— О, конечно бывают! Особенно памятен лирд герцогини Бушанской. Она затребовала от жениха разрешение всегда сопровождать его на охоту. Брак чуть не развалился! Над ним смеялись все дворяне! Он же совершенно помешан на охоте.
— И что, он выполнил условие?
— Ну, конечно нет, но герцогине хватило ума не родить ему ребенка в течении пяти лет и, сразу после этого, она потребовала развод. Но такие лирды — это глупость. Это герцогиня может пойти против воли опекунов, а не нищая дворянка! Но всё равно она дура.
— А если бы он выполнял лирд пять лет, а потом нарушил?
— Если бы она не потребовала развода через пять лет, а осталась бы его женой, а он бы на шестой год нарушил условия и она нашла бы свидетелей, то, по закону, могла бы получить половину его имущества!
— Ого, как всё серьёзно! Такого мне служанки не рассказывали совсем.
— Так что, ты согласна сделать, как тебе приказывает отец?
— Я не буду противиться его воле. Но я хотела бы знать, леди Тирон, какое у меня будет приданое.
— Эта девчонка с ума меня сведёт! Ну, естественно, за тобой дадут одежду и ткани и отец дает за тобой еще пятьсот лирдов.
— Ага. Теперь я поняла.
— Деньги останутся в семье и послужат величию рода!
Ну, конечно, величию рода, не иначе, леди высмотрела себе новую шубку или брюлики и теперь мечтает и на ёлку влезть, и попу не оцарапать… Мне нужно очень хорошо подумать. С этим самым лирдом нельзя промахнуться. Естественно, деньги я просить не буду, нет ничего глупее взять один раз и накупить себе платьев. И потом всю жизнь мучаться от идиота-мужа.
Но есть одна вещь, которая волнует меня сейчас больше, чем пресловутый лирд. Как я выгляжу? Где найти зеркало и посмотреть на себя?
Глава 8
До вечера я просидела в комнате. В каменной неотапливаемой комнате. В узкое окно, оттаяв ладошкой кусок изморози, я рассмотрела, что на улице стоит полноценная зима, с поземкой и снегом. Видно было каменный забор и закрытые тяжелые ворота. Изредка по двору проходили, точнее — пробегали туда-обратно, скверно одетые люди. Возле ворот периодически прохаживался закутанный в тулуп мужчина с саблей или мечом. Охрана, привратник или что-то вроде… А бегала, я думаю, замковая прислуга. Этаж у меня, кстати, был третий или второй.
К вечеру, как я ни куталась в тощее одеяло, я почувствовала, что простыла. Зудел и подтекал нос, слезились глаза, определенно — поднималась температура. Я не понимаю, как этот суповой набор, который теперь моё тело, выживал в таких условиях. Дага, кстати, тоже стала кашлять и чихать, но её кашель был даже хуже моего — очень сухой, какой-то сипящий. В обед она принесла мне горячий суп с голой косточкой без следов мяса и непонятными овощами. Но бульон был горячий и я выпила его, заедая хлебом. Сама она большую часть времени бегала между моей комнатой и кухней. Я так понимаю, туда она ходила греться. А у меня в комнате она садилась на стульчик, отодвигалась от холодного камина и вязала бесконечный чулок. Мы почти всё время молчали, она, похоже, обидевшись на утреннее умывание, а я из боязни ляпнуть что-то или спросить не то. Вечером, после скудного ужина, в нашу комнату заглянула молодая крепкая горничная, в добротном платье и крепких чулках. Хотя, попахивало от неё так себе.
— Леди Тирон велела вам придти к ней! — и собралась выйти.
— Стоять! — я просто озверела от тупого сидения и очень замерзла. — Ты горничная или леди?!
— Горничная леди Тирон — девица таращила на меня глаза, явно не понимая, что не так…
Дага, кстати, тоже таращилась.
— Если ты горничная, то кто дал тебе право ломится в комнату леди, как в конюшню, без стука в дверь, без разрешения?
— Ах ты… Не больно-то вы и леди, нечего тут нос задирать…
— Ну, что ж, милочка… Ты сама выбрала. А сейчас — пошла вон отсюда.
Ненавижу тех, кто пытается клюнуть подранка… Только я-то не подранок, дамы и господа. Пора начинать обустройство в этом мире.
— Вы, леди Катрин, поосторожнее с ней, она злопамятная очень. Может и напакостить — не выдержала Дага. — Ну, и наглая девка, конечно. Она ведь самой леди Тирон прислуживает. Всегда может в уши ей нашептать.
— Не бойся, Дага. Думаю, сейчас леди Тирон гораздо охотнее выслушает меня. Пойдем.
Дага осталась в коридоре, а я прошла в комнату леди. В этот раз было так же тепло, но в комнате не было ни одной живой души.
— Присаживайтесь, юная леди. Я хочу поговорить с вами как мать!
Я села в предложенное кресло.
— Понимаете, юная леди…
Больше она ничего сказать не успела — я начала кашлять. Старательно и вдохновенно. Я и в самом деле чувствовала себя отвратно. Да и покашлять для хорошего дела не так и сложно. Вытерев слёзы рукавом, я дала шанс леди Тирон думать, что она может продолжать.
— Так вот, юная леди…
Кашлять я начала с удвоенной силой…
— Да прекратите вы уже!
Я с трудом отдышалась и просипела:
— Простите, леди, но я заболела… Думаю, что просто от холода.
Леди поджала губы. Но идиоткой она не была.
— Я прикажу топить у вас в комнате два раза в день.
— И еще прикажите, пожалуйста, выпороть вашу горничную — я еще немного покашляла.
— За что?
— Она вломилась в комнату дочери лорда не постучав. А когда я сделала замечание ей, она мне нахамила.
До леди стало доходить.
— Вы что, леди Катрин, шантажируете меня?
— Даже не сомневайтесь. Нам осталось жить под одной крышей две недели. Но если мне будут приносить вместо еды такие же помои, как сегодня, за две недели я слягу окончательно. Есть их я просто не стану. Я не возражаю против брака, но мне нужны нормальные условия. Вы можете поорать, леди Тирон. А можете повести себя по умному, и до свадьбы я буду милой и ласковой.
— И передадите ваши пятьсот салем отцу?
— Конечно, как только деньги окажутся в моих руках. Это же отец.
Леди взяла за длинную ручку колокольчик, что стоял на столе и позвонила. Через минут в комнату зашла горничная.
— Коста, позови управляющего.
Минут пять мы молчали. Леди поглядывала на меня почти с любопытством.
Вошел пожилой полный мужчина. Суконный черный костюм, шелковый воротник, высокие сапоги с меховой опушкой и козлиная борода.
— Гвайр Таун, прикажите отправить Косту на конюшню. Пять плетей.
Коста бросилась в ноги леди с воплем:
— За что, госпожа?!
— За хамство, Коста. И чтобы не забывала свое место — ответила ей я.
Кажется, управляющий тоже удивился. Но взял рыдающую Косту за руку и вытащил её в коридор. Шаги и рыдания стихли вдалеке…
— Теперь вы, юная леди, выслушаете меня?
— Конечно, леди Тирон.
— Мне очень жаль, Катрин, что этот брак происходит так рано, но, я надеюсь, что вы с честью выполните свой долг перед семьёй и мужем.
Это она сейчас о чём? Я молчала и смотрела ей в глаза.
— Вы понимаете, о чем я?
— Нет, леди Тирон.
Она встала, нервно походила по комнате и продолжила:
— Есть такое действие, после которого брак считается завершенным. Он называется — консумация.
Тааааак! Какая, на фиг, консумация, если у тела напрочь отсутствуют вторичные половые признаки? Грудь еще даже не набухла, никакого пушка. Ну, не идиотка же она? Я думала, что столь ранний брак возможен при условии, что сам процесс пройдет после появления у жены месячных. Читала я о таких браках.
— В ночь после свадьбы ваш муж будет знать, что делать. Вы должны полностью подчиниться ему!
— Леди Тирон. А со скольки лет разрешен брак?
— С тринадцати, и вам, юная леди, уже есть тринадцать!
— А разве не должны у женщины до брака начаться… ну, особые дни?
— Вы скажете священнику, что у вас уже были лунные дни.
— Вы уговариваете меня соврать, леди Тирон?
Вот ведь тварь безбожная… Как будто она не знает от прислуги, что Катрин совсем ребенок еще. Как там сказал тот самый ангел? «Муж как муж…» Ну, значит не педофил и не насильник. Думаю, жить под крылом мужа будет значительно проще, чем здесь. Эта гадина ребенка уморит и не поморщится. У нормального мужчины просто не встанет на такое тело. Как бы лицо то своё увидеть?
— Сколько лет моему мужу?
— Двадцать один. Он красивый молодой мужчина, так написал ваш отец. Ваша свекровь до сих пор считается одной из самых прекрасных женщин королевства, а ведь ей уже почти сорок лет. Так что вам повезло, у вас будут красивые дети!
— Если я не умру в первую брачную ночь, леди, просто по тому, что моё тело еще не готово принять мужчину!
Наступила долгая пауза…
Глава 9
— Вы странно себя ведете, леди Катрин. И странно говорите…
— А мне больше нечего терять, леди Тирон. Вы понимаете, что пихая меня под мужчину так рано, вы можете меня покалечить и я никогда не рожу ребенка? Вы собираетесь решить проблемы своего сына за счет моей жизни. Через несколько лет, поняв, что я никогда не рожу ему ребенка, муж выгонит меня. И что тогда? Вы, конечно, можете испортить мне жизнь. Но, думаю, вы сообщили отцу, что я уже пролила первую кровь и могу выйти замуж. Когда сюда приедут отец и жених, я ведь могу и не врать священнику. Что вы тогда будете делать? И не мечтайте, что свалите вину на меня. Я найду, что сказать отцу и как открыть ему глаза. Мне действительно нечего терять.
Леди Тирон поняла, что попалась. Ей явно хотелось отвесить оплеуху наглой мне. Но меня, после общения с соцзащитой, с вороватыми работниками, с лакшери-дурочками и налоговой очень сложно было смутить. Я могу ходить, у меня новое, молодое тело, я еще вырасту. А создать себе удобные условия жизни я сумею. Да у меня через шесть лет сын родится! Нужно будет — я весь мир переверну. Там я подумывала усыновить ребенка. Но кто бы позволил инвалиду, даже обеспеченной, такое? Никакие взятки мне не помогли, а связей с сильными мира сего у меня не было. Но я всё наверстаю здесь. Обязательно.
— Что ты хочешь?
— Я много, что хочу. Я хочу подробную информацию о земле, куда я поеду, о женихе и его маме, о своем приданом. Но сперва, пожалуйста, кусок мяса и горячий чай. И хорошо бы лекарство от простуды мне и Дагне. Мы обе простыли. И еще, пусть в мою комнату отнесут пару кусков войлока из под вашего ковра. У меня ледяные полы.
Через пол часа я обсосала последнюю косточку от куриной ноги и сыто отвалилась от стола.
Все это время леди бессистемно бродила по комнате и, явно, что-то обдумывала.
— Вы наелись, юная леди?
— Благодарю, мадам. Я сыта. Мне нужна влажная салфетка — обтереть руки. И я хотела бы увидеть зеркало.
Леди засмеялась так весело, что я, невольно, заподозрила подвох…
— Что смешного я сказала, леди Тирон?
— Ты смотрелась в зеркало в прошлом году, думаешь, за это время ты хоть немного похорошела? Как была уродкой так и осталась!
В прошлом году? Я такая уродка, что от меня зеркала прячут? Мне стало страшно. Неужели я и правда безобразна? Хотя, по сравнению с тем, что я могу ходить… Да и ладно. Безобразна, так безобразна. Главное — здорова.
Леди подошла к стене, у которой стоял странный узкий шкаф и распахнула дверцы.
— Иди, полюбуйся на себя!
Я даже не стала заострять внимание на том, что она мне тыкала, как горничной. Понимала, что сейчас она меня ненавидит.
Я, сбоку, несколько неуверенно, подошла к шкафу, думая, что зеркало есть на дверце. Но нет. Весь шкаф так и был зеркалом. Зеркалом, которое закрывалось глухими деревянными створками. Ну да, у них тут поди стекляшка целое состояние стоит.
Я смотрела на своё новое лицо и фигуру.
Это было неожиданно интересно — смотреть на себя. Я вовсе не была уродкой. У меня были точеные черты лица, высокие скулы, хорошие, густые волосы. Да, светлые, несколько непривычно, но не смертельно. Невысокий рост — ну, это еще неизвестно, могу и вырасти. Красивая длинная шея. Маленькие аккуратные ушки. И светлый-светлый цвет и бровей и довольно длинных мохнатых ресниц. Глаза — то ли серые, то ли — голубые. С тонкой черной окантовкой вокруг радужки. Пожалуй, я вырасту очень красивой. Я только не поняла, почему леди считает меня уродиной? Ну, да, без косметики я выгляжу бледной молью…
Ах, вот оно что! Ключевое здесь — без косметики. Смешно. Если мне будет нужно, я сварю туш, кремы, помады, тени и бальзамы без проблем. Здесь полно абсолютно натуральных продуктов. Думаю, года через три я за пояс заткну любую местную красотку. Подумаешь, глаза не накрашены! Но, однако мадам и правда считает меня уродкой. Ну и пусть, это — её проблемы.
— Спасибо за позволение, леди Тирон.
— Ты довольна? Я, между прочим, действую и в твоих интересах. Замуж тебя здесь взял бы только самый нищий! А там, всё же — граф. Хотя, говорят, приграничные графства разорены после войны. Так что сильно не обольщайся.
Принесли салфетки и миску горячей воды. Я тщательно промыла руки и вытерлась насухо.
— Леди Тирон, мы обо всем договорились. Сегодня мы обе устали, но завтра, пожалуйста, вызовите меня к себе и расскажите, что вы знаете о моем муже и его маме. И хоть что-то о земле, где я буду жить. А потом я хочу увидеть свое приданое. Я не хочу позориться перед мужем. Наверняка список уже утвержден и отец переслал его вам?