Пять песен мира. Книга 2

— Эскадра, внимание! — Людвиг еще раз взглянул на орду звуковиков, летевших с севера. — Звуковики собираются на правом фланге в беспорядочной формации! Принять формации волн Цирра и купола Хагерта по указанным координатам!

— Есть! — хором отозвались пилоты, когда Людвиг сообщил место сбора.

Голос Людвига был полон решимости и вдохновения. В глазах новичков появился блеск уверенности и надежды, которые сменили страх. Их лица вдруг обрели сосредоточенные выражения. Они уверенно вцепились в манипуляторы, четко зная, что нужно было делать, чтобы выжить и победить.

Со всех сторон аэролеты организованно слетались к месту сбора, готовясь встретить противника во всеоружии. На кончиках акустических ракет, сделанных из прочного черного стекла, вспыхнули круги оптики автоматического целенаведения. Пушки под носами синхронно повернулись в сторону противника.

За несколько десятков секунд аэролеты выстроились в формацию Цирра, а затем строй принял форму купола Хагерта, став напоминать раздутую рыболовную сеть, состоящую из параллельных линий.

Комбинация формаций Хагерта и Цирра так и называлась: «Рыболовная сеть».

Вспышка молний в грозовых тучах на короткий миг высветила поле боя. К куполу из аэролетов, скрываясь под облаками, приближалось громадное черное пятно. Будто бы колоссальных размеров титан собирался вот-вот поднять громадную голову над облаками, чтобы проглотить аэролеты.

Людвиг наклонил манипулятор вперед, слегка опустил рычаг общего шага, ослабив тягу, и, сбавив высоту, занял место во главе боевой формации. Его немного трусило, да вот только это уже была не дрожь от страха, а дрожь от возникновения боевого куража. Сердце Людвига колотилось так, что едва не выламывало ребра, от переизбытка адреналина в крови кожа побледнела, а зрачки сузились.

Сколько бы тварей не было во вражеском облаке — теперь они были обречены. Пусть на их стороне численность, интеллектом они особо не отличались, чем Людвиг и воспользовался, ожидая, пока первые звуковики выскочат из облаков.

Совсем скоро первые твари вынырнули из облаков. Они заметили «Рыболовную сеть», и, увидев аэролет Людвига, повиновались инстинкту. Звуковик издал душераздирающий вой, обозначив приоритетную цель для стаи, и заставив перестроиться все облако.

Преимущество звуковиков заключалось в численности. Так что они, не колеблясь, сразу же сменили направление на Людвига, намереваясь обезглавить вражескую формацию. Прослеживалась в их поведении определенная логика и тактика, правда совершенно бездумная. С одной стороны верно, что если лишить врагов командира, то это породит хаос во вражеских рядах, но с другой стороны — чудовища летели в очевидную ловушку.

Когда звуковики выскочили из облаков, у Людвига даже бровь не дрогнула. Он прекрасно понимал, что противник попался на его уловку.

В куче твари напоминали огромного черного грозового червя, покрытого красными светящимися пятнами. Червь вылез из облаков, словно из-под земли, и приближался к Людвигу, намереваясь разорвать его на части.

— Приготовиться! — скомандовал Людвиг, глядя на приближение червя исподлобья.

Пилоты синхронно подняли крышки на манипуляторах, и занесли пальцы надкнопками пушечного залпа. Система автонаведения обвела силуэт червя на мониторах. Пушки направились на противника, и круги целенаведения ракет на кончиках вспыхнули зеленым, сигнализируя об успешном захвате цели.

Никто не боялся. Лишь новички слегка нервничали, но даже в их глазах, направленных на червя, чувствовалась уверенность.

Когда червь оказался близко, едва не засунув голову в «Рыболовную сеть», Людвиг резко повел машину назад, проваливаясь в сеть и заманивая червя за собой, и червь послушно ринулся за ним со страшным воем.

— Включить звук! — рявкнул Людвиг.

Десятки пушек в один момент разразились гулом, буквально сдирая с червя защитную оболочку звуковыми волнами, которые прошлась по врагу как терка по поверхности головки сыра. В области головы червя, частично вошедшего в купол Хагерта, защитную оболочку развеяло полностью, и целое скопление кристаллов, мерцающее во тьме красными вспышками, осталось незащищенным.

— Ракеты — пуск! — скомандовал Людвиг, и пилоты послушно щелкнули тумблерами пуска ракет.

Ракеты со щелчком отцепились от крепежных механизмов, и, когда двигатели с ревом испустили реактивные струи, устремились к цели. Они мчались к скоплению кристаллов, будто копья, оставляя за собой дымные росчерки. На сверхзвуковой скорости целый рой ракет вонзился в скопление кристаллов, а затем взорвался искаженной вспышкой акустического взрыва, разрывая кристаллы на части, и разбрасывая их осколки в разные стороны. Из головы червя ударил кроваво-красный дождь, раздался оглушительный вой, но твари не думали отступать от приоритетной цели.

Они упорно продолжали углубляться в «Рыболовную сеть», подвергаясь массированному акустическому залпу.

Тварям не было конца и края. Зловещие красные глаза мелькали в темноте, пушки оглушительно гудели, сотрясая пространство и разгоняя потоки спрессованного воздуха. Противник не сбавлял давления, стремясь достать Людвига во что бы то ни стало, но в смертоносных объятиях «Рыболовной сети» червю не удавалось протянуть даже нескольких секунд.

Людвиг прекратил реверсивный полет, умело остановив машину в линии одной из волн Цирра, и присоединился к остальным. Он резко откинул крышку пушечного залпа, и злорадно ухмыльнулся, надавив на кнопку «Звук». В свете переборок и тревожных кнопок его лицо выглядело особенно зловещим.

Людвигу, без преувеличения, было приятно сдирать кожу с ублюдков, которые несколько минут назад без пощады рвали его товарищей. Он получал от этого истинное удовольствие. «Ни одной мрази не дам уйти живой!» — эта мысль вспыхнула у него в голове, словно огненным ураганом.

От пушечного залпа малого диапазона аэролет дрогнул. Звуковая волна, выпущенная пушкой Людвига, слилась с массированным акустическим залпом, сформированным из выстрелов других пилотов.

Акустическое цунами обрушилось на червя.

Тело червя в взорвалось черным облаком рассеивавшихся защитных оболочек. Вой в воздухе повис оглушительный. Твари ревели в исступлении, заставляя стекла кабин вибрировать, и Людвигу это настолько понравилось, что он выглядел словно безумец, терзающий беззащитную жертву.

— Жрите! Суки! Жрите! Подавитесь! — кричал Людвиг в бешенстве, без устали надавливая на кнопку пушечного залпа, а затем щелкая тумблерами пуска ракет.

Ракеты ушли в цель, взорвавшись звуковыми сферами, и очередной кровавый дождь из кристаллов разлетелся по сторонам, утопая в грозовых тучах.

У противника не оставалось шансов.

Совсем скоро из облаков показался хвост червя, который, в конце концов, был так же рассеян шквалом звуковых волн. Последнее скопление кристаллов смело многократными взрывами звуковых ракет, и червь исчез.

Людвиг стиснул зубы, наблюдая, как подыхал последний звуковик, и удовлетворенно вскрикнул, стукнув кулаком по подлокотнику. Чтобы удостовериться в одержанной победе, он взглянул на круг звукового радара, и тот показывал полнейшее отсутствие противника в радиусе нескольких десятков километров.

— Сожрали, твари? Сожрали?! Думали, вы будете пугать нас до скончания времен?! — воскликнул Райан, и, повинуясь необъяснимому внутреннему порыву, еще несколько раз выпустил из пушки в 200 децибел несколько звуковых волн, взбаламутивших облака.

Эфир заполнился радостными возгласами. Пилоты ликовали, празднуя победу над страшным противником, и радовались, что смогли остаться в живых. Некоторые даже заплакали, восхваляя забытых богов, и казалось, что все прошло как нельзя лучше.

А ведь как в начале растерялись?

Чуть ли в штаны не наложили. Конечно, постыдно.

Но зато потом как знатно удалось уделать этих плотоядных тварей? В душе каждого пилота неудержимым пожаром пылал огонь победы.

— Эскадра, не расслабляемся! Продолжаем движение в Горное облако! — Людвиг не терял самообладания, хотя тоже был очень счастлив, что ему удалось выжить, а главное, сохранить множество жизней подопечных ему людей. Конечно, кого-то потеряли, но это была не напрасная жертва. — Хвала тем, кто пал в этом бою, и хвала тем, кто отомстил за них! Поверьте, Звуковиков полегло гораздо больше, чем нас, а значит, жизни погибших товарищей не остались отомщенными! Принять стандартную летную формацию, продолжить движение к цели!

— Есть! — хором отозвались пилоты.

«Рыболовная сеть» успешно расформировалась. Боевые машины разлетались по сторонам, аэролеты возвращались в составы своих звеньев, и, издавая громкий гул аэролетных лопастей, устремились в Горное облако.

Состояние каждого пилота можно было назвать вдохновленным. Под началом заместителя Людвига никто не боялся умереть. Все уверовали в его безупречные командирские навыки, ведь он, как человек, еще ни разу не командовавший эскадрой, смог привести к победе даже тех, кто впервые оказался в настоящем бою.

— А ты посмотри, как Питер обоссался! А?! — в эфире послышалась усмешка одного из пилотов, но беззлобная, полная сарказма. — «Я не хочу умирать! Спасите! Спасите!» — цитировал он.

— Да пошел ты, хрен собачий! — тут же отозвался обиженный пилот. — А сам-то, а?! Особо храбростью отличился?! Едва из звена не свалил, лишь бы задницу свою спасти! Только потом осмелел что-то!

— Да брось ты, Питер! — безобидно отозвался пилот. — Я ведь шучу. На самом деле ты красавец! Как собрался, когда заместитель командующего Людвиг ситуацию в руки взял, а! Как все ринулись на облако этих ненасытных ублюдков! Ребята, я вас всех люблю! Всех! И вас, командующий Людвиг, я тоже люблю!

— Тишина в эфире! — взорвался Людвиг командирским басом, и эфир тут же стих. — Но…. Вы все молодцы. Я горжусь, что летаю с вами. И рад, что вы не разлетелись, как мухи, когда появился враг. Это дорогого стоит.

Людвиг вывел аэролет на позицию главы эскадры, и никто даже не понял, как его сбили.

В мгновение ока над его аэролетом возникла умопомрачительных размеров черная ладонь, и обрушила на него палец, как кусок континента на комара. Затем под громадной ладонью возникло еще несколько десятков вспышек взрывающихся аэролетов.

— К-какого хрена? — выдавил из себя Питер, еще не осознавший, что половина эскадры была уничтожена в один момент.

Нечто громадное, нечто настолько огромное, что размер его был сопоставим с размерами самого титана Хроноса, выбросило гигантскую руку из Горного облака. Одним взмахом оно расплющило половину эскадры за доли секунды, и никто не понял, что произошло. Пилоты попросту онемели.

Они заметили, что на высоте в 120 тысяч метров вспыхнуло шесть громадных красных глаз, прямо как те, что были у звуковиков. Из облака раздался непостижимой громкости вой, и потом оттуда показало голову ужасающе чудовище невероятной величины.

Рука торчала из облака, огромная, будто принадлежавшая колоссу, но никто из пилотов не мог поверить в ее существование. Разве наяву подобное было возможно? Казалось, нет. Казалось, темные боги ворвались в сновидения пилотов эскадры, и поселили туда опустошенное чудовище, сотканное из абсолютной темноты. Гигантская трехпалая ладонь с заостренными пальцами напоминала провал в пространстве.

Звуковики выглядели объемными, имеющими какую-то начинку, а это неведомое существо казалось огромной тенью, отброшенной на мир.

Чудовище сделало грузный шаг вперед, частично показавшись пилотам из облака. Даже на такой высоте послышалось, как Земля под стопой громогласно треснула. Первой показалась леденящая душу морда, как у пиявки. Тварь лениво повернула голову сначала влево, потом вправо. Затем разинула круглую пасть полную острых клыков, и издала самый страшный вой, который пилоты в жизни слышали.

— Ч-что эт-то? — с дрожью в голосе промолвил Питер, глядя на чудовище неморгающим взглядом. — Командир Людвиг, вы живы? К-командир Людвиг…. Что прикажете делать?

— Он мертв, Питер! — крикнул в эфир пилот, первый нашедший силы прийти в себя. — Эскадра — рассредоточиться и звучать!

Тварь сделала еще шаг, показав торс, по которому скользили облачные щупальца Горного облака. Облако будто бы пыталось сдержать древнее зло, но оно с легкостью вырвалось на свободу.

И точно что.

Монстр был лишь немногим меньше тучи, в которой прятался, потому попасть в него было нетрудно.

Пусть было страшно, но эйфория от победы над звуковиками и злоба за погибших товарищей заставила пилотов забыть об испуге.

Разряженный воздух дрогнул от десятков звуковых залпов, гремевших на десятки километров вокруг, и смешиваясь с раскатами грома. Пушки стреляли практически без перерыва, под крыльями вспыхивали реактивные двигатели звуковых ракет, метавшихся к чудовищу маленькими яркими вспышками.

Обычная тактика.

Содрать со звуковика защиту залпом орудия в 200 децибел, а затем разрушить кристалл ракетой в 2000 децибел.

По привычке пилоты сразу же после первых залпов переключали режим звучания. Десятки звуковых игл устремились к цели на огромной скорости и искажали пространство, ракеты летели следом.

Звучание поддерживалось летчиками с увлечением, и велось настолько тщательно, что никто сразу ничего не понял. Питер увидел, как последние ракеты ушли в цель, взорвались звуковыми сферами на непроницаемо черном теле, и расширил глаза от удивления.

На противнике даже царапины не появилось.

Волны первого залпа накрыли тварь разрушительным звуковым цунами, но это не нанесло защитной оболочке и малейшего вреда. Ракетная атака и бомбардировка звуковыми иглами так же прошла безрезультатно. Подумать только.

Какое живое существо способно было выдержать мощь сотен тысяч децибел, способных даже бетонную стену размолотить в пыль?

— Дьявол, — медленно проговорил Питер, глядя на чудовище, красные глаза которого отражались в его сетчатке. — Это дьявол.

Чудовище взвыло. По-дьявольски взвыло, так, как воют в самых глубоких недрах ада.

Питер глазом не успел дернуть прежде, чем взмахом громадной ладони была уничтожена оставшаяся часть эскадры. Аэролеты взорвались на черной коже цепочкой взрывов, на короткий миг Питер услышал, как эфир заполнился предсмертными воплями.

— Ребята? — спросил Питер через гарнитуру. По стеклу кабины уныло застучали крупные капли дождя, а кругом вспыхивали одинокие молнии. — Ребята, — голос его стал упавший, жалобный. Он стиснул зубы. По глазам потекли слезы, верхней губы коснулась носовая слизь. В душе его воцарились ужас и безысходность.

Питер замер, и перестал управлять аэролетом, словно притворившись мертвым.

Аэролет пронесло мимо чудовища, и он влетел в Горное облако.

По окну загремел ливень, в густом тумане редко вспыхивали молнии, и слышались раскаты грома. Питер в страхе осматривался, но разглядеть не мог вообще ничего. Внезапно его аэролет резко остановился, и грудь Питера до боли сдавило ремнем безопасности. Воздух моментально выбило из лёгких.

— Твою мать! — ругнулся Питер, и стал хватать ртом воздух.

Вдруг послышался грохот и скрип, прямо над аэролетом, будто кто-то переломал железные палки голыми руками. Людвиг затаил дыхание, глядя на то, как обломанные лопасти медленно перестали вращаться.

Аэролет будто бы повис на сетке паутины, словно муха, которую вот-вот собирался растерзать хищный паук. Взвыли тревожные детекторы. Датчик оборотов двигателя показывал нулевые значения, в кабине возник резкий запах гари, и вой турбин стих.

Внезапно все приборы на переборках потухли, кабина погрузилась в угольную темноту. Питер затаил дыхание, слыша стук собственного сердца.

За бортом пугающе выл ветер, обтекая застывший в воздухе аэролет. По стеклу тарабанили тяжелые капли дождя, и поблизости вспыхивали молнии, высвечивая кабину. Раскаты грома звучали особенно зловеще, будто в фильме ужасов, и Людвиг прислушивался к страшному буйству стихии, дрожа всем телом.

— Ребята, вы живы? Кто-нибудь…. — в панике Питер говорил в гарнитуру, которая уже не работала, но он всё равно тщетно надеялся, что его зов о помощи кто-нибудь услышит.

Темнота вокруг кабины сгустилась, став совсем непроницаемой, и Питер чувствовал, что это была живая, подвижная тьма. Та тьма, из которой были сотканы тела звуковиков. Он чувствовал взгляд тьмы, голодный и пожирающий, который словно касался его горла кончиком холодного ножа.

Питер вращал глазами, всхлипывая, лицо его изобразило исступление и безысходность. Слева в аэролете натужно проскрипел металл, будто нечто вцепилось в лист брони, и медленно отрывало его. Раздался вой. Жуткий китовый вой, холодный и протяжный.

Вспыхнула молния, ослепив Питера, и когда взор его прояснился, он увидел десятки красных глаз. В этих взглядах не было ничего человеческого. Лишь пустота, мрак, и вечный голод. Не выдержав, Питер закричал, выхватил из кобуры пистолет.

В этот момент Звуковики вцепились в крышку кабины и стали отрывать ее, чтобы добраться до еды.

Питер засунул дуло пистолета себе в рот, языком ощутив холодный металлический привкус, и надавил на спусковой крючок. Спуск застыл намертво.

— Нет! — крикнул Питер, вынув пистолет изо рта и с ужасом глядя в беспощадные глаза звуковиков. — Пожалуйста, не трогайте меня!

В панике Питер забыл снять оружие с предохранителя, и руки у него задрожали так сильно, что он выронил пистолет в попытках привести его в боеспособное состояние. Пистолет упал между стоп, стукнувшись об пол. Людвиг попытался наклониться за ним, выбросив руку вниз, но ремень безопасности крепко прижал его к креслу.

Крышка с грохотом оторвалась, потоки ливня хлынули в кабину, сразу же пропитав форму Питера насквозь. Щеки обожгло холодным, завывающим ветром.

Питер почувствовал многократные вспышки острой боли в груди, и тихо простонал, вниз по животу потекла кровь. Звуковики вогнали ему в грудь десятки щупалец, и удовлетворенно завыли, наблюдая, как он прыснул кровью изо рта.

— Нет, — процедил он сквозь окровавленные зубы. — Пожалуйста, нет!

Темный силуэт аэролета, целиком облепленного звуковиками, вырвало из темноты вспышкой молнии. Раскаты грома и вой ветра полностью глушили крики Питера. Его вытащили из кабины, и вспыхнула молния, на фоне которой черный силуэт тела четвертовали.

Глава 3

Под солнцем раскинулись обзорные площадки, располагавшиеся близко к аэродрому. Люди собирались около оград толпами, и глядели вдаль, ожидая возникновения чернеющих в контровом свете аэролетных силуэтов, летевших на фоне крупных облаков. Алекс взглянул на часы, заметив, что уже наступил полдень, и по план-заданию примерно в это время эскадрилья должна была вернуться. Прохладный ветер короткими порывами обдувал Алексу щеки.

Алекс взглянул на обзорные площадки, заметив, что людей собралось раз в десять меньше, чем собиралось тогда, когда он сам прибегал посмотреть на взлет «Воздушных асов». Стало немного тошно, когда вспомнились разговоры зевак, и разговоры с не самым лучшим содержанием. Гнилым и злобным содержанием. Даже издалека ощущалась желчность взглядов, мрачность мыслей. Никому не хотелось платить за тех, кто, скорее всего, умрет. После падения Демьяна налоговая нагрузка на людей возросла сильнее, и, пусть народ второго жилого кольца более обеспечен — жадность вынуждала его ненавидеть военных.

Алекс переживал. Ему не давали покоя мысли о том, как прошел первый боевой вылет у ребят, с которыми он много времени провел в учебке. Он испытывал стыд из-за того, что не полетел с ними, и чувствовал себя трусом. Пусть он остался дома не по собственной вине — чувство стыда никуда не исчезло.

Встречать пилотов пришел не только Алекс, Айрис, и Данни. Так же на аэродром явились высокопоставленные офицеры, включая капитана Шэдоу, но Шэдоу был далеко не самой крупной фигурой там.