Ин и Яла

– Да, Мастер.

– Пойдем, у меня для тебя новости.

Я без слов последовала за ним. Деревянные доски половиц почти не скрипели при ходьбе. Бедные ноги ныли. Но я не могла себе позволить проявить неуважение к слуху Мастера своим шарканьем. Отворив бамбуковую дверь, он, не оборачиваясь, прошел внутрь и присел на колени у столика с инструментами для письма и разведенной тушью на специальной досочке. Кисточка была еще сухой, значит, ответы на лежащие тут же свитки со сломанными печатями он еще не написал.

Я, закрыв за собой дверь, прошла и села напротив любезно дожидающегося меня Мастера Аня.

– Ин признал свое поражение, – без предисловий сообщил тот, глядя прямо мне в глаза.

Мое немое удивление было красноречивее всяких слов.

– Теперь я обязан возвести тебя в ранг Мастера, – устало признал старец, завивая пальцем кусок своей бороды, что означало крайнюю степень обеспокоенности. Вот только я не понимала, что в этом такого страшного. После того как меня сделают Мастером, мне позволят выбрать подопечного ученика для учебы. Не вижу здесь ничего волнующего.

Но Ань молчал, продолжая теребить бороду.

– Мастер? – решила обозначить свое присутствие, вырывая его из раздумий.

– Яла. – Он вернулся к разговору, грустно добавив: – Мне кажется, ты еще не готова к такому испытанию, и, сказать честно, для меня поступок Ина за гранью моего понимания. Ведь после твоего назначения любой Мастер может вызвать тебя на бой.

Так вот в чем дело! Шинка действительно может исполнить свою угрозу и бросить вызов. Без преувеличения сказать, ее уровень навыков позволит убить меня, не пачкая рук, спустя всего пятнадцать минут после начала боя.

– Что вы предлагаете, Мастер?

– Отказать в твоей победе я не могу, никто из нашего додзе не поймет. Но следом вместе с известиями о твоей победе пришло еще два вызова на бой от Мастеров Огненного тигра, на которые я также отказать не могу, кодекс чести синоби.

Я кивнула в знак полного согласия.

– Единственное, что я могу сделать в данной ситуации, это оттянуть время для твоего восстановления. Я уже вызвал на бой своего заклятого друга Мастера Шипящего пламени Ота. По принципу главенства наш бой состоится первым. Значит, до твоего поединка с Мастером тысячи кинжалов Шинкой еще есть около месяца. Проведи его с пользой.

С этими словами он протянул мне свиток с печатью нашего додзе, сказав следом невероятное:

– Завтра на рассвете в Тысячелетнем лесу тебя встретит мой сын, передашь ему это. Он поймет, что с тобой делать.

Кивнув мне в знак того, что разговор окончен, старец взял перо, развернул свиток и начал было писать ответ, но я не удержалась и все же спросила:

– Мастер Ань, правда, что Ин ушел из своего додзе?

– Правда, иначе бы ему не позволили отказаться от битвы, – прямо ответил тот, не поднимая глаз, сосредоточившись над каллиграфией и работой с кистью, макая её в тушь.

– Что с ним будет?

– Яла, в этот раз отвечу, но впредь свое любопытство нужно запирать за семью замками, вспоминай кодекс, – проворчал Ань. – Он станет отшельником, поскольку никто из деревни не захочет иметь с ним ничего общего.

Тупая боль поразила мою сердечную мышцу, и я поспешила покинуть комнату Мастера в надежде, что он ничего не заметил. Но когда я выходила, внутреннее зрение подсказало, что Ань улыбался мне вслед, затем и вовсе проворчал так, чтобы я его услышала:

– Эх, молодость.

Вернувшись к себе в личную комнату – роскошь, которую заслужила тяжелыми тренировками как первая кинхо, – долго не могла уснуть, раздумывая над древней техникой, поразившей мое сердце. Противная тупая боль приходила с каждой мыслью об Ине. Что он со мной сделал? Стоила ли того победа над ним? Теперь я уже не была в этом столь уверена.

Переодевшись в стандартную ученическую одежду, так как мастерскую еще не выдали, легла спать, готовая ко всему. Но вопреки ожиданиям меня более никто не побеспокоил до утра.

ГЛАВА 4. Тысячелетний лес

Пришедший рассвет ознаменовал сразу несколько событий.

Меня разбудили помятые, в ссадинах и синяках, Яширо и Кинта, которые, благодаря моему назначению Мастером, продвигались в рейтинге на первого и второго кинхо. Поэтому комнату мою знаменитая парочка оккупировала и начала раскладывать свои вещички, едва я собрала свои.

Ладно уж. Радовала только мысль, что подопечного кинхо, если удастся выжить, я смогу выбрать лично, а не наоборот. Ибо ничего более, кроме затрещин и мелких переломов, Мастер не мог себе позволить в качестве наказаний за провинность.

Но волновало меня другое. Едва собрав вещи, поспешила покинуть додзе, так как почувствовала присутствие Ина. Но где он? Я его не видела ни внутренним зрением, ни воинским чутьем, ни тем более глазами. Смутные ощущения вели меня в Тысячелетний лес. Быстро покинув город, я в три прыжка достигла первых деревьев и огляделась. Меня провожала сразу дюжина Мастеров обеих школ, с любопытством наблюдая с крыш домов, но не приближаясь. И действительно, по кодексу вместе с победой я получила неприкосновенность на две недели. Так что минимум четырнадцать, точнее уже тринадцать дней у меня имелось в запасе, чтобы приобрести свою технику, в честь которой я и получу свое второе имя на всю оставшуюся жизнь, сколько бы она ни длилась.

И снова почувствовала его. Сердце сжалось и заныло. В неосознанном порыве я устремилась в лес, минуя за один шаг сразу несколько рядом стоящих деревьев, но этого было мало. Он удалялся. Вскочив на дерево, дальше продолжила путь, прыгая с ветки на ветку, и через некоторое время я его догнала! Или он опять мне это позволил? С лету я запрыгнула на его спину, обхватывая туловище своими ногами. И мы кубарем покатились по земле. Выставив руку вперед, Ин упер ее в ствол, с которым мы в скором времени должны были встретиться ребрами. Погасил тем самым инерцию. Дерево упало. А я оказалась придавлена всем телом воина к земле. И зачем я только это сделала?! Древняя техника ужасна…

Ин довольно улыбался, я же не могла решить, чего мне хочется больше: убить его или, что хуже, опять поцеловать, как в тот раз. А вдруг на этот раз техника сработает и на него?! Так и не поняв, чего я хочу больше, первого или второго, сделала и то и то. Вначале кратко прикоснулась к его телу губами, почувствовав через ткань учащенное сердцебиение воина. Ага! Подействовало! А потом взяла и применила бесконтактные удары по его ребрам. Воздух мгновенно вышибло из легких Ина. Расслабился… И он, засмеявшись, перекатился на спину, освобождая меня от своего веса.

– Ты не изменилась, – довольно проворчал Ин, поднимаясь. – Помощи не предлагаю. Опять ударишь, по глазам вижу.

– Зачем?! – Мой крик разнесся по всему лесу. С ужасом поняла, что моя тканевая перевязь с вещами размоталась, и все раскидало по земле.

– Отвечу честно – точно убьешь, – сказал Ин, поднимая свиток от Мастера Аня. Сломав печать, начал читать.

– Отдай! – кинулась к нему в попытке отобрать. Прыжок. И он уже сидел на верхушке дерева.

Удар моей ноги, и дерево упало, а Ин следом перебрался на другое, продолжая вчитываться в и без того понятный каллиграфический почерк учителя техники Танцующего ветра.

– Это письмо для меня, Яла! – крикнул Ин, останавливая повалку четвертого по очереди дерева.

ГЛАВА 5. Домик Духовного Мастера

– Ты сын Мастера Аня? – с нажимом уточнила, примеряясь ногой к стволу пихты для удара в случае отрицательного ответа.

– Нет.

Дерево упало, а Ин приземлился рядом, протягивая, видимо, уже прочитанный свиток.

– Тогда отдай! – с этими словами забрала пергамент, но осадок-то остался.

Его следующие слова заставили меня замереть на месте:

– Я его внук. Пойдем.

– Но… но как? – только и вырвалось из моих уст, потому как в голове сразу возникла куча вопросов, сформулировать которые я пока что была не в силах.

– Скоро узнаешь. – Ин принялся собирать мои вещи в поднятую тут же тряпку, закрепляя ту перевязью спереди.

Опомнилась уже тогда, когда меня попытались взять за плечо. Ответ, доведенный до совершенства. Выворот руки, подставленное колено, и, по идее, Ин должен был растянуться на земле. Но вместо этого захваченная мною рука заставила его наклониться вперед, и только. Правильно расставленные ноги между моими коленями в случае его падения утянули бы меня за собой. Поэтому, поцеловав в висок, он освободился и подхватил меня на руки, взмывая опять на верхушку дерева. Сердце рвалось из груди, тело стало ватным и отказывалось слушаться, щеки мои нещадно жгло, причем обе. Страшная техника…

Мы тем временем приближались к горному перевалу. Скорость нашего перемещения изумляла. Чувство собственного достоинства страдало нещадно, но все же я признала тот факт, что Ин в этот раз просто позволил себя догнать. В очередной раз поддался!

– Не злись, – сказал он, повернув голову ко мне так, что наши лица чуть не соприкоснулись.

– Не злюсь. – Последнее же слово пришлось из себя выжимать, но кодекс синоби требует: – Завидую.

– Прогресс, – с улыбкой произнес Ин, спрыгивая на землю с дерева, на котором мы стояли некоторое время, не двигаясь.

– И вообще, отдай, – с этими словами я тут же освободилась и полезла к нему забирать свои вещи.

Чтобы попытаться развязать узел, завязанный у него на плече, мне пришлось встать на цыпочки и потянуться. Он же приобнял меня за талию и выглядел крайне довольным. А после неудачной попытки и вовсе прикоснулся губами к моему лбу. Из-за чего я отпрыгнула, как ошпаренная.

– Прекрати уже применять на мне свою древнюю технику! – потребовала очевидного, я была в своем праве. – Две недели неприкосновенности относится ко всем синоби!

– Я не си-но-би, – он передразнил меня, произнося слово по слогам, как когда-то я.

– По-че-му? – не уступала я, возобновив попытки забрать свои вещи, на что он увернулся и развязал узел сам, протягивая тканевую перевязь, скрутив ее свертком.

– Мы прибыли. Поговорим в доме.

Только сейчас внутреннее зрение подсказало мне, что действительно так и есть. Невдалеке находился деревянный дом с каменным основанием и даже, похоже, баня. Пахло костром и едой. Желудок сладко заныл от витающих в воздухе ароматов жареной рыбы, напомнив мне о том, что я давно уже не ела.

– Голодная? – спросил Ин, как в воду глядел.

– Откуда знаешь? – насторожилась я.

– По тебе видно невооруженным глазом, давно к телу прислушивалась? А, доходяга? – с усмешкой в голосе произнес он.

Далее развернулся и заступил за дерево. Проследовав за ним, обнаружила каменную тропинку, ведущую прямиком к тому самому домику. Устремилась следом. Все равно нужны были ответы, и есть действительно хотелось даже больше, чем просто очень.

Прошли по тропинке чуть дальше, и сердце опять кольнуло от увиденного. Колодец сбоку дома, аккуратный сад камней, банная комната вверх по дорожке. В голове не нашлось слов, чтобы описать мои ощущения при виде всего этого, окруженного хвойными деревьями и, естественно, снегом, который лежал везде, кроме тропы. Ощущение ухоженности не оставляло. Даже когда мы подошли к деревянному строению на сваях, поднялись по лестнице и зашли внутрь. За дверью мы разулись. Переступая через высокий порожек уже босиком, я скрипнула деревянными половицами и внутренне скривилась, ожидая комментариев от Ина, которых так и не последовало. Все это время он просто молча шел впереди.

– Так что там с твоим отцом и мастером Анем? – начала сходу задавать вопросы, как только мы вошли в комнату, открывая бамбуковую дверь, затянутую плотной пергаментной бумагой.

– Вначале еда, – процитировал кодекс Ин. Тут, конечно, не поспоришь.

– Ты же не си-но-би, – передразнила его, подчиняясь и устраиваясь на коленях перед чайным столиком, который стоял невдалеке от огня, на что воин мне ничего не ответил.

Сняв с очага, по всем правилам обнесенного камнем, котелок с водой и кашей и поставив его на пол рядом с собой, мой извечный соперник наполнил тарелку рисом с тушеными овощами, взятую со стола тут же, и вынул голой рукой из огня плоский камень с разделанной на две стороны от хребта рыбой. Как ни в чем не бывало потянулся и поставил чашку и скворчащее блюдо передо мной на столе. Стаканчик с палочками стоял на подносе рядом с кухонной утварью, но я ждала Ина. Мужчина должен начать есть первым. А он вместо того, чтобы разделись со мной трапезу, взял и занялся приготовлением чая, веничком измельчая заварку в чашке, заливая ту кипятком, сидя у очага. Аромат оттуда шел невообразимый. Ноздри дразнила жареная пища, желудок буйствовал, требуя еды.

– Кушай, не жди. – Его слова соблазняли меня нарушить кодекс.

– Ты первый должен…

– Ешь, я никому не расскажу. – Даже такая его ухмылка вызвала во мне буйство сердечного ритма.

Хотя вдруг это все потому, что я просто голодная? Решив больше не сдерживать себя, я быстро выхватила палочки и накинулась на рис, за считанные секунды опрокидывая внутрь целую тарелку, а после, перебив первый голод, начала наслаждаться морским деликатесом, форелью, зажаренной на камне. Мм-м. Рыба была даже в чем-то замаринована.

Наполнив мою тарелку повторно, Ин протянул ее мне. Неосторожное движение, и наши руки соприкоснулись. Разряд неизвестной мне энергии поразил все мое тело. Я на мгновение застыла, удерживая пальцы на весу. Но потом мгновенно забрала тарелку, чуть не опрокинув на себя все ее содержимое. Вовремя придержав мою руку за локоть и ладонь, Ин сбалансировал чашку, и рис остался на месте весь, целиком. Мастерство поражало. И хотелось этому научиться.

– Вот с чаем я тебе помогу, – сказал мужчина, усаживаясь с круглой чашкой с зеленым напитком, налитым под самые края, оттуда шел пар, но Ин пил, не обжигаясь и даже не морщась. Ну да, огонь – их стихия, и это чувствовалось во всем. Даже в отблесках его глаз языки пламени плясали, казалось, ярче обычного.

Когда я опомнилась, заметила рядом с собой такую же чашку с зеленой, мутной, но очень ароматной жидкостью. Мм-м, чай, сваренный по всем правилам, великолепен. Пробуя столь вкусный напиток, сложно было не признать: безупречный. Вот сейчас я даже не поняла, о ком подумала. Древняя техника опасна…

ГЛАВА 6. Умия и Гинуш

Когда я пила чай, украдкой разглядывала Ина, причем преимущественно лицо. Его голубые, помнится, глаза сейчас были темно-синего, почти черного цвета. Следом опустила взгляд на его губы, их уголки слегка приподнялись кверху. Он заметил мой интерес! Поэтому, смутившись, поспешила выйти из комнаты, чтобы привести свои чувства в порядок. Встала из-за стола, отвернулась и прошла к двери. Но открыть ее так и не смогла. Рука Ина удерживала ту на месте. Сам он стоял сзади, дыша мне в затылок.

– Не спеши. – Не услышав ничего в ответ, мой извечный соперник добавил: – Есть разговор о предстоящих испытаниях.

– Так что там с твоим отцом и мастером Анем? – Я повернулась к нему лицом и решила напасть первой, с вызовом глядя на Ина в ответ.

Раньше я всегда изучала положение его рук, стойку, тонус мышц, состояние зрачков, в общем, только как воина и соперника. Сейчас же мной двигало другое, доселе не известное мне чувство.

Его мускусный запах дразнил мои ноздри. Сердце стучало в бешеном ритме. Но я все же выставила руки и уперлась ими в грудь Ина, устанавливая пальцы в акупунктурные точки, активировав которые, можно добиться временного паралича противника. Чувствуя ритм его сердца под пальцами, вздрогнула, осознав, что не одна я страдаю от древней техники.

Его бровь иронично изогнулась, и он вымолвил в своей манере непонятное:

– Не бойся меня, я тебя не трону.

Зачем ему меня трогать? Непонятно. Драться со мной не будет? Это, конечно, хорошо. Предполагалось, конечно, что и так не должен в соответствии с кодексом. Да только он теперь вроде как отшельник. В общем, я уже мало что понимала, но пальцы убрала, вытирая запотевшие ладони о штаны своей формы кинхо.

– Никогда больше так не перетягивай тело бинтами. Это опасно, – сказал Ин, почему-то вспоминая нашу с ним последнюю битву.

– Идет, а ты все же расскажи историю про свое родство с Мастером Танцующего ветра.

– Мой отец – сын Мастера Аня, мать – дочь Мастера Ота, – начал свой рассказ Ин. Повернувшись ко мне спиной, он вернулся и занял свое место рядом с очагом. Я же прошла и села через чайный столик от него.

Вдохнув воздуха в легкие, Ин продолжил, глядя на всполохи огня:

– Моя мать Умия и отец Гинуш раз за разом соревновались друг с другом до потери сознания, даже будучи уже Мастерами, пока один несчастный случай не свел их вместе. Не буду рассказывать всех печальных подробностей, которые и сам не до конца знаю, скажу лишь, что на поиск убийцы отправились лучшие синоби обоих додзе, кроме мастеров Ота и Аня, временно заключивших между собой перемирие. Мои родители и остальные преследовали наемника из другой деревни, как показала остаточная духовная энергия на теле убитого. Несколько дней они все шли по его следу, минуя Тысячелетний лес, перевал Енхо, речку Сунзу, равнину Микё.

Многие из Мастеров уже отстали к тому времени, но Умия и Гинуш продолжили преследование и наконец настигли Мастера Рваного меча в лесу Половинной луны. Вдвоем они быстро управились с убийцей, хоть и были вымотаны до предела, но об обратной дороге речи быть и не могло. Поэтому, как рассказывал отец, в кои-то веки, придя к обоюдному согласию, они решили помочь друг другу восстановить силы.

Устроившись на ночлег в холодном лесу, они жались друг к другу, лежа на наскоро собранной подстилке, чтобы просто не окоченеть. Сил было мало. Их тела требовали восстановления. Чудом выжив в ту ночь, утром мои родители уже соорудили себе некое подобие жилища и отправились на охоту за дичью. Так день за днем им приходилось привыкать к новой реальности, требующей работать сообща.

Достаточно восстановившись, они вместе отправились обратно. А когда вернулись в деревню, узнали, что потеря своих детей еще больше озлобила кланы Воздушной листвы и Огненного тигра. Перемирие было разорвано. И опять началась вражда. Да только чувства не вырвешь из груди, и в скором времени мой отец отказался от вызова, брошенного ему сестрой Умии, Мастером Шинкой. Гинуш ушел в отшельники. Мать не смирилась с его пропажей, начала тайком выбираться из деревни на встречи с ним. А когда узнали, что она ждет ребенка, то есть меня, естественно, начались толки да разговоры о том, кто посмел. Мать хранила молчание до самого моего рождения. Только в потугах во время родов постоянно звала Гинуша.

Поэтому, поняв наконец, кто нарушил кодекс синоби, одновременно трое Мастеров вызвало на бой моего отца, и он всех победил, но был сильно ранен. Мать не смирилась с таким положением вещей и собралась покинуть додзе Огненного тигра через неделю после родов. Да только меня ей не отдали.

Как рассказывал отец, она выходила его, а сама слегла и после уже не оправилась. Организм ее был истощен тяжелыми родами. Гинуш же уговаривал ее вернуться в додзе, а как только смог ходить, тут же сам отправился в деревню, чтобы просто купить лекарств, но ему все отказали. Обе школы отвернулись от него, не пустив даже на порог. А он, когда вернулся в свою лачугу, увидел, что Умия уже угасала. Напоследок сжав его ладонь, она поручила позаботиться обо мне.

Гинуш хотел забрать меня к себе сразу же, но боялся повторения истории, поэтому терпел все это время, издали наблюдая за моим взрослением, тренировками. А когда мне стукнуло пять, отец впервые связался со мной и стал тайком учить всем техникам, которые только знал, поначалу не раскрывая даже нашей родственной связи. Помню, было время, я считал его чудаком-отшельником. А когда узнал, как поступили с моей матерью и отцом (мне тогда как раз исполнилось шестнадцать лет), то я чуть не разнес оба додзе в порыве злости. Ты, сирота, единственная выжившая, еще крошкой спустившаяся с гор, дала мне тогда отпор, когда я напал на учеников Воздушной листвы, уложив всех кинхо своей школы. Твои всклокоченные, стоящие дыбом волосы и пылающие яростью глаза запомнились мне на долгие годы. Отделав меня практически до потери сознания, ты хладнокровно наносила удар за ударом, при этом аккуратно обходя жизненно важные органы.

От бесславного проигрыша меня спас подоспевший Мастер нашей школы. Шинка попросту схватила меня во время очередной твоей атаки и утащила назад в наше додзе, где я и вырубился.