Гражданская война глазами красных командиров

Советское командование решило провести следующий план действий: 1) прервать все пути сообщения по железнодорожным магистралям между Украиной и Доном; 2) открыть сообщение с Донбассом в обход Северо-Донецкой железной дороги, действуя через Лозовую – Славянск; 3) установить связь между Харьковом и Воронежем через Купянск – Лиски и 4) наладить связь с Северным Кавказом, куда подтягивалась с Кавказского фронта большевистски настроенная 39-я пехотная дивизия. В общем, план предусматривал образование заслона в сторону Украины и сосредоточение всех усилий против Дона. 17/30 декабря 1917 г. отрядом Егорова (1360 человек при 3 орудиях и 1 бронепоезде) была занята ст. Лозовая, а затем г. Павлоград, причем в первом пункте занимавшие станции гайдамаки бежали, а во втором – сдались без боя.

Тем временем на Донском фронте колонна Сиверса медленно продвигалась от Харькова к Донецкому бассейну, попутно разоружая мелкие украинские гарнизоны, а 4 января 1918 г. соединилась с красногвардейцами рудников.

К 7 января 1918 г. советские войска, обеспечив себя с запада заслоном на фронте Ворожба – Люботин – Павлоград – Синельниково, главными силами занимали Донецкий бассейн, со стороны Воронежа на Миллерово – Новочеркасск наступала сформированная в Воронеже колонна Петрова силой в 3000 штыков, при 40 пулеметах и 12 орудиях; ее головные части достигали ст. Чертково. 8 января Антонов-Овсеенко решает ликвидировать силы Каледина ударом своих главных сил со стороны Донбасса, для чего колонна Саблина должна от Луганска развивать наступление на ст. Лихую; колонна Сиверса, обеспечивая ее с юга, двигается на ст. Зверево, имея в виду в дальнейшем операции на Миллерово; колонна Петрова – на Миллерово с севера.

При развитии наступления колонна Сиверса увлеклась движением на юг, остановившись у ст. Иловайской, где два полка отказались повиноваться и были разоружены; отряды Саблина оказались слабы для наступления. Такой разрыв в операции позволил казакам выполнить короткий контрудар на Дебальцево и задержать наступление советских войск.

Колонна Петрова завязала переговоры с казаками у Черткова.

Фронтовое казачество, будучи настроено в пользу советской власти, держалось или нейтрально, или переходило на сторону последней. Иногороднее крестьянство было также враждебно настроено к калединцам. Таким образом, благодаря создавшемуся на Дону настроению в конце января в с. Каменской образовался военнореволюционный комитет и сформировался Северный казачий отряд (Голубев), присоединившийся к советским войскам. При помощи перешедших на его сторону некоторых частей Каледина отряд захватил станции Лихую и Зверево. Ревком начал было переговоры с Калединым, окончившиеся безрезультатно, так как партизанский отряд белых под командой Чернецова, захватив Лихую и Зверево, заставил ревком перебраться на ст. Миллерово.

На воронежском и харьковском направлениях донские казаки ввиду разложения были заменены частями Добровольческой армии, которые на некоторое время задержали продвижение советских войск. Отряд Сиверса возобновил свое наступление 3 февраля, будучи усилен вновь прибывшими из центра революционными отрядами и мощным бронепоездом с морскими орудиями. Преодолевая сопротивление корниловцев почти на каждой станции, Сиверс 8 февраля установил связь с революционным Таганрогом, где рабочие Балтийского завода (5000 человек) подняли восстание, захватили город и принудили белогвардейский гарнизон с большими потерями отойти на Ростов.

Тем временем калединские части, перемешанные с добровольцами (отряд Чернецова), нанесли удар колонне Саблина у Лихой и отбросили ее в исходное положение – ст. Изворино, после чего Чернецов возобновил преследование сил Донского ревкома в направлении ст. Каменская – Глубокая. Отступая, эти силы у станции Глубокой соединились с подходившей от Воронежа колонной Петрова. Белым казакам удалось было овладеть этой станцией, но затем они были наголову разбиты соединенными силами красных и рассеялись. Саблин, усиленный подошедшим к нему отрядом черноморских моряков (400 человек при 4 орудиях) и революционными отрядами Кудинского, в свою очередь перешел в наступление и 8 февраля вновь занял ст. Зверево и Лихую.

Одновременно происходило успешное разоружение казачьих эшелонов, следовавших со стороны Украины и Румынии к Дону по южным железным дорогам.

С востока белому Дону угрожали отряды революционного Царицына, занявшие ст. Чир. На юге в районе ст. Тихорецкой в тылу Каледина сосредоточивались части 39-й пехотной дивизии старой армии, возвращавшиеся с Кавказского фронта мировой войны.

К 10 февраля сопротивление добровольческих частей и мелких калединских отрядов было окончательно сломлено, но продвижение советских войск происходило медленно вследствие порчи железнодорожных путей и опасения за свой тыл. 16 февраля колонна Саблина подошла к окрестностям Новочеркасска; атаман Каледин, в создавшейся обстановке панического настроения и деморализации белоказацких войск и своих сподвижников, покончил самоубийством.

На таганрогском направлении добровольцы задерживали продвижение отряда Сиверса, но последний 13 февраля подошел уже к Ростову; в то же время части 39-й пехотной дивизии заняли Батайск. Ростов был занят Сиверсом только 23 февраля, а Новочеркасск – 25 февраля отрядом Саблина совместно с казачьей бригадой донского ревкома, обходившей с востока, причем был разогнан заседавший там Малый войсковой круг.

Части Добровольческой армии (Корнилов и Деникин) и 1500 казаков с атаманом Поповым отошли через границу Аксай в сальские степи и на Кубань.

В период развития наступления главных советских сил против Дона на Украине произошли следующие события. Близость советских войск дала толчок выступлению сил, враждебных Центральной раде, власть которой была свергнута во многих промышленных и портовых центрах Украины.

8 января 1918 г. восстал пролетариат в Екатеринославе, поддержанный подоспевшими со ст. Синельниково красногвардейцами отряда Егорова. Восстанием рабочих 12 января был занят Мариуполь. Отряду Егорова было приказано от Екатеринослава повернуть на юг, утвердить советскую власть в Александровске (Запорожье), установить связь с Крымом и сосредоточить свои силы для действий в направлении Мариуполь – Таганрог – Ростов, что и было выполнено к 15 января.

18 января, после упорного боя со сторонниками Центральной рады, одесский пролетариат при содействии Красного Черноморского флота захватил власть в свои руки.

