На расстоянии вакуума

С момента моего решения прошло… короче, протяженность подготовки не важна… Я продолжаю готовиться к выходу в космос. Бесконтрольному, отчаянному и, возможно, совершенно тупому. Такому, на котором все может и закончиться.

Минуло сколько-то ещё. Не знаю сколько, потому что часы по-прежнему отключены. Мне не интересен ход времени, он лишь будет отвлекать и медленно убивать меня моими же мыслями и идеями. Я этого не хочу.

Весь кислород выкачан из отсека, из которого я выйду в открытый космос. Мне не страшно. Желание найти людей слишком велико и слишком сильное. Вышел в безвоздушное пространство, где нет притяжения. Карабином зацепил страховку. Продвигаюсь, цепляясь за лестницы. Каждый раз заново цепляю карабин. Так учили во время подготовки. Мотивировали тем, что такая маленькая условность, она может сохранить жизнь.

Двигаюсь медленно, но верно. Скоро, уже скоро смогу увидеть место незавершённой стыковки… Мой шаттл в несколько раз меньше станции «Галактика». Я глубоко ошибался все время своего выживания в пространстве, содержащем в себе планеты и звезды. Мой корабль, он не совершенен. Он не может быть совершеннейшим изобретением человеческих рук, навыков, науки и фантазии, потому что космическая крепость, на борт которой я хочу попасть, вот она – наивысшая форма человеческого ремесла.

Вот оно, место стыковки. Не вижу никаких неисправностей. Почему нет доступа?! Почему я не могу получить доступ?! Подплываю ещё ближе. Пристально смотрю, но не могу понять, что не так и что не то.

– Даже если придётся здесь сдохнуть… Даже если у меня закончится кислород, и я уплыву отсюда хладным трупом… Только в этом случае я покину это место! Я найду в чем подвох!

Начинаю изучать место стыковки. Буквально несколько миллиметров отделяют меня от получения доступа и от проникновения на станцию. Но я не могу найти причину!

«Да что же такое?! В чем причина?!» – думаю я, паря вокруг места стыковки. – «Камешек?.. Нет… Больше не вижу ничего, что может мешать… Может, что-то не подсоединилось?! Вроде все на месте, вроде все нормально! Черт! В чем же причина?!»

И так я двигаюсь вокруг, в каком-то странном танце, что больше похож на обряд шамана, что мерно циркулирует вокруг огня с бубном и напевает мантры. Сейчас мое время обусловлено количеством кислорода, который запасен в скафандре, и, я уверен, в скором времени этот запас подойдет к нулю. А уверенность эта заключена в тяжести дыхания… Пора возвращаться, но, возможно, моя гордость не дает мне этого сделать.

Вдруг резкий поток воздуха толкает меня в грудь. Руки не выдерживают этого напора, и я отпускаю ручку, за которую держусь. Фантазия… она в секунду начинает показывать мне нарезку фактов и событий из той эры, когда человечество еще было…

«Вот и все», – думаю, и я лечу в холодную, большую пасть бесконечного космоса. – Я задохнусь от нехватки кислорода, так и не добравшись до оплота выживших… – произношу я вслух, пока струя воздуха продолжает бить мне в грудь и отталкивать меня все дальше в вакуум, где повисли разноцветные шарики планет.

«Нет! Этого не может быть! Я не могу так просто погибнуть… Ведь я же прицепился карабином… Ведь так? Я ведь прицепился КАРАБИНОМ?!» – гудит в моей голове. – «Надо проверить трос! Я пристегивался… должен был», – стараюсь одолеть струю воздуха, тщетно. – Когда же ты уймешься?! Ты МАШИНА! – кричу я, а отчаяние все больше проникает в мое сердце. Дышать все сложнее из-за мерно падающего уровня кислорода, двигаться все тяжелее, дыхание смерти все ближе… Возможно, этот кислород и есть она, и сейчас я смотрю в её глубокие черные глаза, наполненные лишь пустотой. Возможно, если напрягусь, я даже смогу увидеть её прекрасную белоснежную улыбку, которой она наполнит мои последние мгновения и потом, взяв за руку, уведет за собой туда, где теперь я смогу встретить вообще всех! Всех тех, кто погиб от взрывов либо последствий, всех тех кто был дорог, или тех, с кем я по-прежнему не хочу видеться ни под каким предлогом… нас всех, каждого без исключения, эта милая девушка приведет за руку в назначенное место встречи.

Я вновь стараюсь дотянуться до троса, а фантазия рисует картину того, как я тянусь к смерти и стараюсь ухватить её руку. Становится страшно, но я упорно стараюсь дотянуться до того места, где я должен был прицепить себя карабином…

Самое смешное в том, что все происходящее длится меньше одной секунды, а ощущается как еще одна, полноценно прожитая жизнь.

Напор уменьшается так же резко, как и появился. Мне даже становится легче от этого дышать, но это лишь мимолетная иллюзия… Кислорода все меньше, времени все меньше, а моя скорость на нуле. Рука тянется к лестнице. Лениво ухватывается за кусок полимера и подтягивает остальное тело ближе к станции «Галактика». Я на ней, но никак не могу попасть внутрь.

«Что это было? – появляется вопрос. – В связи с чем в меня ударил такой мощный напор избыточного воздуха, который может сказать о многом, но сейчас, и я в этом уверен, он говорит лишь о случайном, но завершении моей самоназначенной миссии в открытом космосе».

Прыжками и рывками направляю свои разум и тело в сторону шаттла… Он уже спас меня однажды от гибели и спасет еще раз. Мы, если так можно сказать, повязаны до того момента, пока он либо не будет разбит метеоритами, либо не сгорит в атмосфере какой-нибудь из планет, либо до момента, пока его не занесет на какую-нибудь звезду, где он сгорит без остатка.

Этот газ, который поддерживает работоспособность органов, он практически иссяк, и я чувствую это… чувствую так же хорошо, как кружится моя голова, как кровь приливает к лицу, как темнеет в глазах. Все это мешает мне, сбивает с мыслей о том, что необходимо двигаться вперед. Делать глубокие вдохи и медленные мерные выдохи и двигаться с той скоростью, которая даст мне дожить до отсека моей ракеты… Я даже не думаю о том, что у меня это не получится… слишком многое я сделал для того, чтобы зайти на борт космической крепости, чтобы теперь у меня что-то не получилось!

Отталкиваюсь и цепляюсь, прыгаю и, паря, думаю лишь о том, как удержать своё сознание, думаю лишь о том, лишь о том, как я вернусь в свой несовершенный и даже не звездолёт, но, все же, космический корабль, наполненный необходимым воздухом. Пелена на глазах с каждой секундой, с каждым движением все плотнее, в висках стучит все сильнее и сильнее, даже сердце, подобно крысе, запертой в клетке, бешено стучит в груди из-за высокого уровня адреналина… только благодаря ему я до сих пор продолжаю штурмовать безвоздушное пространство холодного космоса.

Ещё одно движение, и я чувствую как аритмия сводит то, что расположено слева под рёбрами. Из-за этого контролировать дыхание становится невозможным. Теперь мешки для кислорода судорожно сокращаются и точно так же сжимаются, они просят большего, но дать им пока что нечего… Возможно, они вовсе не получат обещанную порцию свеженького.

Ещё один прыжок к двери, за которой скрывается убежище, сохранившее меня быть может от взрыва, быть может от взрывной волны, быть может от излучения, быть может от радиации… Мозг сдавливает мигрень, высекает искры, выдавливает слезы. Теперь две капельки жидкости болтаются в скафандре. Они проплывают перед глазами в сгущающейся темноте. Больно. Сосуды головного мозга нуждаются в кислороде. Клетки, возможно, уже начали отмирать. Теперь не только аритмия сердечных ударов, ещё и мигрень работает против меня. Больно. Не знаю, на чем я до сих пор держусь… хотя, нет, знаю! Я должен увидеть выживших! Я УВИЖУ!!!

Последний прыжок… Проваливаюсь внутрь своих мыслей… Меня затягивает в тёмное болото удушья. Понимаю, что тело беспорядочно летит к двери, за которой я смогу вдохнуть. Представляю то, как руки и ноги расслабленно застыли в этом прыжке. Лёгкие перестали наполняться… Скафандр наполнен углекислым газом, мной, инеем и теми самыми двумя слезинками. Собираюсь с последними силами и вдыхаю углекислый газ. Вновь удар мигрени. Мутная картинка возникает перед глазами. В ней я умудряюсь рассмотреть ручку двери. Затем схватиться за неё. Повернуть и открыть дверь. Все это на задержанном в легких яде… Закрываю дверь, одновременно с этим снимая шлем скафандра. Последнее, что я успеваю сделать – нажать на кнопку герметизации. Она запечатывает вход. Сначала погружает меня в вакуум. Вновь погружаюсь в липкую темноту. Слышу, как открываются клапаны… кислород есть.

Не номерная.

…

…

…

пшшшшш-пшшшшш-пшшшшш

…

…

…

– Ай, мама… моя голова… как же мне не хорошо… ммм…

…

…

…

пшшшшш-пшшшшш-пшшшшш

…

– Если запись идёт… какая-то там… номер очередной. Мне плохо. Кислородное голодание пройдено. Я в отсеке своего шаттла. После истощения мой организм накачался кислородом до опьянения. Лежу на холодном полу. Гравитация включена. На мне скафандр. Рядом лежит шлем. Смотрю на него и вижу своё отражение. Оно разделено смачной царапиной на поверхности этого стеклопластика. Я плохо выгляжу. Ощущаю себя ещё хуже. Наверное, так себя чувствует вышедший из комы. Возможно, я тоже вышел из комы… все равно я об этом никогда не узнаю, потому что в моей ракете нет времени.

Почему меня не ищут выжившие? Может, их и вовсе нет? А может, просто потому, что я не открыл дверь стыковочного отсека и поэтому они топчутся где-то там или же оставили одного смотрящего наблюдателя, который встретит меня, как только я попаду туда, как только открою дверь.

«Надо встать и отправиться на долгожданную встречу», – думаю я и со скрипом и болью начинаю двигаться. – «Так плохо мне было лишь единожды… когда я напился до потери памяти на выпускном. Там и тогда я тоже, в своём роде, посетил открытый космос… Как-то не вяжется у меня с этим, с прогулками в пространстве, удерживающем планеты».

Шатаюсь по коридорам своего убежища. Почему-то во всех отсеках включена гравитация. Наверное, из-за окончания стыковки сработал какой-то алгоритм, который и активировал притяжение внутри металла и пластика… Мне сложно идти. Я опираюсь о стены и потихоньку продвигаюсь вперёд. Такое ощущение, будто мышцы разучились работать, больше не держат организм… даже не хотят выполнять предписанные им функции.

«Жить без притяжения круто, но уже надо заканчивать, иначе, такими темпами, я забуду как ходить, а после и вообще позабуду как двигаться. Не очень приятная перспектива на ближайшее будущее, за которым, в любом случае, меня ждёт смерть».

Как бы то ни было, мне кажется, что я неплохо справляюсь и справлялся все это время. Даже сознание, оно по-прежнему со мной. И я совершенно уверен в том, что несмотря ни на что, я уверенно сдерживаю его в рамках разумного. Но, почему-то, мне так кажется, что в последнее время здесь, то есть в ракете, стало несколько темнее… Нет, я не могу жаловаться на проектировщиков и на тех, кто собирал эту ракету по маленьким частям… Просто меня не покидает ощущение, что ракета, как и тот мир, что я видел сквозь иллюминатор, меняется слишком быстро. Но не это главное… Главное – выжившие на станции «Галактика». Только мысли о будущей кампании удерживают мое изнеможенное тело в пространстве… остальное лишь маленькие помехи на пути к достижению моей цели, на пути в к воссоединению остатков человечества.

А гравитация, она давит на меня. Идти тяжело… Вообще тяжело! Дышать, передвигаться, мыслить, и все это из-за гравитации. Все это из-за того, что шаттл включил притяжение согласно одному из протоколов, который активируется по факту стыковки. Не понимаю, почему мне так плохо… Вроде бы я здесь, в космосе, не так давно… Почему мышцы настолько сильно атрофированы?! Почему-то мне кажется, что в отражении я вижу не совсем то, что есть на самом деле. Мои руки, они выглядят совсем тонкими, а кожа на них натянута. Я вижу все, каждую венку и капилляр, и сейчас они пульсируют от напряжения. Это выглядит мерзко.

Почему мои руки такие тонкие? Этого же не может быть, потому что рацион резко сократился? Хотя… Организм человека непредсказуем и иногда может и, что самое главное, совершает из ряда вон выходящее. Как, к примеру, феномен моего скоростного похудения и усыхания… Я превращаюсь в мумию в своём межпланетном саркофаге.

«Нет… я больше так не могу! Гравитация убьёт меня раньше, чем я встречусь с выжившими!» – вот о чем я думаю и резко меняю направление своего передвижения. Теперь, держась за стеночку, контролируя дрожащие коленки, я плетусь на мостик, чтобы запустить свой компьютер, чтобы отключить силу притяжения, что царствует здесь.

«Почему мое тело так ослабло? Почему я так медленно передвигаюсь по своему маленькому домишку, выкинутому на околоземную орбиту? Я чувствую себя младенцем, что учится ходить… Я прекрасно понимаю его чувства и усталость, что сводит мышцы».

– Почему меня так сильно бросает в сон при такой малой физической активности?! И до меня никак не доходит… Я никак не могу понять того, по какой причине меня так высушило! Вроде бы я регулярно, пускай и по чуть-чуть, питался согласно составленному рациону! – в этот момент мой желудок выдаёт раздраженное урчание, и с этой секунды я начинаю чувствовать голод. – Подожди… Когда я последний раз ел?! Это было… – и тут я все понял. – …это было где-то во время преследования станции «Галактика». Выжившие выдавили из моей головы все другие мысли.

– Ничего! Осталось совсем чуть-чуть! Сейчас я отключу гравитацию, затем заскочу в отсек питания и дёрну оттуда пару батончиков, а потом навстречу с людьми!.. Сегодня я встречусь с ОСТАТКАМИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА! – слышу как об пол разбилась капелька жидкости, это была моя слеза. – Каким-то чересчур чувствительным я стал… Раньше я не был бы так рад людям… На Земле я редко радовался встречам с людьми, а теперь все координально изменилось.

«Нет! Я был рад встречам с родственными душами, которыми были наделены несколько человек… и сейчас мне их не хватает», – мелькает в голове, и в этот момент, впервые за всю свою жизнь, я начинаю видеть галлюцинации. Образы друзей являются ко мне галлюцинациями. Они улыбаются и машут мне, будто бы прощаясь, и я понимаю, что мозг сделал мне этот подарок.

«Больше мы никогда не увидимся», – думаю я, а они каскадом продолжают возникать один за другим вдоль коридора, по которому я иду. Лица родных повторяются, я вижу из улыбки, и из глубины собственного сознания начинаю слышать их голоса. Слезы спускаются по щекам вниз, щелчками разбиваются об пол… Внутри все сжимается до размера грецкого ореха, до самой яркой в моей жизни боли.

– Ещё пара метров, и мы попрощаемся навсегда, – произношу я вслух, все ближе подбираясь к двери, за которой находится пульт управления ракетой.

– Прощай…ай-ай-ай-ай-ай! – звучат голоса родственных душ, которые были выброшены из тел или взрывом, или ударной волной, или излучением, или радиацией.

«Хорошо, что я запомнил вас в ваши лучшие годы», – думаю я. – Прощайте, – сквозь зубы выдавливаю одно-единственное слово, наполненное болью практически всего человечества. Ещё через секунду дверь передо мной открывается, и ещё через пару секунд я сажусь в своё кресло и начинаю запускать систему отключения гравитационного поля внутри своего космического убежища.

– Вот и все, – выдыхаю я, и на лице появляется улыбка. Я вижу её в отражении лобового стекла своего шаттла, а за ним я вижу Юпитер. – Космос поглощает меня целиком… он делает это как брюхо гиганта, и я растворяюсь в вакууме, как в желудочном соке.

«Несмотря ни на что, я встречусь с вами, выжившие», – мелькает в мыслях. – «Я вновь очень сильно устал… нам вновь придётся перенести наше рандеву в вашей крепости из полимеров, металла и пластика», – успеваю подумать, а после проваливаюсь в глубокий сон.

Надеюсь, вы меня по-прежнему слышите… Перемотал назад, чтобы определить номер. ДВЕНАДЦАТАЯ. По идее, этот номер, но, по факту, и я в этом уверен, это не так.

Я отдохнул. Мое тело полно сил, но желудок пуст. Как всегда что-то идёт не так. Сейчас я возьму двойную порцию пайка… Возможно, даже тройную и направлюсь, наконец-таки, штурмовать «Галактику». Это свершится, и я встречу там выживших!

Беру тюбик с надписью «говядина в томатном соусе» и прыжками направляюсь к двери, разделяющей остатки человечества. Её могу открыть только я, и по этой причине на борту моего скромного жилища нет посторонних. Возможно, они бы уже нашли меня… Возможно, даже помогли бы оклематься, прочитали бы кучу нотаций по поводу использования гравитации, тренировок и прочего сопутствующего дерьма, но дверь в свою ракету могу открыть только я.

Вот она, эта самая дверь, передо мной. Справа от неё панель с цифрами. Ввожу необходимую комбинацию. Зелёная лампочка загорается на раме. Нажимаю ещё пару кнопок, и дверь с мягким шипением уплывает влево.

«Свершилось!» – думаю я, и тело наполняют эндорфины. Отбросив в стороны все глупые мысли и рассуждения, я захожу на борт станции. Я делаю это аккуратно и не напрасно. Проклятая гравитация, она включена здесь…

«Вы меня устали ждать, но я пришёл, и в скором времени мы встретимся», – звучит в моей голове.

Начинаю медленно пробираться по коридорам. Они длинные и совершенно пустые. Такое ощущение, будто бы я попал на съёмочную площадку, наполненную тематическими декорациями. Все они покрашены в холодный металлический цвет. В краплении иногда встречается белый, что успокаивает и создаёт оптический обман зрения, расширяющий эти узкие улочки «Галактики».

«Это была очень большая исследовательская лаборатория», – прихожу к выводу, проходя мимо отсеков, в которых растут разные растения. – «Станция до сих пор способна не только работать, но и поддерживать жизнеспособность экспериментов, которые здесь проводились», – думаю я, заходя в одну из лабораторий. Здесь прекрасный и большой сад, наполненный красками и цветами, о которых я уже успел забыть. В какой-то момент я понял, что при всём многообразии космических оттенков их недостаточно, чтобы сравниться с теми, что наполняли мой Мир.

– Как же мне не хватает лета, тепла, девушек в платьях с горящими глазами. Будто бы этого вообще никогда не было, будто бы все то, что я помню – сон. Будто бы он был настолько ярким, что заместил собой годы, проведённые мной в ракете. Будто бы не было всего того, чем я жил…

«Как же я рад этому зеленому, этим желтым, этим красным и синим цветам. Они свидетельствуют о реальности происходящего… и говорят о реальности прошлого! Ведь, если бы…» – мой мозг споткнулся. – «…Ведь, в любом случае, пускай даже во сне, но опыт я получил и поэтому знал, как все эти цвета», – паранойя разрасталась в мыслях. – «Нет, если бы я их никогда не видел, я бы ничего не знал о них… бред! Все это – БРЕД!» – думаю я, открываю тюбик с питанием и начинаю выдавливать содержимое. – Поем, и мысли придут в норму…» – думаю я.

«Странно…» – думаю я и читаю название на тюбике ещё раз. – «… «говядина в томатном соусе»… такое ощущение, будто бы она уже пропала… вкус отвратный! А можно ли это вообще употреблять в пищу?» – думаю я, но продолжаю есть. – «В любом случае, даже если я отравлюсь, это случится после моей встречи с остатками человечества! Которые, по какой-то причине, мне до сих пор не встретились. Лишь лаборатории и исследовательские центры, которые – те же самые лаборатории, только побольше».

«Интересно, как долго можно шататься здесь?» – задаюсь вопросом. – «Кстати, вот что интересно – до сих пор я не встретил ни единого указателя. Места для них, или точнее сказать, из-под них есть, а вот сами они отсутствуют. Это наводит меня на разные малоприятные мысли».

Мое тело и разум уже устали. Можно сказать, что я на истощении… Проклятая гравитация! Как я раньше мог жить под таким давлением и хорошо себя чувствовать, и передвигаться на своих двоих с одного конца города на другой?! Сейчас для меня это НЕВОЗМОЖНО! Тот маршрут, что я преодолевал за несколько часов, сейчас я бы потратил на него несколько дней, серьёзно! И от этого мне не по себе… и по этой причине мне страшно. Впервые за долгое время я задумался о том, как же давно я здесь нахожусь…

«Как же хорошо что я избавился от всех приборов что исчисляли время», – вот, о чем я думаю, продолжая проходить мимо разных отсеков.

Прохожу мимо продуктового склада. Мой желудок нервно урчит и просит еды. Заворачиваю туда с мыслями о том, что на меня не обидятся за один тупик чего-нибудь съестного. Прохожу мимо пустых полок, пока не утыкаюсь в холодильник. С трудом открываю его. Внутри лежит небольшая горка каких-то припасов. В основном, что-то, содержащее углеводы. Грубо говоря, из пищи только жиры и углеводы. Это все, что необходимо для поддержания жизнедеятельности.

– Жиры и чертовы углеводы… серьёзно?! – кричу я, а в следующий миг вспоминаю про лаборатории наполненные зеленью. – Наверное, я пропустил все самое вкусное. Почему-то я уверен в том, что там я смогу найти и фрукты, и овощи, которыми по всей видимости и питаются выжившие. Возвращаться не стану… Дёрну отсюда что-нибудь.

Протягиваю руку и просто вытягиваю лишь бы что. Мне попадается батончик. Открываю и начинаю кушать. Единственная эмоция, которая одолевает меня в этот момент – негодование.

«Почему только чертовы жиры и чертовы углеводы?! Ну, не может быть такого, что здесь питаются выращенным в лабораториях… или может? И все это, как продолжение какого-то эксперимента, в котором я ничего не понимаю, как непосвящённое лицо…» – вопросов много, ответов нет, и это, в свою очередь, тоже удручает меня.

– Где же вы?! – уже не выдержав, ору я в коридор. – Где вы, люди?! – вдруг начинает вырываться из меня голос отчаяния. – Я не понимаю, что со мной происходит! Почему я вдруг начал орать вслух, – вырывается из меня, и я ничего не могу с этим поделать. – Ау!!! Люди! Вы здесь?! – кричу я изо всех сил.

– Здравствуйте, вас приветствует система жизнеобеспечения и поддержания жизнедеятельности станции «Галактика». Мы терпим крушение на протяжении девятисот пятидесяти шести дней, ноне смотря на это, продолжаем обеспечивать жизнеспособность и вести дневник исследований, проводимых на нашем корабле. Приглашаем вас пройти на мостик для встречи с нашим капитаном, – появляется электронный голос.

– Да что же здесь происходит?! Почему со мной общается электроника, а не люди?! Здесь кто-нибудь есть?! – ору я.

– Наш капитан с удовольствием встретится с вами и, уверяем вас, он уже ждёт на мостике. Будьте добры, пройдите туда для встречи.

– Ну, ладно… я-то пройду… мне деваться некуда, – отвечаю я и понимаю, что что-то прослушал, не уловил саму суть того, что было сказано ранее. – Как туда пройти? – кричу я, но ответа нет. – «Все-таки лабиринт? Все-таки мне придётся блуждать здесь, прежде чем я найду этого засранца, со всем его экипажем», – думаю я и покидаю пищевой блок.

Тринадцатый номер.

Пока я шатался мимо лабораторий. Пока я шёл по стеночкам из-за слабости тела и проклятой гравитации, я нашёл небольшой отсек. В нем было несколько коек, и я не смог противиться своему организму и поэтому просто рухнул на одну из них, и провалился в сон. Не знаю, минут на пятнадцать от силы. Этот вывод я сделал согласно своим ощущениям полной помятости. На Земле такое было лишь единожды. До того как встать в таком состоянии, я сильно напился и утром совершенно ничего не помнил… Хотя нет, кое-что все же осталось на одном из обломков памяти того дня. Мне кричали чтобы я избегал «вертолётов», а я отвечал, что стану астронавтом и вертолеты мне будут совершенно не страшны. Это было на выпускном.

Сейчас я иду туда, где, по моему мнению, находится мостик капитана той чертовой крепости, иду туда, где встречу выживших! Гравитация продолжает давить на мое тело, и от этого мне тяжело. Мышцы болят и забиваются. Теперь я ещё и вынужден останавливаться ненадолго просто из-за судорог, которые начали возникать в моем организме очень внезапно.

– Эта космическая одиссея меня уже порядком достала… где мостик КАПИТАНА?! – срываюсь в какой-то момент.

– Вы на правильном пути. Ознакомьтесь с картой станции «Галактика», что расположена в коридорах, и тогда вы быстро сможете найти нужное вам место, – вновь возникает электронный голос.

– Их нет! От них давно избавились! Я не знаю куда мне идти! – кричу я, но в ответ слышу лишь дыхание тишины.

«Значит, так… Значит, я все-таки двигаюсь в правильном направлении… Молодец! Скоро я найду вас, люди, и тогда, реально, тогда я задам вам все интересующие меня вопросы! Главный из которых: какого черта вы не передвигаетесь по коридорам своего космического дома?!» – вот о чем я думаю после того, как преодолеваю очередную пару сотен метров и выпрямляю ногу, сведенную судорогой.

«Хочу вернуться на свою небольшую ракету, которая донесла меня до последнего оплота человечества… Она такая небольшая и уютная! Нет этого бесконечного хитросплетения ходов и коридоров, которые ведут куда угодно, но не туда, куда я хочу и куда мне нужно. Это как и в жизни! А в жизни всегда так… Она всегда ведёт тебя куда попало, но не туда, куда ты идти наметил», – продолжаю размышлять я, в то время как прохожу мимо очередной лаборатории с какими-то тропического вида растениями.

«Жизнь, она, да… всегда насмехается и делает с тобой все, что ей вздумается. Именно она зовёт потом свою младшую сестру Смерть и просит забрать со стола надоевшие игрушки… поломанные, грязные, со стертыми лицами и пустыми глазами… Иногда она просит младшую сестру забрать игрушки, которые больше не могут играть сами по себе», – крутится в моей голове, пока я отдыхаю сидя на полу.

– Комната управления полётом, – читаю вслух долгожданное название. – Как же я рад, что все подошло к своему логическому завершению! – продолжаю вещать вслух. – Ещё буквально несколько шагов вдоль стены, и все!

– Пройдите, пожалуйста, к капитану, – вновь возникает голос робота, и комната погружается в тишину.

– Ааа! Мразь! – кричу я. – Да что ж такое-то?! – возмущаюсь я. – Как же я уже устал от этих гребаных судорог! Как же они мне надоели! – сквозь зубы выдавливаю из себя слова, стоя в паре метров от двери и выпрямляя ногу. – Почему мое тело так ослабло?! Почему так быстро?.. Почему тело настолько сильно нуждается в нагрузке, гравитации и прочей херне?! – пробивает меня. – «Почему человек вечно от чего-то зависим?!» – думаю я. – «И как бы он и какой бы внешний вид человек бы не принимал в попытках доказать свою отстранённость, обособленность, он все равно будет зависим… И сейчас мое тело ломает из-за передоза физической активностью… печально», – проскакивает мысль, и через секунду ногу отпускает, и я преодолеваю последний, разделяющий остатки цивилизации метр. Дверь открывается передо мной.

– Добро пожаловать в комнату управления полётом, – вновь талдычит электронный голос.

«Сейчас меня встретят!» – произношу про себя и чувствую, как все мое нутро расплывается в блаженной улыбке. Прохожу несколько метров вперёд, но никто не выходит навстречу. Передо мной лестница. Поднимаюсь по ней с великим трудом. Миновав буквально пять первых, я увидел голову с взлохмаченными волосами. Затылок, затем высокая спинка стула.

– Эй! – крикнул я. – Как дела? Почему такой дерьмовый приём?

Подхожу к нему. Кладу руку ему на плечо. Он сидит на вращающемся стуле, поэтому развернуть его лицом к себе не составляет никаких проблем. В этот миг в моей голове мелькает одна, крайне нелицеприятная мысль.

– А-а-а! – сидящий резко вскакивает со стула. – Я сожру твою душу! – кричит он, бросаясь на меня, а я ору в ответ. От неожиданности происходящего теряю равновесие, делаю несколько шагов назад, но этого оказывается достаточно, чтобы кубарем спуститься вниз по лестнице.

– А-ха-ха-ха! – слышу громкий смех. – Видел бы ты свой адский запил, – говорит он. – Держу пари, твои ляжки теперь не такие чистые, какими были раньше! – продолжает говорить и смеяться надо мной этот тип, а я не могу выбрать, что с ним сделать за такую подлость. Пока я прихожу в себя, он занимает прежнее место в кресле.

– Ублюдок! – злобно рычу я, встав на ноги. Подхожу ближе и наношу удар в челюсть со всей силы. К сожалению, сейчас я не в форме, поэтому вред наношу сам себе. Пальцы руки хрустят от удара. Его голова отлетает в сторону и через секунду возвращается на прежнее место. Он внимательно смотрит на меня, а потом начинает говорить.

– Ну что, как тебе это гнездышко? Хороша моя хата, мой бункер? А?! – спрашивает он.

– Какого черта происходит? Ты издеваешься надо мной?! – выпаливаю я.

– Честно говоря, да, – произносит он, и второй мой кулак хрустит от удара по второй стороне его челюсти. – А-ха-ха-ха! – смеётся он, и его глаза вновь начинают сверлить во мне дыру. – Когда-нибудь слышал про обряд посвящения? Так вот, это он и был! А-ха-ха-ха! – смеётся он, наполненный любовью к самому себе.