Помоги проекту - поделись книгой:
Паркинсон же снова лениво глянула в окно, а после, совершенно не торопясь, добавила сахар в свой горячий напиток и сделала глоток, и, вот незадача, ведь именно в этот момент она зацепилась взглядом за заголовок газеты, от чего чашка в ее руках медленно упала на пол, расплескав весь напиток по дорогому паркету ресторана, от чего все посетители зала непроизвольно дернулись, впрочем, сама же виновница продолжала сидеть как статуя, глядя в одну точку.
— Что? — лишь смогла выдавить из себя пораженная Панси через несколько мгновенний, дрожащими руками беря газету в руки и глядя на фото внизу статьи. — Как? Но что? — продолжала бормотать бессвязно девушка, находясь в каком-то трансе и совершенно не осознавая, что делает.
— Мадемуазель. Мадмуазель, вы в порядке? — начал говорить официант, подбежавший к ней, как только услышал шум, но девушка его не слышала совсем. — Госпожа?
— А, что? — наконец отозвалась Панси, переведя взгляд на официанта, который некоторое время продолжал звать ее. — Простите, что? — пролепетала девушка, в чьих глазах читалась полная расстерянность в сумме даже с какой-то паникой.
— Мисс, вы в порядке? — обеспокоенно уточнил официант снова, во все глаза глядя на дрожащую девушку, у которой как будто выбили почву из-под ног.
— Я… да, я в порядке. — замахала руками Панси, выдавив из себя улыбку. — Прошу прощения, я просто… очень уж интересная тут статья.
— Ничего страшного, мадмуазель. — ответил официант вежливо, слегка улыбнувшись ей. — Вам принести еще кофе?
— Да, будьте добры. И простите меня еще раз, пожалуйста.
— Ничего страшного, мисс. Это моя работа. — вежливо отозвался официант.
— Я могу попросить вас еще кое о чем? — спросила Паркинсон, видно, вернув себе часть самообладания и положила дрожащие руки на стол, прямо перед собой, чтобы хоть немного контролировать ситуацию. — Не могли бы вы позвонить в номер моей подруги и позвать ее на завтрак. Скажите, что это очень и очень срочно.
— Как скажете, мадмуазель. — покорно ответил ей официант и тут же умчался выполнять ее просьбу.
Когда мужчина отошел, Панси, немного поколебавшись, вновь с опаской глянула на статью, начиная подозревать себя в том, что она сошла с ума. Чем еще объяснить себе это, она больше не могла, ведь это известие было буквально невообразимо.
Глубоко вздохнув, девушка решительно взяла газету, в которой, к ее радости, все осталось также, а значит, она все же в своем уме. В том числе и заголовок был на месте, который на всю первую полосу гласил: «Ребенок от Пожирателя смерти! На чьей стороне была Гермиона Грейнджер?», а ниже фото мальчика, которого, только сейчас это наконец поняв, встретила тогда Панси у мадам Малкин.
«Но как такое может быть? — шокированно подумала Паркинсон, во все глаза глядя на Гермиону, которая была на фото все в той же одежде, что и тогда на своем Дне рождении, когда они виделись вчера. Единственным исключением, был тот факт, что она чересчур искренне улыбалась ребенку, которого, по сути, должна была видеть впервые. — У Гермионы ведь нет детей, верно?»
Девушка продолжала в ступоре пялиться на фотографию счастливой подруги и малыша, сидящего рядом с ней, в котором только сейчас начала угадывать знакомые черты лица, что было еще более невообразимо и просто, буквально, вводило в ступор своей нереальностью.
«Но как же это?!» — мелькнула одна единственная связная мысль у нее, когда она наконец нашла в себе силы, чтобы прочесть статью ниже.
«Не далее чем вчера стало известно, что у всеми любимой Героини войны и блестящего адвоката коллегии Визенгамота есть взрослый сын, который учится в школе Волшебства Хогвартс. Вчера мать и сын были замечены демонстративно разгуливающими по Косой аллее, а позже — в Министерстве магии.
