Неудобные вопросы о религии и Церкви

Прежде всего, был провозглашен тезис о равенстве между мужчиной и женщиной. Сам по себе этот тезис не вызывает вопросов, когда речь идет о политическом, культурном и социальном равенстве, о праве женщин на работу, участие в общественной жизни, в органах управления. Проблема заключается в том, что в результате завоеваний сексуальной революции и феминистического движения был нарушен естественный, то есть укорененный в природе человека баланс между мужчиной и женщиной в семье, была подорвана идея материнства, разрушено представление о муже как «кормильце», на котором лежит основная обязанность по материальному обеспечению семьи. Отныне и мужчина, и женщина в равной степени озабочены реализацией своего профессионального потенциала, и оба они должны нести бремя финансовой ответственности за семью. Но когда основные силы женщины уходят на карьеру и добывание денег, резко сокращаются ее возможности по рождению и воспитанию детей. В этом одна из причин уменьшения числа многодетных семей, увеличения числа семей с одним или двумя детьми, а также бездетных супружеских пар, общего снижения рождаемости в большинстве стран Запада.

В ходе сексуальной революции был подвергнут поруганию тезис о единственности и нерасторжимости брачного союза. Идеологи революции объявили институт нерасторжимого брака устаревшим, реакционным, основанным на социальном и экономическом угнетении, не приспособленным к естественному стремлению человека получать максимальное половое удовлетворение.

Был провозглашен принцип «свободной любви», предполагающей свободу половых связей вне контекста брачного союза, неограниченность количества сексуальных партнеров, право на измену, право на добрачные половые связи, право супружеских пар на развод. Идеалам супружеской верности и целомудрия был противопоставлен гедонистический принцип удовлетворения полового влечения как определяющий сексуальное поведение индивидуума. Данное умонастроение, активно внедряемое средствами массовой информации и общеобразовательными учреждениями, привело к резкому увеличению числа разводов, что также способствовало углублению демографического кризиса.

Встав на защиту так называемых репродуктивных прав женщины, сексуальная революция разработала программы по «планированию семьи» и широкому внедрению в массы контрацептивных средств. Было предложено «научное» обоснование этих программ, основанное на тезисе о перенаселенности земного шара и о грозящей миру нехватке природных ресурсов. С начала 1960-х годов получили распространение противозачаточные таблетки, употребление которых возрастало в геометрической прогрессии: в одной только Америке, где эти таблетки появились в 1960 году, три года спустя их употребляли уже 6 процентов женщин, а десять лет спустя – 43 процента. К настоящему моменту употребление противозачаточных средств является на Западе общепринятой нормой: можно без преувеличения сказать, что ими пользуется абсолютное большинство женщин.

Сексуальная революция нанесла мощный удар по традиционному представлению о праве каждого человека, в том числе нерожденного младенца, на жизнь. Была развернута всемирная кампания по легализации абортов. Сегодня аборт запрещен или существенно ограничен только в некоторых странах, где еще сильно влияние Католической Церкви. Но надолго ли сохранится этот запрет? Отмечу, что Польша представляет собой уникальный пример страны, где под влиянием Церкви законодательство об абортах было ужесточено (произошло это в 1993 году); в остальных странах оно изменялось исключительно в сторону либерализации.

Одним из «достижений» сексуальной революции стало изменение традиционно негативного отношения к гомосексуальным половым связям, а также к другим формам сексуального поведения, до недавнего времени входившим в разряд половых извращений (в частности, бисексуализм, транссексуализм). Это изменение является результатом планомерной и многолетней деятельности борцов за права сексуальных меньшинств по изменению общественного мнения в свою пользу и по либерализации законодательства в области сексуальной этики.

В каждой стране события разворачиваются по одному и тому же сценарию. Сначала борцы за права сексуальных меньшинств призывают к толерантности по отношению к своему образу жизни, затем добиваются легализации гомосексуализма на законодательном уровне. Далее следует борьба за полное равноправие между гомосексуальными и гетеросексуальными связями и за признание однополого союза равноценным браку со всеми вытекающими отсюда последствиями (включая получение однополыми парами государственных субсидий и льгот, причитающихся лицам, состоящим в браке). Наконец, однополые пары добиваются права на усыновление и воспитание детей.

Каковы последствия сексуальной революции для стран Запада? Чем обернулось для народов Европы и Америки, а также других развитых стран, отвержение традиционных моральных ценностей и замена их либеральными нормами? К чему уже привело изменение законодательства в области сексуальной этики и к чему приведет в будущем его дальнейшая либерализация?

Все больше и больше людей приходит к пониманию того, что последствия сексуальной революции, обернувшейся беспрецедентным демографическим кризисом, оказались катастрофическими и ужасающими для всей западной цивилизации. Это убеждение сегодня разделяют не только религиозные лидеры, но и многие общественные деятели и политики – прежде всего те, которые придерживаются консервативных убеждений.

Американский политик Патрик Бьюкенен в книге с характерным названием «Смерть Запада» уже назвал западного человека «исчезающим видом»: «Подобно тому, как прирост населения всегда считался признаком здоровья нации и цивилизации в целом, депопуляция есть признак болезни народа и общества, – пишет Бьюкенен. – В нынешних условиях отсюда следует, что западная цивилизация, несмотря не все свое могущество и богатство, находится в глубочайшем упадке… Из сорока семи европейских стран только одна, мусульманская Албания, демонстрировала в 2000 году уровень рождаемости, достаточный для сохранения народа. Остальная Европа вымирает… При сохранении текущего уровня рождаемости европейское население к концу двадцать первого столетия сократится до 207 миллионов человек, то есть до тридцати процентов сегодняшнего. Колыбель западной цивилизации станет и ее могилой».

