Помоги проекту - поделись книгой:
— А какой подарок тебе велели сделать граф!
— Какой?
— А вот знаю и не скажу!
Граф приказал накрыть праздничный стол в своей столовой и пригласил всех артистов.
Торжественно играли музыканты, слуги подавали одно блюдо за другим. Граф был милостив, говорил любезные слова: мол, жемчужина она в его театре.
А потом, словно по мановению руки графа, случилось чудо: в комнату ввели… сестру Матрёшу! Параша вскочила. Лицо её просияло счастьем. Как добр к ней граф!
…Вечером, когда все разошлись, Таня, Параша и её сестрёнка слушали, как заливаются в парке соловьи. А потом запели, как, бывало, певали дома, с матерью:
Таня шепнула:
— Ты видела, Пашенька, как смотрел на тебя граф? Ой, как глядел! Любит он тебя…
Параша испугалась:
— Что ты говоришь, опомнись, Таня!
Гнев ли, любовь ли господская — не надо, не надо!
Хорошо тебе, клён!
Служанка, бедная родственница, воспитанница, горничная, милая пастушка — сколько сыграно ролей!
Добрая, милая, простая — эти качества её героинь — черты её собственного характера. Легко играть себя.
Встретит Параша во дворе бабку Арину — та еле-еле идёт.
— Что с тобой, баба Арина? — спросит Параша.
— Стара стала — ноги не ходят, спина деревянная. Отправят меня назад, в деревню, что стану делать?
— Как же? — говорит Параша. — Там лекаря нет, и детей у тебя нет, помочь некому… — Лицо Параши выражает такое сочувствие, что бабе Арине уже вроде и легче.
— Поговори с его сиятельством…
Конечно, Прасковья Ивановна просит графа не отправлять старушку в деревню. И граф не отказывает любимой актрисе.
Своим героиням актриса так же горячо сочувствовала, как и людям, с которыми встречалась в жизни. А как часто жизнь её героинь напоминала ей её же собственную жизнь. Такие роли подбирал ей граф.
Граф и в самом деле полюбил свою крепостную актрису Прасковью Ивановну Ковалёву-Жемчугову, хотел назвать её своей женой. Но разве это возможно? Жениться на крепостной? Общество его отвергнет, знакомые отвернутся, родные проклянут.
…В пьесе французского писателя Вольтера рассказывалось о том, как герой полюбил бедную воспитанницу Нанину. Семья же принуждала жениться на избалованной, капризной баронессе.
Читали пьесу, как обычно, вслух. Все невольно замерли, когда Шереметев произнёс слова:
Параша низко опустила голову: это же мучило её в жизни… А какой ответ приготовил автор пьесы, Вольтер?
Граф был смел, но неужели, правда, можно презреть мненье света?
Героиня в пьесе говорила:
Параша совсем опустила голову. «Жестокое мученье — иметь высокий дух и низкое рожденье!»
Однако графу и в голову не приходило написать «вольную» своей актрисе. Шереметев уверен: его крепостным так хорошо, что только неблагодарный может проситься на волю.
Крепостной архитектор Миронов умолял Шереметева отпустить его на волю: «…Приходя в совершенное изнеможение, прошу Ваше сиятельство, премилосердный государь, покажите мне Ваше снисхождение, благоволите отпустить меня на волю… дайте спокойно окончить остаток дней». Шереметев на письме Миронова написал: «Вразумить Миронова, что таким наглым и безумным образом от господина просить ничего не дозволено».
Их сиятельство граф поселил актрису в графском доме. Затем стал строить театр-дворец в Останкине, дворец для крепостной. Он оказывал ей всяческие знаки внимания, дарил дорогие подарки, обещал даже «вольную» семье.
Актриса принимала подарки без восторга. Благодарила, придавая бриллиантам не больше значения, чем букету васильков.
И опять приходила Прасковья Ивановна к любимому клёну, что вольно рос на широкой поляне. Рос свободным и сильным, и потому постоянно шептали о счастье его багряные листья.
А счастлива ли она, Параша? Счастлива, конечно, своей жизнью в театре. Счастлива и любовью графа. И дружбой Тани. И благодарными слезами бабы Арины.
Да только скучно, однако, в неволе. Клёну этого не понять. Растёт, радостно тянется и ввысь и вширь весёлое дерево.
Хорошо тебе, клён!..
«Моя судьба в моих руках!»
…Девушка по имени Элиана любит храброго воина. Однако они не могут пожениться, так как у народа, который зовётся самнитяне, есть закон: старейшина решает, кого выбрать юноше в жёны. Лишь в исключительных случаях, — когда юноша отличился особой храбростью, вернулся с войны победителем, — он сам решает свою судьбу.
Девушки у самнитян тихие, послушные. Только Элиана, роль которой в спектакле «Браки самнитян» исполняет Параша Жемчугова, не хочет жить так, как велят старейшины. Хочет жить так, как велит сердце.
В те времена театральное действие не похоже было на сегодняшние постановки. Актёры обращались не к тому человеку, с которым разговаривали, а к публике, к залу. И зрители хорошо видели на лице актёров все оттенки чувств.
Лицо Элианы-Жемчуговой бледно, глаза горят, тонкие руки вытянуты вперёд. Она хочет идти туда, где сражается её возлюбленный, — на войну. Высоким голосом она поёт свою арию:
Да, лучше вместе умереть, чем жить врозь!
Старая самнитянка недовольна Элианой, она «содрогается речей сих». А Элиана отвечает:
«Мне содрогаться? Содрогаются одни только преступники… Если бы мы могли мыслить и чувствовать сами собою, то кто бы осмелился господствовать над нашими сердцами?.. Если бы от самого детства мы не были приучены к налагаемому на нас игу и не покорили ему наших мыслей…»
Раздаётся торжественная музыка. Героиня берёт лук, колчан, стрелы и уходит на войну, за своим любимым…
Задвигается голубой занавес. Параше надо бы отдохнуть. Но она не отдыхает, она через щёлку в занавесе смотрит в зал. Что там?..
Зажглись сотни свечей. В графской ложе, в большом кресле, похожем на трон, — император Павел I. Рядом его сиятельство граф. Улыбается? Как будто даже поглядывает на сцену, догадывается небось, что Параша волнуется.
А в зале важные сановники, увешанные крестами и звёздами. Их дамы сверкают драгоценностями. Ох, как нелегко Прасковье Ивановне на таких представлениях! То ли дело в Кускове летом, когда собирается множество зрителей, и только малая часть из них сановники, а больше из окрестных мест, люди простые.
Понимают ли сегодняшние зрители, что хочет сказать им она, Прасковья Ковалёва, простая крестьянка, великая, по мнению графа, актриса?
Щёки так пылают, сердце так бьётся, что Параша вынуждена всё же пойти к себе в кабинет — отдохнуть. Скоро снова на сцену.
…Враг отражён. Под звуки марша самнитские воины входят на сцену, несут захваченное в битве оружие. Храбрых героев чествует народ. Однако кто этот воин, что спас вождя? В головном уборе, украшенном перьями и драгоценными камнями, в зелёном плаще? Самнитянки осыпают воина цветами. Он — герой, он имеет право сам выбрать себе жену. Кого он выберет? Снят шлем — и рассыпаются волосы. Все видят, что храбрый воин, спасший вождя, — девушка, Элиана!
— Браво, браво! — кричат в зале. Аплодирует даже всегда всем недовольный император. Даже просит отдать Жемчуговой перстень со своей руки. Такова монаршая милость.
…Гости разъехались. Экипажи движутся от Останкинских ворот в Москву. От Останкинских ворот до первой заставы Москвы путь освещён горящими бочками. В бочках — осмолённый горох. Горит в ночи видимо-невидимо огней. Тьма от этого гуще, чернее.
Прасковья Ивановна глядит на огни, как будто зовущие куда-то в черноте ночи, и думает про перстень, который ей подарил сегодня император. Сделает ли этот перстень её счастливее?
В черноте ночи видится Прасковье Ивановне клён с весёлыми листьями, давний её дружок, вольно растущий на широкой поляне. Видится Элиана, сражающаяся за счастье быть свободной. Видится мать, поющая тихим голосом про вольную волю над синей озёрной водой…
В Петербурге, на Фонтанной улице
«Ехи» — такого слова сейчас нет. А тогда, двести лет назад, оно означало плохие слухи, ехидные разговоры.
Родственники и знакомые давно были недовольны поведением графа. Во-первых, он играл на виолончели вместе с актёрами-крепостными. После окончания спектакля мог уйти с актёрами, даже не попрощавшись с именитыми гостями. Во-вторых, появлялся на представлениях в театре рядом с ней, актрисой, дочерью кузнеца, крепостной. Они не кланялись ей, не замечали её, разумеется, не приглашали к себе. Мало того, сами крепостные, по наущению господ, дразнили её — посылали мальчишек с записками: «Надо коня подковать».
…Шереметеву велено ехать в Петербург. Целый поезд лошадей нагрузили: актёры, музыкальные инструменты, костюмы, декорации… Долго тащились по расхлябанным дорогам. Прибыли в столицу, в графский дворец, что стоял на Фонтанной улице.
Граф произведён в обергофмаршалы. Целыми днями пропадал он теперь в Гатчине, в Павловске, в Зимнем дворце. Там, где царь и царская семья. Обеды, заседания, парады, приёмы — всюду должен быть первый вельможа России.
— Ах! — щебетали дамы. — Первый богач, первый жених, первый красавец!
Параше роскошный дом на Фонтанной улице казался золотой клеткой. Не играли спектаклей, не принимали гостей. С Таней Шлыковой сидели наверху. Было тихо. Только сквозь толстые стены дворца доносились «дурные ехи»…
Грустные мысли — рассадник болезней.
В туманном Петербурге, с его сырым воздухом, дождями, в груди Параши всё чаще возникали хрипы. Она кашляла. «Чахотка», — говорили врачи.
Когда граф увидел, что жить Прасковье Ивановне осталось немного, решился. Испросил у государя разрешение жениться.
Венчание у них было с плохими приметами. Первая — когда ехали венчаться, конь споткнулся. Вторая — кольцо в церкви упало у батюшки, не успел надеть…
Поделиться книгой: