Мы есть Мир

Эл Лекс

Temporum clade. Книга 1

Мы есть Мир

Глава 1

Охра

У зеркального забрала только один недостаток. И он не в невозможности видеть глаза противника. И даже не в солнечных зайчиках, которыми тонированный шлем так настойчиво пытается ослепить. Заключается он в том, что песочного цвета клинок, отражаясь в таком же по цвету забрале, кажется обманчиво длинным. А значит, он сложнее в контроле.

Правда, это проблема Фэй. Когда нож уже упирался в подбородок противника, не хватило лишь каких-то полпальца.

А в следующую секунду Фэй сама стоит под холодным клинком, с заломленной за спину рукой.

— Бросай. — Глухо раздалось из-под шлема.

Аж мурашки по телу пошли. И ведь даже не дернешься. Остается лишь разжать пальцы, скосив глаза вниз. Нож уходит в песок по рукоять. В ту же секунду ощущение зажатости исчезает и можно отскочить, стегнув противника хвостом каштановых волос. Не ущерба ради, а так, выразить возмущение. Какой ущерб сплошному поликарбонатовому шлему? Зато, воспользовавшись секундным замешательством, можно попытаться схватить нож.

Да, как же. Кирби уже поддел гарду носком ботинка и дернул вверх. Поймав рукоять, свой нож он убрал в ножны, склонил голову к плечу и поманил Фэй кончиком ее же оружия. Познающая нехотя подошла и взяла протянутый рукоятью вперед нож.

— Ничему не учишься. — Кирби снял шлем и сверкнул злыми зелеными глазами. — Сколько раз я тебе говорил — не верь глазам, верь чувствам. Тебе не хватило каких-то полпальца!

— Это все твой шлем. — Фэй подняла на лоб круглые очки и шумно выдохнула — дыхание через маску всегда затруднено.

Солнечный свет неприятно резанул по глазам.

— Шлем здесь ни при чем. Дело в том, что ты учишься очень медленно. Едва научилась дышать, а пора бы уже и к бою переходить.

— Мне кажется, я никогда не научусь. — Фэй села на песок, скрестив ноги. Горячо, но некоторое время отдохнуть можно. — Я все равно никого не смогу убить.

— Конечно, не сможешь. — Кирби присел на одно колено, глядя прямо в глаза. — Если и дальше будешь филонить на тренировках. Вставай.

И встал сам, подавая пример — будто пружина распрямилась. Так резко, что даже легкий ветерок поднялся, сдувший красную пыль с ресниц. Но все равно — лучше промыть глаза из фляги, прежде чем вставать и опускать очки. Не хватало еще белую слепоту подхватить, как маленькой.

Пока Фэй умывалась, Кирби уже встал в боевую стойку, слегка выставив расслабленную левую ногу вперед и нагрузив правую. Руки согнуты в локтях, левая собрана в кулак возле шлема, правая, с ножом — в обратном хвате, возле груди.

— У нас есть еще час. Не теряй времени.

Фэй заняла аналогичную стойку, только нож взяла двумя пальцами под гарду, отставив в сторону. Сделала два глубоких вдоха, раскачивая клапан маски и собственные легкие, и еще один длинный — на максимум кислорода. И бросилась вперед.

Буря началась через полчаса. Сначала поднялся легкий ветер, по барханам побежали песчаные ручейки. Это еще ничего. Но вскоре ветер усилился, ручейки стали закручиваться в спирали, поднялись, превращаясь в маленькие торнадо. Если верить Кирби, их можно использовать в свою пользу. Не совсем понятно как, но факт — сам он умудряется скрываться в них и в мгновение исчезать, будто растворяясь. Можно даже решить, что он украдкой ускоряется, уходя от ударов, но, во-первых, еще в самом начале тренировок было обговорено обратное, а во-вторых…

Сказать честно, не такой уж и опасный у него противник…

Даже жуткий ветер пополам с режущим лицо песком, не помешал Кирби нанести Фэй еще три сокрушительных поражения, из которых два — по ее же собственной глупости. Выскальзывая из плотной завесы песка, он раз за разом проводил несколько молниеносных атак и тут же отступал, растворялся и исчезал раньше, чем удавалось среагировать. Лишь однажды получилось каким-то образом успеть выйти на траекторию движения противника, но Кирби снова оказывается быстрее и уходит от удара. Правда что-то все-таки тормозит нож, значит, куда-то попала. И все же — поражение.

Лишь когда ветер уже начал трепать одежду, а песок — отчетливо скрипеть по защитным очкам, Кирби сжалился и позволил забраться в краулер. Фэй долго ругалась, вытряхивая одежду и ежеминутно протирая глаза от надоедливой пыли, проникающей в самые узкие щели. Кирби еще сколько-то времени провел снаружи, и, когда Фэй уже всерьез забеспокоилась и подумывала пойти за ним, люк наконец распахнулся и Защитник прошел внутрь. Отряхнуться, конечно, даже не подумал. Красная пыль багровым облаком струилась вокруг него, делая силуэт размытым и нечетким. Щелкнул шлем, Кирби стянул его с головы и положил на колени. Бросил хмурый взгляд на Фэй, та показала ему язык, но тоже скорее обиженно, нежели шутливо.

— Не нашел, — пожал плечами Кирби. — Дай воды.

Ах, вон оно что. Видимо, тот удар все же достиг цели и срезал флягу у него с пояса. Зачем он вообще остался ее искать? Воды в Поселке хоть отбавляй. Фляг, конечно не так много, но не настолько, чтобы искать потерянную, моментально занесенную песком.

— Ты, кстати, ошибся. — Фэй протянула Кирби флягу. — Буря началась раньше, чем через час.

— Я не говорил, что буря начнется через час. — Кирби сделал маленький глоток, прополоскал рот и вернул флягу. — Я говорил, что у нас есть еще час.

Действительно, не говорил. Как ни крути, а Кирби в очередной раз прав, снова уел Познающую, ничего для этого не сделав. Не всегда хорошо быть слишком умной и додумывать на ходу за собеседниками, пусть и рефлекторно.

Перевернув шлем, Кирби достал регенеративный патрон. Намек понят. Фэй стянула маску и выбила свой белый сегментированный цилиндр.

— М? — Фэй с гордостью показала патрон Кирби. Сегменты цилиндра почти равномерно белые, только местами виднеются черные пятнышки.

— Недурно. — Оценил Кирби, демонстрируя свой — кипельно-белый, будто из известняка вырезанный. Конечно, у него они всегда белые, неважно, бежит он, бьется или спит в шлеме.

— В дыхании ты сделала большие успехи, и дальше я уже не смогу тебя этому учить, — Кирби сбросил отработанный цилиндр на пол и вставил новый, матово-черный. — Дальше тебе придется самой контролировать дыхание и находить ошибки, просто глядя на отработанные патроны. Я думаю, к концу бури как раз успею объяснить, как это делается.

Но в этот раз Кирби все-таки ошибся. Даже спустя два часа, которые были проведены в разглядывании и сравнении черных пятен неотработанного угля на патроне, буря не утихла и даже не ослабла.

— Очень плохо, — констатировал Кирби, пустыми глазами наблюдая, как Фэй крутит в руках патрон.

— Ну, извини. — Даже обидно стало. — Стараюсь, как могу.

— Я не про тебя, — мотнул головой Кирби. — Ты как раз все правильно делаешь.

Вытянувшись в своем кресле, он провел пальцем по лобовому стеклу — там, где оно стыкуется с броней. На коже осталась тонкая красная полоска.

— Ветер усилился. — Он показал палец. — Настолько, что пыль стала проникать даже в щели брони.

— И ты это заметил?

Удивительно, как много всего неизведанного еще таит в себе Кирби. Вроде уже два года сутками напролет держатся вместе, рядом, а все же каждый день происходит что-то новое.

— Услышал. Прислушайся — тоже услышишь.

Фэй старательно прислушалась, очень старательно прислушалась, даже дыхание задержала. Нет никаких изменений. А Кирби смотрит. Стыдно, но придется признаться.

И как это получается у него?

— Я же Защитник. — ответил Кирби. — Я уже десять лет почти не выхожу из Пустоши. И не к такому привыкаешь.

Откинувшись обратно в кресло, Кирби задумчиво переплел пальцы, хрустнув пластинами перчаток. Тонкие, вырезанные из панцирей двенашек, они покрывают каждые фаланги, кроме крайних и хрустят, цепляясь друг за друга при каждом движении. Особенно когда Кирби выворачивает пальцы замком от себя и потягивается.

Фэй, спохватившись, последовала примеру. Кирби называет это «заминкой». Небольшая нагрузка на рабочие конечности, спустя двадцать минут после тренировки. Чтобы наутро не было мучительно больно. То есть, больно все равно будет, но много меньше.

Вернув руки на грудь, Кирби медленно выдохнул и замер на мгновение. Потом посмотрел на Фэй:

— У нас есть два пути. Мы можем попытаться добраться до Поселка. Или остаться на месте и переждать бурю.

— Последствия?

Фэй подняла голову и сощурила глаза — так проще сосредоточиться. Отсекая поток информации от ненужных сейчас органов чувств, максимизировать восприятие тех, которые необходимы. Сейчас это слух.

— Если поедем, — спокойно начал Кирби, — то неминуемо собьемся с пути. Я способен отслеживать путь даже по памяти, но боковой ветер снесет краулер в сторону. Мы посадим аккумулятор, но окажемся близко к дому. По окончанию бури доберемся быстро. Это плюс. Минус — как сядут аккумуляторы, мы окажемся во тьме и холоде.

— Как скоро разрядятся аккумуляторы?

— Уже будут ночь.

— Второй вариант? — нахмурилась Фэй.

— Мы не тратим аккумулятор на движение. Сохраним до половины заряда. Когда буря кончится, движемся кратчайшим путем.

— Потери времени?

— Примерно одинаковы, плюс-минус пара часов.

Две параллельно развивающиеся картины в голове сложились в одну общую. И все лишние элементы отлетели, растворились. Решение принято. Осталось только выдохнуть.

— Остаемся.

— Принято.

Щелчок.

Кирби быстро и аккуратно разбирал обманчиво кажущееся монолитным снаряжение на отдельные части. Помнится, когда он сделал это впервые, оно казалось сродни фокусу, что изредка показывал отец. Позднее Фэй даже засекла время. Кирби, услышав приговор в четырнадцать секунд, пожал плечами и сказал «Плохо». У него вообще всегда все было плохо.

Может, потому он Тьма?

Кирби рассовывал снаряжение по многочисленным карманам и ящичкам возле водительского кресла. Все двенадцать краулеров Защитников в Поселке оборудованы подобным образом, неудивительно, что он привык. Вот когда вылазка произошла на краулере Знающих, вот тогда было весело. Весело наблюдать за тем, как он роняет элементы один за другим, рассовывая их по несуществующим карманам.

Кирби оставил только спаренные ножны на правом бедре и синтетический костюм — основу брони. Достав из ножен основной нож, Защитник принялся точными и выверенными движениями водить по лезвию… в смысле, по клинку, конечно, алмазным камнем. В тишине краулера скрежет точила по стали казался громом. Даже ветер за бортом будто стал тише, напуганный страшным звуком. Притих и забубнил, осторожно скребя броню песчаными пальцами.

— А вдруг ветер тоже пытается что-то сказать?

— В каком смысле? — замер Кирби.

— Но его никто не слушает. — пожала плечами Фэй. — И у него переполняется терпение. Тогда и случаются песчаные бури.

— А почему нет? — едва заметно улыбнулся Кирби. — Вышла бы неплохая сказка. Подумай об этом.

Какое странное предложение от Защитника… Странное и даже страшное.

— Нет, думаю. — покачала головой Фэй. — Я думаю, еще рано. Я же еще только Познающая, а не Знающая.

— И что с того? Все имеет свое начало, — Кирби снова скользнул камнем по клинку, — Ты же не думаешь, что однажды проснешься уже Знающей? Это такой же путь, и он так же имеет свое начало. Начни сейчас…

Фэй откинулась в кресле и закрыла глаза. Ветер все так же скребся в стальные борта, алмаз Кирби скребся по стали клинка.

А почему, собственно, нет? Кирби, конечно, редко думает, но при этом — почти всегда оказывается прав.

Давным-давно, когда Песок был еще маленьким и слабым и почти ничего не мог делать сам, его нашел Ветер. Ветер посмотрел на малыша, который едва-едва мог ходить по планете, и предложил свою помощь. Ветер еще не знал, что Песок — сын Войны…

Кирби тронул краулер, едва ветер начал стихать и появились хоть какие-то ориентиры. Песок все еще скребся в борта, но дальше стоять на месте не было сил. И так больше суток потеряли ожиданием, и могли потерять еще больше, если бы оказалось, что буря не заканчивается, а лишь ослабла на время. Надо двигаться, даже несмотря на почти нулевую видимость.

Справедливо решив, что восточные грузовые ворота в бурю никто не откроет, Кирби каким-то чудом умудрился остановить краулер почти вплотную к северному входу, в пяти-шести метрах. Прикрыв голову курткой, как можно сильнее сжавшись, Фэй выпрыгнула из люка, и побежала к двери. Нащупав засов, схватилась и распахнула дверь тамбура.

— Идем! — крикнула она уже изнутри.

Кирби, однако, не торопился. Он аккуратно закрыл люк краулера, развернулся и замер на месте. Ему, конечно, можно не волноваться о ветре и песке, по крайней мере, какое-то время — шлем позволял. Но это не значит, что он стал бы вот так стоять посреди бури, повернув голову куда-то в сторону.

— Кирби! Чего ты встал, Кирби!

Защитник повернул голову к Фэй и шагнул вперед.

Размытая тень — Кирби валится на песок, вытянув перед собой руки.

Нет, не валится — перекатывается на выгнутой спине, бросая противника через колено и кувырком вскакивая на ноги. В руке уже щерится серрейтором в полклинка пустынный нож.

— Кирби!

Фэй кидается к двери, но Защитник одним движением перемещается ближе и экономным ударом ноги закрывает ее. Лязгает запор.

А потом в дверь что-то врезается.

— Открой! — Фэй колотит кулаками в дверь, разбивая руки в кровь. Заслонка на двери больно сдирает костяшки.

Ну конечно!

Фэй дернула стальной крючок и приникла к мутному стеклу.

Да разве ж там что-то увидишь?! Сплошная непроницаемая стена песка! Но рано или поздно что-то же должно появиться в поле зрения!

Удар!

Аж отбросило от двери! Только и заметила что стремительную тень.

А спустя несколько секунд лязгнул засов, и заскрипели петли. В туче песка, спиной вперед, в тамбур ввалился Кирби, таща что-то массивное. Массивное и тяжелое. Вторично хлопнув дверью, Защитник остановился и выпрямился.

Груз оказался бронированным шакалом, разумеется, мертвым. Клинок песочного цвета торчал из шеи зверя, в самом уязвимом месте, где у человека находился бы кадык. Левый рукав Кирби свисал охряными лохмотьями, щиток отсутствовал, но сам Защитник, кажется, цел.

Да, первого взгляда удостоился именно Кирби, и лишь потом внимание обратилось к шакалу. И уже во второй раз в спину ударила стальная стена — так близко оказался смертоносный зверь. Пластинчатая костяная броня, закрывающая все тело кроме хвоста и головы… Хотя нет, на голове тоже есть щиток, прикрывающий лоб и спускающийся до носа. А еще есть длинные, сантиметров двенадцать, не меньше, блестящие от слюны клыки и огромные когти. Уши размером с половину одеяла, с помощью которых шакалы слышат добычу за сотню метров даже сквозь руины, сейчас прижаты к голове, как и всегда при атаке. Никаких сомнений — мутант действительно всерьез пытался убить Кирби.

— Шакалы не нападают во время бури. — Последнюю мысль Фэй высказала вслух.

— Точно. — Кирби нагнулся и не без усилий высвободил клинок. — Они вообще не ходят во время бури. Они ориентируются на слух, а сильный ветер забивает им уши песком. Только что-то невероятное может заставить шакала выбраться из норы в бурю. Что-то, что напрямую угрожает ему или его потомству.

Кирби рассуждал о поведении шакала, одновременно пальпируя его. Делал он это настолько бесстрашно и безбоязненно, что Фэй сама не заметила как присела рядом.

— Смотри. — Кирби поднял прижатое к голове ухо. Из него на металлический пол сбежала быстрая струйка песка. — Он шел вслепую, совершенно не понимая, где находится и что вокруг. Он и на меня, скорее всего, напал лишь потому, что наткнулся — шел бы он пятью шагами правее или левее, даже не заметил бы.

— Ну и что могло его выгнать?