Волчья осень

– Штаб, Бегуну. Впереди мост, готовьтесь к остановке.

Поезд почти без рывка замедлил ход – теперь состав еле полз, пешком и то обогнать можно – было бы где идти. А идти тут особо и негде.

Ну да, вон он, мост – ещё с полкилометра, но сооружение уже можно разобрать. А вон справа за деревьями видно открытое место – значит, аккурат тут и подходит сбоку та самая объездная ветка, по которой Черепа катались к старому мосту, по которому мы с Машей перебирались через реку. И она точно свободна от застрявших поездов.

Мы остановились метрах в ста от моста, почти вплотную к УАЗику разведки, и из рации донеслось:

– Поезд, Штабу. Охранение по регламенту. Медиков и технарей в голову поезда, быстро!

Глава 7. 15 октября, воскресенье, ближе к полудню

У моста простояли почти три часа.

Раненого из Горюновской машины сразу утащили в штабной вагон. Диагностировали отравление – на вид неопасное, но полностью выведшее бойца из строя. Колдуны уверили, что порчи нет, отравление по типу пищевого. Вот уж действительно таинственная птица мехобвалка, с желудком совершенно несовместимая…

Пока стояли – рассказал Коляну байку про «таинственную птицу», на что приятель поржал, повертел пальцем у виска, но зато вместе вспомнили анекдот, как оказалось, совершенно старый, про собачину вперемешку с досками – «так восемнадцатый сорт, вместе с будками рубили». Я и не задумывался никогда, что анекдот идёт из восьмидесятых, если не раньше, и тут отлично известен. А вот название «мехобвалка» для этих тварей явно приклеится, я уже по лицу Ильина это видел.

Мост на вид смотрелся совершенно убитым. Речка Линна была невелика, метров десять шириной, извивающаяся, как змея, мост в один пролёт – но этого пролёта и не было, только ферма самого моста, никаких рельсов.

За дело взялись колдуны во главе с Пахомовым, и примерно минут через сорок мост вернул себе истинный вид – на вид лучше ничуть не стал, но иллюзию убрали, и стало ясно, что и пролёт, и железнодорожная колея на месте. Вот так, мужики… Колдуны прекрасно умеют снимать иллюзии, когда это надо – точнее, когда точно известно, что иллюзия присутствует. Наша Управа совместно с Гидростроем явно использовала этот выезд сразу как тест для Колледжа – не просто «проверка на вшивость», но ещё и выяснение возможностей. Могли наши колдуны отказаться? Могли, наверное. Вот только не в этих условиях, когда вокруг толпа с оружием.

Потом за обследование моста взялись сапёры и другие технари, включая Гидростроевских колдунов, и через час с лишним вынесли вердикт: машина пройдёт точно, поезд пройдёт с вероятностью процентов в восемьдесят, при самой малой скорости.

Мост состав переползал с черепашьей скоростью – не больше пяти километров в час. Наша платформа прошла удачно, как другие – не знаю, но, учитывая, что двигались без остановок – проблем всё же не возникло. Ну, и то хорошо – всё же умели строить в советские времена. Я смотрел по сторонам: изгиб реки, деревенские домики с огородами на берегу – брошенные, конечно же, деревья, разросшиеся почти вплотную к железнодорожной линии… Впереди открылась станция на четыре пути – пустая, поездов нет, только по левой стороне стоит разваливающийся домик, скорее всего зал ожидания или дежурка. На выгоревшем фронтоне видна покосившаяся и еле читаемая табличка «Бурьяны».

Поезд опять встал. «Железнодорожный» УАЗик ускакал вперёд, к выходному светофору и еле видимой отсюда будке обходчика.

– Первый, Штабу. Волков, давай к нам, – сообщила рация.

Каращук… Похоже, у нашего безопасника опять возникли вопросы. Или предложения. Причём именно сейчас – перед мостом он помалкивал, я чуть не забыл про него. А с ними ведь и Маша – она тоже из вагона не выглядывала. М-да, вот тут и начинается действие.

Перекинувшись с Коляном парой слов, я вышел на межпутье и пошёл к штабному вагону. Промасленная за много лет «подушка» железнодорожного пути так толком и не заросла, а вот мха и лишайников много. Немаленькая была станция – видимо, построена как раз для того, чтобы можно было сортировать и пропускать поезда, идущие по обходному пути, которым сейчас пользуются бандиты.

Дверь штабного вагона оказалась гостеприимно открыта, лесенка опущена – один из бойцов подал было руку, но я и сам взобрался, не дед старый. Прямо у купе проводника меня встретил Каращук со стаканом чая в подстаканнике. Тут же весело потрескивали то ли дрова, то ли уголёк в печке титана, и возникло ощущение ирреальности происходящего – словно и не было катастрофы, поезд просто остановился у полустанка, а на столиках в купе разложена курица, варёные яйца и пирожки, купленные на этой же станции у бабулек.

Впрочем, вагон был не купейный, а плацкартный – правда, не пригородный, в каком ночевали мы с Машей, а дальнего следования. Да и перепланирован он оказался неслабо – спальных «ячеек» осталось всего три, дальше почти все перегородки снесены и оборудован зал со столом в центре и с зарешёченной клетушкой в конце.

– Чай будешь? – сходу спросил безопасник, отхлёбывая из стакана. – Вон, стаканы на столе, сахар-печенье, вода в титане. Очень рекомендую после улицы.

Он не то чтобы лучился радушием, но выглядел весьма довольным. Ну логично – первую преграду прошли, и если всё сложится – монастырь в пределах прямой досягаемости. При условии, что дорогу не размыло. Или есть ещё что-то, с чего он такой добрый?

– Давай-давай, бери чай. Вон и Марь Андревна чаёвничает, присоединяйся и расскажи, как у вас там было, на острие удара.

Народу в зале было немало, человек десять. Большинство стояло у стола, что-то негромко обсуждая, среди них был и Торопов.

Маша сидела на стуле у угла стола, перед ней стоял ополовиненный стакан чая и плетёное блюдо с печеньем, вроде того, какое я видел в Управе. Особо жизнерадостной девчонка не выглядела – взгляд что-то не особо счастливый, словно виновата в чём-то. Я вопросительно оглянулся на Каращука, но тот заговорил сам:

– Представляешь, Волков, только от завода отъехали, Марь Андревна застыла, смотрит в одну точку и говорит – «птицы». Ну я передал сразу по рации. И поди ж ты, минуты не прошло, как из Отстойников выбежали эти страусы, как там их уже обозвали? Да, мехобвалки. Представляешь?

Тьфу ты… вот оно что.

Машина способность, уже пару раз предупреждавшая меня об опасности, сработала опять – и сработала, вот зараза, на виду у Каращука и остальных! И безопасник, конечно же, сделал выводы. И ведь не скажешь, что он неправ – да у Маши на лице написано, что её тайная способность, о которой, похоже, до сих пор знал лишь я, стала явной. Ну, условно явной – колдуны скорее всего ещё не в курсе, и уж Каращук постарается, чтобы они об этом и не узнали. Причём может постараться вплоть до изоляции девчонки. Некстати, ой как некстати…

– Да? – деланно удивился я. – Ну круто. Нормальное такой совпадение.

– Не, не совпадение, – пропел Каращук, отпивая чай. – Мария даже не смогла вспомнить, как это сказала. Интересно, ой как интересно… Ну ладно, – резко оставил он глумливый тон. – Как там у вас, тихо?

– В рабочем порядке, Олег Богданыч, – я повесил карабин на спинку стула, налил в чистый стакан заварки. Обойдя так и стоявшего на проходе безопасника, сходил за кипятком, вернулся, передвинул стул поближе к Маше, сел. – Видели стаю. Ребята предполагают, что во главе с оборотнем, но колдун его не заметил.

Каращук задумчиво кивнул. Подумав, тоже сел рядом, поставив стакан на стол.

– Мария Андреевна, вы на меня не дуйтесь, – сказал примирительно. – Сами понимаете, всё необычное вызывает интерес… Если у вас есть ценная способность – надо её тренировать. Верно, Волков? – подмигнул он. – Кстати, как ваше ощущение? Пробоев не чувствуется?

Ну да, Каращук не был бы Каращуком, если бы не напомнил каждому его место…

– Нет, – честно ответил я. – Тихо и спокойно.

– Хорошо, – начал было безопасник, но его прервал звук вызова стационарной рации, стоящей у левой стены вагона по ходу поезда. Встал, взял «говорилку» на витом шнуре, нажал тангенту:

– Бегун, Штабу, на приёме.

– Следы на правом пути, – доложил Горюнов. – Насыпь вроде в норме, стрелку сделали.

– Принято, давайте вперёд понемногу до Воронино, интервал тот же, докладывать обо всём немедленно, – Каращук отложил рацию, сказал громко, явно для всех: – Товарищи, выдвигаемся.

Гомон утих, люди, сразу видно, напряглись – конечно, много стволов берегут поезд и так, но места неизученные – не по себе. Тем более, тут явно не все «из боевых» – у двоих, к примеру, на мордах написано, что они из исследовательского, но незнакомые, даже не знаю – наши или из Гидростроя. Семашко вот не поехал.

Торопов кивнул, и Каращук снял трубку телефона, крутанул ручку вызова:

– Семёныч, давай потихоньку, скорость не выше пятнадцати. Выходим по стрелке на второй путь.

Поезд тронулся очень плавно, почти незаметно – машинисты всё же молодцы, профессионалы. На вид обоим лет под 70 – скорее всего, водили паровозы задолго до ядерного удара, этого добра в депо и на базах запаса тогда хватало. Здание станции поплыло назад и исчезло из вида.

– Ну что, Маш, как доехали? – невпопад спросил я у девчонки. Та пожала плечами:

– Нормально.

– Ещё раз обговорили окрестности монастыря, – вмешался Каращук. Сбоку подошёл Торопов и один из гражданских. – Остальное будет видно на месте – мы не знаем состояния путей на станции и загромождена ли она поездами.

– Один путь скорее всего свободен, – уточнил гидростроевец. – Если они используют линию для перемещений, то самый удобный выезд – на переезде, он как раз в конце станции Беленец. А вот засада там вполне может быть…

Ехали медленно. Несколько раз останавливались, и технари выходили на проверку насыпи под прикрытием головного пулемёта. Два раза начиналась стрельба – отгоняли диких зверей, совершенно непуганых. Ну правильно, проезжают тут редко.

Миновали Воронино – на станции торчал грузовой поезд, головой в сторону Гидростроя, совершенно разграбленный. Учитывая немалое количество цистерн в составе – кто-то неплохо в своё время поживился, и не исключено, что это были именно обитатели Беленца… Идя по следам вытертой ржавчины на рельсах, тут же перешли на первый путь – выходная стрелка, кстати, была переведена на второй (наверное, на всякий случай), но вот следы на рельсах то ли забыли замаскировать, то ли просто не стали из-за трудоёмкости.

Сюрприз ждал при въезде на станцию Усадище. Впереди громыхнуло, но поезд скорости не замедлил.

– Штаб, Первому, – сразу сообщил Ильин, судя по голосу. – Огненный удар по первой оси второй тележки. Повреждений нет, огонь сбит пожарным. Движения нет, противника нет.

Знакомый сценарий – тот же, что при атаке змей перед мостом. Автоматическое срабатывание по пятому колесу, проехавшему мимо – это могли бы быть передние колёса третьей машины, но вот удар навёлся ничуть не на резину, а на чистый металл, не нанеся ему ни малейшего повреждения – это ж не фугас. Гореть в тележке нечему, кроме смазки, а это успешно ликвидировал колдун.

– Предсказуемо, – хмыкнул Каращук. Взял рацию: – Поезд, Штабу. Смотрим в оба, стрельбу без нужды не поднимаем. Осталось совсем немного.

А вот машина бы встала – причём небось так, что и ремонт не помог бы. Причём и третья, и те, что за ней – путь-то загромождён. Навесная конструкция не так массивна, как вагонная тележка – её могло повредить всерьёз. То есть, к встрече одной-двух машин бандиты вполне готовы… Ну ладно, сурпрыз вам будет.

В Усадище у перрона стоял пригородный пассажирский поезд, тоже коротенький, как и виденный нами с Машей – правда, на один вагон длиннее, и тепловоз не настолько ржавый, даже виден на кабине портрет Ленина и цифры «100» – видимо, юбилейная серия выпуска 1970-го года. Вагоны тоже, судя по виду, разграблены, хотя не думаю, что тут было что-то ценное – на таких в то время люди ездили из деревни в город и обратно. За разросшимися кустами и деревьями видны дома, даже кирпичная двухэтажка стоит – может, и поезд размародёрили местные, а не бандиты… Хотя посёлок выглядит брошенным – заборы покосились, окна выбиты. Большинство небольших деревень брошено в первые же годы после Катастрофы, люди уходили либо в город, либо в деревни покрупнее, когда стало ясно, что в глубинке нынче небезопасно.

Состав переполз железнодорожный переезд – конечно, неохраняемый, вообще скорее не переезд, а просто утрамбованную площадку пересечения дороги с линией. На небольшой полянке справа, у бетонной коробки автобусной остановки, каких мы уже насмотрелись в Морозково и Волково, стоял на спущенных колёсах разбитый и ржавый ПАЗик.

– Ирреал какой-то, – пробормотала Маша, глядя в окно, и я с ней был совершенно согласен. Эх, поговорить бы с ней сейчас… но не получится – слишком уж много ушей вокруг. И, скорее всего, управовские потащили девчонку с собой ничуть не как консультанта по монастырю – как минимум не только. Точно ведь Каращук или его соратнички из Управы решили посмотреть на Машу «в экстремальных условиях» и понять, что девчонка ещё умеет, раз уж на неё точит зубы Бурденко…

Колёса неторопливо постукивали на стыках. Лес отступил далеко-далеко, вокруг пошли поля, отгороженные от железнодорожной линии густо посаженными ёлками лесозаграждения.

Громыхнули короткие очереди – судя по всему, с головной платформы. Каращук, выругавшись, рявкнул в рацию:

– Поезд, Штабу, какого чёрта шумим?

– Первый, Штабу. Летяги, четыре особи. Готовы.

– Хорошо, смотрите там, – буркнул безопасник.

Надо же. А летяги-то в своём репертуаре – караулят на верхушках, ели в лесозаграждении могучие, высоченные, насколько можно судить из окна. Значит, и дичь здесь бывает – правда, не обязательно люди. Эти твари и на мелочь охотятся, типа зайцев.

Опять подступил лес. Время тянулось как резиновое – на самом деле, неудивительно, при такой-то скорости… Ещё раз остановились по команде с горюновского «бегуна», выслали технарей, провозились около получаса… Бытовуха. Если уж идём импровизированным бронепоездом – компенсировать приходится скоростью.

Поехали… Не прошло и десяти минут, как опять доложил Горюнов:

– Видим впереди станцию, судя по всему Беленец. Расстояние меньше километра. За входной стрелкой просматривается два ряда вагонов и узкий проход. Допускаю засаду.

А вот это уже серьёзно. Логично, что «на своей территории» бандиты окопаются как минимум серьёзнее, чем могли бы на подходах к базе. И если есть засада – посылать туда УАЗик, накрытый ветром и с противопульной бронёй, точно нельзя. Тем более при том, что о нашем приближении стопроцентно знают – дыма от паровоза немало даже при том, что ещё в Усадище машинистам дали команду закрыть сифон, да и стреляли недавно.

Поезд опять остановился, по команде Торопова выставили охранение. Начальство, забравшись на «галерею» паровоза, долго рассматривало въезд на станцию в бинокли и наконец вынесло вердикт – УАЗ убрать на параллельный путь, чтобы освободить дорогу для «тяжелой техники».

Как ни странно, это удалось – правда, пришлось сдать метров на двести назад, пока искали более-менее ровное место, по которому «козелок» смог съехать на межпутье. Ну что, дальше без разведки, чтобы не подставлять ребят…

– Помалу вперёд, – скомандовал Торопов, когда все вновь заняли места. Меня ничуть не удивляло, что всё начальство так и оставалось в вагоне, прикрытое от возможного огня как минимум массивной тушей паровоза. А вот сам я перебрался на третью платформу, где стояли УАЗ и «буханка» – судя по всему, целью Каращука было именно сообщить мне о вновь обнаруженных умениях Маши и посмотреть мою реакцию, так что он не препятствовал. Всё же на открытом месте спокойнее, ребята с оружием тут тоже есть, да вдобавок открывается отличный вид на стоящий впереди, на второй платформе, БТР. За КПВТ как-то чувствуешь себя увереннее.

Поднёс к глазам бинокль – да, вон то, о чём говорил Антоха: свободный путь, по которому мы идём, слева на путях торчит тепловоз без вагонов, стёкла кабины выбиты, справа, наравне с ним – полувагон с металлическим корпусом, типа того, что у нас идёт за пассажирским вагоном. Дальше, кажется, ещё вагоны.

– Первый, Поезду, – доложили с головного вагона. – Входная стрелка сделана на боковой путь. Понадобится остановка.

– Понято, дайте отмашку за сто метров, – отреагировали из штабного вагона.

Станция приближалась. До узкого места было метров двести, когда Колян скомандовал прохождение отметки, поезд начал тормозить.

И в ту же минуту из кабины старого тепловоза полоснуло очередью.

Глава 8. 15 октября, воскресенье, день

Вот теперь стало ясно, почему БТР поставили именно на вторую платформу – по сути на первый вагон состава после «контрольной площадки».

Короткая очередь из КПВТ заткнула стрелка моментально – никто толком и испугаться не успел. Скорее всего, у человека в засаде сдали нервы – слишком уж с большой дистанции он начал пальбу. Нет бы подпустить на кинжальную дистанцию… Но десять к одному, что подобного вторжения тут никто не ждал – максимум готовились к паре машин, с учётом того огненного удара в Усадище. А тут такое…

Дальше всё пошло быстро и споро.

БТР профилактически продырявил и второй вагон, где могла быть засада, стрелку перевели, и поезд довольно резво втянулся на станцию – таиться особого смысла не было. Многострадальной первой оси второй тележки, кстати, опять досталось огненным ударом, сработавшим как раз при прохождении «засадного» тепловоза – видимо, расчёт был на то, чтобы вывести из строя возможную вторую машину, которой удалось проскочить стрелка. Разумно… но не против поезда.

Станция пустовала. Слева за почти уже оголившимися деревьями тянулся ряд посеревших домов, справа раскинулся монастырь – обширный комплекс с давно уже облезшей побелкой, с изящными башенками по углам, из-за стен вздымались купола церквей и колокольня с треугольной крышей. Впереди, за монастырём, тоже виднелись дома – судя по всему, там, при выезде со станции, дорога и пересекала «железку».

Поезд на той же малой скорости, но не останавливаясь, прошёл станцию до конца – однозначно для профилактики, чтобы избавиться от других возможных «мин» вроде виденных, потом сдал чуть назад, встав почти напротив монастыря. Быстро выставили охранение, поставили сходни, техника соскользнула на межпутье – для УАЗиков территория вполне проходима, для «шишиги» и БТР – тем более.

Доложили колдуны – малозаметное движение в правой части деревни. В бинокли уточнили – такое ощущение, что деревня обитаема, замеченные люди по возрасту и виду вообще на бандитов никак не тянут. Ну а что, вполне может быть – бандитам тоже надо что-то жрать, самое то держать под рукой людей для работы с «приусадебным хозяйством». И не сбегут – некуда, в лесу дикие звери…

Только начали рассредотачиваться, как с колокольни ударил пулемёт – судя по звуку. Целились явно в «шишигу», но стрелок, по причине отсутствия прицельности, был так себе – фонтанчики земли и щебня выбило в нескольких метрах от машины. БТР, уже укативший в район «переезда», коротко огрызнулся из крупнокалиберного – с колокольни только кирпичная крошка полетела, пулемёт замолк.

«Самовары, работаем», – раздался в рациях голос Торопова, и уши резануло свистом: из полувагона с хлопками вышвырнуло на монастырь три предмета, и лишь когда рвануло, до меня дошло… Твою ж мать. В вагоне разместили миномёты, минимум три штуки – может, хранившиеся до поры до времени где-то в загашниках трофеи с воинских частей, может – самопальные, сделанные умельцами… Судя по всему – Гидростроевскими, раз командует Торопов. Вот и ответ на вопрос, который я себе не так давно задавал – что-то из «тяжёлого вооружения» однозначно сохранилось.

Мин зашвырнули на территорию десятка два, не меньше, после чего бойцы быстро и умело под прикрытием БТРа и постоянно маневрировавшего «дырокола» вынесли ворота взрывчаткой, и БТР ворвался внутрь монастыря, сорвав остатки массивных дверей своим бронированным «клювом».

Я, забравшись на галерею паровоза и вооружившись биноклем, чуть челюсть на ноги не уронил – настолько всё было слаженно, и это при том, что колдуны находились в поезде, их не взяли на штурм. А работают – будто много лет тренировались… А хотя, что я хочу? Боевая группа бандитов гоняла не раз, с Гидростроевской самообороной взаимодействие есть – явно же не впервые подобное проделывают, просто масштаб чуть больше, и только. Я тут год с небольшим и сто пудов не видел всего. Вот, есть повод посмотреть… Ребята из боевой группы не только колдунов прессовать умеют.

Над монастырём висело серенькое облачное небо. Изнутри вяло постреливали – но так, что называется, «без огонька». Значит, большинство территории уже взято под контроль – скорее всего, бандиты укрылись в помещениях, а стены там наверняка неслабые.

Мимо поезда прошёл Каращук, махнул мне рукой:

– Волков, спускайся… Хватит дурью маяться. Бери своих друзей, проверьте дома. Культурно, чай мы не из деревни приехали, но и не так, чтобы сразу за стол садиться.

Он подал знак, распорядился подбежавшему бойцу найти Ильина – как выяснилось, Колян был в охранении – и вызвать «тех двоих из штаба». Я почти не удивился, когда спустился с галереи паровоза и нос к носу столкнулся с Соколовым и Машей.

– Брать её на проверку домов?

Впрочем, я был практически уверен, что знаю, что ответит Каращук. И не ошибся:

– Ну вы её головой дверь-то не открывайте… Говорю же, культурно. Пусть будет в стороне, неподалёку. Глядишь, и ваши шкуры спасёт. Вон, дай ей свой электронный телефон, пусть проверяет.

Тонко… А у Маши, по глазам видно, азарт – ну ещё бы, она чуть не пол-дня в вагоне просидела. Замечательно, что ещё сказать – проверить дома, да ещё и присматривать за девчонкой. Конечно, от монастыря до домов метров двести, но и подставлять её под шальные пули неохота. Не говоря уже о том, что в домах тоже могут окопаться бандиты.

Видимо, у меня это было отлично написано на лице, потому что Каращук хмыкнул и отвернулся, а подошедший Ильин, взяв у Каращука рацию и убрав в подсумок аккумуляторный блок, хлопнул меня по плечу:

– Не бзди, Волк, никому мы твою Машу не отдадим… Да, тёзка Волка? – уточнил он у Соколова.

– Не отдадим, – машинально повторил пацан, откровенно покраснев. Вот тоже герой…

Маша, многозначительно посмотрев на меня, подошла к Соколову, бесцеремонно взяла его за руку, оказавшись с пацаном практически «под ручку», и они медленно пошли вдоль путей. Странно, что язык не показала – явный же протест после того разговора, что был в Управе… Верит она ему. А я? А я – не знаю.

И амулет тёплый. Всё будет хорошо? Ну… хорошо бы.

Мы с Коляном зашагали за сладкой парочкой.