Зверь: тот, кто меня погубил

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

Зверь: тот, кто меня погубил

Глава 1

Настя/Стася

— Да пошёл ты!!! — от души, с чувством бросила Глебу. Меня разрывало от ярости. Зло шагая по тротуару, зябко куталась в куртку и никак не могла унять обиду и негодование.

— За языком следи! — буркнул Зверь, но продолжал за мной следовать. — Идиотка малолетняя!

— Сам такой! — огрызнулась под нос. — И друг твой… — выплюнула, смахнув слезу. Каблуками чеканила шаг и проклинала тот день, когда ввязалась в «отношения» с крутым парнем. Хотя, наверное, это урок! Думала, принца подцепила. Мать руки потирала, мол, заживём.

Ещё как… заживём!

Да сих пор лихорадило от услышанного. Прав Зверь, идиотка я! Какая нормальная поверит в идеальность первого красавчика города и его любовь? Правильно, не бывало так на самом деле. Только в женских романах да сказках — и красивый, и успешный, и богатый, и воспитанный, и порядочный… и за единственной на край света.

Таких априори не бывало!

— Обидел? — голос Зверя чуть покачнулся. Я молча шагала по ночной улице. Зря красилась и наряжалась в платье дорогое — к выпускному покупала. Туфли на каблуках… Правда куртка не смотрелась со всем этим, зато по отдельности очень даже… И белье… нижнее… такое, как для первой брачной ночи, не меньше. Её-то и планировала, пока своего парня не застукала с другой. А теперь домой шла. Прохлада ночи, алкоголь… и боль! Она не притуплялась, сколько бы не харкалась ругательствами, сколько бы не лила слёз.

— Обидел? — повторил с нажимом Глеб. В несколько шагов нагнал меня и дёрнул за руку, вынуждая остановиться.

Я даже опешила от такой неделикатности. Хотя, что взять со Зверя?

Шмыгнула носом.

— Ударил? — не унимался парень. — Или просто поругались?

— Не твоего ума дела! — махом освободилась от хвата и продолжила путь.

— Бл*! Ты чё ответить не можешь? — рыкнул Зверь. Я даже на миг застыла. О его нраве наслышан каждый. Нет, Глеб не срывался на пустом месте, но если выходил из себя, горы свернуть мог. И это страшно! Вот и замерла, совершенно не понимая, что его так завело.

— Ударил? — пригвоздил тяжёлым взглядом. А он у него почти всегда такой был. Может из-за черноты глаз, может из-за его облика больше на дьявола похожего. Но если оказывалась на прицеле его взгляда, мне всегда было неуютно. Поэтому и старалась либо делать вид, что не замечаю, либо сбегать.

— Да что тебе нужно? — взвыла я в который раз. Уж кому-кому, а Глебу с какого перепугу переживать? Он же… ненавидел меня. Презирал, не пойми за что и упорно гнобил ещё со школы. Да и в компании общей насмешки в мою сторону — его любимое занятие. — Отвали от меня! Шуруй к Наташке своей! А то, глядишь, не устоит и тоже под Новика упадёт! — ох зря ляпнула, но обида так сильно пекла, что я лишь губу закусила с расстройства.

— А-а-а, — мрачно кивнул Зверь, — застукала? — догадливо обронил без сожаления, просто констатируя.

Не желала его слушать. Обогнула и прочь пошла.

— Да лан, бывает, — подобное заявление убило цинизмом. — Но любит-то он тебя!

— Когда любят — не изменяют! — категорично.

— Много ты понимаешь! — бросил, словно плюнул Зверь.

— Побольше твоего! — не осталась в долгу.

— Не удовлетворяешь, вот и еб* других, — поспевая за мной, сухо добивал жуткой правдой Глеб, будто ему это удовольствие доставляло. Хотя, скорее всего, доставляло, и несказанно. Я сильно зажмурилась, так не хотелось слышать всего этого. Жаль — глаза и уши разные зоны… Не видеть — не значит не слышать, а уши затыкать бессмысленно, всё равно звуки просочатся.

Я зло поджимала губы, продолжая чеканить шаг. Как у парней всё просто: не удовлетворили — загулял! Дали — ок, детка, радуйся, побудут с тобой!

— Да хватить асфальт каблуками крушить! — ядовито кольнул насмешкой Глеб. — Нашла из-за чего истерить!

— Свали во мрак! — от души, ещё и жест широкий показав.

— Ага, ты дорогу покажешь! — но голос Глеба недобро рокотал.

Негодующе переступила смятую пачку из-под сигарет, а в следующий миг с разворота пнула её в преследователя.

— Страх потеряла? — Зверь ловко от неё увернулся.

Я раздосадовано выдохнула и продолжила идти, пока через несколько секунд в спину что-то не ударило. Я даже с шага сбилась. Обернулась. Пачка на асфальте. Та же!

Прищурилась неверующе, утёрла остатки скупых слёз с обеих щёк и пнула злосчастную смятую упаковку в парня. Он даже не уворачивался, ногой перехватил и с лёгкого прыжка и мощного пенальти отправил её обратно в меня!

Я такими навыками и умениями не обладала, поэтому пачка угодила прямо в грудь. Хлестко так… и шмякнулась на асфальт.

— Идиот! — бросила в сердцах. Хотела порывисто отвернуться, но вместо разумного подхватила пачку и швырнула в Глеба, а следом и камушек отправила, который рядом валялся, и другой…

Вот теперь Зверь затанцевал.

— Стерва чокнутая! — не то рычал, не то смехом давился, пока скакал как горный козёл. — Неудивительно, что у тебя и друзей-то нет! — оскалился, только закончился мой запал. Это уже его излюбленная колкость. А мне и ответить нечем. От злости лишь глазами пошарила по серому асфальту, но ничего не нашла — ни камушка, ни другого сора, который можно было бы запустить в Зверя.

— Да! Я вот такая! — развела руками. — Одиночка… И идиотка. Поэтому не фиг за мной идти! Вали к другану своему! Шуруй отрываться! Вам же… два года чистой светлой любви в АРМИИ светит! — повысила язвительно голос, стараясь ужалить побольнее, ведь знала, как не рад этому событию Глеб. — Приятного отдыха! — фак ему злобно послала. — И желаю вам на службе не скучать! И, не поверишь, даже буду раза, если вас навещать честные давалки будут! Милые, доступные и заразные!

Такое неспроста ляпнула. Сплетнями не только военный городок полнился, но и медицинский институт, в котором ещё по весне отсиживала по несколько занятий — ознакомительных… для поступающих.

— Так ты, не ревнуя, сама прикатывай…

— Уж как-нибудь без него тут побуду. Парней тут много, найду с кем забыться.

— Чё ты такая маятная? — мерзкий голос Зверя вклинился в поток вялых мыслей. Я даже не покосилась на парня, который со мной поравнялся. Чётко выколачивала шаг, будто в башке Ильи и его шалавы дыры выбивала.

— Бл*, да стой ты! — чуть обогнал меня Глеб и теперь спиной шёл, да перед глазами маячил.

— Сам ты бл*! — бросила безлико, продолжая путь.

— Стась, заканчивай, — рыкнул Зверь.

— Да что тебе от меня нужно? — взбеленилась от полнейшего недоумения. — Какого лешего прицепился? Тебе же лучше! Наконец-то меня в вашей шайке не будет.

— Лучше, — согласился уверенно.

— Вот и отвали от меня!

— Не отвалю!

— Ты конченный… с заболеванием неизлечимым, — покрутила у виска.

— Да пошла ты… — рявкнул и приотстал, но в следующий миг опять рядом шёл: — Идиотка малолетняя.

— Какая есть! — огрызнулась и перебежала на другую сторону улицы. Теперь нас разделяла проезжая часть.

Вот и отлично! Может отстанет. Было бы хорошо. Пусть катится к дружку! И что прицепился? Поржать? Издеваться надо мной? Наверное, выискивал слова поядовитей…

— Эй, малышка, — хмельное протягивание чуть напугало. Я вздрогнула от неожиданности — так задумалась, что не заметила, как едва не воткнулась в парней возле остановки.

Глеб/Зверь

Не понимаю, какого чёрта за девчонкой иду. Ночь последняя на свободе, а потом два года впрягаться, отдавая честь Родине! Только у Родины этой ни чести, ни обязанностей… зато мы, граждане, ей по гроб жизни должны!

Армия!

Хотя может, это лучше тюрьмы, но все одно — что воля, что неволя!

По сути, за Новика вступился. Ильюха последнее время забывался. Загуливал… Разборки затевал, а расхлёбывать мне приходилось. Друган — да. Братан — да! Если дело гореть будет — в огонь готов за Новика броситься, но не на пустом же месте проблемы собирать?! И так много накуролесили.

Тачана на место поставили. Коршун спокойно будет дела свои мутить. Гариссян на территорию тоже больше не лез… И это всё благодаря мне! На любые важные стрелки теперь мою банду вызывали.

Вызывали…

Пока резня нелепая не случилась.

Станиславыч, батя Ильи, ведь чётко сказал, залечь. Нет, нужно было Новику фуру с палёными телеками проверить. Проверил, чтоб его. Точку крышевал конкурент Ильюхиного бати. В итоге, едва ноги унесли, другие-то там так и остались валяться.

А потом разборки, шум… Поэтому теперь всё так хреново.

Нет, могли порешать по-другому, по-своему, но дело оказалось громким. В итоге мы встряли — либо тюрьма, либо армия!

А теперь Новик ещё спалился с другой. Настя с чего-то вдруг взбеленилась? Можно подумать реально святой наивностью жила и верила, что Ильюха только возле неё дышал и своего дружка расчехлял.

На том гаденько стало. В душе особенно. Не хотелось думать об этих отношениях. И вообще плевать на Настю. Плевать…

Тогда ЗАЧЕМ ШЁЛ ЗА НЕЙ?

Пёр бараном, словно на шею хомут накинула, и теперь я был к ней привязан. Шли, нет-нет, да и переругиваясь. А я никак не находил здравого оправдания, почему не отстану от этой стервозной девицы!

— Куда?.. — из дум вырвала пьяная фразочка какого-то торчка.

— Твою мать, — я устало запнулся. По другую сторону дороги, на тротуаре, где Стася шла, парни были. Трое. Пьяные. Борзые. Храбрые.

Вот как знал, что дуру нужно проводить. Не то чтобы вечно влипала и меня шибко волновали её проблемы, но она девчонка Ильюхи. Если с ней что-то случится, Новик потом весь город разнесет. Тогда армией уже не отделается — срок реальный схлопочет. И тут уж, имею я против Насти что-то или нет, не имело никакого веса. Мои претензии оставались сугубо моими. И если я мечтал её раздавить — это была лишь моя цель. Дело касалось меня и её, такой нежной, милой… и ненавистно лицемерной.

А она такая… знаю я её кровь, семейку. Яблоко от яблони…

Ничего, я смогу раскрыть её сущность. Пусть не сейчас, но со временем обязательно, а пока никто извне не смел к ней приблизиться.

Не смели! А вот идиотка не врубалась, что НЕЛЬЗЯ в таком виде одной по городу ночью шастать. Тем более с её внешностью. Ноги длиннющие на каблуках невероятных, волосы до задницы точёной. Порочная красота у неё. Как есть порочная. Русалка грёбаная… в греховные сети свои парней утягивающая. У самого от девчонки, бывало, кровь закипала. Но я уж привык к тому. А вот то, что на неё другие косились, да слюни пускали, до последнего времени было на совести Новика. Его баба — пусть разбирается! И разбирался, а тут… напился, на другую залез, а дура психанула…

Вот как её бросить?

Она же — находка для маньяка!

Тут любая тварь полезет просто потому, что нечто прекрасное, одинокое глаза мозолило своей беззащитностью.

Поэтому и шел…

В доказательство мыслей она на ушлёпков и попала.

Ещё не срывался, смотрел, выберется сама из ситуации или нет. Но руки из карманов куртки достал.

— Парни, отстаньте, — невнятно буркнула Стаська, но на лице паника мелькнула. Девчонка испуганно соступила на проезжую часть, а трое мудаков ей тотчас путь преградили. Она вправо — один туда. Она влево — другой уже там…

Не горел я желанием драться. Да и нельзя мне в очередную потасовку влезать! Из-за последней и так два года в армии тусить. И возможно дело спокойно бы закончилось мирно, если бы парни знакомыми оказались — всё же многие в курсе, что Стаська — девчонка Новика. А эти незнакомые. Видать на выходные с ближайшего посёлка оттянуться приехали. Законов не знали, воспитанием обделены, чувством самосохранения тем более.

Вот и ждал терпеливо, что они одумаются… Но сладко протянутое: «Малышка…» и дальнейшая словесная ахинея отморозков скребанула по нервам и неприятно совесть пошатнула.

Я бы может и продолжал наблюдать, да Зверь внутри ощерился люто.

Вот и шагнул со своего тротуара на проезжую часть, где сейчас не было ни одной машины:

— Слышь, гопота, — чуть голос повысил, привлекая внимание, — девчонку мою в покое оставили!

— Твоя? — Ближайший отреагировал первым. Чуть ниже меня, значительно худее и морда прыщавая. А что типично для нарика — глаза с расширенными зрачками.

— Не всосали, что говорю? — не люблю повторять, но для особо одарённых делал поблажку.

— Чёт не похожа на твою…