Три желания королевы снежных пустошей

– Хей-хей! – Тьяр дернул поводья, и белолапки послушно ускорились. Он прикусил губу, собираясь с мыслями: как бы ни было зловеще снаружи, ему придется преодолеть сомнения и зайти внутрь.

Уже забрезжил рассвет, когда сани подъехали к узкой чугунной двери в одной из пристроек замка. Тьяр тряхнул головой, отгоняя остатки сна и сомнений, и полез за указывающей направление янтарной каплей. Усмехнулся, когда заметил, что подаренный Хладой плащ исчез, и решительно подошел к входу. Дверь оказалась не заперта, и Тьяр, стараясь не шуметь, осторожно перешагнул порог.

В полутемном узком коридоре пахло книжной пылью, и незадачливый визитер улыбнулся, мысленно благодаря белолапок. Судя по запаху, они привели его в нужную часть хранилища. Теперь не мешало бы найти вход в лабиринт, и можно будет считать, что полдела сделано. Выложил камень на ладонь и задумался о книге. Темная точка послушно забегала около одной из граней. Тьяр кивнул и двинулся в нужном направлении.

Дул прохладный ветерок, мерзли пальцы и кончик носа, повисшая вокруг тишина мешала, из-за нее даже самый осторожный шаг казался сигналом горна, но Тьяр не отвлекался от нужных мыслей и послушно следовал указаниям камня. Не понимал, сколько у него времени, и оттого не мешкал. Бояться будет после, сейчас требуется заняться книгой.

Наконец темное пятно камня привело к узкой, ведущей вниз лестнице. Тьяр недовольно покачал головой. В лабиринте, если это начинался он, было хоть глаз выколи, а о факеле Тьяр не подумал. Усмехнулся сам себе: ему просто не дали подумать, выгнали, будто на пожар. Вздохнул, прислонил свободную ладонь к стене и поспешил вниз. Разберется по ходу дела. Не впервой.

Насчитал тридцать три ступени прежде, чем вышел на ровную площадку. С радостью отметил, что указывающий направление камень светится в темноте, пусть слабо, но достаточно, чтобы не пробираться на ощупь. Здесь, как в лавке у чокнутого старьевщика, в страшном беспорядке стояло столько всего, что немудрено было сломать ноги. Немногочисленные высокие стеллажи перемежались с сундуками и туго набитыми мешками, тумбами вычурной формы и просто сваленными в кучу предметами. Места вроде хватало, но хаотичное расположение создавало иллюзию захламленного пространства. Тьяр прикинул направление и начал пробираться по узким дорожкам. Пока ничего не предвещало сюрпризов.

Заподозрил неладное, проходя мимо сломанной треугольной тумбы в третий раз. Остановился посмотреть вокруг. Похоже, пространство играло с ним! То ли предметы незаметно перемещались с места на место, то ли время от времени попадались похожие. Покачал головой и сверился с камнем. Направление правильное, а вот конец похода не виден. Вдохнул поглубже и двинулся напролом: стеллажи, конечно, насквозь не пройдешь, но мешки, сундуки и тумбы – посильные препятствия.

Показалось, загривок пригладило ледяным сквозняком. Тьяр застыл и огляделся испуганной мышью. Ничего. Покой и разбросанный хлам. Разве что запах изменился, стал резче, и к книжной пыли примешалась сырость. Камень в руке замерцал, как свеча на ветру, но Тьяр протер гладкую поверхность и свет восстановился. Мужчина обругал себя трусом и продолжил путь. Перешагнул очередной неизвестно чем набитый мешок, почти перепрыгнул тумбу и обошел стеллаж с разноцветными склянками. Сверился с камнем, поднял глаза и, сам того не желая, с ужасом отступил на шаг.

Напротив, между двух неровных деревянных балок висела рваная, будто подранная крупной кошкой серебряная сеть. Густая, блеклая, неподвижная. Возможно, когда-то с ее помощью ловили мелкую рыбу, а теперь за ненадобностью оставили здесь. Спиной к сети почти вплотную стояла девица в белом одеянии. Тьяр не смог бы описать ее при всем желании, не замечал ничего, кроме ослепительной красоты. Даже сердце забилось чаще.

Нахмурился, пытаясь привести в порядок мысли. Похоже, увиденное до этого просто показалось. Вдохнул поглубже и продолжил путь.

Сеть дернулась, как в припадке, и ощетинилась длинными, с палец толщиной железными иглами. Девица глухо охнула. Тьяр застыл. Бросился бы помогать, если бы мгновение назад не видел бы ту же картину.

Тело в белых лохмотьях повисло на сети, будто крупная бабочка в коробке у особенно злого мальчишки. Из ран торчали иглы, и тонкими струйками сочилась кровь. От красоты не осталось и следа. Девица осклабилась, обнажая невесть откуда взявшиеся клыки, кожа посерела, а руки и ноги перестали походить на человеческие, покрылись шерстью и обзавелись когтями.

Тьяр выругался. Чтоб всем магам провалиться! Шутки у них хуже, чем у дворовых дурачков. Снова сверился с камнем. Хлада говорила, что помощники Тьмы не заметят его, значит, есть шанс просто пройти мимо.

Стараясь не смотреть на сеть, Тьяр поспешил в нужном направлении. Еще успел вздрогнуть, когда девица снова превратилась в красавицу, но не стал задерживаться. Магические проделки сейчас вызывали скорее опасения, чем интерес. Лабиринт вполне оправдывал свое название. Даже напролом Тьяр никак не мог добраться до цели. На, казалось бы, свободном пути постоянно возникали то стеллажи, то скользкие сундуки, а то и вовсе какой-то хлам. Оставалось только держать равновесие и ворчать вполголоса.

Наконец темное пятно на камне вздрогнуло и застыло как нарисованное. Тьяр огляделся и снова выругался. Рядом с ним не было ничего. Ни сундука, ни полки, ни хлама, только скрипучие доски под ногами. Книге просто негде было спрятаться! Отошел на пару шагов и снова посмотрел на камень: все работало, темное пятно билось об одну из граней. Тьяр опять приблизился к нужному месту и огляделся: вдруг появилось что-то новое. Ничего! Только безмолвная пустота.

Откуда-то издалека донесся девичий смех, чистый и нежный, но Тьяр насторожился. Прикрыл глаза и прислушался. Опять ничего… Потер лицо и, фыркнув, тряхнул головой: происходящее начинало раздражать. Его хотят отвлечь? Не выйдет, сейчас он поищет внимательнее, даже доски с пола оторвет, если понадобится!

– Ты пожаловал ко мне за этим, смертный? – прозвенело совсем рядом, и темно-зеленая книга почти ударила по носу.

Тьяр без лишних раздумий схватил ее свободной рукой и потянул на себя. Книга не поддалась. Пространство снова рассмеялось и дернуло том в другую сторону.

– Не так быстро, смертный, – в звоне промелькнули металлические нотки, – не так просто…

– Что ты хочешь?

Тьяр прищурился, мысленно ругая полутьму. Нелишне было бы понять, кто именно потешается над ним.

– Поцелуй, – прозвенел колокольчик, и книга снова запрыгала перед носом, – жаркий и ласковый.

Тьяр прошептал очередное ругательство. Ну какие поцелуи в таком месте?

– Что именно я получу?

– Книгу, которую искал…

– И возможность уйти отсюда живым.

Пространство хихикнуло, но отозвалось почти эхом.

– И возможность уйти отсюда живым.

– Покажи книгу, я должен убедиться, что это она. И добавь света!

– Какой капризный смертный попался в этот раз, – проворчал колокольчик. – Не порть мне настроение.

– Добавь света, пожалуйста, – попытался попросить Тьяр, а пространство хмыкнуло и зажгло ярко-желтый огонек.

Мужчина поморгал, привыкая к свету, а потом уставился на висящую перед носом книгу. Все было как нужно: темно-зеленая кожа и ворон с печатью на тиснении. Разве что выглядел том тоньше, чем Тьяр рассчитывал, но никто и не говорил, что он представил все точно.

– Хорошо, – согласился мужчина, – покажись. Вдруг тебя и целовать-то некуда.

– Даже если, – съехидничало пространство, – я найду что тебе подставить.

Желтый огонек потускнел, и в лабиринте снова повис полумрак. Тьяр затаил дыхание в ожидании, а потом присмотрелся и охнул. Перед ним, теряясь в сером окружении, стояла женщина: высокая, худая и почти прозрачная. И впрямь как тьма. Вряд ли он смог бы заметить собеседницу, если бы не висящая за ее спиной знакомая сеть.

Тьма сверкнула на него угольными глазами и демонстративно заткнула книгу за пояс за спиной.

– Чтобы еще и обнял, – прозвенела уже знакомым колокольчиком. Тьяр тяжело проглотил слюну, голос совсем не сочетался с внешностью. Женщина смерила его взглядом и продолжила: – Ну что же ты робеешь как мальчишка?

Тьяр спрятал камень в карман куртки, вдохнул поглубже и сделал шаг. Остановился совсем рядом, изображая нерешительность и прикидывая пути отхода. Поцеловать ее, похоже, полбеды, а вот уйти живым и с книгой – то еще дельце. Не зря же Хлада предупреждала о возможном обмане.

Сделал еще шаг и осторожно потянулся к губам Тьмы. Не успел добраться сам! Женщина подхватила его за грудки и впилась в рот поцелуем. Ледяным, шершавым, неприятным. Нос обожгло запахом болотной гнили, на мгновение перестало хватать воздуха, а потом Тьяр почувствовал, как деревенеет тело и кровь снежным порошком застывает в жилах.

Не разрывая поцелуя, Тьма развернула мужчину и прижала к сети. Тьяр с ужасом подумал о шипах, но, как ни старался, не мог даже пошевелиться. Что она хотела? Объятий? Ничего у него не выйдет… Слабоват он для таких страстей!

Глава четвертая. Поцелуй

Губы жгло ледяным холодом, а в голове в диком хороводе кружили мысли. Нужно сделать хоть что-то, иначе эта женщина высосет его жизнь, как вино из бурдюка! Руки отказались подчиняться, шея застыла в одном положении, не получилось даже отвернуться. Запах болота стал невыносим, и Тьяру захотелось кричать. Еще немного, и он сам навсегда станет болотом. Мертвой сгнившей плотью!

Сеть за спиной дернулась, и Тьяр, еще не понимая до конца, что происходит, сделал единственное, что смог. Упал на колени. Позади клацнули вылезающие иглы и неприятно кольнули в спину. Тьяр выругался и отскочил. Магия поцелуя отступила, и тело снова признало господина.

Заревела Тьма и Тьяр вздрогнул. Колдунья обрела плоть и превратилась в огромного угольно-черного медведя с человеческим лицом. Тьяр тяжело сглотнул, прикидывая, где сейчас находится книга. Прыгнул. Зверь дернул лапами, пытаясь поймать врага. Мимо! Тьяр поднырнул под брюхом и ухватил медведя за спину. Тот дернулся и цапнул. Руку пронзила боль, и мужчина заревел не хуже зверя. Приложил медведя по носу свободной рукой. Со всей силы, любимым отцовским ударом охотника. Зверь заскулил. Выпустил его кисть. Тьяр нащупал книгу и дернул ее на себя. Сообразив, что ухватил желаемое, он развернулся и со всех ног побежал прочь от Тьмы. Зверюга припустила за ним.

От рыка медведя по плечам пробегал противный холодок, мышцы болели, с руки капала кровь, но Тьяр и не думал останавливаться. Перепрыгивал через горы хлама, толкал ногами сундуки и бежал изо всех сил. Никогда не приходилось удирать ни от врага, ни от зверя, но сейчас не думал о чести, скорее о спасении тонкой смертной шкуры.

Дыхание сбилось окончательно, когда Тьяр увидел лестницу. Кажется, не ту. Замешкался на мгновение, разглядывая повисшую над ней паутину и раздумывая, подниматься или бежать дальше. Напрасно! Отрезвил удар тяжелой когтистой лапой. Тьяр снова выругался и понесся вверх, радуясь, что медведь в этот проход просто не влезет.

Лестница слишком круто забирала вверх, отчетливо пахло кровью и плесенью, паутина липла к лицу и одежде, Тьяр фыркал, но не сбавлял хода. Понимал, что сил осталось немного, но до последнего надеялся, что сможет убежать. Уткнулся в стену на самом верху.

Выругался, положил книгу под подмышку и полез в карман куртки за камнем, тот должен указать дорогу!

– Еще один поцелуй, смертный? – прозвенели нежным колокольчиком, и Тьяру стало совсем не по себе.

Приказал себе не отвлекаться. Даже не смотреть в сторону голоса. Потер камень, представил снежную пустыню с везущими сани белолапками и уставился на темное пятно. Колебания явно указывали на пространство за стеной. Тьяру захотелось закричать. Почувствовал себя зверем, до которого все-таки добрались охотники.

– Не робей, смертный, – подбодрил колокольчик.

Тьяр оторвался от камня и совсем рядом увидел ее. Уже знакомые угольные глаза и полупрозрачное лицо. Отшатнулся. Уперся спиной в кирпичную стену, засунул книгу за пояс и приготовился к обороне. Есть у Тьмы плоть или нет, угробить себя так просто он не даст.

Тьма состряпала похожую на черный провал улыбку и приблизилась почти вплотную. Тьяр сжал кулаки.

За стеной грохнуло, по спине приложило чем-то тяжелым, а по ушам ударил ледяной ветер. Тьма снова заревела медведем. Тьяру на ногу упал кирпич. Видимо, кто-то снаружи разбил кладку! Тьяр огляделся, оценил отверстие и нырнул в него почти рыбкой. Больно ударился головой, а потом почувствовал, как кто-то тащит его за воротник по снегу. Пошевелиться сил просто не было. Приоткрыл глаза и увидел знакомые хвосты. Белолапки… Еще успел подумать, что не мешало бы проверить, на месте ли книга, а потом его разум канул в серое забытье.

Приходил в себя несколько раз. Жадно слизывал с губ попавший на них снег, страшно хотелось пить. Судя по пробегающему совсем рядом белому ковру, Тьяр лежал в санях и белолапки мчали его по одним им ведомому маршруту. Сил зачерпнуть снег рукой не хватало, Тьяр прикусывал пересохшие губы и снова закрывал глаза. Болел распоротый бок и ныла рука, но нырять обратно в страну снов раны не мешали.

В очередной раз проснулся от холода. Подаренный Хладой плащ исправно грел снаружи, но озноб шел откуда-то изнутри. Вероятно, сказывалось столкновение с Тьмой и тело никак не могло прийти в себя. Тьяру даже показалось на миг, что если сейчас он закроет глаза, то уже не откроет их никогда.

Заставил себя посмотреть по сторонам. Да, там не наблюдалось разнообразия, кругом был один и тот же снег, но темнота сейчас казалась куда страшнее. А потом взгляд зацепил знакомый замок и сердце забилось чаще. Он добыл Хладе книгу, и колдунья просто обязана помочь взамен.

Жадно рыскал глазами по окрестностям, надеясь, что Хлада выйдет навстречу, но заметил ее не сразу. Уже успела подойти к саням. Захотел отпустить какую-нибудь фривольную шутку, но язык отказался подчиняться. Хлада склонилась над ним. Нахмуренная и серьезная, она напоминала корпящую над учебником баловницу.

– Ну и досталось же тебе, бедному, – почти прошептала она, – даже не знаю, смогу ли помочь.

А потом приподняла его за грудки плаща и прежде, чем Тьяр успел возразить, коснулась губами его губ.

Полегчало почти сразу. Холод ушел, кровь забегала быстрее, и даже боль притихла испуганным зверьком. В поцелуе колдуньи не было ничего приятного, Хлада скорее просто прижималась к его рту ледяными шершавыми губами, но тело приободрилось, и Тьяр решил, что сможет самостоятельно встать на ноги. Сразу как девушка отлипнет от него. Отчего-то с каждым мгновением ее близость становилась все неприятнее.

– Хватит уже! – проворчал он, когда терпеть ее стало невыносимо.

Хлада отодвинулась и ехидно усмехнулась. Протянула ему руку, помогая выбраться из саней.

– Зато ты сможешь дойти до спальни сам. Через поцелуй передается что-то вроде силы льда, так ее муж называет, – улыбка Хлады растеряла ехидцу и стала походить на смущенную. – Эта сила дает смертным возможность жить вечно, главное, не забывать подпитывать ее время от времени. Я бессмертия подарить не могу, зато могу немного уменьшить муки тела. Поторопись… Эффект временный. Надо успеть добраться до комнаты, а там полечу тебя старыми добрыми отварами и магией.

– Непохоже было, что Тьма хотела подарить мне бессмертие, – проворчал Тьяр, заходя в замок через знакомую дверь в столовую.

– Она целовала тебя? – показалось, Хлада напряглась каждой мышцей, будто в ожидании удара.

– Да, – Тьяр тоже насторожился. – А что?

– В общем-то, ничего хорошего, – заметила колдунья. – Тьма – древнее, давно забытое всеми божество, и силы смертных нужны ей, чтобы выбраться из небытия. Наш муж считает, что она опасна для мира, и тратит прорву магии, чтобы удержать Тьму в тени. А ты подкинул ей немного на борьбу. Теперь Тьму вспомнят в каком-то из миров и у нее появится возможность сбежать от короля Зимы. Но если ты жив, все не так плохо, много ей ухватить не удалось.

– Все-таки он так себе муж, – усмехнулся Тьяр. Страх и сомнения ушли, а душа просила как-нибудь поддеть Хладу. – Хоть с одной из вас он спал по-настоящему?

Остановился около стола и постучал по нему кулаком. Рядом с рукой появился огромный бокал с водой, и Тьяр, недолго думая, принялся пить. Хлада терпеливо дождалась, пока он опустошит посуду, и поманила за собой в сторону огромного зала.

– Муж в обычном понимании он только для Стужи, – пояснила как ни в чем не бывало, – но, чтобы творить волшебство, наш король нуждается в разных силах, и одну, божественную, вечную, он получает, взаимодействуя с Тьмой, другую, силу смертных, живую, но скоротечную – от меня.

– А Стужа для души?

– Не совсем. Стужа как раз кратно увеличивает его магические возможности. Чем дольше он с ней, тем больше ему подвластно.

– Хорошо устроился…

– Что есть, то есть, – подытожила Хлада, и Тьяр с удивлением заметил, что они уже поднимаются по лестнице к его спальне. Похоже, спутница знала секретный путь. Дорога до комнаты с белолапками заняла больше времени.

– А ты как умудрилась попасть в эту славную семейку? Вряд ли по большой любви…

– Занимательная история. Если хочешь, расскажу тебе ее, когда буду промывать твои раны.

– Будем страдать вместе? Я от боли в теле, ты от воспоминаний?

– Именно, – как-то вымученно хохотнула Хлада. – Но твои страдания будут больше, все-таки мои воспоминания уже почти не беспокоят.

Тьяр только хмыкнул. Пока ничего не предвещало страданий.

Тяжелая дубовая дверь, как и в прошлый раз, поддалась без труда, и Хлада с Тьяром вошли в теплую комнату. Над головой зажегся магический фонарь, и Тьяр увидел на столике около кровати таз с чистой водой, подходящие для перевязки тряпки и пяток разноцветных бутылей с надписями на непонятном языке.

– Раздевайся, – приказала Хлада, закрывая за собой дверь. – До пояса. Сначала посмотрю твой бок.

Тьяр потянулся к застежкам куртки и понял, что рано радовался. Укушенная рука отказывалась подчиняться. Хлада нахмурилась, но быстро сообразила, в чем дело: приблизилась и занялась курткой сама. Тьяр прикрыл глаза. Близость колдуньи дурманила и погружала в странную полудрему. Ее ловкие теплые руки, едва слышное дыхание, кедровый аромат – все казалось настолько родным и знакомым, что ему оставалось лишь с радостью подчиниться ее воле.

Хлада помогла ему одолеть куртку, забрала книгу и переложила ее на подоконник, а потом занялась рубашкой. Тьяру на мгновение стало не по себе. Не то чтобы он никогда не раздевался перед женщинами, но сейчас колдунья казалась ему особенной и смущать ее наготой не хотелось.

– Ты обещала рассказать мне историю, – напомнил он, пытаясь прогнать мысли о возможном неудобстве.

– Хо-ро-шо, – протянула Хлада, а потом взяла с тумбы небольшую чистую тряпку и окунула ее в таз с водой. Отжала и принялась осторожно промывать рану.

Тьяр поморщился. Вероятно, еще действовал ее поцелуй, но прикосновения к боку уже были неприятны.

– В моем мире запрещена магия. Считается, что все колдуньи хотят только зла, – начала Хлада, и Тьяр прикусил губу, чтобы случайно не охнуть и не сбить ее с мысли. Хозяйка замка промыла тряпку в тазу и невозмутимо продолжила и возню с раной, и рассказ: – Но девочки с даром рождаются. Нечасто, но случается.

– И ты, полагаю, одна из них?

– Да. И меня еще ребенком, как всякую ведьму, отправили в храм всех богов трудиться и очищать мысли от черных помыслов.

Хлада еще раз промыла тряпку и прошлась по ране. Удовлетворенно кивнула и потянулась за одним из бутылей, откупорила и продолжила:

– В храме нас не обижали. Мы убирались, готовили, шили, собирали травы, варили отвары и учились держать наш дар в узде. Считалось, что, пока мы невинны, мы не можем творить настоящего зла, поэтому какие-то основы управления магией нам рассказывали. Я оказалась на редкость способной.

Хлада вылила в руку тягучую темно-коричневую жидкость из бутыля и бесцеремонно прислонила ладонь к ране, размазывая отвар по боку. Тьяр по-девчачьи взвизгнул и нахмурился. Жгло неимоверно.

– Ничего, зато заживет быстрее, – подбодрила колдунья.

Тьяр втянул носом расползающийся по комнате хвойный аромат и мысленно выругался. Приличные лекари предупреждают о таких манипуляциях заранее!

– Давай руку, – усмехнулась Хлада и снова окунула тряпку в воду.

Тьяр подчинился. Колдунья повозилась с его кистью и тоже замазала раны жгучей жидкостью.

– Теперь перевяжем, и можно будет поспать. А завтра будешь готов к новым походам.

– Надо будет выдвигаться завтра? – удивился Тьяр.

Хлада пожала плечами.