Помоги проекту - поделись книгой:
Глава 1. Песок
– Как же мне надоела демонова пустыня! – злобно скривил тонкие черты лица тёмный эльф, сверкнув глазами из-под капюшона, и сплюнул. Плевок упал под ноги ездового ящера, почти моментально впитавшись в горячий песок. – Миндон, ты часов пять назад обещал, что вот-вот покажется оазис. Где он, демоны подери?! Или мы проехали его и не заметили?
– Скоро будем там, – в который раз сказал солнечный эльф.
Сидящая со мной на втором ящере харани вздрогнула.
– Если тебе что-то не нравится, можешь поискать другого проводника, – ледяным тоном произнесла девушка. – Я разрешаю тебе сделать это самостоятельно, без нашего участия. Миндон, сбрось его.
Проводник растерянно обернулся, не понимая, шутит ли принцесса пустынников или говорит всерьёз. Конечно, и ему наскучил злоязыкий тёмный, но палач за две ночи пути прочно прописался в нашем небольшом отряде. Авкар отлично готовил из скудных припасов, взятых под Песчаными Водопадами и из Поющего Ручья. К тому же, его польза как мастера печатей для меня перевешивала все недостатки характера. Он нужен мне, а значит, будет с нами, пока я не позволю избавиться от него, что бы ни говорила Асталэ.
– Буря изменила ландшафт до неузнаваемости, – пояснил проводник, увидев, как я качнул головой. – От Тернового Гнезда на несколько сотен метров тянется мощёная каменными плитами дорога с колоннами – они остались от древнего дворца, на чьём месте стоит оазис. Колоннаду видно издали, по ночам на ней зажигали путевые огни. Теперь всё занесено песком. В обычное время мы бы уже давно вышли к Гнезду.
– Так ты заблудился или вместо оазиса барханы, поэтому мы топчемся полдня на одном месте? – уточнил Авкар.
И я бы очень хотел узнать ответ на этот вопрос. В Терновом Гнезде должна ждать сестрёнка, если её не схватили в Поющем Ручье – столице дома Нейситил, где она помогла сбежать харани. Принцесса пустынников не сочла разумным уходить вместе и предложила покинуть оазис-крепость несколькими группами, мол, так незаметнее. Сама ушла с идущим на север торговым караваном, а Лилька с дриадами осталась. Представляю, какой переполох поднялся, когда обнаружилась пропажа харани из дворца её деда – правителя. Оазис наверняка перевернули вверх дном, запретили кому бы то ни было выходить в пустыню. Скорее всего, сестрёнка в Поющем Ручье. Шанс на её благополучный уход мизерный, и всё равно мне становится не по себе от мысли о погребённом под толщей песка оазисе, в котором, словно в капкане, оказалась Лилька. А если до неё добрались демоны, рыщущие по всей пустыне в поисках «мяса», совсем плохо. Придётся снова наносить визит в проклятый город.
– Мы, норуи, находим дорогу в песках тремя способами, – нехотя сказал проводник. – О первом всем известно. Звёзды указывают нам путь. Отчасти поэтому мы любим передвигаться по ночам. В последнее время небеса укрыты песчаной вуалью из-за бури, и разглядеть свет в бесконечном океане Внешней Тьмы очень трудно. Второй способ – память. Мы отлично помним местность, и речь не только об изменчивых барханах. Есть на незримой стороне мира приметы, кои мы чувствуем. Третий способ – маяки. В каждом оазисе имеется по артефакту, излучающему яркий свет, пробивающийся сквозь бушующие ветра силы. Не так уж далеко, правда. Мы до сих пор не пришли, потому что поднятая Царём пустыни буря смешала абсолютно всё на незримой стороне, и почувствовать артефакты невозможно, равно и увидеть былую картину местности. Это не значит, что маяки погасли из-за разрушения оазисов. Просто бурлящие потоки силы заслоняют остальное от внутреннего взора.
Тёмный эльф до встречи с харани и проводником, пришедшими к Песчаным Водопадам пару дней назад, рассчитывал ориентироваться по звёздам. Без пустынников завёл бы он нас туда, куда не ступала нога человека. Небо и впрямь затянуто тонкой песчаной взвесью, мешающей прямым солнечным лучам достигать барханов. Ночью наступает кромешная тьма, ни звёздочки не разглядеть. Зато демонам арати раздолье. Вчера утром четыре твари шастали неподалёку от нашей стоянки. Пришлось их убрать, чтобы не привели к нам более опасных собратьев.
