Предназначенная для крылатого лорда

— Так я и думал, — пробормотал, жадно разглядывая мое лицо. — Ты невероятно чувствительная! Настолько остро реагируешь как на боль, так и на наслаждение. И ты даже не представляешь, как это возбуждает! Как хочется довести тебя до полного умопомрачения. Окончательно убрать все наносное и оставить полностью обнаженной. И телом, и душой.

Да он псих какой-то! Меня затрясло от накатывающего животного ужаса.

— Прости, — будто уловив мое состояние, наконец, произнес он уже прежним, чуть насмешливым тоном. — Не смог удержаться. Ты казалась такой уязвимой и прекрасной рядом с этими розами. Сама напоминала одну из них. Прекрасный, но недолговечный цветок. Тебя можно так же легко срезать и растоптать, или недолгое время холить и лелеять. Итог все равно один. Так почему бы не позволить тебе испытать всю доступную гамму чувств, пока это возможно?

Его слова не только не успокоили, но напугали еще больше.

— Лорд Даргон, — стараясь придать голосу достаточной твердости, заговорила я, сбрасывая его руки, — не знаю, к какому обращению привыкли «предназначенные» в вашем клане… Но я не намерена становиться всего лишь игрушкой или рабыней! Мой статус в обществе дает право на это. Я согласилась стать женой одного из ваших эртов, но не удовлетворять ваши извращенные фантазии!

Алестер прищурился, разглядывая меня, как ястреб воробья. Потом усмехнулся.

— Храбрая маленькая девочка! Далеко не всякий мужчина рискнул бы говорить со мной в таком тоне. Но хорошо ли ты осознаешь последствия?

— Уж поверьте! — я даже восхитилась той твердостью, с какой смогла это произнести. — Между бесчестьем и смертью я выберу второе. Единственным мужчиной, который получит право меня касаться, будет муж. И никто иной. Иначе я найду способ, как не запятнать своей чести!

Алестер даже отступил на шаг, глядя на меня как-то по-новому.

Невольно засосало под ложечкой от выражения его глаз. Еще более заинтересованного, чем раньше.

— Если это не обычная бравада, то ты снова сумела меня удивить, — наконец, выговорил он, хищно усмехаясь. — Что ж, посмотрим, может, я даже сам решу на тебе жениться. Это будет занятно, — Алестер издал легкий смешок. — Полностью будешь покорна воле мужа? Так, кажется, ты говорила? Посмотрим-посмотрим…

Я оцепенела, разом лишаясь с таким трудом обретенной уверенности. Он что серьезно?! Да при одной мысли о том, что могу оказаться в полной власти этого психа, в дрожь бросает! Только не это! Может, тогда лучше сразу смерть?

Видимо, что-то такое Алестер уловил в моем взгляде, поскольку пугающее выражение с его лица окончательно исчезло. Он беззаботно рассмеялся.

— Вижу, я и правда переборщил с шутками. Но мне так нравится выводить тебя из себя и видеть настоящие эмоции вместо холодной маски на твоем милом личике, что не могу удержаться. И извини за действия с цветком. Надеюсь, тебе было не слишком больно?

Алестер снова взял мою безвольно повисшую вдоль тела руку и всего одним касанием заживил ранку. Потом достал из кармана платок и осторожно вытер.

— Все в порядке? — даже как-то заботливо спросил. В его взгляде читалось виноватое выражение.

— Значит, ваши слова про боль и удовольствие — всего лишь шутка? — недоверчиво спросила.

— Иной раз такие развлечения тоже могут доставить удовольствие, — бархатным голосом проговорил он. — Но только по обоюдному согласию, разумеется. Мне просто захотелось немного тебя попугать. Знаю, что нас, крылатых лордов, воспринимают настоящими чудовищами. И это мнение иной раз так явственно читалось в твоих красивых глазках, что просто не удержался, — Алестер покаянно вздохнул.

Надеюсь, что сейчас он искренен! Неуверенно кивнула.

— Хорошо. Если так, то я вас прощаю. Надеюсь, и ваши слова по поводу того, чтобы самому взять меня в жены, тоже были шуткой?

— А вот этого я не говорил! — ухмыльнулся лорд. — Если уж выбирать себе жену, то на такую роль трудно найти кого-то более подходящего. Знаешь ли, не люблю делить свою собственность с кем-то еще. Но учитывая ситуацию с «предназначенными», приходится. Если, конечно, не хочу ослаблять гнездо. А твоя позиция насчет верности мужу мне импонирует. Как и другие твои качества.

— И все же, надеюсь, вы измените свое мнение, — глухо произнесла.

— Я настолько тебе неприятен? — преувеличенно огорчился Алестер, хотя по его кривой улыбочке было непонятно, как на самом деле относится к моему заявлению.

— Дело не в этом, — мои слова прозвучали фальшиво, и я сама понимала, что он точно это почувствовал. Так что дальнейшие оправдания застряли в горле.

Алестер рассмеялся и взял меня под руку, увлекая к дому.

— Что ж, я намерен пробыть у вас еще два дня. За это время, надеюсь, твое мнение обо мне хоть немного изменится. Все же не хочется, чтобы жена одного из моих эртов была ко мне негативно настроена.

У меня от сердца отлегло, и я перевела дух. Значит, слова о браке со мной — очередное издевательство. И слава Создателю! Я, конечно, еще не видела ни одного эрта клана Даргон, но мне почему-то казалось, что любой из них будет пугать меньше, чем Алестер.

— Кстати, — он на миг обернулся, и спину обдало порывом ветра.

А в следующую секунду в свободной руке крылатого лорда оказалась роза. Та самая, чей шип еще недавно поранил мне руку.

— Красивый цветок для красивой девушки! — с галантным видом лорд протянул розу мне.

Я дрожащими пальцами приняла. Вроде бы невинный жест. Даже красивый. Но отделаться от ассоциации, что это меня в любую минуту могут вот так же сорвать ради собственной прихоти, не получалось. И что моя жизнь настолько же хрупка и недолговечна. А рядом находится тот, кто в состоянии сделать ее еще короче. Тот, кто скоро станет моим полновластным хозяином.

Посмотрела на шип, на котором застыли капельки моей крови, и сглотнула подступивший к горлу комок. Подняв глаза, поймала пристальный взгляд Алестера. На его лице играла легкая улыбка. Оставалось лишь догадываться, что за ней скрывается. Или лучше даже не пытаться?

Вымученно улыбнувшись, поблагодарила за цветок и двинулась под руку с крылатым лордом дальше.

ПРОДА 5.1 от 26.02.2020

ГЛАВА 5

Если прошлой ночью я хотя бы уснула, пусть и от кошмаров то и дело просыпалась, то в эту маялась бессонницей. Вертелась с боку на бок, прокручивая в голове события дня, и мозг никак не желал отключаться.

Когда настенные часы пробили два ночи, а ситуация не улучшилась, решительно вылезла из постели. Помогало в тех ситуациях, когда уж слишком одолевали тревоги дня, только одно.

Накинула поверх длинной, наглухо закрытой ночной сорочки такой же бесформенный халат. Илана бы точно в ужас пришла! — я усмехнулась.

Волосы на ночь заплетала в косу, так что менять прическу не стала. Да и кто меня увидит? Все уже крепко спят. Гости, утомленные долгим перелетом из столицы, так точно.

И все же пробираясь по коридору вдоль гостевых комнат, я шла чуть ли не на цыпочках. Мало ли, какой слух у крылатых? Эта мысль едва не заставила отказаться от своей идеи. Но тогда мне грозило так и промучиться до утра, а потом чувствовать себя сонной мухой в течение дня. А в гостиной отличная звукоизоляция.

Все было тихо. Никто на мою ночную вылазку не отреагировал, и я беспрепятственно добралась до вожделенного предмета. Фортепиано сиротливо стояло в углу комнаты, освещенное лунным светом, пробивающимся из окна. Свечи я зажигать не стала. И так все было неплохо видно.

Закрыла дверь, чтобы еще больше изолировать себя от остального дома, добралась до инструмента и улыбнулась ему, как лучшему другу. Вот мое средство от бессонницы! Поиграю что-то успокаивающее и расслабляющее, настрою себя на нужный лад — и обратно в теплую постельку! Это мне не раз уже помогало, так что, надеюсь, и сейчас не подведет.

Поначалу музыка из-под пальцев и правда лилась, как было задумано. Я наигрывала колыбельную, которую когда-то любила петь мама. На губах поневоле появилась светлая улыбка, и мысленно я перенеслась в те счастливые дни. Даже глаза закрыла, чтобы получше восстановить в памяти образ мамы. Ее лучистый взгляд, теплую улыбку.

Но мало-помалу в колыбельную начали вплетаться нотки импровизации. Нечто тревожное и зудящее, как больной зуб. Те эмоции, что мучили так сильно после приезда крылатого лорда.

Снова видела сцену в кабинете. Терялась под пронизывающим взглядом мужчины, разглядывающего меня как вожделенное лакомство. Было не по себе и сильно выбивало из колеи.

Музыка стала нервной. То убыстряла темп, то почти затихала, вторя биению сердца. А потом вдруг сорвалась на быстрый, тревожный и надрывный ритм. Мой страх в саду от слов и действий Алестера Даргона. Ладонь зачесалась, будто напоминая о тех ощущениях, что я получила тогда.

Я выплескивала свое смятение и страх. Делилась непонятно с кем этими переживаниями.

Мало-помалу становилось легче. Музыка обретала плавность и размеренность, а сердце успокаивалось. К тому времени как наплыв вдохновения отпустил, я уже облегченно улыбалась и восстанавливала дыхание.

Медленно открыла глаза, чувствуя, как накатывает сонливость. Вот теперь можно и в кровать! Теперь не сомневаюсь, что сразу же усну.

Из горла вырвался крик, когда прямо перед собой увидела светящиеся в темноте сине-серые глаза. Передо мной, опираясь на фортепиано с другой стороны, стоял Алестер Даргон. Лунный свет обтекал его фигуру серебристым облаком, делая образ и вовсе полуреальным.

Выражение лица мужчины заставило все внутри похолодеть. Он буквально пожирал меня взглядом, а губы кривились в какой-то странной, полувосхищенной-полувозбужденной улыбке.

— Что вы здесь делаете? — пискнула, вскакивая и отступая назад. Чувствовала себя беззащитной ланью перед волком.

— Люблю иногда погулять ночью в саду, — проговорил Алестер, по-прежнему не отводя взгляда. — Возвращался к себе и услышал музыку. И вот не смог сдержать любопытства! Знаешь… — протянул он, к моему ужасу выходя из-за фортепиано и начиная приближаться ко мне, — в тебе еще больше граней и глубины, чем я думал. Настолько тонко чувствовать и выражать это в музыке — не каждому дано. Я восхищен! Притом это ведь не что-то заученное. Уж слишком необычная музыка. Она будто исходит из тебя самой.

Я так же медленно отступала, как он подходил, боясь отвести взгляд от его лица. Так, словно если это сделаю, он тут же набросится.

— Скажи, ты ведь выплескивала в ней те чувства, которые вызываю у тебя я? — совершенно смутил меня следующим вопросом Алестер.

К моему облегчению, он остановился, и я перевела дух.

— Почему вы так решили? — голос показался мне самой совершенно неузнаваемым. Какой-то невнятный писк.

— Нетрудно догадаться! — усмехнулся он. — Но наконец-то удалось увидеть тебя настоящую. То, что творится в самых глубинах твоей души. Мне хотелось бы видеть тебя такой почаще. Наверное, сейчас после этой своего рода музыкальной исповеди ты вся как оголенный нерв, — в голосе появились бархатные нотки.

Несколько стремительных скользящих шагов, на которые я от сковавшего меня оцепенения не успела отреагировать. И вот он уже вплотную ко мне! А его руки сковали будто цепями, обнимая за талию.

— Отпустите! — опомнилась я и попыталась высвободиться. — Вы ведете себя совершенно неподобающе!

— Знаю! — ухмыльнулся он. — Мне многие об этом говорили. Но если только так могу обрести желаемое, то почему бы и нет?

— Желаемое? — слово едва просочилось сквозь словно сдавленное цепкими пальцами горло.

Весь ужас ситуации накатил жаркой волной. Мы с ним наедине в гостиной, откуда звуки почти не просачиваются наружу. Разве что если проходить рядом. А надеяться на то, что кто-то еще посреди ночи решит побродить по дому, вряд ли стоит. В том, что от этого мужчины можно ждать чего угодно, я уже убедилась! Но неужели он дойдет до совсем вопиющего?!

— Я буду кричать! — выдохнула, пытаясь хоть так достучаться до возбужденного лорда.

А в том, что это так, нетрудно было убедиться! Он так крепко прижимал к себе, что подающая недвусмысленные признаки жизни часть мужского тела говорила сама за себя.

— Не сможешь, если я не захочу, — промурлыкал он и как бы невзначай пробежал пальцами по моему горлу.

Попыталась что-то сказать, но поняла, что не могу этого сделать. Голос повиноваться отказывался. Могла только хватать ртом воздух и округлившимися глазами смотреть на хищно улыбающегося мужчину.

— Не беспокойся, Кэтрин, — он как-то по-особенному, будто смакуя, произнес мое имя, отчего по моему телу пронеслась дрожь. — Если ты будешь послушной девочкой, я всего лишь чуть приоткрою для тебя завесу чувственных удовольствий. Сейчас каждое мое действие ты будешь ощущать особенно остро. И я не могу удержаться, чтобы не попробовать. Хочется убедиться, что я в тебе не ошибся, и внутри и правда скрыт настоящий вулкан. Люблю страстных женщин, знаешь ли! А особенно тех, кто так старательно прячет эту сторону своей натуры. Когда в твоих объятиях ледышка превращается в изнывающую от желания развратницу, это придает ситуации особую остроту, не находишь?

Я вовсе не находила. Более того, взглядом постаралась выразить все возмущение, на какое была способна. Но это лишь заставило Алестера тихонько рассмеяться. Предвкушающе так!

Снова попыталась высвободиться из объятий оказавшегося на удивление сильным мужчины и ощутила себя пойманной птичкой в кошачьих когтях.

А хуже всего, что и звука не могла издать! Даже невразумительного мычания. Лорд-целитель без зазрения совести использовал свои возможности в совершенно недопустимых целях. Интересно, как часто он такое делает?! Внутри неприятно заныло. А страх и отчаяние накатывали все сильнее.

— Ну же, милая! — он чуть нахмурился. — Не нужно бояться. По крайней мере, сейчас. Хочу, чтобы ты ощутила совсем другие эмоции.

Он, наверное, издевается! Или напрочь лишен логики! Как я могу испытывать в такой ситуации что-то другое?!

— Для начала избавим твое тело от того ужаса, что на тебе надет, — хмыкнул он, окидывая меня оценивающим взглядом. — Пусть ты способна возбудить мужчину в чем угодно, мой тонкий вкус решительно протестует против подобного безобразия. Нужно будет озаботиться твоим гардеробом! И лучше, чтобы вещи я выбирал лично, — добавил лорд. — К сожалению, твой вкус в одежде оставляет желать лучшего. Надеюсь, это только пока. У тебя будет возможность исправить ситуацию, когда окажешься в новом статусе.

Хотелось сказать, что меня такая одежда вполне устраивает. Более того — предпочту что угодно, что бы охладило пыл не в меру распустившего руки мерзавца! Видимо, нечто подобное он угадал по моему взгляду, поскольку снова рассмеялся. И разумеется, мое возмущение попросту проигнорировал.

Ощутила, как ослабляется пояс, а затем халат сползает по плечам и падает вниз. Воспользовавшись тем, что для этого лорду пришлось разомкнуть объятия, я попыталась бежать. Но меня тут же перехватили и прижали к себе, явно наслаждаясь затеянной игрой.

— Ну, куда же ты, кошечка моя? Я ведь только начал!

Проигнорировав это замечание, я отчаянно извивалась и дергалась. Не собираюсь безропотно позволять ему делать с моим телом что угодно!

— Так, значит? Сопротивляешься? — укоризненно произнес он. — Придется показать тебе, насколько это бесполезно в моем случае.

И тело безвольно, как тряпичная кукла, обмякло в его руках. Очередное целительское воздействие, из-за которого я не могла больше собой управлять.

Жуткое ощущение, когда все чувствуешь, но ничего сделать не можешь! Ты просто кукла в чужих руках. Кукла, с которой можно сделать все, что заблагорассудится!

По щекам полились бессильные слезы. Я редко позволяла себе плакать, из-за чего некоторые считали меня бесчувственной. Просто считала, что слезами ничего нельзя исправить или изменить. Так зачем тратить силы и время на столь бесполезное занятие?

Но теперь ничего не могла с собой поделать! Проклятый Алестер прав — я сейчас как оголенный нерв. Совершенно открыта и уязвима душевно.

Слабая, жалкая.

— Ну-ну, не нужно плакать! — почти ласково проговорил крылатый лорд. — Я ведь просто хочу доставить тебе удовольствие.

Яростно взглянула на него сквозь пелену слез, желая передать, куда он может засунуть это свое удовольствие! Снова услышала тихий смех.

Меня легко подхватили на руки и понесли к дивану, куда и усадили, не встретив никакого сопротивления. Тонкие пальцы заскользили по пуговицам ночной сорочки, расстегивая их. А потом стянули ее с меня через голову. И я ничего — совершенно ничего не могла сделать!

Слезы высохли, сменившись ненавистью и протестом. До крови прокусила нижнюю губу — это единственное, что еще повиновалось. Лорд заметил это и слизнул выступившую соленую каплю, пробежал языком по всей губе.

Стиснула зубы, чтобы не позволить ему в полной мере насладиться поцелуем. Мои волосы резко оттянули назад, запрокидывая голову. И губы сами непроизвольно разомкнулись в попытке закричать.

Тут же жадные губы лорда накрыли мои, а наглый язык проник в рот. Попыталась укусить его и хоть так выразить протест. Но едва сделала попытку, как шею, которую обхватывали сзади пальцы Алестера, пронзило болью. Когти у инваргов и правда острые! Я это ощутила на собственной шкуре. Из небольших ранок потекла кровь.

Оторвавшись от меня на несколько секунд, Алестер укоризненно покачал головой.

— Я же просил быть хорошей девочкой! Или хочешь, чтобы я довел все до конца в качестве наказания?

При виде ужаса, отразившегося на моем лице, он удовлетворенно хмыкнул.

— Просто расслабься и получай удовольствие, — уже мягче сказал, посылая в мою шею целительское воздействие и залечивая ранки.

Но я бы предпочла испытывать боль, чем то, что он творил с моим телом! Поцелуй углублялся. Становился все более чувственным и жадным. И если поначалу я испытывала только отвращение и брезгливость, то мало-помалу что-то внутри начинало откликаться. И от этого на душе становилось еще более паршиво.

— Я все же оказался прав! — хрипло выдохнул Алестер, закончив этот нестерпимо-долгий поцелуй. — Твоя чувственность сильнее разума. И твое тело все равно откликается, как бы ты ни хотела обратного. Чувствую, как ты начинаешь возбуждаться! И мне ведь даже не потребовалось воздействовать на тебя дополнительно, — он довольно улыбнулся, а я не знала, куда и глаза девать от неловкости и досады.

Особенно когда он запустил пальцы в мои панталоны и нащупал мое увлажнившееся естество.

— Хорошая девочка! — выдохнул мне в ухо, отчего то, что он со мной делает, начало волновать еще больше. По телу пронеслась жаркая волна.

А лорд продолжал ласкать меня там, заставляя заливаться краской от жгучего стыда. Неприличность подобных ласк я прекрасно осознавала. И в то же время тело реагировало самым возмутительным образом. Дыхание учащалось, сердце билось тяжело и рвано. Внизу живота пульсировал сладостный сгусток усиливающегося возбуждения. И вот теперь я даже радовалась тому, что не могу издать ни звука, иначе с губ сорвался бы совершенно неприличный стон!