В то же время Киеву, где находилось центральное правительство Рады, угрожали большевистски настроенные остатки старой армии Юго-Западного фронта (в числе их – II гвардейский корпус, расположенный западнее Киева). С этими войсками Рада, впрочем, успешно боролась, вследствие чего уже захваченная большевиками Ставка Главнокомандующего была вынуждена выслать и против Рады свои отряды в числе 3000 солдат, 400 матросов и 12 орудий, наступавших под командой тт. Берзина и Вацетиса от Гомеля на Бахмач.

Сложившаяся обстановка вынудила т. Антонова-Овсеенко ускорить начало решительных действий против Рады. Эти действия вызывались соображениями внешней политики, так как в это время происходили переговоры с немцами о заключении Брестского мира и было важно помешать Раде сорвать эти переговоры, упрочивая тем самым советское правительство на Украине.

Начало решительного наступления на Украине было намечено на 18 января 1918 г. Главный удар решено было нанести от Харькова на Полтаву совместно с теми войсками, которые угрожали Киеву с разных сторон. Руководство всеми операциями на главном направлении было возложено на Муравьева, которому для этой цели придавался бронированный поезд, 500 человек червонных казаков и красногвардейцев. Отряды Егорова от Лозовой и Знаменского (отряд особого назначения из Москвы) до ст. Ворожбы, следуя в эшелонах, должны были содействовать наступлению главных сил. Наступление колонн Знаменского, Муравьева и Егорова развивалось успешно. Муравьев, следуя через Полтаву (где соединился с отрядом Егорова), при слабом сопротивлении гайдамаков 24 января занял Ромодан и Кременчуг, а затем – Лубны и ст. Гребенку. Части, наступавшие от Гомеля на Бахмач, овладели ст. Круты, после чего дорога на Киев была открыта.

В тылу армии Берзина, в районе Конотопа, занятого 28 января Рославльским отрядом и местными рабочими, сконцентрировалось несколько отрядов, образовавших собой революционную армию Кудинского (часть отрядов была отправлена на Дон). Этой армии была поставлена задача: следуя через Черкассы – Бобринскую – Цветков и Фастов с целью соединения со всеми революционными войсками на правом берегу Днепра, ударить на Киев с запада[1].

Приближение революционных сил к Киеву вызвало 28 января восстание рабочих киевского Арсенала и некоторых воинских частей, но оно было подавлено войсками Рады еще до подхода войск Муравьева, который встретил некоторое сопротивление на р. Трубеже; здесь его войска вошли в соприкосновение с частями Чехословацкого корпуса, заявившими о своем нейтралитете.

Для обороны Киева Украинская рада располагала не более 1200 человек надежных войск из «вильного казачества» и других формирований, враждебных большевикам. Прочие войска оставались или нейтральными, или действовали против Рады.

После ожесточенной бомбардировки 9 февраля Киев был взят, причем накануне правительство и Рада покинули город и эвакуировались в Житомир.

Заняв Киев, Муравьев начал преследование остатков войск Рады в направлении на Житомир, и только 12 февраля ему удалось вступить в связь со II гвардейским корпусом.

Несравненно меньшее значение имела борьба красных сил с другими частями старой армии, сформированными еще до Октябрьской революции по национальному признаку. Национальность здесь, как мы видели на примере украинских формирований, являлась лишь прикрытием той контрреволюционной сущности, которую старались придать этим частям их организаторы[2].

Особый подбор солдат и насыщенность частей контрреволюционным офицерским составом, по мнению организаторов, должны были сделать эти части дальнейшим надежным оплотом буржуазии в борьбе с революцией. Одной из таких частей, наиболее организованной и прочно сколоченной, был I польский корпус ген. Довбор-Мусницкого. Этот корпус формировался под флагом польской национальной демократической партии, что вполне определяло его реакционный характер. В дни Октябрьской революции политические руководители корпуса развили энергичную работу. Они стремились, с одной стороны, увеличить численность своих вооруженных сил, с другой стороны – избавить их от влияния идей Октябрьской революции. В результате этой работы польским реакционным политическим деятелям удалось заложить на Украине и в прифронтовой полосе ячейки II польского корпуса.

I польский корпус располагался в районе Орша – Смоленск – Жлобин – Гомель. С начала Октябрьской революция командование этого корпуса отказалось от проведения демократизации в корпусе на общих со всей армией началах. Вместе с тем командование корпуса начало вмешиваться в дела местных советов, защищая интересы помещиков. Затяжка мирных переговоров в Брест-Литовске требовала сохранения боеспособности фронта мировой войны. Разложение старой армией шло настолько быстро, что возникла мысль заменить разложившиеся русские части войсками I польского корпуса. В связи с этим в конце января начата была переброска частей I польского корпуса в район Рогачев – Бобруйск – Жлобин.

Однако в момент начала переброски этого корпуса в руки советской власти попали документы, указывавшие на связь командования корпуса с Донской контрреволюцией. Вместе с тем политическая физиономия всего корпуса сделалась настолько контрреволюционной, что советское Верховное командование в лице т. Крыленко оказалось вынужденным потребовать разоружения корпуса. Довбор-Мусницкий отказался выполнить это распоряжение, за что был объявлен вне закона. В это время уже около двух дивизий корпуса (в корпусе было три дивизии) было сосредоточено в районе Рогачев – Бобруйск – Жлобин, но артиллерия этих дивизий еще не успела присоединиться к ним, следуя в хвостовых эшелонах. Это облегчило последующую борьбу с ними советских войск. Довбор-Мусницкий первый начал враждебные действия: он занял Рогачев, выдвинул авангард к Могилеву, где находилась Ставка т. Крыленко. 2-я дивизия I польского корпуса обложила узловую железнодорожную станцию Жлобин, угрожая прервать снабжение армий Западного фронта мировой войны продовольствием, шедшим с Украины.

Попытка повести борьбу с этими силами ближайшими отрядами окончилась неудачей. 1-я польская дивизия начала даже продвигаться на Могилев. Тогда с фронта были спешно переброшены более крепкие части (1, 4-й латышские полки, 19-й Сибирский полк, отряды моряков и Красной гвардии). 13 февраля 1918 г. эти части под командой И.И. Вацетиса нанесли поражение 1-й польской дивизии и заняли Рогачев. Несколько ранее, а именно 7 февраля 1918 г., 2-я польская дивизия понесла поражение под Жлобином. Бой здесь был решен наличием у красных артиллерии, тогда как поляки пробовали вести наступление без ее поддержки. Обе польские дивизии начали после этого отходить на Бобруйск. Попутно к ним присоединилась 3-я польская дивизия, шедшая от Рославля. Она проскользнула между советскими отрядами, действовавшими в районах Жлобина и Рогачева. Однако ликвидировать сопротивление I польского корпуса в районе Бобруйска советским войсками не удалось. Начавшееся вскоре наступление немцев помешало этому. Впоследствии I польский корпус был разоружен германцами, как сила, враждебная им по своей ориентации.

Движение победоносной Октябрьской революции от центра к периферии встретило крупные затруднения также и на восточных окраинах – в частности в Оренбургском районе и Сибири.

Военно-политическая обстановка на Урале после Октябрьской революции была весьма сложна и разнообразна. Появление первых продовольственных отрядов, направленных весной 1918 г. из голодающих губерний Центральной России, вызвало среди крестьянства Уфимской губернии ряд крупных волнений. Эти волнения могли получить развитие благодаря слабости революционного бедняцкого элемента и влияния кулацкого элемента на крестьянство. Рабочие массы южно-уральских заводов в рассматриваемый период отличались политической неустойчивостью. Влияние большевиков на них было ослаблено, так как наиболее сознательные в политическом отношении рабочие были брошены на борьбу с Дутовым и крестьянскими восстаниями, чем и воспользовались эсеры для своей агитации. Кроме того, население волновалось на почве голода и было недовольно работой реквизиционных отрядов. Реквизиции этих отрядов затрагивали также интересы и рабочих, не порвавших связи с землей, ведя мелкое крестьянское хозяйство.

В распоряжении советской власти первоначально были только боевые рабочие дружины.

Волнения имели место и в оренбургском казачьем войске. Атаману Дутову удалось поднять против советской власти казачество южных отделов[3] и в начале декабря 1917 г. захватить Оренбург. Однако это первое выступление Дутова было быстро ликвидировано советскими отрядами. 18 января 1918 г. советская власть была восстановлена в Оренбурге, и Дутов с небольшим отрядом скрылся в Верхнеуральск, откуда, преследуемый отрядами уральских рабочих, вынужден был бежать в Тургайские степи (в мае 1918 г.). Но ввиду разлива рек красные отряды прекратили его преследование. В то время как советские отряды вели борьбу с Дутовым, в тылу у них продолжали работу местные белогвардейские партизанские отряды. Одному из них на время даже вновь удалось ворваться в Оренбург.

Одновременно развивалось сильное белопартизанское движение и в Уральской области, первоначально носившее чисто стихийный характер. С этими партизанами Красная Армия вела борьбу, действуя преимущественно вдоль железнодорожных магистралей, приближаясь к административному и политическому центру области – Уральску, занятому контрреволюционным уральским правительством.

В общем, тот партизанский характер, который приняла война в оренбургских и уральских степях весной 1918 г., лишал ее самостоятельного значения, но был невыгоден для советской власти тем, что создавал благоприятные предпосылки для возникновения Восточного фронта.

Переходим теперь к той обстановке, которая сложилась в Сибири.

С момента Октябрьской революции советская власть быстро начинает распространяться по главнейшим центрам Сибири.

Захват власти совершился всюду безболезненно, за исключением Иркутска, где местным революционным силам пришлось выдержать упорную борьбу с войсками Временного правительства. Условия организации советской власти были необычайно трудные ввиду обширности территории и малой культурности страны.

Население Сибири было преимущественно крестьянское со слабой прослойкой пролетариата в городах и крупных промышленных центрах, очень малочисленных. Однако крестьянская масса не была экономически однородна.

Сибирский крестьянин-старожил, прочно сидевший на своем самостоятельном хозяйстве, никогда не знал власти помещика, и острота взаимоотношений с ним на почве борьбы за землю ему была неведома. По социальному содержанию этот слой крестьянства Сибири можно было бы уподобить кулацкой прослойке Украины и Южной России. Но кроме этого слоя крестьян имелся еще многочисленный пласт так называемых новоселов. Это были крестьяне-переселенцы из наиболее насыщенных земледельческим населением районов России. Экономически более слабые, новоселы преимущественно осели по обе стороны Сибирской железнодорожной магистрали и по течению вблизи нее лежащих рек. Далеко не все занятые ими земли были хороши. Поэтому среди них даже в Сибири наблюдалось развитие процесса пауперизации. Этот слой крестьянства тянул в политическом отношении не в сторону крестьян-старожилов, а в сторону сибирского пролетариата.

Вот почему советская власть в Сибири наиболее прочно утвердилась вдоль линии железной дороги, водных путей и в больших населенных пунктах. 26 февраля 1918 г. на II съезде Советов был избран Сибирский Совет народных комиссаров в составе 11 большевиков и 4 левых эсеров и Сибирский центральный исполнительный комитет (Центросибирь).

Продовольственное положение Сибири было несравненно лучше, нежели Центральной России, и до лета 1918 г. в этих районах не было продовольственных отрядов. Опорой советской власти были местные небольшие коммунистические отряды, причем одновременно формировалась на добровольческих началах Красная Армия.

На Дальнем Востоке с момента Октябрьской революции также образовались советы, и власть находилась в руках Дальневосточного краевого комитета Совета рабочих, крестьянских и казачьих депутатов при полной автономии этого комитета.

После утверждения советской власти в Сибири и на Дальнем Востоке контрреволюционные элементы повели антисоветскую работу в плоскости организации контрреволюционных сил внутри страны и белогвардейских отрядов на прилегающей к Дальнему Востоку китайской территории. В последнем случае, как уже было указано, они получили помощь от Японии и некоторых держав Антанты. Внутри страны в главнейших центрах возник ряд тайных военных организаций, получавших средства для существования от кооперации, где были сильны эсеровские и меньшевистские влияния. Эти организации готовились к активному выступлению, связывая его начало с началом интервенции Антанты.

Из белогвардейских отрядов, возникших вне территории Сибири, наиболее сильным и активным был отряд Семенова, отошедший из Забайкалья после Октябрьского переворота и сосредоточившийся в районе ст. Маньчжурии (на границе Забайкалья и Китая).

Одновременно с нарастанием в Сибири и на Дальнем Востоке контрреволюционных сил Владивостоку угрожала интервенция чехословацких частей, продвигавшихся из Центральной России, и японцев.

Таким образом, постепенно нараставшее антибольшевистское движение и работа контрреволюционных сил Сибири и Дальнего Востока создали к моменту интервенции японцев и чехословацкого мятежа серьезную угрозу советской власти в Сибири.

Падение антисоветских политических центров Украины и Дона, укрепление советской власти в Оренбургском районе и в основных центрах Сибири знаменовали собой в общем благополучное завершение октябрьского периода Гражданской войны. Закреплению первых успехов Гражданской войны положили предел германская интервенция и выступления Чехословацкого корпуса, вызванного на это политикой Антанты.

В этой книге мы не останавливаемся на ряде других событий (например, захват Ставки старой армии, Октябрьский переворот в Финляндии, события в Закавказье и т. д.), также относящихся к октябрьскому периоду Гражданской войны. Это потребовало бы значительного расширения того места, которое мы имеем возможность отвести этому периоду в настоящем труде. Поэтому мы ограничимся наиболее яркими и в военном отношении наиболее интересными событиями и эпизодами.

Весь этот период характеризуется отсутствием сплошных фронтов. Территориальное размежевание вооруженных сил революции и контрреволюции произошло позже; внешняя интервенция, как мы увидим дальше, ускорила ход данного процесса и оформила его.

Действия обеих сторон в тот период представляют значительный военный интерес как относящиеся к периоду развертывания Гражданской войны, несколько напоминающему то, что в военной литературе принято характеризовать периодом пограничных столкновений. Силы революции и контрреволюции находились в стадии организации и не были еще отмобилизованы для большой Гражданской войны. Вооруженные силы революции в этот период состоят из красногвардейских отрядов, составленных из рабочих и добровольцев – солдат старой армии и отдельных большевистски настроенных и сохранивших свою боеспособность в общем развале фронта мировой войны частей старой армии. По своей военной подготовке красногвардейские части значительно уступают отрядам, вышедшим из недр старой армии, но недостаточность их подготовки как бы компенсируется высоким политическим сознанием пролетария-красногвардейца.

Действия той и другой стороны в этот период ограничивались выброской отдельных самостоятельно действующих отрядов и отличались большой маневренностью и активностью, напоминая этим действия передовых отрядов в пограничной войне. Отряды действовали преимущественно вдоль железных дорог; конский транспорт и обоз частей заменялся железнодорожным вагоном. Весь период «пограничных столкновений» революции с контрреволюцией вошел в историю Гражданской войны под названием эшелонной войны, вернее ее начала, так как фактически эшелонная война растянулась на значительно больший срок (борьба с немецкой оккупацией, первоначальный период борьбы с чехословаками и т. д.).

Глава третья

Германская оккупация и начало интервенции

Борьба с румынской олигархией – Политические, экономические и стратегические причины австро-германской оккупации – Начало австро-германской оккупации – Подписание Брестского мира – Последующий ход австро-германской оккупации – Борьба за Донбасс – Влияние германской оккупации на укрепление положения контрреволюционных сил – Борьба в Финляндии – Развитие Гражданской войны на Северном Кавказе – Ледяной поход Добровольческой армии – Положение на Урале – Положение в Сибири – Чехословацкий мятеж: его причины и распространение – Начало возникновения Восточного фронта – Мятеж правых эсеров на Средней Волге и левых эсеров в Москве – Влияние выступления чехословаков на рост повстанчества в оренбургских и уральских степях – Операции чехословаков против Екатеринбурга – Организационная работа на красном Восточном фронте – План наступления красного Восточного фронта, разработанный т. Вацетисом в конце июля 1918 г., и его выполнение – Захват противником Казани – Обратное взятие Казани – Осенняя кампания 1918 г. на Восточном фронте – Политические предпосылки образования Северного фронта – Завязка кампании на нем – Белое правительство Северной области – Зимняя кампания 1918–1919 гг. на Северном фронте – Весенняя и летняя кампании 1919 г. на Северном фронте – Конец Гражданской войны на Северном фронте

Мирные переговоры, начатые по инициативе советской власти, вскоре были прерваны возобновлением военных действий со стороны австро-германских милитаристов. Это возобновление военных действий, известное как австро-германская оккупация, составляет новую страницу в истории нашей Гражданской войны. Но прежде чем приступить к ее изложению, мы остановимся на событиях, завершивших собой только что описанный период Гражданской войны.

Процесс большевизации русских частей Румынского фронта мировой войны протекал в крайне сложных условиях. Румынские войска в своей основной массе не были затронуты революционным процессом. Это давало возможность румынскому командованию активно содействовать русским контрреволюционным группам, возглавлявшимся генералом Щербачевым, – фактически главнокомандующим русскими вооруженными силами в Румынии. Революционно настроенные части старой армии или разоружались, или должны были пробиваться через кольцо румынских и белогвардейско-офицерских отрядов. Развал русских вооруженных сил легко отдал в руки румын Бессарабию, где они в начале января 1918 г. разыграли комедию якобы добровольного ее присоединения к Румынии. Расширяя свою оккупационную зону в Бессарабии, румынские войска медленно приближались к Днестру. Их движение к линии р. Днестр во времени совпало с советским переворотом в Одессе 18 января 1918 г.

Молодая советская власть в Одессе первоначально оформилась в виде Одесской советской республики. Последней пришлось деятельно приступить к организации своих вооруженных сил, имея в виду угрожающее продвижение румынских войск к линии р. Днестр. Это продвижение заставляло опасаться за судьбу самой Одессы. Ядром формирования советских вооруженных сил являлись небольшие части старой армии, прорвавшиеся из Румынии и осевшие по Днестру в районе Бендер и Тирасполя. В середине февраля 1918 г. они объединились в «Особую армию». Вместе с этой армией Одесская республика располагала вооруженными силами не свыше 5000–6000 человек. В начале февраля 1918 г. эти силы оказали первый отпор румынам при их попытках переправиться через Днестр. Отпор был настолько неожиданным для румын, что они охотно пошли на перемирие, предложенное им 8 февраля 1918 г. Исполнительным комитетом[4] солдатских, матросских и крестьянских депутатов Румынского фронта, Черноморского флота и Одесской области, пребывавшим в Одессе. Переговоры, однако, затягивались. Тем временем успехи советских войск на Украине позволили советским правительствам России и Украины уделить больше внимания и сил Румынскому фронту.

В Одессе организуется полномочный орган – Верховная коллегия по борьбе с румынской и бессарабской контрреволюцией. Первым шагом этого верховного органа было прекращение переговоров с румынами и предъявление им 15 февраля 1918 г. ультиматума о немедленном очищении Бессарабии. Румыны отказались, и 16 февраля военные действия возобновились. Противник имел частный успех на море, не пустив в устье Дуная у Вилково советскую флотилию, но на суше попытки румын переправиться через Днестр закончились неудачей. К советским войскам подходила уже помощь. Армия Муравьева, взявшая Киев, теперь перебрасывалась на Днестр. Правда, силы ее были невелики: демобилизация солдат старших сроков службы довела ее численность всего до 3000–4000 человек. Эта армия в течение суток в нескольких железнодорожных эшелонах переехала из Киева в Одессу, и 19 февраля Муравьев объявил о своем вступлении в командование всеми революционными войсками, действующими против Румынии. Несмотря на малочисленность своих сил, он составил план широкого вторжения не только в Бессарабию, но и в Румынию, намереваясь захватить г. Яссы, являвшийся тогда политическим центром страны.