Что самое удивительное, дамы и господа, до вчерашнего дня мальчик носил фамилию Гордон, а не Грейнджер. И тут возникает вопрос — почему Героиня войны все это время скрывала наличие у себя ребенка? Возможно, молодая волшебница просто стыдилась того факта, что имела отношения со всеми известным бывшим Пожирателем Смерти, директором Хогвартса и профессором мисс Грейнджер, Северусом Снейпом, который, на секундочку, годится ей в отцы, и чье внешнее сходство с юным гриффиндорцем (да-да, вы не ошиблись, и юное дарование явно пытается угодить своей двуличной матери, копируя ее во всем) не оставляет сомнений в том, кто является его отцом.
Но, дамы и господа, если посчитать по датам, то получается, что мисс Грейнджер забеременела примерно в январе — феврале, и, как вы понимаете, до победы еще были долгие несколько месяцев, а на тот момент, по утверждениям самого Гарри Поттера, он не знал, что его бывший профессор Северус Снейп был на стороне света, и тут возникает совершенно закономерный вопрос: Героиня войны знала о том, что Снейп на их стороне? Или она не рассчитывала на победу света, и решила воспользоваться своей молодостью и внешними данными, соблазнила одинокого профессора, дабы обеспечить себе теплое местечко на случай проигрыша ее друга и бывшего возлюбленного, Гарри Поттера?
Решать вам, мои дорогие читатели, что вы думаете о этой двуличной и расчетливой ведьме, предусмотревшей все варианты исхода событий.
Чтобы получше разобраться в ситуации читайте мою книгу «Северус Снейп. Сволочь или святой»
С вами была,
Рита Скитер»
Паркинсон три раза перечитала статью и мысленно сосчитала до ста в попытке успокоиться, что, впрочем, не возымело эффекта, ведь в голове была полнейшая неразбериха от столь разрозненных фактов, которые совершенно не хотели выстраиваться в единую картину.
«Я же видела ее постоянно тем летом, когда она, ну, тоесть… Получается?! Но почему я не заметила? — лихорадочно бились мысли в ее голове, упорядочить которые совершенно не выходило. — Я думала, что она… Да нет, ничего не было видно или это нормально? Но, а как? А профессор? Стоп, а где это они?!»
Девушка вновь уставилась на фото в газете, но тут же снова откинула ее на другой конец стола, мысленно представив этих двоих вместе, от чего ее мировоззрение и вообще, все во что она верила, покачнулось еще больше.
«Мог ли профессор… Нет, Поттер и Уизли этого бы не допустили! Но как тогда, они что еще в школе тайно, что-ли?! Фу, нет, не хочу об этом думать! — Панси на секунду отвлеклась, раздраженно отпив свой кофе, который буквально несколько секунд назад принес ей официант, который крайне странно посмотрел на нее. — Мерлин, я наверное выгляжу как ненормальная! Но все же, как же… Тьфу ты, не хочу даже думать о Гермионе и профессоре в таком ключе. Но почему она ничего не сказала про ребенка?!»
Мысли лихорадочно бились одна об другую, как стая пикси в период размножения, и понять хоть что-то в этом хаосе не представлялось возможным, а голова начинала идти кругом, благо, именно в этот момент к столику подруги подлетела Луна.
— Панси, дорогая, прости, что опоздала на завтрак, ты же меня знаешь! — радостно прощебетала Лавгуд, целуя подругу в щеку, впрочем, Панси на это почти никак не отреагировала, а все также продолжала сидеть подобно статуе, приложив руки к вискам. — Панси, что не так? — удивленно произнесла Луна, усаживаясь на противоположный конец стола.
— Читай. — только и выдавила из себя Паркинсон, кивком указывая на газету.
Лавгуд обеспокоенно глянула на подругу, прежде чем взять в руки Ежедневный Пророк, впрочем, сразу же после этого ее глаза расширились до размеров двух галлеонов. Когтевранка приблизила газету прямо к лицу и начала читать газету, от чего ее лицо сначала побледнело, потом покраснело, но тут же вновь пошло какими-то красными пятнами, а дыхание стало прерывистым.
Девушка медленно отложила газету, аккуратно выпрямив ее концы, положила скрещенные руки на стол и только после этого глянула на подругу, которая сидела точно также как и она, но ее лицо было очень бледным и каким-то шокированным.
Между ними повисла тяжелая и долгая пауза, во время которой обе сидели ровно и глядели друг другу в глаза, видно, переваривая все это. Обе девушки были просто шокированы, и обе совершенно не понимали, а что делать и как им дальше жить с этой информацией.
Наконец, к Луне подошел официант и спросил, что она будет, тем самым выведя девушку из своеобразного транса. Стоило удивленному мужчине отойти, как Панси не выдержала и спросила:
— Думаешь, это правда? — говоря это лицо Паркинсон сделалось еще более бледным.
— Думаю, да. — ответила медленно Луна, и за их столиком вновь повисла пауза. — Как считаешь, они с профессором…?
— Я не знаю. Я не уверена. — выдавила из себя Панси, схватившись за голову. Она была настолько бледна, что казалось, еще немного, и она свалится в обморок. — Я имею в виду, что профессор никогда не … он совершенно не проявлял интереса ни к кому из наших девочек. Я хочу сказать, что если бы было что-то подобное, то об этом бы судачили все, но шепотом, особенно мои сокурсники, но я не помню ничего подобного.
— Значит, те слухи о том, что Гермиону… — начала уже было Луна, но не смогла закончить предложение, ведь конец фразы в буквальном смысле встал у нее комом в горле.
— Не может быть такого. — возразила Панси уверенно. — Снейп все время был с нами в школе и не отлучался, а они скакали где-то по лесам и полям. Как такое возможно?
— Я думаю, у меня есть ответ. — опустив голову вниз, проговорила Луна, тяжело вдохнув. — Гарри и Рон сразу после войны не отпускали от себя Гермиону ни на шаг, я не понимала почему, и до меня еще тогда долетели слухи, что однажды они попали все вместе в плен. Правда, об этом все почему-то предпочитали молчать, причем буквально поголовно.
— Да, но… При чем тут Снейп, ведь он же не мог… — выдавила из себя Панси, для которой декан всегда был каким-то гарантом или оплотом всего самого лучшего, что только может быть в человеке, но вот перед ней лежало прямое доказательство того, что и он был не безгрешен и не непоколебим, но почему-то принять этот факт совершенно не получалось. — Зачем?
— Думаю, у него не было выбора. — выдавила Луна из себя очень печально, ведь она полностью разделяла мнение подруги об этом человеке, но больше всего ее сейчас волновала Гермиона и все ее мысли были направлены в этом направлении. — То, что Гермиона оставила ребенка, говорит в ее пользу.
— Ты права. — ответила Паркинсон, все еще будучи поглощенной в мысли. — Почему мы не знали о ее ребенке?
— А почему Гермиона не знает о… — начала было Луна, но решила не заканчивать это предложение, ведь Панси и сама все поняла.
И снова между ними повисла пауза.
— Думаешь, она не знала по какой-то причине? — наконец выдавила из себя Панси.
— Я не знаю. — ответила Лавгуд, печально глядя в глаза подруги. — Я не могу представить другой причины, почему еще она могла скрывать это. Гермиона не такой человек.
— Думаю, ты права. — ответила Панси, смотря рассеянно в окно. — Луна?
— А?
— А к Мерлину этот показ мод, нам нужно возвращаться в Англию, срочно.
— К Мерлину. — ответила Луна, решительно глядя в глаза подруге. — Я за вещами.
Глава 12
На век мадам Помфри выпало достаточно много потрясений, включая две магические войны и очень много раненых или убитых волшебников, которые могли еще жить и жить, но судьба распорядилась иначе. Но, несмотря на то, что женщине со времени пришлось смириться с этим фактом, даже по прошествии стольких лет зияющей дырой в ее сердце, которое не могло залечить не одно заклинание или средство, был всегда Северус Снейп.
Она помнила его еще мальчишкой, которому с самого детства не везло везде и на каждом шагу, но при этом ещё тогда было понятно, что Северусу уготовано великое будущеее, с его-то талантами и работоспособностью.
За столько лет, что женщина его знала ее мнение не раз перетепевало изменения, взять хотя бы его год директорства, когда они все поголовно в нем усомнились, за что до сих пор расплачиваются даже после его кончины.
Он был скрытным и непонятным окружающим, но твердым и преданным внутри, о чем говорит каждое его действие до и во время войны.
За все эти года Северуса, благодаря Гарри Поттеру, буквально возвели в статус святого, чей авторитет, казалось, был непоколебим, но вот наступает этот знаменательный год, и в Хогвартс поступают два мальчика и одна девочка, которые одним своим существованием ставят под сомнения то, во что так свято успела поверить женщина. Все, что казалось уже таким постоянным и вечным, рухнуло в один момент, а как с этим жить, никто и не стал говорить.
Неожиданно в дверь постучали, и медиковедьма оторвалась от своих мыслей и отправилась открывать дверь незванному визитеру, впрочем, она догадывалась кем он, а точнее она будет.
— Поппи, к тебе можно? — спросила ее тихо Минерва Макгонагал, переступая порог кабинета в одной начнушке и мантии.
— Можно, проходи. — вздохнула медиковедьма, присаживаясь на стул. — Тоже не спится?
— Ага. — ответила Минерва, садясь рядом с подругой. — Никак не отойду от сегодняшнего.
— Я тоже никак не могу этого понять. — выдохнула мадам Помфри и тяжело покачала головой. — Даже не могу себе вообразить при каких это абстоятельствах Северус и Гермиона… Ох, бедная девочка!
— И не говори! — тяжело выдохнула Минерва, взяв подругу за руку, тем самым пытаясь поддержать. — Я, знаешь, после все этого… Я как увидела Питера, все думала, что это Гарри и Гермиона пока были в своих странствиях, а потом мало ли что произошло! Эх…
— И не говори! — согласилась Поппи, достовая из ящичка чай. — Сама также все это время думала! Питер же копия Гарри в детстве, тут и вопросов нет! А вышло-то как!
— Верно, верно! Я ведь даже Гермиону специально сюда приволокла, хотела невзначай ей Питера показать, кто знал, что эти безобразники так набедокурят!
— Ох, Минерва, это и не мудренно, учитывая, кем являются их родители! — посмеялась мадам Помфри, разливая по чашкам горячий напиток.
— Но как же так вышло, что мать Демиана － мисс Грейнджер, я никак взять в толк не могу! — эмоцианально воскликнула Минерва, и после сделала глоток обжигающего чая с ромашкой, который должен был хоть немного успокоить их.
— Думаешь, у них что-то было еще во времена обучения? — задала вполне закономерный вопрос подруге Помфри, ведь сама думала об этом постоянно, но не осмеливалась сказать это вслух.
В комнате повисло тяжелое молчание, пока две подруги погрузились в свои воспоминания.
— Я много в чем всегда обвиняла Северуса, но не в этом. — тихо, но вполне уверенно произнесла Минерва, сделав очередной глоток чая. — Не думаю, что между ними было что-то подобное. У него был скверный характер, но очень консервативные взгляды, он бы не допустил подобного.
— Ты знаешь, я тоже так считаю, но… — мадам Помфри сделала паузу, ведь сказать подобное вслух было тяжело. — Думаешь ему пришлось изнасиловать девочку тогда, когда она была в плену?
Комната снова погрузилась в полную тишину.
— Понятно, почему мисс Грейнджер все то время была не в себе. — закончила Поппи свою мысль, воспоминаниями возвращаясь в то лето.
— Знаешь, я все поначалу подозревала, что она от Малфоя забеременела. — тихо произнесла Минерва, вспоминая реакцию Драко, после того как он узнал об этом.
— Эх, Малфой, Малфой! — выдохнула мадам Помфри тоже вспоминая тот вечер. — Интересно, а он как об этом разнюхал?
— Даже думать об этом не хочу! — решительно ответила Минерва, стукнув чашкой по столу.
— Я тут вот о чем подумала. — как-то ехидно сказала мадам Помфри.
— О чем? — удивленно возрилась на нее Минерва, впрочем, в ее глазах мелькнула догадка. — Мисс Паркинсон.
— Знаешь, я когда увидела Демиана, невзначай тогда подумала, что может… — обрисовала руками мадам Помфри, впрочем, и сама понимая, что это звучит не менее странно.
— Что у Северуса был ребенок от нее? — сказала Минерва, подхватывая ее мысль на бегу, так как и у нее самой мелькнула на задворках сознания такая же мысль.
— Верно. Но все вышло иначе. — кивнула Поппи подруге и тоже поставила свою чашку на стол. — Насколько я помню, официально она не замужем, и у нее нет детей.
— Думаешь, что Питер… — задумчиво проговорила Минерва, покачав головой, пытаясь осмыслить это. — Мало нам Северуса и Гермионы, так теперь выходит, что Гарри и Панси. Вот дела!
— Да, Минерва! Выходит, мы собрали весь комплект нового Золотого трио и сами же это не заметили, хотя все факты были у нас прямо перед носом!
— Но думаешь, что мисс Паркинсон сама оставила мальчика? — грустно предположила старая женщина, отчего ее плечи мгновенно поникли.
— Думаю, что ее родители не оставили ей выбора. — тяжело выдохнула медиковедьма и грустно посмотрела в окно.
— Почему тогда она не вышла замуж?
— Может, не смогла себя пересилить?
— То есть оставить ребенка она смогла, а выйти замуж нет! — раздраженно выкрикнула Минерва и в ее глазах мелькнула злоба.
— Прекрати кричать на меня. — не обратив на это никакого внимания, заявила Поппи, вновь делая глоток согревающего чая. — В конце концов, я просто предположила. Кто знает, как оно было.
— Это верно. — мгновенно успокоилась директор, тоже делая глоток.
Комната в очередной раз погрузилась в умиротворяющую тишину.
— И как нам поступить? — шепотом спросила Минерва, за несколько раз впервые чувствовавшая, что земля буквально уплывает у нее из-под ног. — Питеру говорить, а вдруг Панси и правда его бросила, что тогда? Бедный мальчик! Это разобьет ему сердце!
— Верно! — согласилась Поппи с подругой, вспоминая маленького мальчика почти как две капли воды похожего на Гарри Поттера, но при этом со своей какой-то изюминкой, которая вне всяких сомнений досталась ему от его чистокровной матери. — Но, а мистер Поттер?
— Не думаю, что он знает. — предположила Минерва, впрочем, не сильно в этом сомневаясь.
— Скажем ему?
— Давай немного подождем и …не знаю. Нужно подумать об этом. Не стоит действовать опрометчиво, в конце концов, мы уже и так по крупному ошиблись.
Глава 13
— Гермиона! — воскликнула Луна, как только увидела знакомую макушку подруги, которая вошла в кафе.
— Привет, девочки! — буквально пропела Грейнджер, легко опускаясь на стул рядом с их столиком.
— Вау, Грейнджер, я не видела тебя такой красивой и блистательной со времен Святочного бала! — не смогла сдержаться Панси, оглядывая красивое бежевое платье подруги, благодаря которому она выглядела просто шикарно. Впрочем, дело тут было в основном не в платье, а в широкой и счастливой улыбке Гермионы, которая буквально сражала на повал.
Поделиться книгой: