Секретарь старшего принца 7

— Быстро она их всех вымуштровала, — тянет Элор.

Среди собирающихся в группы существ есть и драконы, и офицеры ИСБ, но все внимают одетой в брючный костюм Ланабет. Только её костюм эёранский, а это значит — она не отправится в Киндеон сама. Император всё же сумел настоять на своём и оставить её здесь.

Заметив нас, Ланабет на миг застывает, прежде чем продолжить:

— Перед отправкой обязательно проверьте личные вещи. У всех должен быть запас полностью заряженных магических кристаллов, стандартные алхимические аптечки, запасная одежда, основное и запасное оружие, деньги.

О, так они успели и деньги Киндеона скопировать. Тщательно подготовились.

Мягко коснувшись моего локтя, чтобы привлечь к себе внимание, Элор направляется к возвышению, на котором стоит Ланабет. Рядом с этим возвышением расположены ячейки с призванным оружием.

«Эй-эй, что это такое? — возмущённо спрашивает Жаждущий. — Только не говори, что ты оставишь меня здесь! Это нечестно! Я хочу драться!»

«В мирах с нехваткой магии призванное оружие ослабевает, быстро теряет разум и легко разрушается», — наконец я позволяю ему увидеть в своих мыслях печальный факт: в Киндеон я брать его не собираюсь, потому что это слишком большой риск: задержусь там дольше — Жаждущий и Многоликая могут стать хрупкими, как обычное оружие, и погибнуть в бою.

До этого я молчала и не выдала себя ни единой мыслью, чтобы не выслушивать тот скандал, что начинается сейчас: «Да как ты посмела!.. Мне решать… Думаешь, ты там справишься без меня?.. Да кто за тобой присмотрит?.. Ты что, без меня собираешься кровь проливать?..»

Жаждущий орёт так, что я едва слышу Ланабет:

— Элор, ты всё объяснил Халэнну?.. Тогда проинструктируй. И ты бронированный правящий, так что присоединяйся к группе, которая едет к цитадели инквизиторов. Внешность тебе придётся поменять: ты слишком приметный, вампиры могут тебя знать. Отрасти бороду, чуть укороти волосы. Поменяй их цвет. Цвет глаз тоже придётся скорректировать — они слишком необычные для Киндеона.

— Хочу напомнить, — строго, но не слишком громко произносит Элор, — что этой операцией командую я.

Это очевидно, иначе в команде было бы несколько женщин, а их тут нет даже на подхвате.

— Тогда командуй, — пожимает плечами Ланабет и спрыгивает с возвышения. — Не буду мешать.

Она делает это царственно и гордо, но в выверено холодных интонациях её голоса я отчётливо слышу раздражение.

— И командовать буду, и инструктировать, — Элор разворачивается ко мне. — Халэнн, мы будем изображать торговцев…

* * *

Операция подготовлена прекрасно: у нас есть приблизительные карты местности, легенды, деньги, аутентичная одежда, вещи на продажу и повозки, которые вкатывают через большой проём в стене. Пригоняют даже магически усовершенствованных лошадей — только таких можно перенести через телепортационный канал, чтобы они не погибли из-за магического выброса. И эти животные приучены к драконам, не взбрыкнут.

Сделано всё возможное, чтобы семь отрядов появились словно из ниоткуда и не привлекли лишнего внимания. В каждом из них разное число существ, разное число повозок и лошадей, разные товары. Ничего общего.

Пока упаковывают спящих лошадей, защищая их ноги от переломов, проверяют, хорошо ли замаскировано вложенное в тайники повозок оружие и магические кристаллы, я отстраняюсь от воплей Жаждущего для изучения протокола разведывательной миссии и своей легенды (я занимаю место молодого военного мага, и он этому явно не рад).

С легендой тоже всё в порядке: отряды под видом торговцев направляются в близлежащие города с крупными филиалами инквизиции. Мы должны уточнить карты местности, расспрашивать у населения об устроенных «колдунами» и «ведьмами» нападениях, по возможности обследовать места этих нападений магией, а некроманты попытаются поднять убитых, чтобы допросить их подробнее. Хотя, конечно, нет гарантий, что это получится — в непризнанном мире магия может чудить.

Для каждого участника миссии предусмотрены по два маяка, настроенных на место сбора: браслет на руке и ноге, чтобы случайно не потерялись. Хотя маяки, конечно, действовать будут не слишком долго.

В случае опасности группы должны телепортироваться к базе на месте первоначального пробоя межмирового тоннеля для последующего перемещения в Эёран (так магии на это потратится меньше). Если телепортироваться на место сбора не получится, драконы должны доставить коллег в безопасное место.

Группа, в которую входим мы с Элором, идёт по самому длинному и потенциально опасному маршруту — к главной обители инквизиции. Инквизицию Ланабет считает прикрытием захвативших Киндеон вампиров, хотя не все инквизиторы вампиры. Большинство в этой организации простые люди.

Помимо поиска следов вампиров и захвата «языка» есть дополнительная задача: выяснить, куда пропадают одарённые Киндеона. Маяк академии притягивает магов из непризнанных миров. Из всех непризнанных миров. Но почему-то из Киндеона давно не доставляют никого, хотя там достаточная плотность населения, чтобы ожидать появления магов оттуда.

Этот пункт меня не слишком интересует, но я послушно его изучаю.

Запоминаю и легенду. Я — будущий студент. Еду поступать на инквизитора. Приходится заодно религиозные догмы изучить, признаки колдовства… и этот бред вводит меня в некоторый ступор. Почему люди немагического мира с таким упорством все проблемы списывают на действие волшебства? Вроде у них его нет, но… неурожай — точно от ворожбы, и болеют от того, что кто-то заколдовал, и падают, и влюбляются, и импотенцией страдают…

— Ты всё запомнил? — Элор, только что проверявший тюки с товарами, почти незаметно подкрался ко мне и теперь смотрит на исписанные аккуратным почерком секретаря Ланабет листы с… бредом.

— Да.

— Уверен?

Разворачиваясь, поднимаю на него мрачный взгляд:

— Только не говори, что ты дал мне эту роль только для того, чтобы потом оставить здесь, потому что я не смог всё запомнить?

— Не надо так плохо думать обо мне, — грустно улыбается Элор. — Я выполняю своё обещание. Я… не такой… плохой, каким могу показаться. И меня действительно мучила совесть из-за того, что я не давал тебе отправиться в Киндеон для свершения мести. Я понимаю, почему ты так к этому стремишься. На твоём месте я бы тоже хотел их убить.

Очередная смена тактики: то напирает, то прогибается, то действует силой, то использует хитрость. К счастью или к сожалению, но Элор не придерживается одной тактики долго. Его подводят инстинкты и эмоции, потому что они всегда подводят. Прямое доказательство их опасности стоит передо мной, отсвечивая непривычными голубыми глазами, тёмно-медной, а не ярко-рыжей шевелюрой, густой, хоть и короткой бородой с усами. И веснушками. Веснушки — просто шедевр: менять цвет кожи, особенно точечно, тяжело. Да и цвет глаз тоже менять трудно, особенно так кардинально. Я была уверена, что Элор затемнит радужку до медово-карего и на этом остановится. А ещё на его мощных предплечьях, выглядывающих из-под подвёрнутых выше локтя рукавов, кудрявятся тёмно-рыжие волосы. Волосяные завитки выглядывают из расстёгнутого воротника.

Элор сейчас неотличим от человека.

И совершенно не похож на себя.

Интересно, а у меня получится сделать веснушки?

И сильно затемнить глаза?

А волосы на теле такие получатся? Или подобная шерсть лишь у мужчин вырастает? Я-то дальше головы эксперименты не проводила.

В ныне голубых глазах Элора от моих разглядываний загораются весёлые искорки, радостная улыбка шире тянет в стороны уголки губ, но видно, что Элору неудобно с бородой и усами, непривычно.

— Переодевайся, — велит он. — Отправляемся через пятнадцать минут.

Так как поддёвку я собираюсь оставить свою (и для того, чтобы ни у кого не возникло каких-нибудь не таких мыслей), переодеваюсь в киндеонскую одежду я прямо в зале возле тюков, незаметно перекладывая за отворот сапога пузырьки с маскирующим запах зельем. Двигаюсь свободно, раскованно, как и полагается мужчине. И я не чувствую на себе тяжёлый, неотрывный взгляд Элора — после того случая с окном, когда я показала ему обнажённое тело Халэнна, мои переодевания не слишком его увлекают. Так, глянул пару раз, попутно отдавая распоряжения тем, кто останется ждать нас в точке сбора.

Всё это время Жаждущий крови продолжает протестующе орать.

А когда все собираются в круг, чтобы перенести себя, усыплённых лошадей и вещи в Киндеон, вопли его становятся совсем дикими: «Как ты можешь?!.. Да я здесь сам всех покрошу!.. Я тебе этого не забуду!»

«Жаждущий, я боюсь за тебя. Я просто хочу, чтобы ты жил», — заранее готовлю я плацкарт для примирения.

«А кто тебе сказал, что я хочу жить так? Нет ничего слаще упоения боем! Нет для меня другой радости! Я всю жизнь шёл навстречу угрозам, навстречу врагам, сам создавал их, чтобы чувствовать близость смерти! Чтобы в упоении смертью ощущать радость бытия! А ты, трусливая девчонка, меня этого лишаешь! Безопасность для меня не жизнь, а мука! Возьми! Возьми меня с собой!»

«Я слишком тебя люблю и ценю, чтобы сделать это», — отвечаю я, сжимая ладонь Элора и руку стоящего с другой стороны мага, чтобы замкнуть круг для группового переноса.

Теперь мне остаётся только добавить магии, когда это понадобится создающим заклинание…

«Предательница!» — кричит Жаждущий, а в следующий миг меня срывает с места и растягивает в бесконечность. Я зажмуриваюсь, чтобы не видеть, как неестественно изменяются наши тела и вещи, как мелькает, вспыхивает искрами пробитое заклинанием пространство. Но даже так мне кажется, что меня растягивают, размазывают, и я рассыпаюсь на песчинки.

А затем меня резко встряхивает, переворачивает — и вместе со всеми швыряет на мокрую землю.

Киндеон встречает нас дождём. Серая пелена застилает всё. Капли шелестят — словно шипят, угрожают, требуют уйти. В этом чужом мире всё кажется враждебным: звуки, запахи, серое небо, скользкая от влаги трава. Практически полное отсутствие магии обрушивается тошнотворной тяжестью, давит на каждую кость, вгрызается в каждый нерв непрерывным ощущением угрозы.

Здесь не место для драконов.

Глава 4

Дождь не прекращается уже четвёртый день. Иногда чуть затихает, продолжая царапать каплями навес повозки, иногда снова принимается отчаянно барабанить по вощёному покрытию, норовя прорваться внутрь. Лошади упорно тянут обоз по дороге. Сами повозки мелко и крупно дрожат, подпрыгивают на ухабах. Всё мокнет, влажностью пропитаны одежда и вещи, но никто не решается потратить хоть каплю драгоценной магии на просушку.

Всё очень медленно, неудобно, до тошноты тряско. На постоялых дворах приходится ночевать в одной комнате с Элором и двумя-тремя магами (как повезёт с количеством свободных мест), поэтому всё это время я не спалю.

Столько неудобств, постоянная дрожь безрессорной по местному образцу повозки подо мной, выталкивание её из грязи, сырость — и все четыре дня мучений ради того, чтобы проделать расстояние, которое можно пролететь часа за полтора, а телепортироваться и вовсе за пару минут.

Как существа без магии живут? Как они руки на себя не накладывают от своей слабости, как с ума не сходят от такой медленной, неудобной жизни?

«Ну почему же не сходят? Вполне себе сходят», — мысленно возражаю с интонациями Жаждущего и снова себя одёргиваю. Неприятно осознавать, что я по нему скучаю, и мне не хватает его язвительных комментариев. До такой степени, что я сама их выдаю!

И мы так ничего нового и не узнали, лишь подтвердили уже имеющуюся информацию, да слушали жалобы на то, что такого долгого и сильного дождя никто не помнит, и это наверняка происки осквернённых магией. Словно их магов мог кто-то обучить делать такой дождь! Он абсолютно естественный. И нескончаемый.

Противно слушать все эти причитания о плохой магии от существ, которые только и делают, что ползают, а приходится не только слушать, но и поддакивать: тут несогласных с доктринами Чистоты казнят без лишних разговоров, а я же в инквизиторы мечу, мне положено быть особо рьяной в защите доктрин.

Но самое страшное в этом пока бесполезном путешествии не медлительность, дождь, тряска, невежественные люди и грязные постоялые дворы, а свободное время.

Очень много свободного времени на мысли.

Всякие.

На воспоминания… О том, как давно погибли мои родные. О мучительности их смерти. О превратностях судьбы. Поцелуях Элора. Ненависти Элора к менталистам. Великом драконе. Разговоре с императором, Ранжером. Разговорах с Элором.

Много времени на рассуждения.

И всё это в ощущении невообразимого одиночества из-за наложенного на меня абсолютного щита.

Вот и сейчас кажется, что я одна во всём мире. Тускло мерцает пробивающийся через потоки воды свет, пространство сужается до закутка под навесом между тюками и рогоже под моей спиной, звуки — сплошной шелест, перемежающийся хлюпаньем копыт.

«Ни один вампир в такую погоду на улицу не вылезет», — проносится мысль с интонациями Жаждущего.

Повозка вздрагивает, проседает. Прорезая струи дождя, в повозку впрыгивает мужчина. Летят брызги, к запаху дождя примешивается запах раскалённого металла и корицы. Элор сбрасывает плащ на край повозки, встряхивает головой, и капли слетают с его тёмных волос.

Я недовольно утираюсь от брызг, сдерживая неразумное желание просушить всё магией. Далеко слева бурчит гром, а дождь всё молотит и молотит по навесу.

— Прости, — Элор смотрит на меня. — Никак не могу привыкнуть к тому, что у тебя карие глаза.

Да-да, я тоже радикально поменяла цвет глаз. Ворчливо отзываюсь:

— А я к твоей бороде никак не привыкну.

Мне удалось вырастить усы, но они выглядели как-то жалко, неуместно, кололись, так что я их убрала.

— Да, я тоже, — Элор потирает свою тёмную влажную бороду, приглаживает усы. — Не понимаю, зачем Дегон себе бороду с усами отрастил, это же жутко неудобно!

— Ты можешь спросить его об этом. Думаю, ответ Дегона будет самым достоверным.

— Это невежливо, каждый дракон имеет право менять внешность на своё усмотрение, — напоминает Элор и заваливается на рогожу рядом со мной.

— Ты мокрый! — толкаю я его, пытаясь отодвинуть подальше, но Элор разворачивается на бок и обхватывает меня руками и ногой, притягивает к себе, елозит влажной бородой по лбу. — Ты мокрый, фу!

— Я в плаще был.

— Всё равно мокрый, фу, отпусти… Иначе я буду отбиваться.

Но Элор только ближе меня подгребает, топя в сладком аромате корицы:

— Ну не надо, Хал, мне просто нужно немного поддержки.

— Но не так же! — Я извиваюсь, но не могу бороться в полную силу: повозка этого не выдержит, да и внимание существ в других повозках и верховых потасовка привлечёт. — И я не разрешал звать меня по короткому имени. Элор!

— Мне нужно утешение: я своё королевство бросил, четыре дня от меня ни слуху ни духу. Бедные несчастные подданные…

— И ты весь испереживался, — язвительно отвечаю я.

— Конечно, — смеётся он, приглаживая мои тёмно-русые вихры, теперь не закрывающие даже ушей. — Очень переживаю…

— Нашёл кому рассказывать! — стукаю его под дых и выворачиваюсь, отодвигаюсь к тюкам со шкурами. — Сбежал и рад. Скажи честно, ты на это всё согласился и меня сюда перенёс, чтобы делами не заниматься и меня тискать?

Облокотившись на набитую соломой подушку, Элор подпирает щёку кулаком и пристально смотрит на меня. Лёгкий полумрак дождливого дня смягчает черты его лица, придаёт ситуации романтический оттенок… придавал бы, не трясись эта несчастная повозка без рессор, не лежи мы на мешках и рогоже в сырости и неприятном холоде, с ощущением острой нехватки магии.

Элор вздыхает:

— Я не знал, что будет такой ливень, и нам придётся ехать в обозе. Полагал, мы проделаем этот путь верхами… за милой беседой. Но всё сложилось так, как сложилось. А лежать рядом с тобой и не трогать — это выше моих сил.

— Пф! — Боясь снова оказаться в объятиях, я держусь настороженно, отслеживаю его мимику. — Можно подумать, тебя не испугал мой обнажённый вид. Ты так очаровательно ускользнул от предложения прилечь на кровать.

— А вдруг бы я возбудился, и это бы тебе навредило? — в игривости тона проскальзывают ноты тревоги. — Я не мог больше рисковать твоим здоровьем, сейчас я сильнее магически.

«Беги от этих двоих ненормальных, беги! — сказал бы Жаждущий. — Они в борделе плохое подсмотрели, рабочий инструмент сделали, а могут и вдвоём работать, так что беги быстрее!»

— Элор, зачем ты обманываешь? Ты не собираешься отдаваться мне в любом случае.

«И правильно делает, есть позиции, которые нельзя сдавать», — ввернул бы Жаждущий между делом.

— А ты действительно этого хочешь? — Элор пристально смотрит мне в глаза. — Ты правда хочешь меня или это просто бравада, издёвка, чтобы меня отпугнуть?

«Хочет, конечно! — буркнул бы Жаждущий. — Но ты всё равно беги, мало ли что ей в голову взбредёт, опасно это!»

Кажется, мои монологи от лица Жаждущего не уступают его собственным. Пора бы это уже прекращать и пользоваться возможностью отдохнуть от ехидного голоса в своей голове.

Я откидываюсь на мешок, пытаясь выкинуть из головы все те реплики, которые сказал бы Жаждущий, пытаясь просчитать наилучший для отпугивания Элора ответ.

Если скажу, что хочу его, вдруг он решится на сближение? Мне же тогда придётся… Нет, конечно, я и такое в воспоминаниях работниц борделя встречала, дело не хитрое, но… э-э…