Юхх — ассенизатор, призванный богами.

— Это без приколов. Я мастер-ассенизатор.

— Wow! Это реально круто! Ну что, мастер-ассенизатор, взболтаем атмосферу?

— Взболтаем, — согласился он.

Вопреки тревожным ожиданиям, палеоптер вел себя на взлете и в воздухе так же, как обыкновенный сверхлегкий мотопланер. Тсин даже не прикасалась к дублирующему инструкторскому штурвалу. Но это лишь пока не были задействованы более широкие возможности четырех независимых аэродинамических плоскостей...

…При двойной мертвой петле, Юхх, созерцая кувырки неба, моря и грунта, подумал (между прочим) что идея воздержаться сегодня от завтрака была очень правильной. Авиаинженер Тсин, спохватившись, самокритично признала:

— Это был некоторый перебор. Просто я хотела, чтобы ты убедился в дополнительном пилотажном потенциале этой машинки.

— А-а… — протянул Юхх — …Ну, я это… Убедился.

— Отлично! И что скажешь?

— Я скажу что-нибудь, когда посажу эту машинку обратно.

— Так, а ты уверен, что?..

— …Что я не в нервном шоке? Да, я уверен. Кто в говно нырял, тот неба не боится.

Юхх посадил палеоптер довольно удачно, только чуть выкатился за край поля, и снес секцию декоративной ограды. Тсин спокойно прокомментировала:

— Аккуратнее работай рулем переднего колеса, и будет нормально.

— Ясно, — отозвался он, — вообще-то я просто переоценил состояние своих нервов. А эта машинка, кстати, классная. Мне понравилась.

— Машинка правда классная, — сказала она, и опять проявила самокритичность, — а я зря устроила карусель в небе. Ну, что Юхх, нырнем в море, сбалансируем твои нервы?

— Актуальный план! — охотно согласился он, и они вместе покинули маленькую кабину палеоптера. Уже успел подойти дядюшка Одд, и похлопал новичка по плечу.

— Что скажешь про эту машину?

— То, что надо, — сказал Юхх.

— Тогда получишь аналогичную… Верно, Тсин?

— Верно, — ответила она, — только нырнем для релакса, а затем сразу сконфигурируем.

— Давайте, — согласился дядюшка Одд, сел на бетон в тени крыла древнего «Piper-Cub», прикурил сигарету, и стал взыскательно наблюдать за действиями ремонтного робота, приступившего к восстановлению снесенной части ограды. Видимо, такие выезды на финише были обычным делом, поэтому робот приступал к ремонту без специального приказа – просто по факту замеченного события.

Тсин махнула рукой Юхху, и побежала к линии прибоя, на ходу сбрасывая с себя всю одежду. Юхх последовал этому жизнеутверждающему примеру, и, вслед за девушкой, нырнул в бирюзовую воду среди солнечных бликов на волнах. Тут неглубоко, и даже посредственный фридайвер может достичь дна, где растут кораллы, дающие приют для изумительно-яркой мелкой фауны. Впрочем, сейчас купание было коротким, лишь для релакса. Юхх вынырнул, отфыркался, покрутил головой, и нашел взглядом Тсин – она уравновесилась среди пологих волн, как поплавок, и лишь голова торчала над водой…

… Сейчас ее первобытная стрижка намокла, и ее уши, ранее скрытые волосами, стали видны. Так вот, уши оказались остроконечные, как у эльфов в фильмах по Толкиену.

— Ты заметил мои ушки! – констатировала она.

— Да, я заметил. Это какая-то генная модификация, так?

— Какая-то, — подтвердила Тсин, — и эта модификация повлияла не только на ушки. Ты вообще как, спокойно относишься к подобным вещам?

— Да. Сейчас почти у всех людей гены изрядно модифицированы. У тебя, у меня…

— Многое зависит от меры модификаций, — произнесла она, и сменила позицию в воде с «поплавка» на «морскую звезду».

— У-упс… — отреагировал Юхх, даже не пробуя скрыть удивление. Вместо одной пары сосков на рельефных грудях (характерных для женских особей Homo sapiens), у Тсин оказалось три пары сосков на едва заметных выпуклостях.

— Теперь ты понял, что я имела в виду, когда говорила про меру, — констатировала она.

— Да. Такая модификация, может, чрезмерна, но лишь слегка. Вот, шесть ног — было бы стремно. А шесть сосков — что тут такого?

Несколько секунд Тсин переваривала эту топорную шутку, а затем расхохоталась так неудержимо, что потеряла контроль над равновесием, и ушла под воду. Затем, громко отфыркиваясь, она вынырнула, и сообщила:

— У меня много друзей и знакомых, разного пола. Каждый из них реагировал по-своему, когда впервые видел мой бюст. Но только ты сходу пошутил на эту тему.

— Ой, блин. У меня беда с тактичностью. Извини, если…

— …Нет-нет, все ОК! Реально, смешная шутка! Шесть ног – было бы стремно… — Тсин вторично расхохоталась, ушла под воду, вынырнула, отфыркалась, и предложила, — Ну, поплыли к берегу, займемся реконфигурированием палеоптера с учетом твоих идей.

— У меня пока нет идей на эту тему, — признался Юхх.

— Появятся в процессе, — авторитетно пообещала она.

…

Реконфигурировать что-то, уже придуманное и созданное другими, как правило, менее увлекательно, чем творить что-то свое. Но из правил бывают исключения. Например, в случае, если…

…Объект реконфигурирования послужит для вашего полета под вашим управлением.

…Место реконфигурирования — креативно переделанные руины отеля, разрушенного в период Неназванной войны, на чудесном берегу Ямайки.

…Компаньон по реконфигурированию – персона противоположного пола, примерно в вашем вкусе, причем вы тоже в ее вкусе, и вокруг процедуры мерцает аура загадки.

Данный случай (с точки зрения Юхха) соответствовал всем трем признакам. И не было сомнений в загадочности генной модификации Тсин – хотя бы потому, что невозможно придумать тривиальные практические мотивы построения человека с таким ансамблем сосков. А ведь генная модификация не проектируется просто ради эпатажа экзотикой.

Хотя, на время дискуссии с Тсин о свойствах палеоптера, Юхх забыл про экзотику. Он отстаивал позицию минимализма для простоты и надежности. Тсин возражала, что этот летательный аппарат надежен, и незачем минимализировать, не надо лишать палеоптер маневренно-пилотажных свойств, они ведь могут когда-нибудь пригодиться! Три часа потребовалось им для достижения компромисса. В итоге Юхх предложил ряд изящных инженерных финтов из замшелого XIX века, позволявших не слишком сильно снизить маневренные качества при минимализме.

Теперь оставалась рутина – которую выполнял аналитический кибер: преобразование инженерной схемы – в технологическую карту, разбивка на операции, и передача на исполняющие агрегаты роботизированного мини-конвейера.

— Уф! – выдохнула Тсин, — С тобой интересно работать, но ты прессингуешь.

— Извини, я нечаянно, — сказал Юхх, погладив ее по плечу.

— Я понимаю… — она улыбнулась, — …Ты сейчас куда-нибудь торопишься, или как?

— Или как, — ответил он.

— Тогда идем, я покажу симпатичный релакс-рум в руинах.

— А что-то сохранилось от бывшего отеля?

— Да, некоторые помещения можно было восстановить, и мы сделали это по приколу.

…

*8. Еще один взгляд на денежно-кастовую эпоху: культ страха.

Давным-давно в этом углу отеля размещались апартаменты студио, и теперь они были восстановлены. Только, смеха ради, обрушившаяся часть внешней стены была закрыта прозрачным пластиком, и на первый взгляд казалось, будто там зияет огромная дыра с оборванными ржавыми хлыстами арматуры. И еще отдельный кусок стены площадью несколько квадратных метров, висел наружу, казалось, неким чудом удерживаемый в горизонтальном положении изогнувшейся арматурой. На самом деле, он удерживался (опять-таки) прозрачным пластиком, и этот элемент инсталляции играл роль балкона.

Бывшие апартаменты стали маленьким жилищем, где можно пообедать по-домашнему — фастфудом, заняться любовью, отдохнуть и поболтать. В плане фастфуда и занятий любовью не произошло ничего принципиально-особенного, кроме еще одной шутки Юхха. Он, на середине прелюдии, сообщил, что теоретически у Тсин, по сравнению с типовой женской особью Homo sapience, имеется на четыре эрогенных зоны больше. Разумеется, он не шутил бы подобным образом, если бы не знал, что Тсин позитивно воспринимает юмористические экспромты вокруг своих шести сосков…

…Короче говоря: Юхх завис в гостях у Тсин. Уже говорилось выше: Ямайка — остров, способствующий зависанию. И почему бы не зависнуть, если машинка-палеоптер для полета на Кубу будет готова только утром? Когда стемнело, и в небе зажглись звезды, парочка с порцией домашнего кофейно-ромового коктейля устроилась на гротескном балконе, и Юхх, из любопытства, спросил:

— А что символизирует архитектурный хардкор с обломками бетоном и ржавой гнутой арматурой?

— Это креатив моей сестрички-близняшки Шади. Она вообще обожает извращаться на архитектурные темы, а когда посмотрела фильм «Жрецы страха», ее пробило на такой концепт для оставшихся руин отеля.

— Что за фильм?

— Хронико-приключенческий, — сообщила Тсин, – про то, как в конце XX — начале XXI веков наука превращалась из клуба исследователей в жреческую касту.

— Хм… Мой дедушка Ральф тоже говорит про касту. Но почему жрецы страха?

Авиаинженер покрутила пальцами вокруг своей головы.

— Там объяснено, почему. Главное, за что ученые стали получать деньги, это нагнетание страха. Вокруг фреонов, углекислоты, вирусов, радиации, инопланетян, насильников, и террористов. Вокруг чего угодно. За несколько десятилетий, люди в развитых странах превратились в запуганных параноиков, которые прятались от вымышленных угроз за стальными решетками, с бронированными дверьми, с гротескными кибернетическими охранными системами… Да, о тогдашней кибернетике: люди от страха изолировались настолько, что общались с другими людьми только через смартфоны. В пабах столики разгораживались стеклянными щитами, чтобы люди не прикасались друг к другу, и не дышали друг на друга. Люди от страха не покидали дома месяцами, заказывая пищу с помощью смартфонов, а если приходилось выйти, то ходили по улице в респираторах. Корпорации – поставщики продуктов на дом становились хозяевами жизни…

— Подожди, Тсин, а кому это было надо? Кто платил научной касте за этот страх?

— Верхушка бюрократии, вот кто. Это была стратегия удержания власти. Контроль над межличностной коммуникацией. Блокировка возможности людей объединяться вокруг собственных целей. Подавление свободы. В фильме это названо «Исход наоборот».

— В каком смысле? — не понял Юхх.

— Это из книжки-библии, — пояснила она, — там, где мифы древних евреев.

— Я в курсе про книжку-библию, — сказал он, — мне в Луксоре даже показали, откуда по мифологии начинался исход евреев во главе с Моисеем.

— Wow! Серьезно, что ли?

— Серьезнее некуда. Выполз, значит, я из канализационного колодца на правобережном комплексе Нильского речного порта, и тут Али-Рамес, местный ассистент, говорит мне: «отсюда 3500 лет назад евреи с Моисеем ушли на восток». Я беру шланг, смываю с себя субстанцию, в смысле: говно, и отвечаю: «похоже, с тех пор канализацию не чистили».

Тсин хихикнула, хлопнула ладошкой по его спине, и спросила:

— А знаешь, по мифологии, зачем Моисей водил евреев по пустыне 40 лет?

— Гм… Я вообще не знал про 40 лет. Так и зачем?

— За тем, чтоб успели вымереть все, кто воспитан египетским рабством.

— Брутально как-то… — пробурчал Юхх, — …И, похоже, я упустил цепочку сюжета.

— Исход наоборот, — напомнила она, — бюрократия 40 лет нагнетала страх, чтобы успели вымереть все, кто воспитан модернистской свободой.

— Гм… Это уже даже не брутально, это вообще какая-то техасская резня бензопилой.

— Да, — Тсин кивнула, — наверное, потому все и пришло к Неназванной войне… И давай поболтаем лучше о позитивном. Как говорит моя сестричка-близняшка Риш: стремные разговоры не должны переполнять черепную коробку хомосапиенса.

— Э-э… Ты, вроде, говорила, что твою близняшку зовут Шади.

— Да, но Риш, это другая близняшка. Нас пятеро близняшек, вообще-то. Имена даны по буквам с конца финикийского алфавита.