Ты снилась мне - 2

Ты снилась мне — 2

Пролог

Каталина, быстро передвигаясь по комнате, собирала вещи и укладывала их в стоящую на столе сумку. Она не старалась делать это аккуратно, ситуация не располагала к этому. Через открытое окно башни в комнату доносились звон мечей, крики, ругательства, стоны. Последний оплот королевства Ветар пал. Еще немного и воины варвара Латена, покорившие земли всех соседей Ветара, ворвутся в башню. Латену нужна она, дочь последнего короля, Эвальда Второго, воина и мудреца. Отец погиб сегодня в бою, а ей было некогда даже оплакать смерть единственного родного и любимого человека.

— Уходи, доченька. Уходи, как можешь только ты, солнышко мое. Я горевал о смерти твоей матери, но теперь думаю, что это хорошо, что ее нет сейчас здесь. Она не увидит последних дней нашей страны. Прощай, милая, я люблю тебя.

Он поцеловал ее и бросился из комнаты, чтобы остановить хотя бы на короткое время нападавших, дать ей возможность уйти. Каталина Вьянка была от рождения наделена многими дарами Богов, но самым редким из них был один — умение ходить по Граням миров, передвигаясь из одного мира в другой. Ей нельзя попадать в руки к врагу, лучше было просто умереть. Но она была совсем юной и хотела жить. Смерть — это так, выход на самый крайний случай.

Звуки битвы слышались совсем рядом, на лестнице. Каталина закрыла сумку, огляделась, взяла в руку небольшой шарик и пальцами раздавила его, решительно шагнув в открывшееся голубое окно. Когда воины Латена ворвались в комнату, она была пуста, лишь свежий запах весенних цветов едва уловимо таял в воздухе и обрывки магической сети, накинутой магами Латена на башню, сиротливо свисали с окон.

Глава 1

Феликс Джентор, герцог Фернский, сидел за столом небольшой, аккуратной харчевни. Он был голоден и зол. Три месяца душевной боли и попыток добиться справедливости изнурили его, казалось, у него уже не хватало сил выдерживать каждодневную пытку горькими мыслями. Воспоминания о собственных потерях жгли его, не давая отдыха ни днем, ни ночью. Три месяца назад вся большая и дружная семья Дженторов выехала из дворца в летний дом, подальше от шумного города, поближе к природе. Отец, мать, двое братьев с женами и детьми и пятнадцатилетняя Наина, самая младшая в семье, радостно устраивались в загородном доме, предвкушая приятный летний отдых. Сам Феликс, разбирая свои вещи, обнаружил, что оставил в замке необходимые ему для работы записи. Он тотчас же собрался и уехал обратно, за ним увязался пятилетний сын старшего брата Микас. Мальчику нравилось движение, разнообразие, поездки. Они добрались до замка уже поздно ночью, поэтому Феликс решил обратно выехать на следующий день. Вдвоем с Микасом они переночевали в замке, а утром, сразу после завтрака, отправились в обратный путь. Увы, на месте летнего дома их ожидали остатки пожарища, еще дымившегося и страшного. Погибли все родные люди Феликса и Микаса. От дружной, веселой, радостной и счастливой семьи остались лишь они, испуганный пятилетний мальчик и двадцатичетырехлетний молодой мужчина, убитый горем.

Расследование, проведенное Феликсом, показало, что поджог — дело рук их соседа, герцога Равийского, давно желающего присоединить плодородные земли Ферна к своим, болотистым и песчаным. И вот уже три месяца Феликс добивается у короля высочайшего повеления об официальном расследовании обстоятельств гибели семьи герцогов Фернских, но получает лишь отписки и отговорки, в которых утверждается о простом несчастном случае. Сейчас Феликс в очередной раз возвращался из столицы ни с чем, лишь один из старых знакомых шепнул ему, что Рэй Равийский женат на троюродной племяннице короля, поэтому о правосудии нужно просто забыть. Он не знал, что ему теперь делать. Невозможно было все забыть и просто жить дальше, не думая о гибели родных, о безнаказанности виновников злодеяния. Даже если бы он мог так поступить, то это не решило бы проблемы — его и Микаса не оставят в покое, живыми они не нужны были родственникам короля.

Девушка-служанка принесла ему заказанную еду, аккуратно расставила на столе тарелки, кружку, кувшин, положила столовые приборы и салфетку. Она тихо спросила его:

— Вам что-то еще принести, господин?

— Нет. — коротко ответил Феликс. — Но мне нужна будет комната, перед ужином помыться и затем, собственно, ужин.

— Хорошо. — ответила служанка и ушла. Она шла к стойке, где стоял хозяин харчевни, а Феликс все думал о том, что в последние несколько минут он видел что-то странное, но мысль ускользала от него и он принялся за еду. Мясо с картофелем и овощами было приготовлено неплохо, пирог с рыбой и луком пах ароматно и заманчиво, травяной чай, сдобренный медом тоже пришелся кстати. Феликс ел и думал о своем. Допивая чай, поднял взгляд на присутствующих в обеденном зале и удивленно поднял брови. Девушка-служанка, та, что приносила еду для него, оказалась совсем непроста. Ее тонкая фигурка была окутана Заклинанием Незначительности, поэтому девице не приходилось отбиваться от слишком наглых едоков, которые беззастенчиво шлепали двух других подавальщиц ладонями по ягодицам, пощипывали их и пытались усадить к себе на колени.

