Помоги проекту - поделись книгой:
Тимур прибыл раньше, чем его ожидали, — вскоре после полудня. Его сопровождала небольшая свита и всего тысяча отборных воинов, которые расположились лагерем на берегу. Сам Тимур с немногочисленными, наиболее близкими сановниками и молодой, девятой по счету, женой Я угу ягой — царицей сердца, на которой он женился немногим более года назад, переправился на плоту во дворец. Он не велел себя тревожить и тотчас лег отдохнуть после дороги.
К вечеру на озере разыгралась страшная буря. Задул западный ветер — улан. С бешеной скоростью он несся из Уланского ущелья на восток, гоня низкие взлохмаченные тучи. Но в. то же время с юга в этот стремительный поток воздуха ударил другой ветер — кочкорка, Обе стихии словно обнялись, сплелись, создавая завихрения, подымая беспорядочные волны, вздымая гигантские смерчи.
Таким же беспорядочным волнением была наполнена душа Хафизи. Он не отрываясь смотрел из окна своей комнаты и видел, как далеко, на южном берегу, возникают и движутся чудовищные черные столбы смерчей. Ветер завывал на разные лады — он гудел не ровным, могучим напряжением, а отрывисто: начинал с низкой ноты, затем эта нота постепенно повышалась и оканчивалась пронзительным взвизгиванием.
Хафизи очнулся от смятенных мыслей после того, как до его плеча кто-то дотронулся. Перед ним стоял дворецкий.
— Великий эмир оказывает тебе честь и приглашает на свой скромный ужин.
Хафизи поклонился:
— Как здоровье великого эмира, да ниспошлет аллах ему свое благословение?
— Плотью эмир подобен юноше: он прибыл в Малое жилище с юной женой, — ответил опытный льстец. — Мудрость же великого государя превыше человеческой мудрости от сотворения мира до конца его.
Хафизи последовал за дворецким в большой зал. Хотя летописец прожил по соседству с этим залом почти два го* да, но не осмеливался в него входить. Теперь он рассматривал помещение с любопытством.
Пол и стены зала были покрыты изразцами с простым, но благородным геометрическим орнаментом. У стен стояло несколько серебряных позолоченных столов. На столах сверкали золотые и серебряные сосуды различной формы и назначения, фарфоровые вазы занимали самое почетное место — китайский фарфор в те времена ценился не ниже золота. Китайские вазы были украшены тончайшими рисунками, изображавшими сказочных драконов; золотые кувшины и кубки по краям отделаны небольшими рубинами. На других столах стояли золотые пиалы, инкрустированные жемчужинами.
Снизу на две трети высоты стены зала покрывали занавеси из розового шелка, отделанные у пола позолоченными медальонами и изумрудами. От потолка на одну треть высоты стены свешивались красиво драпированные куски шелковой ткани нежно-бирюзового цвета, украшенные по краю так же, как и занавеси, с добавлением разноцветных шелковых кистей, которые слегка раскачивались от порывов ветра, проникавшего в зал через окна.
На стене против главного входа очерчивалась дверь в виде стрельчатой арки, которая вела во внутренние покои. Дверь почти скрывалась занавеской. Перед ней на тонких серебряных цепочках висело множество золотых бляшек.
Внезапно занавеска колыхнулась, из-за нее бесшумно появился подросток раб. Он раздвинул цепочки с золотыми бляшками — послышался легкий, мелодичный звон, и в зал, прихрамывая, вошел сам великий эмир. Хафизи упал ниц.
— Встань, Хафизи Абру! — услышал он над собой негромкий властный голос. — Рад видеть тебя в добром здоровье.
Хафизи поднялся. Теперь он смог посмотреть на Повелителя Трех Сторон Света.
Тимур совсем не изменился за те два года, которые Хафизи провел на острове. Перед молодым летописцем стоял человек высокого для монгола роста, с широкими округлыми плечами и богатырской грудью. Правая рука его была скрючена в локте, указательный палец, искривленный и несгибающийся, торчал вперед, словно предупреждал: опасайся гнева Тимура! Левое плечо Железного хромца значительно возвышалось над правым, но это не отражалось на гордой посадке головы. Ни на мускулистой открытой шее, ни во всей атлетической фигуре не было заметно и намека на тучность, мощная мускулатура Тимура отличалась сухостью форм.
На эмире был халат из зеленой шелковой материи без всяких рисунков, голову его покрывала белая шапка. Посредине над лбом шапку украшал герб Тимура: три золотых овала, расположенных подобно лепесткам трилистника. Это значило, что Тимур есть владыка трех сторон света. Такой же герб чеканили на монетах Тимура. Над гербом сверкал огромный кровавый рубин, окруженный жемчужинами.
Из-под коротких пучкообразных бровей темно-каштанового цвета на Хафизи смотрели широко расставленные глаза, полные зрелой мудрости и юношеской энергии. Возле уголков глаз кожу покрывали бесчисленные мелкие морщинки. «Сколько раз этим глазам приходилось жмуриться под ослепительным солнцем азиатских пустынь, высматривая очередного противника», — подумал Хафизи.
Слегка уплощенный прямой нос с мясистыми крыльями и широкий рот с толстыми, выдвинутыми вперед, но крепкими, энергично очерченными губами сообщали всему лицу Тимура выражение непреклонной воли и жестокой властности. Небольшие уши, прижатые к голове, сразу же вызывали в памяти тигра, готового броситься на свою жертву.
Тимур носил длинные усы каштанового цвета, по-монгольски спущенные вниз, и небольшую клиновидную рыжую бороду с сильной проседью.
Что-то властно манящее, неодолимо притягательное и в то же время отталкивающее виделось Хафизи в этом лице сурового воина, мудрого дипломата и хладнокровного истребителя целых народов.
Снова в зал ворвался порыв ветра, шелковые кисти закачались сильнее. В глазах Тимура сверкнули веселые огоньки. Припадая на согнутую в колене правую ногу, он подошел к окну.
— Буря веселит мое сердце. Мы братья с ней, — произнес он как бы про себя и обратился к Хафизи. — Доволен ли ты был днями, проведенными здесь, не испытывал ли в чем нужды?
— О нет, великий Тимур!
— Как далеко подвинулся твой труд с помощью аллаха?
— Он почти закончен, великий эмир.
— Ты радуешь мое старое сердце. Сегодня же я хочу послушать, что сказал ты потомкам о великом Тимуре.
Хафизи поклонился. Зал стал заполняться придворными. Рабы быстро разостлали на полу шелковые матрацы и подушки. В центре, полулежа, поместился Тимур и подал знак рассаживаться.
В это время появились слуги: они волочили на огромных круглых золоченых кожах горы дымящегося мяса и оставляли их прямо на каменном полу. За ними следовали резатели в кожаных фартуках и нарукавниках. Они ловко принялись разрезать жареные лошадиные окорока и туши баранов. Разрезанное мясо клали на золотые и серебряные блюда и в фарфоровые чаши. Затем в специальных вазах был принесен бульон. В присутствии Тимура в нем растворили соль и полили, как соусом, мясо на блюдах. Наконец положили сверху тонкие хлебные лепешки, сложенные вчетверо.
Начался ужин. Ели много, но гости не могли управиться и с десятой частью подаваемых блюд. На смену конине и баранине пришла печеная солонина, сосиски из молочного жеребенка, потом блюда из риса. Рабы обносили гостей огромными кубками с вином, при этом каждый был обязан выпить его до дна, сколько бы раз кубок ни наполнялся. Сам Тимур сделал несколько глотков, но затем знаком указал, чтобы больше вина ему не наливали. На десерт подали дыни, виноград, персики и прохладный кумыс с сахаром в золотых пиалах.
Гости захмелели. Заметив это, Тимур милостиво отпустил их, оставив только Хафизи. В зале воцарилась тишина. За стеной дворца продолжала бесноваться буря. Становилось прохладно. Рабы бесшумно разожгли огонь в особом очаге, напоминавшем камин; ветви джерганака и поленья арчи весело потрескивали в нем. Старый воин перебрался поближе к огню. Рабы удобно устроили его на подушках так, чтобы огонь согревал больную ногу Железного хромца, и вышли. У очага остался лишь раб-подросток присматривать за огнем. Хафизи приготовился читать, положив рукопись на специальную подставку для книг.
— Да будет тебе известно, Хафизи, — сказал Тимур, — что я готовлюсь к новому походу на Китай. Сюда я прибыл, дабы отдохнуть перед великим походом и собраться с мыслями. Возможно, твой труд послужит мне добрым советником. Если ты написал его правдиво, он напомнит мне об ошибках, совершенных мной в прежние времена. Прежние же свои ошибки полезно вспомнить, приступая к новому замыслу. Читай же, Хафизи.
И Хафизи начал читать. Время летело быстро. Оно давно перешло за полночь, давно во дворце гости, слуги и рабы спали мертвым сном. Бодрствовали лишь часовые. Много раз подкладывал дрова в очаг подросток раб, а Тимур и не думал прерывать чтения. Хафизи страшно устал, голос его охрип, но Тимур не замечал этого. Он с жадностью слушал каждое слово летописца, мысли его витали где-то далеко; перед ним, ярко и правдиво изображенная, проносилась вся его жизнь, бесчисленные эпизоды, тщательно отобранные и приведенные в стройную систему искусной рукой молодого историка. Но чем дальше слушал Тимур, тем суровее становилось его лицо, тем глубже залегали морщины на широком лбу. И лишь когда забрезжил ненастный осенний рассвет, а смертельно усталый Хафизи хриплым шепотом дочитывал последние страницы, Тимур остановил его. Он бодро, словно юноша, поднялся со своего ложа и долго расхаживал прихрамывая по залу, опустив голову и скрестив на груди руки. Наконец он сказал:
— Я не ошибся в тебе, Хафизи. Ты изобразил правдиво и точно всю мою жизнь. Ты не упустил ничего из нее, что бы не послужило назиданием моим наследникам. И все же этот твой труд не должен прочитать ни один из смертных.
Он подошел к Хафизи, спокойно взял из его рук рукопись и бросил ее в огонь. Листы пергамента ярко вспыхнули, и Хафизи с криком отчаяния, Застрявшим у него в горле, расширенными глазами смотрел, как огонь пожирал страницу за страницей плод его вдохновенного двухлетнего труда.
Тимур стоял к нему спиной и в раздумье ронял слова:
— Ты изобразил Тимура человеком со всеми его достоинствами и недостатками. Тимур же есть тень бога на земле, и таким он должен быть запечатлен в веках перед взором изумленных народов. Понял ли ты меня, Хафизи? Говори.
— Прости, повелитель! Но, клянусь именем самого аллаха, я не понимаю, чего ты хочешь от меня. Ты требовал правды, только правды! Я сказал эту правду, как ты сам подтвердил. В чем же моя ошибка?!
— Истинный мудрец знает, — продолжал Тимур, все так же стоя спиной к Хафизи, — что в мире есть две человеческие правды. Одна та, о которой говорят все и которую проповедуют. И вторая правда, о которой знают все, но о которой молчат. Чтобы повелевать людьми, великим мира полезна и нужна лишь первая из них. Тому же, кто вздумает проповедовать вторую, следует отрубить голову.
Хафизи так был поражен последними словами, что забыв про этикет, рискуя навлечь на себя страшный гнев великого эмира, заговорил без разрешения, почти выкрикивая слова:
— Но тогда, о великий Тимур, первая правда, которую может проповедовать всякий, а значит и льстец, обращается в ложь!
Тимур резко обернулся. Он с сожалением посмотрел на Хафизи, потом на его суровом лице промелькнуло нечто подобное улыбке.
— Как ты молод еще, Хафизи. — Тимур снова принялся расхаживать. — Я расскажу тебе притчу, которую слышал во время одного из своих походов на запад. В древности в западных землях жил некий неверный царь. Как тебе известно, неверные цари, дабы увековечить себя, велят делать свои изображения, высеченные из камня или написанные красками. Этот царь был неверный, но он был мудрый человек. Слушай же и запоминай, что было дальше. На склоне лет царь призвал к себе искусника и повелел ему сделать свое изображение. А этот царь был хром, как я, и крив на левый глаз. Искусник и написал его красками точно таким. Царь посмотрел изображение и велел отрубить искуснику голову. И пришел к царю второй искусник и, думая, что он умнее первого, изобразил царя со здоровыми ногами и глазами. Царь посмотрел изображение и велел тому искуснику отрубить руки, выжечь глаза и вырвать язык, дабы этот человек никогда более не мог льстить и лгать ни руками, ни глазами, ни языком. И пришел третий искусник к царю и изобразил его на бранном поле верхом на лошади и стреляющим из лука. И на изображении этом больная нога царя не была видна, ибо скрывалась за лошадью, а кривой глаз царя был прищурен, ибо он целился из лука. И царь щедро наградил этого искусника за его мастерство и мудрость. Понял ли ты теперь меня наконец, о Хафизи?
Хафизи в знак того, что понял, низко поклонился…
Мы не знаем, удалось ли Хафизи Абру составить новое жизнеописание Тимура, которое хотелось бы иметь великому завоевателю, — от исторического сочинения Хафизи дошло до нас лишь предисловие и оглавление. Но во время описанной встречи в зале присутствовал юный невольник, поддерживавший огонь в очаге. Звали его Ахмед, тогда ему едва минуло пятнадцать лет; он был сирийским арабом по происхождению, которого в числе других пленных Тимур вывез из Дамаска. Ахмед хорошо запомнил притчу, рассказанную Тимуром, и, руководствуясь ею, спустя три десятка лет сам составил жизнеописание великого завоевателя, которое прославило автора при жизни и после смерти под именем Ибн Арабшаха.
Было ли все так, как мне представилось в эту звездную ночь на озере? На это никто не может ответить, об этом не сохранилось почти никаких исторических документов. Но так могло быть… И таким представляется в моем воображении Бич народов, Железный хромец — Тимур-ленг, обессмертивший себя в веках тем, что попирал все человеческие права и единственным непреложным законом считал свои желания. И странно: люди из поколения в поколение сохраняют память о том, кто меньше всего заботился и думал о них…
НАЧАЛО РАЗГАДКИ
Общеизвестно историческое предание о существовании в древности страны Атлантиды, разрушенной во время землетрясения и поглощенной волнами океана. Были ли в действительности Атлантида и народ атланты, пока не доказано. Мнения ученых-специалистов разделяются: одни считают, что Атлантида была, другие утверждают, что это не более, чем легенда.
Но поселения на побережье Иссык-Куля действительно существовали в древности и, подобно легендарной Атлантиде, их поглотили волны озера.
Каким же образом это случилось?
Есть три предположения: либо уровень воды в озере в результате наводнения поднялся, и волны затопили прибрежные поселения; либо в результате землетрясения или движений земной коры часть дна озера поднялась и вытеснила воду, которая, хлынув на побережье, затопила его; либо во время тех же землетрясений участки прибрежной полосы оползали в озеро.
Все перечисленные явления могли происходить и постепенно, незаметно, и внезапно, катастрофически.
В пользу первого предположения — о постепенном наступлении воды на сушу — говорит то обстоятельство, что ни в письменных, ни в устных (фольклорных) источниках киргизов не сохранилось якобы никаких свидетельств о происшедшей когда-либо катастрофе на озере. Если бы подобная катастрофа произошла, она скорее всего сопровождалась бы человеческими жертвами, и обязательно осталась бы в памяти уцелевших, передавалась бы из поколения в поколение, и сведения о ней, несомненно, дошли бы до нас. Значит, делают вывод исследователи, такой катастрофы не было: озеро постепенно наступало на берег, жители постепенно уходили из своих селений и строились выше на берегу.
В пользу второго предположения, объясняющего дело происшедшей катастрофой, говорит наличие на дне озера огромного количества черепков и отдельных уцелевших предметов домашнего обихода. Все подобные предметы составляли хозяйственную ценность для людей того времени, и совершений неправдоподобно, чтобы человек, спокойно покидающий свой дом, не захватил с собой необходимый ему домашний скарб. Кроме того, большое количество человеческих костей на дне озера как бы указывает на массовые жертвы. Значит, говорят исследователи, все признаки разразившейся катастрофы налицо.
Часть сторонников постепенного наступания озера на берег замечают, что наличие человеческих костей можно объяснить тем, что кладбища, расположенные неподалеку от селений, также попали под воду, а волны постепенно размыли могилы и выбросили кости.
Есть еще и третье предположение, рисующее страшную картину нашествия полчищ Чингис-хана на Иссык-Кульскую котловину. Завоеватели истребили все население, города предали огню. Цветущее побережье превратилось в пустыню. Затем уровень воды в озере начал подниматься и постепенно похоронил остатки разрушенных поселений. В пользу этого предположения говорит наличие большого количества битых черепков и человеческих костей, найденных на дне озера в отдельных районах. Слабая сторона этого предположения состоит в том, что ни в летописях, ни в легендах среднеазиатских народов о подобном факте на Иссык-Куле не упоминается даже намеком. Неужели же ни один человек из коренных жителей Иссык-Кульской котловины не остался в живых после нашествия орд Чингис-хана? Так не бывало после самых истребительных и кровопролитных войн. И если все же кто-то из жителей уцелел, неужели он не передал бы потомкам страшные картины истребления родного народа? Это тоже мало вероятно: если живы очевидцы больших исторических событий, события эти не остаются забытыми.
Итак, каждое из предположений содержит в себе противоречия и не объясняет дела сколько-нибудь удовлетворительно.
Как же вырваться из плена противоречий? Попробуем посоветоваться с географией, геологией и гидрологией. Может быть, ключ к решению загадки Иссык-Куля дадут именно эти науки.
К сожалению, мы почти не располагаем сведениями о том, как происходили тектонические и гидрологические процессы на озере в давние времена, но сведения об этих процессах за последние сто лет имеются, а потому можно решать вопрос по аналогии.
Рассмотрим
П. П. Семенов-Тян-Шанский в 1857 году отмечает: «Замечательно, что озеро Иссык-Куль на самом плоскогории или долине, на которой он находится, лежит как бы в яме, и береговые обрывы или яры, от которых его воды как бы отступили, указывают на понижение уровня озера…»
Исследователи Иссык-Куля, побывавшие на озере в течение последующих сорока лет, все без исключения отмечают то же самое: понижения уровня воды в озере. Нет надобности цитировать их, достаточно отметить даты посещения и фамилии: 1859— Н. Ф. Голубев, 1869 — Г. А. Колпаковский, 1872 — Л. Ф. Костенко, 1875 — И. В. Мушкетов, 1884 — Н. В. Сорокин, 1893–1894 — В. В. Бартольд, 1896 — А. В. Селиванов, 1897 — П. А. Дьячков.
Академик Л. С. Берг, первый раз посетивший озеро в 1903 году, отметил обратное явление: уровень озера стал повышаться. Впоследствии ему удалось установить, что это повышение происходило с 1901 по 1910 годы. Во время второго своего посещения озера, в 1928 году, Берг установил, что уровень воды в озере с 1910 года снова стал понижаться (с 1910 по 1928 годы он понизился на 1,3 метра). Понижение уровня воды продолжается и до настоящего времени, наблюдения показали, что за последние двадцать три года (с 1934 по 1959 год) оно составило 1,6 метра.
Убыль воды из озера различными исследователями объяснялась по-разному.
И. В. Мушкетов предполагал, что вода убывает, так как просачивается в сланцах и тонкослоистых известняках на дне озера.
Однако более вероятно, что уровень воды в озере колеблется благодаря периодическому изменению водного режима речной системы Иссык-Куля. Так, С. Л. Берг повышение уровня воды в Иссык-Куле объяснял обильным выпадением дождей и снегов в окружающих горах, которые в 1903 году составили четыреста пять миллиметров. Понижение уровня воды в озере П. П. Иванов объяснял обмелением местных рек, связанное с убыванием ледников на окружающих озеро вершинах. Немаловажную роль играет и орошение; с каждым годом забор воды из горных речек для орошения плантаций все увеличивается, и все меньшее количество воды попадает в озеро.
При учете всех этих данных надо иметь в виду, однако, то обстоятельство, что к сведениям об интенсивной убыли воды из озера в прошлом столетии следует относиться критически: сведения сообщались местными жителями, наблюдения их были неточны. Кроме того, в ряде районов дожди, реки и волны прибоя могли намывать довольно значительные мели у берега, отчего казалось, что озеро отступает от берега, а стало быть, мелеет.
Если подвести итог всем сведениям за последние 100 лет, окажется, что уровень воды в Иссык-Куле постепенно понижается, общий объем воды в нем уменьшается. Однако убыль воды в озере ничего не объясняет: если вода убывает, то будет наблюдаться не затопление отдельных частей берега водой, а их обнажение.
Объяснить затопление прибрежной полосы значительным наводнением — сравнительно быстрым наполнением чаши озера большим количеством воды — также нет оснований. Простой подсчет показывает, что для повышения уровня воды в озере хотя бы на один метр требуется 6,2 кубических километра воды. Такому количеству воды в короткий срок здесь неоткуда взяться.
Итак, первая гипотеза — затопление прибрежных поселений наводнением — отпадает.
Следует объяснять кажущееся колебание уровня озера не поднятием дна озера в его средней части, а периодическим опусканием и поднятием части прибрежной полосы. В результате тектонической деятельности в районе Иссык-Кульской котловины происходит колебание уровня земной коры. Процесс этот, по мнению Л. П. Зяблина, распространяется неодинаково по всей площади котловины, а фиксируется локально, то есть в определенных местах. Так, в 1957 и 1958 годах в западной части котловины было замечено понижение береговой линии: часть улиц города Рыбачье оказалась затоплена водой. Восточный берег в районе курорта Койсары, наоборот, подымается. 'Здесь постепенно выходит на поверхность древнее обширное поселение городского типа, еще полсотни лет тому назад находившееся под водой.
Если вспомнить свидетельство Л. С. Берга о повышении уровня воды в озере в западной части в 1903–1910 годах и указания средневековых авторов Сюань Цзана (VII век) и Мухаммеда Хайдера (XVI век), окажется, что окружность озера за истекшие двенадцать-тринадцать столетий не изменилась. Значит, так называемое колебание уровня воды в Иссык-Куле есть явление кажущееся — уровень воды в нем остается постоянным и со времен Сюань Цзана общий объем воды в водоеме не изменился сколько-нибудь существенно. Наступление же и отступление воды в различных районах озера вызвано опусканием и поднятием береговой линии в этих районах.
Общая убыль воды в озере относится в основном к новейшему периоду и вызвана интенсивным расширением оросительной системы, а, стало быть, уменьшением притока речных вод в озеро.
Наконец,
Мы уже говорили, что Иссык-Кульская котловина представляет собой живую геосинклиналь — тектонические процессы продолжаются в ней до настоящего времени. Проще говоря, Иссык-Кульская котловина — область, в которой часто происходят землетрясения. По исследованиям И. В. Мушкетова, здесь на каждое столетие приходится сто пятьдесят дней с землетрясениями. При этом сила подземных толчков нередко достигает восьми-десяти баллов.
Какой же характер носят эти землетрясения, какова их общая картина? Проследим некоторые из них.
Вот свидетельство 1885 года: «В Иссык-Кульском уезде довольно сильное землетрясение было 8 сентября. Сначала был сильный подземный гул, после этого началось трясение земли сильными толчками снизу вверх, а затем волнообразное и плавное колебание. Землетрясение было также и раньше — 22 июля, но разрушительных действий в обоих случаях не было».
Вот картина знаменитого Верненского[10] землетрясения 1887 года: «За неделю до 28 мая, по рассказам жителей, в колодцах вода из пресной сделалась солоноватой и более теплой. При впадении реки Чолпон-ата часть берега, шириной в 10–12 саженей, осела вниз фута на три. По всей осевшей местности образовались трещины, из которых била фонтанами вода, выбрасывая смесь магнитного железняка и кварцевого песка. Западнее Чолпон-ата на мысу произошел другой оползень — береговая полоса шириной в 15 саженей и протяженностью в сотню саженей с камышом и джерганаком погрузилась в воду так, что верхушки камыша едва были заметны из воды. Слышен был гул, подземные удары, трясение. Наибольшие разрушения в результате этого землетрясения произошли в деревне Сазановке — из 137 домов оказалось разрушено 22».
О Чиликском землетрясении 1889 года, гораздо более сильном, чем предыдущее, можно было прочесть:
«В двенадцати верстах от Пржевальска, по южному берегу Каракольского и южному берегу Карасуйского заливов, береговая низменная полоса вся разорвалась множеством трещин и осела значительно, образуя своими последовательными уступами род гигантской лестницы. Более возвышенный песчаный берег также осел заметно, и здесь образовались местами оплывины и оползни. Берега как залива, так и реки Караколки частью сползали к воде, осевши уступами, частью же совсем погрузились в воду. Низменная же песчаная полоса между заливом озера и рекой вся сильно потрескалась, местами осела. Кроме того, вдоль берегов реки и от озера в глубь материка образовались во время землетрясения целые ряды фонтанов, выбрасывавших воду с песком на высоту до двух аршин при каждом сотрясении.
На Джергаланской низменности шириной в 1,5 версты появилась масса трещин, из которых выступала вода с песком. После спада ее остались кратеры — тысячи круглых отверстий диаметром до трех саженей и глубиной до пол-аршина.
У села Преображенское болотистая низменность была вся изборождена множеством трещин. С каждым сотрясением из трещин выбрасывалась на значительную высоту масса воды, смешанной с грязью. Жители с трудом спаслись во время землетрясения. Образование трещин в земле, выбрасывание воды фонтанами, вздутие земли было замечено по всем низким берегам Иссык-Куля. В самом озере во время землетрясения образовалась огромная волна, хлынувшая на берег и затопившая западную береговую полосу на значительное расстояние. Реки Тюп, Джергалан и Курменды изменили свои русла.
Напор воды и изменения на поверхности земли были столь внезапными, что люди едва успели спастись. Особенно пострадало с. Сазановка — из его 167 домов все оказались разрушенными».
Для полноты картины добавим еще описание землетрясения 1910 года, во время которого верхние пласты земли совершенно изменили свое первоначальное положение, образовались довольно большие провалы, обрывы и высокие складки. Около станции Уйтал образовался провал части берегового пространства около трех квадратных верст.
И. В. Мушкетов считал иссык-кульские землетрясения типичными тектоническими, продольными. Причины их — движение горных массивов Заилийского Алатау вследствие опускания отдельных частей по трещинам сбросов и сдвигов.
Каковы бы ни были причины возникновения землетрясений, нам важны их результаты. И характерно то, что результаты эти всегда одни и те же: оползание и опускание части береговой линии под воду, сопровождающееся образованием трещин с фонтанами воды, бьющими из них. В отдельных случаях наблюдается погружение под воду довольно значительных площадей — более трех квадратных километров. Если представить такую площадь в виде квадрата, сторона его будет равна, примерно, 1750 метрам. На таком квадрате или прямоугольнике вполне мог разместиться средневековый город средней величины. Во всех случаях, где опускание берега происходит не особенно интенсивно и на незначительные глубины, люди обычно успевали уйти, однако на то, чтобы захватить из дома свои вещи, у них времени не хватало.
Так как именно подобным образом происходили землетрясения на Иссык-Куле за последние сто лет, нет никаких оснований предполагать, что картина их была иной в более ранние времена.
Значит, Скорее всего никакой общеиссыккульской катастрофы не было: в разные периоды, в различных районах во время землетрясений берега озера уходили под воду. Случалось, что под воду уходила именно та часть берега, на которой располагалось какое-нибудь поселение, и тогда оно оказывалось под водой, однако, это не сопровождалось, по-видимому, большими человеческими жертвами. Вот почему и в народных преданиях мы не находим никаких явно заметных следов пережитых катастроф. Но следы местных полукатастрофических явлений в этих преданиях все же сохранились, их нетрудно различить под наносом всевозможной фантастики. Правда, сущность легенд сводится к попытке объяснить возникновение самого озера Иссык-Куль, но в то же время они содержат отдельные моменты обычной картины землетрясения.
Легенд таких есть несколько.
Первая из них говорит о том, что на месте озера была равнина, а на ней город. В городе жил неверный народ. Одна великая грешница посеяла в городе распутство. Бог покарал неверных грешников: город провалился, а на его месте образовалось озеро. Второй вариант той же легенды повествует, что в древние времена было на берегу озера много цветущих городов и селений. Бог наказал жителей за распутство и безверие: восточная часть берега на значительное пространство оборвалась вместе с городами и селениями, и «озеро поглотило весь этот безбожный смрад». Наконец, третий вариант этой же легенды рассказывает о том, что жители развратного города не оказали гостеприимство святому старцу, мусульманскому отшельнику. Он проклял грешный город: затряслась земля, город провалился, и на месте провала образовалось озеро.
Все три варианта первой легенды повторяют библейское сказание о Содоме и Гоморре. Интересно, что в каждом есть упоминание о катастрофе. Особенно близок к действительной картине иссык-кульских землетрясений и исчезновения под водой поселений второй вариант.
Вторая легенда по своему содержанию напоминает знаменитый древнегреческий миф о царе Мидасе.
На месте озера была равнина, посредине ее стоял город, которым правил жестокий хан Джанибек. Жестокость хана объяснялась тем, что у него от рождения были ослиные уши. И всякий раз, когда он, по мусульманскому обычаю, брил голову, цирюльник становился свидетелем позорной тайны хана. Чтобы эту тайну скрыть, хан после бритья головы приказывал казнить очередного цирюльника. Дошла очередь до некоего юноши, у которого была мудрая мать. Зная, что бритье головы Джанибека оканчивается казнью цирюльника, она замесила на своем молоке две лепешки, испекла их и научила сына, как он должен поступить. Юноша пошел к хану, побрил ему голову и при этом увидел ослиные уши Джанибека. Юношу должны были казнить, как и прочих цирюльников, но перед казнью он попросил хана съесть одну из лепешек. «Если ты съешь ее, — сказал юноша, — станешь обладателем великой истины». Хан съел одну лепешку, а юноша — вторую. После этого юноша открыл хану, что теперь они стали молочными братьями, а потому хан не смог его казнить. Хан отпустил юношу с миром, но взял с него слово под страхом смертной казни никому не выдавать секрета. Юноша вернулся домой. Родные принялись расспрашивать его, что он видел во дворце хана. Но юноша упорно молчал, боясь как бы не проболтаться, и бежал из дома. На-улице его так и подмывало рассказать первому встречному о том, что стало ему известно. Но все же страх смерти помогал ему сдерживаться. В конце концов он очутился возле колодца, заглянул в него и увидел на дне свое отражение. Этому-то отражению он и поведал тайну, сказав: «У нашего хана ослиные уши». Колодец оказался волшебным, видимо, подобное сообщение его возмутило, и он стал бить фонтаном, затопил город. со всеми жителями и дворцом хана. Таким образом возникло озеро.
Эта легенда также имеет несколько вариантов: по одному из них, удачливым цирюльником был не просто юноша, а умный молодой мулла. По другому, визирь, бежавший от хана из-за его жестокости, начал молить бога около колодца о ниспослании кары ужасному хану. Бог внял мольбам, из колодца стала бить вода, затопила ханский дворец и город, и образовалось озеро. Третий вариант говорит: чтобы люди не узнали тайны города и хана, вода в озере с глубиной становилась горячее, на дне она так горяча, что проникнуть туда невозможно. Это же служит объяснением тому, почему озеро не замерзает зимой.
Согласно третьей легенде, посреди долины, на месте озера был город. Жители его пользовались колодцем, который обладал особым свойством: его нужно было тотчас запирать после того, как наполнятся водой сосуды, или заваливать тяжелым камнем. Некая девушка взяла ключ от колодца у святого, хранившего этот ключ. После того как она наполнила кувшин водой, к ней подошел ее возлюбленный. Молодые люди заговорились, забыли вовремя запереть колодец, вода стала бить из него фонтаном и затопила город и долину. По другому варианту, девушка потеряла ключ и потому не могла запереть колодец, по третьему варианту, жених с друзьями украл девушку около колодца, так как ее родители не давали ему согласия на брак.
Наконец четвертая легенда своей поэтичностью и скрытым в ней глубоким смыслом настолько пленила в свое время выдающегося советского ученого-врача, академика В. П. Филатова, что вдохновила его на создание небольшой поэмы под названием «Иссык-Куль». Эту поэму, которая передает содержание самой легенды, В. П. Филатов посвятил основоположнику отечественной подводной археологии, создателю первого в мире труда по истории подводного дела с древнейших времен до наших дней, профессору Рубену Абгаровичу Орбели. Приведу отрывок, в котором автор обращается со своими раздумьями к темно-голубым водам Иссык-Куля и будто слышит их ответ:
Мы не случайно пересказали содержание всех легенд со всеми вариантами. Из них явствует, что все они без исключения содержат явные намеки на определенные катастрофические события. Первая легенда во всех трех вариантах и четвертая прямо говорят об этом. Во второй и третьей легенде обязательно фигурирует фонтан бьющей воды. Если вспомнить картины подлинных землетрясений на Иссык-Куле, станет понятно, что местные жители, не раз наблюдавшие возникновение фонтанов, нашли им место в легендах.
Итак, изучение гидрологических процессов, характера землетрясений на Иссык-Куле и анализ легенд о возникновении озера дают возможность представить примерную картину того, как и каким образом прибрежные поселения на протяжении веков одно за другим оказались под водой. Еще одним доказательством того, что поселения эти опустились на дно в разное время, служат сами найденные предметы, относящиеся к разному времени.
Поделиться книгой: