Тень королевы

– Король умер, да здравствует король! – провозгласила она. Потом обвела толпу недобрым взглядом, не выпуская из руки пистолет, и напомнила: – Коронные драгоценности и печати у меня! Они не примут самозванца, пока есть живой наследник крови!

Пауза тянулась невыносимо долго. Первым не выдержал медведь:

– Все погибли на дороге! Кто эта человечка? Самозванка?

– Вынь солому из носа, Томбас-медведь, – фыркнула лиса, – и не оскорбляй моего покойного мужа. Его последний дар помог мне остановить твоих головорезов. Да, вы убили Лериана и его пару! Но Керн жив!

С этими словами королева направила на медведя пистолет и шевельнула плечом, сбрасывая плащ. Тигренок и камышовая кошка одновременно зашипели на ошеломленных зрителей, и бабушка поспешила укрыть их полами плаща. Оборотни оскалились, напружинили лапы, собираясь шагнуть вперед и разорвать наглую человечку, но серебряные пули, взрыхлившие песок у передних лап, заставили задуматься.

– Еще шаг, и я буду стрелять в головы! – предупредила Ее Величество, гордо поднимая лоб, увенчанный короной вдовствующей королевы. Повисло молчание. – А теперь я ПРИКАЗЫВАЮ сменить ипостась и принести клятву верности молодому королю!

Если бы Вероника оставалась человеком, ее бы просто смели. Но кровь короля в ее жилах давала ту самую ауру власти, которой простые оборотни противиться не могли. Слабейшие превратились в считаные секунды, сильные оборотни катались по земле, стараясь не подчиниться приказу, но все же сдались и мрачно встали в человеческом облике.

– На колени! – голос королевы разнесся эхом, а ее стража и воспитанники ненавязчиво окружили высшее дворянство, наблюдающее за поединком.

И снова – слабейшие первыми упали в пыль, а лев и медведь опустились медленно, испепеляя женщину взглядами. Кто-то скалил зубы, кто-то рычал, в общем, все присутствующие выражали самое горячее желание разорвать женщину, сидящую на лошади, а вовсе не приносить ей клятву верности.

– Идиоты, – вздохнула Вероника, оценив вид коленопреклоненных оборотней. И напомнила: – Регалии подчиняются королевской крови. Не знаю, как вы устроили нападение на моего сына и его жену, полагаю, тайная служба быстро это выяснит, но ни один из вас не сумеет остаться в живых, если нарушит клятву, потому что я сделаю так…

С этими словами Ее Величество полоснула когтем ладонь и вылила пригоршню алых капель на голову тигренка, применив ту самую магию, которую ей передал Серебряный лис. Корона из сверкающих алых камней сама собой воздвиглась над пушистой шерсткой молодого короля. Без металла, без проволоки или ткани кровавые рубины висели в воздухе, коронуя юного Керна.

– А теперь клянитесь! – потребовала Вероника, и ошеломленные оборотни повторили за ней слова клятвы, которые уже говорили ей тридцать лет назад.

Зверолюди смотрели на кровавую корону и клялись! Клялись быть верными королю и регенту, клялись оберегать их и не вредить. Выполнять свой долг и отдавать жизни, если это потребуется.

Когда клятва отзвучала, Вероника слегка приподнялась на стременах и громко сказала:

– Принимаю ваши клятвы от имени короля Керна Первого! А теперь у вас есть сутки, чтобы прекратить беспорядки в столице, отозвать своих псов из гарнизонов и принести покаяние за убийство короля Лериана и королевы Арлеи! Через сутки я активирую магию королевской клятвы, и она убьет всех, кто не явится ко мне с поясом на шее!

Кое-кто из стоящих возле круга взвыл, но Веронике было наплевать.

– Сутки! – напомнила она, разворачивая коня на аллею, ведущую к ее дворцу. Только там она могла быть уверена в безопасности внуков.

Стража и вооруженные до зубов воспитанники последовали за ней, даже не оглядываясь.

Глава 9

Во вдовьем дворце было тихо и пусто. Перед отъездом в летнюю резиденцию Вероника приказала накрыть чехлами мебель, убрать ценные безделушки в сундуки и распустить слуг на отдых до ее возвращения. Теперь же она прошла сразу в свои покои и приказала подопечным:

– Чехлы убрать, организовать ванну, ужин и лекаря.

Часть девочек и мальчиков тут же разбежалась по дворцу, остальные остались рядом со вдовствующей королевой и юным королем. Не обращая внимания на свой вид, Вероника села в глубокое кресло у камина и принялась наглаживать котят. Тигренок и камышовая кошка мелко дрожали, но вскоре им принесли теплого молока, малыши налакались и уснули на коленях у царственной бабушки.

Все это время лисенок не отходил от своей спасительницы, охранял доверенный ему ларец, и скалил зубы на любого, входящего в комнату. Когда тоненькая, гибкая ласка-полукровка доложила, что ванна готова, вдовствующая королева и сама уже задремала в кресле, пригревшись рядом с внуками. Однако чистота для здорового зверя одно из важнейших правил существования. Только больной и слабый не ухаживает за шерстью и выдает себя запахом болезни.

Королева Вероника не могла позволить себе такой слабости. Поэтому она сама отнесла малышей в купальню и хорошенько вымыла их в теплой воде с добавлением мяты. Потом завернула зверят в полотенце – дети не желали возвращаться в человеческий облик, все еще переживая гибель родителей, уложила в корзинку и сама погрузилась в горячую воду, щедро сдобренную мелиссой.

После водных процедур королева вернулась в спальню, радуясь тому, как мгновенно преобразились ее покои. Чехлы с мебели убрали, постель застелили свежим бельем, у камина накрыли ужин, а в ногах кровати, там, где порой дремала дежурная дама, примостился лисенок. Чисто вымытый, накормленный и переодетый, он дремал в человеческом облике, продолжая стискивать шкатулку с коронными драгоценностями. Поразмыслив, Вероника не стала беспокоить мальчишку. Хотел бы – давно бы сбежал. А раз держится рядом и выполняет поручение, значит, толк будет.

Устроив корзину с внуками у огня, вдовствующая королева перекусила, заставляя себя глотать каждый кусок, а после легла в постель и закрыла глаза. Гибель сына и невестки могла бы выбить ее из колеи, но женщина, которую все давно считали стоящей одной ногой в могиле, готова была побороться за своих внуков. В конце концов, ее предки не раз ходили в самоубийственные атаки против оборотней и все же умудрились сохранить род и свои земли. Ей нужно просто взять с них пример. И снова, как в далеком детстве, маркиза Ритт принялась перед сном вспоминать всех своих многочисленных предков, прося у каждого помощи и сил на новые свершения. Так и уснула незаметно.

Разбудило ее поскуливание, похожее на плач, и невнятная возня. Королева поднялась на подушках и, пару раз моргнув, перестроила зрение так, чтобы видеть в темноте. Тигренок выбрался из корзинки и ходил, тыкаясь мордочкой в углы. За ним бродил сонный лисенок в человеческом обличье и шепотом пояснял:

– Перекидывайся, твое величество, я тебя в уборную отведу, а в таком виде только в парк бежать, но тебе туда нельзя пока, вдруг не всех заговорщиков переловили.

Вероника затихла, умиляясь и одновременно четко понимая – вот эта слегка ворчливая речь лиса и нужна сейчас Керну, чтобы вернуться. Не бабушкины сочувствие и ласка, не поклоны и улыбки придворных, а прямота и уверенность малознакомого лиса.

Через пару минут Керн сменил облик, и Финн потащил его в уборную. Белая лиса тихонько перевела дух и вытянулась под одеялом. Одного вернули. Теперь дело за камышовой кошечкой. Ирнея младше, поэтому напугалась сильнее, но в силу возраста ее будет легче отвлечь чем-то ярким, например, нарядным платьем.

Королева успела слегка придремать, когда мальчишки вернулись. Керн не захотел забираться на кровать к бабушке – лег с Финном. Камышовая кошечка скоро озябла и принялась жалобно мявкать и скрестись в поисках тепла. Мальчишки слезли со своей кушетки, подошли к огню, но не сумели вновь его разжечь – дрова закончились. Тогда Керн подхватил капризульку под пузичко, заглянул в глаза и строгим голосом старшего брата сказал:

– Отращивай ручки и ножки, тогда положу к бабушке!

Жалобный писк юного короля не растрогал:

– Давай сейчас же!

Писк перешел во всхлипы, и на кровать рядом с Вероникой подпихнули уже девочку:

– Все! Забирайся под одеяло и спи!

Ирнея разрывалась между теплым одеялом и любимым старшим братом, но белая лиса, повернувшись словно во сне, укутала малышку, и та довольно засопела, быстро пригревшись.

Утром слуги, отпущенные по домам, вернулись. Не все, конечно, кто-то успел уехать в дальние деревушки и пропустил столичные сплетни, кто-то побоялся возвращаться вообще, опасаясь смуты и новой войны за корону. Однако завтрак был подан вовремя, детям отыскали чистую одежду, а около полудня юный король Керн вместе с бабушкой принимал вассальные клятвы на плацу между дворцами.

Вероника сидела каменной статуей, облачившись в глубокий траур. Шить новый наряд было некогда, и она распорядилась достать с чердака ее траурное платье, в котором была на похоронах супруга. Кое-кто платье узнал и вздрогнул. Теперь белая лиса не видела нужды скрывать свой запах или настоящую фигуру и лицо. Тонкую талию подчеркивал корсет и умеренно пышные юбки. Густая вуаль, расшитая драгоценными камнями, покрывала только волосы – лицо королева намеренно оставила открытым, чтобы все видели, что она молода и сильна. А значит, опасна. Куда опаснее юного короля. Он еще котенок, а вот лиса, водившая за нос все королевство почти десять лет, вполне достойный противник.

Да, королева Вероника намеренно вызывала огонь на себя, пока ее подопечные вместе с отрядами ветеранов вылавливали тех, кто пожелал скрыться после восстания. Приказ был коротким и ясным – никто из тех, кто пролил кровь короля и его супруги, не должен уцелеть.

– Принесите мне их головы, – звонким, как натянутая струна, голосом сказала Вероника, а юный король Керн добавил:

– И хвосты!

Двуликие содрогнулись. Отрубить голову – человеческий обычай. Оборотни, унижая врага, рубили ему хвост. От мальчика, не прошедшего возраст первого сознательного оборота, такой жестокости никто не ожидал. Но серые – как у бабки – глаза тигренка смотрели ровно. Даже тогда, когда к его ногам склонялись гризли того клана, отщепенцы которого убили его родителей.

Расследование уже провели. В королевскую карету с помощью охотничьего арбалета закинули шарики из бумаги, набитые ослепляющей смесью кайенского перца, толченого стекла и алмазной пыли. Детям повезло – они играли на полу кареты, и полуослепшая мать накрыла их своими юбками, а потом и корзинкой. Король Лериан сражался, умирая с каждым вздохом. И за это королева Вероника собиралась жестоко отомстить. Едва прозвучала последняя клятва, она выпрямилась, и ее голос разнесся над толпой:

– Все, кто нарушил клятву верности, принесенную роду Серебряных лис и королю Лериану, поплатятся! Прямо сейчас!

С этими словами вдовствующая королева-бабушка вынула один рубин из короны внука и растерла его каблуком. В пыль. В ту же секунду несколько десятков оборотней захлебнулись вскипевшей кровью на глазах у семей и приспешников.

– Так будет с каждым, кто осмелится нарушить клятву его величеству, королю Керну! – объявила Вероника и… осталась стоять на месте.

Стражники из ее сотни подошли, чтобы унести прочь тела двуликих, но были остановлены звонким детским голосом:

– Хвосты предателей повесить на воротах дворца! Пусть каждый входящий видит, какая доля ждет предателей!

Оборотни содрогнулись еще раз.

Глава 10

В собственные покои королева Вероника вернулась только вечером. Юный король к этому моменту сладко спал в смежной комнате. Возле его постели дежурили пантеры из клана, сохранившего верность лично вдовствующей королеве. Малышку Ирнею удалось уложить спать с юной камышовой кошкой из воспитанников.

Белая лиса вошла в свои комнаты, устало повела плечами и жадно посмотрела на купальню. Ей приготовили ванну, но спать хотелось нестерпимо. Может быть, измученная длинным днем женщина соблазнилась бы периной, но у огня внезапно зашевелился комок серебряного меха, а через миг с ковра встал угловатый подросток, держащий в руках шкатулку:

– Моя королева! – поклонился он.

– А, Финн, – вспомнила Вероника, – хорошо, что ты здесь. Тебя кормили?

– Да, ваше величество! Накормили, дали одежду. К шкатулке никто не прикасался!

– Ты молодец! – королева пристально взглянула на парня и увидела то, на что не обратила внимание сразу – он был старше, чем показался поначалу.

Была у двуликих такая особенность – мельчать в пору невзгод. Их тела были во многом порождением магии, поэтому при упадке сил зверь получался мелким и слабым. Но если человек питался хорошо и получал должную магическую подпитку, он менялся даже внешне. И вот теперь перед ней стоял не ребенок, а неловкий подросток с длинными руками и ногами.

– Поужинаешь со мной?

– С радостью, ваше величество! Только шкатулка…

– Давай ее сюда! – Вероника забрала увесистый реликварий и кивнула на дверь: – Прикажи подать ужин на двоих к огню. Пока я приму ванну.

Для быстрого омовения хватило двадцати минут. Больше всего времени ушло на волосы. После мытья Вероника не стала их сушить и укладывать – просто завернула в отрез серебристого шелка, оттеняющего ее глаза, накинула на плечи шаль поверх простого белого платья без корсета, похожего на ночную сорочку, и вышла в опочивальню.

Стол был накрыт по всем правилам. Лисенок стоял у камина и смотрел в огонь. Когда услышал приближение королевы, с трудом оторвался от пляшущих языков пламени и неожиданно ловко поклонился:

– Ваше величество!

Вероника махнула рукой, отменяя церемонии, села за стол и скомандовала:

– Сначала едим, потом ты мне рассказываешь, откуда такой взялся.

Серебряный лис засмущался и уткнулся в тарелку. Вдовствующая королева ела, то и дело поглядывая на мальчишку. Серебряные лисы – редкость.

Рыжих и черно-бурых хватает. Их мелкие кланы занимаются торговлей, нередко живут общинами, зацепившись за какое-нибудь ремесло вроде плетения корзин или раскрашивания деревянной посуды. Шумные, непоседливые рыжики нередко кочуют целыми караванами, порой воруют или мелко пакостят. Чернобурки более выдержанны, живут севернее, промышляют рыболовством и выделкой рыбьей кожи. А вот серебряные – это порождение магии двуликих. Обычно они умны, одарены магически и обладают силой приказывать даже львам и тиграм. Таким был ее супруг, король Каверий Шестой.

По указу одного из предков Каверия всех лисят с таким же цветом шерсти привозили в столицу и отдавали в обучение королевскому магу. Правда, за всю историю королевства серебряных лис и дюжины не набралось. Сейчас их и вовсе в столице не было. Так откуда?

Отложив приборы, Вероника уставилась на подростка. Тот сглотнул, положил нож и вилку точно так же, как она. Похоже, манерам его обучали. Да и причесан он аккуратно. Серебристые волосы стянуты в низкий хвост. Рубаха ему широка – кастелянша явно выбирала такую одежду, чтобы подошла по длине, но складки уложены ровно и стянуты ремнем как надо. Штаны тоже широки, но тут даже иголкой поработать пришлось. В целом парень выглядел на удивление опрятно.

– Рассказывай, – королева не стала утруждать себя улыбкой. Устала. А с утра ее ждет совет кланов и старые волки из дворцовой прислуги. Пока молодой король отрастит клыки, его бабке придется держать власть когтями и зубами.

– Меня зовут Реджи… Реджинальд Брейден. Мой клан очень маленький. Черно-бурые лисы. Мы живем в Мшистой долине, собираем ягоды, редкие травы, птичьи яйца и грибы. Мой отец – брат главы клана. Мать – рыжая лиса из кочевых. Дядя позволил отцу жениться по любви, когда у него родились дети.

Вероника одобрительно кивала. Мшистая долина – пятачок земли, зажатый между холмами. Болотистая низменность, непригодная для пахоты или развода крупного скота. Разве что птичники можно устроить с неприхотливыми перепелками или фазанами. Вот лисы и выживают как могут.

– Как ты оказался на дороге? – задала она самый интересующий ее вопрос.

– Когда я родился… Мама повидала мир и очень обрадовалась, сказала дяде, что меня нужно отправить в столицу учиться. Но дядя запретил. Сказал, что это позор – седой лисеныш в их клане. Порывался меня даже убить, считал, что я подкидыш или плод измены, но отец не позволил. Я у него единственный… был.

Ее величество молча налила в кубки подогретый пряный сок, подвинула мальчишке, делая вид, что не замечает, как он глотает слезы.

– Почему же ты сбежал?

– Мама сказала идти в столицу, во дворец. Она верила, что я дойду. Когда отца придавило упавшим деревом, дядя хотел взять маму второй женой, а меня… в общем, она его отвлекла и приказала мне бежать.

– У тебя очень умная и сильная мама, – задумчиво сказала Вероника. – Вырастить сына приличным и воспитанным человеком в той глуши, где до сих пор верят в подменышей… Что ж, Реджинальд Брейден, ты выполнил ее волю, добрался до столицы и очень помог мне. Теперь ты можешь просить меня о милости. Хочешь дом в столице? Или поступить на обучение в магическую школу? А может, ты хочешь мести? Я могу отправить в Мшистую долину стражников, чтобы они вздернули каждого, кто обозвал тебя подменышем и недоноском…

– Откуда вы знаете? – вытаращил глаза мальчишка.

Вероника улыбнулась уголками губ:

– Ты же сам сказал. Раз глава клана считал тебя подменышем, значит, весь клан развлекался за твой счет. Ну так решай, чего ты хочешь?

Лисенок глубоко задумался. Королева его не торопила – отпивала мелкими глотками сок, крошила булочку на тарелку, в общем, не мешала парню принять очередное очень нужное и важное решение.

– Я бы хотел… Если ваше величество позволит, я бы хотел остаться во дворце! – выпалил наконец серебряный лис.

– Вот как, – Вероника и бровью не повела, – а почему?

– Здесь я полезен, – мальчишка замялся, но добавил: – вам!

Королева еще раз смерила его оценивающим взглядом. Да, его историю проверят. Парочка ее подопечных обязательно навестит Мшистую долину, но это завтра. А пока стоит решить, можно ли доверять мальчишке настолько. Впрочем, она уже доверила ему юного короля, коронные драгоценности, да и свою жизнь тоже.

– Хорошо, – приняла она решение, – ложись спать, завтра будет новый день, посмотрим, что он принесет Орхану!

* * *

Утром ее величество продолжила заниматься государственными делами. Реджинальд был отправлен в покои короля с наказом учиться вместе с Керном.

– И присмотри за моим внуком, лисенок, – попросила Вероника. – Я, конечно, приставила к нему охрану и своих сирот, но иногда один верный глаз может оказаться внимательнее тысячи купленных.

Брейден послушно ушел. Его звериные инстинкты вопили, не желая оставлять королеву одну, но и не подчиниться он не мог. Ничего, он сумеет стать нужным и важным! Белая лиса сказала, что ему надо учиться? Значит, он будет учиться! Мать не зря учила его читать и писать не только лисьими рунами, но и на всеобщем языке. Вообще на нем говорили люди, так что изначально двуликие этот язык презирали и считали уделом низших. Потом королевства примирились, началась торговля, и стало понятно, что с людьми нужно разговаривать на их языке, а не только рычать или чирикать. Тогда чужой язык и обозвали «всеобщим», и даже приказали учить его в школах.

Матушка Реджи успела повидать свет до того, как осела в Мшистой долине, поэтому в ее сундуке были не только невиданные яркие ткани и ленты, но и дощечки со смешными рисунками и надписями, тетрадь из настоящей бумаги и целых две книги! Столько не было даже у главы клана. Дети лис учились писать на земле или в ящике с мелким песком, историю клана изучали по росписям в клановом доме и по рассказам стариков.

Рыжая лиса считала это недостаточным и сама занималась с единственным сыном. А уж когда у него проснулась магия – совсем не похожая на примитивное шаманство соклановцев, Ларитана Брейден принялась собирать сына в столицу. Тихо и тайно. Жаль, смерть отца помешала этим планам. С другой стороны, – Реджинальд глянул на хмурого мальчишку, сосредоточенно тянущего ногу к слуге, – если бы не все эти трудности, разве он очутился бы в королевской спальне?

– Ваше величество! – серебряный вежливо поклонился. – Реджинальд Брейден к вашим услугам. Хотите, покажу вам, как можно красиво завязать башмаки?

Юный король насупился сильнее, а лис бросил на него испытующий взгляд: восемь лет. Тигренка еще не интересуют девочки, а вот воины в блестящих доспехах…

– Далеко на юге лежит страна, в которой воины носят всего один кусок ткани и множество шнурков, – начал Реджи тоном заправского сказителя. – И по тому, как завязаны эти шнурки, окружающие люди понимают, хороший ли перед ними воин!

Керн вскинул глаза и посмотрел на лиса с интересом.

– Если вам угодно, мой король, – осмелел Брейден, – я покажу вам узел, который на юге называют «смелость»!

Мальчик протянул ногу серебряному, но тот ловко выдернул шнурок из рукава своей рубахи: