Брак во имя Альянса (СИ)

       А еще я собиралась раздавить собственные страхи: посмотреть на девиран вблизи и убедить себя в том, что в них нет ровным счетом ничего, чтобы я по ночам видела кошмары с их участием.

       Пористая губка даториума, свернутая в ленту мебиуса, приближалась. Кажется, шаттл должен будет пролететь совсем рядом, так близко, что я смогу увидеть альхьес, кормящихся материей, в которую превратились излишки информации, циркулирующей в этом квадранте…

       Я невольно задумалась. Какая все же странная цивилизация! И Альянс ничего толком до сих пор о ней не знает: кто такие, откуда… Альхьес – точно кибербионики. А вот медиумы? На Содружестве их несколько, сколько-то еще - на кораблях. Причем никому неизвестно, сколько именно. И, конечно же, их главный. Кто он? Какой? Никто в Альянсе никогда не видел девиранина без этих жутких балахонов. Попытки просветить излучением с треском провалились: материал, из которого девиране производили свои хламиды, внезапно оказался не по зубам нашим службам безопасности.

       Вздохнув и отпив тоника, я еще раз посмотрела на пузырчатую массу даториума, медленно вращающуюся вокруг своей оси. Почему эта материя появилась на граница Альянса? Тоже никто не знал.

       Мелькнула мысль и о том, что на моем месте папа прыгал бы от восторга – от самой возможности прикоснуться к чуждой нам цивилизации. Однако, туда летела я. И прыгать не хотелось, а хотелось в теплый душ, в тихую каюту и в чистую постель.

       Я вздрогнула, когда в соседнее кресло ловко перебрался военный.

       - Вы позволите?

       Пожав плечами, я невольно отодвинулась. Не хотелось, чтобы он меня касался – но не потому, что за прошедшие шесть лет я не допускала мысли о том, чтобы с кем-нибудь… Скорее потому, что я ценила свое личное пространство.

       Он заметил мой маленький маневр, и извиняющимся тоном добавил:

       - Если, конечно, не помешаю. С вашей стороны даториум лучше видно.

       Я молча качнула головой. Нет, он не помешает. Отвернулась к иллюминатору и с преувеличенным вниманием уставилась на серебристо-зеленые корабли девиран.

       - Простите, что спрашиваю, - снова заговорил военный, - вы, случайно, не супруга консула Фирлэйма?

       - Мне предложили должность секретаря консула, - ответила я, и сразу же подумала о том, что он специально спросил, не жена ли я, исключительно, чтобы начать разговор.

       Впрочем, мне-то скрывать было нечего. Совершенно.

       И, понимая, что беседы уже не избежать, я повернулась к мужчине.

       До этого я как-то не рассматривала его, да и неинтересно было. Теперь же мне представилась великолепная возможность оценить и короткую, но стильную стрижку на пегих от седины волосах, и широкий лоб с глубокими горизонтальными морщинами, и орлиный нос, и тонкие губы, и квадратную челюсть, гладко выбритую. Глаза у него были холодными, вот что мне не понравилось. Возникало чувство, что он измерял меня, мысленно взвешивал, прикидывая, что такого со мной можно сделать, и чем я могу быть полезна.

       Форма… Флот Альянса. Но вряд ли причастен к боевым действиям или к охране границ. Скорее, кто-то из штаба. И медаль в виде яркой кометы на груди. Порывшись в памяти, я вспомнила, что это была медаль, которую могли дать за усердную работу в центре управления.

       - Джером Кабальди, - представился он и протянул мне руку.

       Я протянула ему свою, и он осторожно, как будто опасаясь сломать, пожал мои пальцы.

       - Маргарита Росс. – улыбнулась ему через силу, - вы специально спросили про жену консула?

       Кабальди продолжал сверлить меня взглядом, так пристально, что я невольно передернулась. Казалось бы, улыбается, настроен доброжелательно. А ощущение такое, что собирается с меня шкуру содрать, не меньше.

       - Честно говоря, да, - ответил он, - сердитесь?

       - Еще не знаю, - я покачала головой.

       - Разумеется, куда более честным было бы признаться, что мне хочется познакомиться с красивой девушкой, но она сидит с таким независимым и холодным видом, что, кажется, заморозит меня одним взглядом.

       - Вы мне льстите, - вздохнула я, - но я окажусь падкой на лесть и прощу вас. К слову, а вы? Вы ведь тоже направляетесь на «Содружество».

       - Я аудитор, - не колеблясь ни секунды, ответил Джером Кабальди, - меня отрядили на станцию с целью проверки законности деятельности девиран на территории Альянса.

       Я приподняла брови.

       - Зачем это? Казалось, всех устраивает разработка ими даториума. Тем более, что сами мы все равно ничего не можем из него вытянуть.

       Кабальди пожал плечами.

       - Я лицо подневольное, госпожа Росс. Единственное, что могу сказать, так это то, что не всем в совете Альянса нравится пребывание здесь столь чуждой нам цивилизации.

       Его слова показались мне эхом слов Мишеля.

       Интересно, знакомы ли они?

       Я, чтобы выиграть время, сделала еще глоток тоника. И только открыла рот, чтобы спросить, как раздался предупреждающий гудок сирены. Джером вздохнул, завозился в кресле, стараясь сесть прямо.

       - Надеюсь, мы с вами еще поговорим, госпожа Росс, - его голос тонул в сирене, извещающей о начале стыковки со станцией.

       - Мы будем жить на одной станции, господин Кабальди, - ответила я громко, пытаясь перекричать подвывание сирены.

       И зачем на шаттлах делают такое шумное извещение?

       Можно подумать, военная тревога…

***

       Приемный холл «Содружества» поражал размерами и дороговизной отделки. К нему вел стыковочный коридор, мрачный, словно из древнего фильма ужасов про космос, и когда я наконец вынырнула в холл, то в первые несколько мгновений замерла, ослепнув от окружившего меня яркого сияния. Давненько не видела я таких огромных и таких сверкающих хрустальных люстр. И это в космосе. На самой границе Альянса. Нечто подобное, насколько мне известно, было в традициях старой доброй Земной Империи: хрусталь, позолота (как можно больше!) и белый мрамор. Но Империя прекратила свое существование пару тысячелетий назад, и подобная роскошь перестала быть трендом – чтобы вот так, внезапно, всплыть на «Содружестве».

       Я огляделась по сторонам. Да, пожалуй, такой роскоши я еще не видела, нигде и никогда – ну, разве что в обучающих фильмах. Получалось, что сам холл был в высоту больше, чем в ширину, этакий цилиндр, внутри обшитый белым камнем, украшенный резными карнизами. С потолка, более чем на половину высоты, свешивалась огромная сияющая люстра, как будто состоящая из тысяч хрустальных граненых капель. Меньшие люстры окружали ее по краю потолка – и все искрилось, играло, переливалось, отбрасывая на стены крошечные радуги.

       А внизу расположилось несколько стоек регистрации, выполненных все в том же имперском стиле, их белого камня, за которыми прибывших ждали миловидные девушки в жакетах строгого покроя, темно-синих, как ночное небо на Земле.

       Посмотрев на прибывших вместе со мной, я невольно улыбнулась. Мои попутчики пораскрывали рты и в изумлении разглядывали окружившее нас бело-хрустальное великолепие. Пожалуй, только Кабальди осматривался спокойно, даже равнодушно. Но если он работал в штабе, наверняка что-то подобное на Земле видел не раз.

       Что ж, довольно топтаться на месте. Я решительно двинулась к стойке регистрации. Девушка, что стояла там, приветливо улыбнулась – у нее была смуглая кожа и темные миндалевидные глаза в черных ресницах. Каштановые волосы она старательно убрала под белую маленькую шляпку.

       - Здравствуйте, - я тоже улыбнулась, - меня зовут Маргарита Росс. Я прибыла по назначению…

       - Минуточку, госпожа Росс.

       Она углубилась в чтение тех сведений, что были на планшете, затем, не прекращая улыбаться, снова посмотрела на меня.

       - Да, все верно. Вам нужно проследовать в апартаменты в блоке H12. Сегодня в десять часов по времени «Содружества» состоится прием у консула, вам предписано там быть.

       - Прием? Извините, но меня не предупреждали.

       - Вы вступили в должность секретаря Фирлэйма десять минут назад по времени «Содружества», - вежливо ответила девушка, - должностная инструкция пришла на ваш локальный банк данных. Но господин Фирлэйм специально просил предупредить, чтобы вы подготовились к приему. Необходимо явиться одетой соответствующе.

       И она окинула выразительным взглядом мой серый комбинезон из пласт-коттона, такой удобный, со множеством карманов – но совсем не предназначенный для приемов у консула.

       Я в замешательстве посмотрела на свой чемоданчик. Там лежали две смены белья, еще один комбинезон, тонкая белая блуза и единственный мой деловой костюм, пиджак и юбка-карандаш, которые меня уговорил купить Мишель.

       - Здесь есть магазины, - сжалилась девушка, - у вас неограниченный кредит, как у секретаря консула.

       Я лишь выдохнула с облегчением. Что ж, с одной стороны, так даже лучше. С другой… Мишель, засранец, мог бы и предупредить, что мне придется принимать участие в такого рода мероприятиях.

       - Ваша идентификационная карта, - на стойку регистрации лег маленький темно-синий, с золотом, прямоугольник.

       Вполне ожидаемо, золотыми линиями была выведена лента Мебиуса. Даториум.

       - Следуйте к коридору 5A, там зайдите в транспортер и выберите блок H12. Идентификатор апартаментов указан на карте, - продолжила инструктаж девушка, - блок магазинов – S1. В ваших апартаментах размещен модуль справочной службы, можете подключиться к ней через нейроинтерфейс.

Она умолкла, и я поняла, что все, что было нужно, она сказала.

       - Спасибо, - я повертела в пальцах синюю карточку и отошла от стойки.

       Мое место тут же заняла одна из летевших в шаттле женщин, а я, осмотревшись, увидела над одним из коридоров табличку «5А» и двинулась туда, прочь из этого великолепного холла.

       Не то, чтобы он мне не понравился, но… Как-то не привыкла я к имперской роскоши. Ведущие бренды дизайна внутри Альянса проповедовали увеличение функциональности при минимизации форм и количества объектов. А тут – хрустальные люстры…

       Пока я неслась в закрытом транспортере, похожем на пилюлю, сквозь блоки и структуры «Содружества», попыталась получить доступ к своему локальному банку данных. Однако, данные еще не переместились вслед за мной по глобальной сети Альянса, остались где-то в пределах Солнечной системы – так что и я пока осталась без должностной инструкции. Затем, шагнув в блок H12, я оказалась в начале длинного, хорошо освещенного коридора, по обе стороны которого тускло поблескивали десятки дверей. Сложно даже вообразить, сколько людей вместила станция! Интересно, нет ли сбоев у служб жизнеобеспечения?

       Однако… Жилой блок восторга не вызывал.

       Видала я и лучше: с рекреационными зонами, с зелеными насаждениями. А здесь – светло-серый пластик, хром. И темно-синяя ковровая дорожка под ногами. Как-то бедненько для такого грандиозного проекта, как «Содружество». И как-то слишком контрастирует с тем холлом, где я только что побывала.

       Однако, стоило приложить идентификационную карту к соответствующей панельке сбоку от двери, мое мнение об условиях проживания на станции резко изменилось – в лучшую сторону. Потому как первое, что мне бросилось в глаза – витраж с балконом, который как раз и выходил в оранжерею. Я первым делом прошла туда, еще сомневаясь, не голограмму ли транслируют? Но нет. Стоя на балконе, я видела, как внизу, среди зелени, гуляют люди, и лианы заползли на мой балкон – настоящие, живые лианы. Я потрогала листву – упругая, чуточку шершавая. Что ж, это прекрасно. Я обязательно буду выходить в оранжерею. Лучшее средство от эмоционального выгорания во время длительного пребывания в космосе – это возможность вообразить, что ты по-прежнему на одной из жилых планет Альянса.

        Я посмотрела на хронограф: до приема у консула оставалось четыре часа. И за это время предстояло сделать многое.

       Во-первых, я тщательно исследовала место, где мне предстояло жить. Мне предоставили апартаменты из двух просторных комнат и санузла. Первая комната – гостиная – как раз и позволяла любоваться зеленью сквозь элегантно выполненный витраж. Помимо этого, здесь была панель визуализатора, круглый столик, за которым можно с удобством разместить двух человек, стулья и хромированная стойка модуля справочной службы, выполненная в виде шестиугольной призмы. Почти всю верхнюю грань призмы заняла сенсорная панель, а рядом тускло поблескивали капли слотов нейроинтерфейса. Я сделала себе заметку, что надо будет обязательно скачать полный план «Содружества» в мой локальный банк данных, но – это чуточку позже.

       В одну сторону из гостиной вела дверь в спальню, и там окон уже не было. Я пошарила по бархатистому пластику обшивки в поисках ручного выключателя, ничего не нашла. Разглядела в полумраке широкую кровать, застланную такими белыми простынями, что они, казалось, светятся в потемках, отблеск зеркала на стене – и, кажется, все. Шкаф, судя по всему, спрятался в нишу.

       Не нашелся выключатель света и в санузле, и я несколько запоздало сообразила, что наверняка справочный модуль совмещен еще и с модулем управления. Подвинула себе стул, уселась, привычным прикосновением к виску активировала нейроинтерфейс. Поиск сети занял несколько секунд, после чего пришлось проговорить мысленно номер идентификационной карты и активировать подключение. Превосходно! Я тут же получила доступ и к управлению функционалом апартаментов – опять же, через нейроинтерфейс, и к подробнейшим планам станции, и даже к интеллектуальному путеводителю. Через несколько минут я уже раскладывала по полкам вещи, одновременно слушая сведения о магазинах, о том, как туда попасть, а заодно и о том, где именно будет проходить сегодняшний прием у консула Артуса Фирлэйма. Кстати, я с интересом посмотрела на цифрографии самого консула: приятный такой мужчина оказался. Кареглазый шатен с лицом столь красивым, что, думаю, дело без пластической коррекции не обошлось. Интересно, а жена у него есть? Сделала запрос. Нет, Артус Фирлэйм был неженат. И я так и не смогла определить для себя, хорошо это или плохо.

       Что ж… Хронограф неумолимо отсчитывал минуты.

       Я положила идентификационную карту в нагрудный карман и вышла из апартаментов. Если сказано – озаботиться вечерним туалетом – придется озаботиться.

***

       Блок магазинов S1 повторял типичный торговый центр Альянса. Даже наименования брендов все те же. Привычные логотипы. Высокие прозрачные витрины. Выделенные для отдыха места, небольшие кафе со столиками в уютных нишах. Все так привычно, что и не скажешь, что в глубоком космосе, на самой границе Альянса. Людей… что ж, людей здесь было не слишком много. Возможно, сейчас попросту разгар рабочего дня, и магазинчики и кафе заполнятся к вечеру. А, возможно, те, кто прилетал сюда как обслуживающий персонал, попросту не имели средств в достатке, чтобы свободно разгуливать по магазинам.

       Я порылась в памяти, пытаясь вспомнить, где в последний раз покупала приличное платье. Вопрос еще тот был: на самом деле, пока работала пилотом, мне точно так же некогда было бродить по магазинам – да и некуда было выходить в этом пресловутом платье. Ну, а после того, как погиб Алекс… Никуда я не ходила. Ничего не хотелось. То земное кафе, где я работала администратором, стало единственной соломинкой, которая еще держала меня на поверхности, не давая окончательно сползти в темную попасть.

       Впрочем, я все-таки вспомнила. Как обычно, воспоминание было связано с Алексом: мы как-то с ним специально взяли отпуск, чтобы слетать на Землю и послушать одну из древнейших опер в современном исполнении. Посещение оперы подразумевало интересный нюанс: дама обязательно в вечернем платье, а ее кавалер непременно во фраке. Я тогда выискала по каталогам список корпораций, которые занимались пошивом одежды премиум-класса, и мы сидели в партере, словно и не пилоты одной небезызвестной военной компании, а какие-нибудь наследственные аристократы. Опера называлась «Золото Рейна». Нестареющая классика, существующая вне времени.

       Оставалось только определить, есть ли на «Содружестве» магазин этого бренда. Прикосновение к виску – запрос к справочному модулю – и перед взглядом отобразился золотистый пунктир, ведущий меня к выбранной цели.

       Правда, стоило очутиться перед знакомым логотипом, золотой буквой «М», горло сжалось в спазме. Проклятые воспоминания! Они все еще душили, не давали вздохнуть. И, хоть и были эти воспоминания добрыми и исполненными любви, они как будто напоминали, насколько же мне теперь этой любви не хватает. Насколько мне тебя, Алекс, не хватает…

       Я поморгала, чтобы осушить набежавшие слезы, и решительно шагнула внутрь магазина, очутившись при этом перед рядами стоек, увешанных одеждой. Ее было так много, этой одежды, что я даже растерялась, не зная, в какую сторону двигаться дальше. Однако, это все же была одежда премиум-класса, и, следовательно, магазин - тоже премиум-класса. Откуда-то из пестрых глубин выкатился робот. Висок предупреждающе кольнуло, робот запрашивал разрешения подсоединиться к моему нейроинтерфейсу. Дальше все пошло как по маслу.

       Меня спросили, что я ищу. Какой фасон, какую расцветку. Попросили посканировать идентификационную карту – я ее приложила к сенсорной панели на круглой голове робота.

       «Позвольте проводить вас в соответствующую секцию».

       Я послушно последовала за роботом, который неторопливо катился впереди на мягких резиновых колесиках, и через несколько минут оказалась перед стойкой с развешанными платьями. Здесь же, на круглом стеклянном столе, были представлены аксессуары: клатчи всех цветов радуги, декоративные ремни, бижутерия… нет, не бижутерия, как раз здесь все было вполне настоящим, и если выглядело, как золото – то золотом и являлось.

       «Приятных покупок. По идентификационной карте у вас открыт безлимитный режим покупок», - прошелестело на грани восприятия, и робот укатил.

       Я же постояла-постояла, подумала о том, что пока что не вижу обуви. Но это потом. И приступила к выбору вечернего платья. Так странно… Я совершенно забыла, как это тяжело, оказывается, перебрать десяток схожих моделей, пусть и в одной цветовой гамме.

       Я сразу попросила, чтоб это был синий цвет. Он шел мне, и яркий лазуритовый синий, и глубокий, цвета ночного неба. У меня бледная кожа, яркие каштановые, почти рыжие волосы, и голубые глаза. Синий… мне идет.

       Поэтому я сгребла в охапку несколько платьев и побрела в примерочную. Пока шла, невольно бросила взгляд в сторону витрины, которая отгородила магазин от пространства торгового модуля, и внутри все сжалось. Там, за стеклом, виднелась черная фигура, кажется, вполне гуманоидных очертаний, но, но… Девиранин! Черный глубокий капюшон, и там, на месте лица, какие-то тонкие проблески, как будто… рисунок сот.

       Сердце немедленно заколотилось о ребра. Я сглотнула, попыталась дышать глубоко и размеренно. Так, Марго. Прекращаем панику. В конце концов, ты здесь – секретарь консула, тебе с этими… черными, без головы, еще и работать придется.

       Я отвернулась, стараясь лишний раз не смотреть в сторону этого силуэта, что навевал такую необоримую жуть, засеменила, торопясь в примерочную кабинку – и только, оказавшись отрезанной от всего мира тонкой пластиковой ширмой, выдохнула.

       Со всем этим определенно нужно было что-то делать. Как я буду здесь работать, если от одного вида девиранина меня в пот бросает?

       Кое-как отдышалась, занялась примеркой. И – надо же! Внезапно нашлось то самое платье, в котором я была тогда, в опере… Темно-синее, с открытыми плечами, с довольно глубоким декольте. Облегающее тело до талии, как вторая кожа, а начиная от середины бедра расходящееся крупными фалдами. Ноги подогнулись, я присела на пуфик и несколько минут сидела так, сдерживая рвущиеся из груди рыдания. Зачем я здесь? Я же видеть не могу девиран. Мне делается дурно от одного только вида этих черных жутких хламид… Зачем все это? Постоянно просыпаются воспоминания, горькие, болезненные, которые я столько лет пыталась загнать куда-то вглубь себя, чтоб они покрылись толстым слоем пыли, как никому ненужная вещь… и не получается. Время не лечит. Что должно случиться, чтобы я перестала нервно дергаться при виде черного балахона и рыдать, наткнувшись на синее платье, от вида которого ко мне возвращаются те, давно забытые чувства, ощущения?

       Я вытерла пальцами слезы, рассеянно посмотрела на босые ступни. Платье, да. А к нему нужны туфли. И клатч. И, может быть, даже красивый тяжелый браслет, который будет хорошо смотреться на моем узком запястье…

        Я провела ладонью по воздуху, заставляя ширму сдвинуться в сторону… И от неожиданности вскрикнула. Внутри все мгновенно скрутилось в тугой узел, перед глазами потемнело.

       Прямо за ширмой, отрезая все пути к бегству, надо мной возвышался широкоплечий силуэт в черном балахоне. Мысли заметались в голове, беспорядочные и бесполезные. Это ведь он смотрел на меня сквозь витрину? Он? Или другой? Что ему нужно? Почему я?

       «Что вам нужно?»

       Вот что я должна была спросить. Громко, отчетливо. В конце концов, это в высшей степени невоспитанно, лезть в примерочные…

       Но из горла выползло лишь жалкое сипение. И меня начало трясти в жутком ознобе. Нужно было крикнуть, хоть что-нибудь, позвать на помощь… Но я… не смогла. Попятилась, отшатнулась внутрь примерочной. Да кто мне поможет? Здесь только робот. А как же камеры слежения в примерочных? Как же они? Где здесь тревожная кнопка?

       Черная громадина шагнула вперед. Мне показалось, что я даже ощущаю, как пахнет его одежда: странная, невозможная смесь хвои и нового пластика. И я слышала, как дышит это чудовище: медленно, размеренно… не то, что я.

       - Что вам… нужно? – наконец выдавила я, понимая, что еще немного, и свалюсь ему под ноги.

       Молчание.

       Я задрала голову – и там, под капюшоном, увидела тусклое свечение сот. И кромешную темноту, бархатную, но неосязаемую.