Бьюкенен восклицает: «Какая ирония! Сегодня ослабевший, умирающий христианский Запад требует от третьего мира и “мусульманского пояса” принять контрацептивы и легализовать аборты и стерилизацию. Но для чего этим народам заключать с нами самоубийственный пакт, когда они и без того унаследуют от нас, безвременно сошедших со сцены, весь земной шар?»

Процитированные слова – отнюдь не демагогия популистского лидера, продиктованная политической конъюнктурой: это вывод, основанный на статистических данных и бесстрастных научных прогнозах. В своей книге Бьюкенен показывает, что коллапс института брака и брачного чадородия, торжество «свободной любви», стремительно нарастающее число разводов, легализация абортов, широкое распространение контрацепции, либерализация сексуальной этики – все это теснейшим образом связано с отказом Запада от нравственных устоев, сформированных религиозным мировоззрением.

Православная Церковь не может корректировать свое нравственное учение на основе «достижений» сексуальной революции. И даже если значительная часть членов Церкви не соблюдает в полной мере те аспекты христианского нравственного учения, которые касаются семейной и половой жизни, это не причина для внесения в него изменений. Это лишь повод для более интенсивной пастырской работы с прихожанами, особенно молодежью.

32. При знакомстве с нравственным учением Церкви создается впечатление, что она в принципе осуждает секс, не видя в нем ничего кроме греха. Секс вне брака вообще не допускается. И даже половое общение жениха и невесты не допускается до венчания. А как им узнать, годятся ли они друг для друга, если не через постель? Не правильнее ли сначала попробовать, а уж потом решать?

То, что Церковь осуждает половое общение как таковое, не соответствует действительности. Напротив, в таинстве Венчания священник молится о том, чтобы Бог дал супругам «брак честен, ложе нескверно». Таким образом, «ложе нескверно» является неотъемлемой частью брачного союза.

Что понимается здесь под «ложем нескверным»? Конечно, не половое воздержание. Речь идет о супружеской верности, которую муж и жена призваны строго соблюдать. Осквернением брачного ложа супругов является супружеская измена, а также различные формы половых извращений, нарушающие целостность брака. И когда в таинстве Венчания священник молится о сохранении супругами целомудрия, то, опять же, под целомудрием понимается не половое воздержание, а воздержание от всего, что может нарушить целостность брачного союза, помешать супругам сохранять верность друг другу.

Апостол Павел заповедует супругам: «Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим» (1 Кор. 7:5). Это означает, что нормативным для христианского брака является пребывание мужа и жены в супружеском общении. Воздержание от супружеского общения допускается лишь «для упражнения в посте и молитве». В соответствии с этим заветом апостола Церковь предлагает супругам воздерживаться от полового общения в дни постов.

Канонические правила Православной Церкви резко осуждают тех, кто порицает брак: «Если кто порицает брак и гнушается женщиной верной и благочестивой, с мужем своим совокупляющейся, или порицает ее как не могущую войти в Царствие, да будет под клятвой. Если кто девствует или воздерживается, удаляясь от брака как гнушающийся им… да будет под клятвою».

В «Основах социальной концепции» говорится: «Осуждая порнографию и блуд, Церковь отнюдь не призывает гнушаться телом или половой близостью как таковыми, ибо телесные отношения мужчины и женщины благословлены Богом в браке, где они становятся источником продолжения человеческого рода и выражают целомудренную любовь, полную общность, “единомыслие душ и телес” супругов, о котором Церковь молится в чине брачного венчания. Напротив, осуждения заслуживает превращение этих чистых и достойных по замыслу Божию отношений, а также самого человеческого тела в предмет унизительной эксплуатации и торговли, предназначенный для извлечения эгоистического, безличного, безлюбовного и извращенного удовлетворения. По этой же причине Церковь неизменно осуждает проституцию и проповедь так называемой свободной любви, совершенно отделяющей телесную близость от личностной и духовной общности, от жертвенности и всецелой ответственности друг за друга, которые осуществимы лишь в пожизненной брачной верности».

Таким образом, Церковь не только не осуждает половое общение как таковое, но наоборот – оберегает его от извращенного понимания. Выступая против порнографии, «свободной любви», сексуального общения вне брачного союза, Церковь не ограничивает свободу людей, но, наоборот, помогает им сохранить то целомудрие, которое, по ее учению, составляет неотъемлемую часть христианского брачного союза.

Половое общение до брака не благословляется Церковью по той причине, что Церковь призывает людей к целомудрию на всех этапах их духовного и телесного развития. Но если для лиц, состоящих в браке, целомудрие заключается в верности друг другу, то для не состоящих в браке целомудрие предполагает отказ от полового общения до вступления в брак. Опыт многих верующих супругов, сохранивших себя от половой близости до венчания, свидетельствует о том, что такое воздержание делает брак более крепким, а взаимную привязанность супругов более сильной.

33. Один исламский муфтий призвал делать женщинам обрезание, «чтобы разврата не было на земле, чтобы сексуальность уменьшилась». И в иудаизме, и в исламе сохраняется варварская практика «обрезания крайней плоти» у младенцев мужского пола. Но и в Церкви до сих пор празднуется Обрезание Господне. Разве это нормально?

Исламский муфтий, говоря о женском обрезании, высказал свое частное мнение. К Православной Церкви оно не имеет ни малейшего отношения, как и ортодоксальный иудаизм.

Практика обрезания младенцев мужского пола, существующая в иудаизме и исламе, восходит к описанному в Биб-лии завету, заключенному между Богом и Авраамом (Быт. 17:10–14). В соответствии с этой практикой Иисус Христос был обрезан на восьмой день от рождения (Лк. 2:21).

Однако уже в первом поколении христиане отказались от обрезания. Решение об этом было принято на Апостольском Соборе в Иерусалиме в середине I века (Деян. 15:1–34). Первохристианская община состояла из обрезанных, то есть бывших иудеев, и необрезанных, то есть бывших язычников. Обращаясь к тем и другим, апостол Павел писал: «Призван ли кто обрезанным, не скрывайся; призван ли кто необрезанным, не обрезывайся. Обрезание ничто и необрезание ничто, но всё в соблюдении заповедей Божиих» (1 Кор. 7:18–19).

Праздник Обрезания Господня установлен в память одного из событий евангельской истории. Наличие такого праздника в христианском календаре никоим образом не связано с пропагандой или поощрением практики обрезания. Такой практики в христианстве просто не существует.

В христианстве на смену обрезанию как знаку завета между Богом и израильским народом пришло Крещение как таинство нового завета между Богом и искупленным им человечеством. По словам апостола Павла, христиане в Крещении «обрезаны обрезанием нерукотворенным, совлечением греховного тела плоти, обрезанием Христовым, быв погребены с Ним в Крещении» (Кол. 2:11–12).

34. Ортодоксальные иудеи совокупляются с женами через дырку в простыне, чтобы не оскверниться прикосновением к женскому телу. Но и Церковь вторгается в частную жизнь людей, в том числе в такую интимную сферу, как половая. По какому праву? Кто уполномочил Церковь контролировать то, что происходит в постели? Почему вообще священники высказываются на эту тему?

Ортодоксальный иудаизм, как было сказано в ответе на предыдущий вопрос, не имеет отношения к христианству. Он проистекает из той традиции, выразителями которой были современные Иисусу Христу книжники и фарисеи. Они регламентировали все действия человека, включая то, что сейчас принято называть «частной жизнью». Христос выступал против такой регламентации.

Церковь вообще никуда не вторгается и никому ничего не навязывает. Все рекомендации, которые дает Церковь, относятся исключительно к тем, кто готовы их выполнять. Эти рекомендации направлены не на то, чтобы взять частную жизнь верующего под контроль Церкви, а чтобы помочь ему справиться со своими грехами и страстями, создать крепкую и долговечную семью.

Очень часто к священнику обращаются за помощью люди, чей брак находится на грани распада или уже распался. И если священник спрашивает о причинах, то, как правило, за кризисом или распадом брачных отношений стоят те или иные нарушения христианской семейной этики, будь то супружеская неверность, просмотр порнографических материалов или такие формы сексуальной активности, которые в Церкви оцениваются как извращения.

Эти формы активности часто оправдываются современной секулярной моралью, исходящей из принципов нравственной вседозволенности. Но именно вседозволенность в области сексуальной жизни стала главной причиной массовых разводов и разрушения многих семей.

Церковь не регламентирует сексуальное поведение супругов, не запрещает супружеские ласки и иные проявления полового влечения друг к другу. Если отдельные священнослужители позволяют себе высказываться на данную тему, то, как правило, эти высказывания не представляют ничего, кроме личного мнения таких священников.

Священный Синод Русской Православной Церкви в постановлении от 28–29 декабря 1998 года указал священникам на недопустимость склонения своих прихожан к отказу от супружеской жизни в браке, призвал «строго следовать букве и духу Священного Писания и Священного Предания Православной Церкви, заветам святых отцов и каноническим установлениям», запретил православным пастырям «вводить в духовническую практику какие-либо нравственные и иные требования, выходящие за рамки предписанного означенными установлениями, и, по слову Спасителя, “возлагать на людей бремена неудобоносимые” (Лк.11:46)». Тем же постановлением Синод напомнил пастырям «о необходимости соблюдения особого целомудрия и особой пастырской осторожности при обсуждении с пасомыми вопросов, связанных с теми или иными аспектами их семейной жизни».

35. Церковь выступает против гомосексуализма. Но ведь сама природа так распорядилось, что некоторые люди имеют влечение к лицам своего пола. Разве не лучше жить по любви, чем всю жизнь мучиться, живя с человеком противоположного пола, если тебя к нему не влечет?

В науке не существует единого мнения относительно того, является ли гомосексуальное влечение, испытываемое некоторыми людьми, врожденным или приобретенным. Есть немало оснований полагать, что оно является приобретенным, пусть и на ранних стадиях развития ребенка.

Не входя в научную дискуссию по данному вопросу, Церковь формулирует свое отношение к гомосексуализму на основании Священного Писания и Священного Предания. Иисус Христос в Своих поучениях, зафиксированных в Евангелиях, не упоминает о гомосексуальных отношениях. Но в посланиях апостолов Петра и Павла мужеложство рассматривается как грех (1 Пет. 4:3; Рим. 1:26–27; 1 Кор. 6:9–10; 1 Тим. 1:10). В этом раннее христианство следует Ветхому Завету, однозначно осуждавшему гомосексуализм (Лев. 18:22 и др.). Последующая христианская традиция, выраженная в учении отцов Церкви и церковных канонах, не внесла здесь каких-либо изменений.

Православная Церковь исходит из того, что христианское нравственное учение не может подвергаться ревизии под воздействием тех или иных тенденций, наблюдаемых в современном обществе. По этой причине Православная Церковь не следует примеру тех протестантских общин, которые находят возможным оправдывать однополые союзы и даже скреплять их ритуалом церковного благословения.

Отношение Русской Православной Церкви к гомосексуализму нашло отражение в «Основах социальной концепции»: «Дискуссии о положении так называемых сексуальных меньшинств в современном обществе клонятся к признанию гомосексуализма не половым извращением, но лишь одной из “сексуальных ориентаций”, имеющих равное право на публичное проявление и уважение. Утверждается также, что гомосексуальное влечение обусловлено индивидуальной природной предрасположенностью. Православная Церковь исходит из неизменного убеждения, что богоустановленный брачный союз мужчины и женщины не может быть сопоставлен с извращенными проявлениями сексуальности. Она считает гомосексуализм греховным повреждением человеческой природы, которое преодолевается в духовном усилии, ведущем к исцелению и личностному возрастанию человека».

Православная Церковь отличает гомосексуальный образ жизни от гомосексуальных наклонностей. Последние сами по себе не предосудительны и подлежат врачеванию: «Гомосексуальные устремления, как и другие страсти, терзающие падшего человека, врачуются таинствами, молитвой, постом, покаянием, чтением Священного Писания и святоотеческих творений, а также христианским общением с верующими людьми, готовыми оказать духовную поддержку».

К лицам, имеющим гомосексуальные наклонности, Церковь относится с пастырской ответственностью, помогая им найти свое место в церковной общине и преодолеть греховные влечения. В распоряжении Церкви – богатый арсенал средств помощи таким людям.

36. Церковь в России поддержала закон о запрете гей-пропаганды, который используется для гонений на представителей ЛГБТ-сообщества. На Западе общество становится все более толерантным к геям и лесбиянкам, а в России все более нетерпимым. И Церковь этому способствует

Церковь отнюдь не требует возрождения гонений на представителей сексуальных меньшинств и не призывает к их дискриминации. Однако Церковь выступает против любых видов пропаганды гомосексуализма, поэтому представители Церкви поддержали введение закона, ограничивающего пропаганду гомосексуализма среди подростков.

Множество примеров свидетельствует о том, что в обществе, где пропаганда гомосексуализма запрещена, это явление, если и существует, то отнюдь не в массовых масштабах. И наоборот, там, где ведется систематическая пропаганда гомосексуализма, это явление приобретает массовый характер.

Сегодня на Западе правила политкорректности запрещают любую критику гомосексуализма, тогда как его пропаганда – через средства массовой информации и через систему школьного образования – поощряется и приветствуется. Внедрение положительного образа «однополой любви» является одной из характерных особенностей современной западной цивилизации, включая киноиндустрию.

Эта тенденция не может не вызывать серьезную озабоченность Церкви. В «Основах социальной концепции» говорится, что Церковь «решительно противостоит попыткам представить греховную тенденцию как “норму”, а тем более как предмет гордости и пример для подражания. Именно поэтому Церковь осуждает всякую пропаганду гомосексуализма. Не отказывая никому в основных правах на жизнь, уважение личного достоинства и участие в общественных делах, Церковь, однако, полагает, что лица, пропагандирующие гомосексуальный образ жизни, не должны допускаться к преподавательской, воспитательной и иной работе среди детей и молодежи, а также занимать начальственное положение в армии и исправительных учреждениях».

37. Церковь противится легализации однополых союзов и усыновлению детей однополыми парами. А что в этом плохого? Лучше, что ли, ребенку воспитываться в сиротском приюте, чем в семье, где двое мужчин или две женщины будут его любить и о нем заботиться?

Церковь противостоит попыткам легализовать усыновление детей однополыми парами по той же причине, по которой противостоит пропаганде гомосексуализма.

Сегодня в западном мире господствует нравственный релятивизм, то есть представление о том, что каждый человек или сообщество может устанавливать для себя собственную шкалу нравственных ценностей, которая необязательно должна соотноситься с общечеловеческими ценностями. В этом контексте происходит целенаправленный демонтаж семейных ценностей, основанных на христианской нравственности. Казалось бы, что может быть очевиднее семейных ценностей, ведь все религиозные традиции единодушно свидетельствуют, что брачный союз между мужчиной и женщиной имеет Богом установленную природу и что благословение Божие выражается в том, что у семейной пары должно быть столько детей, сколько благословит Бог, а не столько, сколько они сами запланируют?

На Западе господствует другая установка: браком может быть объявлен любой союз людей любого пола и в любом количестве. Это демонтаж той системы ценностей, которая была универсальна для всего человечества и позволяла народам земного шара «плодиться и размножаться».

Происходит этот демонтаж под влиянием секулярной идеологии, основанной на нравственном релятивизме и на том, что абсолютных моральных ценностей вообще не существует, что все они относительны: если тот или иной человек своим поведением не нарушает права других людей, он может вести тот образ жизни, который пожелает, и проповедовать ценности, которые считает нужными для устроения своей жизни и жизни окружающих людей.

Эта идеология сознательно внедряется в систему образования. Несколько лет назад министр образования Франции заявил, что в школе ученики должны избавиться от всех форм детерминизма – семейного, этнического, социального или интеллектуального. Согласно инструкциям возглавляемого им министерства, во французских школах слова «мальчик» и «девочка» должны быть заменены словами «друзья» и «дети», так как «мальчик» и «девочка» – это роли, которые на себя берут люди в юном или детском возрасте, а при желании они могут эти роли поменять.

Также указывается, что родители – это не мама и папа, которых Господь дал ребенку, а просто два человека, которые могут быть одного пола, и совершенно необязательно они должны называться мамой и папой – их могут именовать «родитель № 1» и «родитель № 2» или еще как-либо иначе. И все это будет называться семьей, будет приравнено к традиционному браку, а права этих сожительств будут законодательно закреплены в качестве брачных союзов.

Страны, законодательно признавшие гомосексуальные союзы одним из видов брака, делают серьезный шаг в сторону деконструкции самого понятия брака и семьи. Вместо того чтобы всячески поощрять семейные ценности и поддерживать деторождение – не только материально, но и духовно, – в центр общественного внимания ставится оправдание законности «однополых семей», воспитывающих детей. В результате происходит размывание и подмена традиционных социальных ролей. Радикально меняются представления о родителях – об отце и матери, о мужском и женском началах. Женщина-мать утрачивает свою извечную роль хранительницы домашнего очага, а мужчина-отец – роль наставника, прививающего детям чувство социальной ответственности.

Все это не может не иметь самых пагубных последствий для воспитания детей. Дети, выросшие в семьях с «двумя папами» или «двумя мамами», заведомо будут иметь отличные от своих сверстников из обычных семей взгляды на общественно-этические ценности.

Одним из прямых последствий радикального переосмысления понятия брака является тяжелейший демографический кризис, который при сохранении таких подходов будет только нарастать. Политики, толкающие страны цивилизованного мира в демографическую пропасть, по сути, подписывают своим собственным народам смертный приговор.

Православная Церковь не может поддерживать такие вопиющие искажения не только христианской, но и общечеловеческой морали, а потому не признаёт права однополых пар на усыновление детей. По сути, речь идет о праве таких пар передавать следующим поколениям свои идеологические установки. А с этим Церковь не может согласиться.

При этом Церковь делает многое для того, чтобы помочь детям-сиротам обрести родителей. В Русской Церкви эта ответственность лежит на Синодальном отделе социального служения и благотворительности, председатель которого, епископ Пантелеимон, подчеркивает: «Сейчас у церковных детских домов нет задачи воспитывать детей с младенчества до совершеннолетия. Задача церковных детских домов – стать центрами усыновления. Нужно сделать так, чтобы дети жили там лишь столько, сколько нужно для подбора усыновителей, чтобы дети потом возвращались в семьи. Задача Церкви – призывать своих чад к тому, чтобы они помогали воспитывать, усыновлять, брать этих детей к себе, для того чтобы эти дети не остались без родителей».

Многие дети-сироты обрели родителей благодаря Церкви. Причем данная работа проводится не только на общецерковном, но и на епархиальном и даже приходском уровне. В целом ряде епархий и приходов создаются центры, помогающие сиротам обрести семью.

38. Церковь выступает против контрацепции. Но ведь безопасный секс защищает от венерических болезней, препятствует распространению СПИДа

Православная Церковь занимает сбалансированную позицию, далекую от однозначного осуждения любых форм и средств контрацепции. В «Основах социальной концепции» говорится: «Некоторые из противозачаточных средств фактически обладают абортивным действием, искусственно прерывая на самых ранних стадиях жизнь эмбриона, а посему к их употреблению применимы суждения, относящиеся к аборту. Другие же средства, которые не связаны с пресечением уже зачавшейся жизни, к аборту ни в какой степени приравнивать нельзя. Определяя отношение к неабортивным средствам контрацепции, христианским супругам следует помнить, что продолжение человеческого рода является одной из основных целей богоустановленного брачного союза. Намеренный отказ от рождения детей из эгоистических побуждений обесценивает брак и является несомненным грехом».

В то же время в документе подчеркивается, что «супруги несут ответственность перед Богом за полноценное воспитание детей. Одним из путей реализации ответственного отношения к их рождению является воздержание от половых отношений на определенное время». И далее, напомнив совет апостола Павла супругам не уклоняться друг от друга, «разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве» (1 Кор. 7:5), документ подчеркивает: «Очевидно, что решения в этой области супруги должны принимать по обоюдному согласию, прибегая к совету духовника. Последнему же надлежит с пастырской осмотрительностью принимать во внимание конкретные условия жизни супружеской пары, их возраст, здоровье, степень духовной зрелости и многие другие обстоятельства… заботясь прежде всего о сохранении и укреплении семьи».

Акцент, как видим, делается на сохранении и укреплении семьи, а отнюдь не на формальном и безоговорочном запрете на использование любых контрацептивных средств.

Понятие «безопасный секс» обычно применяется к сфере половых отношений вне брака. С точки зрения Церкви, никакой секс вне брака не может быть безопасным. Даже если он безопасен в физиологическом отношении, он небезопасен в духовном отношении, подобно тому, как небезопасен просмотр порнографического видеоконтента, даже если от такого просмотра нельзя заразиться венерической болезнью или СПИДом.

Церковь участвует в борьбе против СПИДа, но не путем пропаганды контрацепции и «безопасного секса», а путем пастырской работы, направленной на максимально широкое распространение среди верующих христианского понимания брака и семьи.

Церковь также ведет пастырскую работу с ВИЧ-инфицированными. Подробные инструкции на эту тему содержатся в официальном документе «Концепция участия Русской Православной Церкви в борьбе с распространением ВИЧ/СПИДа и работе с людьми, живущими с ВИЧ/СПИДом». Здесь подчеркивается, что «питательной средой эпидемии ВИЧ в наших странах является массовое распространение асоциальных и аморальных форм поведения: беспорядочных половых контактов и потребления инъекционных наркотиков. В то же время нередки случаи, когда заражение происходит из-за халатности медицинского персонала, в результате изнасилования, неверности супруга; растет число детей, родившихся от ВИЧ-инфицированных матерей. Заболевание, первоначально распространявшееся среди “групп риска”, постепенно охватывает все более широкие слои общества».

О том, каким должно быть отношение Церкви к больным СПИДом, говорится в следующих строках документа: «В ситуации эпидемии ВИЧ/СПИДа священнослужители и миряне должны сделать все возможное для того, чтобы попытки людей, живущих с ВИЧ/СПИДом, прийти в Церковь не были встречены холодом равнодушия, а тем более презрения и осуждения. Человек с ВИЧ/СПИДом призван обрести в Церкви дом Отчий, тихую гавань спасения и заботливую семью. В современном обществе, где часто культивируются жестокость и ненависть по отношению к другому, поощряется борьба с другими людьми за обретение высокого социального статуса и присвоение максимума материальных благ, Церковь должна проповедовать словом и проявлять на деле свою веру и убежденность в том, что сострадание, милосердие, жертвенная любовь к другому человеку являются универсальной и абсолютной этической ценностью».

Документ содержит множество конкретных рекомендаций, касающихся как пастырского попечения о ВИЧ-инфицированных, так и профилактики ВИЧ-инфекции. Вот лишь одна из таких рекомендаций: «Священнослужитель на приходе должен вести разъяснительную работу в отношении ВИЧ-инфекции и лиц, живущих с ВИЧ/СПИДом, сообщая прихожанам объективную и достоверную информацию. Эту работу следует вести как среди взрослых прихожан, так и среди детей. Образовательная и воспитательная работа с детьми в отношении ВИЧ-инфекции может проводиться в рамках приходских воскресных школ, специализированных приходских детских и молодежных программ, летних лагерей. Основная цель этой работы – воспитание в духе христианских нравственных принципов, усвоив которые, дети смогут самостоятельно и ответственно контролировать свое поведение. Образовательная и воспитательная работа на приходе должна учитывать те опасности, с которыми сталкивается современная молодежь, и учить противостоять им. Следует с раннего возраста воспитывать детей в духе семейных ценностей, супружеской верности и целомудрия, милосердия и сострадания, отвержения наркотиков и других греховных искушений».

Использование контрацептивных средств позволяет минимизировать риск заражения СПИДом и венерическими заболеваниями, но не исключает этот риск полностью. Чтобы сделать половую жизнь человека полностью безопасной, необходимо ответственное отношение самого человека к этой сфере.

Рекомендации, которые дает Церковь, направлены как на физическое, так и на духовное здоровье человека. И главный принцип остается для Церкви незыблемым: секс безопасен только в контексте брачного общения мужа и жены. Именно христианское понимание брака и семьи, не предполагающее секса вне брака, делает сексуальную сферу жизни человека здоровой и безопасной.

39. Церковь осуждает аборты. Но разве женщина не вправе распоряжаться своим телом?

Один раз я посещал университет в украинском городе Виннице и беседовал там со студентами. Мне был задан вопрос об абортах. Я начал свой ответ со следующих слов: «Давайте на минуту задумаемся о том, что все мы, сидящие здесь, не появились бы на свет, если бы наши мамы когда-то сделали аборт». Все, кто сидели в зале, задумались и притихли.

Очень часто мы рассматриваем ситуацию аборта исключительно из перспективы матери и оказываемся неспособны рассмотреть ее с точки зрения того ребенка, который лишился возможности появиться на свет. Поставим себя на его место и попытаемся понять, при каких обстоятельствах мы согласились бы не появиться на свет, быть убитыми, еще не родившись.

Женщина вправе распоряжаться своим телом. Но зародыш с момента появления в ее чреве не является частью ее тела. Это самостоятельное живое существо, обладающее неотъемлемым правом всякого человека – правом на рождение. Уничтожение этого живого существа не является обычной операцией по удалению ненужных органов или тканей. С точки зрения Церкви, оно является убийством.

В «Основах социальной концепции» подчеркивается, что «зарождение человеческого существа является даром Божиим, поэтому с момента зачатия всякое посягательство на жизнь будущей человеческой личности преступно». Основные принципиальные позиции в отношении аборта выражены в следующих определениях: «Широкое распространение и оправдание абортов в современном обществе Церковь рассматривает как угрозу будущему человечества и явный признак моральной деградации. Верность библейскому и святоотеческому учению о святости и бесценности человеческой жизни от самых ее истоков несовместима с признанием “свободы выбора” женщины в распоряжении судьбой плода. Помимо этого, аборт представляет собой серьезную угрозу физическому и душевному здоровью матери. Церковь также неизменно почитает своим долгом выступать в защиту наиболее уязвимых и зависимых человеческих существ, коими являются нерожденные дети. Православная Церковь ни при каких обстоятельствах не может дать благословение на производство аборта».

Данное категоричное суждение, однако, сразу же уточняется: «Не отвергая женщин, совершивших аборт, Церковь призывает их к покаянию и к преодолению пагубных последствий греха через молитву и несение епитимии с последующим участием в спасительных таинствах». Это означает, что женщина, совершившая аборт, не отлучается от Церкви. Однако она не может быть допущена к участию в таинствах, пока не осознает свой грех, не раскается в нем и не понесет епитимию – наказание, установленное священником.

В «Основах социальной концепции» должное внимание уделяется вопросу об ответственности мужа, если он соучаствует в совершении аборта: «Ответственность за грех убийства нерожденного ребенка, наряду с матерью, несет и отец, в случае его согласия на производство аборта. Если аборт совершен женой без согласия мужа, это может быть основанием для расторжения брака».

По словам документа, «грех ложится и на душу врача, производящего аборт. Церковь призывает государство признать право медицинских работников на отказ от совершения аборта по соображениям совести. Нельзя признать нормальным положение, когда юридическая ответственность врача за смерть матери несопоставимо более высока, чем ответственность за погубление плода, что провоцирует медиков, а через них и пациентов на совершение аборта. Врач должен проявлять максимальную ответственность за постановку диагноза, могущего подтолкнуть женщину к прерыванию беременности; при этом верующий медик должен тщательно сопоставлять медицинские показания и веления христианской совести».

Пастырская практика показывает, что аборт – один из самых распространенных грехов, совершаемых женщинами. Последствия аборта, как правило, не очевидны для женщины в момент его совершения. Лишь позже она может осознать всю тяжесть этого греха. Душевные и нравственные муки, испытываемые многими женщинами, сделавшими аборт, сопровождают их в течение всей жизни. А для многих в результате аборта закрывается и сама физиологическая возможность родить ребенка.

Церковь выступает за полное искоренение практики уничтожения человеческих зародышей, однако не может навязывать свою точку зрения законодателям в светском государстве. Поэтому она предлагает меры, направленные, по крайней мере, на снижение числа абортов. Одной из таких мер может быть выведение абортов из системы обязательного медицинского страхования, осуществляемого за счет налогоплательщиков.

40. А если женщине при родах угрожает смерть, разве она не вправе выбрать жизнь ценой отказа от рождения ребенка?

Относительно аборта при опасности смерти матери в «Основах социальной концепции» говорится: «В случаях, когда существует прямая угроза жизни матери при продолжении беременности, особенно при наличии у нее других детей, в пастырской практике рекомендуется проявлять снисхождение. Женщина, прервавшая беременность в таких обстоятельствах, не отлучается от евхаристического общения с Церковью, но это общение обусловливается исполнением ею личного покаянного молитвенного правила, которое определяется священником, принимающим исповедь».

Если женщина, оказавшаяся в ситуации выбора между сохранением собственной жизни и сохранением жизни ребенка, выбирает последнее, она совершает нравственный подвиг. К ней в этом случае применимы слова Христа: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13). Но подвиг может быть только добровольным. Если женщина не нашла в себе силы его совершить, Церковь относится к этому с пастырской снисходительностью.

В то же время в некоторых случаях врачи при проведении диагностики преувеличивают опасность для жизни матери, предлагая наиболее «безопасный», с их точки зрения, вариант решения проблемы путем избавления от плода и тем самым снимая с себя ответственность за возможные последствия родов для роженицы. Опыт показывает, что во многих случаях женщина, решившая сохранить ребенка с риском для собственной жизни, в итоге сохраняет жизнь и становится счастливой матерью.

41. А если женщина зачала в результате изнасилования, то неужели и это не оправдывает аборт? А если пренатальная диагностика показывает, что ребенок родится больным, не лучше ли от него избавиться, чем обрекать и его, и родителей на муки?

Появление зародыша в теле женщины вследствие изнасилования не является достаточным основанием для его уничтожения. Рождение ребенка от насильника, как правило, сопряжено с глубоким психологическим стрессом. Женщина может перенести на ребенка ненависть, испытываемую к насильнику, причинившему ей боль и страдания. Однако беседа с духовником и, при необходимости, консультация у верующего психолога может помочь преодолеть эти чувства. Женщина, выносившая и родившая ребенка, зачатого при таких обстоятельствах, проявляет нравственный героизм. При этом родившийся на свет младенец способен принести ей радость вне зависимости от обстоятельств, при которых он был зачат.

Выявление у плода врожденных недугов, в том числе синдрома Дауна, не является основанием для его уничтожения. Во-первых, нередко врачи ошибаются, и ребенок, которому в утробе был поставлен страшный диагноз, рождается абсолютно здоровым: таких случаев известно немало. Во-вторых, рождение больного ребенка в христианской перспективе тоже воспринимается как благословение Божие, и этот ребенок, как и здоровые дети, имеет право на жизнь.

Спросите человека, который родился с врожденной болезнью, хотел бы он вообще не появиться на свет. Абсолютное большинство ответит, что нет. Известный христианский миссионер Ник Вуйчич родился без четырех конечностей. В десятилетнем возрасте он пытался покончить с собой. Но в дальнейшем христианская вера дала ему силы не только преодолеть отчаяние, но и стать «мотивационным оратором» – своими словом и примером возвращать людям волю к жизни. Когда он женился, ему не советовали заводить детей. Сегодня их у него четверо, и все они абсолютно здоровы.

В некоторых странах Запада врожденные заболевания, такие как синдром Дауна, практически «побеждены» за счет того, что всех детей, у кого подозревают такой синдром, убивают еще в зародыше. Это не что иное, как скрытая форма «евгеники», практиковавшейся в гитлеровской Германии. Однако дар жизни драгоценен даже в том случае, если его получает человек, имеющий тяжелое врожденное заболевание.

42. Церковь выступает против суррогатного материнства, а между тем благодаря этой технологии на свет появились тысячи детей. С точки зрения Церкви, лучше, чтобы они вообще не родились? Бог заповедал «плодитесь и размножайтесь», а Церковь говорит: да, но не таким способом

Позиция Церкви не может зависеть от статистики и от количества. Вопрос о суррогатном материнстве был обсужден в Церкви в 2000 году, когда принимались «Основы социальной концепции». В этом документе говорится: «“Суррогатное материнство”, то есть вынашивание оплодотворенной яйцеклетки женщиной, которая после родов возвращает ребенка “заказчикам”, противоестественно и морально недопустимо даже в тех случаях, когда осуществляется на некоммерческой основе. Эта методика предполагает разрушение глубокой эмоциональной и духовной близости, устанавливающейся между матерью и младенцем уже во время беременности. “Суррогатное материнство” травмирует как вынашивающую женщину, материнские чувства которой попираются, так и дитя, которое впоследствии может испытывать кризис самосознания».

В 2013 году Церковь вернулась к дискуссии о суррогатном материнстве, рассмотрев один из частных аспектов этой проблемы – крещение младенцев, родившихся при помощи «суррогатной матери». Документ, посвященный этой теме, был принят на заседании Священного Синода в декабре этого года. В документе подтверждается позиция, согласно которой практика так называемого суррогатного материнства «однозначно осуждается Церковью», а сам термин «суррогатное материнство» «указывает на искажение высокого понимания материнского долга и призвания».

В документе говорится: «Общественная опасность практики “суррогатного материнства” связана с радикальным изменением самого представления о природе человека. В данном случае понимание человека как уникальной личности подменяется образом человека как биологической особи, которую можно произвольно конструировать, манипулируя элементами “генетического материала”».

Для Церкви младенец – не биологическая особь, а созданный по образу и подобию Божию человек, который, в соответствии с божественным установлением, должен иметь одного отца и одну мать. И Церковь выступает против того, чтобы живое человеческое существо превращалось в биологическую особь, которую можно подвергать манипуляциям.

С точки зрения Церкви, практика суррогатного материнства «является унижением человеческого достоинства женщины, тело которой в данном случае рассматривается как своего рода инкубатор». Церковь не навязывает свою позицию лицам, находящимся вне ее. Но для членов Церкви «суррогатное материнство» не может быть оправдано никаким обстоятельствами или соображениями. Родителям, испытывающим трудности с зачатием ребенка, Церковь благословляет усыновлять или удочерять детей. Известны случаи, когда супруги после многих лет бесплодия усыновляли одного или нескольких детей, а затем Бог посылал им и своего собственного ребенка.

Российское законодательство оставляет за «суррогатной матерью» право оставить рожденного и выношенного ей ребенка, не передавая его «биологическим родителям». Сейчас раздаются голоса, призывающие изменить эту статью закона с тем, чтобы лишить «суррогатную мать» каких-либо прав на выношенного ей ребенка. Церковь не может согласиться с такого рода «совершенствованием» законодательства. Во многих странах мира «суррогатное материнство» в принципе запрещено. В России оно разрешено, но в законодательстве прописаны права «суррогатной матери», что налагает определенные риски на «заказчиков» ребенка – его биологических родителей. Хотя бы для какой-то части супружеских пар это является сдерживающим фактором.

Несправедливы упреки в адрес Церкви за то, что, осуждая практику «суррогатного материнства», она тем самым якобы препятствует деторождению. Церковь не только этому не препятствует, но, наоборот, всячески этому способствует. Кто, если не Церковь, наиболее последовательно выступает против абортов, считая аборт узаконенным детоубийством? Кто, если не Церковь, выступает против использования супружескими парами контрацептивных средств абортивного действия с целью недопущения рождения детей? А разве не Церковь напоминает о супружеской верности, о призвании супругов к чадородию, о том, что каждый человеческий эмбрион имеет неотъемлемое право – на рождение?

Во многом именно благодаря последовательной позиции Церкви, ее работе с паствой, с обществом, со средствами массовой информации, с органами здравоохранения, ее собственной благотворительной и социальной деятельности – число абортов в России снизилось в три раза за последние 18 лет. Таким образом, на счету Церкви не один миллион спасенных жизней. Важную роль здесь играют и государственные программы по поощрению ответственного материнства и отцовства. Но роль Православной Церкви и других традиционных конфессий никак нельзя списывать со счетов.

Церковь не только не препятствует исполнению заповеди Божией «плодитесь и размножайтесь», но, наоборот, делает все от нее зависящее, чтобы рождаемость в нашей стране неуклонно росла. И если темпы роста рождаемости остаются низкими, то не потому, что Церковь бездействует, а потому, что ей противодействуют многие силы, в том числе потребительская идеология, ставящая на первое место личный комфорт человека, а не его ответственность перед семьей, перед страной, перед будущими поколениями. Из этой потребительской идеологии и родилась практика «суррогатного материнства», позволяющая богатым женщинам избежать страданий, связанных с рождением ребенка, переложив их на менее обеспеченных членов общества.

И последнее: разве лучше, чтобы дети, родившиеся при помощи суррогатного материнства, не родились? Такого Церковь никогда не говорила и не скажет. Совсем напротив: Церковь утверждает, что даже дети, зачатые в результате изнасилования, имеют право на рождение. Но рождение ребенка в результате изнасилования не оправдывает насильника, в том числе с точки зрения закона: насильник будет сидеть в тюрьме, а ребенок будет расти на свободе.