Секретарь старшего принца 3

* * *

Когда Элоранарр вернулся – я ощутила его появление в башне – и громко хлопнул дверью, я так и не определилась с отбором. Сползла с кровати и, обхватив любимое покрывало, двинулась к гардеробной, волоча марионеточное бесчувственное тело телекинезом. Судя по яркости пробивавшихся между портьерами лучей солнца, пора собираться, вассалов встречать… Снова я задумалась о посещении отбора.

С одной стороны, я умирала от желания быть с Элоранарром, я хотела его физически, буквально до дрожи, готова была ворваться в его комнату, отдаться ему со всей страстью, подчиниться – как и всякая драконесса под действием брачной магии.

С другой стороны, Дарион прав: если я достанусь Элоранарру, а принц Линарэн не найдёт избранную, так и не отыщется принц Арендар – Аранским в ближайшие годы конец, и дроконёнку, которого я рожу после брачных недель, тоже. Возможно, меня пощадят, но смогу ли я пережить ещё один разрыв ментальной связи?

И я не понимала, действительно хочу на этот отбор или ослеплена инстинктом размножения. Хочу ли рисковать, образуя связь с драконом, которого через несколько лет могут уничтожить в войне за престол. Не знала, прощу ли себе уничтожение рода сереброкрылых сладкоголосых Сиринов, владеющих словом смерти, ведь все дети Элоранарра будут золотыми драконами с магией четырёх стихий и всё. Они не унаследуют от меня ни единого так пестуемого моими предками свойства, а слабого дракона, от которого я могу родить настоящих Сиринов, Элоранарр ко мне никогда не подпустит.

И если убрать инстинкты и долг перед родом, Аранскими, империей… если убрать всё наносное и заглянуть в глубину моей души: хочу ли я стать парой Элоранарра?

Ответить на этот вопрос не получалось. Телекинезом я подняла в воздух Многоликую и утащила за собой в гардеробную.

Сначала – спрятать драгоценное, незаменимое одеяло в укромный уголок, накрыть вторым, накрыть одеждой – никто не будет его там искать.

Потом: заклинание очищение тела – три раза, чтобы полностью убрать малейшие оттенки своего естественного запаха.

Обмазаться изменяющим запах зельем. Обмазаться хорошо, тщательно, каждую складочку, каждый миллиметр кожи.

Изменить форму тела.

Закончив с этим, я окинула взглядом одежду. Сейчас все аристократы будут в кружевах. Надеть мантию – значит слиться с толпой. Мундир – выделиться, показать своё отличие от гостей.

Я всё же выбрала мантию. Пусть из-за свободного кроя и бесчисленных кружев я казалась женственнее, это поможет затеряться в толпе, скроет очертания фигуры, если вдруг я потеряю контроль над телом.

Элоранарр по-прежнему что-то делал в своей комнате – я ощущала его присутствие сквозь стены и охранные заклинания. Но скоро мне стало не до этого: одеваться с моим ничего не чувствующим, плохо двигающимся без телекинеза телом занятие не из лёгких.

Я сосредоточилась на одежде, но мысли продолжали ползти.

На самом деле… даже если Элоранарр мне подходит, необязательно идти на отбор сейчас. Необязательно даже посещать первый отбор принца Линарэна – можно дать возможность другой кандидатке стать его избранной. И на второй можно не ходить, и на третьем расположиться дальше всех. То, что Дарион мне ничего такого не говорит, вовсе не значит, что я единственная выжила из возможных кандидаток в избранные наследника. Официально Риэль Сирин мертва, но я же жива! И Аранским выгодно, чтобы на отбор принца Линарэна попало как можно больше потенциально подходящих существ, чтобы одна точно подошла.

Я могу оказаться не единственной, могли родиться новые кандидатки. И после завершения действия брачной магии близость Элоранарра перестанет сводить с ума. Я вполне могу подождать, лучше присмотреться к нему, составить план корректировки его отношения к менталистам и моему голосу, продолжая тренировки с Энтарией, ведь изменения её сознания прошли не так хорошо, как я рассчитывала.

Вовсе не обязательно идти на этот отбор Элоранарра. Разумнее подождать. Обдумать. На ясную голову. Я менталист, я должна думать головой.

И сейчас надо взять амулеты, принесённые Элоранарром взамен мои выгоревших, повесить на себя побольше, особенно ментальных, чтобы по возможности замаскировать использование телекинеза.

Я прилаживала на бёдрах Многоликую, когда Элоранарр постучал в дверь.

Внутри полыхнули жгучие угли желания, и тут же пригасли, задавленные действием порошка.

Многоликая с щелчком зафиксировалась на бёдрах, а я одёрнула кружевные полы и, охватив себя телекинезом, вполне сносно прошагала через комнату. Присела возле двери и раскрыла золотую шкатулку, оставленную у стены Элоранарром.

Он снова постучал. А я смотрела на горку амулетов. Их было раза так в три больше, чем сожжённых в ту безумную ночь. Оправленные в золото, серебро и платину магические кристаллы в виде драгоценных камней тускло блестели. Я запустила руку в сокровища, выискивая ментальные.

Глава 12

Да, Элоранарр терпеть не мог менталистов, но наших амулетов принёс чуть не половину. Даже созданные дедушкой и отцом нашлись – я ощутила родную силу, потянула к себе кольца, браслеты, подвески.

Тук-тук.

Тихо позвякивали амулеты, я нанизывала кольца и браслеты на руки, прятала подвески под кружевной воротник. Хуже было с амулетами воды – я почти не ощущала этот вид магии, пришлось вывалить драгоценности на пол. Как они блестели, фонили. Среди них хватало кристаллов на чистое поглощение магии.

«Если бы они были на мне в ту ночь, у нас могло бы…» – я торопливо прогнала эту мысль, не дав ей завершиться.

– Халэнн…

Голос Элоранарра был таким неожиданно бесцветным, что я застыла. А потом стала распихивать амулеты по карманам, привешивать на Многоликую, покладисто отращивавшую себе петельки для них. Потом разберусь, какие амулеты мне достались, сейчас главное фонить магией воды, а если добавятся другие стихии – только лучше: меньше шансов разоблачения, если кто-нибудь будет настолько нагл, чтобы меня прощупывать.

Собрав под мантией всю эту гору амулетов, я поднялась и наконец открыла дверь.

Мертвенная бледность Элоранарра и диковатый вид становились подозрительно привычными. Как и желание прижаться к нему.

Не сделав вдоха, я отступила, стараясь не уловить такого притягательного и желанного аромата.

– Можно войти? – Неуверенность. Чувство вины. Надежда – кажется, в его голосе отражался этот набор.

Я не дышала, давила бушующее внутри желание.

Идти на отбор или не идти?

– Я хотел извиниться за мытьё, – не получив разрешение войти, совсем тихо произнёс Элоранарр, словно боялся, что нас услышат. Он смотрел только на меня, не замечая разбросанной по полу одежды и монет.

Идти или не идти? Я так хотела его, я так… привыкла к нему. И если артефакт признает меня, эта чувственная мука закончится, я стану безразлична Неспящим, буду рядом с Элоранарром, но не таким, какой он сейчас – ненавидящим мой голос и мой дар, а относящимся к ним с уважением, любящим меня такой, какая я есть. Снова я буду не одинока, почувствую связь, смогу говорить без слов, ощущать его, ощущать себя цельной…

Вздохнув, Элоранарр накрыл нас звукоизоляционным пологом и заговорил громче:

– Прости, самому не нравится, что я так нервно реагирую на всё связанное с тобой. Я не должен был тебя купать. И Дариона прогонять тоже. – Он вглядывался в моё лицо так пристально, что захотелось закрыться руками, спрятаться. Спрятаться от образа: мы шагаем навстречу друг другу и целуемся. Помолчав, Элоранарр прислонился к косяку. Молчал. И мне казалось – ждал чего-то. – У меня скоро отбор.

Он ведь тоже мечтал ощутить целостность, которую дарит связь. Он тоже чувствовал себя неполным и неполноценным, раз так отчаянно жаждал найти пару. Возможно, архивампир Санаду или мой дедушка что-то сломали в нём, когда снимали установку убить принца Линарэна и вскрывали щит. Или придворный менталист Мэлар Никсэ что-то нарушил в его сознании, когда накладывал установку на убийство. Что-то, что так и не исправилось, болело, тревожило… а я могла бы починить.

– Я знаю об отборе, – бесцветным голосом отозвалась я.

Целостность – нам обоим её не хватало.

И мне не хватало близости: брачная магия требовала подойти к своему дракону.

Мы снова замолчали. Элоранарр продолжал смотреть на меня, я представляла жаркий, страстный поцелуй, я слышала, как под нашими когтями рвётся одежда. Он произнёс неуверенно:

– Ты вроде хотел привести своих вассалов…

– Да.

– Тогда пойдём, отдам распоряжения, встретишь их…

Элоранарр не обязан был приходить, приглашать, напоминать.

Он… хотел приблизиться. Я видела это по мелким неосознанным порывам тела, ощущала по сладкому запаху корицы.

– Пойдём, – выдавила я.

Что, если я останусь, а артефакт меня признает?

Кивнув, Элоранарр развернулся к лестнице. Скрывающий звуки щит лопнул, Элоранарр спокойно шагнул на ступени. Я направилась следом, но вопрос крутился в голове.

Я попыталась представить… жизнь избранной Элоранарра.

Каково это будет?

Вейра и Диора… По закону любовниц нельзя выгнать, только любовница решает, когда ей уходить от дракона. Выселить во дворец их не разрешит император – уже проверено, но я… я могла бы заставить их добровольно отказаться от своего статуса. Для меня они не помеха и не проблема.

Совместная жизнь… даже интересно, как бы Элоранарр потребовал у меня отстраниться от службы, если без меня он, как сам говорил, словно без крыла. Так интересно было бы понаблюдать за его эмоциями и мыслями в момент осознания моей личности, проследить, как он станет выпутываться из лабиринта собственных предубеждений. Уверена, это будет поистине грандиозный коктейль из мыслей и чувств, ломка мировоззрения, столкновение иллюзий и реальности, противоположных желаний. Я хотела бы наблюдать за этим из первого ряда, ощущая каждый оттенок чувства, каждое завихрение мысли.

– Хорошее настроение? – выходя на крыльцо, Элоранарр обернулся и заметил мою невольную улыбку.

Улыбнулась я совсем чуть-чуть, почти незаметно, а он нахмурился, смотрел на меня грозно и печально. Выискивал что-то в моём лице, пока ветер трепал его золотившиеся на солнце пряди. Опять появилось ощущение, что Элоранарр чего-то ждал.

– Нет, – отозвалась я и, кивнув ему, прошла мимо застывшего истуканом красномундирного караульного с медвежьей головой, показывавшей его повышенную боевую готовность.

Упорно оттесняя эротические образы, я шла по проложенной рядом с живой изгородью дорожке, чтобы выйти к воротам в стене и добраться до моих вассалов и Сирин Ларн: они должны ожидать меня в первом наружном лагере. Шла и пыталась понять, чего мог ждать Элоранарр?

Он догнал меня. Чеканил шаг рядом, и пришлось замедлиться, потому что я не имела права его обгонять, я должна идти хоть на полшага сзади. Но если бы я была избранной, я могла бы идти рядом с ним. Я бы точно знала, чего он ждал.

– Ты куда отправился? – уточнил Элоранарр, потому что идти впереди, когда не знаешь, куда, неудобно.

– В первый наружный лагерь, встретить вассалов…

– Понятно…

Опять я не могла сообразить, что значили интонации его голоса. Не знай я, что он хочет найти свою избранную, подумала бы, он надеется услышать от меня признание в ответной непреодолимой страсти и просьбу отменить отбор, потому что никто нам больше не нужен.

По другую сторону живой изгороди, очертившей площадку для самых привилегированных кандидаток, послышались тихие голоса. А впереди, за границей парковой стены, виднелись дирижабли, зависшие у первого наружного лагеря.

Элоранарр не замедлился. Неужели правда решил пойти со мной на растерзание кандидаткам и их родителям? Конечно, драконов боятся, но когда речь идёт об устройстве выгодного брака, часто у самых трусливых существ появляется просто неслыханная смелость и наглость.

– Элор! – послышался мелодичный, сладкий голос леди Заранеи, и мы с Элоранарром синхронно повернулись к ней.

Золотое платье, светлые волосы – она казалась драгоценностью. Улыбалась. Но шагающий рядом с ней император был мрачен, весь его вид говорил о том, насколько ему не нравится идея отбора.

Поклонившись, я отступила за Элоранарра. Застыла. Сейчас я не могла уйти, если меня не отпустит император, леди Заранея или Элоранарр. Но если стану избранной, мне больше не придётся изображать из себя безмолвный предмет интерьера, немое украшение парковой дорожки…

Порыв ветра ударил меня головокружительным ароматом Элоранарра, и перед глазами заплясали цветные пятна, они плясали поверх каменных плит дорожки и газону, норовя превратиться в образы сплетающихся тел.

– Не поздно одуматься, – сурово произнёс император. Вот его состояние было предельно понятно: он в раздражении.

– Отец, я ни слова не сказал, когда ты искал своих избранных, – и в голосе Элоранарра теперь звучало ясное едва прикрытое раздражение. – Хотя ты бронированный, с детьми, у тебя поводов потерпеть было больше.

– Я император, избранная нужна мне не только для душевного равновесия и детей, с избранной я магически сильнее, это нам нужно для безопасности.

– Я глава службы ИСБ и порой исполняю императорские обязанности, избранная нужна мне не только для душевного равновесия и детей, с избранной я стану магически и физически сильнее, это нам нужно для безопасности.

С каждым новым повторяющимся словом всё громче рычал император.

– Да-да, и не надо скалиться, – ехидно потребовал Элоранарр, – или в следующий раз можешь свои бумажки мне не присылать и на задания не посылать, если моя помощь не стоит годового магического запаса артефакта, то…

– Элор!

– Очень внимательно слушаю вас, ваше величество, – с нескрываемой злой насмешкой отозвался Элоранарр.

Император зарычал опасно громко.

– Не надо ссориться, – мелодичный голосок Заранеи прекратил рык. – Элор, не перечь отцу, он согласился провести отбор. Пусть ему не нравится идея провести его именно сейчас, но этим утром мы вместе спустились в нижний зал, проверили механизм доставки артефакта, подготовили его для ритуала.

Её слова настолько поразили меня, что я чуть не вскинула голову: если император пригласил леди Заранею на подготовку артефакта, она очень ему близка, потому что к артефакту вот так, не для ритуала признания, подпускают только кровных членов семьи и избранных.

– Кар, а ты не злись на Элора, сам знаешь, что обычно он язвит, когда нервничает, а сейчас такой момент, при котором ни один дракон не может остаться равнодушным.

Сразу будто стало легче дышать.

– Хорошо, – отозвался Элоранарр, – спорить не буду.

– Ты куда собрался? – пусть немного неловко-раздражённо, но уже без прежнего яркого недовольства спросил император Карит.

Леди Заранея удивительна: её призывы к здравому смыслу так эффективны. Если бы я смягчала гнев драконов, я бы действовала иначе: управляющими нотами потребовала бы уняться, в мыслях Элоранарра устроила бы порядок. Поразительно, как драконессе, не обладающей ни управляющим голосом (а я точно чувствовала, что в её голосе не было ничего такого), ни возможностью давить ментально, удаётся до них достучаться, подобрать правильные слова. Удивительно правильные слова. И она никогда не ошибается…

Словно тучка набежала, холодком повеяло в яркий солнечный день от мысли: не всегда. С конфликтом Мэгранов и Шадаров леди Заранея ошиблась. Так что и она не совершенна. Но всё же в большинстве случаев она права. Например в том, что особо язвительным Элоранарр становится на эмоциях.

– Прогуляться, – ответил он отцу, – посмотреть на кандидаток, может, повезёт, с избранной заранее познакомлюсь, влюблюсь с первого взгляда, так же интереснее. Романтичнее.

Тут я не выдержала, покосилась на него: эти слова живо напомнили период, когда я только появилась во дворце. Элоранарр тогда заметил у меня любовный роман. Получилось забавно.

– Романтика – это прекрасно, – леди Заранея, кажется, улыбалась, – но ты уверен, что хочешь отправляться туда? В тебя же вцепятся, а ты так этого не любишь.

Помедлив, Элоранарр мотнул головой:

– Я не прочь прогуляться, к тому же надо провести вассалов Халэнна через охрану, а сегодня Дарион сильно не в духе, с ним и все гвардейцы лютуют.

И кажется, я знала причину недовольства Дариона. Удивительно, что он мне писем не слал с требованием убраться подальше от дворца.

– Уверен? – переспросила леди Заранея. – Ты последнее время так уставал, возможно, тебе лучше подремать у себя, а то найдёшь свою избранную, долетите до брачного места, и усталость испортит всё самое интересное.

– Благодарю за беспокойство, но, уверяю, после Вейры и Диоры самое интересное для меня в отношениях и избранной вовсе не брачные недели.

Ответ был настолько неожиданным, что я не успела возмутиться его грубости, когда Элоранарр развернулся и, бросив короткое «Халэнн, за мной», направился к ближайшим воротам в стене.

Вновь поклонившись императору и леди Заранее, вовсе не заслужившей таких слов в ответ на искреннюю заботу, я поспешила за Элоранарром. Он шагал впереди, оставляя шлейф своего соблазнительного запаха, огненно-рыжие пряди и золотой узор камзола блестели на солнце. Я не могла не любоваться Элоранарром, сейчас просто физически не могла его не желать, хотя кожа моя словно заморожена, нечувствительна из-за порошка. И почему-то я была уверена, что стоит Элоранарру прикоснулся ко мне, это онемение спадёт, уступив чистому пламени возбуждения.

Гвардейцы у ворот тоже находились в половинчатой трансформации, их медвежьи головы и мощные когти выглядели очень внушительно. Но они не сказали ни слова, почтительно поклонились и открыли перед нами ворота. Неужели отговорку о том, что они лютуют, Элоранарр придумал?