Трудно сказать, что вышло бы из всего этого. 1 марта 1918 г. Муравьеву удалось нанести довольно чувствительный удар румынам под Рыбницей на Днестре, причем румыны потеряли около двух десятков орудий. Дело под Рыбницей вскрыло недостаточную боеспособность армии боярской Румынии. Румыны под влиянием этой неудачи при содействии иностранного дипломатического корпуса в Яссах сами запросили перемирия. Оно было им дано 9 марта 1918 г. Верховная коллегия требовала безусловного очищения Бессарабии, в которой Румынии разрешалось лишь временно задержать 10 000 человек для охраны ее военных складов. Румынское военное командование обязывалось не вмешиваться во внутреннюю политическую жизнь Бессарабии.

Эти руководящие начала были положены в «Протокол ликвидации русско-германского конфликта», подписанный советской стороной 8-го и румынской – 12 марта 1918 г., после чего советские войска получили приказ прекратить враждебные действия против Румынии. Заключительные переговоры с румынами происходили в то время, когда австро-германская оккупационная волна уже вливалась в пределы Украины и в западную прифронтовую полосу РСФСР. Эта волна надолго разъединила обе стороны, подписавшие договор. Румынское правительство, воспользовавшись этим обстоятельством, отказалось от выполнения им же самим подписанных 12 марта 1918 г. обязательств в отношении Бессарабии[5].

Подписывая 9 февраля 1918 г. мир с правительством Центральной рады, германские правящие круги преследовали несколько целей. Признавая самостоятельность Украины, они создавали себе предлог для вторжения в нее под видом защиты ее от большевиков. В дальнейшем, держа ее в сфере своего влияния, они мыслили тем самым ограничить распространение Октябрьской революции, сделать ее менее опасной для австро-германского блока. Вместе с тем они приобретали для себя обширную экономическую базу. Центральная рада взамен признания себя единственной законной властью в стране и за уступку ей германцами куска Холмщины шла на полную экономическую зависимость от Германии. Наконец, оккупация Украины на юге и Финляндии на севере создавала для германцев выгодные стратегические группировки на флангах. Это было важно на случай попытки держав Антанты воссоздать новый Восточный фронт мировой войны. Наконец, через Украину лежал путь на Кавказ, который также привлекал германцев своими запасами сырья и, главным образом, нефти.

Все эти задачи в связи с пространственностью театра требовали значительного количества войск[6].

Австро-германское командование для оккупации Украины назначило 29 пехотных и 3 кавалерийских дивизии, что составляло не менее 200 000–220 000 бойцов. Конечно, если бы речь шла только об изгнании с территории частей Красной Армии, то можно было бы обойтись несравненно меньшими силами. Всей этой массе войск Антонов-Овсеенко мог противопоставить только 3000 бойцов в районе Киева, около 3000 бойцов, рассеянных по различным городам Украины, и, наконец, «армию» Муравьева общей численностью не свыше 5000 человек, только что закончившую борьбу с румынами и находившуюся на нижнем Днестре. В качестве общего резерва этих сил, правда, очень удаленного, можно было рассчитывать на колонны Сиверса и Саблина (в общем 4000 человек), действовавшие против Каледина. Всего же Антонов-Овсеенко мог располагать не более как 15 000 бойцов, раскинутых на огромном пространстве. Формирование местных украинских частей было только в начале и подвигалось пока медленно.

На успешный и планомерный ход формирований отрицательно влияла несогласованная с советским командованием работа левых эсеров и анархистов, производивших собственные формирования и преследовавших собственные планы и цели, не считаясь с интересами главного советского командования. Положение последнего осложнялось еще и тем обстоятельством, что советская власть на Украине еще не вылилась в такие устойчивые формы, как это имело место в пределах Великороссии.

Таким образом, положение советского командования на Украине было весьма трудным. При наличии неорганизованного тыла ему приходилось выдерживать борьбу с первоклассным противником в условиях крайнего численного и качественного неравенства. Однако со своей стороны оно принимало все меры, чтобы задержать его.

Оккупанты вступали вовнутрь Украины по направлениям сквозных железнодорожных магистралей, прорезывающих страну с запада на восток.

XLI германский корпус (3, 18, 48-я и 35-я ландверные дивизии) двигался вдоль железнодорожной магистрали Брест-Литовск – Гомель – Брянск, являясь связующим звеном между силами, направленными для оккупации Украины, и силами, направленными для занятия западных окраин РСФСР. Однако в своем продвижении корпус встретил сопротивление частей т. Берзина, что и помешало дальнейшему распространению немцев на Брянск. XXVII германский корпус (89, 92, 93, 95, 98-я и 2-я ландверные дивизии) направился вдоль железнодорожной магистрали, идущей от Ровно на Киев и далее на Курск, часть своих сил направляя по северным и южным разветвлениям этой основной магистрали.

Имея центр в Киеве, корпус оккупировал Левобережную Украину и распространился на юг до Кременчуга, а на восток до линии Севск – Суджа – Полтава. XXII корпус (20-я и 22-я ландверные дивизии), имея центр в Житомире, оккупировал Правобережную Украину. I германский резервный корпус (в составе 16, 45, 91, 215-й и 224-й ландверных дивизий и 2-й Баварской кавалерийской дивизии) имел задачей оккупацию Восточной Украины и Донецкого бассейна. Этот корпус, наиболее активный из всех оккупационных корпусов, принял на себя всю тяжесть боев под Полтавой, Харьковом и на Северном Донбассе. Заняв Донбасс, он свое движение приостановил к востоку от железной дороги Ростов – Воронеж. Организационный центр был в Харькове.

На побережье Черного и Азовского морей и в Подолии немцы действовали уже совместно с австрийцами: три австрийских корпуса – XII, XVII и XXV в количестве 11,5 дивизии (15, 59, 34, 11, 30, 31, 32, 54-я и 154-я пехотные, 2-я и 7-я кавалерийские дивизии и 145-я пехотная бригада) двигались для оккупации Подолии и Одесского района (XXV корпус), Херсонщины (XII корпус) и Екатеринославщины (XIII корпус). Для оккупации Крыма была направлена группа ген. Коша в составе 212, 217-й пехотных и Баварской кавалерийской дивизий.

В первом эшелоне оккупационных войск двигался I резервный корпус и группа южных дивизий: 10, 7, 212-я и 214-я. Остальные корпуса выдвигались по мере оккупации территории. Германские корпуса начали свое наступление 18 февраля[7], 2 марта германские войска вступили в Киев, а 3 марта они были в Жмеринке.

В этот день советское правительство подписало мир с державами центрального блока. Согласно условиям этого мира оно признавало независимость Украины и Финляндии, отказывалось от Батума, Карса и Ардагана, передаваемых Турции, и соглашалось на определение дальнейшей судьбы Польши, Литвы, Курляндии одними центральными державами. Оно обязывалось демобилизовать все свои сухопутные и морские силы, соглашалось на занятие Латвии и Эстонии германскими войсками. Последние должны были остаться впредь до окончания мировой войны на достигнутой ими в пределах РСФСР линии, которая шла через города Нарву, Псков, Полоцк, Оршу и Могилев.

Непосредственное значение для хода Гражданской войны имело признание самостоятельности Украины. Оно исключало возможность поддержки советских украинских сил подкреплениями из пределов РСФСР. Таким образом, им приходилось в дальнейшей борьбе рассчитывать только на себя.

Занятие важного железнодорожного узла станции Жмеринка создавало угрозу тылу армии Муравьева. 18 марта австро-германские части появились в районе ст. Бирзула – Слободка на одесском направлении. В то же время они быстро продвигались вперед на курском направлении. Такое спешное выдвижение германцев на курском направлении можно объяснить стремлением их поскорее перервать связь между РСФСР и Украиной и отбросить к югу отступающие перед ними советские силы. Тогда эти силы попали бы под удары тех австро-германских частей, которые выдвигались вдоль побережья Черного моря. Действительно, наиболее значительная группа советских войск – 3-я армия Муравьева и некоторые другие отряды (всего около 3300 штыков и сабель при 25 орудиях), – действовавшая ранее на Нижнем Днестре и теперь отошедшая на левый берег Днепра, непосредственно на себе не испытывала еще сильного нажима противника. Она даже вела иногда безуспешную для себя борьбу с противником на фронте Павлоград – Синельниково – Александровск. Для обеспечения фланга этих сил с севера Антонов-Овсеенко спешно перебрасывал из Донской области колонны Сиверса и Саблина. Но еще до их прихода германцы сильным нажимом на левый фланг Южной группы красных у Александровска заставили ее начать отход на Юзово.

В то же время Антонов-Овсеенко[8] думал организовать крестьянскую войну против австро-германцев. Он принял меры к боевой организации крестьянства на Полтавщине и Харьковщине, чтобы поднять народную войну на тылах противника. Но организация партизанской войны требовала времени, средств и кадров, а ни того, ни другого, ни третьего у Антонова-Овсенко не было. Однако первые партизанско-добровольческие отряды до некоторой степени успешно справлялись со своими задачами и успевали наносить передовым или зарвавшимся частям противника иногда чувствительные удары[9].

Пока на киевском направлении сосредоточивалась из-под Курска колонна Сиверса, отряды Шарова и Примакова в течение 7—10 марта успели под Бахмачем нанести несколько ударов германцам. Здесь бок о бок с этими отрядами одно время дрались арьергарды Чехословацкого корпуса, согнанного немцами со своих зимних квартир и поспешно уходившего к пределам Великороссии. Но вскоре колонна Сиверса получила сильный удар от немцев и начала откатываться на Волчанск и Валуйки. Это облегчило германцам занятие Харькова, в который они вступили 9 апреля 1918 г. После занятия Харькова, в связи с ясно обнаружившимся отходом колонны Сиверса к границам Великороссии, для германцев оставалось совершенно открытым направление на Купянск, а оттуда – на железнодорожную магистраль Воронеж – Ростов-на-Дону. Выйдя на последнюю, противник завершал окружение Донбасса. И действительно, германцы поспешили выдвинуть на это направление одну пехотную дивизию.

Однако приближение германцев к такому жизненному для питания революции району, как Донбасс, сейчас же сказалось на характере и упорстве боев. К Донбассу стекались со всех сторон отряды, отходившие перед германцами. В самом Донбассе тт. Ворошилов и Баранов проводили энергичную работу по подъему местных революционных сил и по подготовке Донбасса к обороне. У них было уже около 2000 организованных бойцов. Под Змиевом эти силы получили боевое крещение. Часть из них под начальством т. Ворошилова была окружена германцами, но прорвала кольцо окружения, отбив у противника даже два орудия. Все эти силы были сведены теперь в так называемую Донецкую армию. Последняя сделала несколько энергичных попыток развить фланговое наступление против германских колонн, стремившихся наступлением от Харькова в восточном направлении прервать связь Донецкой армии с РСФСР.

Первая наступательная попытка Донецкой армии была сделана на изюмском направлении; хотя она и окончилась неудачей, так как численное соотношение было далеко не в пользу красных, но она дала им выигрыш времени и заставила германцев подтянуть к Донбассу значительные силы. Благодаря этому германцы 24 апреля овладели Бахмутом. Одновременно ими был занят Купянск, и началось продвижение к Старобельску. Красное командование и здесь пыталось еще раз нанести им фланговый удар, действуя на этот раз от Луганска, что привело к упорным боям на полпути между Луганском и Старобельском в районе ст. Сватово и с. Евсуг. Попытка Антонова-Овсеенко двинуть в свою очередь на Купянск колонну Сиверса, именовавшуюся теперь 5-й армией, не дала результатов. Задержав здесь напор красных, германцы вскоре заняли станцию Чертково на Воронежско-Ростовской магистрали и таким образом закончили отделение красных сил, самоотверженно боровшихся в Донбассе, от РСФСР. Этим силам для выхода из окружения осталась лишь одна железнодорожная магистраль: Лихая – Царицын, которой они и воспользовались.

Армия т. Ворошилова вместе с присоединившимися к ней различными отрядами через ст. Лихую, направляясь на Царицын, была вынуждена проходить через район, сплошь охваченный казачьим восстанием. В районе ст. Каменской Ворошилов соединился с отрядом Щаденко. Этот отряд должен был войти в состав Донской советской армии, формировавшейся из донских крестьян, «иногородних»[10] и шахтеров.

В районе ст. Каменской т. Ворошилов, силы которого возросли до 12 000—15 000 бойцов, еще раз не безуспешно для себя вступил в борьбу с германцами. Но последние начали угрожать от Сулина путям отхода Ворошилова на Царицын и вынудили его к продолжению отхода. У ст. Чирской Ворошилов был задержан из-за взрыва железнодорожного моста и приостановил отход, обороняясь против наседавших на него восставших казаков, пока не был сооружен новый мост, после чего продолжал свой путь на Царицын. Здесь приведенные им силы положили начало возникновению 10-й красной армии.

Пока вооруженные силы революции под руководством тт. Ворошилова и Баранова отстаивали Донецкий бассейн, советские отряды на направлении Екатеринослав – Таганрог[11] быстро откатывались под натиском немцев.

20 апреля они находились уже в районе Никитовка – Дебальцево, причем 3-я армия подверглась сильному разложению. 2-я армия покинула ст. Чаплино и в железнодорожных эшелонах стремилась на восток. 1-я армия очистила ст. Пологи и Волноваха. Вслед за германскими частями, наступавшими на Украине, по южным операционным направлениям из Румынии на Дон пробирался белогвардейский отряд, сформированный там преимущественно из офицерства попечениями ген. Щербачева. Этот отряд носил название бригады Дроздовского. Численность его доходила до 1000 человек. Переправившись через Днепр у Каховки, эта бригада, продолжая свое движение среди австро-германских колонн, вышла на Мелитополь, заняла его и вместе с германскими частями подошла к Ростову, участвуя совместно с немцами во взятии города. Красные войска, действовавшие южнее Донецкого бассейна, отходили через Ростов-на-Дону на Северный Кавказ. Отсюда часть сил направилась на Царицын, где вошла в состав тех красных сил, которые отступили под командой т. Ворошилова.

4 мая 1918 г. последние советские силы покинули территорию Украины, и волна германской оккупации приостановилась на линии Новозыбков – Новгород-Северский – хутор Михайловский – Белгород – Валуйки – Миллерово.

В политическом отношении приход германцев для Украины означал выход на простор придавленной реакции и временный уход революционных сил в подполье. В связи с этим Гражданская война должна была видоизменить свои формы и вовлечь в свой круговорот тот мощный пласт населения, который не успел еще себя выявить достаточно активно в только что рассмотренный нами период. Внешним выражением торжества реакционных сил явился приход к власти путем переворота, инсценированного германцами в конце апреля 1918 г., правительства гетмана Скоропадского.

Правительство Центральной рады оказалось для германцев уже не нужным и было ими свергнуто. Прикрываясь, как ширмой, безвластным правительством Скоропадского, германцы всю тяжесть военной оккупации переложили на крестьянство, давя его тяжелыми реквизициями и контрибуциями. С другой стороны, под прикрытием оккупационных отрядов на старые места начали возвращаться помещики и также предъявили свои счета крестьянству. Гражданская война не была прекращена оккупацией, а лишь изменила свои формы и вылилась в партизанскую войну недовольных крестьянских масс. Более обстоятельно на этих событиях мы остановимся в одной из дальнейших глав. Но приближение линии германской оккупации к жизненным для контрреволюции районам в виде казачьих областей вызвало там усиление контрреволюции. Опирая свой тыл на германскую оккупационную зону, контрреволюция чувствовала себя спокойной с этой стороны, получая материальную и моральную поддержку от германцев. Связав таким образом значительные советские силы, германская оккупация тем самым облегчила положение русской контрреволюции на востоке и Северном Кавказе.

Начав 18 февраля 1918 г., будто бы по приглашению самого «украинского народа», наступление на Украину, германское правительство одновременно, как нами уже отмечалось, начало продвигать свои войска и на территорию РСФСР, выдвинувшись к началу марта на линии Нарва – Псков – Гомель – Могилев – Орша – Полоцк. Заключение Брестского мира (3 марта) приостановило дальнейшее продвижение германских войск на территорию РСФСР. Жестоко расправившись с революционным движением оккупированных Латвии и Эстонии, германское правительство в то же время содействует контрреволюционному движению в Финляндии, возглавляемому бывшим царским ген. Маннергеймом. Понимая, что Маннергейму силами одних белых финнов не справиться с красными войсками и что одной помощи оружием и деньгами недостаточно, германское командование решило оказать содействие белофиннам посылкой вооруженных сил.

В Данциге из трех егерских батальонов, трех стрелковых полков и нескольких батарей создается так называемая Балтийская дивизия. 3 апреля эта дивизия, высадившись у Ганге, предпринимает совместно с частями генерала Маннергейма, наступавшими с севера, операцию по ликвидации частей финской Красной Армии в районе Таммерфорс – Тавастгус и Лахти. Помимо Балтийской дивизии, германское командование формирует еще сводный отряд полковника Бранденштейна (около 3000 штыков и 12 орудий), который 10 апреля высаживается в районе Ловизы и Котки, в 50–60 км восточнее Гельсингфорса. 13 апреля при поддержке флота германцы и белофинны занимают Гельсингфорс. В 20-х числах апреля части финской Красной Армии были окружены и уничтожены в районе Лахти – Тавастгус; 29 апреля занят Выборг, а затем вскоре же заключено перемирие с РСФСР. Германское командование и белофинское правительство продолжают и после заключения мира с РСФСР спешное формирование финской армии, широко использовав германских инструкторов и оружие с целью подготовки нового наступления на РСФСР. «Теперь мы располагали в Нарве и Выборге такими позициями, которые давали нам возможность в любой момент начать наступление на Петроград, чтобы свергнуть большевистскую власть» – так расценивал Людендорф создавшуюся к 30 апреля обстановку.

Одним из выводов организационного порядка, который сделала советская власть при своем первом столкновении с вооруженными силами внешней контрреволюции, явилось осознание необходимости располагать хорошо организованной, регулярной вооруженной силой для разрешения тех великих задач, которые перед советской властью поставила мировая история. После германской оккупации советская власть в области творчества вооруженной силы от отрядной системы и импровизации вступает на путь широкой организационной работы по созданию регулярной Красной Армии.

Установление линии германской оккупации положило временный предел распространению Октябрьской революции на западе и юго-западе Советской страны. Тем большее значение в борьбе революции с контрреволюцией приобретали области востока России и Северный Кавказ. К рассмотрению происходивших здесь событий мы сейчас и переходим.

Вторжение германской армии на Украину и в РСФСР не могло не отвлечь внимания и сил советского правительства от уже выявившихся очагов внутренней контрреволюции на Дону, Кубани и на других окраинах. В ответ на захват германцами Пскова петроградский пролетариат добровольно мобилизуется и вооружается для непосредственной защиты сердца революции – Петрограда. 25 февраля в 19 часов немцами захвачен Псков, и в глухую февральскую ночь тревожные фабрично-заводские гудки собирают к Смольному и на сборные пункты десятки тысяч петроградских пролетариев, готовых с оружием в руках встретить приближающиеся армии германского империализма. Внимание не только Петрограда, но и всей страны приковано к грозным событиям на западе – под Нарвой, Псковом и на Украине. В этой обстановке силы внутренней контрреволюции получают как бы некоторую передышку. Германское вторжение развязывает руки генеральской контрреволюции, идущей под лозунгами борьбы с большевиками и продолжения войны с Германией до победного конца. Наконец, германское вторжение, как мы уже отметили, значительно ускорило начало открытой интервенции Антанты и выступления ее агента – Чехословацкого корпуса.

Переходим к рассмотрению событий на Кубани.

Политическая борьба между местным казачеством и иногородним населением на Кубани повлекла за собой организацию вооруженных сил обеих сторон. Возникшее еще при Керенском кубанское правительство приступило к формированию местной Добровольческой армии. Это формирование было поручено капитану Генерального штаба Покровскому, произведенному Кубанской радой в генералы. В то же время на Кубани стали организовываться ячейки вооруженных сил революции, частично из иногороднего населения, из частей старой Кавказской армии, отходившей с Кавказского фронта, и из моряков Черноморского флота. Эти отряды разоружили в своих районах казаков, враждебных советской власти. Разоружение иногда сопровождалось применением вооруженной силы. Часть казачества уходила в горы, образуя белогвардейские партизанские отряды.

В такой обстановке происходила организация советских войск Северного Кавказа, и в частности Кубани, которые постепенно из революционных отрядов, не имевших никакой организации, стали принимать вид войсковых частей, управляемых командным составом, большей частью выходцами из беднейшего населения области.

Наконец, третьей силой на Кубани явилась Добровольческая армия Корнилова[12]. Последняя после занятия Донской области советскими войсками решила двинуться на Кубань, чтобы там соединиться с кубанскими белогвардейскими частями и устроить себе на Кубани базу для дальнейшей борьбы с советской властью. В результате решения командования Добровольческой армии последовал ее поход, названный его участниками Ледяным. Однако начало этого похода 12 марта 1918 г. почти совпало с низвержением Кубанского казачьего правительства (Рады). 13 марта 1918 г. оно с небольшим отрядом верных ему войск было изгнано из Екатеринодара местными революционными силами и принуждено было скитаться в окрестных горах. Это обстоятельство было еще неизвестно Корнилову.

Силы Добровольческой армии при ее выходе из Ростова не превышали 4000 человек при 8 полевых орудиях. При своем движении Корнилову пришлось считаться с опасностью встречи с советскими войсками в районе железной дороги Ростов – Тихорецкая – Торговая или опасаться их возможного преследования. Искусно избегая встречи с крупными советскими силами, располагавшимися в эшелонах по железнодорожным линиям и в крупных узлах путей, Корнилов вступил в пределы кубанской области, где впервые узнал о судьбе Кубанского казачьего правительства.

Надежда на поддержку местных кубанских казаков не оправдалась; добровольцев встречали не только безразлично, но даже враждебно, и за многие станицы пришлось вести бой с местными партизанами. Однако Корнилову удалось после нескольких маневренных движений соединиться 30 марта с силами кубанских белогвардейцев в ауле Шенжий, что увеличило состав Добровольческой армии на 3000 бойцов. Это подкрепление было для нее весьма кстати. За время предшествующих боев силы Добровольческой армии уменьшились уже до 2700 человек (в том числе 700 раненых).

Соединение добровольцев с кубанцами совпало с переломом в настроении казачества (зажиточного и кулацкого населения). Оно на почве борьбы с иногородним крестьянством из-за дележа земли и недовольства реквизиционной политикой местной советской власти и деятельностью некоторых отрядов черноморских моряков становилось все более враждебным советской власти. 30 марта 1918 г. Корнилов вступил в командование всеми объединенными белогвардейскими силами на Кубани и, рассчитывая на слабость советского гарнизона в Екатеринодаре, решил его взять обходом с юга.

К моменту начала операции против Екатеринодара гарнизон последнего был усилен частями 39-й пехотной дивизии старой армии, переброшенной сюда со ст. Тихорецкой. Силы советских войск определялись в 18 000 бойцов, 2–3 бронемашины и 10–14 орудий[13].

9 апреля 1918 г. Корнилов начал ряд кровавых и неудачных атак на Екатеринодар. Во время одной из них (13 апреля) он был убит. В командование остатками его армии вступил ген. Деникин, поспешивший начать отход на Дон. Отход армия совершила по маршруту Старо-Величковская – ст. Медведовская – ст. Дядьковская – Успенская – Ильинская. 13 мая Добровольческая армия вернулась на Дон, очистив от советских отрядов часть задонской степи, прилегающую к р. Дон. В результате за время своего Ледяного похода, сделав за 80 дней (из них 44 с боями) 1050 км, Добровольческая армия возвратилась в составе 5000 бойцов, так как по пути она начала пополняться добровольцами из состава местных казаков.

По прибытии на Дон к ней присоединилась бригада генерала Дроздовского в составе более 1000 человек (из них 667 офицеров и 370 солдат). В общем, налет Корнилова на Кубань имел ничтожное военное значение, и только перелом в настроении казачества, наличие германской оккупации и слабая еще организация советских войск на Северном Кавказе спасли Добровольческую армию от полного разгрома. В дальнейшем она сделалась ядром для формирования контрреволюционных войск Северного Кавказа и летом 1918 г. развернулась в настоящую армию.

В своем месте мы проследили тот извилистый путь, каким державы Антанты пришли к открытому и враждебному для Советской России вмешательству в его внутренние дела. Внешней силой и костяком для организации контрреволюционных сил востока явился Чехословацкий корпус, который содержался на средства Франции. Чехословацкий корпус в большинстве состоял из бывших военнопленных австрийской армии, взятых в плен во время мировой войны 1914–1917 гг. Ячейкой этого корпуса являлись небольшие формирования из чехословаков, начатые царским правительством еще в 1914 г. Эти формирования начали усиленно развиваться со времени Февральской революции 1917 г. В Октябрьские дни корпус заявил о своем нейтралитете и расположился на зимние квартиры в районе Киева и Полтавы; лишь одна дивизия этого корпуса занимала участок боевого фронта мировой войны на Волыни. Германское наступление согнало его с насиженных мест, причем арьергарды корпуса приняли незначительное участие в борьбе с немцами бок о бок с украинскими советскими войсками в районе ст. Бахмач.