Снег

Проснулась уже утром. Физически чувствовала себя просто отлично. Морально... Я запретила себе думать о посторонних вещах. Сосредоточилась только на насущном. Сейчас нужно дождаться осмотра, получить разрешение уйти, и максимально быстро и не привлекая внимания покинуть больницу. Нужно забрать свои вещи сразу. Сумка стояла в шкафу, и тут же я обнаружила свои сапоги и куртку. Жаль, не заметила отделения, где они лежали сразу. Рукав куртки задубел от крови, но ничего страшного. Сойдет и так.

Осмотрев руку, я пришла к выводу, что с ней все в полном порядке. Ребра заживают дольше, все - таки кости это не мышцы. Но сделав несколько отжимании, я убедилась, что острых болевых ощущений нет, легкий дискомфорт вполне допустим, пройдет за пару дней. А значит, причин задерживать меня здесь, совсем нет.

Когда я отжималась, дверь в палату открылась, и вошла женщина с подносом в руках. Она изумленно уставилась на меня, застыв на пороге. Я спустила ноги на пол с кровати, поднялась и вопросительно посмотрела на нее.

- Завтрак, - сказала она, качнув подносом.

Я кивнула и подошла к ней. Забрала поднос, хотя она, кажется, еще больше удивилась, отнесла его к столу. Слегка пожав плечами, она пожелала мне приятного аппетита и ушла.

Завтрак был очень кстати - я была голодная. Хотя тарелок опять было более, чем требовалось. Половины продуктов я не знала, но сомневалась, что мне принесли что-то несъедобное. По очереди съев все, что было на тарелках, я пришла к выводу, что и вкусы у гражданских тоже более чем странные. Кое-что было вполне съедобно, но некоторые продукты были непонятные. Еще я обожглась тем, что было налито в чашку. Коричневый напиток был самым противным. Я проглотила его как можно скорее. И горьким к тому же. Белый напиток в маленькой кружечке, почему-то с носиком, напоминал молоко, но неприятно жирное и густое. Наверное, концентрат какой-то. Хотя бы холодный, и его было немного. И пить из носика удобно. А вот маленькие пакетики, что лежали рядом с кружкой - с невозможно приторно сладким порошком.

Вообще я не любила есть. Нет, не то, чтобы я не понимала, что это необходимость. Но когда мы на маршруте, питание сводится к эргобатончикам или капсулам. Очень удобно, занимает минимум времени и дает сил более чем достаточно. Вот бы всегда только их есть. Но нам не разрешали так питаться постоянно. При такой системе питания пищеварительная система практически не работает, а это вредно. Так нам разъяснили на занятии. Ну и пусть - зато не надо долго жевать, а без вкуса и запаха гораздо лучше!

Закончив с едой (целых десять минут ушло!) я поднялась, рассудив, что за подносом наверняка придут. Предыдущий исчез, значит, его забирали. Мне пришла в голову мысль, что женщина, которая приходила, занимается только тем, что разносит подносы по палатам, а потом собирает их. Это было смешно.

Я пошла в душ. Там я сообразила, что пока я жду, можно застирать рукав. Пусть мокрый, зато не бурый.

7 глава

Когда пришла медсестра, я была полностью готова. Одета, и у ног стояла сумка. Коммуникатор я засунула под подушку, отключив все звуковые оповещения предварительно. Пусть думают, что я его забыла. Сумку пришлось оставить. Когда я взялась за неё, медсестра так на меня посмотрела, что я поняла - это странно выглядит. Придется вернуться сюда еще раз, мысленно вздохнув, решила я.

- Доброе утро, - почему он все время удивляется, когда меня видит? - Так не терпится нас покинуть?

Я не поняла, почему он так решил, но, по сути, он был прав, и отрицать это я не сочла нужным.

- У меня ничего не болит, - проанализировав его поведение, я пришла к выводу, что его, наверное, беспокоило именно это в наши прошлые встречи.

- Это хорошо. Давайте проверим, - я уже сняла куртку и взялась за застежку комбинезона, встав к нему боком, так чтобы ему было удобней меня осмотреть.

Увидев, что я готова практически к осмотру, он опять удивился? Что же я не так делаю постоянно?

- Не нужно снимать. Достаточно и так, - поспешно сказал он, когда я потянула замок вниз, и негромко добавил: - Кайс, если узнает, меня точно убьет.

Услышав "Кайс", я почувствовала, как что-то снова дрогнуло внутри. Я запретила себе о нем думать.

- Сначала ребра проверим.

Подумав, что он будет смотреть с помощью монитора, я вскинула руку вверх. Он немного подался назад, как будто испугавшись. Наверное, я слишком резко её подняла.

- Не перенапрягайте руку ещё два дня, - после осмотра сказал он. - Ребра тоже почти в порядке. У вас все замечательно быстро заживает. И если понадобится, приезжайте.

Что мне может здесь, понадобится, я представить даже не могла.

- Кайс сказал, что не может вам дозвониться, - уже закончив, доктор что-то записывал в планшет.

- Наверное, я уже вышла из палаты, - пожала я плечами.

- Он внизу ждет, - и посмотрел на меня.

На его лице было написано любопытство и усмешка в глазах. Что его веселило так все время? Наверное, я кажусь ему ненормальной.

- Спасибо, - ответила я и кивнула.

Я старалась идти не торопясь, хотя очень хотелось сорваться на бег. В палате оказалась медсестра. Я подхватила сумку и собралась тут же уходить, когда она сказала:

- Подождите! Вы забыли, - и протянула мне коммуникатор. - Вам звонили. О! Опять!

Я кивнула и забрала протянутый переговорник.

Я не сомневалась, что звонил Кайс. Номер не определялся, но это мог быть только он. Медсестра смотрела на меня, и мне пришлось ответить.

- Эмма?

- Да.

Я направилась к двери, но медсестра снова меня окликнула:

- Подождите! Вы же цветы тоже забыли, - и поспешно подошла ко мне, сунув в руки мокрый букет.

Цветы-то мне зачем? Почему она решила, что они мои? Я даже забыла, что разговариваю с Кайсом, растерялась, не зная, что делать. Вступать в спор не имело смысла, только потеряю время. Я решила, что ничего говорить не буду и выброшу их по дороге. Посмотрев на экран, я обнаружила, что вызов уже прерван. Но не успела вздохнуть с облегчением, как дверь палаты открылась и на пороге стоял Кайс.

- Привет, - он так радостно улыбнулся! - Я уже боялся, что мы разминулись.

И он подошел ко мне, взял за ручку сумку и потянул на себя. Я не отпустила. Зачем он хотел отобрать у меня сумку? Он все-таки заглянул внутрь и теперь будет меня расспрашивать? Нет, это невозможно. Я все проверила. Замок был заблокирован, и никаких следов вскрытия я не нашла.

Медсестра в это время решила выйти и собралась пройти между нами. Перетягивать друг у друга сумку выглядело глупо, и я отпустила ручку.

- Ты уже готова ехать?

Я была готова ехать. Одна. Но что мне теперь делать с ним? Надо срочно связаться со старшей. Но как это сделать?

- Мне нужно… - я смотрела вокруг, ища повод остаться, и никак не могла ничего придумать.

Кайс, глядя на меня, ждал завершения фразы. Но, так ничего и, не услышав, огляделся и, кивнув на дверь ванной, вопросительно посмотрев на меня. Прежде чем я успела хоть что-то сказать, он направился к двери:

- Я подожду в коридоре.

Глядя на закрывшуюся за ним дверь, я с сожалением размышляла, что если бы моя палата располагалась на пару этажей ниже, я могла бы сейчас выбраться через окно. Но думать об этом, не было времени. Я набрала номер на коммуникаторе и тут же сбросила. Ответ пришел почти сразу. И я вышла из палаты.

Кайс посмотрел на меня странно, будто не ожидал меня увидеть, но ничего не сказал и рукой указал в сторону лифтов. Мы спустились и вышли из здания. Я хотела пойти к остановке общественных перемещателей, но он повел меня в другую сторону. Перед зданием имелась обширная площадь, заставленная частным транспортом, к ним мы и пошли. У него что, есть свой собственный?

Похоже, что это именно так. Он привел меня к одному из четырехместных ауто. Прежде чем я успела подойти, он открыл дверь и приглашающее показал внутрь. Я уселась на непривычно мягкое сидение. Мне приходилось их видеть, но сама я не пользовалась ими никогда. Общественные курсировали по всему куполу с промежутками в три минуты. Так же были, не привязанные к маршрутам, ауто общественных служб. Зачем они нужны, тоже не вызывало вопросов. Но для какой цели ими владели частные лица, было выше моего понимания.

- Куда нам ехать?

Я назвала адрес, он кивнул, и мы поднялись в воздух.

- Ты живёшь одна?

Немного подумав, я решила для себя, так ли это и ответила:

- Да.

- Эйнар сказал, что к тебе так никто и не приходил, - он выглядел смущённым.

- Это не так.

- Правда? Наверное, он просто не заметил.

- Он же видел тебя, - вполне резонно заметила я.

Кайс повернулся и немного изумленно посмотрел на меня, а потом улыбнулся так, как будто я сказала что-то очень хорошее.

- Ты не похожа ни на кого из тех, кого я встречал раньше.

Это было совсем не удивительно. Мы же практически ни с кем не общаемся. Наша служба засекречена, и на это есть веские причины. Мы живем только ради исполнения своей работы. У нас нет другой жизни, кроме ожидания в казарме, подготовки и выходов на маршрут. Наверняка, это накладывает свой отпечаток на моё и других егерей поведение. То, что другие жители куполов живут не так, как мы, не было для меня секретом. Но то, как Кайс это сказал, навело меня на мысль, что он говорит не буквально, а в общем смысле. Я не знала, что мне сказать и думать на это, и я решилась спросить:

- Это плохо?

- Честно сказать, я не знаю. Общение… - он явно пытался подобрать слова, и почему-то бросил на меня быстрый взгляд. - С другими девушками совсем другое. Ты совершенно другая. Я не знаю и предположить не могу, что ты скажешь и сделаешь в следующий момент.

Мне стало интересно, чем же я так отличаюсь. Я знала чем. Потому что я не девушка. Я егерь. Но что он думает. В чем для него разница?

- Ты общался со многими девушками?

- Нет! Нет! - он ответил так эмоционально, что я даже немного отодвинулась испугавшись. - То есть… Разумеется, я со многими знаком и даже встречался. Но…

Он опять замолчал. Я хотела услышать, что он скажет ещё, но он почему-то вел себя так, будто ему неудобно говорить.

- Почему ты… - я не сразу подобрала нужное слово, чтобы описать моё ощущение. - Ты смущен? Я не должна была тебя об этом спрашивать?

Прежде чем ответить, он выдохнул, а потом вдруг улыбнулся.

- Вот именно об этом я и говорю. В жизни никогда бы не придумал, что кто-то может так легко меня читать и в то же время, так обескураживающее откровенно себя вести.

- Мне нелегко, - немного подумав, призналась я.

- Правда? Мне кажется, наоборот, я для тебя как открытая книга. И очень боюсь этого.

- Почему?

Он опять ответил не сразу, подбирая слова. И он очень меня удивил, задав неожиданный, с моей точки зрения, вопрос:

- Как мне объяснить? Ты же встречалась с кем-нибудь раньше?

8 глава

Кажется, он говорил не об обычных встречах, что происходят каждый день между людьми. Похоже, мне так подумалось, что Кайс тогда говорил о том, что рассказывала о взаимоотношениях старшая. Встречаться с тем, кто тебе интересен, чтобы разобраться, настоящий ли это интерес.

- Нет.

Он уставился на меня, с изумлением раскрыв глаза. Хотя не только это. По-моему, он рад был, но по какой причине?

- Правда? Это действительно так?

- Да.

Не очень понимала, зачем он хочет подтвердить то, что я уже сказала. Кажется, он неправильно понял моё недоумение по этому поводу, потому что поспешно сказал:

- Я верю тебе. Но… мне, в то же время, тяжело это представить.

- Почему?

- Ты такая красивая, не может быть, чтобы никто не заинтересовался тобой, - он так смутился, что даже скулы порозовели.

Красивая? Что это значит? Я не очень сильная. Но выносливая и гибкая. У меня хорошие аналитические способности, и я хорошо обучаема. Мой дар развит, и сильнее чем у многих. Но об этом мало кто знает, и я никому об этом не говорю. Что ещё я могу сказать о себе? По каким параметрам он вынес такое суждение? И что же оно значит? Раз другие должны были это заметить, это что-то видимое? Совокупность каких признаков составляет это определение? Я не знала, что сказать на это и решила не реагировать. Разберусь потом. Спрошу у наставников. Ещё остался невыясненным предыдущий вопрос.

- Почему ты спросил об этом?

- О чем?

- Встречалась ли я с кем-нибудь.

Мне показалось или он расстроился из-за моего вопроса?

- Я… я имел в виду, - он тряхнул головой и заговорил более уверено. - Когда с кем-то встречаешься, мнение человека, что тебе нравится, становится для тебя важным.

Не совсем, но я, кажется, поняла, о чем он говорит и кивнула.

- И в то же время ты опасаешься.

- Опасаешься? Чего?

- Того, что ты не нравишься так же как нравятся тебе. Неосторожно разрушить возникшую симпатию. Признаться и быть отвергнутым. Того, что под влиянием симпатии, раскроешься больше, чем с остальными, а тебя не примут. Почувствовать себя уязвимым из-за этого. Много чего.

Я задумалась. Что я люблю больше всего? Ответ был единственным, и искать его было не нужно. Но, если предположить, что выходы на маршрут зависели от того, что я хочу это делать. И все остальные егеря так же действовали. Не выбор руководства, а наше высказанное желание. И меня, несмотря на то, что я долго готовилась, физически подготовлена, не выбрали. Нет. Это бред. Так не бывает. Хотя наверняка я бы почувствовала разочарование. И чувство уязвимости. Это было мне очень хорошо знакомо. Когда осознаешь, что ты одна, помощи нет и не будет. Все что можно сделать, это полагаться на себя. И в то же время не от тебя зависит столько угрожающих твоей жизни, твоей работе, факторов. Ничто тебя не защитит, кроме тебя самой. Эти мысли всегда возникают, как и ощущение своей хрупкости и слабости. Тревожат и никогда не уходят, просто уходят в глубину, на задний план, в сумрак подсознания. Но не исчезают.