Этот человек удивился и поразился песне обезьяны. Он отпустил ее и ушел». По прошествии нескольких лет [стало понятно, что эта песня] обозначала, что Сога-но Куратукури[775] окружил принцев Камитумия на горе Икома[776].
6-й день. Среди лотосов в пруду Туруги[777] нашелся один с двумя цветками на одном стебле. Тоюра-но Опооми настаивал, не имея на то оснований: «Это счастливый знак: Сога-но Опооми будет процветать». Он нарисовал его золотой тушью и преподнес [картину] Будде высотой в один дзё: и шесть сяку в великом храме Хо:ко:дзи.
В этом месяце местные жрицы сломили ветки, облачились в юпу и, узнав, когда Опооми будет переправляться через мост, наперебой произносили божественные слова. Жриц было много, и слов их нельзя было разобрать[778]. Старые люди говорили: «Это знак перемен». В это время распевали три песни[779]. В первой из них говорилось так:
Издалека-далека Слова слышны: Заросли Сима. Во второй говорилось так:
В далеком Асано Фазаны шумят. Хоть я спал, А люди шумели. В третьей говорилось так:
Не знаю лица, Не знаю и дома Того, кто повел Меня в рощу И спал там со мной. Осень, 7-я луна. Человек по имени Опопубэ-но Опо из окрестностей реки Пузи, что в земле Адума, убеждал людей из деревни поклоняться насекомому, говоря: «Это — божество страны Токоё[780]. Тот, кто будет поклоняться насекомому, обретет богатство и долгую жизнь». Жрицы же ложно передавали божественные слова: «Люди бедные, если они будут поклоняться божеству Токоё, обретут богатство, а старики снова станут молодыми». Поэтому они ещё и ещё раз предлагали людям выбрасывать богатства из своих домов, выставляли сакэ, выставляли овощи и шесть видов мяса[781] возле дорог. Они заставляли людей кричать: «Новое богатство пришло!» В городах и деревнях клали насекомое из Токоё в чистое место, пели и танцевали, призывая счастье, и выбрасывали свои сокровища. Но ничего у них не прибавлялось, а ущерб был очень велик. Тогда Пада-но Миятуко Каганату[782] из Кадо не понравилось, что народ введен в заблуждение, и он зарезал Опопубэ-но Опо[783]. Жрицы испугались и перестали поклоняться [насекомому]. Люди того времени сочинили песню, в которой говорилось так:
Утумаса[784] Убил-зарубил Бога Токоё, О котором молва шла. Что он — бог из богов. Это насекомое обычно плодится на мандариновом дереве. Или же на посоки[785]. Длиной оно в четыре суна, толщиной — в большой палец. Цвет его — зеленый, с черными пятнышками. Очень похоже на шелковичного червя.
Зима, 11-я луна. Сога-но Опооми Эмиси и его сын Ирука-но Оми поставили рядом свои дома на холме Умакаси[786]. Дом Опооми назвали Верхним Дворцом. Дом Ирука назвали Нижним Дворцом. Их сыновей и дочерей стали называть принцами и принцессами. Дома окружили палисадом, а возле ворот устроили склад оружия. У каждых ворот поставили по кадке с водой и по нескольку десятков багров на случай пожара. Там постоянно стояли силачи с оружием в руках и охраняли дом.
Опооми приказал Нага-но Атапи[787] построить храм Будды Поконуки на горе Опонипоно[788]. Кроме того, он поставил дом на восточном склоне горы Унэби и вырыл ров, сделав из дома крепость. Построил там оружейный склад и доставил туда стрелы. Входил он или выходил — всегда его окружало пять десятков воинов. Этих богатырей называли «отрядом из Адума»[789]. Люди из многих родов прибывали туда и ждали у ворот. Он считал себя отцом, их — детьми. Ая-но Атапи и его люди все время находились у этих двух домов.
[645 г.] 4-й год, весна, 1-я луна. На вершинах гор, возле рёк, у святилищ и храмов Будды издалека видели нечто. Кроме того, Слышали верещание обезьян — числом в один или два десятка. Подходили ближе и никого не видели. Только слышали пыхтенье. А никого видно не было.
В старой книге говорится так: «В этом году столицу перенесли в Нанипа[790]. Это было предзнаменованием того, что дворец Итапуки[791]превратится в развалины».
