Тайные пружины

Теперь, почему американцы так ополчились на Путина? Две причины. Путин оказался президентом, который вдруг, неожиданно остановил процесс развала и распада России, которого ожидали западные страны. Мало того что остановил, он стал проводить политику на усиление России. Проводить независимую политику в соответствии с российскими интересами, которые не соответствуют американским.

Тут случилось то, что всегда происходит в таких случаях. Было определено, что причина всего этого — Путин. Мол, если сконцентрировать на нем атаку, можно привести к изменению власти в России. Уберем Путина, и все станет по-прежнему. Поэтому с начала XXI века пошла политика на делигитимацию России, российской власти и российского президента. Психология среднего американца не сложная, когда ты концентрируешься на одном человеке и говоришь: «Вот он во всем виноват, он исчадие ада, он причина всего», они верят. Так, внушая подобные мысли, можно на них воздействовать. Поэтому вся атака идет на Путина, именно он является в глазах американцев основой российской политики.

У американских политиков еще теплится надежда, что они внешним давлением и с помощью внутренних интриг смогут добиться смены власти в России, привести ситуацию к тому, что будет другой президент. Они в это абсолютно верили еще два года назад. Даже год назад в Вашингтоне власть предержащие господа говорили: «Еще полгода, и Путина не будет!»

Хочу напомнить: детант начал самый антисоветский президент Соединенных Штатов Никсон. Случилось это, когда Пентагон и ЦРУ доложили: нет и не будет абсолютного военного превосходства Соединенных Штатов, которое заставит Советский Союз изменить свою политику. И надежды на смену власти в Советском Союзе тоже нет. Что СССР дойдет до такого бесстыдства, как Горбачев и Ельцин, американцам даже в голову не приходило. И когда они поняли, что перемены власти не будет, а заставить Россию (тогда Советский Союз) военным путем невозможно, началась разрядка напряженности. Сейчас будет то же самое: пока у США теплится надежда с помощью того или иного подставного политика свергнуть существующую власть и убрать Путина, они будут проводить пропагандистскую атаку на него всеми силами. Когда эта надежда у них исчезнет, тогда они прекратят.

Часть III

Ближневосточное противостояние

Глава 14

Военного конфликта между Россией и Израилем не будет

Мне часто приходилось слышать, что у Израиля есть полное юридическое и моральное право воевать на территории Сирии, так как эти страны находятся в состоянии войны с 1948 года. Иран же вообще провозгласил своей государственной политикой уничтожение Израиля, поэтому израильтяне могут защищаться любыми способами. Я считаю — это ошибочная точка зрения. Да, у нас с Сирией состояние войны, но по официальным договоренностям страны находятся в положении прекращения огня с 1974 года. Оно никогда не нарушалось ни с израильской, ни с сирийской стороны, поэтому аргумент о том, что состояние войны позволяет нам действовать в Сирии как угодно, неверен даже с формальной точки зрения. Что же касается Ирана, то он считается враждебным государством, но не находится в состоянии войны с Израилем. Те или иные сделки с Ираном являются в Израиле преступлением, но опять-таки не в свете военного противостояния. Всем известно, что Иран делает в Сирии и как он это делает. На этот счет с Россией было достигнуто полное взаимопонимание. Есть договоренность, что Россия не препятствует нам, уничтожает иранские инфраструктуры, которые служат для пополнения Хезболлы тем или иным оружием. Я уже не раз и не два подчеркивал, что все действия Израиля в Сирии направлены только на одно — лишить Иран возможности помогать Хезболле в ее подготовке к враждебным действиям против Израиля.

Взаимопонимание России и Израиля строилось на обязательствах израильтян, что никакие действия иранских структур не будут угрожать российским солдатам. Потом произошел инцидент, вследствие которого погибли российские военнослужащие, факт, что называется, налицо. Никто в России, конечно, не утверждает, что это Израиль сбил российский самолет, но претензии остаются. Их суть — почему Израиль, не подумав о последствиях, создал ситуацию, которая привела к смерти российских солдат. Претензии прозвучали вне зависимости от того, кто и как выпустил ракету. Если сирийские военные допустили ошибку и непрофессионализм, это не снимает с израильтян ответственности за их действия, которые привели к столь печальному результату.

После инцидента с Ил-20 Россия приняла решение о передаче Сирии С-300. Хотя нужно отметить, что инцидент с самолетом не явился поводом. Создать в Сирии новую противовоздушную оборону было решено гораздо раньше. С-300 здесь только одна из составных частей, сюда также входят система радиоэлектронной борьбы, и единая автоматическая командная система, и многое другое. Если смотреть в корень, то не только нам, но и всем было совершенно ясно, что сирийская противовоздушная оборона не отвечает потребностям государства на сегодняшний день. Как в любом нормальном, правильно функционирующем государстве, в генштабе Сирии имелись планы по усилению боеспособности войск ПВО. Обычно в армии это называется модулярные планы, они зависят от тех или иных условий. На мой взгляд, Россия подготовила такой план давно, его основная цель — воспрепятствовать обстрелам Сирии со стороны американцев, как это случалось ранее. Если в Идлибе, допустим, стороны не пришли бы к соглашению, и американцы снова начали ракетные обстрелы, Россия в ответ могла бы вполне спокойно ввести свой план в действие. Я думаю, российские военные в меньшей степени рассчитывали, что это произойдет из-за Израиля, но так уж получилось. Когда вопрос встал ребром, тогда Россия и решила применить один из модуляционных планов. По большому счету, рано или поздно это должно было произойти.

Теперь о том, возможен ли конфликт между Израилем и Россией из-за появления в Сирии С-300? Да, ПВО Сирии существенно усилилась с их появлением, но я не думаю, что это случится. Государственные интересы двух стран настолько близки и настолько совпадают, что они не допустят никакого военного противостояния. Инцидент со сбитым российским самолетом был случайностью, а не последовательной реализацией некоего плана. Появление С-300 лишь приведет к тому, что та и другая стороны будут относиться к сирийским ПВО более внимательно и по возможности действовать в небе Сирии гораздо осторожнее.

Еще не так давно штурм Идлиба связывали с окончательной военной победой Асада и началом мирной фазы урегулирования ситуации в Сирии. Сейчас о штурме речь не идет. Делается попытка решить проблему Идлиба, не прибегая к крупномасштабным военным действиям. Турция обещает добиться ухода Джебхат ан-Нусра[2] в ближайшее время. Если это удастся в течение месяца-двух, то к концу года Идлиб будет освобожден так или иначе. Без Джебхат ан-Нусра все остальное решается довольно просто. Если это окажется невозможным, тогда проблема Идлиба будет решена военным путем. К концу года она сойдет с повестки дня. Или чуть позже, если события начнут развиваться медленнее.

С падением Идлиба вовсю пойдет процесс политического урегулирования. Поскольку военные проблемы исчезнут, пути мирного решения вопросов более или менее ясны. Результат будет тот, который и должен быть, — все иностранные войска покинут территорию Сирии, только российские подразделения останутся в Тартусе и Хмеймиме. Дальше будет принята новая конституция, и на основе конституции состоятся выборы.

Отдельно хочу сказать о противостоянии курдов и Турции. В принципе основная проблема в треугольнике США, сирийские курды, Турция — это американцы. Потому что со времен вторжения в Ирак они столько дров наломали в отношениях с курдами, столько раз им обещали, столько их кидали и подводили, что, по-моему, курдам надеяться на американцев — это еще раз наступить на те же грабли. Зубов после американских граблей у курдов почти не осталось. С Турцией и с курдами Сирия договорится, особенно с помощью России. Процесс будет урегулирован, потому что, с точки зрения сирийских курдов, — лучше сирийская власть, чем турецкая армия. С точки зрения Турции — лучше обеспечить невмешательство сирийских курдов в курдскую проблему в Турции, чем нахождение турецких войск в Сирии. Если случится столкновение между курдами и турецкими войсками, оно может привести к очень неприятным последствиям.

Что касается позиции Ирана, я знаю, Россия не раз и не два пыталась посодействовать ее изменению. Пока безуспешно. То есть в посредничестве есть смысл, если две стороны готовы договариваться. Когда иранская сторона заявляет, что нам с Израилем не о чем говорить ни прямо, ни косвенно, тут вряд ли можно что-то сделать. Я допускаю, что Россия одна из немногих стран в мире, которая может говорить с Ираном, хотя бы решать какие-то технические проблемы, если обе стороны согласны потратить время. Но в отношении ракет это не играет особой роли, потому что система противовоздушной обороны Сирии скоро станет совершенно другой — самой мощной на Ближнем Востоке после израильской. Это никак не повлияет на наши отношения с Ираном и на ту напряженность, которая существует.

Ни для кого не секрет, что иранская база, на которой готовятся ракеты против Израиля, расположена на расстоянии 25 километров от базы Хмеймим. Министерство обороны России и российская армия отлично знают, где находятся те или иные базы. Но знать, где находится база, совсем недостаточно, чтобы произвести атаку. Не Россия решает такие проблемы в Сирии, там есть свое правительство. Пока идут военные действия, Россия не может силой убрать иранцев из Сирии, где они находятся по приглашению правительства. Россия сделала то, что могла, — отодвинула отряды проиранской милиции почти на 100 километров от Голанских высот. Это то, что мы хотели. Где теперь будет находиться этот завод — на территории Сирии или на территории Ливана, — принципиального значения не имеет. Важен не сам завод, а та продукция, которая на нем производится. Ее можно было уничтожить при транспортировке ближе к базам Хезболлы, а не подвергать опасности российскую базу, взлетающие и садящиеся самолеты, как мы и обещали.

Да, после поставок России в Сирию С-300 американцы заявили о поставке Израилю самолетов F-35. Но, во-первых, самолеты F-35 находятся в Израиле уже давно, я видел командира эскадрильи, видел эти самолеты, даже, так сказать, пощупал руками. То, что американцы сейчас ускорили поставки или добавили один-два самолета из американской армии, не имеет принципиального значения. Тем более их взяли из действующих сил. Когда новые самолеты выйдут с завода, они их обратно поменяют. То, что американцы сделали, — это совершенно правильно с их стороны. Сирийская система противовоздушной обороны через три месяца станет совсем другой, поэтому для противодействия ей нужны именно F-35.

Конечно, С-300 не предназначен для борьбы с F-35, хотя новая система сирийской обороны затруднит даже таким современным самолетам возможность осуществлять те или иные атаки. Напомню, F-35 имеет два существенных преимущества. Когда, допустим, звено F-35 действует как одно целое, то его эффективность можно приравнять к эффективности целой эскадрильи F-16. Второе преимущество, у него очень низкая видимость для локаторов. Локаторы могут обнаружить его только на близких дистанциях, по-моему, за 400 или 500 километров, не дальше. Но есть еще и средство поражения, которое выпускает F-35, это уже другое дело. ПВО Сирии направлена на новую систему радиоэлектронной борьбы и всех видов ракет, включая «Бук», «Тор», «Панцирь» и другие системы для поражения ракет или бомб, которые идут с самолета. Неважно, будут эти ракеты выпущены с F-35 или с самолетов другого типа. Даже если F-35 выпустит эти ракеты, вопрос в том, насколько им смогут противостоять системы противовоздушной обороны. Потому что самолет сам по себе не играет никакой роли, все дело в том, чем он стреляет или какие ракеты и бомбы запускает.

Что, в сущности, пытается сделать Трамп на Ближнем Востоке? Силы Соединенных Штатов — как военные, так и экономические и политические — ограниченны. Придя к власти, Трамп обнаружил, что США слишком распыляют силы на многие политические проекты, не важные ни для обороны Соединенных Штатов, ни для сохранения статуса, ни для будущего страны. Поэтому Трамп решил сделать перегруппировку сил, отбросить то, что не имеет большого значения. Например, он говорил о присутствии на Ближнем Востоке, что оно деструктивно для Соединенных Штатов. По-моему, прозвучало, что Соединенные Штаты потратили 7 триллионов долларов, не получив от этого никаких дивидендов. Сосредоточить силы лишь на основных направлениях — это и будет консолидация. Ее первый результат — это уход Соединенных Штатов из второстепенных мест, которые не имеют решающего значения для сохранения статуса сверхдержавы. Второе — это концентрация усилий на основных интересах. То есть тех, которые они считают основными. Насколько будет эффективной такая тактика, мы увидим. К примеру, попытки заигрывать или давить на Китай — не слишком успешные, и ясно, чем закончатся. Вопросы с Европой тоже не совсем ясны. Да, есть успех в отношениях с Мексикой и Канадой, но при всем уважении к Мексике и Канаде, это не основная проблема Соединенных Штатов.

Почему ООН заявляет, что будет содействовать восстановлению Сирии только после ухода Башара Асада? Можно ли трактовать, что ООН заинтересовано в продолжении войны с Сирией? Следует учитывать, что ООН — это бюрократическая система. По сути, речь идет не о решении Организации Объединенных Наций, это решение администрации ООН под давлением Соединенных Штатов. А сейчас чиновники пытаются, заикаясь, объяснить, на каком основании они приняли решение. Никакого формального, юридического основания для подобного решения не было. То есть они приняли его самовольно, пользуясь тем, что кто-то что-то недосмотрел. Бюрократический аппарат поддался давлению тех или иных чиновников Соединенных Штатов и протащил задним ходом эту бюрократическую, так сказать, инициативу, не имея для этого никаких прав.

В последнее время меня часто спрашивали, почему участились заявления официальных лиц Российской Федерации о Голанских высотах? К примеру, Лавров заявил, что изменение статуса Голанских высот в обход Совета Безопасности будет являться прямым нарушением резолюции Совбеза. Тут следует учитывать, что инициативу поднять вопрос о Голанских высотах подал наш премьер-министр. Лавров только ответил на то, что стало обсуждаться. Ответ Лаврова, по сути, ничем не отличается от ответа президента Соединенных Штатов. Наш премьер-министр во время последнего визита в США предложил президенту Трампу: может, Соединенные Штаты признают, что Голанские высоты — это часть Израиля? Президент США улыбнулся и сделал вид, что вопрос не слышал. Ответ Лаврова идентичен ответу всего мира, всех стран Европы и Америки. Пока что ни одна страна в мире (кроме США) не признает, что мы законно присоединили Голанские высоты.

Как этот вопрос будет развиваться дальше, увидим. Меня учили, что на международной арене не надо поднимать на дипломатическом уровне какие-либо вопросы, о которых заранее известно, что получишь отрицательный ответ. Если бы была уверенность, что вопрос нашего премьера приведет к положительным сдвигам в международном статусе Голанских высот и Израиля, — можно было бы поднять проблему. Делать же заявление только на внутренний рынок, для поднятия собственного политического веса, и ожидать, что на это не отреагируют в других странах, — большая наивность.

Теперь о ситуации в Ираке. Какие там внутриполитические расклады в настоящее время и на ближайшую перспективу? Соединенные Штаты, сбросив Саддама Хусейна и приведя страну к демократии, путем выборов привели к власти иракских шиитов. Теперь там всё определяют шиитские группировки. Они разные — есть более проиракские, другие больше находятся под влиянием Ирана, но, в конце концов, они победили, и они формируют правительство.

У американцев сегодня минимальное влияние на иракские власти. Можно предположить, что события в Ираке будут развиваться своим, самостоятельным путем. Скорее всего, Ирак вернется на свое место в ближневосточной политике. Не как младший брат Ирана, как самостоятельная политическая единица, но только шиитского толка. Для Саудовской Аравии это не самый страшный вариант, но и не самый лучший. Хочу напомнить, что основные нефтяные месторождения Саудовской Аравии находятся в районах с шиитским населением на границе с Ираком.

Единственное, что гарантировало стабильность Ирака и его противостояние Ирану, — это была власть Саддама Хусейна. С сильным Ираком Иран никогда не занял бы теперешнюю позицию на Ближнем Востоке. Да, тяжелая была власть, да, Саддам был диктатором, но мы живем на Ближнем Востоке, и никакие другие слабые режимы тут никогда не были и не будут жизнеспособными. Если бы американцы не разрушили Ирак, не было бы ни усиления Ирана, ни этой Гражданской войны в Сирии, ни разборок с Катаром и многого другого. Был бы совершенно другой, более устойчивый Ближний Восток.

Кстати, с Ливией то же самое с небольшой разницей: с точки зрения социальных прав и уровня образования населения Ливия была впереди всех европейских стран. Да, тоже диктатура. Только нужно добавить, что ни один диктатор: ни Саддам Хуссейн, ни Каддафи в Ливии не привели свои страны к такой разрухе, к такому количеству жертв, к такому распространению террора. Как результат — дисбаланс чувствуется во всем мире. А итогом стали потоки беженцев из Африки или с Ближнего Востока, которые заливают и дестабилизируют Европу.

Глава 15

Будет ли существовать Израиль?

В 2001 году по настоятельной и неоднократной просьбе ФСБ президент России санкционировал запрет на мой въезд на территорию страны. Этот запрет до сих пор в силе. По крайней мере, все мои проверки это подтверждают. Подобное решение было продиктовано чисто профессиональными соображениями службы безопасности России. Они пришли к выводу, что им трудно будет предотвратить те или иные мои действия против безопасности страны. Это их право — иметь такое профессиональное мнение, я с ними по этому поводу не спорю. Хочу лишь добавить, если бы в моей стране кто-то сделал бы десятую долю того, что я делал в Советском Союзе, наша служба безопасности давно бы сошла с ума.

То есть я не буду уверять, что страна, в которой я живу, народ, к которому принадлежу, — все сплошь белые и пушистые. Когда лет пять назад в Европе проходил опрос: «Какое государство вы считаете наиболее агрессивным?», практически 60 процентов европейцев назвали Израиль. У нас, например, сейчас сложились очень напряженные отношения с Турцией. Дело тут не столько в Турции, сколько в политике ее нынешнего президента Эрдогана. Его устремления и наши интересы расходятся коренным образом. Я думаю, пока он будет у власти, это будет продолжаться. Сколько турки будут терпеть у власти самого Эрдогана и его партию «Мусульманские братья[3]. Турецкий вариант» — это турецкому народу решать, не нам. Раньше была эпоха Ататюрка Мустафы Кемаля, теперь наступила эпоха Эрдогана, политика которого точная антитеза Ататюрку. А обвиняют в этом конфликте Израиль.

Ладно, что касается мнения об Израиле — здесь все понятно. Все прекрасно знают, как создается мнение, особенно когда пропаганда однобокая, предвзятая и пытается решить чьи-то задачи. Если кто-то думает, что пропагандой занимались только в Советском Союзе, они ошибаются. Приведу один пример из своей жизни. Когда я добивался выезда из Союза, то отказался от советского гражданства. В отличие от тех, кто отказывался от советского гражданства, находясь за границей, я это сделал в Москве. До меня никто не решался на подобное. Для того чтобы как-то себя обезопасить, письмо с отказом от гражданства мне удалось передать за границу. Оно попало в руки той организации, где я работал. Они передали его своему представителю в Вашингтоне и подтвердили: «Мы парня знаем, это не липа, это живой человек, и письмо реальное, действительное». Их представитель с моим письмом пошел в самую известную, самую демократическую газету «Нью-Йорк таймс» самого демократического государства и дал мое письмо. Мало того, эта газета всегда принадлежала евреям. И какой он получил ответ? «Письмо печатать не будем!» Эти самые демократические журналисты в самой демократической, свободной стране сказали: «Оно слишком антисоветское, и оно слишком сионистское». Тогда он пошел к евреям в еврейские организации и сказал: «Евреи, помогите! Речь идет о еврейском парне, который, рискуя всем, хочет выехать». Эти деятели из еврейских организаций прочитали и сказали: «Мы не будем помогать печатать письмо». Почему? «Оно слишком антисоветское и слишком сионистское!»

Напомню, это был 1968 год. Если вы думаете, что с тех пор пресса и журналисты стали более свободными или более демократичными, должен вас разочаровать. Поэтому меня мало волнует, что делает пропаганда, промывая мозги всей Европе по отношению к Украине, к России, к Молдове, к Сирии, к Ливии и так далее. Как оболванивают людей, какие результаты это оказывает на общественное мнение — я знаю. Я жил при советском режиме и знаю, как бороться с пропагандой. Как вести пропаганду умную, тоже знаю — я это делал. Поэтому меня не волнует, какой имидж у моей страны по результатам очередной пропагандистской кампании.

Какие действия мы предпринимаем для решения наших проблем? Ну, на этот счет у меня были и есть, и, вероятно, будут разногласия с правительством Израиля. Я не всегда согласен с тем, что делает мое правительство. Вернее, я редко был с ним согласен за все годы пребывания в Израиле. Когда я был на службе, я не высказывался по вопросам политики Израиля, но как-то во время очередной встречи с Ицхаком Рабином я ему сказал: «Знаешь, что? (У нас обращаются на «ты»). Это большое счастье — и твоё, и мое, что мы только работаем вместе, а я не занимаюсь политикой и не вмешиваюсь в твои политические решения». Он сказал: «Слава богу!» Так что мы не очень успешно решаем наши проблемы, мягко говоря. В том числе военные проблемы. Кто читал мою книгу, тот, наверное, помнит, что я писал о нашей армии во время войны, наших отношениях с врагами, соседями и о других наших внутренних проблемах. Все почему-то с удивлением восприняли, когда я написал в своей книге, что в стране сильнейший системный кризис. Если Израиль не проведет необходимые реформы, то я не уверен, что государство просуществует до середины XXI века. Хорошо это или плохо, но Меир Даган, который возглавлял «Моссад» до прошлого года (я его помню еще по службе), сказал категорично: «Если ситуация в стране не изменится, я не уверен, что страна будет существовать».

Словом, как вы понимаете, у меня претензий к своему народу даже больше, чем у антисемитов. И критика моя еще более резкая, потому что я исхожу из того, кем мы можем быть и кем мы должны быть, а не из того, какими нас хотят видеть. Меня, например, крайне возмущает циничное отношение израильского правительства к геноциду армян — чисто политический грязный расчет. Также не может не возмущать отношение Израиля к возрождению нацизма и прославлению нацистских преступников. Даже если вся Европа на это закрывает глаза, мы не должны допускать такого, мы — не Европа. Но такова политика моего правительства, хотя я в этом вопросе с ним не согласен. Я считаю, что ни одна страна, тем более страна народа, пострадавшего от нацизма, не должна равнодушно смотреть на то, что сейчас происходит в Латвии, что происходит в Эстонии, в Румынии и на Украине. Вероятно, профессия политика очень сходна с другой самой древнейшей профессией. К сожалению, такое мы видим очень часто.

Если же снова вернуться к теме ИГИЛ[4], о котором так много говорят последнее время, могу сказать, что эта организация не представляет опасности для государства Израиль. Для государства Израиль вообще нет никакой военной угрозы со стороны его соседей. В сущности, вокруг нас нет ни одной боеспособной арабской армии. Единственная арабская армия, более или менее существующая, — это иорданская. Она является для нас некоторой проблемой. А вот египетская армия сейчас занята своими делами и угрозы не представляет. Была сильная армия у Саддама Хусейна — 80 дивизий — самая боеспособная арабская армия после иорданской. Мы несколько раз ломали об нее зубы: в 1948 году, в 1967-м в 1973-м. Ее уже нет.

ИГИЛ — это в большей степени результат той ситуации, которую создали сами американцы. Вспомним хотя бы удачное наступление ИГИЛ[5] в Северном Ираке, когда 2 тысячи бойцов ИГИЛ обратили в паническое бегство 60 тысяч солдат иракской армии, когда-то одной из лучших арабских. Почему такое возможно? Американцы вложили в нынешнюю иракскую армию 20 миллиардов долларов. При этом такой армии все равно не существует, ее просто нет. Из 14 дивизий укомплектовано всего 5, остальные есть только на бумаге, чтобы получать деньги за каждого солдата. Именно такие, «бумажные», армии американцы умеют создавать для своих союзников. Я думаю, тем, кто мечтает, чтобы американцы помогли украинцам создать собственную армию, стоит задуматься, как это обычно у них получается.

Итак, что такое современный ИГИЛ? Это около 20 тысяч бойцов, союзники которых — суннитские племена. Союзниками ИГИЛ они стали после того, как посаженный на престол вместо Саддама Хусейна шиит Аль-Малики начал подавлять суннитов при помощи грубой силы. Мы, кстати, предупреждали его не делать этого. Результат предсказуемый — они решили бороться за свои жизни и мстить ему. Другая часть ИГИЛ — это бывшие офицеры когда-то сильной иракской армии, которых американцы выбросили на улицу. Именно они теперь управляют вооруженными формированиями. Опять-таки, мы их предупреждали: «Не разгоняйте армию! Хотите, проведите чистку, но оставьте ее!» Разогнали — вот результат.

Но все это проблема Северного Ирака, проблема Турции, проблема Сирии, это проблема курдов, в конце концов. Государство Израиль абсолютно не волнует группа в 10–20 тысяч бандитов, вооруженных легким стрелковым оружием. Да, они уже действуют в Ливии, но тут я полагаюсь на нашего соседа, которого нам послал великий Аллах, — Ас-Сиси. Он хорошо умеет справляться и со своими, и с нашими врагами. Я могу только поприветствовать его последнее решение, когда он объявил весь ХАМАС, а не только его военные объединения террористической организацией. Насколько я понимаю психологию ближневосточных людей, то что последует за этим со стороны Египта в отношении ХАМАС, остается лишь приветствовать.

Попытки же американцев в их стиле решить проблему с воздуха заканчиваются, как всегда, ничем. Пока еще ни одна война не выиграна только действиями ВВС. Американцы тоже это понимают, они сообщили недавно: «Вот мы сейчас (уже в который раз!) соберем новую иракскую армию, хотя бы пару подразделений, и тогда начнем наступление». Бог им в помощь или Аллах, я не знаю, как правильно. Мы к этому, слава богу, отношения не имеем.

Глава 16

Опасен ли Израилю ядерный проект Ирана?

В течение жизни мне часто приходилось сталкиваться со всякого рода мифами и даже развенчивать их. Вокруг иранского ядерного проекта мифов и легенд ходит достаточно. Достоверно известно, что Иран начал эти работы еще при шахе, до исламской революции и Хомейни. Ему помогали в этом проекте, некая маленькая страна на Ближнем Востоке построила в Иране два завода по производству ракет. Кроме того, Иран начал работы по созданию собственной ракеты. Перед тем как Хомейни пришел к власти, заводы в Иране успели демонтировать. Взяв власть, Хомейни запретил разработку ядерного оружия, заявив, что оно противоречит исламу. Пока Хомейни был жив, в Иране не разрабатывали ядерного оружия, после его смерти к этому проекту вернулись. По сути, Иран не хочет создавать ядерное оружие, у них в планах этого нет, Иран хочет выйти на порог создания ядерного оружия, чтобы у него были все технические возможности. Тогда он, если понадобится, сможет в течение месяца-двух создать ядерное оружие и оснастить им боеголовки своих ракет. Те ракеты, которые сейчас производятся в Иране, имеют смысл, если только у них ядерные боеголовки.

В случае реализации своей программы Иран выигрывает дважды. К стране, которая находится на пороге создания ядерного оружия, все будут относиться так, будто оно у нее есть. То есть сдерживающего эффекта они достигают таким образом. Но поскольку этого оружия еще нет, страна избегает всякого рода санкций. Сегодня есть несколько стран, которые могут создать ядерное оружие в течение месяца-двух: Германия, Япония, некоторые другие страны. Иран хочет быть в их числе. Это неприятное явление для Соединенных Штатов, неприятное явление для России, хотя, по большому счету, оно им не угрожает. В Иране сегодня могут создать ядерное оружие первого поколения, в России и Соединенных Штатах оружие уже совершенно другое — куда более эффективное.

На Ближнем Востоке сейчас три страны идут по пути Ирана: Турция, Саудовская Аравия и Египет. Каддафи имел глупость прекратить ядерный проект, за что поплатился жизнью. Если бы не прекратил, был бы сегодня жив, и Ливия оставалась бы единым государством. Ее бы опасались трогать наподобие Северной Кореи.

Итак, ядерное оружие нужно Ирану, чтобы обезопасить себя от попыток поменять власть извне. У американцев два года назад была голубая мечта сменить власть в Иране. Как предлогом они воспользовались гипотетическим наличием ядерного оружия, но цель была именно в смене власти. Чуть больше года назад они пришли к выводу, что это невозможно. Тогда, по известной английской поговорке, они решили поменять приоритеты и договориться с Ираном. Причиной этому является Китай и его противоборство с Соединенными Штатами. Таким оброзом, исходя из современной политической ситуации иранский ядерный проект будет продолжаться. Американцы отлично разбираются в ядерной физике, чтобы понять, к чему он ведет, но их это не пугает. Вполне вероятно, через 5—10 лет Иран будет находиться в том состоянии, когда реально сможет сделать ядерное оружие. Придется нам всем привыкать жить в новом мире, с ядерным оружием на Ближнем Востоке. Для нас это дополнительная проблема, новая угроза, но совсем не смертельная угроза для государства Израиль. Многие страны живут в состоянии ядерного противовеса, и ничего, живут. Нам придется улучшить сегодняшнюю систему противоракетной обороны, которая не даст возможность иранским ракетам с ядерными боеголовкам долететь до Израиля. Но самое главное: в Иране знают, что любая попытка применить неконвенциональное оружие против Израиля закончится очень плохо. Если какая-то ракета долетит, она не уничтожит Израиль, то есть это не станет для страны катастрофой. А вот Иран после этого вернется в период за 2–3 тысячи лет до того, как царь Кир взошел на престол, они это отлично понимают. У нас не будет никаких проблем это устроить: ни технических, ни тем более моральных — на войне как на войне. Это является основным сдерживающим фактором, потому что ни одна страна не хочет нападать на другую страну ценой своего уничтожения. Иранцы — древний народ, иранской цивилизации почти пять тысяч лет, они редко делали безумные шаги. Последние пару сотен лет вообще ни на кого не нападали, лишь защищались. Таким образом, даже если у Ирана появится ядерное оружие — это не станет жизненной угрозой для Израиля.

Некогда во всем мире обсуждалась возможность нашего превентивного удара по Ирану, направленного на его ядерный проект. Но каков будет результат? Проект прекратится? Нет, наши эксперты в один голос уверяют, что мы можем лишь задержать его на год-два. Большинство наших генералов и руководителей спецслужб решили, что не имеет никакого смысла ввергать весь Ближний Восток в кровопролитную войну, чтобы задержать иранский проект на год-два. К похожему выводу пришли американцы. Они подсчитали, что не смогут силой прекратить ядерный проект Ирана без того, чтобы не уничтожить половину страны. Поэтому они тоже отказались от этой идеи.

Глава 17

Израильская армия — самая сильная в Западной Европе

Организация «НАТИВ» была создана в 1951 году Бен-Гурионом. В этой организации я проработал более 20 лет, сам возглавлял ее в течение долгого времени. Сегодня ее возглавляет бывший посол Израиля на Украине и в Республике Молдова госпожа Наоми Бен-Ами. Чем она занимается после моего ухода, не знаю, я не вмешиваюсь в их работу. То, что я слышу от других, впечатления не производит.

В свое время «НАТИВ» была создана исходя из тех особых условий, в которых находились евреи в Советском Союзе и в странах Восточной Европы. В каждой из этих стран еврейский вопрос был одним из главных политических вопросов. Служба безопасности тогда была одним из основных государственных органов, занимающихся еврейским вопросом. Чтобы иметь возможность решать наши вопросы и вступить в контакт с евреями, нам приходилось бороться с правительствами этих стран, с политикой этих стран и со спецслужбами. Поэтому наша организация была создана по образцу спецслужбы и пользовалась теми методами. Если ваш контр-партнер КГБ, то надо уметь работать не хуже, а лучше, чем они. Нам это удавалось.

В 1996 году я написал отдельный доклад правительству. Я указывал, что, если демографические процессы на территории бывшего Советского Союза и иммиграция евреев будут продолжаться такими же темпами, а политические процессы развиваться в том же направлении, к началу 2000 года не будет смысла продолжать деятельность организации. То есть власть стабилизируется, власть не будет проводить политику ограничения евреев, и мы, по сути, станем не нужны. На меня набросились прежде всего подчиненные и коллеги. Они говорили: «Ты что? Как можно?» Я отвечал: «Извините, это не звезды, это цифры так говорят. Заниматься пустым делом я не буду». Существовали причины, которые вынуждали создать спецслужбу, чтобы решать определенные вопросы, которые не могут решить обычные государственные министерства. Когда эти причины перестали существовать, я не вижу смысла в наличии такой спецслужбы, даже если я там работаю и возглавляю ее.

Сегодня условия жизни евреев на бывшем советском пространстве ничем не отличаются от условий жизни евреев во Франции, Италии, Аргентине, Англии и так далее. Да, другая специфика, другая экономика, но со стороны властей никаких проблем нет. С точки зрения угрозы евреям — тем более. Во Франции, например, проявлений антисемитизма больше, чем в России. Поэтому я не раз говорил в начале 2000-х годов и говорю сегодня: если государство хочет иметь государственную службу, которая занимается всеми евреями диаспоры, пожалуйста — пусть они ее создают. Это будет ее цель. Такая служба будет заниматься всеми евреями в любой другой стране мира, исходя из специфики каждой страны. Но если евреям Франции, Италии или Аргентины такая организация не нужна, зачем она нужна евреям Украины, России или Молдовы? Сейчас нет ничего особенного в их положении, чтобы ими занималась какая-то специальная служба.

Я хорошо знаю Наоми Бен-Ами, она у меня работала в свое время, потом вернулась в МИД. Чем она сейчас занимается на посту главы «НАТИВ», какой толк от ее работы, правильно действует или нет, я абсолютно не в курсе. Очень часто те или иные бюрократические структуры сохраняются исходя из конъюнктурных, политических соображений. Возможно, это происходит и в данном случае. Что сегодня такая служба не нужна ни восточным, ни западным евреям, я уверен.

Теперь о стратегическом партнерстве Израиля и США. Журналисты меня как-то спросили: допускаете ли вы возможность, что Израиль поменяет стратегического партнера? Могу сказать, что Соединенные Штаты нам много помогали, они до сих пор нам много помогают как в экономике, так и в военном деле. США — это 3 миллиарда долларов военной помощи каждый год и, главное, политическая поддержка.

Я бы хотел, конечно, чтобы мы в этом не нуждались. Мы могли бы в этом не нуждаться, если бы наше государство развивалось так, как оно должно было развиваться после войны 1967 года. Если бы мы не проводили такую политику в отношении наших соседей, прежде всего тех территорий, которые оказались под нашей властью. Я не считаю, как считали руководители Израиля в годы создания государства, что нам нужен стратегический партнер, что мы обязательно должны заручиться поддержкой какой-нибудь мировой державы. Не всегда это было полезно. Так, в 1956 году мы заручились поддержкой аж двух мировых держав, и дело закончилось Суэцкой кампанией. Я ее хорошо помню, она была совершенно ненужная, даже вредная для Израиля, хотя мы потом из нее что-то выдавили.

В общем, я не думаю, что Израилю есть смысл менять стратегического партнера. Я считаю, мы достаточно сильны без этого. Если мы будем проводить правильную политику, сделаемся еще сильнее. Тогда нам вообще не нужны будут никакие партнеры, все угрозы мы сможем устранять сами. Я вам могу только сказать, что сегодня израильская армия без резервистов — самая сильная в Западной Европе. Она больше и сильнее любой армии, которая есть в Европе. А по силе и мощи наших ВВС впереди нас только американцы, больше никто.

Сейчас на Украине появился странный термин: «жидобандеровщина». Насколько я знаю, его ввели в обиход люди вроде Бени Коломойского и ему подобные. Эту категорию людей я хорошо знаю, их цель жизни, как говорят на одесском русском языке, «делать деньги». Лично я предпочитал другой круг общения, всю жизнь проработал с евреями, которые имели то или иное отношение к становлению еврейской государственности. Могу сказать откровенно — три вещи я никогда не делал в своей жизни: никогда не состоял ни в какой партии, не был политиком и не был дипломатом. Хотя дипломатическим прикрытием пользовался, не скрою. Словом, находясь на службе, я не имел чести встречаться ни с Коломойским, ни с другими подобными персонами.

Как они ухитрились соединить две несоединимые вещи в одном слове — это только они могут сказать. По-моему, эти два понятия взаимоисключающие. То есть бандеровцы сделали эти понятия взаимоисключающими, физически и с большим успехом исключая вторую составляющую. В свое время, когда началось вторжение нацистов на территорию Советского Союза, бандеровцы пользовались понятием «жидокомиссары». Под этим понятием уничтожали как евреев, так и комиссаров. То есть все комбинации из этих слов несут в себе только один смысл — определить категорию людей для уничтожения. Я не считаю, что такой подход имеет право на существование. Полагаю, бандеровское движение должно остаться лишь на страницах истории, так же как и нацистское, и фашистское. То, что сегодня есть люди, даже молодежь, которая считает, что это имеет право на существование, что это проявление героизма, — позор для тех народов и для нас, что мы допустили такое. Подобные идеи нужно было искоренять полностью, как это произошло в Германии. Но вероятно, кому-то выгодно было их сохранить для использования в политических целях. Подобные проявления национализма культивируются специально, неважно, под каким названием и каким флагом.

Удивляться этому не приходится. Одна из немногих стран, в которых разрешена деятельность нацистской партии, где были демонстрации с нацистской символикой, даже пытались провести подобную демонстрацию в еврейском квартале, — это Соединенные Штаты, самая демократичная страна в мире. Почти во всех странах Европы это запрещено, а американская демократия — позволяет. На улицах США вы можете совершенно спокойно увидеть нацистов, зайти к ним, взять литературу. Я думаю, Россия одно время, особенно веселые годы товарища Ельцина, тоже слишком распустила нацистские и пронацистские движения. И сегодня они, на мой взгляд, имеют слишком большую свободу на территории России, хотя Россия не такое демократичное государство, как великие Соединенные Штаты. Подчеркну, что ни Беня Коломойский, ни иже с ним не представляют еврейский народ, не представляют еврейские общины. Для меня они — позор еврейского народа, так что не надо из-за них предъявлять претензии ко всему народу. В свое время, это было в 1918 году, московский раввин сказал гениальную фразу: «Троцкие делают революцию, а Рубиновичи за них платят кровью». Это был умный раввин. И история опять повторяется.

Впрочем, полагаю, успехи героической украинской армии в Донбассе начисто отбили охоту у кого-нибудь из горячих голов на Украине, в Молдавии и, похоже, в Вашингтоне силой пытаться решать такие конфликты, как, например, приднестровский. Что касается Приднестровья, каждый, кто немного разбирается в географии, понимает — от Тирасполя до Кишинева гораздо ближе, чем от Донецка и Луганска до Киева.

Почему украинская армия ничего не может сделать в Донбассе? Дело не в том, что им мешает Россия, как они утверждают. Никто не отрицает, что среди ополченцев есть большая доля добровольцев из России, это ясно. Но причина в другом. Украинская армия, как и все украинское общество за годы независимости, разложилась полностью и окончательно. Пришла в негодность как с профессиональной точки зрения, так и с точки зрения командования. Сейчас в украинской армии служат солдаты, новобранцы, которых взяли, обучили кое-как, кое-как вооружили, как все сейчас делают на Украине, и послали воевать. Да, на стороне украинцев воюют добровольцы из Европы и не только из Европы. Свидетельство этому — президент Украины, который принял закон, по которому иностранцы, воюющие в рядах украинской армии, автоматически получают украинское гражданство, если хотят. Но таких добровольцев явно недостаточно для создания боеспособной армии.

Те, кто воюет со стороны России, — это люди с военным опытом, кадровые офицеры, которые все-таки служили в лучшей армии, чем украинская. Они умеют использовать военную технику, их стратегические и тактические решения намного лучше, хотя их меньше. На поле боя побеждает тот, кто умеет лучше воевать. Они умеют лучше. А украинская армия воюет абы как — вот и результат.

Глава 18

Готов ли Израиль ввязаться в войну?

История с туннелями на границе Израиля и Ливана, когда израильская армия обнаружила туннели, прорытые «Хезболлой», получила широкий общественный резонанс. В реальности были обнаружены 4 туннеля, и все 4 туннеля были вскрыты. То есть сколько обнаружили, столько и вскрыли. Находились они на глубине 20–30 метров, и все имели выходы на территорию Израиля. Выходы небольшие, это не было 100 или 200 метров, всего несколько метров. СМИ об этом сообщали.

Обнаружением туннелей объясняется начало военной операции со стороны Израиля, которая называлась «Северный щит». Правда, при этом представитель ООН сказал, что очень сложно установить, откуда туннели берут начало и куда вообще ведут. Оставим это на его совести.

Честно говоря, я не вижу здесь никакого значимого события. Ну, вскрыли мы туннели. Доказали, что «Хезболла» вгрызлась в землю и их прорыла. Допустим, найдем еще туннели. Дальше что? Докажем, что «Хезболла» нехорошая организация, что она замыслила погибель Израиля — это страшный секрет, который никто не знает?

На мой взгляд, эти туннели не надо было показывать всему обществу. Вот когда они стали бы ими пользоваться, тогда мы сделали бы, что хотели. Туннели, к примеру, можно заминировать, можно оборудовать следящими устройствами — многое можно сделать. В контрразведке существует такой распространенный прием: разоблаченных шпионов стараются не арестовывать. Пусть они гуляют, пусть думают, что свободно работают. Но — под наблюдением властей. Обезвредить их можно в любой момент, а пока работают — вся агентура под колпаком. То есть построили они эти туннели — хорошо. Начали бы пользоваться — взорвались бы. В чем сейчас смысл, что мы их обнаружили? Сказали им: вы этими туннелями во время военных действий пользоваться не сможете? Так и так не смогут.

Да, это большой успех израильской разведки, военных, которые их обнаружили, успешная операция инженерных войск Израиля, которые вскрыли их довольно эффективно. Ну а в чем политический смысл? Показать истинное лицо врагов Израиля?

Его и так видно во всех террористических актах «Хезболлы». Разве то, что они делали за годы своего существования, — недостаточно? 150 тысяч ракет, артиллерийских и минометных снарядов, нацеленных на Израиль, — этого мало? Американские морские пехотинцы, которых взорвала «Хезболла», — мало? Французские морские пехотинцы, которых взорвала «Хезболла» в 1982–1983 гг., — мало? Офицеры ЦРУ, которых похитила и казнила «Хезболла», — недостаточно? Кому и что надо доказывать?

Общественному мнению, по большому счету, наплевать на эти туннели. То есть те, кто был против «Хезболлы», получили еще одно подтверждение своей правоты. Те, кто поддерживает «Хезболлу», скажут: «Ну, что такое туннели? Ну да, входили туннели на израильскую территорию, они хотели туда проникнуть. И что?»

Как ни обличай «Хезболлу», строящую козни против Израиля, если завтра мы нанесем удар по «Хезболле», нас все равно осудят. Любое применение силы против «Хезболлы» приведет к обструкции Израиля во всем мире.

Интересно другое. Сразу же после того как началась операция «Северный щит», состоялся телефонный разговор Нетаньяху с Путиным. Буквально через два дня после этого в Москву отправилась достаточно высокопоставленная военная делегация из Израиля. Многие связали ее визит именно с началом армейской операции. Это свидетельствует, что Россия превратилась в самый важный военный фактор на Ближнем Востоке. Еще до того, как американцы заявили, что они уже устали и уходят. Поэтому совершенно справедливо, что Израиль коррелировал с Россией, пытался заручиться ее поддержкой, объяснить, что действия «Хезболлы» могут привести к военному конфликту в регионе. Россия согласилась с такой позицией — это вполне разумно. Мы сейчас поддерживаем постоянные контакты с американцами. С Россией, особенно после инцидента с самолетом, нужно тоже восстанавливать отношения.

Вскоре еще одна израильская делегация срочно поехала в Россию — уже по делам Сирии и по установлению более тесных военных контактов с российским командованием в том регионе. Разговор получился, контакты решили установить на более высоком уровне, с более конкретными способами ведения разговора — не только по голосовой связи, но и через телеэкраны и прочее. О чем свидетельствует такая активность? О том, что Израиль в отношении Ливана и в отношении Сирии (Сирия и Ливан связаны, как и «Хезболла» с ними) все больше и больше пытается заручиться международной поддержкой на случай какого-либо обострения. Основная цель Израиля — чтобы те страны, с которыми Израиль пытается говорить, в том числе и Россия, приложили все усилия к мирному урегулированию. Чтобы ситуация на границе с Ливаном не вышла из-под контроля и не пришла к новому витку конфликта.

Я повторюсь, с американцами у нас давняя и постоянная связь. С Россией — время от времени. У нас нет и никогда не будет таких отношений с Россией, как с Соединенными Штатами. Но нельзя не учитывать присутствие России на Ближнем Востоке, ее влияние и интерес к ближневосточным проблемам. Россия должна быть в курсе всего, что происходит, поскольку это может отразиться на их стратегическом военном присутствии в Сирии.

Теперь о том, что касается самих отношений между Израилем и Ливаном. Мы часто слышим сообщения ООН: «На границе растет напряженность. (Имеется в виду граница между Израилем и Ливаном, так называемая голубая линия вокруг нее.) В какие-то моменты воинствующие круги Ливана и Израиля угрожают друг другу открытием огня, и представителям ООН приходится вмешиваться». Что означают подобные сообщения? Могут ли конфликты перерасти в некое подобие Второй ливанской войны или нет?

Определим сразу: для того чтобы конфликт перерос в боевые действия, хотя бы одна из сторон должна быть в этом заинтересована. «Хезболла» не слишком заинтересована в военном столкновении. Еще меньше, чем «Хезболла», в этом заинтересованы хозяева «Хезболлы» — иранцы. Они не хотят на данном этапе военного конфликта «Хезболлы» с Израилем, слишком неравные силы. Израиль сегодня тоже не заинтересован в военном столкновении. Учитывая уроки бездарной Второй ливанской войны, Израиль не хочет против собственной воли оказаться втянутым в боевые действия. Поэтому Израиль старается приложить максимум усилий, чтобы ситуация не вышла из-под контроля из-за каких-то случайных действий, как это было во время Второй ливанской войны.

Раз ни одна из сторон не заинтересована — серьезный военный конфликт вряд ли случится.

Глава 19

Когда прекратится конфликт между арабами и евреями?

Я слышал, как некоторые аналитики утверждали, что ирано-израильское столкновение, предпочтительно с подобием Холокоста, нужно мировым банкирам для форс-мажора — списания долгов международным финансистам. Не думаю, что это свидетельствует о хороших умственных способностях этих так называемых аналитиков. Скорее, говорит об обратном.

В чем же настоящая проблема в отношениях между Израилем и Ираном? Израиль всегда был готов к любым переговорам с Ираном, проблема всегда была в Иране, не в нас. Для того чтобы Иран был готов вступить в переговоры, им надо перешагнуть через то, на чем они основывают свою политику по отношению к Израилю. Для начала хотя бы признать, что Израиль имеет право на существование.

У Израиля никогда не было никаких намеков или высказываний против Ирана как государства. Иранская цивилизация существует достаточно давно — почти 4 тысячи лет, — и всегда между евреями и персами были нормальные отношения. Со времен царя Кира у нас не было конфликтов. С иранским народом у нас нет проблем, насколько я могу судить, у них довольно теплое отношения к Израилю — даже лучше, чем в некоторых арабских странах. Проблема есть с нынешним иранским руководством. Эта проблема рано или поздно решится.

Конфликт между арабами и евреями представляет собой более глубокую проблему. Корни конфликта тянутся с того момента, когда евреи начали образовывать государство Израиль. То есть это не конфликт из-за неприязни между арабами и евреями, это конфликт из-за земли. Той ее части, которая называлась Палестина, а сегодня называется Израиль. Когда два народа претендуют на ту же самую землю, каждый говорит: «Это моя!» Вспомним притчу о царе Соломоне, когда к нему пришли две матери, и одна говорит: «Это мой ребенок», вторая говорит: «Нет, это мой ребенок». И царь решил, он говорит: «Хорошо, разрубим его пополам». Одна сказала: «Пожалуйста, разрубим пополам». А вторая сказала: «Нет, пусть она его забирает». Тогда царь сказал: «Ты мать!». То есть, вероятно, эта страсть, это желание обладать землей полностью, не считаться ни с кем — проблема, конфликт. На него наложились религиозные аспекты. Так всегда бывает: если столкновение между народами превращается в религиозную войну — это обостряет ситуацию. Так произошло и с нашим конфликтом. В начале века религиозный фанатизм чаще всего проявляли палестинцы, сейчас им отличаются и наши фанатики.

Объективно саудовская инициатива об урегулировании израильско-палестинского конфликта приведет к тому, что все арабские, все мусульманские страны признают Израиль и установят с ним дипломатические отношения. Я считаю, именно так решится вопрос. Решение вопроса без разделения территории неприемлемо прежде всего для меня и для многих других, потому что иначе еврейского государства не будет.

Зачем мы все начинали? Чтобы у нашего народа было его национальное государство! Объединение с пятью с лишним миллионами арабов на территории Иудеи, Самарии и в секторе Газа уничтожает последние шансы на национальное государство.

Другими словами, конфликт закончится, когда оба народа признают права каждого из них. Скажут: «Хорошо, у вас есть права и у нас есть права. Наши права сложились на этой территории, которое называется государство Израиль. Ваши права вы будете определять сами. Называете это Палестинским государством, присоединяйтесь к Иордании — как хотите». Именно такое решение вопроса и положит конец давней вражде. Я еще раз повторю: два государства, два народа, и каждый живет на своей взаимно признанной территории — вот решение конфликта.

Недавно мне задали вопрос: почему Израилю можно иметь ядерное оружие, а Ирану или Северной Корее нельзя? Ответ очень простой — потому что нам это удалось, а им нет. Вспомним, Израиль ни у кого не спрашивал разрешения на обладание ядерным оружием, которого, кстати, официально у нас нет. Никто нам такого разрешения не давал. Ни одна страна мира не спрашивала у других стран, можно ли им создавать ядерное оружие. Советский Союз не спрашивал, Китай не спрашивал, Индия не спрашивала, и Пакистан. Франция и Великобритания тоже не спрашивали. И их никто не спрашивал — зачем им ядерное оружие, против кого?

Глава 20

Помешают ли Израилю С-300 в Сирии?

Обстрелы Израиля продолжаются — в большем масштабе, в меньшем масштабе, о масштабах никто не сообщает, но то, что они продолжаются, общеизвестно. По этому поводу есть раздраженное заявление министра иностранных дел России господина Лаврова. Есть заявление министра экологии — господина Элькина, особо приближенного к премьер-министру Израиля. Он много лет ездил с премьер-министром в качестве переводчика и посвящен во многие тонкости политики. Речь шла о том, что, если нас заденут, нам придется уничтожить объекты, с которых производилось нападение. И на фоне таких резких заявлений становится известно, что встреча премьер-министра Израиля Нетаньяху и президента России Путина в Париже не состоится.

Об этом стоит поговорить поподробнее. Я знаю, Нетаньяху просил встречи. Ответ был таким: «Да, мы согласны. Когда встреча будет подготовлена, мы вам сообщим». Что это означает на языке политики? Дело в том, что любая официальная встреча должна быть посвящена решению каких-то проблем. До последнего времени премьер-министр Израиля и президент России на этих встречах устно договаривались о чем-то. Теперь Россия пришла к выводу, что устные договоренности с Нетаньяху немногого стоят, потому что Израиль свои обещания не выполнял. Права она или не права — другой вопрос, но Россия действует на основе своего понимания. И поэтому Россия считает, как они сами заявили: встреча будет, но она должна быть подготовлена. То есть как обычно готовят подобные встречи: перед этим прорабатываются вопросы и в отношении этих вопросов подготавливаются решения. Так проходят встречи на уровне глав государств. По крайней мере, проходили те, в которых я участвовал.

Спонтанности здесь никогда не было. Если верить политическим слухам, до сих пор не урегулирован спор между израильскими и российскими военными в отношении того, на каких условиях израильская авиация может действовать в Сирии. Пока это не будет проработано с обеих сторон, встреча не состоится. Когда она состоится и какие будут договоренности — я не знаю, не могу сказать.

Да, сейчас в Сирии находятся ракеты С-300. Но пока что они просто находятся. Новая система ПВО в Сирии еще не задействована, ракеты С-300 не готовы к бою. Их расчеты не подготовлены, они не находятся на боевых позициях и пока не вошли в систему сирийской ПВО. Дата, когда новая сирийская система ПВО плюс ракеты С-300 будет введена в действие, то есть поставлена на вооружение и готова к действию, — начало января или начало марта. Дата зависит от того, насколько будут оправданны предположения России о способности сирийских военных овладеть этой техникой и полностью взять на себя обслуживание и обеспечение. Словом, можно считать, что пока этой системы у сирийцев нет.

Насколько я могу понять по информационным сообщениям, со стороны Израиля было несколько попыток летать и обстреливать те или иные объекты. Это не много, никак не сравнимо с тем, что было раньше. Лавров сказал, что попытки Израиля отдельными атаками на некоторые складские помещения Ирана решить проблему иранского присутствия в Сирии — это несерьезно. Они таким способом ничего не добьются.

В этом отношении российский министр абсолютно прав. Несколько лет мы долбили иранские объекты с воздуха, только за последние полтора года совершили двести налетов. Но единственный, кто отодвинул иранцев, их складские помещения и базы вооружения от израильской границы, — это Россия. Не налеты этому способствовали. Так что будет ли встреча между Нетаньяху и Путиным, когда будет и чем это закончится — это решает президент России. В зависимости от оценки России, насколько эта встреча подготовлена, продуктивна и насколько серьезно можно относиться к ее решениям.

Возможно, дело закончится вежливым рукопожатием и вежливой улыбкой Путина — он всегда вежливо улыбается. Может быть, стороны перебросятся энным количеством слов, вот и все. В отношении наших полетов могу сказать, что ситуация изменится, когда новая система ПВО Сирии войдет в строй. Когда все эти горе-специалисты говорят: «А нам раз плюнуть уничтожить пусковую установку С-300», — они не понимают, о чем говорят. В новой системе ПВО, которую Россия строит для Сирии, уничтожить одну пусковую установку невозможно. Надо уничтожать всю систему, потому что это единая автоматическая система, многослойная, со многими видами вооружения, одно прикрывает другое. То есть встанет принципиальный вопрос: для уничтожения этой системы нужно будет поднять в воздух очень много самолетов. С вероятностью потерять определенное количество людей и машин и войти в военный конфликт с Россией.

Пойдет на это Израиль? Я не думаю. Глупо затевать такое, чтобы уничтожить еще несколько складских помещений иранской армии. Или даже не иранской армии, а стражей революции, полагаю, кадровой иранской армии в Сирии нет… Не уверен, что в Израиле, со всем запалом наших политиков, кто-то решит поднять сто с лишним самолетов для массированной тотальной атаки на сирийскую систему ПВО с риском потерять часть из них. А без этого не обойтись. Нет смысла уничтожить одну или другую пусковую установку — никто из профессиональных военных такой глупости предложить не мог. А если он предлагал, горе тому, кто считает его профессиональным военным…

И снова о том, почему в Париже снята с повестки дня встреча Путина с Нетаньяху. Некоторые политические обозреватели связывали это с тем, что не состоялась встреча русского и американского президентов. Якобы Путин сперва хотел бы встретиться с Трампом, увидеть весь круг вопросов, которые будут подняты и которые будут обсуждаться, а уж потом часть из них обсудить с нашим премьер-министром. Не думаю, что они правы. До сих пор нет никаких фактов, подтверждающих тезис, что Россия рассматривает отношения с Израилем как частный случай российско-американских отношений. Израиль тоже не рассматривает отношения с Россией как часть российско-американских отношений. Конечно, Россия учитывает особые отношения между Израилем и Соединенными Штатами, но она не видит здесь никакой зависимости. Если наши умники думают, что через Трампа они смогут повлиять на позицию России в отношении полетов израильской авиации в Сирии, то мне их жалко. И особенно жалко государство, если подобные умники будут определять его политику или влиять на нее.

Еще раз повторяю, система ПВО Сирии, которая выстраивается Россией, — эта наилучшая система ПВО на Ближнем Востоке после израильской. Она в большой степени предназначена, чтобы не дать американцам обстреливать Сирию. То есть система нацелена на противостояние с американцами. Если Россия сознательно пошла на подобный шаг, то можно понять, насколько Путина волнует мнение Трампа по этому поводу.

Сейчас в военно-политической сфере широко обсуждаются американские санкции против Ирана. С чем это едят? Насколько все серьезно? Звучат самые разные мнения. Некоторые считают, что это очень серьезный удар. По их расчетам, Иран потеряет на этих санкциях те же деньги — речь идет примерно о трех миллиардах долларов в год, — которые он тратит на поддержку террора. Другие утверждают, что никакого реального результата от санкций не будет. Иран как продавал нефть, так и будет продавать. И все остальное тоже.

На что американцы рассчитывали, вводя эти санкции? Эффективность расчетов американской политики все уже наглядно оценили. Начиная с первой и второй иракской войны, разрушения Ливии и авантюры в Сирии. Словом, все, что они делают на Ближнем Востоке, приводит к понятному результату. Так что насколько их политическая мысль оценивает реальное развитие событий и насколько их действия приводят к желаемому — это мы уже видели. В нашем случае у американцев две цели: одну можно назвать стратегической, вторую — абсолютно инфантильной. В чем инфантильность? Американские политики почему-то посчитали, что введение санкций приведет к крайне тяжелому экономическому положению в Иране, в результате чего иранский народ возмутится и сменит власть. Думать, что такое вообще возможно, — для этого надо быть инфантильным студентом младших курсов какого-нибудь мелкого американского университета. Кто может так думать — ничего не понимает ни в Иране, ни в революциях, ни в системах власти. Смены власти не будет. Власть в Иране устойчивая и сильная. В качестве примера можно вспомнить Северную Корею: народ там умирал с голоду, но не было никакой угрозы власти. Потому что северокорейцы не слушали лекции горе-профессоров из заштатных американских университетов. В Иране власть не менее устойчивая, чем в Северной Корее. Экономическое положение в Иране намного лучше, чем в Северной Корее. Понятно, что санкции ни на что не повлияют.

Второй результат, который надеются получить Соединенные Штаты, — начать новые переговоры с Ираном. В принципе Иран никогда не отрицал, что готов к переговорам. Только у Ирана были свои условия: вернитесь к предыдущему состоянию, тогда начнем. Это американцев не устраивает. Поэтому, даже если переговоры начнутся, чем они могут закончиться? Вряд ли будет заключено соглашение, принципиально отличающееся от того, что есть.

Насколько санкции будут эффективны — мы увидим. Пока их эффективность представляется очень сомнительной. Дело в том, что американцы сами вывели из-под санкций основные страны, потребляющие иранскую нефть. Правда, на полгода, давая Трампу время разыгрывать ситуацию. Но все равно, начав за здравие, они кончили за упокой. Если Иран будет продолжать продавать нефть Китаю, Индии, Южной Корее, как он и раньше делал, то где же санкции? То, что их вывели из свифта — мировой межбанковской системы, — так Иран и раньше был вне свифта. Европейцы вполне готовы помочь Ирану работать вне свифта. Кроме того, на сегодня свифт уже не такой абсолютный, как был. Иранцы выдержали это раньше, сегодня — тем более выдержат.

Итак, реально глядя на вещи, вопрос о санкциях должен привести Иран и Соединенные Штаты за стол переговоров. Трамп говорит, что его не устраивают старые соглашения, заключенные его предшественником. По сути, Трампа не устраивает ни одно соглашение ни с одной страной и ни с одной международной организацией, заключенное Соединенными Штатами в последние 50 лет. Он их все отменяет, все хочет пересмотреть. Он хочет установить отношения Соединенных Штатов со всем миром и с каждой из стран мира на другой основе. Так и с Ираном.

Есть ли у него шансы прийти к новому соглашению с Ираном? Думаю, если он согласится и слезет с пальмы, тогда новые переговоры начнутся. Результат пока сложно предсказать, но думаю, все, что касается ядерной программы Ирана, останется неизменным. Если будут отличия, то в мелких деталях.

Глава 21

У Израиля и России есть общие интересы в Сирии