Помоги проекту - поделись книгой:
— Есть. — И уже Зелме: — Проходите, товарищ подполковник ждёт.
В двух соседних местах в заборе, похоже, стояло вплотную друг к другу по два столбика вместо одного. И сейчас под землю плавно опустилась секция, образованная двумя внутренними столбиками из тех четырёх, соединёнными обрывками проволоки и горизонтальными лазерными лучами, открывая проход шириной около метра.
Несмотря на кажущийся разрыв цепи, остальная ограда, как знала Зелма, продолжала находиться под напряжением: внешние столбики при «воротах», очевидно, были соединены под землёй дополнительным проводом, — так что входить на территорию базы следовало очень осторожно, чтобы случайно не получить удар током.
Зелма так и сделала — неторопливо приблизилась к образовавшейся дыре в ограде и осторожно прошла между наэлектризованными элементами замкнутой цепи. За разведчицей вход на территорию так же плавно закрылся, а маленькие, незаметные в темноте механизмы вновь соединили между собой концы отрезков проволоки.
«Десяток часов — и уже такие меры предосторожности, — удивлённо подумала Зелма, начиная движение к центральному зданию, где, наверное, находился сейчас человек, который её сюда вызвал. — Интересно, с чего бы это вдруг?.. И как они только успели?..»
Капитан Видевская подошла к двери строения, освещённой сверху одинокой лампочкой. Обычная стальная дверь с дактилоскопическим сенсором и динамиком, совмещённым с микрофоном. Всё просто: прикладываешь палец к сенсору, называешь себя, цель визита и код доступа и ждёшь, что ответит дежурный.
Но Зелма успела только прикоснуться большим пальцем к чувствительной панели, как вдруг дверь открылась, и наружу выглянул человек, которого разведчица сразу узнала. Тот, кто и приказал ей сюда явиться.
На вид ему было лет тридцать пять; он имел короткие чёрные волосы, квадратное лицо, средний, как у Видевской, рост и крепкое телосложение. На нём была простая и удобная камуфляжная форма, а на плечах — погоны с хорошо заметными звёздами.
То был непосредственный начальник Зелмы, начальник разведки этого сектора Галактики подполковник Александр Васильевич Миронов.
— Привет, Зелма, — сказал он и открыл дверь пошире. — Заходи. Гостьей будешь, — вдруг усмехнулся он.
— Есть, товарищ подполковник, — также улыбнулась разведчица и следом за начальником вошла в штаб базы.
Прошли мимо дежурного, отдавшего честь Зелме, по коридору, освещённому белым сиянием ламп, из которых горела лишь каждая вторая. У одной из дверей — также стальной, но обитой синтепластом, с табличкой, на которой были написаны его имя и звание, — подполковник на секунду остановился, приложил палец к сенсору и, после того, как пискнул электронный замок, распахнул её, приглашая подчинённую к себе в кабинет.
— Ну, как дела? Как успехи в приобщении аборигенов к вершинам технической мощи цивилизации? — поинтересовался Миронов, садясь за стол.
Зелма села с другой стороны и ответила:
— Потихоньку движемся в нужном направлении. Товарищ подполковник, вы меня вызвали для того, чтобы узнать, как я выполняю задание? Это можно было установить из моих отчётов…
— Да знаю я, — отмахнулся Миронов. — Вот что мне всегда в тебе нравилось, так это нелюбовь к долгим преамбулам. Собственно говоря, дело на первый взгляд не очень серьёзное… но оно заставляет насторожиться. Пока об этом знаю только я. Теперь узнаешь и ты.
3. Прогресс
…От вынесенного предложения велки, участвовавшие в заседании Совета, впали в некий ступор. Это было нечто такое, что противоречило всему укладу жизни в деревне, замахивалось на сложившиеся многовековые традиции. Нечто такое, что они принять не могли. Не имели права.
— Это… невозможно! — проговорил, наконец, велк Круз, второй после Зора охотник в деревне. — Немыслимо! Как это только могло в голову тебе прийти, Ксюня?!
Сталочка, стоявшая у стены дома Совета, хмуро взглянула на него, но промолчала, ожидая высказываний других участников заседания.
А она всего лишь обратилась этим утром к велку Зору с просьбой разрешить ей ходить в лес вместе с Ласом, Плющом и Зелмой, делая акцент на то, что их будет много, а значит, ей ничто практически не угрожает. Бывший наставник парней, естественно, ответил категорическим отказом: где это видано, чтобы девочки, пусть даже почти взрослые, зимой шастали по лесу, где полно мутов и радиации? И вообще она совсем не подготовлена к походам: не владеет оружием, не обладает необходимыми физическими кондициями…
Ксюня привела другой довод: у неё же есть сверхспособность по мысленному управлению мутами, то есть ей не страшны никакие хищники. И потом: что мешает ей тренироваться, как подсталкру, и повышать свою форму?
Велк задумался, а затем объявил сталочке, что созовёт на следующий день заседание Совета, но если общее мнение будет отрицательным, то Ксюне придётся такое от него, Зора, выслушать!..
А чтобы решение по вопросу «равноправия полов» было максимально объективным, он пригласил на совещание Ласа, Плюща и Зелму. В конце концов, это им надо знать, кого брать в отряд, а кого — нет.
…Поднялся со своего места велк Нурс, которого недавно восстановили в должности руководителя исследований леса. Обвёл глазами притихшую аудиторию и заговорил:
— А почему нет? Почему вы так решили? Потому что так было на протяжении последних Первосталк знает скольких лет, да? А пример Зелмы вас ничему не научил? Да, Ксюне всего пятнадцать; да, она не такая сильная и смелая, как Лас, Плющ или тем более велки Зор и Круз. Но её умение позволяет обходиться вовсе без оружия: муты не нападут на неё, если она того не хочет. А главное, у неё есть желание. Вот то, что мы должны учитывать при принятии решения. Каждый человек имеет право на всестороннее развитие и участие в общественной жизни — так гласит один из основных принципов Федерации. Мы же делаем всё для того, чтобы войти в её состав и пользоваться предоставляемыми ею благами. Так почему же мы сейчас должны поступать делать прямо противоположное? Подумайте об этом, коллеги, — закончил он, ввернув, как обычно, заимствованное из языка Зелмы слово, с гордым видом взглянул на велков, на Ксюню, на стоявших около неё юношей и разведчицу и опустился на лавку за столом Совета.
Какое-то время в помещении царило ошеломлённое молчание. «Правители» деревни пытались осмыслить доводы Нурса, молодые люди удивлённо радовались тому, что хоть кто-то высказался за революционную для Сталочной идею, а Зелма… вот она сейчас мыслями была совсем в другом месте и в немного ином времени.
— …Ну, и что вы хотели мне сообщить? — поинтересовалась Зелма у подполковника Миронова. — О чём я должна узнать?
Начальник разведки сектора немного помедлил с ответом. Потом сказал:
— Сегодня утром, когда наш крейсер вошёл в эту систему и приблизился к планете, на её спутнике мы кое-что заметили. Кое-что необычное. Включить экран, — приказал он автоматике кабинета.
На боковой от входа стене с помощью потолочного проектора сначала высветилось обычное изображение местной луны из космоса — простой зеленоватый шарик с неровной поверхностью. Затем оно изменилось.
Луна на картинке стала словно бы плоской и серой, а у её экватора появились какие-то тёмные пятна. Почти чёткой прямоугольной и квадратной формы, как отметила Зелма. И из этих «пустот» исходило слабое голубоватое свечение, временами то гаснувшее, то выплёскивающееся наружу. Определённо, там что-то происходило.
— Когда мы осуществляли манёвр вокруг луны на подходе к планете, — продолжил Миронов, откинувшись в кресле и развернувшись лицом к экрану, — наши сканеры, включённые просто так, на всякий случай, засекли вот это… Ты уже можешь догадаться, что эти тёмные пятна — пустоты под поверхностью спутника, а свечение — электромагнитную активность. Причём не понять, естественное это всё или искусственное. Как будто там постаралась какая-то древняя цивилизация…
— Но мы же знаем, что до нас здесь были только «Би — двадцать второй» и «двести второй», — сказала Зелма, продолжая изучать взглядом изображение. — Может, это от них там что-нибудь осталось?
— С «двести вторым» это исключено. Ты же смотрела данные с бортового компьютера? Там было хоть что-то, что указывало бы на их интерес к спутнику?
— Нет.
— Ну вот. А насчёт «Би-22»… Это было четыреста тридцать лет назад, Зелма. Прошло чуть больше времени, чем от первой ракеты до начала колонизации Галактики. Ничего точно сказать мы уже не можем.
— А отправить экспедицию, узнать, как там, что?..
— Я бы с радостью, — невесело усмехнулся Миронов, — да начальство меня сожрёт за это. А я бы не хотел терять должность, звание… зарплату… А дожидаться разрешения надо будет долго. Может быть, всю местную зиму. И к тому же мы там можем что-нибудь сломать, за что нас потом съедят живьём учёные…
— Ничего, подождём, — ответила Зелма. — Мне не привыкать. Я три года провела в лесу, прежде чем появилась возможность наладить прямой контакт с деревней, — что мне какая-то зима…
— Как бы то ни было, ярко выраженной активности обнаруженный феномен не проявляет, то есть он может оказаться и какой-нибудь местной аномалией: всё-таки космос до конца почти нигде не исследован… Ты права, — заключил Миронов, — будем ждать. А пока по-быстрому организуем лабораторию, где исследуем найденные тобой обломки и установим окончательно причину гибели «Би-202». Возможно, это как-нибудь поможет нам в разгадке тайны спутника… Да, и придумайте, наконец, название планете, а то в отчётах мне что, её длиннющее название по астрономической номенклатуре указывать?..
— А я уже, кажется, придумала, — улыбнулась Видевская. — Давайте назовём её Сталкерра.
…Зелма вдруг осознала, что она не в кабинете у Миронова, а на совещании велков по совершенно другому поводу и, прокручивая в голове разговор с начальником, пропустила часть дискуссии. Судя по всему, никто не заметил, что она отвлеклась. Разведчица вздохнула с облегчением и снова прислушалась к спору.
Говорил теперь велк Круз — в отличие от Нурса, с места:
— …Просьба Ксюни не может быть удовлетворена ни в коем случае. Для походов в лес одного желания мало. Подготовка здесь значит больше, чем какие угодно сверхспособности. Одного лишь подчинения мутов недостаточно; а выносливость, меткость, скорость на что? А если, не дай Первосталк, наши способности внезапно начнут пропадать? Что тогда? Нет, ни за что. Так будет безопаснее для всех. Да и потом: если все девушки начнут напрашиваться в подсталкры, то мы так можем лишиться половины населения! Нет; пусть каждый будет заниматься отведённым ему… или ей… делом. У меня всё.
— А пример Зелмы для вас ничего не значит? — не сдавался Нурс. — Или и ей вы намерены запретить её вылазки за обломками? Ведь скоро планета станет территорией Федерации, а там уж мы будем обязаны следовать их законам…
— Вот именно — скоро. А пока мы ещё сохраняем этот… как его… суверенитет, и значит, какое-то время всё останется по-старому. А Зелма… ей же не пятнадцать лет, и у неё есть оружие, до которого нашему как до луны пешком. Нет, Нурс, это совсем другое.
Круз умолк, но дискуссию никто не продолжил.
— Все, кто хотел, высказались? — нарушил наступившее было молчание велк Райга, секретарь Совета. — Можем переходить к голосованию?
Ответом ему был утвердительный гул за столом для заседаний.
Ксюня затаила дыхание. Сейчас решится, будет ли она вместе с Ласом ходить в лес или нет.
— Итак, голосуют все, кроме Ксюни. Кто за то, чтобы разрешить сталочкам совершать походы в лес наравне с подсталкрами и сталкерами?
Лас и Плющ сразу вскинули правую руку вверх, подтверждая своё согласие. За столом велков сначала повисло напряжённое ожидание, а затем поднялась рука улыбающегося Нурса.
— Кто против?
Первым за это проголосовал Круз. Остальные члены Совета казались замороженными на своих местах; лишь спустя десяток секунд поднял руку велк Чмур, заведующий сельским хозяйством деревни.
И всё.
— Другие, я так понял, воздержались? — осведомился Райга, записывая результаты на кусок брешти, коры местного дерева под названием брезь: всё-таки прогресс в Сталочной шёл очень медленно. — А вы, Зелма, тоже?
— Да, — кивнула разведчица. — Участие в управлении делами Сталочной не входит в мои обязанности.
— Значит, предложение считается принятым с перевесом в один голос, но с правом дальнейшего пересмотра: всё же среди велков не было чёткого согласия, а больше как бы отказ…
Райга ещё что-то там бормотал, покрывая текстом кусок коры, но это было уже неважно.
— Они разрешили, — прошептала Ксюня, обнимая Ласа, в то время как они вдвоём самыми первыми выходили из дома Совета. — Они разрешили…
— Мы разрешили, — поправил её Лас. — Не забывай, что из них за нас был один лишь Нурс… Но, как бы то ни было, это свершилось. И ты с этого дня должна соответствовать своему новому положению. Ну-ка, вместе со мной — быстро на занятия!
…Вслед за ними наружу вышел Плющ — но следом не направился, сразу повернув в сторону. Ему сегодня предстояло ещё кое-что сделать.
А потом вышла Зелма. Сделала несколько шагов, остановилась, подняла голову, нашла на ясном в кои-то веки небе еле заметную днём луну и подумала: «Что же ты прячешь в себе, спутник Сталкерры?..»
…Омеля Плющ нашёл быстро.
Подросток в тёплой шапке, меховой накидке и великоватых ему зимних сапогах сидел на берегу Сталки и время от времени кидал в воду камешки, рассыпанные природой вдоль реки. В связи с заседанием Совета велк Ыйим, ответственный за образование, на сегодня отменил занятия, так что у Омеля было полно свободного времени.
Плющ приблизился к пацану, ставшему свидетелем того, что он видеть был не должен. Постоял немного, собираясь с мыслями, а затем сказал:
— Э-э… Привет.
Омель обернулся, узнал Плюща, но не поднялся с земли, а продолжил и дальше смотреть на лес на противоположном берегу. Ответил:
— Здор
— Наверное, — не стал отрицать Плющ. — Тогда сразу к делу. Ты вчера видел то, что для твоих глаз не предназначалось. Об этом ты не должен будешь рассказывать никому. Ясно?
— Ещё бы, — усмехнулся Омель; Плющ понял это, даже не видя его лица — стоя позади него и также глядя на другой берег. — Да всё я понимаю. Она ведь твоя подруга, значит, и её тайны сразу становятся твоими. А я кто? Так, бывший товарищ по играм.
— Ну, в общем, ты понял, — поспешил закруглить разговор Плющ, немного сбитый с толку неожиданной репликой подростка. — Ладно, я пойду. Помни, что я сказал. Никому.
И, развернувшись, отправился домой — обедать.
«А потом — к Лине, — решил он, подходя к селению. — Надеюсь, она обрадуется».
…Нурс не испытал ни особого удивления, ни каких-либо других эмоций, услышав от Зелмы, поймавшей его на улице деревни после заседания, о загадке местной луны. Внимательно выслушал, а когда разведчица закончила рассказ, постоял молча, опираясь рукой на заднюю стену дома Совета и напряжённо размышляя над услышанным.
— Я вот почему тебе всё это говорю, — добавила Зелма, стоявшая около него и время от времени выглядывавшая из-за угла, проверяя, не идёт ли кто прямо к ним. — Тебя я знаю дольше, чем их всех: мы с тобой, как-никак, три года жили в лесу в одной хижине… Ты самый умный человек, которого я встречала: твой ай-кью превышает сто сорок баллов. Ты можешь помочь мне решить эту задачу — благодаря твоей редкой способности в нужные моменты выдавать полезные идеи. Мне нужна твоя помощь, «ракетный снаряд». Я должна установить, что же там такое происходит.
Нурс не улыбнулся на своё шутливое прозвище. Вообше не изменился в лице — очевидно, продолжал думать. Потом проговорил:
— Хорошо. Мне и самому интересно стало это узнать… Но вот так, с наскоку, толковую идею я вряд ли выдам.
— А ты попробуй.
— Ну, ладно… Что, если сотни — или десятки — лет назад в эту систему прибыл ещё один корабль, но те, кто на нём был, не стали высаживаться на планету, а решили обустроить свою базу там?
— А смысл? Почему именно на луне, а не на планете?
— Не знаю. Может, им это было нужно для каких-нибудь исследований — например, местного солнца… да мало ли зачем! Но раз за долгое, как я подозреваю, время они себя почти никак не проявляли, исключая вчерашнее утро, когда попали в поле зрения ваших локаторов, то, вероятно, у них большие и весьма секретные планы. Причём непонятно, добрые или злые.
— Хм… Что ж, спасибо за версию, — сказала Зелма. — Какой-то прогресс уже есть. Посмотрим, что покажет анализ обломков. Если на них будут следы выстрела из какого-либо оружия, то основной станет гипотеза о злых планах этих неизвестных… не дай космос, конечно… До встречи, Нурс!
И, завершив беседу, разведчица направилась к своему временному жилищу на этой планете.
А велк остался стоять у стены строения, облокотившись на неё, уперев кулак в лоб и глядя куда-то вдаль с отсутствующим видом.
Он думал.
— …Знаешь, Плющ, а я тут подумала и решила, что иметь такую… впечатляющую сверхспособность не так уж плохо, — сказала Лина.
Они с Плющом, как обычно, прогуливались по окраинам селения. В данный момент они находились на открытом пространстве с запада от кучки домов: с севера вовсю тренировались Лас и Ксюня (звук голоса юноши и смех сталочки слышались даже отсюда), и парочка им решила не мешать. А на юго-востоке огромной поляны, возможно, всё ещё сидел Омель и задумчиво глядел на реку; Плющ почему-то не хотел с ним в этот день больше встречаться. Поэтому и повёл Лину сюда, где они могли побыть вдвоём, вдали от чьего-либо внимания.
Услышав последнее замечание подруги, сталкер немного удивился:
— Не ты ли вчера мне говорила, что, дескать, Омель видел тебя в тот миг, когда у тебя это пробудилось, и ты боишься огласки? Учти, сегодня я с ним поговорил, и он сам сказал, что это наша с тобой личная тайна и кто он такой, чтобы её разглашать.
— А я передумала, — улыбнулась сталочка. — Это, наверное, и в самом деле удобно — уметь поджигать что-нибудь… к примеру, дрова — взглядом. Погоди, а ты, надеюсь, не очень жёстко с ним говорил?
— Нет. Только подошёл — а он уже вываливает на меня то своё высказывание… Я вообще почти ничего выложить не успел. А тем более — не грозил ему… хотя изначально планировал.
— Спасибо, Плющ. Какой ты всё же хороший, — сказала Лина и, обняв юношу, уткнулась носом в мех его накидки.
Поделиться книгой: