Помоги проекту - поделись книгой:
Философия зла и философия преступности
Вступительное слово к первому изданию
Выход в свет монографии Алексея Ивановича Александрова «Философия зла и философия преступности» — событие, безусловно, незаурядное.
Для меня совершенно очевидно, что выдвинуть и обосновать наиболее яркие и значительные идеи, сформулировать теоретически выверенные концепции, предложить интересные, заслуживающие самого пристального внимания, осмысления и обсуждения гипотезы в гуманитарной сфере (как, вероятно, и в технической или естественнонаучной областях) удается прежде всего и главным образом тому, кто работает на стыке наук. Наибольшего успеха достигают ученые, которые не пытаются с упорством узкого фанатизма сохранить превратно понятую «чистоту» своей дисциплины, ограждая ее от всяческого вторжения извне, но настойчиво и последовательно расширяют диапазон исследовательских усилий путем широкомасштабного и интенсивного привлечения инструментов и методов анализа, знаний и результатов, накопленных и используемых в других научных областях. Именно так и поступает А. И. Александров, что делает его труд особенно ценным.
Следователь, адвокат, профессор, политический деятель, ученик известных ученых-юристов В. Н. Кудрявцева, И. Ф. Крылова, В. З. Лукашевича, П. С. Элькинд — он с увлечением занимается научно-теоретической, практической и государственной деятельностью в переходный и потому драматический период мировой и российской истории.
Этот период предоставил в распоряжение юристов, философов, историков, представителей других отраслей гуманитарного знания, занятых вопросами философии права, уголовной политикой, истории и теории преступности и шире — проблемами добра и зла, человека и человечества, — огромный массив разнообразнейшего, интереснейшего эмпирического материала, успешная попытка осмысления которого и предпринята в предлагаемой на суд читателя фундаментальной работе.
А. И. Александров — не только практик и политик, но и ученый, много лет возглавляющий кафедру уголовного процесса и криминалистики юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета — по-настоящему близкого мне учебного заведения, в котором я преподавал теорию права, — был первым проректором, с которым, наконец, меня очень многое связывает.
На кафедре А. И. Александрова работали его учителя — выдающиеся ученые-юристы, а когда-то читал курс уголовного процесса великий Анатолий Федорович Кони.
В книге дается весьма оригинальное определение уголовной политики как отношения власти к преступности. Власть и преступность — тема особенная. Нет сомнения, что правовая политика в современном мире еще очень далека от совершенства и неуклонного следования принципам справедливости. Без изучения истории, глубокого, системного анализа того, что происходило в прошлом, невозможно ни предвидеть будущее, ни научить подрастающее поколение хорошему, правильному поведению. Нельзя не согласиться с рассуждениями автора о том, что если хочешь изучить руководителя страны, понять его намерения, необходимо прежде всего узнать подробнее о его детстве, о том, кто и как его воспитывал, в какой атмосфере — любви и согласия или же, напротив, вражды и ненависти — он рос. И если хочешь воспитать достойного лидера демократического правового государства — воспитывай и образовывай его с самого детства, юности, формируя в нем профессионализм, патриотизм, приверженность интересам возглавляемого им социума.
А. И. Александров самым тщательным образом анализирует такие важнейшие проблемы, как влияние преступности на власть, значение правопорядка в жизни каждого человека и общества в целом, роль правопорядка в возникновении или предотвращении войн, терроризма, других негативных феноменов общественного бытия. Отчетливо показана опасность возрастания уровня преступности и безразличия к этому со стороны государственно-властных структур и институтов гражданского общества для нормальной жизнедеятельности отдельных стран и всего человечества.
Для труда А. И. Александрова характерен охват чрезвычайно широкого спектра проблем, таких как соотношение добра и зла, взаимосвязь и взаимодействие личности и власти, преступность, законность и порядок и др. Нельзя не поддержать вывод автора о необходимости системного научного подхода при анализе уголовной политики, внимательного, заинтересованного отношения власти к позиции, воззрениям, даже аксиологическим установкам ученых (или, как называет их А. И. Александров, криминоведов).
Заслуживают внимания и суждения автора об уголовном процессе и проблемах судебной власти. В связи с этим замечу, что научную деятельность А. И. Александрова высоко оценивал академик Владимир Николаевич Кудрявцев. Я в полной мере разделяю его мнение. Книга, которую вы держите в руках, интересна и, что еще важнее, полезна. Только тот, кто осознает опасность криминализации общества, общественного сознания, может спасти человечество и человека от возможной грядущей беды — всеобщего криминализма.
Член-корреспондент Российской академии наук, доктор юридических наук, профессор
От автора
О смысле жизни человек обычно задумывается в ранней юности и в глубокой старости. В юности люди охотнее верят в бессмертие, а восьмидесятилетние старики кажутся им такими далекими… Но жизнь протекает быстро. И даже самым пожилым людям не хочется умирать, хочется еще что-то сделать, что-то успеть и главное — узнать, что будет дальше.
Человечество развивается, прорываясь сквозь войны, революции, эпидемии, природные катаклизмы и другие тяжкие испытания. Особое место в этих угрозах существованию человечества занимает такое явление, как преступность. Преступность непосредственно связана со многими пороками человека: злобностью, эгоизмом, жадностью, ревностью, завистью, жестокостью, глупостью.
Один из самых сильных инстинктов человека — стремление к продолжению рода, любовь к детям и ответственность за их будущее, а стало быть, за будущее мира, планеты. Все это постоянно побуждает нас задумываться о происхождении человека и человечества, о сущности добра и зла, истоках зла и причинах преступности как составляющей Большого зла.
Вопрос о том, что есть добро и что есть зло, издавна стоит перед человечеством. Огромное количество философских трудов посвящено происхождению Добра и Зла, хорошего и плохого. С этой проблемой тесно связано понятие преступности.
Определений преступности сформулировано множество. Вот еще одно: преступность — это массовое решение проблем одних людей, удовлетворение их желаний за счет других, с причинением этим другим вреда и ущерба. По нашему глубокому убеждению, злобное «Я» — фундамент и зла, и преступности.
Кому-то может показаться удивительным, но в мире, по большому счету, существует единое понимание добра и зла, хорошего и плохого, социально одобряемого и преступного. За исключением мелочей, все основные религии мира основаны на общей системе ценностей. Демократические, или, как мы говорим, цивилизованные, страны разделяют общее понимание Добра и Зла, преступного и непреступного поведения. Общественные ценности едины. Мировые религии придут или должны прийти к единому пониманию божества. Бог един. Бог — высшая ценность, высшая правда и высшая справедливость. Бог — единый отец всех людей на земле. Бог — это Добро.
Поделимся и еще одним необычным наблюдением. Когда начинаешь изучать историю преступности и историю человеческого развития, общественную историю, с ужасом понимаешь, что история человечества — это история преступлений. В борьбе добра со злом складывается нелогичная внешне ситуация: зло всегда сильнее, организованнее, сосредоточеннее, хитрее, а иногда умнее, но в итоге оно уступает добру. Может быть, не сразу, но в исторической перспективе добро стабильно побеждает.
Мир нуждается в совершенствовании, в возвращении к нравственным началам, к классическим ценностям. На земле достаточно воздуха, воды и еды, одежды и жилья для счастливой жизни каждого человека. Но некоторым людям свойственно непреодолимое влечение сделать себе хорошо за счет того, чтобы другому было плохо, решить свои проблемы за счет другого. Это распространяется и на коллективы людей, и на целые государства. Отсюда и сохранившаяся до сих пор мечта некоторых государств и государей (или их хозяев) о мировом господстве, мечта не только о всеобъемлющем владении и управлении, но и о захвате чужих территорий, о безусловном экономическом и политическом мировом владычестве.
Очень большое значение имеет вопрос о том, кто именно управляет ведущими мировыми державами. О роли личности в истории сказано и написано немало. В управлении мировыми державами были разные люди. Важен мотив влечения к власти: делать хорошо людям — или делать хорошо себе, во вред людям. Очевидно, что во власти, особенно в большой власти, не должно быть людей злобных, эгоистичных, жадных, ревнивых, завистливых, жестоких, глупых. Но как исключить или хотя бы свести к минимуму опасность появления случайного человека в большой власти, не допустить зло к управлению миром?
Говорят, что лучшая форма управления миром — демократия. Но мы убеждаемся, что в большой степени демократия — это только искусный обман. На любых выборах может победить чудовище, которое потом отравит жизнь народу или многим народам. Между тем роль лидера в современном государстве огромна. Поэтому нам хотелось бы привлечь внимание к подготовке с самого детства людей, обладающих нравственными и профессиональными качествами для управления ведущими государствами мира.
Мы далеки от мысли, что сделали такое открытие, которое навсегда избавит человечество от зла, преступности, войн, но мы убеждены в том, что добро нуждается в защите, в организованности против тех, кто делает себе хорошо за счет других, которым от этого будет плохо. Добрые люди должны быть вместе.
Все, что есть в человеке хорошего и плохого, — все из детства. Лучшее предупреждение преступности — внимание к детям: своим, чужим — всем. Воспитание детей в широком смысле этого слова — главное в жизни любого общества и государства. Умные правители, если они ко всему прочему являются еще и хорошими людьми, должны думать об этом как о главном деле своей жизни. Напомним, кстати: еще Ч. Беккариа, великий итальянский гуманист и реформатор уголовного права, обоснованно утверждал, что самое верное, но и самое трудное средство предупреждения преступлений заключается как раз в усовершенствовании воспитания[1].
Перейдем теперь к тому, что непосредственно касается борьбы с преступностью и расследования преступлений. Эта проблема также имеет свою философию.
Потрясения, постигшие нашу страну в 1990-х годах, породили не только комплекс прикладных проблем, обусловленных необходимостью реформирования государства и общества. Появился еще и целый блок проблем теоретических, связанных с потребностью в осмыслении происходящих перемен. Стремительный рост преступности не мог не вызвать повышенного интереса специалистов к самому этому феномену.
Конечно, преступность выступает объектом исследования многих наук — от криминологии до психопатологии. Однако лишь философия преступности позволяет не просто собрать воедино все наработки различных научных дисциплин, но и интегрировать их, построив логичную и относительно полную систему знаний об объекте изучения. При этом объект исследуется уже не на частнонаучном уровне, а на уровне философского познания.
Философия преступности связана не только с юридическими дисциплинами, но и со всеми гуманитарными науками. Пожалуй, наиболее тесные связи существуют у нее с социальной философией, теоретической социологией и социологией девиантного поведения. Многомерность самого объекта познания — феномена преступности — просто не позволяет изучать его в рамках отдельных, частных научных дисциплин. Каждая из них, даже при самом добротном в научном отношении и предельно глубоком анализе, позволит лишь выявить очертания какого-то отдельного сегмента, но не создать представление об объекте в целом.
Преступность — часть Большого зла. С преступностью борются, расследуют уголовные дела и осуществляют правосудие профессиональные юристы. От того, насколько сами они владеют высоким правосознанием и правовой культурой, обладают нравственной воспитанностью и профессиональной подготовкой, зависит результат этой очень важной деятельности. Нравственные начала и профессиональные качества юристов — законодателей, судей, адвокатов, прокуроров, следователей, юрисконсультов и особенно преподавателей права — единственная возможность для общества противостоять саморазрушению, разрушению человеческой души изнутри, разрушению правовой государственности.
Книга, которую вы держите в руках, — попытка поразмыслить на тему противодействия злу и преступности. Если человечество откажется от должного воспитания детей в духе добра и законопослушания — оно погибнет. Люди в криминальном обществе не могут жить долго. Криминализация общественного сознания — тот мировой яд, который отравит и конкретного человека, и само человеческое общество, человеческое существование. Воспитание ребенка — главное в человеческой жизни и существовании самого человечества.
Еще лет тридцать назад (а по меркам Истории — словно вчера) убийство в нашей стране воспринималось как чрезвычайное происшествие, на которое правоохранительные органы бросали все имеющиеся в их арсенале силы и средства. За серию нераскрытых преступлений снимали погоны и отправляли в отставку. Ночью на крик о помощи бросались люди. О взрывах жилых домов, расстреле сотен маленьких детей не могло быть и речи.
Сегодня убийствами уже никого не удивишь: например, в Санкт-Петербурге и Москве каждый месяц их случаются десятки. Мы постепенно привыкли к тому, что людей вокруг нас убивают, насилуют, грабят, обманывают и обворовывают. Общественное правосознание оказалось вытесненным общественным криминальным сознанием. Деньги любой ценой, в том числе преступной, — вот те «ценности», которые сегодня зачастую правят миром. Телевизионные передачи — словно кадры военной хроники. И мы пассивно узнаем, где произошла очередная трагедия и кто еще стал жертвой преступления.
Какой общественно-политический строй сформирован в России после перестройки, социализма «с человеческим лицом»? Отсутствие правовой идеологии, нравственных начал, правового порядка, правосознания создает угрозу образования нового строя — криминализма. Более того, вытеснение правовой и нравственной системы ценностей во всем мире создает угрозу криминализации мирового сообщества в целом, — и тогда станут привычными ложь и воровство, стремление решать свои проблемы за счет других людей, стран и народов, оплачивая собственную пользу общим ущербом и делая плохо всем, а в конечном счете — и самому себе.
Хотим ли мы, чтобы нашим детям страна, да и весь мир достались такими? Ведь дети, рождаясь, предрасположены к Добру, к добрым делам. Это потом кто-то из них сбивается с пути и превращается в убийцу, бандита, террориста, вора и лжеца. Зло никогда не приходит само — мы пускаем его в свой дом. И для преодоления такой печальной ситуации прежде всего необходимо уделять больше внимания воспитанию детей. Именно в них наше будущее. Сегодня надо доступно объяснить им, что хорошо, а что плохо, чтобы завтра Добро чаще побеждало Зло, снизился уровень преступности и мир стал лучше.
Нужно сделать так, чтобы руководили ведущими странами мира философы, юристы и поэты, а помогали им экономисты, финансисты и военные. Лидерами должны быть романтики, а прагматики — их помощниками.
Представляемая книга — размышление на эти и другие, более специальные темы. В первую очередь речь пойдет о том проявлении Зла, которое признано общественно опасным, т. е. о преступности. Мы рассмотрим проблемы противодействия преступности, в том числе самым страшным ее формам — злодеяниям. Однако, как известно, частные вопросы не решить без исследования общих проблем. Глубокий философский анализ преступности невозможен без рассмотрения философских категорий Добра и Зла. Главный же принцип: деньги — это только средство, а цель — человек, его счастье и благополучие.
Огромное значение имеет анализ государственно-правовой политики в мире и в России. Здесь не все благополучно, необходимо обратить внимание на эти вопросы, нужны анализ, концепция и система.
Автор искренне благодарен российским ученым, оказавшим ему поддержку и помощь в подготовке материалов для этой книги: В. Н. Бурлакову, К. Ф. Гуценко, Д. А. Керимову, Н. М. Кропачеву, В. Н. Кудрявцеву, Д. И. Луковской, С. А. Новикову, А. В. Полякову, Ю. Н. Солонину.
Хотелось бы, чтобы на обсуждаемые в книге проблемы обратили внимание молодые люди — юристы и политики, философы и историки. Теперь все зависит от них.
Представленная вашему вниманию книга — второе, дополненное и исправленное издание. Ее читают, книга оказалась нужна. Оказались нужны изложенные в ней мысли. Подумайте о проблемах, в ней затронутых. Главное — не опоздать…
Глава 1
Добро и зло. Преступность как проявление зла
§ 1. Философское понимание добра и зла
Писать о Добре и Зле — огромная смелость и не меньшая ответственность. Главным объектом данного исследования выступает преступность. Но все дело в том, что по-настоящему философский анализ феномена преступности как социального зла невозможен без рассмотрения вопроса о самом Зле и его проявлениях, без обнаружения и уяснения взаимосвязи зла и преступности.
Что такое Зло, а что — Добро? Над этим вопросом не раз задумывался каждый из нас. Только верно определив суть понятия, уяснив, что есть Зло, можно успешно противостоять ему.
В словаре русского языка встречаем следующие определения: «Добро — все положительное, хорошее, полезное»; «Зло — нечто дурное, вредное; беда, несчастье, неприятность»[2]. В «Философской энциклопедии» отмечается, что добро и зло — основные категории этики, употребляемые при нравственных оценках отдельных явлений, поступков, побудительных мотивов деятельности людей и т. д. Добро — этическая категория, обозначающая совокупность положительно оцениваемых классом, обществом или отдельными людьми условий жизни, а также нравственных действий, принципов и норм поведения. Зло — этическая категория, обозначающая все отрицательные явления в общественной и личной жизни человека, составляющие предмет нравственного осуждения и порицания[3].
Главная проблема, на наш взгляд, заключается как раз в том, чтобы научиться правильно отграничивать положительное от дурного, полезное от вредного, хорошее от плохого. По наблюдению А. Сутерланда, сами по себе действия ни хороши, ни дурны — они становятся таковыми только в нашем представлении о их связи с общественными потребностями. Однако в силу потребностей нашей природы мы должны объективировать свои субъективные ощущения и строить из них объективную вселенную[4]. «Добро и зло, — резюмирует А. Сутерланд, — пребывает вне, в вечных небесах, так же как красота пребывает в грациозной женщине, прохлада — в светлом горном ручье, величественные краски — в тропическом солнечном закате <…> они не пребывают в них объективно, но мы не можем мыслить о них иначе в силу свойств, присущих нашей природе»[5].
Людям зачастую не хватает мудрости и смелости задуматься: а так ли на самом деле хороши, добры, справедливы наши помыслы, суждения, поступки? Великий Сократ утверждал, что он сам удивляется своей мудрости и именно поэтому зачастую не доверяет ей: «Видимо, мне еще самому нужно разобраться в том, что я, собственно, говорю. Ибо тяжелее всего быть обманутым самим собой. Ведь тогда обманщик неотступно следует за тобой и всегда находится рядом, разве это не ужасно?»[6].
Попытки решить эту проблему предпринимали ученые-философы прошлых лет; бьются над ее решением и наши современники. Результатом стало появление большого числа теоретических учений (как этических, так и религиозных), нередко прямо противоречащих друг другу.
В древности вопросам добра и зла отводилась важная роль в религиозных учениях, особенно в так называемых дуалистических религиях, рассматривающих Вселенную как непрекращающуюся борьбу доброго начала со злым. Например, древние германцы полагали, что окружающий нас мир как раз и появился в ходе борьбы светлых и темных сил.
В первые века I тысячелетия до н. э. появляется
Главный письменный памятник зороастризма — священная книга Авеста, представляющая собой собрание священных текстов. Наиболее важной и почитаемой частью Авесты традиционно считаются Гаты — гимны Заратуштры, посвященные верховному божеству, в которых излагаются основы вероучения, его философский и социальный посыл, описываются награда праведникам и поражение злобных.
В качестве базовых религиозных понятий зороастризма выступают «арта» — праведность, справедливый порядок, воплощение правды и противостоящий арте «друдж» — ложь, воплощение несправедливости, всего неправедного, морально нечистого. Мировой процесс состоит в борьбе двух начал — добра и зла, которая проявляется не только в умственной и духовной деятельности, но и в материальных вещах окружающего мира.
Верховным божеством, по представлению последователей зороастризма, является Ахурамазда, или Ормузда («Мудрый владыка»). Он создал небо, землю, человека, все благое в этом мире. Тот, кто следует праведным путем, получает от Ахурамазды помощь, счастливую жизнь, а после смерти — приобщение к арте. Во главе сил зла стоит враждебное божество, дух-разрушитель Анхра-Майнью, или Ариман («Злой дух»), создавший смерть, болезнь, лютую зиму, иссушающий зной и т. п.
Арена борьбы сил добра и зла — весь окружающий мир. Человек обладает свободой выбора и может встать на любую сторону в этой борьбе. Обязанностью человека по отношению к доброму началу, а также средством достижения индивидуального спасения являются не столько обряды и молитвы, сколько праведный образ жизни, предписанный истинной верой. Основными орудиями в борьбе со злом должны стать «добрая мысль», «доброе слово», «доброе деяние». Считается, что каждый человек способен понять, что есть добро, благодаря своим совести и разуму. Нужно «накапливать» благодеяния, прежде всего связанные с добросовестным исполнением своего долга верующего, семьянина, труженика, гражданина, и избегать греха. К благодеяниям относятся благородство (великодушие), правдивость (честность), благодарность, честный труд, уважение к умению и мастерству каждого, любовь к благим людям, изгнание из мыслей зла и ненависти, воздержание от клеветы и зависти, похотливых желаний, вражды. Грехами считаются, в частности, убийство праведника, извращения, нарушение брака, растрата доверенного, безделье («кто ест, но не работает»), месть, клевета, высокомерие, хождение к чужим женам, неблагодарность, лживость, радость от мучений и страданий благих людей. Благочестивая жизнь — это путь не только к личному спасению, но и к процветанию мира и победе над злом, что связывается непосредственно с усилиями каждого из людей. «Счастье тому, кто желает счастья другим» — вот главный жизненный принцип, закрепленный в Гатах. Зороастризм предвещал скорый приход нового мира, знаменующего собой триумф сил добра.
В практической деятельности последователи зороастризма придают особое значение умножению материального бытия, созданного благим началом для человека. Ведь зороастризм признает не только существование двух миров — духовного и телесного, — но и их взаимообусловленность; оба эти мира сотворены Ахурамаздой и являются благими. Материальное дополняет духовное, делает его целостным и совершенным, материальные блага считаются такими же дарами Ахурамазды, как и духовные, и одни немыслимы без других. Показательно, что, согласно одному из текстов Авесты, возделывание хлеба наносит ущерб злому началу и продвигает вперед дело добра в такой же мере, как прочтение 10 000 молитв. «Ни один из тех, кто не ест, не способен к усердному занятию делами праведности, сельским хозяйством, произведением сыновей. Ведь благодаря пище живет весь телесный мир, от голодания он теряет жизнь» (Вендидад III, 33)[7].
Идеи зороастризма, на наш взгляд, содержат ценные рациональные зерна, которые и сегодня можно использовать во благо. Так, право частной собственности, гарантированное в нашей стране Конституцией, является важным правом каждого человека. Полученная законным путем собственность, возможность, работая честно, обеспечить себе и своей семье достойный уровень жизни — вот те преграды, которые могут удержать человека от злых поступков, от совершения преступлений и которые толкают его на новые добрые дела. В подобных условиях у многих людей появляется «неугомонная трудовая активность, стремление к самоутверждению через созидание и творчество, и тогда все общество обретает динамизм и здоровье»[8]. Напротив, возросший в 1990-х годах в России уровень преступности во многом предопределен обнищанием населения, пребыванием значительной части граждан за чертой бедности.
Чрезвычайно важно, чтобы частные материальные блага преумножались исключительно законным, «добрым» способом, но ни в коем случае не «злым» путем, без криминала, без ущерба другим людям. «Деньги любой ценой», «достаток любыми средствами» — лозунги, которые неприемлемы в обществе, построенном на справедливых началах.
Не случайно в ряде учений именно в материи, в роскоши видится корень зла. Так, в I–II вв. возник
Действительно, людям бывает трудно остановиться в гонке за сверхбогатствами, и подчас даже весьма обеспеченный человек, который, как казалось, уже достиг благополучия и процветания, ради еще больших материальных благ может пойти на преступление. Пропаганда не только материальных, но и, главным образом, нравственных, этических ценностей, высокоморальной личности — необходимое условие построения правового, процветающего государства.
Идеи добра и зла не могли не отразиться и в каждой из трех великих мировых религий: буддизме, христианстве и исламе.
Термин «дхарма» используется в буддизме в разных значениях: помимо самого Учения так называют еще универсальный закон бытия, открытый Буддой, а также элементарные частицы, из которых состоит мироздание. Таким образом, дхарма — одна из центральных и наиболее сложных категорий в буддизме.
Будда отвергает мысль о боге как верховной личности и нравственном правителе мира, первоисточнике закона. Дела человеческие, по утверждению Будды, зависят от собственных усилий людей. По представлениям буддистов, все люди равны в страдании (составляющем сущность жизни) и в праве на спасение. Зло коренится в самом существовании человека. Избежать его можно путем отшельничества, устранения от мирских дел, аскетического образа жизни. Тем самым человек следует добродетельной дхарме — управляющей миром природной закономерности, естественному закону образа жизни. Для разумного поведения необходимы познание и применение этого закона. Отступление же от добродетельной дхармы ведет ко злу. Таким образом, восхваление дхармы в буддийском учении означает одновременно и восхваление законности, законного пути в жизни.
Трактовка дхармы (дхаммы) пронизана проповедью гуманизма, доброго отношения к другим людям, непротивления злу злом и насилием, воздержания от лжи, мести, грубости, жадности, гнева, зависти. В Дхаммападе — памятнике раннего буддизма, содержащем приписываемые самому Будде изречения, — прямо подчеркивается, что у таящего обиду ненависть никогда не прекращается, «ибо никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью, но отсутствием ненависти прекращается она. Вот извечная дхамма»[9]. По утверждению Будды, того, кто живет в созерцании удовольствий, необузданного в своих чувствах, неумеренного в еде, ленивого, нерешительного — вот кого сокрушает Мара (бог смерти). Если даже человек сделал зло, пусть он не делает его снова и снова, пусть не строит на нем свои намерения, поскольку накопление зла горестно. Если же человек сделал добро, пусть он делает его снова и снова, пусть строит на нем свои намерения, поскольку накопление добра — радостно. «Если рука не ранена, — утверждается в Дхаммападе, — можно нести яд в руке. Яд не повредит не имеющему ран. Кто сам не делает зла, не подвержен злу»[10].
В основе буддийского учения о природе вещей также лежит учение о дхармах — «носителях своего признака», или «частицах», «элементах». Эти частицы составляют ткань мирового вещества, проникают во все явления психического и материального мира и находятся в постоянном движении. Существуют сансара — бытие проявленное, и нирвана — бытие непроявленное. Пребывание в круговороте бытия проявленного сопряжено со страданием. Буддисты верят в переселение душ, утверждая, что смерть каждого существа в действительности означает распад данной комбинации дхарм, после чего образуется новая комбинация. Эта новая комбинация дхарм предопределяется кармой — суммой всех добродетелей и грехов в прошлом цикле перевоплощений. Идеалом является достижение нирваны — полного прекращения процесса перевоплощений и избавление таким образом от страданий, освобождение от зла.
В христианстве идея высшего Добра воплощена в Боге. Единая Божественная сущность представляется как внутри себя личностное отношение трех ипостасей: Отца, Сына и Святого Духа, которые «неслиянны», но в то же время «нераздельны» и «единосущны». Три ипостаси участвуют в сотворении и бытии космоса по следующей формуле: все от Отца (ибо наделено от Него бытием), через Сына (ибо вошло в бытие через Его смысловую оформленность) и в Духе (ибо удерживается от распада внутри Его жизненно-органической целостности).
Человек изначально есть носитель образа и подобия Бога, однако грехопадение — нарушение Адамом и Евой божьих повелений — разрушило человеческое богоподобие, за что человечество наказано смертностью и страданием. Для спасения в наш мир пришел Иисус Христос — Бог и человек в одном лице, добровольно принявший мучительную смерть на кресте и освободивший тем самым человечество от проклятия первородного греха. Но в силу несовершенства человеческой природы люди постоянно впадают в грех. Грех может быть «вольным», «невольным», а может быть и одним из смертных грехов, к которым относятся гордыня, зависть, гнев, чревоугодие, похоть, уныние и алчность. При этом самым эгоистическим, а следовательно, и самым вредным свойством человеческой души считается гордыня; она именуется матерью всех грехов.
Любовь онтологически осмысляется как сущность божества и в этическом плане предписывается человеку как высшая заповедь. «Учение Евангелия, — отмечал Спиноза, — содержит простую веру, а именно веру в Бога и почитание Его, или, что то же самое, послушание Его закону. Весь же закон Его только в одном: любить ближнего»[11]. Христианская любовь не делит людей на своих и чужих, на друзей и врагов, хороших и плохих, так как Бог «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф 5:45).
Важную роль играет идея церкви, которая выступает не только земной реализацией божественного замысла, но и хранительницей коллективного ортодоксального опыта. Человек может адекватно распознать и воспринять откровение не как обособленный индивидуум, а внутри общения со всеми членами церкви. Н. Кадмин, характеризуя средневековую католическую церковь, заметил по этому поводу: «В противоположность Восточной церкви, в психологии которой есть пассивное созерцательное начало, Западная церковь в высшей степени активна. Она не хочет предоставить верующего его внутреннему постижению истины, его личному религиозному созерцанию и божественному экстазу. Западная церковь хочет объединять и направлять, она догматична и нетерпима, она проводит русло религиозной жизни, обязательное для всех. Она вмешивается в домашнюю и частную жизнь, она регулирует верования и убеждения. Она не терпит личного отношения к священным книгам и запрещает их толковать и читать. Она раз и навсегда предписывает нормы религиозной жизни, и кто смеет руководиться также и собственным разумением, кто вносит в дело религии свой разум и свою душу — тот враг Западной католической церкви»[12].
Попытки объяснить наличие зла в мире, созданном Всемогущим и Всеблагим Богом, привели христианских теологов к утверждению, что зло происходит не от Бога, а от человека, злоупотребляющего свободой воли. Зло не имеет никакого реального существования, являясь просто небытием, «лишенностью добра», подобно тому как тьма является отсутствием света, а холод — отсутствием тепла. Напомним утверждение Фомы Аквинского: «Ничто не может быть в своем существе злом. Доказано, что всякое существо, поскольку оно есть существо, является добром и что зло существует только как часть добра»
Праведная жизнь, по представлению христиан, требует соблюдения десяти заповедей: 1) верь в Единого Бога; 2) не сотвори себе кумира; 3) не произноси имени Господа напрасно; 4) шесть дней работай, а седьмой — Богу; 5) почитай отца и мать свою; 6) не убивай; 7) не прелюбодействуй; 8) не кради; 9) не обманывай; 10) не завидуй. Суть всех десяти заповедей Иисус Христос изложил в одной: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим. Сия есть первая и наибольшая заповедь. Вторая же, подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф 22:37–39).
Эти заповеди, представляя собой свод божественных или нравственных предписаний, с течением времени в том или ином виде были закреплены в человеческих (государственных) законах, действующих и сегодня. Например, в нашей стране и за рубежом под угрозой уголовного наказания запрещены убийство, кража, мошенничество. Другая часть запретов касается тех сфер жизни человека, в которые право обычно не вторгается. Перечисленные заповеди — это не только религиозные предписания, но и, можно сказать, элементарные правила поведения человека. Если бы не убивали, не крали — не было бы нынешнего криминального разгула. Это самый древний из дошедших до нас краткий свод законов жизни человека[14].
С точки зрения ислама, последователи древних пророков отошли от первоначального пути, который был указан им Богом, что постепенно привело к искажению священных текстов древних книг. Каждый раз для обновления истинной веры (ислама) Господь отправлял к разным народам своих посланников — среди них Авраам, Моисей, Иисус. Последним таким пророком стал Мухаммед, принесший человечеству ислам в очищенном и первозданном виде.
Главным памятником начального ислама является Коран — священная книга мусульман, которые признают ее божественным откровением, переданным людям через пророка Мухаммеда. Мусульмане считают Коран прямым, вечным и несотворенным словом Божьим. Коран состоит из 114 сур (глав) и около 6600 аятов (стихов). Хронологически выделяют мекканские и мединские суры. В ранних мекканских сурах ключевое место занимают вопросы загробного воздаяния, доктрины пророчества, эсхатологии, духовности, а также разрешение этических проблем. В мединских сурах особое внимание уделено социальным, экономическим вопросам, проблемам права, семейным отношениям, повествуется о древних пророках и т. д.
В дополнение к Корану появилась сунна (мусульманское священное предание), состоящая из хадисов, т. е. рассказов о поступках и суждениях пророка Мухаммеда. На основании интерпретации Корана и сунны, с применением кыяса (суждения по аналогии) и признанием иджма (согласного мнения религиозных авторитетов), разрабатывалось мусульманское правоведение — фикх и проводилась кодификация мусульманского права — шариата. Нормы шариата содержат требования, которые все правоверные мусульмане должны строго исполнять.
Почитание Аллаха выражается в молитве, посте, паломничестве. Мусульмане верят в то, что Аллах предопределил судьбы всего сущего и все события происходят по его замыслу. Аллах знает обо всех событиях и процессах, которые произойдут в мироздании; более того, все события происходят с одобрения Аллаха, в соответствии с его знанием. Человек же обладает свободной волей, способен выбирать между добром и злом и потому несет ответственность за свои поступки. Человек может ошибиться, посчитав какой-то свой поступок добрым, в действительности же сотворив зло. Это происходит от того, что только Аллаху дано точно определить добро и зло, а наши представления могут быть заблуждением: «Вполне возможно, что вам не нравится то, что вам приносит добро, и вы любите то, что несет вам зло. Бог знает, а вы нет» (сура аль-Бакара, 2:216).
Среди нравственных качеств, добродетелей, предписываемых мусульманину, — правдивость, надежность и верность, искренность, изгнание злобы, ненависти, зависти и других пороков из сердца, терпимость и умение прощать, скромность, самоуважение, поиск мудрости и знаний, стремление к самообразованию и интеллектуальному самосовершенствованию, желание посвятить все свое время и свою жизнь добрым делам, щедрость, общительность, доброе отношение к окружающим, отвращение к злу и греху.
Ислам учит, что творить добро и держаться в стороне от зла есть путь достижения близости к Аллаху. Стремление к добру и неприятие зла свойственны каждому человеку. Добро есть красота личности и красота добродетелей личности, в то время как зло есть то, что заставляет страдать сердце человека, делает его несчастным; это та сторона человека, которую он старается скрыть от других. Ислам также учит, что люди равны во всех отношениях (с точки зрения расы, пола, положения, рода занятий, внешности и т. д.), кроме степени близости к Богу. Каждое доброе дело приближает и каждое совершенное зло отдаляет человека от Бога. Таким образом, предоставленный человеку выбор между добром и злом дает ему возможность духовного подъема с одной степени на другую.
Конечная цель жизни человека, по представлениям мусульман, — достижение духовного совершенства. Поэтому все то, что приближает человека к Богу и идет ему на благо в другом мире, есть добро, а все то, что отдаляет человека от Бога, вызывая тем самым Его гнев, есть зло. Так, болезнь может рассматриваться как зло, однако человек, который терпеливо проходит испытание этой болезнью, вырастает до высокого духовного уровня и становится ближе к Богу. Напротив, благосостояние и здоровье могут считаться добром, но если они толкают человека на порочный путь мирских соблазнов и отдаляют его от Бога, то становятся для этого человека злом.
Ислам — единая религия всех мусульман, однако в нем существуют различные течения. Расхождения касаются вопросов о сущности Аллаха и его атрибутах, о происхождении Корана, об относительном значении веры и дел, о предопределении и свободной воле. Отмечаются значительные несовпадения в принципах юридических решений, характере праздников, в отношении к иноверцам. Борьбу против ортодоксального направления ислама, именуемого обычно суннизмом, вели как участники массовых сектантских движений (особенно карматы), так и приверженцы другого основного направления — шиизма. Шииты признают Коран словом Божьим, однако по-своему толкуют его, а вместо сунны имеют свое священное предание[15].
Одно из направлений ислама — салафия, объединяющее мусульманских религиозных деятелей, которые в разные периоды истории ислама выступали с призывами ориентироваться на образ жизни и веру ранней мусульманской общины, на праведных предков, квалифицируя как бида (ересь) все позднейшие нововведения в вопросах религии. К салафитам причисляются, в частности, ибн Ханбаль, аш-Шафии, ибн Таймийа, ваххабиты, идеологии ассоциации «ал-Ихван ал-муслимун» («Братья-мусульмане»). В западной литературе для характеристики идеологии салафитов используются термины «традиционализм», «фундаментализм», «возрожденчество»[16].
Ваххабизм — слово, увы, теперь хорошо знакомое россиянам. Такое название носит религиозно-политическое движение в исламе, оформившееся еще в XVIII в. (причем сами сторонники этого движения обычно называют себя не ваххабитами, а салафитами). Ваххабизм назван по имени Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба ат-Тамими (1703–1792), который был последователем ибн Таймийа (1263–1328). В нашей стране идеи ваххабизма и шире — исламского фундаментализма стали активно распространяться со второй половины 1980-х годов. По оценкам исследователей, в разных мусульманских регионах бывшего СССР эволюция ваххабизма протекала по-разному, в зависимости от местных религиозно-культурных, социальных и политических условий. Но в любом случае эта эволюция сопровождалась конфронтацией между фундаменталистами, с одной стороны, и носителями традиционной религиозности, «официальным» духовенством, а также светскими властями — с другой. В 1990-е годы Северный Кавказ стал тем регионом России, где эта конфронтация приняла наиболее острый характер. Увеличение на Северном Кавказе и особенно в Дагестане числа сторонников «чистого ислама» в тот период во многом было выражением социального протеста против тяжелой экономической ситуации, массовой безработицы, коррупции, распространения наркомании и преступности. К этому добавилась и начавшаяся в конце 1994 г. Чеченская война. Дальнейшие события, в особенности беспрецедентные по жестокости террористические акты в Москве и других российских городах, сделали ваххабизм в глазах подавляющего большинства россиян синонимом воинствующего религиозного экстремизма, бороться с которым можно исключительно силовыми методами (причем в России ваххабитами стали называть не только воинствующих исламских фундаменталистов, но и националистов — поборников «освобождения Кавказа», использующих исламскую символику и риторику). Однако, по наблюдению А. Кудрявцева, агрессивность фундаменталистов зачастую провоцируется нетерпимостью верующих-традиционалистов и их духовных лидеров, неразборчивыми репрессиями со стороны властей. На его взгляд, на Северном Кавказе, как и в других уголках мусульманского мира, агрессивный фундаментализм — естественная реакция определенной части общества на экономическую деградацию, рост коррупции и преступности, идеологический вакуум[17]. Оппонируя этой точке зрения, другие авторы отмечают, что высокий уровень безработицы и обнищание населения имеются и в других регионах страны, однако эти социальные беды не выливаются там в разгул терроризма.
Можно констатировать определенный раскол среди ученых, изучающих подоплеку глобального терроризма. Одни авторы категорически отказываются от соотнесения того современного терроризма, который именуется глобальным, с определенными конфессиями или идеологическими группами. Для этих исследователей глобальный терроризм лишен любого конкретного системного субъекта, приверженного тем или иным идеологиям и догмам, как светским, так и религиозным. Другие ученые, напротив, связывают глобальный террор (и суицидальный террор как его особую разновидность) именно с исламом; более того, наиболее радикально настроенные авторы утверждают, что сама конфессия содержит в себе своеобразный террористический «социокультурный геном». Впрочем, как отметили В. Суд и С. Кургинян, большинство представителей второй группы, разумно утверждая, что ислам является такой же уважаемой гуманистической конфессией, как и все другие мировые религии, ищет внутри ислама некую патологию. Последнюю именуют по-разному — «исламизм», «радикальный исламизм», «исламский экстремизм», «ваххабизм», «салафизм» и т. д.[18] Рассматривая оба упомянутых подхода, В. Суд и С. Кургинян констатируют: «Категорически невозможно, сохраняя научную добросовестность, свести, например, такое чудовищное явление, как суицидальный терроризм (в том числе терроризм с использованием женщин и детей), к любой, сколь угодно радикальной и экстремистской, модификации ислама»[19]. Одновременно авторы предлагают собственный — третий — подход, подчеркивая, что недопустимы ни демонизация ислама — великой мировой религии, ни игнорирование сложнейших явлений, превращающих прекрасные человеческие стремления, направленные на поиск духовных истин, в средства борьбы с такими подлинно общечеловеческими ценностями, как прогресс и гуманизм[20].
Действительно, совершенно очевидно, что любая демонизация ислама, любая попытка представить эту мировую религию в качестве «религии зла» является, по сути, провокацией, которая способна вызвать глобальный конфликт между миллионами людей. Ведь реакция мусульман в подобных условиях вполне предсказуема: недоверие всегда порождает ответное недоверие, агрессия — агрессию, а зло — еще большее зло. В свете сказанного показательно утверждение панисламистов, согласно которому христианский Запад ведет наступление на мусульманский мир в целях его уничтожения. Для противодействия этому предлагается объединить все мусульманские народы под властью халифа. Подчас звучат призывы к бескомпромиссной войне с «неверными», а радикальные исламисты делят мир на две составляющие: «мир войны» и «мир ислама». Их цель — всемирная террористическая война против тех, кто не исповедует их ценности, т. е. глобальный джихад.
Что же, история повторяется?! Ранее, в эпоху Средневековья, насильственным путем в мире утверждалось христианство. Н. Кадмин дал следующую характеристику этому процессу: «Идею религиозной нетерпимости представителям учения любви и милосердия привили гонения на них же самих. Укрепленное страданиями, душевной стойкостью, высшим экстазом духа, христианство воздвигло тот же меч внешней власти против инаковерующих во времена своего мирового владычества. Христианство общин, отверженных, гонимых, страдающих за веру, чающих только царствия небесного знало лишь внутренний меч убеждения и религиозных идей. Христианство могущественных государств соблазнилось мечом телесным, мечом внешней власти и принялось утверждать свое могущество, свою пышную власть, свой внешний блеск огнем и мечом, кровью и муками гонимых»[21]. «Страницы истории инквизиции являются сплошными пятнами крови в истории человечества. И по иронии судьбы именно учение о любви, о всеобъемлющем братстве, будучи искажено, породило весь этот ужас»[22]. Результатом стали крестовые походы, а многие тысячи еретиков были сожжены на кострах инквизиции.
И делалось это, как ни парадоксально, в интересах самих грешников. Августин Блаженный, например, в труде «О граде Божьем» так аргументировал необходимость насилия: «Еретик, конечно, наш враг. Но по христианскому учению надо и врага любить и творить добро. Вот почему нельзя еретика оставить в покое и предоставить его собственному заблуждению и неизбежной гибели в геенне огненной. Заботясь о его душе и спасая его даже вопреки его собственной воле, мы совершаем богоугодное дело и спасаем человеческую душу от конечной гибели в руках дьявола. Пусть лучше погибнет тело еретика, чем его душа. Мы предадим его мучениям и страхом пыток и смертной казни вынудим отреченье от ереси и всех заблуждений его ума. Если же упрямый еретик, твердость духа которого, несомненно, поддерживает сам дьявол, будет упорствовать в своем заблуждении, мы предадим его в руки светской власти, которая решит дело костром. И огненным очищением мы спасем все же душу грешника и возвратим его в лоно вечной истины. Терпимость в данном случае была бы преступлением. Спасем грешника железом и огнем»[23].
Приходится констатировать, что сегодняшние властители так и не научились осторожности при определении человеческих судеб и готовы, как и прежде, огнем и мечом навязывать собственное представление о счастье целым народам. Война в Ираке, эхо которой не смолкло до сих пор, — лучшее тому подтверждение.
Другой важный вывод: приведенная выше позиция, жестко противопоставляющая представителей различных вероисповеданий, крайне опасна, и последствия ее распространения сегодня, в век ядерного оружия, могут оказаться губительными для всего человечества. Это тем более нужно учитывать в таком многоконфессиональном государстве, как Россия, где христиане и мусульмане живут бок о бок. В рядах отцов церкви находились высокие умы, боровшиеся против внешнего принуждения в религиозных вопросах. Среди них можно назвать Оригена, допускавшего религиозную победу только путем убеждения; Тертуллиана, считавшего, что свобода следовать той или иной вере основывается на праве естественном и человеческом, так как образ исповедания одного лица не может причинить ни зла, ни добра другому — вера не имеет надобности противодействовать кому-либо, поскольку она должна быть свободна, а не внушена силой; Лактанция, убежденного, что веру надо защищать не убивая, а умирая за нее — людей можно вести только убеждением, разумом и любовью.
Как заметил В. С. Соловьев, «при действительной вере в истину Христову предполагается, что она сильнее царствующего в мире зла и может сама собственной своей духовной нравственной силой покорить зло, т. е. привести его к добру; предполагать же, что истина Христова, т. е. истина вечной любви и безусловной благости, для своего осуществления нуждается в чуждых и даже прямо противных ей средствах насилия и обмана, значит признавать эту истину бессильной, значит признавать, что зло сильнее добра, значит не верить в добро, не верить в Бога»[24].
Напомним, что в соответствии со ст. 13–14 Конституции нашей страны[25], Россия — светское государство, где никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной, а религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом. При этом запрещены создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни. В свою очередь, совершение какого-либо преступления по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды признается отягчающим наказание обстоятельством (п. «е» ч. 1 ст. 63 Уголовного кодекса РФ).
Заслуженное внимание проблемам добра и зла уделялось не только в религиозных, но и в этических учениях. Так, еще древнеиндийские материалисты —
В схожем ключе развивали учение о добре древнекитайские материалисты. Так,
Другой древнекитайский философ —
Не могли обойти вниманием вопросы диалектики добра и зла и древнегреческие философы. Знакомство с изречениями
Поделиться книгой: