, ее поединок с Погонщиком Ветра, здесь не должно быть и тени сомнения. Она высочила из кабинета и помчалась к себе. Когда вернулась, держа в руках знаменитый меч с сапфиром в рукояти, почти ничего не изменилось. Гай уже перестал смеяться, он утирал выступившие от смеха слезы. Старший репортер снова завел свое бормотание:

— …и я прошу вас, мистер Квестин, повлиять на племянницу. Вы же можете объяснить ей, как старший родственник, что такое ответственность. Мисс Дженнифер фигурировала в репортаже с Гранделина, наш художник изобразил ее на иллюстрации рядом с его милостью. Читатели обратили внимание на этот эпизод, потому что в репортажах о войне нечасто фигурируют дамы. Посему было бы весьма желательно и даже необходимо…

Квестин слушал и кивал с кислым видом, из чего Дженни заключила, что он на ее стороне и решительно предъявила газетчикам свой трофей:

— Вот меч Сакхлиха, добытый мной в бою, ясно? Мистер Сарам изволил посмеяться над моими подвигами? Так вот вам доказательство. Можете убедиться, что встреча с его милостью Истригсом-младшим была лишь мимолетным эпизодом в моей славной военной карьере. Не хочу даже вспоминать о таких мелочах.