Помоги проекту - поделись книгой:
Поздно вечером вся наша могучая кучка собралась на совещание. Раньше нельзя было, помогали вновь прибывшим обустраиваться.
— Значит так, Андрей, предлагаю тебе начать рассказ с начала. Там насколько я понял все более или менее неплохо было? — Дождался его утвердительного кивка, продолжил: — ну а к концу дойдешь и до рассказа о гибели корабля. Там и будем решения принимать, как нам реагировать на это.
— Сначала все действительно хорошо было. — Начал доклад о своем походе глава Плещеевых. — До Риги дошли без проблем. Встали в их порту, оплатили пошлину. Власти в городе даже сначала и не поняли, кто мы такие. Сняли парочку подходящих домов. В самой крепости не получилось. Там все занято, да и вообще, места не шибко много. Так что, в предместье сняли. Но место хорошее, людное. Божена со своими, — Плещеев сделал жест в сторону нашей тыркуши, в настоящий момент тихонько сидящей в уголке и баюкающей свою левую руку на подвязке — косынке, — открыла лекарский пункт. Цены установила невысокие, поэтому люди сразу к ним потянулись. Я приценился к стоимости артефактов в городе и решил их не продавать. Дешево больно стоят. Проще и выгодней сразу за деньги покупать все нам необходимое. Зато отнес заявки во все рекрутинговые конторы. Блин! — Он использовал мое любимое словечко — паразит. — Вот как так, у шведов вроде не то, что рабства нет, даже крепостных крестьян и тех полагается освобождать, если попадут к ним. А на деле? Эти рекрутинговые агентства — это же натуральные работорговцы! Просто вместо документа на право владения рабом составляется обязательство работать на хозяина десять или двадцать лет. И плата, что еле на скудную кормежку хватит. А откажется работник — батоги ему и тюрьма. А отработавших свое стариков — на улицу! Рабам и то, легче живется! Так вот! Оставил заявки. Мол, набираю крестьян из определенных областей. Типа тоже по заявке. От Рюриковича. А тот, мол, помешался на старине. Готов платить только за крестьян, урожденных в старых вотчинах истинных Рюриковичей. И список этих самых вотчин предоставил. Пообещали подобрать. Точно также и Бельский. Только он потребовал людей от Гедеминовичей. И чтоб не старше двадцати были. А дальше и рассказывать особо нечего. Месяц просидели, начали поступать предложения. Я так понимаю, они несколько усадеб разорили. Боженины мастерицы тоже часть своих делишек провернули. А тут вдруг пришли ко мне посыльные от их бургомистра. Мол, так и так, извольте предоставить свои документы и документы на право владения вашими кораблями. Ну, мы и уплыли поздно вечерком оттуда от греха подальше. Но, как и было приказано, оставили в городе своих агентов. Будут информацию о событиях в Европе для нас собирать. Только я не понимаю, какой в информации толк, если передать нам они ее смогут не раньше, чем через полгода, а то и год.
— Теперь уже куда меньше. Я магических посыльных научился отправлять. Задача только наших агентов маяком обеспечить для магического посыльного. — Похвастался я своим новым умением, полученным на днях от Ментора.
— Собственно с Ригой у меня все. На обратном пути, когда мы шли возле французских берегов через Ла-Манш, нас атаковало судно под английским флагом.
— Всего одно?
— Да. И его мы не видели до самого последнего момента, хотя готов поклясться, что наблюдатели наши не спали. Ударил с расстояния вдвое от прицельной дальности наших пушек.
— Чем вас атаковали?
— Воздушной магией. Моментально поднялась буря, да такая, что ни воды, ни неба не видать. Едва выплыли против такого ветра. Еще чуть-чуть и все бы там остались. Поломались сильно. А у «Карася» одна из труб водометных очевидно сломалась. Его вертеть начало и на скалы возле берега насадило. Хорошо, что буря уже заканчивалась. Мы смогли снять с корабля выживших людей, накопитель и часть купленных товаров. Ну и подорвали корабль, когда уходили. Англичанина уже не было, скрылся. — Андрей поиграл желваками. — Моего сына, Семку, там, на корабле, схоронил. Он хотел свою взрослость показать, поплыл отдельно от меня. Государь! Позволь отомстить!
— МЫ отомстим! — Вот не смог отказать другу в его справедливой просьбе. Хотя, конечно, страшновато с таким связываться. И ладно, если там какой-нибудь патриарх английских воздушников. А если они какой секрет открыли, типа накопителей особо мощных, и теперь у них целый флот таким оружием вооружен? Но слово сказано! Мы принимаем бой! Начинаем готовиться.
Интерлюдия 1
В тесной аскетичной комнатушке, волею царя всея Руси Ивана Васильевича определенной ему в качестве жилой, кроме него самого присутствовали двое: Афанасий Вяземский и Малюта Скуратов. Именно они в последние годы вершили всю царскую политику как внешнюю, так и внутреннюю.
— Так скажи ты мне, друг сердечный Афоня, — вопрошает одного из своих ближников государь, внимательно следя за малейшими следами эмоций на лице собеседника. — Доподлинно ли тебе донесли про то, что сынок мой, изменничек, посещал со своими кораблями чудесными город Ригу? Был там принят душевно и, в нарушение секретного договора нашего со шведами, был свободно выпущен вместе с приобретенными им людишками в море — океан?
— Про то мне доподлинно не ведомо, отче Иоанн. — Вяземский отыгрывает придуманную царем игру, когда весь шеститысячный корпус опричников был представлен на манер отдельного монастыря. Царь самоназначился игуменом с соответствующим сану обращением «отче», он, Вяземский, стал братом келарем, Скуратов, третье лицо в иерархии, братом пономарем. — Мне доносили только о частном визите в Ригу беглого боярина Андрюшки Плещеева да с ним еще Митьки Бельского. Царевич среди прибывших людей замечен не был.
— Лжешь, песий сын! Прости, господи! — Крестится после бранного слова царь.
Вяземский молча застывает, стоя на коленях на полу со склоненной головой. Он уже давно для себя разобрался с характером своего господина: вспыльчив, но отходчив, если только не начинать оправдываться.
— Ладно, вижу, не лжешь, — мановением руки разрешает царь подняться с колен. — Зачем они приходили, разведали?
— Донесли только о покупке ими крестьян. Причем, что интересно, исключительно из числа исконных обитателей старых вотчин Рюриковичей и Гедеминовичей. Да еще, вроде были с ними девки — лекарки, так те сманили с собой четверых целителей из пяти, имевшихся на тот момент в Риге. Причем, один из сманенных — старец Лаврентий. О нем давно доходила до нас слава, что лекарь он силы необыкновенной. Говорят, бургомистр Рижский был в ярости, когда об этом узнал. Старец Лаврентий не раз лечил его от приступов подагры и грудной жабы.
— Все верно, — вступил в разговор Скуратов. — И Зуев-Ордынец, что ездил к Ивану на его остров за морем тоже говорил об острой нужде царевичевой в работных людишках. Он уже корабли за ними посылал в Стамбул к агарянам турецким, и у разбойников морских тако же выкупал сих работничков. А теперь вон, за нашими крестьянами подручных прислал.
— Это хорошо, что сын о своих исконных корнях не забывает, — назидательно молвил царь. — Надо бы еще помочь ему в этом его устремлении. Отбери-ка ты, Афанасий, пару сотен людишек из моих поместий под Москвой и Коломной. Да смотри, калечных не подсунь. А ты, друг мой Малюта, добавь в эту толпу мужицкую пару своих удальцов из тех, что получше. Пусть отправляются вместе со всеми и ждут нашего приказа.
— Прости, государь, но две сотни, боюсь, не сможем мы переправить. На то кораблей потребуется не менее четырех, а то и пяти. Не наберем столько купцов аглицких, чтобы согласились везти народец за море.
— Хорошо, переправьте, сколько сможете. Но чтобы молодцы твои, Малюта, были там среди первых. А теперь пойдемте, чада мои. Время к заутрене.
И трое этих людей, одетых в черные одежды опричников, растворились во тьме кремлевских переходов.
Глава 5
Всего неделя прошла с тех пор, как прибыла эскадра Плещеева, а кажется, словно уже не один месяц пронесся, настолько плотно навалился на меня ком проблем и хлопот. Вот взять для примера эту церковь, в которой я ныне нахожусь. Сегодня у нас радостный повод: сразу три наших лекарки замуж выходят. Отыскали на чужбине своих половинок. И даже накопленные капиталы тратить не пришлось. Хотя капиталы и помогли им сильно: в плане убеждения мужичков на переезд. Типа, смотри, сколько я зарабатываю за год, работая на благословенном острове лекаркой. И это я, слабая девушка. Представляешь, сколько капусты ты, мой самец, нарубить за это время сможешь?! Лекари и клюнули на девичьи прелести, дополнительно подсахаренные блеском драгоценных металлов. А вчера присутствовал в этой же церкви, когда в ней крестились в православие польские крестьяне. Поместья то Гедеминовичей оказались не только в Литве. А четыре дня назад проводилась панихида по всем погибшим в море во время закончившегося похода. Мое присутствие, как вы понимаете, было из разряда обязательных. И все эти церковные мероприятия длились часами! А еще было множество мероприятий, связанных с обустройством выживших. Не одному же нашему старосте сей крест нести, право слово, хоть он и двужильный.
А еще я буквально на следующее утро после того памятного совещания пообщался с Боженой. Очень интересная у нее коллизия получилась. Принцесса отыскала своего принца. И как и полагалось, фигурально выражаясь, на белом коне и в славе великой. Только вот молодость того принца закончилась как-бы не век назад. Долгожитель, лишь чуть-чуть уступающий возрастом библейскому Мафусаилу оказался. Хотя, конечно, для своего возраста дедок еще бойкий, постоянно себя подлечивает. Но молодость себе все же вернуть не может, нет. А Божене ребенка от такого великого таланта хочется! А дедок только на новые знания сейчас возбуждается, а вовсе не на женщин. Знаниями и приманила его к нам. В Европе то этой зачуханной еще никто толком человеческие физиологию с анатомией изучать и не начал, а я, когда в Шуе сидели, рассказами об этом развлекал умаянных тамошней игуменьей лекарок. Жалко мне их было, а игуменья очень уж их дрючила. Но и вызволять из монастыря, если сам и сдал их на правеж после многочисленных их выкрутасов по дороге в город, посчитал непедагогичным. Оказалось, все эти познания и вывалила наша тыркуша на маститого лекаря. Да пообещала замолвить словечко перед подлинным светочем знаний в лице его светлости. Моем то есть лице. Кино, как есть, кино! Но пришлось впрягаться. Такое, как Божена, сокровище страдать не должно. Лекции я для старца Лаврентия по интересующей его тематике читать, правда, не стал, но на все его многочисленные вопросы отвечал исправно. И даже платы отдельной за свои знания не затребовал на пример Ментора.
Кстати, ментора я в связи с Лаврентием упомянул не зря. При очередном моем визите в Переходную Зону поинтересовался у него, возможно ли омолодить состарившегося человека? На что получил интересный ответ: омолодить возможно. Стоимость омоложения соответствует двум сотням доз огненной магии. Дозы мы с Ментором считали по тому объему, что я в первый день знакомства в его кристалл слил. А вот само знание, как сотворить это самое омоложение демон зажилил. Отговорился, что у меня сопутствующих знаний и необходимых реактивов не хватает. Ну, правильно, кто ж в здравом уме продает за золото курочек, несущих золотые яйца? Пока я не согласился на столь дорогостоящую покупку, но чувствую, еще недельку погляжу на скорбную моську подруги и отправлюсь раскошеливаться. Кстати, наши маленькие огненные маги уже научились сливать в накопитель свою ману. Слезы, конечно. Вместе с маной их наставника Аль Сакра и трех доз в совокупности за эти дни не набралось, но все же. Уже не двести доз мне платить, а сто девяносто семь.
Но сегодня я шел к Ментору с твердым намерением прояснить, наконец, для себя ситуацию с некроманой. А все почему? Да потому что, несмотря на все залепоны и задержки заветный накопитель из агата был вчера закончен! И Светла даже уже начала сливать туда свою ману.
Переход. Ремонтирую самим же приведенную в негодность перед прошлым уходом отсюда печать призыва. Вливаю толику маны. Вот, всюду моя мана требуется! Вампиризм какой-то!
— Ты рассказывал, что самая ценная мана — это мана смерти, — начал я свой вопрос, едва авансом оплатил ответ на него. — А в чем ее ценность?
— Человек, ты хорошо подумал, когда стал задавать такой вопрос, ответ на который для тебя вряд ли когда станет актуальным? — Вот не может демон без подколок. — А! Ты уже заплатил? Ну, тогда слушай. Начнем с того, что источников этой магии во вселенной очень немного, а магия эта нужна всем. Вот ты задумывался, что все вы, живущие в вашем мире, когда-нибудь умрете? Задумывался. А про то, что после смерти души уходят в другие миры, чтобы продолжить свое существование в курсе? Конечно, некоторых, очень немногих кстати, ждет перерождение. А остальные? Они ведь тоже где-то существуют в своем посмертии. Более тебе скажу, живых миров — ничтожная пылинка на общем фоне миров уже не совсем живых. И всем им для комфортного существования нужна мана смерти. И ее всегда не хватает! Не всем. Где-то на самом верху цепочки присутствуют сущности, просуществовавшие уже миллионы и миллиарды лет. За эти несчетные эоны они накопили огромный запас всего, что только представляет ценность. И они с легкостью могут выложить за нужную им дефицитную ману столько, сколько потребуется. А остальные, и я в том числе, могут только мечтать ее получить.
— Ты так и не сказал, для чего же она так нужна.
— Для чего? Чтобы быть! То тело, что ты видишь перед собой — лишь псевдоматериальная оболочка. По настоящему демоны являются разновидностью духов. Да, мы сильны! Но, как и в твоем мире, у нас там имеются мельчайшие существа, невидимые глазом. Их даже духами то назвать сложно. И эти существа постепенно жрут нас заживо, откусывая по мельчайшим кусочкам. И все мы вынуждены сражаться друг с другом, чтобы поглотив соперника продлить свое существование. А нас продолжают жрать. Мы сражаемся, а нас…. Но есть способ укрепления своей оболочки. Для него нужна некромана, величайшая ценность нашего и еще множества других миров. Таких укрепившихся демонов называют старшими. Они не подвластны энтропии и могут существовать вечность, но…, опять это «но». Сами по себе они уже являются огромной ценностью для других демонов, ибо содержат эту самую некроману. В битвах некоторые из старших демонов умудряются накопить этой сволочной маны на следующее перерождение и сформировать собственный ее источник. Хиленький, едва заметный. И с ним получают полубожественную силу. Высшие демоны. Так их зовут. А дальше идут архидемоны, а еще дальше божественные сущности. И всем им зачем-то тоже нужна мана смерти. Я ответил на твой вопрос? А, кстати, вам, смертным, такая штука тоже бы не помешала. Даже капли этой маны, растворенной в кувшине воды достаточно, чтобы срослись раны не свежеубитом человеке. Предваряя твой вопрос: не знаю, сколько это времени. Часа два — три. Вряд ли больше. А сросшееся тело, насыщенное маной жизни, может вернуться к жизни. Но только в таком порядке: сначала мана смерти, в качестве основы, потом уже мана жизни, иначе мана жизни не проявит себя в полную силу.
Ментор совсем по-человечески вздохнул:
— И зачем я тебе это рассказываю. Все равно, вероятность появления источника такой магии в живом мире практически равна нулю.
— Не расстраивайся. Думаю, тебе еще улыбнется удача.
На этом наша встреча закончилась.
Почему я не предложил Ментору некроману, как планировал с самого начала. Испугался. Понял, что в погоне за каплей этой магии демоны способны на все, что угодно. Опять же и планы на кое-какие эксперименты в голове возникать стали. Сму-у — тные. Но грандиозные по возможным результатам. А потому, отправился к своей обожаемой супруге. Она же в этих планах должна главную скрипку играть.
— Светик! Сможешь прояснить для меня один момент?
— Все что угодно, любимый!
— Каким образом ты узнала, что у тебя есть магия смерти?
— Фу! Я думала, ты о чем-нибудь светлом поговорить хочешь!
— Что может быть более светлым, чем светлое будущее нашей семьи?
— Тебе это взаправду нужно? Я не хочу об этом вспоминать.
— Прости, Светлая. — Я чмокаю жену в ее аккуратный носик.
— Не такая уж и светлая. Я тогда человека убила.
— Просто так, убила? — Задаю вопрос, прекрасно зная, что все не так просто.
— Нет, конечно. Он напал на меня, когда я возвращалась от одного из больных.
— Ну, так и поделом ему! А как определили, что это именно магия смерти. А то, убить много чем можно.
— Так я попыталась спасти его, а он поднялся уже зомби. Меня поселяне бы на вилы подняли, да в это время как раз через деревню ехал посланец от Милославы, который лекарок молодых для нее собирал.
— Спасала вливанием магии жизни?
— Ну, да!
— И много влила?
— Да какое там, у меня тогда и силы то было чуточку.
— Понимаешь, дошли до меня некоторые сведения из источника, которому я с оглядкой доверяю, что магия смерти способна воссоздать свой источник в другом … человеке. Правда, без подробностей. Вот, пытаюсь разобраться.
— Не-не! Сразу умрешь. Или зомби станешь.
— А почему ты решила, что я буду на себе эксперименты ставить. Для этого у нас преступники имеются. Да и зомби… сказано мне было, что после опрыскивания водой с растворенным в ней небольшим количеством маны смерти, на мертвом теле срастаются раны, а потом от маны жизни он и вообще оживает. Может разница в количестве этой самой маны жизни. Или смерти…. Короче, пробовать надо!
— Гад ты! И совсем меня не любишь.
— Очень люблю. Просто обожаю! — Ну, раз пошли слова про любовь, можно считать согласие получено.
Эксперименты с запретной магией пришлось отложить до лучших времен. Просто не оказалось в наличии нужного числа смертников. Ну, в самом деле, всего двое! Этого хватило лишь на то, чтобы подтвердить уже пройденное: чистая магия смерти смертельна для живых даже в небольших количествах. Да и зомби ничем особым не удивили. Разве что, у второго тела, в которого Светла влила побольше жизни вроде бы уменьшилось седины на голове. И то, это не точно. Светле так показалось. А я и не заметил. Трупы я порталом выпихнул подальше в море. И, гуманисты, можете не возмущаться! Я же менталист, я проверил, они оба, в самом деле, вполне заслужили свою участь. И если первый был простым бандитом, под покровом ночи пробирающимся в дома честных граждан, и убивающим лишь по необходимости, то второй оказался откровенной мразью, ради новой возлюбленной задушивший и свою прежнюю супругу и двоих их совместных маленьких детишек. Прикажете пощадить их? Кормить и содержать всю жизнь? Или, и того круче, пожалеть и выпустить на волю? Чтобы первый продолжал грабить и убивать, а второй наслаждался новой любовью? А так, принесли пусть небольшую, но пользу науке. Теперь следующую порцию экспериментов будем проводить, когда в лаборатории Годунова нам изготовят новый накопитель. На этот раз магии жизни. Может, в ее количестве как раз вся затыка?
Теперь о Годунове. Не вышел у него аленький цветочек. Сам прибежал сдаваться, когда уже вторую лодку потерял. Первую-то он разбил о землю. Но, тс-с! Я вам этого не говорил. Он считает, что все эксперименты проводил втихомолку.
Итак, первая попытка: лодка в самом деле взлетела, но так как была привязана лишь за корму обычной веревкой, сыграла и грохнулась об землю под порывом ветра. При проведении второй попытки, Борис учел причины первой неудачи, и эксперимент проводил в безветренную погоду. Выкатил на поле свою поделку, груженую балластом и начал потихоньку от него освобождаться. Типа, чтобы достичь равновесного состояния, когда вес лодки уменьшится настолько, что она чуть-чуть поднимется над телегой, на которой установлена. И достиг цели эксперимента! Да вот в этот момент его ученик, который и осуществлял выгрузку балласта, обо что-то там запнулся, упал на борт лодки, чем ее сильно накренил. Остатки балласта высыпались наружу, и лодка воспарила в небеса. Хорошо еще ученик вовремя догадался спрыгнуть. Только ноги поломал. А лодка улетела. Когда-нибудь в будущем космонавты удивляться будут, обнаружив на орбите сей перформанс.
Пошел с Годуновым в его мастерскую. Сначала попросил показать мне чертежи намеченного к изготовлению устройства. Получил в ответ взгляд полный недоумения и негодования: мол, какие чертежи для обычной лодки? Начал сам пытать Борьку. Чем он собирался толкать лодку, чем управлять? Как все запущено! Начал чиркать примерный эскиз замысленного мной сооружения. Сопровождая свои каракули объяснениями. От дождя чем будут пилоты укрываться? А от ветра? Лучше вместо простого навеса мы что-то типа очень длинной и большой бочки соорудим. Прямоугольного сечения. А чтобы видеть, что вокруг происходит, сделаем небольшие окошки. Зря, что ли, стеклодувов Плещеевы закупали у нехристей. А в воздухе ровней держаться наша конструкция будет, если мы ей крылья приладим: — я для наглядности сложил из исчирканного мной листка самолетик и запустил его по комнате. А менять курс лучше, как и у корабля, рулем. Приладим его позади на шарнирах. Да побольше сделаем. Воздух, он куда более разреженная среда, чем вода. А управлять тросиками, переброшенными через блоки станем. Такими темпами дошли до двигателя. Вот тут меня Годунов сумел удивить: он уже придумал накопитель для магии воздуха и даже договорился с Френсисом Дрейком об его участии в полете, когда закончит первичные испытания.
— Ну а теперь, самое главное! — Возгласил я, созерцая озадаченные физиономии Бориса и его приспешников. — Довезли вы меня до цели. Как на землю спускать будете? — И подколол, не удержался. — Или ты, Борис замыслил злодейское, типа «я тебе, твоя светлость, лестницу, а ты мне корону»? Глядя на покрасневшее от возмущения лицо друга не удержался и хихикнул. Следом раздался здоровый гогот всех присутствующих.
В ходе последовавших обсуждений не нашлось никаких идей, кроме того, что надо каким-то образом научиться постепенно возвращать вес полученного аппарата. С тем и покинул заседание гильдии артефакторов. Как же ту малявку зовут, талант которой эксплуатирует Годунов при изготовлении летучего корабля? Не помню. Но то, что я обеспечил ей неспокойные денечки посредством натравливания на нее одного фанатика своего дела, несомненно. Хотя, имена незаменимых людей нашего государства лучше все-таки знать. Даже если это совсем еще ребенок.
Малявку, оказалось, звали Мэриам, но это так, вспомнилось вдруг случайно. Наверняка уже переименовали в Машеньку. А я завис словно в безвременье. Все что-то делали, радовались и раздражались, а у меня стопор. Или, как там, на англицкой мове? Сплин! Даже погода со мной солидарна, напустив холодный моросящий дождик и пронизывающий ветер. Что поделать, сезон штормов за окном. И наша намеченная военная операция автоматически откладывается до весны. Вроде, Плещеев не слишком разочарован, все что-то делает, улучшая наш флот. Вон, и Френсиса Дрейка припахал. Узнал про накопитель воздушной магии, изобретенный Годуновым для воздушного судна. Потребовал такой же, но с перламутро… — стоп, это из другой сказки — размером побольше. Будут пытаться противодействовать насланной англичанами на корабли буре. Буря же не просто так порывами ветра швыряется. Там воздух закручивается по окружности, постепенно разгоняясь под воздействием магии. Решено попытаться закрутить воздушные массы в противоположном направлении. Если даже не получится совсем погасить бурю, сможем ее ослабить. Лично я с осторожностью привлекал бы Дрейка. Все же действовать предстоит против его родной страны. Хотя я и не уловил подобных мыслей в его голове, но кто знает, как там, в будущем, сложится. Но это война будет проходить на море, а там главный наш адмирал. Ему и решать с использованием Дрейка. Мое дело предупредить.
Зато Светла была рада. В кои — то веки ее супруг сидит дома и никуда не убегает с утра пораньше. А я с удовольствием наблюдал за развитием сыновей. Прямо на глазах очеловечиваются! Уже и взгляд не такой мутный и голову держать научились. Сейчас тренируются поднимать верхнюю часть туловища с опорой на ручки. Еще немного и расползаться начнут, как таракашки.
Эх, хорошо похандрить, но дела сами собой не переделаются. Предпринял над собой усилие, заставляя себя принимать участие в делах. Да и надоедать стало безделие, если честно. Заинтересовался, как там с привезенной «человеческой рудой»? Смогли ли из нее извлечь скрытых в общей массе потенциальных магов? Таки, да! Смогли! Бельский потому и пропал со всех радаров. Натаскивает свое новое пополнение. Благо, он изначально заказывал для себя молодежь. Ее обучить куда легче. Уже несколько человек, научившихся, пусть с регулярными пока что еще перебоями, управлять мелкими пичугами. Авось и подготовятся. Будет, кому заступать на боевое дежурство на рубежах нашей новой родины. Тем более, что рубежей то по сравнению с изначальным значительно прибавилось. Уже на материке вовсю строятся новые поселки. Там тоже надо быть начеку, чтобы ворог не пробрался, не наделал делов.
Огненных магов тоже прибавилось. Хотя, какие они пока маги! Максимум искрами могут огонь в очаге попытаться разжечь. Но Аль Сакр полон оптимизма. Надо будет для него поинтересоваться у демона, не подскажет ли каких-нибудь новых способов усиления магов, чтобы без смертельного риска. Хотя, зная Ментора, можно с уверенностью предсказать, что если даже и знает что-то подобное, цена за знание будет драконовской. Или лучше все же купить омоложение для Боженовского престарелого принца. Каких-то полгода мороки, если с учетом маны, сливаемой учениками и самим Аль Сакром. Зато подруга перестанет страдать. А то, не ладится у нас что-то с магиями смерти и жизни, так и помереть старичок может, не дожив до ожидаемого прорыва в магических технологиях. Только чтобы не сбежал омолодившийся, обвяжу его клятвами, да контрактами по самую маковку! Решено! Иду звать Ментора!
До наступления весны все же сгонял корабль к испанцам на Кубу. У них там всякой швали по тюрьмам, вроде, много напихано. Попробуем двигать магическую науку с опорой на поставки иностранного сырья. Плещеев выполнил мой заказ, даже малейшим изменением лица не выразил свое к такому «тухлому» заказу отношение. Или знает все? Пример, как Годунов попытался скрыть свои опыты с летающей лодкой — вот он, буквально перед глазами. Ну да ладно. Молчит, значит, не возражает.
А Светла возражала. Но все же все мои указания выполняла в точности. Наметился прорыв. Очередной зомби, хапнув лошадиную долю магии жизни, уже не выглядел на свои сорок с хвостиком. Скорее, молодой парень. И кожа не синюшная. Даже мозги, вроде, работают. По крайней мере, простейшие указания типа «подними руку» или «стой» выполняет уверенно. И даже отвечает односложно на вопросы. Ему бы еще инициативы чуток и можно было бы говорить об отлаженной методике омоложения. Похоже, опять придется идти на поклон к Годунову за новым, более емким накопителем. Или попробовать усилить изначальную подготовку тела магией смерти? Может, просто не все там, в мозгах у трупа, отремонтировалось как надо? Блин! Где бы еще десяток душегубов достать?
Но это все уже после войны! Ибо весна уже совсем на исходе, льды на пути в Англию растаяли, флот наш готов к отплытию. Все ждут только моей отмашки.
Интерлюдия 2
За столом харчевни «Жареный бык», что расположена в славном городе Дувре, совсем недалеко от его знаменитого порта в этот вечер за обедом встретились двое изысканно одетых джентльменов. Кормили здесь очень даже не дурно, да и вино хозяин водой не разбавлял, в отличие от своих конкурентов. Правда цены у него были…. Но джентльмены отнюдь не бедствовали и могли себе позволить заплатить за достойное качество.
— Дошли до меня слухи, мастер Джон, что тебе в очередной раз попалась в канале какая-то добыча.
— Ах, если бы, ваше сиятельство! Ах, если бы!
— Неужели бедолаги смогли уцелеть?
— Так и есть, сэр. Одного все же выкинуло на скалы совсем недалеко от Гавра, но остальные двое не иначе обладали какой-то сильной магией. Им-то моя буря оказалась нипочем. Так, потрепало только слегка. А ведь я вкачал в печать столько сил, что она напрочь истлела.
— Будь поэкономнее, Джон. Еще нескоро нам удастся заполучить в свои руки новую партию таких печатей. Путь в Китай, знаешь ли, не близкий.
— И так стараюсь, как могу. Уже два раза брал французишек на абордаж, только бы сохранить эти проклятые рисовые бумажки.
— Ну, зная тебя, могу с уверенностью утверждать, что без прибыли в тех случаях ты не остался. Ха-ха-ха!
— Да уж! Грех гневить бога, улов был что надо.
— А кто все же это был, такой резвый?
— Не могу вам сказать, ваше сиятельство. На флагах у них на белом поле вроде были какие-то красные звери. Не бык, точно. Что-то похожее на свинью или медведя идущего на четырех ногах.
— На четырех ногах. Похожее на красную свинью…. Хм. Не могу припомнить.
— Скорее даже медведя. По крайней мере так утверждал малыш Пью. А он из нас самый глазастый. Но один черт, сквозь пелену отвода глаз видно не очень то хорошо. Я бы даже сказал, чертовски плохо видно!
— Что же делать. Без этой пелены мы бы и вовсе никого не прищучили. Французы давно вычислили расстояние, за которое подплывать для них к нашим кораблям противопоказано. Только под отводом глаз и можно ожидать, что засада будет удачной.
— Эт точно!
— И все же… Что-то с этим красным медведем связано. Где-то я уже про них слышал. Что-то плохое.
— Ай, да бросьте вы, ваше сиятельство. Нам сейчас о другом думать надо. Мои агенты во Фландрии словно взбесились. Все как один шлют панические письма. Испанцы, будь они неладны, вывели из Нового Света свой флот и вот — вот готовы пожаловать к нашим берегам. Даже будто бы свою армию там бросили, так спешили. Это правдивые сплетни? Все же вы — адмирал. Вам полагается знать побольше, чем нам, простым корсарам.
— У меня такие же сведения. А армию они найдут для себя все в той же Фландрии. Летом здесь будет жарко. Будем молить господа, он поможет своим верным сынам против этих проклятых папистов.
— Будем молить. Но все же, прошу вас выдать мне хоть несколько этих китайских бумажек. Иначе, французы вновь могут атаковать Ла Рошель с моря.
— Я постараюсь вам помочь. Хотя, признаюсь, и мои запасы уже подходят к концу.
— Ха, а скажите, ваше сиятельство, это правда, что эти волшебные печати придуманы китайцами, чтобы создавать легкий ветерок вокруг тела их императора?
— Вообще-то это государственная тайна, Джон. Но раз уж вы все равно в курсе, не буду скрывать. Истинная правда!
Великолепные, истекающие соком бифштексы, посыпанные любистоком, любимой приправой покойного короля Генриха Восьмого, были съедены. Изысканное бургундское вино, которое обычно предпочитал граф за обедом, выпито. Сэр Чарльз Говард, первый граф Ноттингемский и известный английский корсар Джон Хокинс, вежливо раскланявшись, разошлись по своим делам.
Глава 6
И вот мы в Атлантике. Я волевым решением разрешил себе участие в этом походе. Царь я или…, нет, не царь, герцог. Но тоже, право имею! Тем более, что противники ожидаются суровые, а я, без ложной скромности, главная ударная сила нашего флота. Черт! Да вообще, на дистанции более трех миль кроме меня никто поразить врага-то и не сможет, а если меньше, рискуем вновь нехило отхватить, а то и вовсе на скалы улететь, от вызванной неестественно могучим английским воздушным магом бури.
Поделиться книгой: