Секретарь старшего принца 3

Глава 1

«Что делать?» – мысль тускло мерцала, словно маяк в бушующем море. Вся моя жизнь сейчас кружилась в этом бешеном, разрушительном шторме. Выплыву ли я? Хватит ли сил?

С детства меня приучали к мысли, что, как и всех менталистов рода, меня будут бояться и ненавидеть. Я считывала это из мыслей гостей нашего светлого замка и существ, которых дедушка приводил для тренировок. Улавливала эти вязкие царапающие эмоции у родственников, не принадлежавших Сиринам по крови. Родственников, не пожелавших поддержать меня в самый трудный час из страха перед управляющим голосом.

Даже в мыслях собственной матери, в её тёмных глазах я порой улавливала ужас перед своим даром, ощущала липкий пот её ладоней, когда она понимала, что я её считываю. Я была готова к такому отношению и смирилась.

Верила, что мне это отторжение уже абсолютно безразлично. Но Элоранарр… Сейчас ближе него у меня никого не было, и своим неприятием ментального дара и голоса Сиринов ему удалось меня задеть. Удалось, хотя умом я понимала его страх, знала, что он чувствовал, потому что прошла через подобное: невозможно обучить противостоять вторжению в разум без практики.

Я помню, каково это, когда вторгаются в мысли – с улыбкой глядя в глаза, продавливая всей своей мощью, грубо, жёстко, сметая все защиты. И как в мысли прокрадываются, когда ты не ждёшь. Когда просыпаешься от того, что твоего разума будто касаются лёгким ветерком, и в ночной вкрадчивой тишине этот нежный ветерок перекраивает тебя, словно лезвием, навевает образы, ничем не отличимые от реальности.

Мне потребовались годы, чтобы научиться при атаках сохранять хладнокровие, не переживать слишком сильно, когда теряла контроль над телом и превращалась в марионетку, а мои самые сокровенные мысли выворачивали, перетряхивали, порой корректировали, и мне надо было найти, в каком месте, и всё исправить…

«Не надо думать об этом», – пальцы впились в меховое покрывало, я сжимала мягкую, пропахшую цитрусовым маслом шерсть и не находила сил уйти из комнаты Элоранарра, из его постели, в которой он хотел и не хотел меня видеть. По нервам бродил огонь желания, брачная магия опять пыталась выжечь мою волю. Я зажмурилась.

«Мы отличаемся от остальных, – дедушка сидел на диване, холодный свет утреннего солнца превращал его светлые волосы в серебро, но лицо скрывалось в тени. Его мысли звучали отчётливее голосов собравшихся в гостиной драконов. – И нам никогда не дадут об этом забыть. Да и нам не стоит забывать, что мы можем поставить их на колени или заставить поверить, будто они – наши мелкие домашние питомцы».

Обдумывая эту идею дедушки, я теребила рюш на светлом домашнем платье: «Разве можно настолько перестроить сознание, что объект будет считать себя животным?»

Дедушка вежливой улыбкой поприветствовал явление родственников мамы, а мне мысленно ответил: «Объект можно изменить как угодно. Всё зависит от мастерства, приложенных сил и затраченного времени».

Всего одно движение – и волна ощущений выбила меня из воспоминания. Дрожащая и слабая, я снова оказалась в постели Элоранарра. Что там дедушка говорил о нашем могуществе? Сейчас я как никогда жалкая и бессильная, не могла заставить Элоранарра просто принять свой голос, не то что его сознанием управлять.

Возбуждение заглушало всё, сейчас я, наверное, не смогла бы ни на кого повлиять, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Казалось, мир сузился до размера кровати. Разглядеть, что находится за её пределами, и то было трудно.

«Перья, – полыхнуло в сознании, – вокруг перья в витринах, сокровища Элоранарра…»

Почему он оставил меня со своими сокровищами? Для одинокого дракона это же самое ценное!

И он ведь сам занимается делами?

Меня окатил жар, но впервые это было не только возбуждение от брачной магии и фазы размножения.

Сколько времени я лежала так? Как давно Элоранарр вернулся к служебным делам? Я же уничтожила написанные и составленные мной документы, которые в случае падения Аранских могли бы очень не понравиться их врагам, и тогда новые правители империи точно спросили бы, почему я раньше не проявила лояльность, предупредив о проверках и грядущих неприятностях.

Если Элоранарр занялся делами, он наверняка заметил пропажу документов у себя и у меня в кабинетах. И… отсутствие во дворце сестёр Ларн тоже весьма красноречивый знак. Догадался Элоранарр, что я собиралась примкнуть к победителям? Или нет? Или пока ничего не заметил? Для него наша близость тоже не прошла бесследно и спокойно. Понял он мой план об устройстве в новом мире или нет?

А если поймёт, чем это обернётся для меня теперь, когда у Элоранарра так много причин убрать меня из дворца, а мне по-прежнему нужна его помощь?

Казалось, я падала. Падала куда-то во тьму. Вместе с постелью, вместе с уютным меховым покрывалом, и тело не слушалось. Его связь с сознанием распутывалась, распадалась – словно нити марионетки отстегнулись от управляющей крестовины.

Не сразу я сообразила, что проваливаюсь в сон. Сон, так необходимый мне.

– Я слушаю тебя, – Элоранарр склонился надо мной, его глаза близко-близко, два омута вращались на золотых пятнах радужек. – Слушаю и слышу.

Слова, которых так не хватало…

Мы плыли в пространстве на меховом островке, и вокруг парили разноцветные прекрасные перья. Своим блеском они украшали бескрайнюю пустоту, наполняли её.

Поцелуй Элоранарра с привкусом корицы и огненного вина обжёг губы, я выгнулась навстречу, позволяя захватить мой рот. Трепет накрывал тело, сопротивляться ему я не могла.

«Иногда не нужно говорить, – зазвучали в голове слова Элоранарра. У меня широко распахнулись глаза: как так? Он же не менталист! Но его голос продолжал наполнять разум, пока губы были заняты поцелуями. – В словах слишком много лжи».

Как же я отвыкла общаться так, напрямую! Не прерывая поцелуя, Элоранарр накрыл мои глаза ладонью, и снова его голос зазвучал прямо в мыслях: «Глаза тоже лгут».

Для него это точно актуально, но что же тогда не лжёт?

«Тело и магия», – прогремел в мыслях голос Элоранарра, и я поняла, что обнажена, а остатки мантии с кружевами сгорают в золотом пламени магии Аранских. Огонь льнул к коже, но не жёг, а ласкал, и я застонала в губы Элоранарра.

«Скажи, скажи что-нибудь ещё, – взмолилась я, а в сердце холодом разливался ужас: вдруг мне почудилось, и он не говорил со мной через мысли, и я больше не услышу в себе ничьего голоса, не пообщаюсь таким родным и привычным способом. – Скажи, скажи!»

Мои слёзы текли под его пальцами, я ждала, я жаждала любого ответа, любой самой незначительной фразы, только бы снова ощутить тонкие нити ментальной связи, снова почувствовать себя менталистом среди своих, хотя ответа быть не могло: разум Элоранарра надёжно закрыт от меня щитом правителей.

И всё же я надеялась…

«Я не могу без тебя», – Элоранарр убрал ладонь с моих глаз. Его объятые золотым пламенем крылья распахнулись над нами, но обзору мешали рыжие пряди, а потом стало не до этого. Элоранарр целовал так же безумно, как в первый раз, когда ещё неведомые чудища напали на дворец, с тем же самозабвенным исступлением. Его ладонь скользнула по шее и легла на грудь, будто оставляя на коже огненный след. По телу пробежала дрожь, я выгнулась навстречу, а ладонь сдвигалась ниже, по бедру. Элоранарр устроился между моих ног, один толчок – и он внутри, а моё тело содрогается от удовольствия.

Глаза распахнулись. Распахнулись по-настоящему. Тяжело дыша, я в объятиях меха лежала на кровати. Тело горело от только что полученной разрядки. Жаль, для брачной магии эта разрядка значения не имела и ни капли не уменьшила зова желания. Так я с ума сойду за две недели действия на меня крови Элоранарра.

По коже пробегали странные ощущения, каждый её миллиметр требовал прикосновения, ласк, тепла драконьего тела. Внутри всё тоже дрожало, а мысли подёргивались мутной пеленой. Я пыталась не думать о близости с Элоранарром, считать перья, вспоминать что-нибудь не связанное с размножением – не получалось! Снова и снова меня сбрасывало в этот непрекращающийся кошмар возбуждения, иллюзий поцелуев и прикосновений. Если бы только я могла заблокировать эти чувства, как сделала с болью! Пусть на время, но… тогда и откат, наверное, был бы сумасшедшим. Да и брачная магия считалась непреодолимым абсолютом.

Но откат – он длится недолго, на день я могла бы безопасно запереть себя где-нибудь, перетерпеть обострённый приступ.

Только дело ведь не просто в желании, а в брачной магии. Она требовала настоящей близости, семени, магии партнёра. Если попрошу Элоранарра самоудовлетвориться и отдать мне семя, он не поймёт и вряд ли согласится. Да и размножение в данный момент меня не интересовало, хотя я могла бы уйти со службы на срок беременности Энтарии и год после этого – для драконов такое простительно.

Но мне не подходило.

Я попыталась сосредоточиться на ментальных способностях, вычислить центры, отвечающие за желание, но… не получалось, всё расплывалось, и казалось, я целиком от кончиков ногтей до кончиков волос – одно сплошное желание.

Что же делать? Опять я отчаянно вцепилась в меховую шкуру. Меня затрясло от приступа возбуждения и ненависти к себе: ну как можно быть такой беспомощной сейчас? Неужели ни магия, ни тело не понимают, что моего дракона рядом нет, и нет смысла в близости? Неужели мой разум – лишь безвольное приложение к древним инстинктам?

Это нечестно! Несправедливо! Зачем я столько его тренировала? Чтобы сейчас спасовать перед возбуждением, лечь перед драконом, не в силах возразить даже словом?!

От отчаяния хотелось кричать, но зарождающимся криком я захлебнулась, когда что-то светлое промелькнуло перед глазами. Записка-самолётик приземлился на мех рядом с моей рукой. Совсем маленький, он дрожал, едва справляясь с защитными чарами комнаты Элоранарра, норовившими уничтожить или вышвырнуть его за порог. А значит, записка адресована не хозяину помещения, а… мне. И попала она сюда против воли Элоранарра, значит, отправитель был очень силён и знал систему безопасности.

Рука вдруг показалась неподъёмной, но я потянулась, мазнула пальцем по трепещущему белому крылышку. Самолётик разложился, показывая спрятанную внутри надпись.

Глава 2

«Я внизу, надо поговорить».

На миг надпись подёрнулась дымкой – меня накрыло желанием до слёз, а затем я снова увидела уверенные твёрдые буквы.

Внизу? Надо поговорить? Кому?

Наконец мозг заработал: если внизу – значит, мужчина, потому что в чужой драконьей башне только мужчина не имеет права доходить до самого верхнего этажа, и я тут единственное исключение.

Скорее всего, это кто-то из обитателей дворца, кто-то очень сильный и знакомый с системой безопасности, иначе не смог бы настроить самолётик на прохождение защиты.

И тут я узнала почерк, хотя видела всего несколько раз – Дарион.

Да и какому ещё мужчине из дворца я могла срочно понадобиться?

Записка рассыпалась в прах.

Куда-то идти сейчас, в таком состоянии? Немыслимо, но… зелье изменения запаха заканчивается, и только Дариона я могла попросить достать новую порцию. И посоветоваться я тоже могла только с ним. Думаю, успокоительные и хорошие снотворные смогли бы немного облегчить моё состояние… какие-нибудь обезболивающие, что-нибудь, снижающее чувствительность кожи. Если не зелье, то мазь…

Хоть что-нибудь, я готова выпить даже яд!

Но сначала надо добраться до нижних гостиных…

Каждое движение было сладострастной, огненной пыткой. Втянуть крылья. Приподняться на руке. Медленно, словно раненая или смертельно больная, я села на кровати. Измялись кружева и полы мантии, штаны болтались чуть больше положенного.

Неимоверным усилием воли я изгнала из мыслей сексуальные образы и сосредоточилась на очищающем и разглаживающем заклинании. Хорошо ещё, что я уже одета, иначе не знаю, смогла бы сейчас натянуть на себя всё это.

Встала. Так вроде бы стало чуть лучше. Необходимость держать себя вертикально помогла отвлечься от мучительных образов и ощущений.

Шаг за шагом. Всё ближе к выходу.

На этот раз я справилась – дошла.

На двери дополнительных ограничений не было, она выпустила меня на самую верхнюю лестничную площадку.

Тусклый солнечный свет проникал сквозь открытые двери нескольких гостиных, освещая внутренний колодец башни.

Сейчас день.

Качнувшись и пережив приступ головокружительного желания, от которого затряслись колени, я двинулась к лестнице. Перила захрустели под моей когтистой рукой.

Так, спокойно.

Что же я творю? Прижавшись бедром к промятым перилам, я дрожащими руками потянулась к пуговицам, а сознанием – к телу. Перестроиться. Перекроить его в мужскую фигуру – я совсем об этом забыла. Центр тяжести чуть сместился, и я почти рухнула на ступени, чудом удержавшись от падения. Возбуждение притупляло даже боль трансформации.

Но вот кости и хрящи перестроены, пуговицы застёгнуты, пора идти дальше.

Голова кружилась, перед глазами плясала обнажённая грудь Элоранарра и мои скользящие по его коже серебряные когти – безумно соблазнительный образ не отпускал, но идти я могла, сгорая от желания, вместо прикосновений одежды ощущая прикосновение рук Элоранарра. Всё ниже и ниже.

На одну из лестничных площадок легла большая тень, выпятилась, заполняя собой почти весь светлый пятачок. Дарион в мундире цвета крови ждал внизу, и с каждым моим шагом его глаза с большими тёмными радужками открывались всё шире. Похоже, выглядела я потрёпано, раз вызывала такое удивление.

Казалось, у Дариона просто не было слов. Он даже руку протянул меня поддержать, когда я почти спустилась к нему, но я мотнула головой, не желая рисковать: как бы тепло его руки и близость не усилили возбуждение, всё же он хоть и не дракон, но тоже из оборотней, и в чём-то мы схожи. Даже его звериный запах с нотками дыма я ощущаю сейчас острее, хотя он и не вызывает у меня такой реакции, как смесь корицы и раскалённого металла, с которыми приходит Элоранарр.

Опустив руку, Дарион продолжал чутко следить за моим продвижением в яркую светлую гостиную. Заходить глубоко я не стала, застыла, опасаясь шевельнуться, почти не дыша.

В узорах ковра мне чудились переплетающиеся тела, изнывающие от страсти пары. Сквозь муть галлюцинаций я уловила неприятное ощущение в барабанных перепонках – уши на миг заложило, похоже, Дарион наложил заглушающее заклинание. Почти такое же, какое использовал Элоранарр…

– Теперь нас никто не услышит, – подтвердил мои выводы Дарион, и это радовало – значит, я ещё в состоянии соображать, несмотря на то, что узор из цветов на жёлтом шёлке ближайшего дивана тоже превращался в вязь слившихся тел.

Неужели всё оставшиеся от двух недель время меня будет преследовать это сладострастное безумие? Или существует способ справиться с этим? Интересно, а если отрезать мне руку, организм и магия сочтут это неблагоприятным обстоятельством для зачатия или даже такие крайние меры не остановят процесс?

Даже движение воздуха от обходящего меня Дариона я ощутила кожей, всеми нервами.

– Что происходит? – Он пытался поймать мой взгляд, опять потянулся руками, но догадался не трогать. – Что с тобой?

Кажется, он испугался. Я горько усмехнулась:

– Брачный период. Мне понадобятся успокоительные зелья. Какие-нибудь притупляющие чувствительность. И маскирующие запах – их нужно с запасом…

Только заговорив о них, поняла: Элоранарр не справился с желанием и потому, что я во время нашего отдыха забыла пользоваться зельями, а действие моего естественного запаха постоянно усиливалось, опьяняя его не меньше вина.

– …я могу дать тебе доступ к своей депозитной ячейке или дать адрес алхимика. Нужно их достать. И что-нибудь, что позволит мне прочистить мозги. – Так хотелось закрыть лицо руками, но я держалась и не шевелилась.

Признаваться в том, что сама допустила ошибку с зельями и сама же попробовала кровь Элоранарра, в самом действии брачной магии было стыдно: вроде не совсем неопытная девчонка, должна была соображать, а я…

– Так, с этим понятно, зелья достану. Есть у меня на примете пара не вполне законопослушных алхимиков, может, подскажут средства тебя немного охладить, – бодрый голос Дариона ворвался в мои самоуничижительные мысли, и где-то в глубине души вроде стало даже немного легче.

Помощь мне сейчас нужна.

Свет, пронизывающий гостиную, казался слишком ярким, но вот меня накрыла тень Дариона, сильнее запахло зверем и дымом, я мотнула головой и отступила, чуть не выгибаясь от того, как дёрнулась по коже одежда, пробуждая волны дрожи.

– С этим вопросом мы определились, – заключил Дарион и присел на диван, чтобы наши лица оказались на одном уровне, и взгляд его тёмных звериных глаз был очень тяжёлым, а голос твёрдым. – Теперь, пожалуйста, расскажи, что ещё случилось? Что там произошло возле Белой скалы, как ты там оказалась, почему Элор так странно себя ведёт с тех пор, и почему его так заинтересовали сёстры Ларн? Зачем он их ищет?

Глава 3

Как же захотелось наверх, спрятаться от этого пронзительного взгляда в тёплый мягкий мех покрывала, даже пальцы задрожали. А Дарион тоже умел пользоваться слабостями окружающих, спрашивал сейчас, пока я почти не в себе.

– Мне нужны лекарства, – постаралась сосредоточиться на словах, на нашем разговоре. – Срочно.

– Что у вас с Элором? – Дарион всматривался в моё лицо.

– Когда у меня будут все необходимые зелья – поговорим. – Я развернулась. Каждый шаг давался с трудом, на двери расплывались кляксы нагих фигур.

Меня снова накрыла тень, поглощая мою. Дарион обогнал и преградил дорогу. Какой же он огромный. Медведеоборотни почти не изменяли массу при обороте, поэтому были такими гигантами. Не запрокинув голову, я видела лишь его живот, золотые пуговицы с гербом Аранских на красной ткани.

Очень медленно до меня доходил вопрос Дариона: он интересовался, что у нас с Элоранарром. Неужели произошедшее между нами стало известно? Но как? Или Элоранарр ведёт себя странно, как дракон в брачный период, а Дарион, хорошо знавший наши особенности и тайну моей личности, понял это раньше остальных?

– Тебе нельзя на отбор Элора, – тихо пророкотал Дарион, и я не смогла понять намешанных в его голосе эмоций. – Даже если ты хочешь его.

Тело покрывалось чешуёй, и в таком возбуждённом состоянии это было завораживающее ощущение. Даже то, как отрастали когти, чувствовалось совершенно иначе.

– Не раньше, чем ты попробуешь себя на отборе Лина. Ты это понимаешь? – теперь в голосе Дариона звучала тревога. – Понимаешь, что тебе надо перетерпеть этот брачный период?

– В таком случае мне нужны зелья, – прорычала я. – Немедленно.

Меня лихорадило, жар бродил в крови, но вместе с желанием кипела злость: я только понадеялась на помощь, признала, что нуждаюсь в ней, а Дарион что-то требовал вместо того, чтобы принести мне зелья!

Наконец я запрокинула голову и посмотрела прямо в тёмные глаза с очень крупными радужками. У медведеоборотня можно считать только чувства, но даже их я уловить не могла, не могла взломать скрывающий их амулет, а разум опять отказывал, снова навевал безумные иллюзии. И всё же мне показалось, что Дарион испуган.

Он отступил, я смогла выйти на площадку. Казалось, десятки рук скользят по телу, распаляя, готовя меня для встречи с моим драконом. Проникавшие сквозь открытые двери лучи солнца извивались, превращаясь в сверкающих золотой чешуёй драконов… и они спаривались.