В боях за Молдавию. Книга 1

Младший политрук Лепешкин с отделением сержанта Кириллова поспешил на помощь старшине Наумову. Внезапным ударом во фланг и тыл противника он расстроил боевые порядки врага.

Спасаясь от штыкового удара пограничников, один вражеский взвод бросился назад — вдоль берега — к месту переправы. Другой взвод кинулся на мост, но, попав под губительный огонь группы Наумова и понеся значительные потери, тоже откатился вслед за первым.

Внимание Лепешкина привлекла сильная ружейно-пулеметная стрельба у развилки дороги. Оказалось, что сержанты Третьяков и Зубов с оставшимися там людьми заставы открыли огонь по вражеской группе, стремившейся захватить дорогу.

Не медля ни секунды, Лепешкин повел отделение Кириллова во фланг наступающим. Попав под перекрестный огонь пограничников, противник залег, а затем, отстреливаясь, отошел в сторону заставы.

Пока Лепешкин ликвидировал опасность захвата шоссе, противник вновь атаковал мост. Два взвода, поредевшие при первой атаке, с еще большим остервенением напали на группу Наумова с тыла. В это же время новый взвод вражеской пехоты, поддержанный пулеметным огнем, пошел в атаку по мосту.

Пограничники с трудом отбивались от врага, атаковавшего с двух сторон… Кончились гранаты, последний диск достреливал ручной пулемет, не осталось патронов и у других бойцов…

Смертью храбрых пали старшина Наумов и два пограничника. Один был ранен…

Ценою жизни многих десятков своих солдат и офицеров врагу удалось захватить мост.

В поисках выхода из окружения Ветчинкин заметил, что прорвавшаяся на наш берег новая вражеская группа силою до полуроты устремилась к шоссе. Он понимал опасность, угрожавшую городу в случае захвата противником дороги. Мысль работала быстро и четко. Допустить этого нельзя, решил он, и бросился в сторону плавней.

Прокладывая себе дорогу сквозь вражеские группы огнем ручного пулемета и гранатами, Ветчинкин вырвался из окружения. Ему одному известной тропою через плавни добрался он до своих бойцов, успевших уже закрепиться на новом рубеже.

Еще издали Ветчинкин заметил, что младший’ политрук Лепешкин, раненный в ногу, с двумя бойцами, один из которых тоже был с перевязанной головой, в тени деревьев, у самого полотна дороги, торопливо оборудуют пулеметное гнездо.

На вопрос, для чего он это делает, Лепешкин ответил:

— Для первого трофея заставы. Станковый пулемет отбили у, противника.

Оказалось, что ефрейтор Никулин и рядовой Угланов из группы старшины Наумова, пробиваясь от моста к заставе, столкнулись с вражеским пулеметным расчетам, беспечно двигавшимся к дороге. Уничтожив расчет, смельчаки захватили станковый пулемет с комплектом боеприпасов и доставили его в расположение заставы.

Этот пулемет неплохо послужил советским пограничникам.

Захватив мост и заставу, противник обрушил всю мощь огня на пограничников, препятствовавших его дальнейшему продвижению.

Начался поединок пограничной заставы с батальоном вражеских войск, усиленным артиллерией, минометами и другими огневыми средствами и специальными подразделениями.

Весь день вражеская артиллерия подвергала интенсивному обстрелу дорогу от заставы до Кагула, парализуя связь с комендатурой и преграждая подкреплению путь на заставу.

Только коменданту участка капитану Персикову с десятью бойцами ценою невероятных усилий под непрерывным артиллерийским и минометным обстрелом удалось пробиться на заставу и возглавить руководство боем.

Высланная командирам 54-го стрелкового полка рота поддержки, подойдя по дамбе к деревянному мосту через речку Чернявка, подверглась сильному артиллерийскому и минометному обстрелу и, понеся значительные потери, вынуждена была отойти назад и укрыться на западной окраине города Кагула. Только к вечеру она смогла прибыть в район боевых действий заставы. Это произошло потому, что артиллерия 54-го стрелкового полка, предназначавшаяся для поддержки боевых действий пограничников, 22 июня 1941 года оказалась на учебном полигоне, за несколько десятков километров от Кагула? Только к 16 часам 30 минутам батарея полка прибыла к прежнему месту дислокации своей части и заняла огневые позиции.

Огонь батареи придал новые силы пограничникам и заставил противника заметно ослабить обстрел дороги, но вражеские войска, не считаясь с большими потерями, рвались к городу.

Четырнадцать часов пограничники обороняли дорогу, не отступив ни на шаг. Подступы к их окопам были усеяны вражескими трупами. Но враг не унимался. Одиннадцать раз он бросался в атаки, но каждый раз под губительным огнем пограничников откатывался назад.

К исходу 14-го часа боя за шоссе под покровом темноты в район боевых действий прибыла рота поддержки от 54-го стрелкового полка.

Теперь пограничники не только успешно отбивали атаки противника, но и сами стали переходить в контратаки.

Комендант участка капитан Персиков решил выбить врага с захваченной им советской территории и вернуть мост. С этой целью он приказал лейтенанту Ветчинкину силами заставы и прибывших с ним десяти пограничников во что бы то ни стало отбить мост у противника. Сам же небольшую группу пограничников и стрелковую роту повел вправо от дороги, чтобы очистить от вражеских подразделений территорию заставы.

Боясь оказаться отрезанным от моста и прижатым с одной стороны к плавням, а с другой — к реке, противник отчаянно сопротивлялся.

Завязалась сильная ружейно-пулеметная перестрелка. Пограничники, поддержанные стрелковой ротой, часто вступали в рукопашную схватку с остатками двух изрядно потрепанных рот противника, засевшими в оборонительных сооружениях заставы.

Едкий дым пожарища мешал ориентировке и затруднял дыхание. Только по вспышкам выстрелов наши бойцы определяли расположение врага и его огневых точек.

Метр за метром советские воины отбивали у противника свою родную землю. Вскоре враг оказался прижатым к реке.

Группа лейтенанта Ветчинкина, преодолевая яростное сопротивление врага, подошла к самому мосту. Завязалась схватка пограничников с вражеской ротой, оборонявшей мост. Не выдержав стремительного натиска, противник в отчаянии, бросая раненых, побежал по мосту на свою сторону. Преследуя убегающих, Ветчинкин с десятью смельчаками оказался на правом берегу реки. Появление советских пограничников вызвало переполох в стане врага. Началась беспорядочная минометная и артиллерийская стрельба по нашей территории. К мосту спешно направлялось подкрепление, но — Ветчинкин уже вернулся на свою сторону и прочно закрепился у моста.

Захват моста пограничниками и переполох, поднятый на противоположном берегу, вызвал панику в гитлеровских подразделениях, теснимых к реке группой капитана Персикова.

Сбивая друг друга с ног, вражеские солдаты бросались в лодки. При посадке несколько лодок перевернулось и пошло ко дну. Раздались вопли тонущих. Застрочили автоматы. В самое скопище врага полетели гранаты.

Только немногим из вражеских солдат и офицеров посчастливилось выбраться на свой берег. На советской земле, охраняемой заставой лейтенанта Ветчинки на, — оставались только трупы вражеских солдат и офицеров да некоторое количество раненых.

Близилась полночь. В районе моста шла учащенная ружейно-пулеметная стрельба. Только теперь кто-то вспомнил о семьях командиров. Несколько бойцов отделилось от группы капитана Персикова и побежало к Дому офицеров, стоящему под сенью больших деревьев за хозяйственным двором заставы.

Взору пограничников представилась неприглядная картина. Крыша дома разворочена вражеской миной, потолок двух смежных комнат пробит. Другой миной снесено крыльцо, сорвана входная дверь и разворочен угол дома. Почти во всех окнах выбиты стекла.

В доме не было никаких признаков жизни. Двое пограничников ощупью направились на кухню, надеясь найти там спички, чтобы осмотреть помещение. Трое других пошли вокруг здания. Проходя вдоль стены, они заметили, что Два окна квартиры младшего лейтенанта Подуста, выходящие в сторону плавней, открыты, стекла разбиты. Тут же, у стены, лежит труп вражеского солдата.

Следы мародерства были видны всюду: шкафы взломаны, чемоданы разбиты, посуда и домашние вещи разбросаны.

Женщин с детьми не было.

Как потом выяснилось, три женщины с двумя детьми несколько раз пытались уйти за пределы заставы, но так как шоссе, ведущее на Кагул, интенсивно обстреливалось противником, то каждый раз они возвращались назад, к дому.

Когда же вблизи заставы стали раздаваться вражеские голоса, женщины решили укрыться в одной из угловых комнат, выходящей в сторону плавней, и там переждать. Они не знали, что фашистская Германия начала войну против нас.

Забаррикадировав окна и двери и вооружившись карабином младшего политрука Лепешкина, женщины и дети в страхе просидели около часа. Как раз в это время две вражеские мины угодили в домик.

Вскоре в коридор вломилось несколько фашистов. Женщины слышали, как они бесчинствовали в квартирах Лепешкина и Бондарева: взламывали шкафы и чемоданы, били посуду. После их ухода появился еще один. Сначала он пытался взломать дверь в квартиру младшего лейтенанта Подуста, где находились женщины и дети. Дверь не поддавалась. Фашист стал бить окна с намерением проникнуть в квартиру.

Трехлетняя дочь Подуста вскрикнула от страха и тем самым обнаружила их присутствие. Мародер дважды выстрелил в окно и стал ломать раму. Дети подняли плач. Е. Лепешкина заметила, что мародер собирается бросить гранату. Выстрелом из карабина она уложила мерзавца. Дальше оставаться в квартире было нельзя.

Женщины с детьми поспешно (выбрались через окно и направились в плавни. Около пятнадцати часов без пищи пробирались они по камышам и болоту, пока, наконец, оборванные и босые добрались до своей комендатуры.

За день боя у Катульской заставы противник потерял убитыми, утонувшими в реке и ранеными более 600 солдат и офицеров.

Потери пограничников составили 10 убитых и около 20 раненых. Большая часть раненых до конца боя оставалась в строю, в том числе и дважды раненный младший политрук Лепешкин — «правая рука» Ветчинкина — и другие, бесстрашно защищавшие родную заставу и преградившие врагу путь на город Кагул.

Стойкость и беспримерная храбрость пограничников произвели на противника настолько ошеломляющее впечатление, что он в течение последующих суток не решался вновь форсировать реку на участке этой заставы. Не было и серьезных попыток захватить мост. Противник весьма робко дважды пытался его атаковать, но, встретив мощное огневое прикрытие, отказался от этих намерений, ограничившись беспорядочной стрельбой по нашей территории.

Поздно вечером 22 июня комендант участка получил приказ начальника пограничного отряда взорвать шоссейный мост через реку Прут. Необходимое количество взрывчатки направлялось на заставу на двух гражданских лодках плавнями.

Утром 23 июня один из четырех патриотов, добровольно вызвавшихся доставить груз по назначению, Дмитрий Иванович Маравела докладывал коменданту участка об успешном выполнении задания командования отряда.

Взорвать мост комендант участка поручил заместителю начальника заставы лейтенанту Бондареву. Обеспечение выполнения задания возложил на начальника заставы лейтенанта Ветчинкина.

В течение дня подготовили заряды, тщательно разведали мост, уточнили расположение огневых точек противника, подготовили команды для прикрытия и непосредственного выполнения приказа.

В районе моста почти не умолкала перестрелка. Пять ручных и два станковых пулемета вели отвлекающий огонь по противнику. Поздно вечером лейтенант Бондарев с группой саперов-пограничников приступил к выполнению задания.

Противник не сразу понял, какой сюрприз готовится ему. Саперов он обнаружил, когда те уже завершили свою работу.

Ни огневое нападение, ни попытки атаковать мост не имели успеха. В три часа 24 июня раздался оглушительный взрыв. Разорванный на части центральный пролет моста рухнул в воду.

Ранним утром 24 июня у моста появились немецкие танки. Но теперь путь противнику на город Кагул был прегражден.

Когда мост был уничтожен, а пограничный отряд и 54-й стрелковый полк заняли подготовленный для них район обороны, отстаивать заставу не имело смысла.

В ночь на 25 июня стрелковая рота возвратилась в свою часть, а застава отошла на восточный берег речки Чернявки, где по приказу коменданта участка по 28 июня несла службу боевого охранения своей комендатуры, занимавшей оборону на западной окраине города Кагула.

Лейтенанту Ветчинкину было приказано силами своей заставы непрерывно вести наблюдение за противником. Последний никаких активных действий в эти дни не предпринимал.

28 июня по приказу командования, пограничники взорвали все четыре деревянных моста на дамбе. Дорога на всем ее шестикилометровом протяжении находилась под контролем мощного артиллерийского огня частей Красной Армии.

За доблесть и мужество, проявленные при защите государственной границы Союза ССР в первый день войны, 15 пограничников заставы были удостоены высоких правительственных наград.

Начальнику заставы лейтенанту Кузьме Федоровичу Ветчинкину, как особо отличившемуся в руководстве боем и проявившему беспримерное мужество и храбрость, Указом Президиума Верховного Совета СССР присвоено звание Героя Советского Союза.

Под Коту-Морий

Жители села Коту-Морий в это воскресное утро были разбужены выстрелами, доносившимися с границы. Затем начали бить по селу. Никто толком не знал, что происходит. Житель села Ф. И. Майдан выбежал на улицу и инстинктивно повернул к реке. «Может, пограничникам помощь нужна», — подумал он.

В это время из переулка выбежала группа вражеских солдат. Майдан успел укрыться за забором. Вышедший в это время из дому его сосед Петр Рошка был убит одним из фашистов.

Г. Г. Чебану, живший у самой реки, при первых выстрелах на границе заметил переправляющегося на наш берег противника и решил предупредить пограничников поста с происшествии. По пути к Чебану присоединился А. В. Райку, и они вместе прибежали на пост. Пограничников там уже не было. Крестьяне повернули назад. Вдруг на площади перед домом, в котором размещался пост, послышались крики и беспорядочная стрельба. Это вражеские подразделения атаковали пустое помещение пограничного поста.

Реку Прут у села Коту-Морий противник форсировал двумя группами. Одна из них, численностью до двух рот, — кто на лодках, кто на других подручных средствах, а кто вброд и вплавь, — подбадриваемая стрельбой, перебралась на советский берег и закрепилась на северо-западной окраине села.

Другая группа, численностью до двух взводов, прикрываясь зарослями камыша и кустарником, на резиновых лодках переправилась на наш берег — на юго-восточной окраине села. Эта группа плотным кольцом окружила двор И. В. Тимотина, у которого до недавнего времени размещался пограничный пост от заставы лейтенанта Ливиненко.

Вражеские солдаты, напуганные метким огнем пограничников, неуверенно сжимали кольцо. Наконец они со всех сторон атаковали дом Тимотина. Хозяин дома, разбуженный стрельбой, уже успел одеться и поднять семью. Когда по окнам стали колотить прикладами, Тимотин открыл дверь. Один <из фашистов, угрожая штыком, заорал: «Где русские, куда спрятались?» Тимотин ответил, что русские от него ушли и сейчас располагаются где-то на другом конце села.

Вражеская орава бросилась к центру села.

Ефрейтор Сенин, возглавлявший наряд на северной окраине Коту-Морий, рассказывал: «Наше внимание привлек шум на сопредельной стороне. Потом стали выделяться приглушенные окрики. Все это с нарастающей силой приближалось к берегу реки.

Я решил доложить на пост. Не успел закончить телефонного разговора с начальником поста, как послышался плеск воды и более четкие, но еще не совсем ясные голоса. Легкая дымка предутреннего тумана, стлавшаяся по берегу реки, и тень от больших деревьев не позволяли рассмотреть, что происходит на противоположном берегу.

Начальник поста приказал при явном намерении нарушителей перейти границу огонь открывать без предупреждения. Долго ждать не пришлось. Вскоре показались первые лодки и плоты. Затем с передней лодки раздался одиночный выстрел, то ли случайный, то ли служивший условным сигналом.

Вслед за ним последовало еще несколько таких же одиночных выстрелов, отзвуки которых перекатистым эхом пронеслись по реке. Когда первая лодка пересекла средину реки, наряд открыл дружный прицельный огонь. Лодка начала тонуть. Многие вражеские солдаты бросились в воду и вплавь направились к нашему берегу. Забросав гранатами первый подходивший к берегу плот, пограничный наряд по сигналу «Все на пост» отошел с границы.

Начальник поста сержант Шапронов успел только доложить о создавшейся обстановке в с. Коту-Морий, как голос начальника заставы Ливиненко внезапно оборвался. Телефонная линия была повреждена. Шапронов, понимая, что теперь указаний от начальника заставы не получит, решил действовать сообразно обстановке. Рассматривая схему своего участка, он обдумывал план действий. Часовой поста доложил, что подан сигнал «Все на заставу». Шапронов решил выйти на северо-западную окраину села и там занять оборону, преградив путь противнику к заставе.

При выходе на окраину села пограничники поста были обстреляны пулеметами противника, который уже занял западную и северо-западную окраины села. Шапронов направился в обход противника с фланга на юго-восток к дороге, ведущей от села в тыл участка. Но и здесь противник опередил пограничников.

Вражеские подразделения окружили село. Кольцо оставалось незамкнутым только с северо-востока. Тут Шапронов и организовал оборону. Однако фланговый огонь противника с двух сторон лишал пограничников маневренности и сковывал их действия. Пришлось с окраины отойти несколько в глубь села и, укрываясь за постройками, вести огонь, /маневрируя то в одном, то в другом направлении.

Противник, не зная сил пограничников, активных действий не предпринимал, вел с двух сторон сильный беспорядочный пулеметный огонь.

Сопоставив донесения <с двух участков границы, Ливиненко понял, что противник основными силами переправляется на левом фланге, что, заняв село Коту-Морий, он будет стремиться овладеть дорогой Немцены — Кишинев, а также мостом через широкий ров на дороге Коту-Морий — Немцены.

Ливиненко решил направить старшину Мочалова с одним отделением на юго-восточную опушку рощи «Коту-Маре», откуда он должен связаться с Шапроновым и совместными действиями воспрепятствовать продвижению противника в обход озера на село Обилены. Своему заместителю он поручил на оборону заставы мобилизовать находившихся на сборах на его заставе инструкторов и вожатых служебных собак комендатуры. Сам же, доложив коменданту участка обстановку, с одним отделением поспешил на мост.

Расположив отделение у моста, Ливиненко решил выяснить обстановку южнее озера и установить местонахождение группы сержанта Шапронова. Когда они с коноводом проезжали вдоль противотанкового рва, их с крыши дома лесника обстреляли из ручного пулемета. По противоположной стороне рва навстречу бежали более десятка вражеских солдат. Спешившись на ходу, Ливиненко бросил в них несколько гранат. Солдаты бросились врассыпную, побежали назад.

Ливиненко вернулся к мосту. Туда же прибыл с небольшой группой пограничников и заместитель начальника заставы по политической части политрук Окрент, проверявший вместе с ефрейтором Налобиным наряды на правом фланге участка. Следуя через рощу «Озерная», они встретили там небольшую группу противника, которая, не приняв боя, рассеялась в юго-западном направлении.

Наряд, прибывший из района рощи «Озерная», доложил, что один взвод противника на плотах переправился на наш берег южнее рощи «Озерная», другой — западнее дома лесника.

Ливиненко оставил Окрента с его группой для прикрытия моста, а сам повел группу бойцов к дому лесника с целью уничтожить засевшего там противника. Беспечность вражеских вояк способствовала выполнению задачи. Группа Ливиненко, маскируясь в кустарниках, подошла вплотную к дому лесника, забросала его гранатами, а затем атаковала. Оба вражеских пулеметчика, примостившиеся на крыше дома, были убиты, прежде чем успели открыть огонь. Там же был убит и офицер, наблюдавший в (бинокль за расположением заставы.

В результате короткой схватки дом лесника и прилегающая к нему роща были очищены от вражеских солдат. На месте боя осталось полтора десятка убитых. Остальные, преследуемые пограничниками, в беспорядке устремились к реке. Однако неожиданный огонь станкового пулемета с дамбы у реки, а затем и другого — с западной опушки рощи «Коту-Маре» заставил Ливиненко прекратить преследование и укрыться за валом противотанкового рва.

Вскоре со стороны моста послышалась автоматная стрельба. Оказалось, что вражеский взвод, рассеянный группой политрука Окрента по роще «Озерная», теперь устремился к мосту с целью захватить его. Ливиненко поспешил на помощь своему заместителю; В короткой огневой, а затем рукопашной схватке на опушке рощи «Озерная» группы Ливиненко и Окрента почти полностью уничтожили взвод противника.

Только одиночки, побросав оружие и снаряжение разбежались по роще.

Оставшиеся на месте боя раненые рассказали, что взводу было приказано захватить мост через противотанковый ров и не допустить продвижения (пограничников от заставы к Коту-Морий. Другой взвод имел задачу — захватить рощу «Лесничья». и помешать движению пограничников вдоль противотанкового рва, в обход озера на село Коту-Морий.

Замысел противника был сорван, причем с ощутимыми для него потерями. Однако Ливиненко понимал, что вражеское подразделение, захватившее западную и юго-западную опушки рощи «Коту-Маре» будет стремиться развивать наступление между рекой и противотанковым рвом вдоль дороги на мост и дальше на заставу и Немцены. Этому надо было воспрепятствовать. Ливиненко оставил политрука Окрента у моста для связи с заставой. Сам же с группой пограничников вернулся в рощу «Лесничья» и оттуда стал вести разведку северной опушки рощи и проходящей рядом дороги Коту-Морий — Немцены.

На рассвете 22 июня дежурный по комендатуре лейтенант А. В. Рыжиков зашел в помещение, где размещался коммутатор. Дежурный связист, молодой подтянутый боец, доложил, что связь со всеми подразделениями работает безотказно. Рыжиков подошел к коммутатору, чтобы позвонить на одну из фланговых застав. В это время где-то у границы, за рекой, тяжело ухнуло орудие, задребезжали стекла. Боец и офицер недоуменно посмотрели друг на друга. Грохот повторился, слившись затем в сплошной гул.

Словно от сотрясения открылся один из клапанов. Лейтенант поспешно включил штепсель и взял трубку. Начальник одной из застав лейтенант Сухарев взволнованным голосом докладывал, что с сопредельной стороны по нашей территории открыт артиллерийский и минометный огонь. Рыжиков еще не закончил разговор с Сухаревым, как открылись остальные блинкеры коммутатора. С левого фланга лейтенант Ливиненко докладывал, что против села Коту-Морий двумя группами через Прут переправляется до трехсот человек. С правого фланга доносили, что подразделения румынских войск под прикрытием артиллерийского и минометного огня тоже форсируют реку, что пограничники вступили в бой с противником…

В это время в помещение коммутатора вбежал запыхавшийся комендант участка капитан Матюшин.

— Что происходит на участке? — еще в дверях спросил он. Рыжиков, успевший выслушать тревожные доклады только трех начальников застав, коротко доложил обстановку и сообщил, что начальники остальных застав ждут у провода своей очереди.

После того, как комендант участка выслушал доклады остальных начальников застав, у него не осталось сомнений в том, что началась война.

Пока Матюшин выслушивал доклады и давал указания начальникам застав, в штабе комендатуры собрались офицеры, а во дворе построились в ожидании распоряжений резервная застава и другие подразделения комендатуры. Распределив личный состав по заставам для поддержки отражения вторгшегося на нашу территорию противника, капитан Матюшин, обращаясь к Рыжикову, сказал:

— Вы, лейтенант, поедете со мной — на участок Ливиненко, там дела куда серьезнее, чем у других. Вместе с румынами вторглись и немцы. С этих нужно сбить спесь и во что бы то ни стало выгнать с нашей территории, пока они не закрепились.

Группа поддержки заставы Ливиненко, которую возглавил сам комендант, состояла всего из 8 человек: Матюшин, лейтенант Рыжиков, кузнец Дмитриев, повар-инструктор Иванов, связист Абрамов, коноводы Петров и Голиков и сапожник Сидорчук.

Когда Рыжиков поднялся в кузов грузовой машины, там уже сидели все шестеро бойцов. Дмитриев рассказывал сидевшим:

— Ложился спать и думал: как-то я буду завтра защищать свои футбольные ворота? А проснулся, оказывается, нужно защищать другие ворота, посерьезней…

Машина мчалась на предельной скорости в сторону границы. Гул орудий и пулеметная стрельба слышались все отчетливей. В небольшой балке недалеко от села Коту-Морий шофер затормозил машину. Капитан Матюшин приказал всем оойти. Пограничники поднялись на высоту, и перед ними открылась панорама всего участка Ливиненко. У самой границы на окраине села догорала скирда соломы, подожженная захватчиками, в центре полыхал сарай, около него шла интенсивная стрельба.

По выстрелам Матюшин определил, что на северо-восточной окраине села, вероятно в окружении, ведет бой личный состав поста. Севернее слышна сильная пулеметная стрельба.