На расстоянии вакуума

Наношу ещё два удара. Больно. Руки слишком слабы. Я сам слишком слаб.

«Как такое могло произойти, случиться?.. Я ведь занимался на тренажёре, и не важно, что все это время гравитация была отключена, ведь так?!» – этот каскад мыслей работает как унитазный смыв… А я как кусок дерьма, который отправляется в путешествие и в скором времени смешается с нечистотами.

– А чё ты так глянул на меня, когда развернул стул? Как будто бы я усохший усопший? – спрашивает капитан станции «Галактика».

– Что?

– Да я прикалываюсь над тобой! Расслабься!

– А где другие выжившие? – спрашиваю я.

– Другие? Выжившие? Ты о чем? – потупив взгляд отвечает мне этот странный парень.

– Ну! Другие люди… Они ведь здесь? – вновь спрашиваю я и начинаю понимать, что здесь что-то не так.

– Чувак, у тебя не все в порядке с чердаком. Поверь мне, я знаю об этом! А-ха-ха-ха! А так… Ну, я здесь один. Был, есть и оставался, – произносит он, посмеявшись.

«Что-то не так… я был уверен, что здесь много людей», – думаю я, и в этот момент мой мозг делает мне подарок в виде воспоминаний… То, как до меня дошло, что есть станция «Галактика» и что там есть тот, кто ей управляет. Этого человека периодически заменяют, а предыдущего возвращают на землю. А этот остался… Но почему, в какой момент я решил, что здесь много людей? Я пока что не могу вспомнить.

– Ты в курсе, что случилось с землёй? – спрашиваю я, понимая насколько это тупо.

– Ну, что-то типа того… Я запрограммировал систему на ежедневное радиовещание по всем возможным каналам и волнам о том, что я здесь и о том, который день мы терпим бедствие здесь, в космосе, – говорит он. – Все это время я вёл дневник. Мои исследования продолжались и в космосе, в условиях искусственной гравитации удалось вырастить все те растения, которые ты наблюдал, пока шёл сюда. Конечно, они немного, самую малость, отличаются от тех, которые росли на Земле, но смысл остался прежним, – продолжает вещать этот человек.

– Бедствие? Ты сказал что «Мы» терпим бедствие? Кто «Мы»? – цепляюсь за слова.

– Все мы! Человечество, чувачок! А-ха-ха-ха! – смеётся он. – Ты этого не заметил? – улыбаясь, спрашивает он. – Вроде бы криогенная заморозка ещё не доступна, ты не мог просто проспать все! А-ха-ха-ха!

– Надо конкретнее выражаться. И вообще, твои сообщения, сколько их? – спрашиваю я.

– Несколько видов, если быть честным. Они высылаются в случайном порядке четыре раза в день. Правда, ещё не было ни одного ответа… Только ты приперся сюда, – с некоторым разочарованием говорит он. – Земля молчит.

– У тебя с передатчиком беда. Он шипит, пердит и надрывается на имбецил в спортзале во время подхода, – говорю я. – Мне вообще повезло, что я принял этот сигнал и услышал сообщение.

– Вот только ты как-то слишком долго добирался сюда… Даже на меня стал похож! А-ха-ха-ха! – смеётся он, а я начинаю пристально изучать этого человека. Мало того, что этот парень выше меня примерно на голову, так он ещё и просто гораздо больше меня. По первому взгляду на него становится понятно, питание в норме, не то, что у меня… Чёрные как смоль волосы и яркие глаза… Он выглядит отдохнувшим и, несмотря ни на что, счастливым.

– Так что у вас с системами связи? Я так понимаю, что они повреждены. Как это случилось? – спрашиваю я.

– Время… У всего есть срок годности… У нас с тобой есть, у техники он есть тоже. Так что ничего сверхъестественного. Тем более, заниматься ремонтом некому, – говорит он. – А я просто не могу! А-ха-ха-ха! – помещение заполняется его смехом, как мешки легких заполняются воздухом.

– Ах ты, ленивая тварь, – наполняюсь ненавистью. – Неужели тебе настолько сложно оторвать свою жопу от стула и попрыгать в космосе?! Даже я, скелет обтянутый кожей, был там, чтобы попасть сюда! – ненависть выплёскивается из меня сгустками слов. – Ты просто посмотри на себя! Здоровый как лось! Отожрался на своих космических овощах и фруктах! – теперь в моей речи присутствует ещё и зависть.

– Чем богаты, так сказать… тем и рады! А-ха-ха-ха! – и капитанский мостик вновь наполняет его громкий и почему-то жуткий смех.

Вспоминаю про отсутствующие таблички по всей станции. Всю дорогу меня это напрягало, потому что я не знал, где я нахожусь и, возможно, некоторое время даже бродил кругами.

– Почему нет табличек-указателей? – спрашиваю напрямую.

– Я их выкинул в космос.

– Зачем?!

– Когда у меня появилось слишком много свободного времени, я решил придумать себе развлечение. Каждый день я выкидывал по одной. А-ха-ха-ха! Это было прикольно! Одну выкидывал, а вторую примечал на следующий день. Когда их стало меньше, приходилось бродить по всей станции в поисках. А когда осталось всего несколько штук, я понял, что не знаю станцию наизусть, и это сподвигло сначала найти оставшиеся, а потом начать учить это место до самого мелкого поворота! А-ха-ха-ха! Причём, реально, я сначала бродил с открытыми глазами и учил местоположения… Строил в голове карту. А потом, опять же от безделья, начал учиться ориентироваться здесь с закрытыми глазами. Это тоже было прикольным! А-ха-ха-ха! – его смех становится все более сумрачным и жутким. Мне даже кажется, что сам он стал каким-то маленьким и сухим. Не как я, но в сравнении с последними несколькими минутами, заметно меньше.

– Все исследования записаны на винчестерах компьютера, так? – спрашиваю я.

– Да, там вообще все, что происходило как до новой эры, так и после её наступления! А-ха-ха-ха! – смеётся он, и мне становится страшно, но я не могу понять того, по какой причине, а потом до меня доходит, что это я так разделил время, что происходящее я называю так же – старая и новая эры, до и после конца человечества.

«Неужели это простое совпадение?» – мелькает мысль. – «Да ну, не может такого быть… Почему-то есть такое ощущение, будто бы он влез внутрь моей головы, моих мыслей и теперь ворует их ради издевки, ради того, чтобы вновь и вновь наполнять помещение своим жутким смехом, сидя в кресле капитана… или стуле… Это сложно определенно отнести к одному или другому, это что-то среднее».

– Скажи, а когда тебе это надоест? – спрашивает он.

– Что именно? – в недоумении спрашиваю я.

– Ну, все это. Когда ты свалишь отсюда? Или когда отсюда смогу свалить я? – спрашивает он и ставит меня этими вопросами в тупик, так как я вообще не понимаю, о чем он.

– Ну, чтобы ты сказал, если бы тебя заперли бы в нереальном мире и держали бы там как обязательный атрибут, зная о том, что это лишь обман? – спрашивает он, вдруг став очень серьёзным.

– О чем ты? – я в недоумении. Если буквально минуту назад он смеялся, внушая этим страх, то сейчас он внушает ужас одним только своим видом. Кстати об этом, парень за ту же последнюю минуту сильно осунулся. Щеки впали внутрь, появились мешки под глазами, уголки рта резко опустили вниз. Взгляд его стал туманным и смотрящим сквозь меня…

«Если бы отражение в иллюминаторе могло бы чувствовать, думаю, оно бы чувствовало то же самое», – вот, что прокралось в мои мысли. А парень в своём кресле-стуле все так же смотрел на меня исподлобья.

– Говори точнее! Что тут вообще происходит?! – начинаю кричать на собеседника в попытках выяснить хоть что-нибудь, что можно будет назвать правдой.

– Ты хочешь сказать, что ты один управлял это громадиной? Хочешь сказать, что тебя одного прислали сюда?! – спрашиваю я.

– Кто-то плохо слушал инструктаж? Хм… Смотри, ты был прав насчёт выживших. Нас тут было несколько человек, это правда…

– Периодически вас меняли новенькими, так? – перебиваю его.

– Да, правда, одного меняли, присылали следующего. Я был последним, кого прислали сюда на смену, – парень рассказывает, а меня преследует чувство, будто бы его все чайной ложечкой достаётся со дна ведерка моей памяти. – Меня сюда закинули, а потом, примерно через месяц, тебя отправили в космос…

– Да! И случилось то, что случилось…

– Как думаешь, все ли члены экипажа смогли справиться с осознанием того, что Мир подошёл к концу? – спрашивает он.

– Нет… думаю, нет, – отвечаю я. В этот момент ко мне уже пришло осознание того, почему я был уверен в том, что здесь несколько человек… ну, или хотя бы минимум один выживший. Мозаика начала собираться.

– Одна девушка, она оставила на земле и там же потеряла трёх детей, мужа, родителей. Она шагнула в открытый космос, и за несколько секунд давление превратило её тело в кашу. Мы ничего не смогли сделать, не смогли остановить… Тьма мыслей заставила девушку сделать это, и нам пришлось лишь принять это… В этот момент каждый из нас понимал, что это конец… Все мы умрем, – сказал парень, и его лицо вновь изменилось. Появились длинные и глубокие линии морщин. Помимо мешков под глазами, вокруг появились темные круги, и взгляд от этого стал ещё более ужасным. Словно сама смерть смотрела не на меня, сквозь.

– Почему ничего не смогли сделать? – выпалил я и понял то, насколько мой вопрос дебилен.

– Потому что каждый из нас был в глубокой, как сам космос, апатии… Потому что всем было наплевать… и, да, она не докладывала нам о своих планах. Зашла в отсек, нажала на кнопку, тем самым открыв дверь, и шагнула в холод. Сообщение высветилось на мониторе согласно алгоритму, но уже было поздно. Мы наблюдали за ней. Сначала тело покрылось корочкой льда, и, честное слово, я еле сдержался, чтобы не блевануть. А потом давление сделало своё дело, поработав прессом.

– А сколько вас было?

– Нас было четверо. Было… и знаешь, я видел то, как ушёл каждый. Это страшно! А-ха-ха-ха! – рассмеялся он, и мне даже показалось, что в этот миг свет померк и мы даже погрузились во тьму. На несколько мгновений, но мы исчезли из мира, скрывшись под куполом.

– А как выжил ты? – спросил я.

–И ведь знаешь, я пытался остановить своего напарника, когда нас осталось двое. Он бегом нёсся в бездну вечности. Он сошёл с ума… Началась клаустрофобия, появились навязчивые идеи, странные мысли, галлюцинации… Этот парень, он разбил шлем своего скафандра и напал как на дикого зверя. Ты представляешь, что такое бой в невесомости? – спросил он – Это КОШМАР! А-ха-ха-ха! Хуже этого может быть лишь перекошенное лицо друга, которое навеки застыло в гримасе боли, отчаяния и непонимания!.. А его красное лицо, исписанное сосудами, когда мои руки сжимали горло, и выпученные глаза, залитые кровью… Ощущение такое, какое, наверное, можно испытать только в Аду.

– Никакого Рая, – еле слышно выдохнул я.

– Тоже заметил, да? Так вот, Ада тоже нет. Ад внутри каждого из нас, а рай вокруг. Человеческая сущность в том и заключается, чтобы идти по тонкой грани и сохранять баланс внутренних Ада и Рая внешнего мира… И не думай, что оно несоизмеримо с другим. В каждом из нас сокрыт другой, целый, Мир, – сказал мой собеседник, и я понял что, несмотря ни на что, наслаждаюсь нашей беседой.

– А вообще, – начал он. – Скажи, как долго это будет продолжаться? А-ха-ха-ха, – спросил он и рассмеялся, а комната вновь наполнилась тьмой.

– О чем ты? – спросил я и подумал вот о чем: свет меркнет каждый раз, когда он смеётся и происходит это со мной. Будто бы темнеет в глазах, будто бы я повис в предобморочном состоянии и в скором времени, неизбежно, провалюсь в космос.

– Ну, все это! А-ха-ха-ха! – и вновь тьма подступает ко мне. – Наш диалог когда закончится? – спрашивает он. – Нет, ты пойми меня правильно, ты мне не надоел, нет! Я уже должен был надоесть тебе по одной простой причине, – говорит он. – Плюс, пойми, наша встреча – это очень круто, да! Но ты опоздал… А-ха-ха-ха!!!

– В смысле опоздал? Куда? – никакие могу понять того, что происходит. – Я никуда и не спешил, – говорю я и в этот момент делаю одну догадку. – «Тот тюбик говядины в томатном соусе, во всем виноват он… Может быть, вдобавок, ещё и батончик… В любом случае, я отравлен и поэтому меня колбасит и прет во все стороны. Ещё голова болит! Причём так сильно, что мозг дал организму команду на выработку энкефалина!.. Или же я настолько увлечён беседой с персонажем передо мной, что не замечаю боли… Но даже это не так важно, как сам факт моего отравления», – вот, о чем я способен думать сейчас.

– А-ха-ха-ха! Конечно! Все так и есть, и, отдохнув, мы сможем нормально пообщаться… И я сбавлю свои обороты и перестану стебать тебя через слово… Может быть! А-ха-ха-ха! – вот, что он говорит.

– Да, мне необходимо проспаться, и все будет нормально… Все будет хорошо после того, как я посплю, – говорю я и телом начинаю ощущать давление гравитации. Мне тяжело, устал. Чертовски устал.

– Завтра мне будет очень плохо… Мышцы будут болеть, и если не выключить внутреннюю систему притяжения, то завтра я захочу сдохнуть, – произношу я. – Как вырубить притяжение?!

– Ищи сам, – произносит он с улыбкой на лице и остаётся неподвижным. – Теперь это все твоё, учись управлять, а-ха-ха-ха!

Начинаю нажимать на клавиши, читать сообщения. Вызываю справку, выполняю поиск, но все тщетно. Собеседник громко смеётся, получая удовольствие от наблюдения за моими безрезультатными действиями.

– Может, поможешь мне?! – выпаливаю я.

– Нет! А-ха-ха-ха! Я не могу этого сделать! А-ха-ха-ха! – слышу ответ, практически теряя сознание.

– Да что с тобой не так?! – выпаливаю вопрос.

– Да все не так! – отвечает он – Меня вообще нет! А-ха-ха-ха! Ты понимаешь, обо всем ты узнаешь, когда влезешь в журнал капитана, там написана правда.

– Что? О чем ты? Что значит «Меня вообще нет»? – кричу на собеседника, не отрываясь от клавиатуры главного компьютера.

– Все о том же, парень. Меня нет… В таком виде я существую только в твоей голове. Как будто бы ты наложил на картинку моего тела фильтр модного приложения! А-ха-ха-ха! И сейчас я весь такой красивый, продолжаю восседать на своём рабочем месте в позе типа «сфотай на аву»! А-ха-ха-ха! Какая же чушь! – произносит он. Чем больше он смеётся, тем хуже мне становится. Будто бы он об этом знает и именно поэтому продолжает ржать.

«Или же есть обратная зависимость?» – мелькает вопрос. – «Что, если все немного наоборот? Что, если не мне становится все хуже от того, что он смеётся, что, если мне просто становится все хуже, и по этой причине он все больше и чаще ржёт? Но это значит только…» – не успеваю додумать, как он перебивает меня.

– Да! Правильно! Я плод твоей фантазии! Своим желанием встретить выжившего ты создал меня… Ты попытался воссоздать то, каким я был, но ошибся, потому что раньше мы никогда не встречались. Ты понимаешь это?!

– Не гони! – произношу я. В этот же миг нахожу заветную надпись «выключить гравитацию». Направляю курсор на неё и через несколько секунд начинаю ощущать легкость. Даже дышать становится в разы легче.

– Хватит заливать мне всякую дичь! Опять пытаешься посмеяться надо мной… Так?! Если ты намерен попробовать высадить меня на паранойю, не получится! Серьёзно! – произношу я и наконец-таки отворачиваюсь от монитора. Смотрю на собеседника.

– И как раньше я не замечал этот мерзкий запах?

– А-ха-ха-ха! – смеётся парень, но рот его недвижим. Глаза смотрят куда-то вверх, но не на меня. Высушенное тело приподнялось над креслом капитана из-за отсутствия гравитации. – А-ха-ха-ха! – слышу затухающий смех. Он становится тише не из-за пропадающей иллюзии, нет! Я все-таки проваливаюсь в обморок. – А-ха-ха-ха! – смеётся труп последнего выжившего.

– Я… опоздал… – произношу вслух, и ко мне приходит осознание. – В тот момент, когда я развернул кресло ничего не произошло. Он не пугал меня… На долю секунды я увидел реальность и создал альтернативную.

– А-ха-ха-ха!

– Я… общался… с трупом… Проклятье! А-ха-ха-ха! – теперь уже я смеюсь. – Все-таки я сошёл с ума! А-ха-ха-ха! – мы смеёмся в унисон. Ещё через секунду меня поглотил мрак обморока.

Эм… четырнадцатый.

– Труп левитирует по отсеку. Это очень странно – безжизненное, частично сгнившее тело, парящее посреди зала… Он практически надо мной… И сейчас я очень сожалею о том, что выключил силу притяжения. Опарыши разлетелись повсюду, и от этого только хуже… да и о чем я думал?! Человека не может расплющить в космосе! Это бред! – начинаю корить себя за придуманную историю. – Хорошо, что хоть не блеванул… С этим было бы ещё хуже… Если бы оно плавало бы здесь, перед моим лицом, а я придумывал бы то, как все это убрать отсюда вместе с маленькими белыми, чудовищно подвижными червячками, что селятся на чем-то гниющем.

– Вообще, слушатель, я должен попросить у тебя прощения. Слишком много отступлений, слишком много бреда ты узнал. До тебя дошло слишком много всего того, что не является истиной. Да и мой рассказ о прошлой жизни в несуществующем мире превратился в повествование моего космического выживания.

– Вообще мне необходимо сделать здесь уборку… Даже не представляю, каким образом мне удастся это … Но другого варианта у меня нет. Иначе, а в этом я уверен, станцию «Галактика» заполонят паразиты, и, честное слово, это ничем хорошим не закончится.

«А почему я так уверен в том, что паразитов еще нет?» – появляется мысль. – «Факт того, что я еще ничего не встретил, ничего не значит».

– Здравствуйте, вас приветствует система жизнеобеспечения и поддержания жизнедеятельности станции «Галактика». Мы терпим крушение на протяжении девятисот пятидесяти восьми дней, но, несмотря на это, продолжаем обеспечивать жизнеспособность и вести дневник исследований проводимых на нашем корабле.

– Девятьсот пятьдесят восемь дней?! Подожди… я уже слышал это сообщение, но тогда я не обратил внимание на эту цифру. Интересно, это с момента, когда человечество сожгло себя ядерными снарядами, или же с какого-то определенного события, произошедшего на станции? – мелькают мысли вслух. Я думаю, что они звучат только в моей голове, но на самом деле я проговариваю их. – «А-А-А! Я обратил внимание на время! Это что, уже почти как три года минуло с того времени?! Да как такое может быть-то?! Я ведь не так много времени веду свой дневник! Ведь так?!» – вот какие вопросы тревожат мои мысли сейчас.

Выравниваюсь в пространстве. Подплываю к компьютеру, и мои пальцы начинают барабанить по клавиатуре. Я перемещаюсь по дереву каталогов, ищу самое начало, самую первую запись, что хранится здесь. Через минуту нахожу необходимый мне файл и запускаю его. Это видео с нескольких камер. Одна из них снимает Землю, и, черт возьми, я вижу себя! То, как моя ракета пробивает атмосферу и уносит меня все дальше от поверхности Земли. Другая Камера снимает другую сторону, которую можно увидеть в иллюминаторы станции «Галактика». Несколько камер из лабораторий, отсеков для персонала, медицинского крыла и мостик управления. Звук идёт с последней камеры. Четверо человек радостно кричат и переживают за мой полет!.. Так мило…

– Стой! Что там?! – вдруг произносит тот, кто по всей видимости сейчас является частью питательной цепи опарышей. Потом парень направляется к компьютеру и начинает жать пальцами по клавишам, подобно тому, как это только что делал я.

– Это ракета… Подождите!.. Ещё одна, две, три…

– С другой стороны тоже есть! – кричит ещё один парень, который незаметно для меня встал около другого компьютера и повторил действия первого.

– Что происходит?! – произносит одна из девушек.

– Ракеты! Какие-то непонят… – застывает на полуслове капитан станции «Галактика», а я перевожу взгляд на картинку транслируемую первой камерой. Она показывает то, как я окончательно покидаю родную планету Земля и то, как подо мной поднимаются грибы пыли и дыма после взрывов.

– Вновь наблюдаю Смерть… Я вновь смотрю на младшую сестрёнку жизни, только сейчас я вижу её спину и то, как она жадно забирает надоевшие старшей игрушки, – шепчу, просматривая этот страшный документальный фильм.

Перевожу взгляд на монитор, который показывает членов команды. На их лицах шок, они не верят тому, что видят своими глазами. Одна из девушек начинает плакать, и капли слез поднимаются вверх.

– Мои дети, – выдавливает она шёпотом, но динамики точно воспроизводят записанный звук. – Их… больше… нет… – по слову выцеживает она из себя. – НЕЕЕЕЕТ! – микрофон не смог воспринять такое количество звука такой громкости, но безжалостные динамики не могут знать об этом и поэтому выплёвывают хрип и треск вперемешку с единственным словом, которое девушка теперь повторяет вполголоса и делает это очень часто. Остальные члены экипажа просто висят в невесомости недвижимо.

Я помню то, как сам увидел произошедшее. Да, я почувствовал опустошение, ощутил дыхание другой особы, которую по обычаю своему мы, люди, называем одиночеством. Она подошла ко мне робкими шагами по холодной поверхности пола ракеты и положила чуть тёплые свои ладони на мои плечи, заполнив образовавшуюся во мне пустоту. Я слышал то, как она подкрадывалась ко мне, мягко ступая своими изящными ступнями по металлопластиковым панелям, из которых состоит внутреннее покрытие кабины моего шаттла. Она вся такая маленькая и хрупкая, но руки, они содержат в себе тяжесть, которую можно сравнить лишь со смертью больного редкой и страшной болезнью ребёнка. Я это почувствовал, но недолго девушка была со мной… Всего несколько мгновений, по истечении которых она покинула мои мысли и сердце, а я почувствовал полное безразличие к произошедшему.

Вот, как это было… Я это точно помню! Я просто стоял и смотрел за произошедшим! А потом начал вести этот звуковой дневник, который вы сейчас слушаете… Если, конечно, слушаете.

В любом случае, я не верю тому, что прошло так много времени. Как по мне, максимум, месяц, но никак не три года или около того! Три года – это слишком, несмотря ни на что! И как они могли пройти так незаметно? Неужели я просто спал все это время? Или же… Чем же я мог заниматься все это время?!

«Точно! На моем шаттле тоже ведь установлены камеры слежения», – понимаю я и сразу же срываюсь с места. – «А, может, сначала прибраться?» – звучит голос здравого смысла. – «А, может, ты заткнешься?» – грубо отвечаю сам себе, продолжая прыжками бежать в ту сторону, где, как мне кажется, я состыковался со станцией «Галактика». И я вновь в лабиринте узких коридоров, которые переплетены между собой крепкими узлами.

«Надо было ставить пометки, чтобы выучить это место, чтобы не бродить здесь… или же призраки бывшего экипажа не довольны мной и именно они водят меня кругами», – думаю я, преодолевая очередной коридор. Единственное, что радует меня сейчас, отсутствие гравитации. Так я могу двигаться гораздо быстрее, при этом не так сильно уставая. В любом случае, покину я это место куда быстрее, и мысль об этом мне нравится хотя бы потому, что я покинул комнату с трупом.

В итоге я нахожу место стыковки и попадаю внутрь своей маленькой спасательной капсулы, своей ракеты, на которой я покинул родной дом и спасся от смерти. Здесь, на своём рабочем месте, сидя в кресле перед панелью управления, я открываю старые протоколы, вскрываю хранилища данных и ищу там видеозаписи своего существования в этой капсуле из металла, пластика, композитных материалов и стекла. Каждый файл поименован по порядку, и никаких упоминаний дат. Открываю первый и погружаюсь в атмосферу первого дня… Опять.

Меня усаживают в кресло и пристегивают ремнями. Я смотрю на себя, свои действия и наблюдаю за работой персонала. Все время идёт диалог с управлением. Я помню каждое слово!