В начале пути

Лео Сухов

В начале пути

Глава 155

В которой я долго молчу перед тем, как начать говорить, а всё что пишу дальше — написано с разрешения и дозволения

Я хоть и стоял перед Советом, но пока что не говорил, а слушал. Любое собрание, на котором людей больше, чем пара десятков «уважаемых лиц», быстро превращается в балаган. Если, конечно, никто его не направляет. Однако, в моём случае, никто и не собирался никого направлять. На сцену рвались все кому не лень — и у всех имелись к дому Комоф свои претензии. Нет, конечно, сначала дали слово уважаемым членам совета — форморским корабелам и военным…

Но первые как раз получили свой потерянный груз — правда, без дирижабля. Зато с описанием ситуации и предложением винить в произошедшем тех, кто внаглую нарушает приказы домов. А посему вторым пришлось упражняться в словоблудии в гордом одиночестве.

Если вернуться немного назад, то, пока я шёл по лестнице на арену амфитеатра, в моей голове проносились тысячи мыслей. И главный вопрос, который никак не давал мне покоя: как себя вообще вести?

Я, конечно, раньше в таких делах не участвовал — не с моим везением в публичные дискуссии влезать… Однако наблюдать-то мне никто за ними не запрещал. И, шествуя по ступенькам к арене, я неожиданно понял, что сразу ничего умного не скажу. Во-первых, задавят «общественным порицанием» с мест. Вот уверен: это только мне с места кричать нельзя, а всем остальным — ещё как можно. Во-вторых, все мои оправдания надо ещё продумать и изложить в нужном свете. Ну и, в-третьих, мне вообще нельзя оправдываться — мне надо обвинять…

И, подводя итог всем размышлениям, я неожиданно — даже для себя — решил молчать. Да, вот так просто — молчать. Улыбаться и кивать в ответ на все обвинения. И ждать. Ждать, когда у меня появится возможность перейти в словесное наступление. Вывалить скопом на уважаемое собрание всё, что удалось узнать!.. Только так я и мог выкрутиться. Впрочем, если сейчас ко мне не прислушается Совет — это уже будут его проблемы… Я и так сделал всё, что мог.

И потому я, как и решил, стоял с улыбкой, выслушивая все обвинения в свой адрес — и ничего не отвечал. Клевета военных, претензии торговцев, а, точнее, их представителей, и жалобы ещё целой плеяды людей — всё принималось без возражений. Раз уж надо выговориться уважаемым членам Совета — пускай выговариваются…

Сам я в это время посматривал в зал, стараясь найти тех, кто не согласен с обвинениями в мой адрес. Их было не так-то просто выявить, если честно, потому что все здесь старались «держать лицо». Собравшиеся в зале пытались не показывать ни злорадства, ни радости, ни гнева, ни скепсиса — никаких эмоций. Однако люди так не умеют — и нет-нет да и проскальзывали их настоящие чувства во взглядах, движениях рук и выражениях лиц.

И тех, кому происходящее не особо нравилось, оказалось на удивление много… Впрочем, чего уж тут таить: возвращение дома Комоф было вполне себе триумфальным. И то, как я щёлкнул по носу другие дома, не могло не вызвать симпатию широкого круга влиятельных людей, которым не повезло оказаться «бездомными» (что, по здешним традициям, в разы снижало ценность их слов и вес в обществе). Дом Комоф для них теперь стал символом — за который было и вправду обидно.

Сомневаюсь, что сумел бы повторить всё то, что мне высказывали в те три часа, пока я стоял на арене Совета… Такое количество выдумок, вранья — да и чего уж там, откровенного хамства! — просто невозможно запомнить. Если бы я запоминал всё сказанное — давно бы психанул и, не выдержав, принялся бы спорить. Вот только толку от этого было бы весьма и весьма немного. А потому я старался бесстрастно фиксировать имена докладчиков и их претензии, после чего стоял и с полуулыбкой наблюдал, как распинается очередной жалобщик…

Надо сказать, большинство выступающих явно заканчивали раньше намеченного срока. Видимо, расчёт шёл на мою ответную реакцию, а, не получив её, докладчик терялся и покидал сцену. Я не мешал… Не мешал себя ругать, не мешал врать, не мешал передёргивать факты. Я дал высказаться всем. И когда поток жалобщиков иссяк, я буквально почувствовал, что, наконец, время пришло…

В зале повисла тишина. Больше не было тех, кто хотел что-то сказать, что-то предъявить или нажаловаться на что-нибудь, что натворил дом Комоф. Все желающие за отведённые им три часа всё-таки закончились. Только шепотки с задних рядов, где сидели журналисты, иногда долетали до арены. А я стоял и с улыбкой рассматривал Зал Совета. Целую толпу весьма уважаемых людей, бестолково тратящих своё время. Мне выпала большая честь здесь присутствовать, да… Лучше бы руины пораскапывал какие-нибудь!..

— Ну раз гра Фант молчит, — со своего места поднялся тот самый мужчина, который и призвал меня на арену, — то я, пожалуй, добавлю ещё немного интересного…

— Это уже неинтересно! — как можно громче, но так, чтобы голос не сорвался на крик, ответил я.

На лице мужчины промелькнуло удивление, но он предпринял ещё одну попытку, пока я пытался сообразить, что именно говорить дальше.

— И всё-таки я скажу!..

— Вы уже всё сказали! Теперь говорить буду я! — я и сам от себя не ожидал ни таких слов, ни того властного тона, который вдруг прорезался в моём голосе. — Сядьте на место, гра! И слушайте!..

Наверно, я бы на его месте упёрся и не сел. Начал бы спорить и что-нибудь доказывать… И это как раз было правильно — нельзя оппоненту давать собой командовать. Поэтому простым приказом я не ограничился и продолжил:

— Как вас, кстати, зовут, гра?

— Гра Минот…

— Хорошо! — кивнул я, записывая имя в блокнот. — Теперь мы с вами знакомы… А теперь — сядьте!

Да, это был толстый и прозрачный намёк… Даже больше скажу — это была не слишком завуалированная угроза… И гра Минот отлично её понял. Не хочешь стать целью для охотников дома? Тогда не отсвечивай, уважаемый! Местные отлично понимали этот нехитрый принцип. И гра Минот оказался сообразительным. Он неохотно попятился и всё-таки сел на своё место. А я повернулся к залу и предупредил:

— Когда я буду говорить, кому-то может захотеться покричать со своего места! — после чего внимательно обвёл взглядом собрание. — Перед тем как это сделать, обязательно назовите своё полное имя. Я всё равно узнаю, но лучше представьтесь самостоятельно!.. Кто-то уже хочет покричать?!..

Лёгкий гул, появившийся где-то в глубине зала, затих, так и не окрепнув.

А я продолжил:

— Рабство… Среди людей нет рабства! Во всяком случае, нет разрешённого рабства. Но почему-то на некоторых скалах прямо-таки процветает работорговля!.. — в зале опять начал нарастать гул, и мне пришлось долго и строго смотреть туда, где гудели. И только потом, добившись тишины, продолжать. — И в этой работорговле замешаны тысячи людей: с разных скал и разного достатка. Целая организация работорговцев! Сотни людей в месяц продавали в рабство на протяжении многих лет!..

Я снова внимательно оглядел зал, но никто больше не пытался говорить: все молча смотрели на меня. Значит, я сумел привлечь внимание собравшихся.

— …Но меня, как участника битвы при Руно, волнует даже не сам факт работорговли!.. — продолжил я. — Я, Фант Комоф — «подобрыш» из двадцать третьих яслей. Я выходец с Земли, где рабством никого не удивишь, хотя оно запрещено, как и здесь. Нет… Не это меня удивляет — не рабство и даже не лицемерие. Я не могу понять одного: как можно продавать людей тварям?!..

Зал взорвался криками и эмоциями: удивление, возмущение, гнев — всё это разом выплеснулось из взбудораженных людей. Кто-то кричал на меня, кто-то требовал доказательств, кто-то вскакивал со своего места, а кто-то под шумок начинал ругаться с соседом. И я, конечно же, не мешал людям — и не старался их перекричать, давая выплеснуть эмоции. Может быть, из меня не вышел бы великий оратор — да я и не стремился к этому! — но сегодня я, кажется, всё-таки переплюнул сам себя. Выждав пару минут, я неспешно поднял руку, вновь привлекая внимание зала. И так и стоял, пока шум не поутих, а ко мне опять не повернулись лица большинства собравшихся.

— И у меня есть доказательства! — продолжил я свою речь. — Полные трюмы доказательств: свидетели и участники, продавцы и даже основной покупатель!.. Недавно тут стоял представитель штаба пограничных войск, огульно обвиняя меня в чём-то… Не суть! Я хочу спросить у него: как так вышло, что ваши люди — пограничники, обязанные не пускать тварей внутрь человеческих земель — оказались замешаны в этой работорговле?

— Враньё!.. — закричал военный, вскакивая с места, но я не дал ему развить мысль. Лицо у него пошло красными пятнами, и я даже обеспокоился, как бы с ним невзначай не случился удар.

— Молчать!.. Молчи, урод, и сядь! — рявкнул я так, что у самого уши заложило. — У тебя было время говорить, но ты говорил не про это! А теперь сядь! Молчи! И слушай! Это ваше дерьмо, и разгребать его будете вы!

То ли я палку перегнул, то ли уж очень грозно выглядел… Ан нет, просто палку перегнул!.. Так или иначе, в огромном зале повисла звонкая тишина. Такая тишина, в которой нельзя долго молчать. Иначе она победит. Такая, в которой даже самое дурацкое предложение в духе: «Давайте жить дружно!» неожиданно приобретает серьёзный вес и какой-то сакральный смысл. И тот, кто первый успеет высказать в онемевшее пространство свою умную мысль — тот и окажется в итоге победителем…

— Келин Ариар, командир крепости Шари, возглавлял работорговлю на Лире, — и да, я нарушил молчание первым. — Он находил людей, он договаривался, он распределял пневму, полученную от тварей… И он же оголил участок границы у скалы Чеутора! И как я сказал — доказательств полные трюмы… Я НЕ ЗАКОНЧИЛ!

Вот теперь я позволил себе жёстко прекратить шум. Потому что самое ужасное и страшное я приберёг напоследок.

— Келин Ариар делал это не потому, что он законченный мерзавец… — я тяжело посмотрел на представителя штаба. — Он делал это потому, что однажды неудачно попал в плен, где твари подсадили в него червя. Паразита, который исподволь влияет на поведение. И он был такой не один…

— Какой-то бред! — раздался крик из зала. — Я Вео Сарда, и мне плевать, что ты…

— Вот вас, мудаков из дома Сарда, первых на паразитов и проверить бы!.. — не остался я в долгу. — Потому что первый признак наличия червя — это раздражительность и жгучее презрение к окружающим!.. Впрочем, возможно, вы просто сами по себе уроды…

Я не знаю, кто первым тогда начал хохотать, но вскоре хохотом взорвался весь зал. Самое неприятное, что было не до конца ясно, кто и над чем смеётся. Кто-то ведь наверняка смеялся и над тем, что я сказал, пользуясь случаем. Шутка-то была так себе — и не шутка вовсе… Впрочем, дом Сарда после публичного осмеяния всё равно вряд ли решится выступать. Во всяком случае, в ближайшее время.

— На дирижаблях моего дома есть люди с червём в башке: как пленные, так и участники работорговли, — мрачно сказал я, когда смех стал стихать. — Есть вождь тварей, и есть свидетели. И если есть в Зале Советов те, кто понял, чем грозит человечеству то, что я рассказываю… И если вы хотите узнать подробности — как работорговли, так и способов удержания пленных — я жду вас в гости!..

Я снова повернулся к представителю штаба.

— Ну а вашими претензиями вы можете подтереться! Это сочинительство куда хуже бульварной литературы!.. — а, найдя глазами представителей торговцев, я добавил. — А вам я могу сказать одно: война — не место для соплей. Повесил себе на борт эмблему воюющего дома — будь готов получить снаряд. Все остальные случаи нападения — враньё от первого до последнего слова. Весь мой флот находился после войны сначала на Чеуторе, потом у Лиры. Так что сами разбирайтесь, кто там и на кого нападал!..

После чего я повернулся к президиуму и хмуро заявил:

— Думаю, что на этом всё. Всего хорошего, гратомо! И постарайтесь в следующий раз не отвлекать меня от дел лишь для того, чтобы посмотреть на Фанта Комоф «из любопытства». Ну или для обсуждения таких «важных», как вам недавно казалось, вопросов. Как видите, мне есть чем заняться и помимо того, чтобы в последний момент искать полагающуюся по регламенту одежду для вашей говорильни, а затем попусту стоять пару-тройку часов на арене!..

На выход я шёл в гробовой тишине — к ближайшему выходу. Не по регламенту? Да и наплевать!.. Себя показал, всё, что хотел — сказал. Пускай теперь вся эта братия терранцев сидит и переваривает услышанное. И пусть хоть кто-нибудь скажет, что я проявил неуважение! Пусть… Откровенно говоря, мне наплевать.

Я предельно ясно осознал в тот самый момент, что мне стало всё равно, что будет с этими людьми… Я сделал, что мог — и даже то, что не мог. Я не лидер от рождения, не гений плетения интриг, да и слухи распускать не умею — я просто самый обычный человек. И очень устал переть против всего «уважаемого» общества. Будут говорить обо мне гадости? Наплевать! Будут распускать про меня слухи? Наплевать! И если кому-то интересно рассказанное мной, а потому важно, чтобы у меня была хорошая репутация — пусть сам интригует, распускает слухи и рассказывает всем, какой я хороший лидер…

Я почти дошёл до двери, когда по залу пронеслись первые овации. Аплодисменты, крики — всё это настигло меня ровно в тот момент, когда я покидал Зал Совета. Однако на всё это мне тоже было наплевать… Тяжёлая дверь закрылась, отсекая меня от шума и эмоций сотен людей. Я стоял в коридоре, огибавшем амфитеатр. Рядом замерли навытяжку два стража, охранявшие вход.

— Служивый, где тут выход? — спросил я, повернувшись к одному из них.

— Вон поворот, а там лестница! — пояснил страж. — Поднимитесь на три этажа и окажетесь в холле.

— Спасибо! — благодарно кивнув, я двинулся прочь.

Далёкий гул зала да звук моих шагов по ступеням — вот и всё, что прерывало мёртвую тишину окружающего пространства. Стражи у дверей застыли безмолвными статуями, прислуга нигде не показывалась, и я было уже поверил, что сейчас просто уйду…

— Добрый день, гра Фант! — голос прозвучал у меня за спиной, хотя я уверен, что ещё пару секунд назад там никого не было…

Вздрогнув, я обернулся и уставился в глаза неприметному человеку среднего возраста, одетому в строгий костюм — такой же неприметный со стороны, как и его владелец. Как он — человек, а не костюм, конечно же! хотя и костюм тоже!.. — оказался у меня за спиной?.. Откуда появился, если вокруг никого не было?.. Впрочем, в этом старом здании, наверно, были свои способы перемещаться незаметно.

— Добрый день… С кем имею честь? — спросил я.

— Со мной, — ответил мужчина, усмехнувшись одними глазами. — И моё имя вам будет не особо интересно. Впрочем, как и моя весьма скучная личность.

— Ну… Надо же как-то к вам обращаться! — заметил я.

— Тогда зовите меня Винтик, — снова в глазах незнакомца пробежали весёлые искорки. — Я всего лишь винтик…

— А-кхм… Ну Винтик — так Винтик!.. — пожал я плечами. — Так что вам от меня нужно, Винтик?

«Вот раз винтик, то и без гра обойдёшься!» — подумал я злорадно.

— Я хотел бы отнять у вас пять минут вашего времени, гра Фант. Вы не против? — мужчина никак не реагировал на все мои подначки, и я…

Я начал нервничать! Совершенно серьёзно занервничал!.. Потому что раньше я таких терранцев не встречал. В общении с местными я привык и к лицемерию, и к определённой спеси, которая всегда проявлялась в моменты конфронтации. Поведение местных людей было худо-бедно предсказуемо. Моё — не всегда. И вот сейчас я, наконец, говорил с человеком, чьё поведение ни за что не взялся бы предсказать…

И все эти намёки, странные прозвища и манера общения говорили мне, что передо мной стоит какой-нибудь… Разведчик? Шпион? Сотрудник спецслужб? В любом случае Винтик не был простым человеком — хотя старательно делал вид, что именно таким он и является. И здесь он явно оказался неслучайно — не выбежал с галёрки журналистов, чтобы взять у меня интервью, не побежал вслед, чтобы познакомиться…

— Вы разочарованы, гра Фант? — спросил Винтик, так и не дождавшись от меня разрешения на растрату нескольких минут. — Ожидали более серьёзную реакцию на свои слова?

— Нет, я не разочарован, — ответил я. — Я удивлён. Но ещё больше удивлюсь, если завтра ко мне не придут в гости…

— Верно! — кивнул Винтик, но закончил совершенно неожиданно. — Не придут.

— Вот так вот, да? — хмуро кивнул я.

— Те, кто бы на Совете, не придут. И дома не придут, — снова подтвердил Винтик. — Однако не думайте, что вас не услышали. Вас услышали. Мы услышали. И больше вас никто услышать не мог.

— А вы — это, простите, кто? — задумчиво поинтересовался я. Интересно, мне уже надо драпать, сверкая пятками, или пока достаточно приготовиться к драке?..

— Мы — это механизм, — ответил Винтик. И снова улыбнулся одними глазами. — Механизм, который стоит за всеми советами, домами, армиями… И о котором мало кто знает.

— И без которого на Терре всё бы уже давно сломалось, а люди одичали и стали бы есть руками? — каюсь, я подпустил в голос немного сарказма.

— Насчёт рук я не вполне уверен… — совершенно серьёзно проговорил Винтик. — Хотя, возможно, на отдельных скалах именно так и произошло бы.

— Ну тогда ладно… — кивнул я. — Где у вас тут приёмный пункт? Куда сдать свидетелей и задержанных?

— Пока мы бы хотели просто пообщаться с вами, гра Фант, — всё так же серьёзно ответил Винтик. — Поверьте, нас гораздо меньше волнует пограничная сеть работорговцев, чем наличие человека, который связан с изначальными и действует в их интересах.

— Вот как… — похоже, теперь точно пора делать ноги. Или драться до последней сотни пневмы.

Я был огорошен. Более того, я был в полной растерянности. Радовало лишь использование слова «изначальные» во множественном числе…

— Не будь вы главой дома, это было бы полбеды, — продолжал Винтик. — Но так уж получилось, что вы, гра Фант — глава дома. К тому же, с двумя голосами в Совете Домов.

— Лучше бы вы связались со мной, пока я был рядовым героем битвы при Руно… — хмуро заметил я, всё ещё пытаясь понять, куда именно и как глубоко влип.

— Мы пытались, — кивнул Винтик. — Но вы успели улететь. С остальными носителями ТВЭЖей мы связаться успели.

— Но упустили… — кивнул я.

— Мы не знали про ТВЭЖи. Тогда ещё не знали, — не смутившись, ответил Винтик. — А если бы знали — не упустили бы.

— Вы отличный механизм! — кивнул я, даже не пытаясь скрыть сарказм. — Просто отличный механизм! Самый лучший!

— Это упущение будет исправлено, — опять совершенно не смутился Винтик. — Завтра с утра за вами приедет повозка, гра Фант.

— И больше меня никто не увидит? — я чуть не засмеялся.

— Мы гарантируем вашу безопасность. И ваше возвращение, — не согласился с моим умозаключением Винтик.

— А если не поеду? — поинтересовался я.

— Это будет весьма прискорбно, — мужчина пожал плечами. — Упущение. Но оно тоже будет со временем исправлено.

— Да, только времени у вас нет!.. — усмехнулся я, разворачиваясь к выходу.

— Вы согласны на встречу? — уточнил Винтик.

— Вы присылайте свою повозку, а я пока подумаю! — буркнул я уже на ходу, поднимаясь дальше.

Винтик чуть отстал — во всяком случае, так мне показалось. Но когда я обернулся — лестница была абсолютно пуста. Мой собеседник не стал прощаться и исчез так же незаметно, как появился, видимо, посчитав мой ответ окончательным. Впрочем, именно таким этот ответ и был — чего уж тут скрывать. А теперь мне предстояло решить, поеду ли я на встречу с остальными «винтиками» или нет. И на решение оставалось не так чтобы много времени…

Глава 156

Текст которой был согласован с центральным управлением цензоров одной службы…

— Это опасно! — Араэле хмуро смотрела на подъехавшую «повозку». Она всё ещё не собиралась отпускать меня на встречу с «винтиками».

— Не опасней, чем к тварям лезть! — возразил я.

Повозка пыхтела, исходя паром из небольшого парового котла, который и служил ей двигателем. Мне доводилось такие видеть на Большой Скале, но очень редко — и я как-то не особо приглядывался к ним, а тут выдался случай. В повозке находилось три человека. Два мужчины и женщина средних лет с очень строгим лицом. Мужчины сидели на козлах повозки (терранцы ещё не додумались, что для такого транспорта вовсе не козлы нужны), а женщина стояла у двери салона.

— Последний Шанс с собой? — тихо спросила Араэле.

— Ага, — кивнул я. — Ну всё, я пошёл…

— Фант, ты помнишь? Ни я о них ничего не знаю, ни отец ни разу ни слова про них не сказал! — напомнила девушка. — И это странно…