Люди того времени говорили так: «Это посланцы великого божества Исэ»[792]. Дето, 4-я луна, 1-й день. Студенты-монахи, [вернувшиеся] из Когурё, говорили: «Наш товарищ-студент Куратукури-но Токуси[793] подружился с тигром и выучился у него таким умениям: превращать высохшую гору в зеленую; превращать желтую землю в белую воду; другим диковинным уменьям, всех которых не перечислить. Кроме того, тигр дал ему свою иглу[794], сказав: „Пусть никто из людей о ней не узнает! Если лечить ей, то не будет болезни, которую не вылечишь“. Как он и сказал, лечение помогало от всего. Токуси всегда прятал иглу внутри столба. Потом тигр разрушил столб, забрал иглу и убежал. Страна Когурё, узнав, что Токуси задумал возвратиться, опоила его ядом, и он умер».
6-я луна, 8-й день. Нака-но Опоэ тайно сказал Кура-но Ямада-но Маро-но Оми так: «В тот день, когда три корейских страны принесут дань, ты обязательно прочтешь им это письмо». Потом он рассказал ему о своем плане убить Ирука. Маро-но Оми согласился.
12-й день. Государыня пребывала в Опоандоно[795]. Там присутствовал Пурупито-но Опоэ. Накатоми-но Камако-но Мурази знал, что Сога-но Ирука-но Оми был от рождения очень подозрителен и носит с собой меч днем и ночью, и велел танцорам отцепить [свои мечи]. Ирука-но Оми засмеялся и отцепил свой меч. Затем вошел и занял свое место. Кура-но Ямада-но Маро-но Оми вышел вперед и стал читать послание от трех корейских стран[796]. Тут Нака-но Опоэ приказал стражникам у ворот одновременно затворить все двенадцать ворот, чтоб не выйти, не войти. Затем созвал стражников в одно место и обещал раздать им подарки. Потом Нака-но Опоэ сам взял длинное копье и спрятал его в помещёнии. Люди Накатоми-но Камако-но Мурази охраняли его, держа в руках луки и стрелы. Ама-но Инукапи-но Мурази Катумаро был послан, чтобы передать Сапэки-но Мурази Комаро и Кадураки-но Вакаинукапи-но Мурази Амита ларец с двумя мечами и сказать им: «Поторопитесь и немедленно зарубите его!» От страха Комаро и иже с ним стошнило съеденным ими рисом. Накатоми-но Камако-но Мурази понуждал их и ободрял. Кура-но Ямада-но Маро-но Оми боялся того, что он кончит читать послание раньше, чем явится Комаро и иже с ним. Его тело покрылось ручейками пота, голос дрожал, руки тряслись. Куратукури-но Оми спросил его подозрительно: «Отчего ты дрожишь и трясешься?» Ямада-но Маро отвечал: «Боюсь оттого, что государыня рядом — вот пот сам собой и льется». Нака-но Опоэ, видя, что Комаро и иже с ним страшатся силы Ирука и медлят выступить, закричал «A-а!» и вместе с Комаро и другими они вдруг бросились с мечами на Ирука, поразив его в голову и плечо. Ирука от неожиданности вскочил. Комаро же поразил его мечом в ногу. Ирука подкатился к государыне и попросил: «Ты — дочь Неба, что наследует Солнцу. Твой слуга не совершил ничего дурного. Прошу тебя провести расследование».
Государыня была сильно удивлена и сказала Нака-но Опоэ так: «Ничего не понимаю. Что здесь происходит?» Нака-но Опоэ распростерся на земле и докладывал: «Куратукури задумал разрушить небесные храмы и прекратить линию наследования Солнцу. Разве Куратукури должен стать наследником Неба?»
Куратукури — это другое имя Сога-но Ирука.
Тут государыня поднялась со своего места и проследовала вглубь дворца. Сапэки-но Мурази Комаро и Вакаинукапи-но Мурази Амита зарубили Ирука. В этот день шел дождь, и сад был залит водой. Труп Куратукури покрыли циновками. Пурупито-но Опоэ увидел это и отнес [труп] в свой дворец. Он сказал людям: «Корейцы убили Куратукури-но Оми.
Имеется в виду, что по вине корейских правителей.
Сердце мое болит». Затем он вошел в опочивальню, затворил дверь и не выходил оттуда.
Нака-но Опоэ прибыл в храм Хо:ко:дзи, превратив его в крепость. Все принцы крови, принцы, сановники, оми, мурази, томо-но миятуко, куни-но миятуко последовали за ним. Были посланы люди, чтобы доставить тело Куратукури-но Оми к Опооми Эмиси. Тогда Ая-но Атапи собрали всех своих родичей, одели доспехи, взяли оружие и объединились в войско, придя на помощь Опооми. Нака-но Опоэ послал военачальника Косэ-но Токоёа-но Ами, чтобы он сказал врагам, что с тех пор, как земля отделилась от неба, существуют господа и подчиненные, а также с тем, чтобы он узнал у них об их намерениях. Такамуку-но Оми Куниоси[797] сказал Ая-но Атапи так: «Нас убьют из-за старшего сына[798]. И Опооми тоже будет сегодня или завтра Несомненно казнен. В таком случае за кого мы будем биться и какой смысл в том, что мы будем казнены?» Сказав так, он бросил меч с луком и скрылся. Восставшие последовали за ним и рассеялись.
13-й день. Сога-но Оми Эмиси и иже с ним перед тем как быть казненными сожгли «Записи государей», «Записи страны»[799] и сокровища. Пунэ-но Пубито Эсака быстро выхватил охваченные пламенем «Записи страны» и преподнес их Нака-но Опоэ. В этот день было дозволено похоронить в могилах останки Сога-но Оми Эмиси и Куратукури. Было дозволено и оплакивать их. Тогда же один человек стал растолковывать приведенную выше первую песню, говоря: «Место, где говорится „Издалека-далека слова слышны: заросли Сима“ указывает на строительство дворцов у дома Сима-но Опооми[800] и на тайный сговор Нака-но Опоэ с Накатоми-но Камако-но Мурази, в результате чего они решили убить Ирука. Вторая песня, в которой говорилось, что „в далеком Асано фазаны шумят. Хоть я спал, а люди шумели“, указывает на доброту принцев Камитумия и на их безгреховность — хотя Ирука и убил их. Сами они не смогли отомстить, но люди, посланные Небом, убили его. Третья песня, в которой говорилось, что „Не знаю лица, не знаю и дома того, кто повел меня в рощу и спал там со мной“, указывает на Ирука-но Оми, который был неожиданно убит во дворце руками Сапэки-но Мурази Комаро и Вакаинукапи-но Мурази Амита».
14-й день. [Государыня] отреклась от трона в пользу принца Кару[801]. Нака-но Опоэ был назначен престолонаследником.
Конец двадцать четвертого свитка.
Свиток XXV
Государь Амэ Ёрозу Тоёпи[802]
Император Ко:току[803]
Государь Амэ Ёрозу Тоёпи был единоутробным младшим братом государыни Амэ Тоётакара Икасипи Тарасипипимэ[804]. Он почитал Закон Будды и пренебрегал Путем Богов.
Он, например, срубил деревья у храма Икукунитама[805].
Нрава он был мягкого и жаловал ученых[806]. Он не делал различия между высокими и низкими и часто выпускал благодетельные указы.
В 14-й день 6-й луны 4-го года [ее правления] государыня Амэ Тоётакара Икасипи Тарасипимэ пожелала передать правление Нака-но Опоэ и рекла: так-то и так-то. Нака-но Опоэ покинул ее и рассказал о том Накатоми-но Камако-но Мурази. Накатоми-но Камако-но Мурази посоветовал ему так: «Пурупито-но Опоэ приходится тебе старшим братом: ведь принц крови Кару[807] — дядя вашей светлости по материнской линии. Если при жизни Пурупито-но Опоэ ваша светлость наследует Солнцу Небесному, то долг послушания и служения младшего брата [старшему] будет нарушен. Не будет ли хорошо поставить [государем] вашего дядю по материнской линии, чтобы сбылись ожидания людей?»
Глубоко осчастливленный таким советом, Нака-но Опоэ тайно доложил о нем [государыне]. Государыня Амэ Тоётакара Икасипи Тарасипимэ отдала печать и отреклась[808] [в пользу принца Кару], рекши так: «Принц крови Кару…» и так далее. Принц Кару же отказывался — неоднократно и твердо — в пользу Пурупито-но Опоэ, говоря так: «Опоэ-но Микото происходит от прежнего государя[809], он зрел годами. По этим двум причинам он должен стать государем».
[Пурупито-но Опоэ] ещё называли принцем крови Пурупито-но Опоти.
Тут Пурупито-но Опоэ покинул свое место, отошел от него, прижал руки к груди и отказался [ещё раз], сказав так: «Последуем воле святейшей государыни. К чему уступать [трон] рабу? Я же желаю принять монашество и отправиться в Ёсино. Там я стану шествовать путем Будды и возносить молитвы о благополучии государя». Отказавшись, он снял свой меч и бросил его на землю. И ещё он приказал своим слугам [тоже] снять свои мечи. Потом немедля отправился в храм Хо:ко:дзи и там, между храмом Будды и пагодой, обрил волосы и облачился в монашеское одеяние.
Принц крови Кару не мог больше настаивать на своем отказе и взошел на трон, наследовав Небесному Солнцу. В это время Опотомо-но Нагатоко-но Мурази, известный как Умакапи стоял с золотым колчаном справа от трона. Инуками-но Такэбэ-но Кими стоял с золотым колчаном слева от трона. Чиновники, оми, мурази, куни-но миятуко, томо-но миятуко и 180 бэ стояли рядами, выражая почтение.
В этот день титул бабушки-государыни был пожалован государыне Тоётакара. Нака-но Опоэ был назначен престолонаследником. Апэ-но Утимаро-но Оми назначен Левым Министром[810]. Сога-но Кураямада Исикапа-но Маро-но Оми[811] назначен Правым Министром. Накатоми-но Камако-но Мурази был назначен Внутренним Министром с дарованием ему шапки ранга дайкин[812], многих земель, дворов. И так далее.
Накатоми-но Камако-но Мурази в связи с его высшей почтительностью и рвением в делах управления был поставлен выше других чиновников. Поэтому повышения и понижения, назначения и отставки проводились по его указаниям.
Монах Мин и Такамуку-но Пубито Гуэнри[813] были назначены Национальными Учеными[814].
5-й день. Золотые таблички были дарованы Апэ-но Курапаси Маро-но Опооми и Сога-но Ямада-но Исикапа-но Маро-но Опооми.
В одной книге говорится, что им было даровано чистое золото.
19-й день. Государь, бабушка-государыня и престолонаследник призвали министров под большим деревом туки и совершили клятву перед богами Неба и Земли: «Небо покрывает, Земля носит. Путь государя — один. В эти времена истончения утерян порядок [отношений] между господином и подданным. [И только] Небо протягивает руки, чтобы убить предателей. Начиная с нынешнего времени, пусть сердце государя не будет двойственным, пусть подданные государя не будут двуличны. Если клятва сия будет нарушена, пусть Небо возмутится, пусть Земля придет в движение, пусть демоны убьют [нарушившего его], пусть люди изрубят его! Таково знамение Солнца и Луны».
4-й год правления государыни Амэ Тоётакара Икасипи Тарасипимэ был изменен на 1-й год Тайка[815].
[645 г.] Тайка, 1-й год, 7-я луна, 2-й день. Дочь государя Окинага Тарасипи Пиронука[816], принцесса крови Пасипито[817], была поставлена супругой-государыней. Были назначены две младшие супруги. Первая — дочь Апэ-но Куропаси-но Маро-но Опооми по имени Вотарасипимэ. Она родила принца крови Арима-но Мико. Вторая младшая супруга была дочерью Сога-но Ямада-но Исикапа-но Маро Опооми по имени Ти-но Иратумэ.
10-й день. Когурё, Пэкче и Силла прислали послов с данью. Послы Пэкче представляли одновременно [интересы] Имна и преподнесли дань Имна. Посол Пэкче по имени Ёнбок, ранг чвапхён, занемог и не отправился в столицу, оставшись в Гостевом Доме в гавани [Нанипа]. Косэ-но Токода-но Оми передал послам Когурё слова государя: «Государь Ямато, повелевающий светлыми божествами и Поднебесной, рёк так: „У послов государя и у послов сына богов из Когурё короткое прошлое, но длинное будущее. А потому пусть они продолжают приезжать и уезжать с сердцами умягченными“». Послам же Пэкче было сказано: «Государь Ямато, повелевающий светлыми божествами и Поднебесной, рёк так: „Вначале, во времена моего далекого предка[818], страна Пэкче была нашим внутренним миякэ, и Мы были словно тройной шнур. Потом же страна Имна была отдана Пэкче[819]. После того туда был отправлен Мива-но Курукума-но Кими Адумапито — для того, чтобы осмотреть границы Имна. В соответствии с повелением [государя] ван Пэкче показал ему границы. Однако дань [Пэкче] была недостаточной и потому отвергнута[820]. Государь внимательно следит за данью, присылаемой из Имна. В будущем должны быть поименованы страна и предметы, которые из нее присылаются. Пусть [Ёнбок], ранг чвапхён, и иже с ним благополучно возвратятся и немедленно привезут ясный и подробный ответ. С тем и посылаем к вам ещё раз Мива-но Кими Адумапито и Умакапи-но Миятуко“».
И ещё государь рёк так: «Пусть жена и дети Ыйса из Кипу, ранг тальсоль, будут отосланы»[821].
12-й день. Государь повелел Апэ-но Курапаси Маро-но Опооми и Сога-но Исикапа-но Маро-но Опооми: «Следует управлять Поднебесной, следуя за священными правителями древности. И ещё: следует управлять Поднебесной с верностью [в сердце]».
13-й день. Государь повелел Апэ-но Курапаси Маро-но Опооми и Сога-но Исикапа Маро-но Опооми: «Вместе с сановниками и всеми томо-но миятуко изыскать способы, чтобы народ работал с радостью».
14-й день. Сога-но Исикапа-но Маро-но Опооми докладывал государю: «Прежде следует почтить богов Неба и Земли и умиротворить их, потом — обсуждать дела управления». В этот день Ямато-но Ая-но Атапи Пирабу был отправлен в провинцию Вопари, Имибэ-но Обито Комаро[822] — в провинцию Мино для совершения приношений божествам[823].
8-я луна, 5-й день. Были назначены управители восточных провинций. Государь рёк перед ними так: «В соответствии с волей Небесных божеств впервые приступаем к собиранию десяти тысяч провинций. Когда прибудете на место назначения, внесите весь государственный народ, больших и малых начальников в подворные списки. Также проведите учет обрабатываемой земли. Доходом от садов, прудов, воды и земли делитесь с народом. Управителям провинций не позволяется судить преступников. Не позволяется им принимать от людей подношения и ввергать народ в бедность и страдания[824]. [Управителям провинций] не дозволяется привозить в столицу многочисленную свиту. Сопровождать их могут лишь куни-но миятуко и копори-но миятуко[825]. Когда они путешествуют по делам, позволяется использовать лошадей провинции[826] и еду провинции. Те, кто повинуются закону — от заместителей Управителя и выше, — будут непременно отмечены и вознаграждены. Те, кто не повинуются закону, будут понижены в ранге. Те, кто принимают от людей подношения — от секретаря[827] и ниже, — будут оштрафованы в двойном размере, и будут наказаны в зависимости от серьезности проступка. Управитель провинции имеет девятерых помощников, заместитель — семерых, секретарь — пятерых. Если предел будет превышен, то само должностное лицо и его помощники будут наказаны.
Если найдутся люди, которые станут просить о должности, не будучи куни-но миятуко, томо-но миятуко или копори-но инаки[828], то им следует составить такое прошение: „Со времен предков Мы управляли таким-то миякэ, таким-то уездом“[829]. Управителям провинций не следует немедленно докладывать о том Двору. Следует выяснить подлинность сообщаемого, а докладывать уже после этого. На пустырях следует построить склады оружия, где будут помещёны мечи, доспехи, луки и стрелы, принадлежащие провинциям и уездам. В пограничных провинциях, близких к эмиси, следует собрать оружие, пересчитать его и раздать прежним владельцам. Посланным в шесть уездов провинции Ямато[830] следует составить подворные списки и провести учет обрабатываемой земли.
Имеется в виду площадь обрабатываемой земли, число дворов и людей, их возраст.
Вы, управители провинций, внемлите сказанному и отправляйтесь [на места службы]».
После этого были розданы шелк и одежды — каждому в соответствии [с рангом].
В этот день колокольчик и ящик для прошений были доставлены ко Двору. В государевом указе говорилось: «Если появится человек с жалобой, и этот человек будет принадлежать к томо-но миятуко, пусть [другой] томо-но миятуко сначала проведет расследование и доложит государю. Если это будет уважаемый старец, пусть [другой] уважаемый старец сначала проведет расследование и доложит государю. Если томо-но миятуко или уважаемый старец не смогут принять решение по жалобе, то тогда пусть прошение будет положено в этот ящик, и тогда будет принято решение о наказании виновных. Пусть принявший прошение возьмет его на рассвете и доложит о нем во Внутреннем дворце. Мы же, пометив год и месяц, тут же покажем его министрам. Если [в решении] будут проявлены лень и небрежение или же предвзятость и злой умысел, тогда пусть проситель зазвенит в колокольчик. Вот основания для того, чтобы при Дворе находились ящик для прошений и колокольчик. Пусть народ в Поднебесной знает о наших устремлениях[831].
Кроме того, закон мужчин и женщин таков: ребенок, рожденный между хорошим мужчиной и хорошей женщиной[832], принадлежит отцу; ребенок, рожденный между хорошим мужчиной и рабыней, принадлежит матери; ребенок, рожденный между хорошей женщиной и рабом, принадлежит отцу; ребенок, рожденный между рабом и рабыней, принадлежит женщине; ребенок, рожденный между слугами храма [Будды][833], становится свободными. Но если они стали рабами, [ребенок] становится рабом.
Пусть эти законы станут хорошо известны людям».
8-й день. Посланец был отправлен в великий храм Будды[834], чтобы собрать вместе монахов и монахинь и провозгласить им государево Повеление: «На 13-м году правления Поднебесной государем из дворца Сикисима[835], ван Мён из Пэкче передал государю Ямато Закон Будды. В то время сановники согласно выступили против. Только Сога-но Инамэ-но Сукунэ поверил в него. Государь же повелел Инамэ-но Сукунэ Закон тот почитать. При государе, что правил Поднебесной из дворца Восата[836], Сога-но Умако-но Сукунэ, уважая заветы покойного отца [Инамэ], продолжал поклоняться Учению Благодетельного [Будды]. Но другие сановники не верили в него. Закон почти прекратил свое существование. Государь [снова] повелел Умако-но Сукунэ почитать Закон. При государыне, что управляла Поднебесной из дворца Вопарида[837], Умако-но Сукунэ для [благополучия] государыни сотворил вышитое изображение Будды высотой в один дзё и шесть сяку и медное изображение Будды высотой в один дзё и шесть сяку. Он возвеличивал Учение Будды, почитал и превозносил монахов и монахинь. И Мы желаем вновь почитать праведное Учение, чтобы блистал и расширялся Закон. А посему назначаем десять человек на должности наставников: великого учителя Закона Нориноси Кома Пукурё:, Эун[838], Дзё:ан, Рё:ун[839], Эси, настоятеля Мин, До:то:[840], Эрин, Эмё:. Кроме того, учителя Закона Эмё: назначаем настоятелем храма Кудара.
Пусть эти десять учителей Закона объясняют монахам Учение, пусть они предаются Учению Будды непременно в соответствии с Законом. Если же в подновлении любого из храмов — будь он построен государем или же томо-но миятуко — возникнут трудности, Мы придем на помощь. Мы проследим за тем, чтобы в храмы были назначены наблюдатели и настоятели[841]. Пусть они обходят храмы, обследуют монахов и монахинь, рабов и рабынь, поля [храмов] и без изъятия докладывают об увиденном».
И тогда Кумэ-но Оми, Мива-но Сикобу-но Кими[842], Нукатабэ-но Мурази Вопи были назначены хо:дзу[843].
Имя [Кумэ-но Оми] неизвестно.
9-я луна, 1-й день. Посланцы отправлены во все провинции, чтобы собрать оружие.
В одной книге говорится: с 6-й луны по 9-ю были отправлены посланцы в провинции четырех сторон, чтобы собирать разное оружие.
3-й день. Принц крови Пурупито[844], Сога-но Тагути-но Оми Капапори, Мононобэ-но Энови-но Мурази Сипиноми, Киби-но Каса-но Оми Сидару, Ямато-но Ая-но Пуми-но Атапи Маро[845] и Эти-но Пада-но Миятуко Такуту составили заговор.
В одной книге говорится: наследный принц Пурупито. В одной книге говорится: Пурупито-но Опоэ. Этот принц пребывал в горах Ёсино. Поэтому его ещё называли наследным принцем из Ёсино.
12-й день. Киби-но Каса-но Оми Сидару выдал себя Нака-но Опоэ, сказав так: «Принц крови Пурупито, Сога-но Тагути-но Оми Капапори и другие составили заговор. И я, твой слуга, присоединился к ним».
В одной книге говорится: Киби-но Каса-но Оми Сидару сказал Апэ-но Опооми и Сога-но Опооми: «Я, недостойный, присоединился к заговору принца крови Ёсино. И вот выдаю себя».
Нака-но Опоэ немедленно отправил Уда-но Эмуро-но Пуру и Кома-но Миясири с войсками, чтобы они напали на принца Пурупито-но Опоти и его людей.
В одной книге говорится: «В 30-й день 11-й луны Нака-но Опоэ послал двоих — Апэ-но Косопэ-но Оми и Сапэкибэ-но Комаро с сорока воинами, чтобы они напали на Пурупито-но Опоэ. Они убили Пурупито-но Опоэ и его детей. Его младшие жены задушили себя». В одной книге говорится: «В 11-й луне принц крови Ёсино-но Опоэ составил заговор, но был изобличен и казнен».
19-й день. Посланцы были отправлены во все провинции, чтобы переписать всех людей. По этому случаю государь провозгласил: «Со времен давних и до дней нынешних каждый государь выделял людей, чтобы его имя становилось известным потомкам. Оми и мурази, томо-но миятуко, куни-но миятуко брали людей себе и использовали их по своему хотению. Кроме того, в провинциях и уездах они захватывали горы и моря, леса и долины, пруды и поля и без устали сражались за то, чтобы сделать их своими владениями. Некоторые присваивали многие сиро пахотной земли; у других же не было земли, чтобы воткнуть иголку. Когда подступало время сбора податей, эти оми, мурази и томо-но миятуко сначала собирали их для себя, а потом отдавали [государю] лишь часть их. Когда строились дворцы или же сооружались гробницы, они собирали своих людей и те делали работу. В „Книге перемен“ говорится: „Уменьшать то, что вверху; увеличивать то, что внизу. Если действовать в соответствии с этим правилом, богатство не потерпит ущерба, народу не будет причинено вреда“. Сейчас народ беден. Сильные же захватывают поля, присваивают их, сдают людям, получая ежегодную плату. С нынешнего дня сдача земли прекращается. Запрещается беспорядочный захват земель, изъятие ее у низких и слабых».
Народ был сильно обрадован.
Зима, 12-я луна, 9-й день. Государь перенес столицу в Нагара-но Тоёсаки, что в Нанипа[846]. Старые люди говорили друг другу: «Крысы бежали [в Нанипа] весной и летом; то было предзнаменование переноса столицы»[847].
24-й день. Из провинции Коси докладывали: «Бревно, которое несло к востоку, на песке морского берега оставило отпечатки. [Берег] был похож на вспаханное поле».
Это был год киното-ми.
[646 г.] 2-й год, весна, 1-я луна, 1-й день. После окончания новогодней церемонии поздравления был провозглашен указ о реформах[848]:
«Речём во-первых. Упразднить: людей косиро[849], учрежденных государями прошлого; все миякэ; людей и земли, которыми владеют оми, мурази, томо-но миятуко, куни-но миятуко, мура-но обито[850]. Сановникам предоставить кормовые пожалования в соответствии с рангом. Чиновникам и простым людям пожаловать ткани в соответствии с рангом. Провозглашаем ещё: сановники управляют народом. Если они управляют хорошо и с усердием, народ доверяет им. И тогда увеличение жалованья [сановникам] будет народу на пользу[851].
Речём во-вторых. Впервые построить столицу[852]. Во внутренних провинциях[853] учредить управителей провинций, управителей уездов, заставы, дозорные посты, пограничную стражу, конюшенные дворы и станции с лошадьми, изготовить колокольчики[854], привести в порядок горы и реки[855].
В каждом квартале столицы назначить квартального, а в группе из четырех кварталов — старшего квартального. Пусть они наблюдают за населением и исправляют неправедное. Пусть старшим квартальным назначается человек из данных кварталов — справедливый, твердый и способный к текущим делам управления. Старостой пригородного села назначать местного человека из народа — честного, справедливого и твердого. Если такового в селе не окажется, разрешается выбирать [старосту] из соседнего села.
Внутренние провинции имеют границами: к востоку от реки Ёкокапа в Набари, к югу от горы Сэнояма в Кии, к западу от Кусипути в Акаси, к северу от горы Апусакаяма в Сасанами, что в Апуми[856].
Большой уезд образуется 40 селами. Средний уезд образуется селами численностью от 30 до 4. Малый уезд образуется 3 селами.
Управителями уездов назначать людей из томо-но миятуко[857] — честных нравом и способных к текущим делам управления и присваивать им звания Больших Управителей и Малых Управителей. Делопроизводителями и писцами назначать людей ясных умом, искусных в письме и счете.
Число предоставляемых лошадей на конюшенных дворах и станциях должно соответствовать числу их, указанному числом колокольчиков или вырезанному на бирке. Провинциям и заставам предоставить колокольчики и бирки. Распоряжаться ими начальнику, в его отсутствие — заместителю[858].
Речём в-третьих. Впервые составить подворные списки, списки налогообложения, закон о выделении земельных наделов. 50 дворов считать за одно село. В каждое село назначить старосту. Пусть он наблюдает за людьми и следит за земледелием и посадкой шелковицы, пресекает беззаконие, способствует сбору налогов и обеспечению трудовой повинности. В крутых горах и узких долинах, в местах дальних и редкозаселенных [налоги] устанавливаются соответственно местным условиям[859].
Поле длиной в тридцать шагов и шириной в двенадцать шагов считать за один тан. Десять тан считать за один тё:. Налог с одного тан определить в два снопа и два пучка риса. Налог с одного тё: определить в двадцать два снопа.
Речём в-четвертых. Прежние трудовые повинности отменяются. Вводятся налоги с полей. Они состоят из тонкого шелка, грубого шелка, шелковой нити, шелковой ваты — в соответствии с тем, что производится в данной местности. С поля в 1 тё: вносить 1 дзё тонкого шелка, с 4 тё: — 1 штуку длиной в 4 дзё и шириной в 2,5 сяку. Грубого шелка вносится 2 дзё [с 1 тё:], а с 2 тё: — 1 штука длиной и шириной как у тонкого шелка. [Конопляного] полотна вносится 4 дзё [с 1 тё:], длиной и шириной как у тонкого шелка и грубого шелка, то есть 1 тан [полотна] с 1 тё:.
Нигде не установлены ставки для шелковой нити и шелковой ваты.
Взимать отдельный налог с каждого двора. С одного двора взимать грубого полотна 1 дзё и 2 сяку.
Дополнительно взимать налог солью, продуктами с гор — соответственно тому, что производится в данной местности.
Что касается лошадей для казны, то 100 дворов поставляют одну лошадь среднего качества. Если лошадь хороша, то поставлять одну от 200 дворов. В случае непоставки лошади взимается полотна 1 дзё и 2 сяку с каждого двора.
Что касается оружия, то каждый [воин] вносит меч, доспехи, лук стрелы, флаг и барабан.
Что касается слуг, то отменить положение, когда один слуга поставлялся от 30 дворов. Поставлять одного слугу от 50 дворов и помещать их в различные ведомства. На одного слугу предоставлять довольствие от 50 дворов.
В качестве отработочных взимать 2 дзё и 2 сяку холста, 5 то риса с одного двора.
Девушек-прислужниц унэмэ поставлять ко Двору из числа миловидных сестер и дочерей уездных [чиновников] или выше.
В сопровождении 1 слуги и 2 служанок.
Довольствие на одну унэмэ поставлять от 100 дворов. В случае невозможности [посылки унэмэ] взимать полотно и рис в том же количестве, что и в случае со слугами».
В этом месяце государь пребывал во временном дворце Косиро. Были отправлены посыльные, чтобы оповестить в провинциях и уездах о сборе оружия. Прибыли эмиси для выражения почтения и покорности.
В одной книге говорится: миякэ в Косиро, что в деревне Саябэ в Нанипа, было разрушено и [потому] там был поставлен временный дворец.
2-я луна, 15-й день. Государь проследовал к восточным воротам дворца. Перед Правым министром Сога[860] он рёк[861]: «Государь Ямато, повелевающий светлыми богами и Поднебесной, провозглашает перед сановниками, министрами, мурази, куни-но миятуко, томо-но миятуко и народом: слышали Мы, что мудрецы, повелевающие людьми, вешали колокольчик у ворот и так становилось им известно о горестях народа; они строили дома на перепутье и слушали поношения проходивших мимо. Сами внимали они словам даже косцов и дровосеков и следовали им. А потому Мы ранее провозгласили: „В древние времена Поднебесная управлялась посредством флагов, под которыми люди говорили о государе доброе[862], и деревьев, на которых [писали] хулу[863]. Так расширялся Путь управления, так собирались предупреждавшие [государя]. Так становилось известно, что думают подданные. В „Гуань-цзы“[864] говорится, что император Хуан-ди, проводя заседания в Светлом Доме, мог узнавать мудрость людей верхних; Яо расспрашивал людей в особой комнате и знал, [что думают] внизу. У Шуня были флаги, под которыми говорили доброе, и никто не прятался. Ю[865] установил во Дворе барабан — в него били желавшие того. Тан устроил сад на перепутье дорог и выслушивал там жалобы. Ван по имени У построил башню для наблюдения за небом и поощрял мудрых. И потому священные правители и светлые ваны имели и не теряли, приобретали и не разрушали“.
Поэтому [и Мы] подвешиваем колокольчик, устанавливаем ящик, назначаем человека для получения обращений [с жалобами]. Тот, кто имеет жалобы и высказывает недовольство, будет опускать свои обращения в ящик. Мы же распоряжаемся: человек, получающий их, должен каждое утро докладывать Нам о том. После доклада Мы будем сообщать [о его содержании] сановникам, и они будут немедленно рассматривать их. Да не будет допущено в том задержки. Если же сановники допустят лень и небрежение, если не будут усердны и беспристрастны, если Мы сами не выкажем внимания к предостережениям, тогда пусть жалобщик зазвонит в колокольчик. Таково Наше повеление. Ранее в ящик уже была положена жалоба, направленная с предупреждением, наполненная чистотою помыслов о народе и заботой о стране. Перед собравшимся народом оглашаем ее. Там говорится о том, что люди, прибывающие в столицу по делам государственным, задерживаются чиновниками и используются на различных работах. Мы огорчены этим. Что может подумать о том народ? Лишь недавно была перенесена столица[866], и Мы похожи на странников. И потому не хотим использовать [народ на строительных работах], но не можем не делать того. Каждый раз, как подумаем о том, не можем спать спокойно. Увидев послание, Мы не могли сдержать своей похвалы. Следуя сказанному там, повсюду прекращаем отправление трудовой повинности.