Феликс заинтересованно понаблюдал за девушкой, спокойно работающей в зале, понял, что кроме него никто не может разглядеть ее истинную внешность и подошел к хозяину харчевни. Он рассчитался за обед, за комнату, ванну и ужин и попросил хозяина, плотного серьезного мужчину средних лет:

— Прислуживать мне поставьте вон ту девицу, она спокойная и неглупая, меня устроит вполне.

И закрепил свою просьбу золотым флоринтом сверх всей оплаты. Девушка провела его в комнату, где ловко постелила свежее постельное белье, затем принесла и поставила на столик кувшин с прохладной водой, кружку и подсвечник с тремя свечами. До ужина герцог прогулялся по лесу возле харчевни, зашел в лавочку, расположенную неподалеку, где купил небольшую фигурку котенка в подарок Микасу. Котенок был искусно вырезан из какого-то дерева со светлой, плотной древесиной, его глазки были раскрашены зеленым, усики и носик — черным лаком. Перед ужином слуги принесли ему в комнату большую деревянную бадью, наносили в нее горячей воды. Пришла служанка с большой мягкой простыней, мочалкой и душистым мылом. Она отвернулась, пока Феликс раздевался и лишь когда он с плеском погрузился в воду, подошла к бадье. Спокойно намылила ему волосы и стала мягко массировать голову, затем сполоснула теплой водой. Жесткой мочалкой потерла ему плечи, руки и тело до пояса.

Он чувствовал, как расслабляются его мышцы, как напряжение последних дней оставляет его и ему становится легче, будто тяжкий груз таял в горячей воде, сползая с его кожи. Потом девушка ушла и он домывался сам, ополаскиваясь теплой водой, которую она оставила в большом кувшине рядом с бадьей. Вылез из воды, закутался в простыню и увидел, что его грязного белья нет. Усмехнулся, достал из сумки свежую одежду. Едва успел одеться, как пришли слуги, унесли бадью, предварительно бросив в нее Иссушающий камень. Чуть позднее зашла служанка, насухо вытерла пол и вышла. Она делала все молча, не задавая лишних вопросов, будто ей заранее было ясно, какие будут ответы. Через несколько минут на столике стоял горячий ужин, бутылка вина и чай.

Спал Феликс крепко, как не удавалось выспаться ему уже давно. Его не мучили кошмарные сновидения, он не стоял во сне перед дымящимися руинами летнего дома и не мучился изнуряющей рвотой от запаха едкого дыма и сгоревшей человеческой плоти.

Утром, сразу после завтрака, он вышел во двор харчевни и тут же увидел девушку, прислуживавшую ему. Она шла через двор с корзиной в руках, видимо, несла что-то из сарая. Наперерез ей большими шагами кинулся высокий, плотный мужчина, одетый богато и немного вычурно в синий с вышивкой камзол и черные брюки с шитьем по бокам. Молодой повеса широко расставил руки и развязно заговорил:

— Ну что ты от меня шарахаешься, дорогуша! Не бойся, красавица, я тебя не обижу, щедро отсыплю монет! Может быть, еще не раз к тебе наведаюсь, тебе понравится!

Девушка испуганно отскочила от мужчины и кинулась к дверям харчевни, юркнув за спину Феликса. Ее преследователь столкнулся с преградой в виде стоявшего на крыльце герцога, пожелал было его обойти, но тот ухватил наглеца за отвороты камзола, толкнул изо всех сил и разжал пальцы. Преследователь мешком свалился с крыльца на землю, неуклюже барахтался, пытаясь встать, кое-как поднялся и, потрясая кулаками, завопил:

— Да ты…да я! Я барон Венцель, я хозяин этой земли, девка все равно будет моя, я так хочу! А ты… — и он снова погрозил кулаком герцогу, развернулся и подался со двора. Феликс зашел в харчевню вслед за девушкой. Она остановилась и благодарно взглянула на него.

— Спасибо вам, даже не знаю, что делать. Придется уезжать отсюда, барон не даст мне покоя.

— Он видит через ваше заклинание, также, как и я. — подтвердил Феликс. — Поэтому у меня есть предложение. Только сначала скажите честно, с работой по дому справитесь?

— Я не боюсь работы и все умею делать. Стирать, штопать, готовить. — скромно ответила девушка.

— Этого не придется делать, мне нужна экономка, прежняя уехала к своей дочери. Так сможете?

— Да, смогу.

— Как ваше имя?

— Лина, меня зовут Лина Вьянки.

— Собирайтесь, Лина. Через полчаса уезжаем.

Через полчаса Феликс рассчитался с хозяином харчевни за завтрак и лошадку, которую купил у него для девушки. Лина получила расчет и собрала свои немногие вещи. Они выехали со двора харчевни, провожаемые удивленными взглядами хозяина и прислуги и вскоре харчевня скрылась за первым же поворотом. На следующий день они прибыли в замок герцога. Его новая экономка сняла с себя заклятие и теперь каждый мог видеть юную девушку, стройную и изящную, со строгим и милым лицом, золотисто-русыми локонами и большими серыми глазами.

В замке к Феликсу сразу же бросился Микас, скучавший без него. Он с любопытством посмотрел на Лину, держа за руку единственного родного ему человека. Девушка улыбнулась мальчику, а Феликс представил ее:

— Это Лина, она будет работать в замке экономкой, вместо госпожи Лауры. Надеюсь, вы подружитесь.

Как ни странно, но Микас действительно признал Лину, потянулся к ней и уже через три дня герцог мог видеть, как мальчуган ходит за ней хвостиком, а она отвечает терпеливо и ласково на все его вопросы, читает ему перед сном книгу и гуляет рядом с ним по дорожкам сада.

За работу девушка принялась в день приезда. После того, как герцог представил ее остальным слугам, она тут же, в его присутствии спросила, у кого находятся ключи от всех кладовых и забрала связки ключей у кастелянши, поварихи, конюха и дворецкого. Дворецкий Винсент Краус одобрительно хмыкнул, все остальные не выразили удовольствия от перемены власти в замке. А новая экономка между тем прошлась по все кладовым, переписала запасы продуктов, постельного белья, полотенец, мыла и овса и сена для лошадей. Затем она уточнила меню на следующий день, рассчитала расход продуктов и выдала их на кухню. Кастелянше отпустила мыло, чистое постельное белье, полотенца, конюху — овес и сено для лошадей. Феликс намеревался пойти спать, а Лина все еще что-то считала и записывала, сидя над книгой учета.

Когда утром Феликс с Микасом вышли в столовую, чтобы позавтракать, экономка стояла рядом с накрытым столом с удивленным видом.

— Вам что-то не нравится? — спросил у нее Феликс.

— Пока еще не знаю, но сейчас уточню. — сухо ответила девушка и вышла из столовой.

Каша с маслом, бутерброды с копченой свиной вырезкой и ветчиной, яблоки, чай. Завтрак был неплох и герцог с племянником смели все со своих тарелок. Феликс пожелал поговорить с Линой о закупке продуктов и выделить ей на эти цели деньги. Однако же, подойдя к кухне, был вынужден остановиться и выслушать разборки экономки с кухаркой и ее помощницами.

— Я выдала вчера вечером для сегодняшнего завтрака по одному дину копченой вырезки, сыра и ветчины, кувшин молока а также изюм, муку, яйца и масло для булочек и баночку клубничного варенья. И что же я вижу на столе у герцога и его племянника? Немного бутербродов с ветчиной и нарезкой, кашу с маслом, чай, три яблока из герцогского сада. Где остальные продукты?

Раздался стук брошенного с размаха половника и злой голос кухарки ответил ей:

— Кроме герцога и мальчишки в замке еще двенадцать человек прислуги, они тоже хотят есть.

— Это я понимаю, однако же давайте договоримся, что дорогие деликатесы, такие как мясные и рыбные копчености, твердый сыр, сладости и все, на что я укажу, ставится на стол только господину и его племяннику. Вы, кажется забыли, кто платит за все продукты и жалованье лично вам. Что, сравнялись в своих правах с собственным господином или стали выше него? Молчите? Слушайте дальше. Для остальных — каша, суп, овощи, выпечка и хлеб в достаточном количестве, чтобы наедались все. Два раза в неделю — мясо и молоко, один раз в неделю — творог. И рыба — ежедневно. У нас же пока хозяева едят лишь то, что остается после слуг. Я не увидела на столе ни молока для ребенка, ни булочек с вареньем, ни сыра. Герцог молодой, здоровый мужчина, мальчик растет, ему нужно хорошо питаться. Еще раз повторится подобное — и я буду считать, что в замке процветает воровство.

Повариха громко фыркнула и ехидно протянула:

— Чем же сама будешь питаться, честная наша?

— Тем же, что и все. — спокойно произнесла Лина.

Она прошла мимо Феликса, обдав его свежим запахом лесных цветов и не заметив его присутствия за высокой посудной горкой. В течение дня он видел ее в конюшне, отчитывающей конюха, виновато склонившего перед ней голову. В коридоре, о чем-то выспрашивающей кастеляншу, щеки которой полыхали багровым румянцем. Винсент Краус довольно улыбался, глядя ей вслед, горничные и служанки настороженно обходили ее стороной. Обед был превосходен. Феликс радовался, видя, как Микас уплетает густой грибной суп со сметаной, с каким удовольствием мальчик расправляется с нежными отбивными, салатом, десертом и молоком.

— Да. — подумал он. — Ребенок растет, ему необходимо хорошее питание. Я просто выпустил из вида эту нашу с ним сторону жизни, пока мучился горестными мыслями и добивался справедливости. Видимо, Боги послали нам с Микасом эту девушку, чтобы мы подумали о себе.

Через неделю Феликс спохватился, что забыл дать экономке денег для покупки всего необходимого для замка. Он пошел к ней, прихватив с собой тяжелый мешочек с монетами. Лина сидела у себя в рабочей комнате и что-то писала в тетради. Феликс кашлянул, привлекая ее внимание, зашел в комнатку и сел напротив девушки. Она внимательно и ласково смотрела на него, ожидая, что он начнет разговор. Ему понравился этот взгляд, в нем не было заигрывания и лести, она сама была проста и естественна.

— Я принес вам деньги. — он положил мешочек перед ней. — Совершенно забыл, а вы молчите, ведь надо закупать продукты и другие нужные для хозяйства вещи.

Экономка молча развязала шнурок на горловине мешочка, высыпала монеты на стол, пересчитала их и занесла сумму в книгу прихода. Ссыпала все обратно в мешочек и спрятала его в ящик стола. Потом подняла на Феликса взгляд и объяснила:

— Ваша Светлость, денег пока хватает и никакой срочности в них нет. В кладовых достаточно крупы, муки, масла, картофеля и овощей. Нам нужно закупить только мясо, рыбу, молочные продукты и деликатесы. Да, еще нужны пряности, мед, соль и приправы. Думаю, половины суммы хватит. Если вы разрешите, я займусь покупкой одежды для Микаса. Он вырос из своих вещей, надо обновить его гардероб. Вы не против, если мы завтра отправимся в город?

— Конечно, конечно! — с жаром воскликнул герцог. — Мне никогда не приходилось растить детей, поэтому я благодарен вам за такое участие. Можно, я съезжу с вами?

Они провели в городе несколько часов. Купили для Микаса одежду и обувь, несколько книг. Лина зашла в магазин женской одежды и приобрела себе пару платьев, белье, туфли. Они рассчитались за покупки и попросили доставить их в замок, а сами прогулялись по парку, покатались на карусели, поели мороженое в одной из летних харчевен. В замок вернулись голодные и усталые, Феликс и Микас пообедали и разошлись по своим комнатам отдохнуть, Лина стала разбирать доставленные покупки. Она пригласила няню Микаса и отдала ей купленные для мальчика вещи. Сама разложила в своей комнате новые платья и белье, разглядывая их. Ей очень понравился комплект белья из синего шелка с кружевами и она решила примерить его. Разделась, нарядилась в кружевные трусики и такой же полукорсет. Покрутилась перед зеркалом, одобрила свою покупку, накинула сверху новое платье, сунула ступни в туфли. Все оказалось впору и Лина, давно уже не делавшая такие покупки, осталась довольной. Увлеченная примеркой, она и не заметила, как проходивший по коридору герцог застыл около отворенной двери, какими глазами рассматривал ее, отмечая длинные, стройные ноги, округлые бедра и высокую, красивую грудь.

Глава 2

Молодое, прекрасное тело новой экономки смутило Феликса. Три месяца он жил с тяжким грузом своих потерь, его мысли были слишком далеки от телесных желаний и вдруг он вспомнил, что тоже молод, что мужчине нужна женская ласка и тепло женского тела. Он не смел даже думать о том, что Лина может стать объектом его страсти, они были слишком далеки друг от друга, в его семье считалось непорядочным заводить любовные отношения с прислугой. До сих пор Феликс обходился необременительными романами с молодыми вдовами из местных аристократок или ласковыми женами купцов и лавочников. Продажную любовь он презирал и брезговал девицами, которые за деньги отдавались любому, представляя, сколько мужчин прошли через их постель.

На следующий день он посетил одну из своих милых подруг, вдову Сабину Мароско. Ласковая, кроткая, она составила ему компанию на всю ночь и следующим утром они расстались вполне довольными друг другом. Феликс освободился от напряжения, Сабина получила в подарок прекрасный кулон с изумрудом. Вернувшись поутру в замок, герцог столкнулся в холле с экономкой, в глазах которой при виде него проскользнуло явное облегчение. К стыду своему, он забыл предупредить кого-либо о том, что не будет ночевать в замке. Мысль о том, что о нем будут тревожиться даже не пришла ему в голову.

Проходили дни, жизнь Феликса и Микаса входила в новую колею. Незаметно экономка стала много значить в замке. Они сдружились с дворецким и вместе навели порядок среди прислуги. Теперь уже невозможно было увидеть безмятежно болтающих служанок или слоняющихся без дела горничных, конюха и садовника. Замок от подвала до крыши был вымыт, почищен, обихожен. Еда подавалась на стол в красивой посуде, каждое блюдо было приготовлено и сервировано отлично. Микасу на ночь ставили на столик возле постели теплое молоко с медом, булочки и фрукты. Лина считала, что ребенок не должен засыпать голодным.

Микас стал веселее, кошмары перестали мучить и Феликса. Он понимал, что все это временно и поэтому ценил эти дни спокойствия и безмятежности. Через месяц после приезда из столицы люди Феликса стали докладывать ему о подозрительных личностях, шляющихся возле замка. Они пытались заговаривать с прислугой, стараясь выяснить, когда герцог бывает в замке и не собирается ли он куда-нибудь уезжать. Феликс понял, что спокойное время кончилось и попытался составить план своих действий.

Как-то вечером он пришел к Лине и попросил ее стать его женой. Она удивленно взглянула на него своими серыми глазами и спросила:

— Что случилось, Ваша Светлость? У нас проблемы?

— Можно сказать и так. — невесело усмехнулся герцог. Он рассказал ей печальную историю своей семьи, все свои мытарства с попытками наказать злодея. Закончил своими выводами:

— Мой сосед опять оживился, скоро последует нападение на меня. На тот случай, если меня убьют, я хочу, чтобы вы взяли опеку над моим племянником, как моя супруга. Я напишу завещание в вашу пользу, оставлю все свои деньги. Вы сможете уехать из Ферна, купить где-нибудь подальше дом и жить спокойно, воспитывая Микаса. А если найдется мужчина, которого вы полюбите, то выйдите за него замуж и будете счастливы.

Они поженились утром следующего дня в храме Небесного властителя. По велению жреца Феликс поцеловал свою жену, сожалея, что не может целовать ее постоянно. Лина Вьянка будила в нем мужские желания, нежную страсть и чувство собственника. Но он не имел на это никакого права. Вечером, после совместного ужина, на котором счастливый Микас радовался, что Лина стала женой дяди, а значит, он решил отчего-то, что ему она приходится мамой, они уложили ребенка спать и супруга попросила Феликса уделить ей время для разговора. Заинтересованный герцог пригласил ее в кабинет и не прогадал — Лина сразила его темой и содержанием разговора.

— Поскольку я теперь ваша жена, то несу личную ответственность за нашу семью вместе с вами. — твердым тоном начала она. — Меня совершенно не устраивает ситуация в скором времени овдоветь. И я не могу смириться, что победят люди, устраивающие такие злодеяния. Мы с вами должны решить эту проблему в свою пользу. Я помогу.

Феликс выслушал жену в полном молчании, он никогда бы не смог решится на то, что она предлагала, но верил ей. К тому же теперь он был не один. А надеяться на законное расследование дела об убийстве всей его семьи и наказании виновных он больше не мог. Они проговорили до полуночи, наметили план действий, распределили свои роли. На следующую ночь, одетые оба в темную одежду, с масками на лице, супруги Джентор шагнули в портальный переход, созданный Линой.

Замок Рэя Равийского был тих и темен. Глубокая ночь уложила в постели самых работящих и деятельных. На всякий случай Лина, встав посреди замкового двора, откинула голову и вполголоса прочитала Заклинание Крепкого Сна, широко разведя ладони в стороны. Под ее пальцами щелкнули замки и отодвинулись крепкие засовы входных дверей. Беспрепятственно супруги прошли по комнатам и коридорам первого этажа. Вся дворцовая челядь, включая охрану, спала. На втором этаже спали взрослые дети Рэя. Лина поочередно приложила пальцы к их вискам и отрицательно покачала головой, дети ничего не знали о планах отца. Супруги Равийские спали в своих покоях, сладко посапывая. Ментальная проверка показала, что Рэй готовил очередное покушение на Феликса и Микаса в ближайшие три дня, супруга знала об этом и всячески поддерживала мужа. Еще несколько заклинаний, произнесенных шепотом, и супруги, отыскав все тайники Рэя Равийского, вышли из замка, закрыв двери, как прежде.

К полудню по округе разнеслась скорбная весть — супруги Рэй и Марисса скончались рано утром. Марисса захлебнулась, принимая ванну, а Рэй рухнул с лестницы, сломав себе шею. Феликс, услышав об этом, на какое-то короткое время пожалел умерших, однако в его памяти тут же всплыли картины руин летнего дома и обгоревшие тела родных ему людей и его совесть примирилась с содеянным. Лина, стоявшая рядом, подошла к нему и положила свои легкие руки на плечи:

— Это война, Феликс, или убиваешь ты, или убьют тебя. С тобой еще Микас и вам некуда деваться, они бы нашли вас всюду.

— А ты, Лина, ты теперь тоже с нами? — развернулся к ней лицом герцог.

— Да, я с вами, я была с вами с самых первых дней. — твердо ответила девушка. — А теперь взгляни на вещи, которые мы вынесли из тайников Рэя. В мешочках — золотые монеты и драгоценные камни. В шкатулках — украшения и документы. Судя по ним, у герцога все соседи были зажаты в крепком кулаке. Все должники, их имущество в залоге. Рэй при желании мог натравить на тебя небольшую армию, ради спасения своих семей на тебя двинулись бы люди, которые дружили еще с твоими родителями. Он загнал тебя в угол, Феликс.

— И что теперь делать? — вслух подумал герцог, перебирая разложенные на столе бумаги.

— Пока просто жить. Месяца три, четыре у нас есть. За это время в наследство вступят сыновья Рэя, потом они будут думать, продолжать ли им дело отца. Сейчас сложно об этом сказать. Кто знает, что они за люди, кто и что им будет нашептывать на уши и как сложатся обстоятельства. Отдельно посмотри вот эту шкатулку, что-то мне говорит, что эти вещи не принадлежат семье Рэя.

В металлической шкатулке лежали украшения его сестры и матери, перстни и нагрудные цепи отца и братьев. Убивая, Рэй не побрезговал не только обыскать летний дом, но и обобрать тела умерших. Со скорбью смотрел Феликс на содержимое шкатулки, слегка касаясь кончиками пальцев поверхности, будто пытаясь почувствовать тепло, оставшееся на них от тех, кто когда носил эти перстни, кулоны, колье…

Глава 3

Три месяца они прожили в относительном спокойствии. Никто не задавал им никаких вопросов, наследники Рэя определялись со своими желаниями и возможностями. Понемногу, очень осторожно, герцог подбрасывал долговые расписки герцогу Рэю своим соседям. Подарки эти принимались тоже скрытно и молчаливо, к концу третьего месяца должников у семьи Равийских не осталось совсем.

Отношения с женой у Феликса сложились неопределенные. Лина по-прежнему в полном согласии с дворецким держала твердой рукой порядок во всем замке, причем он заметил, как существенно сократились расходы на содержание всего хозяйства. Вороватая прислуга вполне усвоила урок новой экономки, а теперь уже супруги хозяина. Феликс думал иногда над тем, как решительно его жена решила судьбу врагов. При всей своей мягкости и хрупкости Лина обладала твердой волей и разумным подходом ко многим вещам. Он не знал ничего о ее прошлом, но имел основания предполагать, что она не простая служанка, а выросла и была воспитана в семье высших аристократов. Время для их полной искренности еще не наступило.

Однажды вечером он подошел к ней и, помня о прошлом своем уходе, предупредил о том, что вернется только утром. Она молча кивнула головой, отводя глаза в сторону, но Феликс заметил, как мелькнуло в них выражение обиды и недоумения. Он вышел из комнаты, остановился, постоял мгновение и вернулся обратно. Она стояла там же, где он ее оставил, глядя прямо перед собой и о чем-то раздумывая. Феликс шагнул к ней, приподнял пальцами ее подбородок и вгляделся в в серые глаза, полные смятения. Наклонился и поцеловал ее, жадно, настойчиво, нетерпеливо. Жена ответила ему через мгновение, правда, настолько неумело, что сердце его зачастило от мысли, что он первый мужчина в ее жизни, прикасающийся к ней. Она была такой нежной и покорной, ее неумелые ласки в ответ на его жадные и требовательные прикосновения опытного мужчины, разожгли огонь в его крови. Сколько бы ему не довелось прожить лет, через что бы ни пришлось пройти, он никогда не сможет забыть этой ночи. Он полюбил и понял, что любовь его не была безответной. Она настолько затопила их, что на несколько дней они будто выпали из реальной жизни. Только они двое, только их объятия и поцелуи, признания, звучащие в ночи. Робкое замечание Винсента Крауса, его дворецкого, привело их обоих в чувство. Краус утверждал, что по ночам, а часто и днем за замком наблюдают и он опасается нападения. Подумав, они аккуратно захватили одного из наблюдателей и выяснили, что нападение готовится через четыре дня, для него проплачены два десятка наемников, приказано вырезать всех, кто находится в замке. Вернув допрошенного на место его дежурства, они вернулись в замок и Лина предложила свой план. Она утверждала, что даже если они сейчас смогут сбежать, их будут преследовать всю оставшуюся жизнь. Феликс давно скрытно распродал своих лошадей и всю прочую живность, продал лицензии на право торговли в других городах королевства, обязав покупателей в течение месяца не разглашать сведения об этих сделках. Теперь же Лина обещала увести их в другой мир, где они избавятся от этого вечного страха быть убитыми.

Феликс дал трехдневный отпуск прислуге, выдав всем двойное жалованье. В день, назначенный для нападения, они собрались в своей спальне с сумками, которые жена своими магическими чарами уменьшила до небольших саквояжей. Микас держал Феликса за руку, доверчиво глядя на них с Линой. Неожиданно в дверь постучали, в спальню торопливо вошел дворецкий с сумкой в руках и умоляюще заявил:

— Я не уйду от вас, мой господин! Я долго служил вашей семье, позвольте мне остаться с вами!

На лестницах уже гремел топот чужих ног, обутых в тяжелые сапоги, раздавались команды. Лина очертила прямоугольник перед собой, раздавила в руке небольшой шарик. Перед ними замерцала призрачная дверь.

— Вперед! — велела она и зашла в эту дверь последней. Когда в спальню ворвались наемники во главе с сыновьями Рэя, она была пуста. Через мгновение замок дрогнул и его стены сложились, погребая под собой незваных гостей. В руины превратились конюшни и все хозяйственные постройки вместе с крепостными стенами. После этого дня немногие смельчаки решались посещать разрушенный замок. Все, кто желал нажиться на его раскопках бежали оттуда, утверждая что видели призраки герцога и его молодой жены, гуляющие с маленьким мальчиком по руинам, взявшись за руки. Спустя десятки лет многие утверждали, что из-под развалин раздаются стоны сыновей алчного соседа Дженторов и их наемников. Плодородные земли герцогства решались распахивать и засеивать лишь по самым его далеким окраинам, но и там урожаи были скудными, не в пример прежним. Проклятыми землями стало цветущее прежде герцогство.

Сыновья Рэя Равийского не оставили после себя наследников, на них прервался род, так близкий к королю и вскоре все их земли по королевскому указу были отписаны короне. Никто не мог знать, что род герцогов Дженторов продолжился в другом мире.

Глава 4

Было раннее утро, когда четверо людей внезапно появились на пристани большого портового города. Свежим морским ветерком и чистым воздухом встретил их новый мир. Большой корабль, стоящий у пристани, привлек внимание Лины. Она под удивленные взгляды своих спутников взошла на его борт и уже через минуту о чем-то увлеченно говорила с капитаном и его помощникам, смеясь и показывая на Феликса, Микаса и Винсента. Потом заговорила с двумя матросами и сошла по трапу минут через пятнадцать чрезвычайно довольная собой. Они шли по дороге в город и Лина терпеливо объясняла:

— Мы прибыли в чужой мир, у нас нет никаких документов. Теперь все люди, с которыми я говорила на корабле, смело подтвердят, что мы прибыли на нем из Испании, здесь есть такая страна. А матросы даже скажут, что наша семья им знакома по Толедо, где мы жили недалеко от них. Толедо расположена на реке Тижу и является столицей одноименной провинции. Сейчас я дам вам по амулету, с его помощью вы будете понимать местный язык, пока не научитесь разговаривать на нем самостоятельно. Идемте искать гостиницу, нам нужно устроиться где-нибудь.

Гостиницу они нашли быстро, им предложили хороший номер с тремя спальнями, гостиной и всеми удобствами. В оплату приняли золотые монеты, предложенные Феликсом, посоветовав на будущее обменять их в банке на местные рубли. Узнав о том, что у щедрых постояльцев пропали документы, портье успокоил их. Его брат Игорь Глебов работал в местном отделении полиции. Шустрый паренек написал записку для него и рекомендовал отметиться у брата сегодня же. Оставив вещи в номере, они сразу отправились по указанному в записке адресу. Капитан Глебов принял их быстро, терпеливо выслушал, заполнил от их имен заявления и велел зайти завтра к обеду.

А сегодня они уже и сами чувствовали сильный голод. Зашли в ближайший трактир и с аппетитом пообедали. Они прогуливались по городу, вдыхая его необыкновенный, сладкий воздух свободы и безопасности. Микас смеялся, бегая за голубями по набережной. Феликс с нежностью смотрел на жену и понимал, что она спасла их жизни тогда, когда, казалось, они были обречены. И даже Винсент улыбался расслабленно и счастливо.

На следующий день им выдали новые документы, как гостям Российской Империи и города Владивостока. Их прибытие на корабле «Санта Мария» подтвердили капитан и его помощник, а двое матросов сказали, что знают эту семью еще по городу Толедо, где герцог и герцогиня проживали недалеко от них. Служащий полиции, заполняющий документы для Лины, уточнил ее полное имя. Она ответила:

— Каталина.

— Так, так. — проговорил мужчина. — Так и запишем — Екатерина Джентор, герцогиня.

Феликс подался было исправить ошибку служащего, но жена мягко положила ему на руку свою ладонь и он промолчал. После еще одной прогулки по городу они решили, что он им нравится и они хотят здесь жить. Владивосток раскинулся привольно и широко на большом полуострове. Холмистый ландшафт придавал особенную прелесть всем архитектурным изыскам, нашедшим себе воплощение в этом городе. Все архитектурные стили, от готики до ампира, а где-то и вовсе смешение стилей, давали ошеломительный результат. Широкие проспекты, большие и малые парки, подвесные мосты, роскошные фонтаны, белоснежные лестницы, сбегающие вниз, к морю или к подножью холмов, все очаровывало и заставляло любоваться городом, словно драгоценной жемчужиной. Цветы, кустарники, деревья во Владивостоке были необычны. Великое множество видов канадского клена, туи, рододендрона, кедра, дуба и других красивых пород чародеи-природники удачно разместили в разных уголках города. Это придавало ему особое очарование.

Дженторы полюбили город и с этого дня начались поиски дома, в котором они хотели бы поселиться. Дом нашелся скоро, почти в центре Владивостока, двухэтажный особняк из белого камня, в меру украшенный архитектурными изысками, с панорамными окнами на обеих этажах. К дому прилагались небольшой, немного запущенный сад и несколько заброшенных хозяйственных построек. После оформления своих прав на недвижимость они сразу же въехали туда на правах хозяев и Лина развила кипучую деятельность. Феликс всей душой одобрял все изменения, проекты которых она неизменно приносила ему на рассмотрение и согласования. Процесс устройства жизни собственной семьи в новом мире захватил и его. В доме постоянно работали мастера, в саду звенели топоры и пилы, перекладывались дорожки, сажались молодые деревца, устраивались клумбы. Через два месяца у них был замечательный дом с новой мебелью и прекрасный сад. Винсент позаботился о прислуге для дома, конюхе, садовнике, кучере. В новой конюшне появились несколько лошадей, под навесом стояли две кареты, а в птичнике бродили куры и индюки.

Как и прежде, порядок в доме был отлажен женой и дворецким на самом высоком уровне, прислуга вышколена, экономка знала, как вести расходы для пользы дела и выгоды хозяев. Правда, на жалованье Феликс тоже не скупился, считая, что добросовестная работа должна оплачиваться по заслугам. Лина принялась собирать собственную библиотеку. К великой радости и большому удивлению она обнаружила в городе несколько книжных магазинов, торгующих литературой по философии, истории, политическим наукам, науке и искусству. Серьезные издания с изумительным оформлением и высоким качеством печати поразили ее. Она узнала, что в Империи все население поголовно имеет хотя бы начальное образование, читающих здесь хватало. Их библиотека постоянно пополнялась разными изданиями, для герцогини Джентор торговцы оставляли самые редкие книги, которые она с восторгом показывала Феликсу. Он тоже пристрастился к чтению, чего раньше за собой не замечал, благо, знание русского языка уже не было для него проблемой. Микас с удовольствием читал книги для детей, со счастливой улыбкой пересказывая их содержание ему и Лине. У мальчика постепенно прошла тоска по погибшим родителям, тяжелое прошлое отступало от него под давлением новых, светлых и радостных событий. Он называл Феликса и его жену папой и мамой, они не поправляли его. Каждый человек, даже самый маленький, имеет право верить в счастье.

Особое внимание Лина уделила книгам по истории Российской Империи. Жизнь великой Державы открылась перед ней во всей своей сложности и славе. Она узнала многое из этих книг, но как всегда, научные труды оставили в стороне обсуждение многих деталей, касающихся личной жизни людей, которые эту историю вершили. И уж конечно, никто не мог знать, что реальность, в которой они жили сейчас, возникла как следствие ключевого, поворотного события, вернее, его отсутствия: в этой истории никогда не было иномирных недорослей, которые своим появлением и необдуманными действиями принесли столько вреда и горя сотням тысяч людей из другой реальности. В этом мире никогда не было ужасного нашествия нежити, остался жить и здравствовать князь Алексей Барятинский, а супруга Владимира Годунова Екатерина Голицина осталась его верной женой до конца их жизни. Пряха Судеб здесь также направила из тумана уненши, послужившие своей хозяйке и погибшие при ее защите от притязаний Годунова. В войне со шведами погиб Максимилиан Шереметьев и они встретились на дорогах Нави с Екатериной, убитой гвардейцем Императора, защищавшего его. И точно также они узнали друг друга и Боги Велес, Лада, Макошь и Вий вытянули их души в Явный мир. Максимилиан прожил в любви и согласии с женой еще восемь лет. Они с женой смогли исправить ошибку Бориса Годунова и навсегда избавить земли Империи от инфернальных прорывов. Ксения Лопухина, не добившаяся ответной любви от Ивана Алсуфьева, отомстила Екатерине, погубив князя в скором переходе из Белоярска в Иванград. Шагнув за ним в голубой овал перехода, она успела бросить в сторону Екатерины конверт, упавший к ее ногам. С заледеневшим сердцем смотрела Катя, как темнеет и съеживается коридор перехода, как со стоном рвутся и рассыпаются в нем чародейские потоки и гибнет все, что находится внутри.

Позже она прочтет письмо сошедшей с ума от своих неудовлетворенных желаний женщины.

— Ты встала на пути моей любви, в ответ я, жертвуя своей жизнью, забираю любовь всей твоей жизни. Ты проклята мной и оставайся с этим.

Она осталась жить, растить детей, сына и дочь, Петра и Иринку. Через четыре года на Императорском приеме ее увидел князь Алексей Барятинский и уже не смог забыть. Через год она стала его женой, у них родились дети, Миша и Лиза, они приняли к себе в семью двух детей, оставшихся без родителей, брата и сестру, восьмилетних Ефима и Алену, ставших Барятинскими. Владимир Годунов всю свою жизнь любил Катю, зная, что они никогда не будут вместе. Он приблизил к себе Барятинских, сделал их своими советниками и единомышленниками. Часто за их посиделками с чаем они решали устройство жизни всех людей Империи. Екатерина посоветовала Императору изменить название государства и оно стала называться Российской Империей, со своим гербом, флагом и гимном. Она настойчиво рекомендовала начать культурную экспансию Западных государств, создание Департамента культуры. Император соглашался, выделял деньги на поддержку талантливых людей, назначил графа Радищева Главой нового департамента.

Екатерина Голицина ревновала мужа к Екатерине Барятинской. Она втайне представляла себя соправительницей Императора, принимающей вместе с ним важные решения. Своей настойчивостью она добилась у Годунова приглашения на чай, где они принялись обсуждать меры по укреплению южных границ Империи. Голицына с большим трудом вытерпела эту пытку, выслушивая и тут же забывая фамилии грузинских и армянских князей, верно и доблестно служивших престолу, названия горных крепостей и горских кланов. Для себя она решила, что Екатерина Барятинская не в своем уме, если может обсуждать такие вопросы наравне с мужчинами. Сама же она больше не рвалась присутствовать на таких обсуждениях, предпочитая читать в это время дамские романы или гулять по дворцовому саду.

Шереметьева настояла на создании службы политического сыска, Тайной канцелярии, и вскоре с помощью этой службы Империя была спасена от раздоров разных конфессий и тайного заговора, ставившего своей целью революцию. По ее совету Император выступил со своей знаменитой речью, дошедшей до самых глубин сердец подданных Империи. С экранов чародейских кристаллов, на всех площадях, во всех городах России звучали его слова.