Мерзкие существа. Из-за них не смогу в ближайшие недели добраться до Чёрного Обелиска. Караваны застряли в оазисах и лагерях посреди песчаного моря, проводники боятся двинуться, потеряв ориентиры. В песках одинокая стоянка – лакомый кусок для арати. И без бурь демоны нападали на торговцев, а сейчас планомерно выискивают смертных, не боясь заходить в селения. Песчаные Водопады пали под их натиском. Охрана из воинов Нейситил не остановила выломавших ворота тварей.
Неизвестно, сколько продлится парализация караванных путей. Может, считанные сутки, может, месяцы, хотя такой долгой бури эльфы не припомнят. Царь пустыни, он же повелитель местных чудовищ, проснулся от векового сна и будто сошёл с ума после того, как я стащил у него из-под носа похищенную арати дочку Миндона. Бурю поднял, разослал своих тварей по всей Шунтале. В Песчаные Водопады они явились за магическим артефактом и попутно забрали попавшихся им на глаза смертных. Для чего им понадобился вот прямо сейчас мощный источник духовной энергии? Ладно эльфы, их демоны используют в качестве строительного материала для создания новых арати, а артефакт? Предположения имеются, и все как одно неутешительные. Повелитель местной нечисти, похоже, собирается бросить на укреплённые оазисы пустынников армию верных зверушек. Неужели его до такой степени расстроил мой поступок? М-да. Никогда бы не подумал, что стану в некоторой степени виновником истребления норуи. Интересно, какова конечная цель Царя? Ведь не просто так он стремится превратить эльфов в чудовищ. Должно быть что-то куда более масштабное.
Впрочем, не обязательно смертные нужны ему для трансформации. Возможно, Царь намерен провести какой-то мудрёный ритуал, требующий сотен, тысяч жертв. Собственное перерождение? Отрыжка Бездны! Без разницы, что он задумал. Важно, как с ним бороться. Чутьё мне подсказывает, без победы над демонами нам не выбраться из Шунталы.
– Миндон, скажи, кем была мать твоих детей? И сам ты из какого рода? – спросил я. Есть же причина, почему Царь пустыни так отреагировал на кражу девочки.
– Зачем тебе? – удивился вопросу проводник.
– После того, как я отобрал твою дочку у арати, их повелитель послал за нами крылатых тварей. Очень сильных, я с такими прежде не сталкивался. Тот, с кем мне пришлось сражаться, не уступил бы архимагу. По-моему, задействовано чересчур много ресурсов для возвращения очередного ребёнка, преподнесённого демонами в дар владыке.
– А ты бился с архимагами, чтобы судить? – хмыкнула скептически харани.
– Я бился с богами, – вздохнул я, вспомнив старейшего лоа, павшего под Веспаркастом, и северное божество в аранье. От мысли о них тело начинает болеть. Здорово мне от них досталось. Эх, плохо переношу встречи с владыками Серых Пределов и аналогичными им сущностями. Каждый раз бьюсь, словно в последний.
– Лжец, – уверенно сказала принцесса пустынников. – С богами на равных способны сражаться лишь боги. Если бы на тебя пал гнев самого слабого бога, от тебя бы и мокрого места не осталось.
Ну да, ну да. Куда мне, реинкарнации могущественного аллирского князя, гонявшего старейших лоа и великих демонов Тьмы по всему Лантару, до истинных хозяев пустыни. Хотя, конечно, против Царя, считающегося эльфами божеством, я бы не рискнул выйти без необходимости. Если его генералы – так я обозначил крыланов – способны доставить мне колоссальные проблемы в бою, то что уж говорить об их владыке.
– Так какие догадки относительно девочки? – обратился я вновь к Миндону. – Чем она ценна для арати?
Проводник покачал головой, замотанной в светло-серую ткань тюрбана.
– Не знаю. Она обыкновенный ребёнок со склонностями к ментальной магии, как и большинство наших детей. До похищения была весёлой, жизнерадостной. Любила проводить время с подружками, прилежно училась. Мы с женой происходим из чистых родов, насчитывающих пятнадцать поколений. Я из проводников и магов, служивших харану телохранителями, Вана из жившего как раз в Терновом Гнезде рода магов и наёмников. Её отец служил в Марадро пару сотен лет, а до него прадед.
Пятнадцать поколений. Итого около полутора – двух тысяч лет. Немного, учитывая возраст эльфов, даже пустынников, живущих меньше, чем высшие.
– У нас рода сравнительно молодые, – подтвердил мои соображения Миндон. – Но в далёких предках тоже текла кровь без примесей, иначе родоначальники не посмели бы назваться чистыми.
– А часто демоны похищают эльфов из чистых родов? – включился в разговор Авкар. – Я к тому, что, может, для Царя Пустыни изысканный деликатес – сожрать девочку с безупречной родословной. Редко попадается, он и огорчился её пропаже.
– Приблизительно раз в несколько лет мы теряем детей в пустыне от лап арати.
– У вас бури часто бывают? – задал вопрос я.
– Долгие, охватывающие почти всю пустыню – по паре раз в год непременно, – ответил за Миндона тёмный эльф, болезненно скривившись. – И длятся по неделе, по две. Жизнь в пустыне и оазисах тогда замирает, как и сейчас. Никто никуда не едет, торговля останавливается. Мы из Песчаных Водопадов вовсе не высовываемся, и воздух в пещеры проникает очень плохой. Смрад, будто в печи жгут мясо. Дышать невозможно. Только арати никогда не нападали на селения.
– Хм. Из Мадбраджа кто-то забирал похищенных детей?
– Нет, – отрывисто бросил проводник.
– Потерянное в пустыне принадлежит пустыне, – изрёк тёмный эльф. – Таков закон норуи, и преступить его означает навлечь на себя гнев богов. Если смертному суждено сбежать, он спасётся. Если нет… Значит, на то воля истинных владык пустыни. Солнечные эльфы ужасные фаталисты. Дикари, я бы сказал.
– А не дикари тёмные, охотящиеся на разумных ради принесения в жертву никчёмным божкам? – вспыхнула харани.
– Во-первых, полегче с упоминанием наших покровителей. Бездна не любит пренебрежительного отношения к её детям. А во-вторых, это другое. Цивилизация гархал на высшем уровне развития, чем ваша, дорогая принцесса. Сравните грандиозные подземные города и величественную архитектуру тёмных эльфов с крошечными селениями норуи и узрите разницу. По сравнению с нами вы малыши, строящие замки в песочнице.
– Малыши?! – задохнулась от возмущения харани, и я ощутил её напряжение. Лучше с ней в таком состоянии не шутить. Прирежет, и плевать ей на моё к Авкару расположение.
– Довольно! – повысил я голос. – Обе ваши цивилизации ничто по сравнению с древнеаллирской. Чтобы достичь хотя бы десятой доли величия аллиров, гархалам следует подчинить всё Подземье. А норуи – объединиться и выйти за пределы Шунталы, завоевав берег светлых эльфов.
– Невозможно, – горько произнесла харани, резко остыв.
Авкар промолчал.
– Нет ничего невозможного. Поставить перед собой цель и найди путь к её достижению. Смертному, смирившемуся со своей скорой гибелью, никогда не обрести вечность.
Порой я говорю вещи, совершенно чуждые мне. Сейчас произошло именно так. Словно моими устами говорил кто-то другой. Уже и жутко не становится, как раньше. Научился воспринимать прорывающуюся из меня сущность Великого Князя спокойно.
– Терновое Гнездо! – Миндон указывал рукой в сторону бархана. Из песчаного холма торчал на локоть конец белоснежной колонны, увенчанной цветкоподобным капителем.
Колоннаду всё же занесло песком, и на её месте образовалась цепь барханов, тянущаяся в даль. Оазиса видно не было. Проводник направил ящера вверх по склону, я с харани на втором чешуйчатом скакуне последовал за ним, и вскоре перед нами открылось внушающее тревогу зрелище. Немногочисленные уцелевшие деревья едва-едва показывались на поверхности волн песчаного моря. Постройки, очевидно, покоились внизу.
– Норуи там, мы обязаны помочь им! – ударила пятками по бокам ящера сидящая передо мной принцесса, пустив пресмыкающееся галопом к засыпанному селению.
Настала очередь проводника нагонять нас. У охапки зелёных листьев, обозначающих дерево, Асталэ соскочила со скакуна и, вынув из седельной сумки лопатку, принялась разгребать песок.
– Мы до утра не разгребём оазис, – выразил и моё мнение Авкар. – Как бы ни старались. Нас всего четверо. Без магии не обойтись.
Проводник спрыгнул рядом с харани.
– Гребите все! – надрывно выкрикнула девушка. – Берите из сумок лопаты и гребите, чтоб вас дракс сожрал! Отроем вход в главный дом, и жители будут спасены!
– Зачем пытаться вернуть принадлежащее пустыне? – фальшиво изумился тёмный эльф. – Боги ведь покарают, нет?
– Заткнись и рой, не то я снесу тебе башку этой самой лопатой!
– Я бы на твоём месте её послушал, – посоветовал я, слезая с ящера. – Женщина с лопатой опаснее разъярённого дракона. Особенно разозлённая женщина.
– Драконов не существует, – фыркнув, тёмный эльф нехотя слез и, порывшись в сумке, вытащил инструмент. – Зряшный труд. Норуи давно задохнулись или взяты демонами.
– Знаешь, лысый, мне порой хочется свернуть тебе шею, – признался я, взявшись за работу. Лилька может быть там, под толщей песка. Да и вообще, не дело оставлять жителей на произвол судьбы.
– Вырви ему язык, – на секунду замедлившись, подбросила идею харани. – Я установлю между вами мысленную связь, и голосовая речь не понадобится.
– Хорошее предложение.
Я с удовольствием наблюдал за изменениями на физиономии Авкара. Он побаивался Асталэ и проводника, однако, больше других испытывал страх передо мной. И правильно. Принцесса может всего лишь содрать с него живьём кожу и прирезать, я же обреку на страдания в течение многих лет в виде бесплотного духа. Кроме того, он не знает, на что способна моя фантазия в плане физических пыток. Сущности вроде меня, перешагнувшие за грань человечности, весьма изобретательны. Вместе с тем, тёмный чувствует собственную нужность и поэтому позволяет себе определённые вольности по отношению к пустынникам. Его злой язык доводит Асталэ до белого каления и раздражает беднягу Миндона. Зачем он настроил против себя норуи? Надеется всё-таки сбежать по пути в Поющий Ручей? Вряд ли. Я ему чётко дал понять – не найдя здесь Лилианы, мы пойдём туда в обязательном порядке.
– Пытаюсь мыслить рационально, – стушевался Авкар. – Не всегда получается, увы. Ты прав, друг мой. Спасти несчастных жителей самое важное в данный момент. Вдруг они действительно ждут помощи? Мы, разумеется, потеряем день, а то и два, за которые могли бы дойти до столицы дома, зато наша совесть останется чистой.
– При харане ты, небось, рот не открываешь без разрешения, – прошипела Асталэ.
Миндон тем временем воткнул в песок три с виду бронзовых жезла, покрытых искусной резьбой, на равном расстоянии друг от друга. Такие используют проводники для создания барьеров от губительного воздействия шунтальского солнца. Попросив нас отойти, он нараспев зачитал заклинание. Голос его зазвенел, слова слились в единый протяжный звук, возносящийся к небесам и после завершения чтения.
Порыв горячего воздуха поднял облако песчинок и закрутил в вихре, становящемся сильнее с каждой секундой. Маленький смерч затанцевал внутри треугольника из жезлов, выкидывая наружу песок.
А вот это действительно хорошая идея. Призванный элементаль воздуха трудился вместо нас, роя в пределах отведённой ему фигуры воронку и повторяя последний звук заклинания, похожий на вой. Вскоре вихрь распался, и песчинки упали на края выкопанного им широкого колодца. На дне виднелся угол каменного здания.
– Дальше рыть придётся самим, – побледневшими губами прошелестел Миндон.
Глава 2. Терновое Гнездо
– Сомневаюсь, что в оазисе не нашлось магов, способных откопаться, – пробормотал Авкар, активно работая лопатой.
– Маги ветра – редкость в доме Нейситил, – услышал его проводник. – Мы по большей части менталисты. Каждый оазис защищён барьером, срабатывающим при непогоде. На моей памяти бури не продавливали купол над селением без помощи посторонних. На Терновое Гнездо обрушился ветер невиданной силы, иначе бы здания так не занесло. И демоны помогали, чтобы им вечно гореть в лучах Дневного Господина.
– Надеюсь, кто-то из твоих соплеменников выжил. Не хочется тратить впустую столько усилий.
За два часа раскопок мы освободили от песка угол дома. Округлую крышу сорвало, засыпав верхний этаж. Там выживших быть не могло, и мы продолжили копать. Если кто-то и остался в живых, то внизу. Надежды на спасение эльфов медленно, но верно таяли. Укрывшиеся в подвале и на первом этаже вряд ли продержались бы долго без воздуха. У Нейситил нет магов природы, чтобы вырастить вырабатывающие кислород растения, и единицы ветряных, умеющих очищать воздух.
– Глупая затея, – не выдержал Авкар.
– Я вырву твоё сердце через глотку! – взорвалась харани. Бросив лопату, она подалась к отшатнувшемуся тёмному, я преградил ей путь.
– Кровь привлечёт арати. Хочешь подраться с вожаками демонов?
Заскрипев зубами, Асталэ вернулась к рытью.
– Тебе очень повезло со мной, Авкар, – проронил я. – Другой бы на моём месте не остановил её. В следующий раз я подумаю, становиться ли мне снова на твою сторону.
– Язык – враг мой, признаю. Извини. Больше ни слова о бессмысленности нашего труда. Кстати, я тут, похоже, наткнулся на окошко.
Отодвинув тёмного, я взглянул на плоды его работы. Под фигурной рамой действительно чернела щель. Несколькими гребками лопаты я откинул от окна песок и, присев на корточки, постучал острием лопаты в каменную ставню. Ставни пустынники делали из идеально ровных, отшлифованных плит. Выбить их получится лишь тараном, а если запоры укреплены заклятьем, так и вовсе почти ничем. Легче проломить стену. Из-за хаоса в потоках тонких энергий я не ощущал магического фона от здания и не мог утверждать, справлюсь ли со ставнями без применения магии. В качестве проверки вложил острие лопаты в щель, рассекающую плиту по центру, и надавил. Лом бы пригодился, однако, ничего подобного эльфы с собой не прихватили. Лёгкое тростниковое копьецо Миндона не в счёт. Оно прочное, без вопросов, иного пустынники не держат, но лишать проводника оружия означает ослаблять боеспособность нашего маленького отряда.
Буквально подлетевшая Асталэ осмотрела ставню и, недолго думая, саданула по ней изящной ножкой.
– Оригинальный способ сломать конечность, – начал Авкар и заткнулся, видя, как методично бьёт харани по камню, и тот, что удивительно, поддаётся. То ли силища у девчонки немереная, то ли я переоценил защитные средства солнечных эльфов.
Очевидно, заметив лёгкое недоумение на моём лице, Миндон пояснил:
– Чары на камне. Нейситил проще разбить ставни. На случай, если запирающий механизм заклинит. Или вот как сейчас.
Под очередным ударом ставня треснула. Ещё один, и развалилась, освобождая узкий, утопленный на полметра в стену, оконный проём. За ним сплелись колючей проволокой тонкие ветви кустарника.
Дриады! Магию природы в пустыне использовать некому. Не залётные же чародеи старались.
– Лилька, – вырвалось у меня.
Я оттолкнул харани и скользнул в окно, прорвав собой осыпавшуюся прахом сеть веток, в которых не осталось жизненной силы. Значит, и маг, вырастивший преграду, на пороге смерти. В мозгу билась единственная мысль: сестрёнка вернулась из Поющего Ручья и столкнулась с демонами. Что с ней стало в результате? Проклятые арати!
Позади Асталэ нараспев произносила заклинание. Принцесса проскользнула за мной, и вскоре над ней зажёгся шарик ослепительного белого пламени, осветив квадратную комнату. Пол, стены, потолок заросли лозой. Изначально она предназначалась для защиты помещения, а сейчас была абсолютно безвредной. Трёхсантиметровые шипы распадались под ступнёй, утратив твёрдость. Я разорвал сеть и шагнул в коридор.
Малые селения пустынников в оазисах строились по схожему плану. Двухэтажное здание с парой массивных трёхэтажных башен и несколькими выходами. Под ним располагался обширный подвал для хранения припасов. В крытом дворе, а то и вовсе в доме находился источник, бьющий из-под земли. Проникнув в строение, мы получили доступ ко всем комнатам кроме находящихся в разрушенных частях здания.
– Где удобнее обороняться? – спросил я харани, быстро шагая по коридору.
Настенные светильники погасли при штурме, и Асталэ огоньком зажигала их, делая проще путь назад.
– В подвале. Или в гостевом зале. Смотря откуда нападают враги.
В Песчаных Водопадах демоны атаковали с двух направлений – с основного входа наверху и со стороны пещер.
– Веди в зал.
Анфилада комнат, хитросплетения коридоров и лесенок превращали здание в лабиринт. Здесь можно долго обороняться, что эльфы и делали. Повсюду виднелись следы боя. Сломанная мебель валялась у проходов – видимо, из неё пытались соорудить баррикады, кое-где лежало оружие – мечи, топоры с выщербленными лезвиями. Я подобрал по пути лёгкое копьё с тонким длинным древком и пучком алых волос у зазубренного клинка. Сойдёт за неимением лучшего.
На толстых узорных коврах темнели большие пятна. Крови защитники пролили немало и вражеской, и своей. А тел не было. Арати забирают погибших и уносят добычу, будь она хоть мёртвой.
По широкой лестнице мы спустились в просторное помещение. С восточной стороны в дверной проём намело гору песка. Массивные бронзовые створки лежали на полу поблизости, искорёженные невероятным ударом. По сути, десятисантиметровые листы металла, укреплённые чарами, даже не двери, а небольшие ворота, не спасли укрывшихся в зале от вторгшихся чудовищ. Вздыбленные плиты пола отмечали места, из которых вырвались стволы охранных древ. Девочки защищались до последнего, используя сильнейшие заклятья. Ветви оплетали зал, создавая барьер. На окровавленных шипах висели клочья бледной кожи и куски мяса неудачливых демонов. Преграда простояла некоторое время, отражая вражеские атаки, и пала под натиском более крупной твари. Ветви разорваны, точно бумага. За барьером ковёр, впитав лужи крови, сменил цвет с жёлтого на насыщенный красный. Обломки оружия усеивали пол. Эльфы дрались остервенело, но враг превосходил их во всём.
– Демоны продавили внешний барьер, затем выбили двери дома и проломили крышу, – вслух воссоздавала картину боя Асталэ. – Заходили с двух сторон, чтобы нашим было труднее обороняться. Отрыжка Бездны! Куда подевались трупы?
У кресла главы клана лежали отрубленные и оторванные фрагменты тел. Люди, эльфы, нечистые, оказавшиеся в доме на момент нападения. Попадались и лапы арати – когтистые, отдалённо напоминающие человеческие руки, и похожие на конечности насекомых в хитиновой броне. Чем ближе к месту старейшины, тем больше останков. Возле кресла навеки застыли в неестественных позах воин в цветастом халате, рассечённый от плеча до паха, и несколько выпотрошенных демонов. Арати бросили убитых, побоявшись приближаться к убийце.
Свет крошечного магического солнца упал на кресло старейшины, стилизованное под стоящего на четырёх лапах пса. Правителя оазиса здесь не было. В кресле сидела, положив руку на воткнутый в пол метровый деревянный жезл, зеленокожая девушка.
Я кинулся к дриаде.
Сердце сжалось при виде ужасающих ран, любая из которых отправила бы на тот свет человека. Девушку разрезало надвое в районе поясницы, грудную клетку будто разрубили на части, однако, она кое-как срослась. Из левого плеча торчал осколок кости, утопленный в застывшей смоле. Смола, служившая кровью древесным созданиям, заливала её тело, образуя диковинный полупрозрачный панцирь поверх доспеха из коры.
Я с трудом узнал Юнию. Черты лица искажала гримаса боли, на месте правого глаза зияла пустотой глазница, от уголка губы к шее тянулся неровный, грубый шрам, на правой скуле содрана кожа. Скальп с копной волос съехал набок, обнажив зеленоватый череп. Регенерация не залечила раны. У дриады попросту не осталось на это сил.
Уцелевшее веко дрогнуло, Юния подняла на меня глаз. Её разбитые губы беззвучно шевельнулись.
Поделиться книгой: