Изумрудный рассвет

– Примерно два из десяти зондов-разведчиков исчезают бесследно. Инженеры связывают это с возможными отказами критически важных узлов межзвёздного корабля. Данная техника спроектирована на грани технологических возможностей человечества, и, несмотря на постоянное развитие на протяжении без малого сотни лет, продолжает оставаться экстремальной. Отказ практически любого механизма в полёте неминуемо приводит к мгновенному разрушению всей конструкции.

Кроме перечисленных аспектов Договор обязует Вас посвятить месяц своей жизни на подготовку Вашего сознания к выполнению миссии, а мы, с нашей стороны, обязуемся решить с Вашим работодателем все вопросы по Вашему отсутствию на работе в этот период.

«Похоже, всё будет крайне забавно!» – думает Павел, молча пододвигает к себе бумагу, бегло читает, перекладывая листы, затем берёт ручку и подписывает Договор.

***

Тёплый плотный солевой раствор обволакивает тело погружённого в него человека.

Только мягкий шлем, охвативший гладко выбритую голову, слегка щекочет кожу. Шлем жёстко соединён с бортом ванны, и только эта почти неощутимая точка опоры несколько ограничивает свободу перемещения внутри депривационной капсулы.

Помещение надёжно экранировано; внешние помехи не должны мешать процессу записи. В ближайшие двенадцать часов ни одна живая душа не сможет связаться с Павлом, ни один сигнал не проникнет в камеру. Какое-то время его сознание, напуганное непривычной пустотой, тщетно мечется, пытаясь найти прежнюю связь с окружающим миром, но, наткнувшись во всех доступных направлениях на прочную матово-чёрную скорлупу, сворачивается в клубок и затихает. 

Все вспомогательные сети, все лечебные и диагностические наноботы, управлять которыми организм Павла с детства привык, не задумываясь, так же, как не замечаешь управление отдельными мускулами собственного тела, переходят под внешний контроль.

***

Началось, как и объясняли на вводной лекции, с простого. Тепло, холод. Покалывания по всему телу. Не должно быть забыто ни одно нервное окончание.

В силу специфики медицинского образования, Павел, конечно, имеет представление о том, как функционирует человеческий мозг на значительно более высоком уровне, чем средний Хомо Сапиенс, но техническая сторона вопроса для него продолжает оставаться непостижимым волшебством. 

В общих чертах то, что происходит сейчас, является не просто переносом информации на некий «твёрдый» носитель. Носитель, несомненно, в процессе задействован; он даже демонстрировался на вводной лекции. Но лектор обозначил его на тот момент так: «это просто некий неструктурированный объём, заполненный информационно-аналитическими модулями».

Полное понимание того, каким образом его второе «я» упакуется в этот поблёскивающий хромированными сегментами «теннисный мяч» так и не пришло к Павлу.

Внутренняя кристаллическая структура «мяча», содержащая сотни миллиардов цифро-аналоговых ячеек, с момента начала записи начинает копировать не только информацию, содержащуюся в нейронах мозга, но и располагать модули с конкретной информацией рядом друг с другом так, как они располагаются в живом прототипе. Тончайшие проводящие ниточки – искусственные аксоны и дендриты вырастают именно там, где необходимо. Они соединяют модули между собой и образуют сложнейшую «паутину» связей, аналогичную копируемой.

После этого приходит очередь анализа и записи реакций человеческого мозга на сигналы от внешних раздражителей, поступающих от нервных окончаний в эпителии, от вкусовых рецепторов, обонятельных луковиц, зрительных нервов. 

В этом помогает обкатанная за годы исследований тестовая программа, пошаговое выполнение которой перекрывает весь спектр возможностей организма чувствовать окружающий мир. 

Массивы импульсов, параллельно-последовательно гуляющие по сети синапсов живого мозга, постепенно получают своё отражение в мозге искусственном, и происходит чудо – оба начинают работать синхронно. И электронный мозг вдруг осознаёт своё «я», аналогичное копируемому.

***

А затем Паша просыпается уже на другой планете, примерно в такой же ванной, в какой засыпал на Земле «всего лишь полчаса назад», и долго не может поверить в новую реальность. 

***

Масса неидентифицируемых резких звуков со всех сторон.

Жёлтый ослепительный диск над головой ощутимо греет. Размашистые перья серебристых облаков вертикальными мазками разбросаны по бледно-голубому небосводу.

Ветра почти нет; жара и духота.

Полгоризонта – далёкая синева океана. С противоположной стороны, в дымке – фиолетовые горные вершины.

Запах джунглей, простирающихся вокруг, – нагретая солнцем зелень, гниющая органика. Из-под ног резко пахнет горячим железом.

Над джунглями видны некие летающие существа. Некоторые из них парят на восходящих потоках, некоторые хаотично перемещаются. Неопровержимые следы жизнедеятельности этих существ пятнами разбросаны вокруг, по палубе.

Паша замечает бледный серп, вниз рогами висящий над южным горизонтом, как раз там, где в туманной дымке теряется полоса берега. Это явно один из двух естественных спутников планеты. Они оба меньше земной Луны, и угловой размер полумесяца несколько меньше того, к которому привык с детства каждый землянин. 

На смотровой площадке люди не одни. Странного вида твари с кожистыми крыльями сидят на перилах периметра, с интересом наблюдая за группой людей, только что вышедших из лифтов…

***

Планета совершает один оборот вокруг звезды за сто сорок своих суток, которые длятся около двадцати восьми земных часов.

Масса планеты примерно в два с половиной раза больше, чем у нашей Земли, экваториальная окружность – шестьдесят девять тысяч километров, диаметр – двадцать две тысячи. 

Сила тяжести в одну целую семьдесят четыре сотых раз выше земной. Но, как уже упоминалось ранее, мы этого не заметим, вследствие подправленной физиологии.

Эксцентриситет орбиты невелик. Наклон оси вращения – минимальный, поэтому смены времён года ожидать не приходится. А вот прецессия оси довольно значительна. Есть свидетельства, что в далёком прошлом полюса неоднократно резко меняли своё местоположение. Скорее всего, в результате так называемого эффекта «волчка».

Плотность атмосферы на уровне моря – ноль целых, восемьдесят восемь сотых от плотности на уровне моря Земли. Очень приблизительно, конечно. Состав атмосферы: семьдесят пять процентов азот, семнадцать – кислород, по три процента – углекислый газ и метан. Остальные примеси – инертные газы, аммиак и цианиды.

Колебания температуры в месте, где планируется размещение нашего первого базового лагеря составляют от тридцати пяти до шестидесяти пяти градусов по Цельсию, в зависимости от времени суток и облачности. Осадки, в виде кратковременных, но сильных ливней, происходят там примерно один раз в четверо суток.

Значение поглощенной дозы радиации в среднем по поверхности планеты около 1000 рад/сутки. К полюсам значение уменьшается.

ПРО ДРАКОНОВ. ИЗ КНИГИ "АТАКА ИЗ ПРЕИСПОДНЕЙ"

Джунгли густы. Под кронами деревьев царит таинственный полумрак. Сенсоры Годфри непрерывно фиксируют передвижения каких-то небольших объектов со всех сторон. Такое впечатление, что кругом кишмя кишит различными животными. Вот только увидеть их удаётся, как правило, лишь на долю секунды. Рассмотреть во всех подробностях получается лишь существ, похожих на лемуров. Они спокойно сидят на ветвях деревьев и с любопытством пялятся на чужаков.

Листья деревьев и лианы непривычного светло-оливкового цвета. Вероятно, это связано с отличающимся от земного составом атмосферы и другим спектром центральной звезды системы, но Майлз предпочитает не задумываться о таких тонкостях. Если бы кому-то вдруг взбрело в голову рассказать ему об отличиях местного процесса фотосинтеза[1] от фотосинтеза земного, он, пожалуй, с удовольствием бы пристрелил умника.

Годфри просто идёт вперёд, держась в строю своих товарищей. Окружающее интересует бойца постольку, поскольку может представлять опасность для него и его взвода. Из боков его гепарда выдвинуты пилоны с пушками и пулемётами, на спине сидит дрон, управляемый Вебстером. «Орёл» плавно водит жалами пулемётной спарки, сопровождая перемещения видимых им одним целей.

– Эмос, что видишь? – интересуется Майлз как бы между делом.

– Да нихрена на самом деле не вижу, – неожиданно спокойным голосом отвечает обычно нервный напарник. – Делаю вид, что у меня всё под контролем. А на самом деле прикидываю, что надо будет к тебе поплотнее прижаться, когда ты обратно к кораблю из джунглей рванёшь. Бегаешь ты, брат, быстро. А по дороге могут попасться низкие ветви …или провисшие лианы.

Годфри аж хохочет неожиданно для самого себя, представив нарисованную Эмосом картину.

– Нет уж, давай спокойно перестреляем всё, что будет мешать выполнению задачи, и неторопливым шагом вернёмся в стойло.

– Давай. Перестреляем… – со вздохом отвечает Вебстер. В его голосе напрочь отсутствует оптимизм. Возможно, он ещё находится под впечатлением от неожиданного приключения в воздухе над джунглями.

Какое-то время боевые машины движутся в относительной тишине. Лес вокруг них издаёт, конечно, массу невероятных звуков, но переговоры между пилотами временно прекращаются.

Впереди светлеет. Видна какая-то прогалина.

– Вижу дрон! – звучит доклад с головной машины. – Дистанция – двести сорок футов. Продолжаю движение.

Теперь и гепард Майлза выходит на прогалину. Здесь больше света; под брюхом машины появляется густой подлесок. Тугие ветви скрежещут по металлу.

Крылья упавшего «орла» опутаны обрывками лиан, сам он «клювом» зарылся в подлесок.

– Молодцы, ребятки! – слышен голос генерала Джонса. – Первый обнаружен. Командиры взводов, организуйте оцепление. Сервисному механизму необходимо создать спокойные условия для работы.

В этот момент Годфри начинает казаться, что он видит какой-то громадный призрачный силуэт на фоне джунглей, чуть дальше и сбоку от поверженного дрона.

– Эмос, ты это видишь? – шёпотом спрашивает он своего напарника.

Вебстер отвечает не сразу.

– Я тут уже минуту гадаю, – у меня у одного глюки или есть кто ещё среди нас особо впечатлительный.

Годфри листает режимы работы своих камер. Ни в одном диапазоне электромагнитного спектра призрак практически не отличим от фона.

– Лейтенант Захари, сэр, – решается обратиться к командиру взвода Годфри, – нам с напарником кажется, что мы что-то видим неподалёку от дрона. Что-то большое.

– Чёрт тебя побери, Майлз. Ты чуть ли не с детства в армии, а говоришь сейчас, как грёбаный новобранец. Доложи конкретно, что ты видишь.

Всё это время движение боевых машин вперёд не прекращается. Годфри пытается сформулировать свой доклад более внятно, но невероятное напряжение его мозга вдруг оказывается никому не нужным, поскольку в общей сети, связывающей операторов, раздаётся истошный крик пилота одной из впереди идущих машин.

– Это что ещё за срань господня!!!

Теперь уже все видят тушу огромного животного, камуфлированную в преобладающие цвета джунглей. И туша эта размером с двухэтажный дом. Довольно крупная голова животного сидит на длинной гибкой шее. В целом, существо похоже на бронтозавра[2], которому кто-то отрезал хвост, а к бокам приделал толстые цилиндрические наросты, идущие вдоль всего тела, по три с каждой стороны.

Ящер, склонив голову, словно бы с любопытством рассматривает четвероногих незнакомцев, вторгшихся на его территорию.

– Что вы встали, как статуи? – слышен по общему каналу связи голос генерала Джонса. – На каждом из вас по четыре тонны брони. Ни одно живое существо, будь оно хоть трижды инопланетное, не сможет с вами ничего сделать априори. Отпугните уже эту ящерицу, и займитесь, наконец, делом. Освободите мне дрон.

– Как прикажете отпугнуть животное, сэр? – спрашивает на всякий случай Захари. – Мне выстрелить в него?

– Просто идите вперёд, – отвечает Винсент. – Если оно не испугается и не убежит, убейте его.

– Слушаюсь, сэр.

Захари произносит отклик уверенным тоном. Лейтенант получает чёткий приказ. Теперь ответственность за результат его выполнения переложена на плечи вышестоящего начальства.

– Продолжаем движение!

Боевые машины, вставшие статуями после обнаружения ящера, будто оттаяв, вновь скользят вперёд.

«Дракон», рявкнув, будто бы удивлённо, также делает шаг навстречу нежданным гостям, вторгшимся на его территорию. Годфри видит, как трубы на его боках внезапно начинают пульсировать. По всей их длине будто бегут частые волны.

– Я под огнём! – раздаётся в общей сети серия почти одновременных возгласов.

Гепарды открывают ураганный огонь из автоматических пушек. Пятнистая шкура животного окрашивается красной кровью. Ящер, запрокинув голову, оглушительно трубит. Он стреляет очередями довольно твёрдых комков, состоящих из какой-то органической субстанции. Генерал прав. Эти комки не могут пробить броню «кошек» и «орлов»; они либо отскакивают от неё, либо разлетаются на мелкие кусочки. Во всём взводе пока что лишь одно серьёзное повреждение. «Теннисный мяч», выпущенный «драконом», случайно влетает в ствол одной из пушек, и следующий выстрел разрывает ствол, раскрыв его причудливым «цветком».

Сквозь невероятный шум прорывается крик Винсента.

– Да снесите же ему голову, наконец!

Очереди автоматических пушек смещаются выше.

Годфри слышит непередаваемый булькающий звук. Вопль ящера резко обрывается. Головы у него уже нет; из обрубка на шее бьёт красный фонтан. Шея животного бешено вращается, и кровь летит во все стороны. Сделав пару нетвёрдых шагов, ящер валится в подлесок.

В наступившей вдруг резкой тишине становится слышен некий непонятный шум-потрескивание. Будто кто-то разогревает морскую соль на сковородке, и эта соль лопается и подпрыгивает на раскалённом чугуне. Впрочем, сходство вскоре пропадает, поскольку шум нарастает, делается громче и громче.

И в одно короткое мгновенье джунгли сходят с ума. Подлесок приходит в волнообразное движение, и из него на гепардов начинают выпрыгивать десятки бесхвостых «крокодилов». Ещё какие-то существа, похожие на орангутангов, сыплются с деревьев. Начинается сущий ад.

Майлз строчит из пушек и пулемётов, одновременно пытаясь увернуться от нападающих. На его спине вопит от возбуждения Вебстер. Резко разворачивая корпус, он посылает короткие очереди в разных направлениях.

Годфри встречает футбольным ударом зубастую морду одного из «крокодилов». Раздаётся глухой хруст. Несколько выбитых зубов падает куда-то под ноги, а «крокодил», хрюкнув, отлетает в сторону. Майлз тремя выстрелами навсегда обездвиживает его.

Рядом с ним бьётся уоррант-офицер Уильям Сандерс. Подняв своего гепарда на задние лапы, он пытается стряхнуть с передних лап вцепившихся в них мёртвой хваткой трёх «крокодилов». Огромный «орангутанг», выпрыгнувший из кроны близко стоящего дерева, сбивает Сандерса с ног. Годфри слышит скрежет оружейного пилона, выдвинутого из бока гепарда Уильяма. Металл кронштейнов не может выдержать вес боевой машины, рухнувшей на бок. Майлз в прыжке вбивает в грудь «орангутанга» два снаряда, и прошивает «крокодилов», висящих на лапах Уильяма очередью из крупнокалиберного пулемёта. «Орангутанг» бьётся в конвульсиях. Он больше не представляет опасности, но вот с «крокодилами» проблема не решена. Животные мертвы, но челюстей не разжимают. Сандерс со второй попытки поднимается на ноги. Его движения скованы тремя «прищепками», которые теперь можно срезать разве что лазерным резаком.

Остальным «кошкам» пока удаётся уворачиваться от противника. Бешено отстреливаясь, они скачут, как кузнечики, чтобы не попасться в капкан чьих-нибудь челюстей. Экраны повреждений боевых единиц пока что подсвечены двумя локальными красными маркерами.

Всё бы ничего, но есть одна загвоздка.

Годфри краем глаза видит, что экранчики счётчиков боеприпасов, в начале операции бывшие зелёными, в данный момент – уже жёлтые, и начинают наливаться оранжевым.

– Общее отступление! – поступает команда от генерала Джонса.

– Отступление! – дублируют его приказ командиры взводов.

От Винсента приходят уточнения:

– Темп отступления – максимально быстрый. Сервисный механизм бросить на месте!

– Эмос, держись крепче, дружище, – говорит Годфри, не переставая отстреливаться. – И прижимайся покрепче. Ветки, лианы… ну, ты в курсе.

И Майлз, парой снарядов прервав стремительный полёт ещё одного «орангутанга», бросившегося на него сверху, стрелой летит на зов посадочного модуля, дающего обратный пеленг.

Трещат кусты, разбегается в стороны мелкая живность, оказавшаяся на пути.

Выскочив на пляж, Годфри видит гепардов, выстроившихся цепью в ста футах от кромки леса. Это третий и пятый взводы, приготовившиеся отсекать преследователей. Среди них видно и несколько боевых машин, принимавших участие в «сражении». Их тела густо покрыты спёкшейся кровью животных и ошмётками зелени.

Счётчики боеприпасов горят оранжевым, но Майлз занимает место в строю, рядом с лейтенантом Захари. Появляется время взглянуть на общую карту. Видны стремительно приближающиеся зелёные сигнатуры поотставших гепардов. Есть и пара зелёных маркеров, неподвижно мерцающих в районе падения дрона. Ещё пара маркеров очень медленно движется в сторону посадочного модуля.

Одна за другой из леса появляются боевые машины. Слегка придя в себя, они занимают места в общей цепи. Одна из «кошек» первого взвода на задней лапе тащит здоровенного мёртвого «крокодила». Ещё один гепард притаскивает двух «крокодилов», висящих по обеим его бокам. Они прочно прицепились к крыльям его наездника. Эти животные вполне себе живы, и оказавшиеся поблизости боевые товарищи на всякий случай их пристреливают. Впрочем, тут же стряхнуть помеху всё равно невозможно, поэтому операция по удалению «крокодилов» откладывается до вечера.

Из джунглей выскакивают первые преследователи, и начинается бойня. Больше пяти минут на пляж непрерывно выплёскиваются партии «крокодилов». Боевые машины встречают противника плотным огнём.

«Орангутанги», похоже, соображают получше, и на открытом месте не показываются, поддерживая «наземные войска» пронзительными криками. «Крокодилы» тупы, но упорны. Когда основная масса их иссякает, из леса продолжают появляться одиночные особи. Длинные ноги так и мелькают в воздухе, но бесхвостые тела от частых попаданий мгновенно превращаются в кровавые облака.

Ближе к ночи поток безумных тварей совершенно иссякает.

Сервисные механизмы наконец могут спокойно заняться удалением останков с корпусов боевых единиц, вернувшихся из вылазки.

Чистка, мойка, мелкий ремонт закончены. Операторы загнали свои машины в «стойла». Боекомплект пополнен, аккумуляторы заряжаются.

Во всём произошедшем один несомненный плюс. Не надо бродить по джунглям в поисках биоматериала. Биоматериал сам прибежал к охотникам. «Подборщики» до темноты таскают туши животных, отправляя их в конвертер для дальнейшей переработки.