Помоги проекту - поделись книгой:
Внутри оказалось здорово, хотя я не увидела поначалу ничего особенного. И, тем не менее, мне было безумно интересно. Почему? Наверное я уже понимала "это ж-ж-ж не спроста". Но ко мне поначалу лишь присматривались и ничего тогда еще не показали, а чудеса начались лишь в следующий визит. Вот только пролезая через тесный лаз и осматривая грандиозную пещеру, дальний край которой терялся в темноте, я почувствовала нечто странное, какое-то необычное ощущение внутри моей собственной головы. На что же это было похоже? Наверное на то, как будто тебе осторожно чешут застывшие в ступоре мозги. Вам когда-нибудь чесали мозги? Нет? Ну тогда я и не буду пытаться это передать. Ощущение было приятное и, помнится, я даже глупо захихикала от удовольствия. Потом я узнала, что они стирают память тем, кто по ошибке забрел в Подземную Страну. Делают они это с хирургической точностью, не трогая ничего лишнего. Для этого на всех входах в Гору сидят Сторожа. Потом мне показали одного из них, потому что без сопровождающего увидеть здоровенную улитку сливающуюся со скалой было практически невозможно. Такой Сторож ставит входящему "зарубку" в мозгу, а потом ему стирают в памяти все, что после "зарубки". И то же самое должно было произойти со мной. Но не произошло. Почему? Оказалось, что для стирания памяти необходимо чтобы человек испугался или, хотя бы, насторожился. Тут не нужен панический, пробирающий до костей страх. Отнюдь! Им достаточно незначительного опасения, легкого страха перед неведомым, боязни. Ничего из этого со мной не произошло, я лишь испытывала необыкновенный восторг. Посудите сами… Мягкий, приятный полумрак вместо абсолютной тьмы. Чистый, чуть ли не вымытый пол пещеры вместо ожидаемого глиняного месива. Необычно прохладный для летнего времени ветерок несет легкие пряные запахи. В общем, мне под землей понравилось. Ну а я, похоже, понравилась им. Вот так я и стала "релайтером", а лемуры – моей "общественностью". Помню как предыдущий "релайтер" пришел ко мне в гости уговаривать меня принять должность. Смешной человек – я была согласна еще в тот момент, когда увидела его в дверях с совершенно ненужным (хотя и вкусным) тортиком и бутылкой хорошего вина. Непонятно мне было только одно: как от такой должности можно отказаться. Он тогда грустно улыбнулся, поднял бокал и сказал:
– Выпьем же за то, чтобы ты никогда не переросла Гору!
Мне было непонятно, как можно "перерасти Гору", но мы выпили по глотку и он долил нам совсем по чуть-чуть и поднял второй тост:
– А теперь, девочка, мы выпьем за то, чтобы однажды ты переросла Гору!
Непонятное стало только непонятней, но я послушно выпила еще один глоток. У того "релайтера" было трое детей и красивая молодая жена. Они готовились к переезду в Канаду и он пришел сдавать дела. С тех пор меня не оставляет тревожная мысль о том, что случится, когда я “перерасту” Гору.
…Из вагона подземки я вылезла на одну остановку не доезжая до верхней станции. Двое или трое случайных пассажиров потянулись к выходу и на короткой платформе не осталось никого, кроме меня. В самом конце платформы уже открылся проход, я быстренько туда скользнула и проход немедленно затянулся. Платформа опустела, но это не удивило никого, не исключая камеры наблюдения. Наш начальник службы безопасности давно позвонил в управление подземки и предупредил их, что баланс прошедших через турникеты не сойдется сегодня на единицу. Был начальник сухоньким старичком самого незаметного вида, друзей и знакомых у него почти не было и мало кто знал о его боевом прошлом в команде подводных диверсантов. А вот мы с ним были хорошими друзьями, потому что еще во время первой Войны в Заливе он научился не задавать лишних вопросов "релайтерам". Тогдашний мэр по дурости возмутился расходами на креветок и лемурам на какое-то время перестали выдавать то, что им полагалось по древнему договору между Горой и Городом. А потом одному полоумному диктатору захотелось проверить как далеко достают его баллистические ракеты. Самого диктатора благодарные граждане вскоре повесили на главной площади его столицы, но до этого нам пришлось пережить пару непростых недель. Я тогда была совсем сопливой девчонкой, но помню с каким жутким воем зенитные ракеты разгонялись над нашим домом, несясь навстречу баллистическим чудовищам. Многие тогда еще лазали на крыши любоваться необычным феерверком, когда вражеские ракеты взрывались на подлете к Городу. Но противоракеты установили на Горе не сразу. Поэтому первые залпы по Городу останавливать было некому. Точнее, некому кроме лемуров. Не знаю как, но они поняли, что вражеские снаряды должны попасть прямо в нефтеперерабатывающий завод. И, хотя Город не выполнял своих обязательств, они прекрасно понимали что будет с Горой и Городом, если ракеты попадут в цель. Поэтому три ракеты разорвались на пустынном берегу. Четвертая-же ракета попала прямехонько в строящийся торговый центр – гордость тогдашнего мэра. Там она и застряла, пробив перекрытия, но так и не взорвавшись. Я сама видела фотографии этого чудовища, висящего посреди строящегося зала. Намек был очевиден. Тогдашний "релайтер" даже ехидно предлагал так и оставить ракету украшением комплекса, но мэр отказался увековечить свой позор. К тому же в нашей армии, в которой есть специалисты по самым неожиданным дисциплинам, нашелся некий чин, неожиданно осведомленный насчет лемуров. Он показал мэру графики траекторий, чем окончательно его убедил. Как бы то ни было, но с тех пор креветки поступают в Гору бесперебойно. Между прочим, я так и не поняла как они сбили ракеты с курса, хотя мне добросовестно пытались объяснить.
Меня встречал Ася. На самом деле его зовут иначе, но никто из живущих на поверхности не в состоянии произнести лемурийское имя. Поэтому, когда нас познакомили, я назвала его именем одной из моих подруг, у которой были такие-же постоянно удивленные огромные глаза слегка на выкате. Потом я узнала, что Ася – мужчина (не требуйте от меня называть лемуров самцами и самками), но имя уже прижилось.
– Спасибо за рыбу – приветствовал он меня традиционной фразой.
Я подозреваю, что он цитирует Дугласа Адамса, хотя утверждать не берусь. На самом деле лемуров мы снабжаем вовсе не рыбой, а креветками. Этот обычай уходит своими корнями в доисторические времена, когда Город еще не был городом, а вот Гора уже была, и еще тогда люди и лемуры договорились помогать друг другу. Оказывается, креветки нужны им для продолжения рода. Это вовсе не секрет, ведь лемурам можно задавать любые вопросы и они всегда честно отвечают. Вот только не всегда их ответы удается понять. Посудите сами, что произойдет, если тебе прямо в голову помещают некие сведения. Ну а сведения эти содержат такие понятия, для которых у тебя, да и ни у кого другого, еще нет слов. Боюсь, что такие сведения будут бесполезны. Но приходится терпеть, потому что другого способа общения мы пока не придумали. Вот и приходится ограничиваться той информацией, которая хорошо ложиться на уже известные тебе понятия. Надо бы научиться невербальному пониманию, но пока что у меня получается не слишком хорошо. Как бы то ни было, но тема креветок звучала в моих мозгах особенно туманно. Поэтому в последнее время я начала подозревать, что продолжение рода тут не причем, а лемуры элементарно подсели на савиче.
Кстати, между собой они общаются нормальной звуковой речью. Впрочем, назвать ее нормальной было бы неправильно, ведь человек просто не в состоянии издавать такие звуки, а человеческое ухо не в состоянии их воспринять. Не говоря уже о психике. Я неоднократно пыталась произнести на их языке хотя бы одно только слово "привет", но тщетно. Ну, посудите сами. Представьте себе для начала симфонический оркестр, играющий нечто бравурное. Потом добавьте к этим звукам грохот работающего танкового дизеля с разболтанными цилиндрами (мне доводилось слышать такое в армии). Но и это еще не все. Теперь на этом фоне озвучте разговор пяти-шести бабулек на лавочке, смешанный с воем трех-четырех шакалов и грохотом копера, забивающего сваи. Смешав все это воедино, воспроизведите на удвоенной скорости при низкой громкости. Сделали? Теперь у вас есть отдаленное представление о том, как разговаривают лемуры.
В общем, я так и не поняла как именно креветки помогают процессу зачатия у лемуров. Понятно лишь одно: доступа к морю у них нет и поэтому мы им нужны. Они нам тоже необходимы, ведь именно лемуры защищают наш город от катаклизмов, как природных, так и рукотворных. Как бы то ни было, но странный симбиоз Города и Горы длится уже веками.
После первого знакомства с обитателями Горы, я немедленно полезла в Сеть. На экран моего ноутбука тут-же выскочили многочисленные фотографии смешных и милых зверьков с серой шерсткой, выпученными глазами и змейками полосатых хвостов. Как-то раз Ася, после некоторого колебания, признался что между жителями Горы и обитателями Мадагаскара действительно есть некое родство, подобное схожести людей и приматов. Лемуры похожи на лемуров, хоть это и звучит как тавтология. Но есть и отличия. Лемуры Горы крупнее своих мадагаскарских братьев меньших, с большими головами (надо же куда-то девать мозги) и более короткими, но столь же полосатыми хвостами. А еще у них веки расположены по бокам глаз, а не сверху и снизу, как у всех остальных на планете. Поэтому очень интересно смотреть на то, как они закрывают глаза – как будто задергивают шторы на окнах. Ну и, разумеется, отрицательная масса тела. Но об этом я уже вроде упоминала. Или нет? Из-за этой самой массы они и не могут покидать Подземную Страну. Однако лемуры любят опасную забаву – падение вверх, некое подобие нашего банджи-джампинга. Только нас подстерегает опасность разбиться, а их – улететь в верхние слои атмосферы или даже в космос. Ужас-то какой! Хорошо хоть что их нити, хоть и безумно тонкие, но никогда не рвутся.
При более глубоком погружении в Сеть я вышла на откровения мадам Блаватской, труды теософов и сведения о загадочной Лемурии. Ну что вам сказать? Обитатели горы вовсе не похожи на аборигенов легендарного материка: отнюдь не трех метров росту, вовсе не такие всеблагие, да и на людей совсем не похожи (сравнение Аси с моей подругой – не в счет). И все-таки какая-то смутная связь прослеживается. Ответы Аси на заданные мной вопросы на эту тему характерны особенной неопределенностью. Жители Лемурии вроде бы отличались долголетием. Наши лемуры тоже живут веками, если не тысячелетиями. Может быть они даже бессмертны. К примеру, мой Ася утверждает, что был свидетелем того, как мамлюки Бейбарса пришли к Горе и разграбили рыбацкий поселок, который еще не был Городом. В тот год лемуры не получили своих креветок: их было просто некому ловить. Ну а некоторые из лемуров помнят и более ранние времена. Дело в том, что креветки им приносят к небезызвестной пещере Ильи Пророка на северном склоне Горы. Однажды я упомянула в разговоре библейский диспут между Ильей и его языческими оппонентами. Как известно, там не обошлось без магии и пиротехники, а из ехидных замечаний лемуров я поняла, что не обошлось и без них. Стало сразу понятно, кто именно снабжал их креветками в те далекие времена.
Сами себя они называют "кармелитами". Неудивительно, ведь и сама Гора называется "Кармель". Правда, существуют еще монахи ордена кармелитов и монашенки-кармелитки. И те и другие построили по монастырю на Горе и тешат себя тем, что именно они придумали этот термин. На самом деле это плагиат и кое-кто в обоих монастырях прекрасно это знает. Дело в том, что под этими зданиями расположены обширные и не до конца исследованные катакомбы. В них скрывались еще ранние христиане от римлян, а потом и монахи от турок. Ну а про то что эти катакомбы соединяются с Подземной Страной знают всего несколько человек. Один из них – "релайтер" нашей мэрии, то есть – я.
На входе в Церемониальный Зал мне отсалютовали своими мушкетами два гвардейца, стоящие здесь еще с наполеоновских времен. Когда Буонапарте прогнал турок из наших мест, он первым делом подтвердил привилегии лемуров и погасил задолженность Города по креветкам перед Горой. Это вызвало симпатии обитателей Горы и было нелишним, так как вороватость и необязательность турецкого губернатора давно уже их раздражали. Потом французы ушли дальше осаждать Северную крепость, но креветки продолжали исправно поступать. Крепость Наполеон так и не взял, хотя шуму и грохоту там было немало. Были и раненые. Поначалу их положили в монастыре на вершине горы. Но французская армия уже не отступала обратно в Египет, а бежала. Поэтому тяжелораненых решено было оставить, хотя существовало опасение что турки будут мучить пленников. На самом деле турки вовсе не собирались никого мучить. Они лишь хотели по турецкому народному обычаю содрать с живых французов кожу в знак преклонения перед их доблестью. Многие раненые не хотели, чтобы перед их доблестью преклонялись так брутально и попросили оставить им яд. Так они и вошли в анналы истории как выбравшие легкую смерть вместо мучительных почестей. На самом же деле, их всех забрали в Гору, где они и живут до сих пор. Мне и самой неоднократно приходилось видеть французских гренадеров, стоящих под землей в почетном карауле.
Церемониальный Зал невелик и совсем невысок. Разумеется, ведь иначе мы не смогли бы общаться. Попробуй-ка поговори с тем, кто висит вниз головой в десятках метров над твоей головой. Для приема людей в Церемониальном Зале построена специальная конструкция, выглядящая как две устремленные друг навстречу другу лестницы из каменных ступенек. Несмотря на название, церемониями здесь и не пахнет. Лемуры вообще народ открытый, веселый и добродушный. По крайней мере мне с ними легко. Вот и сейчас, с потолка навстречу мне поднялись вниз двое лемуров. Это были хорошо знакомые мне Вася и Мася. Не удивляйтесь! Пообщайтесь с лемурами пару лет и вы тоже научитесь их различать. Правда я так и не запомнила, кто из них женщина, а кто – мужчина. Мася выглядел постарше. и шерсть у него была более темная, чем у Васи. Вася был, пожалуй, покрупнее и имел совершенно выпученные глаза и более светлую шерстку. Сопровождающий меня Ася попытался сделать вид, что он человек и вскарабкаться на мою половину лестницы, цепляясь хвостом за ступеньки. Ему это не удалось и он сорвался вверх под всеобщий смех. Между прочим, смеются они почти как люди.
– Ну ладно! – сказал Мася, отсмеявшись – Что там у вас внизу стряслось на этот раз?
Разумеется, ведь для них наша поверхность это "низ". Но Мася явно передергивал. После большого пожара на Горе, мы еще ни разу не обращались к ним за помощью. Да и в тот раз они мало что смогли сделать. У нас тогда погибли полицейские и пожарники, и поэтому мы не любим вспоминать ту катастрофу. У них обошлось без жертв, но нескольким лемурам пришлось потом залечивать серьезные ожоги. Поэтому они тоже не любят вспоминать тот пожар.
– Пришлись ли вам по вкусу креветки из последней партии? – дипломатично спросила я.
Намек был правильно понят и мы перешли к делу.
– Хотелось бы знать, чем именно вам не нравятся кабаны? – спросил Мася.
Мне лично кабаны не мешали, даже были чем-то симпатичны своей нахрапистостью, здоровым нахальством и веселыми наглыми мордами. Но я отвечала за Город, а Городу они мешали жить, захватывая его жизненное пространство и распугивая обитателей. Так я и объяснила лемурам.
– Понятно – сказал мудрый Мася – Ползучая экспансия. Знакомая до боли картина.
– Экспансия? – переспросила я только чтобы потянуть время.
При этом я сделала круглые глупые глаза, но обмануть лемуров мне не удалось.
– Да ты и сама все понимаешь – отмахнулся Вася – Экспансия бывает силовой, а бывает и ползучей.
Это-то я как раз понимала. При силовом сценарии просыпаешься одним не слишком прекрасным утром, а по улице маршируют чужие солдаты, звучит чужая речь и строгие приказы новой власти развешаны по всем столбам. Под страхом смерти эти приказы запрещают делать то и это, а другое то и другое это требуют исполнять под угрозой расстрела. Мне самой с этим сталкиваться не приходилось, но где-то в глубинах генетической памяти притаились и желтые звезды и колючая проволока.
А вот ползучая экспансия выглядит несколько иначе. Казалось бы годами ничего не происходит, кругом тишь да благодать. А потом вдруг замечаешь, что по соседней улице ходить нельзя, потому что там уже давно обитают свиные рыла. И права этих рыл на ту улицу беззаветно защищает толпа полезных идиотов и хорошо оплачиваемых адвокатов. Потом очень корректные люди, почему-то не живущие в твоем городе, предлагают тебе поискать разумный компромисс. Компромисс, как правило, заключается в том, что ты уедешь в другой город, а за это тебя не будут топтать копытами. Может быть не будут…
– Неужели нельзя как-нибудь договориться? – проблеяла я.
– С кабанами? – удивился Ася из-за моего плеча – Договориться? Даже не все люди этому научились, так что же сказать о кабанах?
– А о лемурах? – съехидничала я.
Я не слишком хорошо разбираюсь в лемурьей физиогномике, но тут мне показалось, что Мася нахмурился.
– Мы, лемуры, идеальные друзья для людей – проворчал он – Надеюсь, ты догадываешься – почему?
– Потому что вам не подходит то, что снаружи?
– Вот именно! Это-то и есть истинное лекарство от экспансии – не иметь физической возможности захватить чужое.
– А люди?
– Как ты думаешь, девочка, почему мы закрываем входы? – это он явно сказал через силу – Давай-ка лучше вернемся к кабанам, пока ты не разревелась.
Да уж, настроение мне испортили капитально. И, я, пожалуй, уже начала понимать как можно "перерасти Гору". Но реветь я не собиралась и они это знали.
– Расстроилась? – спросил Ася – Хочешь подергать меня за хвост?
Вот ведь зараза! Считается, что они могут читать только те мысли, которые ты им открываешь. Неужели это не так? Или мое интуитивно-подсознательное так и рвется наружу? Ну, да, есть у меня такая розовая мечта, но в моем возрасте пора бы уже научиться сдерживать порывы низменных эмоций. Поэтому я лишь задрала нос в гордом молчании.
– А может хочешь савиче? – продолжал издеваться он.
– Спасибо – проворчала я – У меня нет проблем с размножением.
Пофилософствовав и почти доведя меня до депрессии, лемуры приступили к делу. Разумеется, они знали как избавить город от нашествия кабанов и не отказывались нам помочь.
– Как вы собираетесь это сделать? – задала я неосторожный вопрос.
Ой! Действительно, вроде бы не первый год общаюсь с этим народцем, а до сих пор ляпаю невпопад.
– Вот, кстати, сама и посмотришь – тут же предложил Вася – Ася тебе все покажет. Согласна?
Я поняла, что нарвалась. Но выхода не было и пришлось кивнуть, имитируя энтузиазм.
– Это далеко? – поинтересовалась я.
– На другом конце Горы – ответил Вася – Но мы обеспечим тебя транспортом.
При этом он сделал такую хитрую мордочку, что я, немного зная лемуров, сразу насторожилась.
– Ты любишь летать на летучих мышах? – спросил Мася.
Я вздрогнула. Люблю ли я что? Для меня летучие мыши всегда ассоциировались с запахом застарелого помета. Именно так пахнут те пещеры в которых во множестве обитают рукокрылые. Поэтому последнее о чем я мечтала был полет на такой вонючке. Но о чем это он? Ведь мыши маленькие, а я большая! И тут, громко хлопая крыльями, появилась мышь. Нет, не так! …Появилась Мышь! Вы не поверите, но то было настоящее чудовище, достойное самого Дракулы. Представьте себе летучую мышь размером с большую собаку и соответствующими перепончатыми крыльями. Представили? А теперь представьте себе мои чувства. Впервые в Подземной Стране я почувствовало нечто похожее на страх и невольно сделала шаг назад вниз по своей лестнице. Мышь захлопала крыльями и подлетела к лестнице, подставив спину и повернув ко мне здоровенную башку. Мася и Вася испытующе смотрели на меня, задрав головы. И тут Мышь открыла пасть… Вы не поверите, но весь мой страх как рукой сняло. Да, были там и острые треугольные зубы размером с небольшой кухонный нож и красный длинный язык и чего там только не было. Но все это было неважно, совершенно неважно. А важно было то, что Мышь улыбалась мне. Не долго думая, я запрыгнула на ее шею и ухватилась за острые уши. Мышь, слегка помахивая крыльями, плавно качалась подо мной. И пахла она совсем не так, как воняют пещеры, населенные обычными летучими мышами: от нее исходил легкий запах мускуса и, почему-то, розмарина. А еще явственно запахло креветками потому что кое-кто, и я укоризненно посмотрела на Васю и Масю, налопался савиче.
Вам когда-нибудь приходилось летать на гигантской летучей мыши? Знакомый десантник рассказывал что однажды их машина падала с периодически заедающим двигателем и бойцов бросало по брюху геликоптера во все стороны. Не знаю, может он и врал в надежде "подбить ко мне клинья"? А может и не врал, потому что той-же ночью я обнаружила у него на пояснице не до конца зарубцевавшийся шрам и следы множественных гематом на спине и ребрах. Нечто подобное я и предполагала испытать во время этого полета. Мыши, даже самые летучие, вовсе не птицы и хвоста у них нет. Поэтому нас предсказуемо болтало из стороны в сторону "как дерьмо в проруби" по образному выражению моего деда. Вот только страшно мне почему-то не было и совсем не мутило. Наоборот, сидя на короткой шее и держась за мохнатые уши как за поводья, я испытывала неописуемый восторг. Наверное этому способствовало то, что Мышь болтало вовсе не хаотически. Более того, мне казалось что мы описываем в густом подземном воздухе некую заранее спланированную и очень плавную спираль. И это было прекрасно. А может быть я все же ненормальная, как и полагается "релайтеру"? Ася летел рядом на таком-же летуне, но поменьше, вцепившись маленькими лапками в густую шерсть и весело подмигивая мне. Судя по волне его эмоций, он тоже наслаждался полетом. Только тут я заметила, что его Мышь летит перевернувшись. Наверное, этот экземпляр имел отрицательную массу.
Так мы летели на восток минут двадцать-тридцать и вот потолок начал постепенно снижаться намекая на край Горы. Наконец летуны высадили нас около небольшого лаза. Мне открыли проход и я выбралась наружу, а мой сопровождающий остался у входа, сев на потолок и осторожно выглядывая через верх лаза. Судя по всему, мы были на восточном краю Горы. Я прекрасно знала, что внизу проходит старое шоссе проложенное по неглубокому оврагу – древнему караванному пути, одному из трех, соединявших когда-то земли Селевкидов с царством Птолемеев. На невысоких холмах за старым шоссе веселые черепичные крыши прорезают зелень кипарисов – это живет своей спальной жизнью небольшой поселок, придаток Города, прибежище инженеров-программистов и средней руки чиновников. Новое шоссе тоже было где-то здесь, подо мной, в широком трехполосном тоннеле. На ближайшем холме напротив я ожидала увидеть освещенные фонарями улицы, разноцветные светофоры на перекрестке, рекламные щиты на въезде в торговый центр и подсвеченные прожекторами развалины старинной крепости. Ничего этого там не было. Не было ни фонарей, ни рекламы, ни светофоров. Крепость, тем не менее, была на месте и она действительно была подсвечена. Однако вместо молочных, ровных лучей прожектора ее освещало колеблющееся пламя факелов. Но самым удивительным было то, что вместо развалин на холме стояли мрачные, высокие стены из огромных серых блоков. Наверное это были кирпичи из необожженной глины пополам с соломой – примитивный строительный материал античных времен.
Ниже меня по склону горел костерок и сидели люди. Лиц не было видно, лишь темные фигуры вокруг огня. К ним, тяжело поднимаясь вверх по склону, приближался человек, несущий горящий факел в вытянутой руке. Сидящие у костра закричали, явно задавая ему вопрос. Однако их язык был мне незнаком, я лишь разобрала слово "
Люди вокруг костра немедленно повскакивали, привычно хватая оружие и мне сразу стало неуютно. Интересно, как здесь поступают с юными (относительно) дамами, найденными ночью на склоне горы? Я подозревала, что меня запросто могут продать в рабство. И это еще в лучшем случае. Тут как раз, как чертики из коробочки, появились воины. Признаюсь вам честно, таких бандитских рож мне не приходилось видеть даже в притонах Боготы. Почти каждый из них мог похвастаться боевыми шрамами на лице, а их шевелюры способны были привести в ужас даже уличного парикмахера из Варанаси. Впрочем, двое были совершенно лысыми. Правда все они были невысокими, даже мелкими, не выше меня ростом. Но это мало успокаивало. Мой знакомый со шрамом через глаз тоже был здесь и смотрел он на меня как-то уж очень плотоядно. Пауза затянулась, начинала становиться гнетущей, а на протокольных харях эллинов начали появляться очень не нравящиеся мне ухмылки. Посудите сами: ночь, чужая страна и дамочка в футболке с надписью “El Nido. Palawan”, в коротких, по летнему времени, шортах, с голыми ногами и в кроссовках на босу ногу. Я все еще пыжилась сохранять важный и независимый вид, но снизу живота начал подниматься неприятный холодок, напоминающий панический страх И вот тут у меня за спиной послышался отчетливо слышимый шум крыльев. Вояки, насторожившись, сделали шаг назад. И не зря. Еще через мгновенье рядом со мной бесшумно приземлилась Мышь и вопросительно уставилась на меня. А я не придумала ничего лучшего как почесать ей за ухом. Тогда моя верная Мышь открыла пасть, показала дракуловские клыки и медленно повела головой слева-направо, сканируя публику. "Ну что, ребята, с кого начнем?" – ясно читалось на ее морде. Еще с полминуты зрители стояли с открытыми ртами, потом дружно преклонили колени и опустили головы долу.
–
Один из воинов подполз и осторожно положил к моим ногам неизвестно откуда взявшуюся ветвь винограда. Еще через пару секунд передо мной лежали: оливковая ветвь, симпатичный медальон с плохо причесанной женской головкой на нем (наверное – Горгоной) и небольшой изящной формы сосуд из которого пахло цветами. При этом они тщательно прятали глаза.
Вот это был совсем другой разговор. Какой же женщине не понравится, когда перед ней преклоняются, преподносят дары и называют богиней? Впрочем, однажды у меня уже такое было: и преклонялись, и преподносили, и называли. А вот кончилось все не так хорошо, и поэтому я не люблю вспоминать тот эпизод. Я откусила сочную ягоду и, подняв кувшинчик, засунула его в карман шортов. Явственно прозвучали вздохи облегчения. Вдруг раздались крики:
–
Это слово я тоже знала. Подумать только, кто к нам пожаловал! Ну, и где тут ваш царь? Воины торопливо расступились, давая дорогу будущему повелителю Азии. Резким жестом он отослал их прочь, явно желая пообщаться с богиней тет-а-тет. Тоже мне, любимец богов. Впрочем, судя по его уверенному поведению, у него уже был опыт общения с бессмертными. Воины послушно исчезли в темноте.
Признаюсь, Александр Филиппович выглядел совсем неплохо. Правда, на Колина Фаррелла он был совсем не похож, но все же красив, моего роста и молод. Жаль только, что не в моем вкусе. А еще меня насторожили жесткие складки вокруг его рта и холодные глаза. Колено он преклонил, но глаза не прятал, и поэтому я решила не называть его Сашкой. Одет он был также как и одноглазый воин: налобная повязка, туника, фибулы, кожаный передник с бляхами и сандалии. Только меч у него был подлиннее и в прямых ножнах. Вот она, античная простота – сразу и не скажешь, что царь. Задрав подбородок, я надменно процедила сквозь зубы:
–
Этой фразой я исчерпала большую часть своего словарного запаса. К тому же, у меня явно были проблемы с произношением, потому что в глазах царя появилось недоумение.
– Ну что уставился, ваше величество? – поинтересовалась я на своем языке – Перейдем-ка лучше к делу. Какие будут просьбы?
Мышь наклонила голову и зевнула. Теперь он смотрел на меня уверенней. Наверное, богиня, говорящая на непонятном языке, смотрелась много логичнее богини, коверкающей знакомые слова. Александр заговорил и говорил он долго. Слов я, естественно, не поняла, но некоторые его жесты были достаточно красноречивы. Например, он несколько раз обвел правой рукой (кажется, она называется десницей) вокруг себя, широким жестом сеятеля показывая на свою армию. У Филиппыча явно были проблемы. Но какие именно? Этого я так и не узнала, да не очень-то и хотелось вникать в царские заморочки. Сказать по-правде, мне уже давно пора было уходить не дожидаясь скандала. Ведь в любую минуту мог появиться какой нибудь мой коллега, например Аполлон с кифарой, и разоблачить меня.
–
Повелительным жестом я показала, что аудиенция закончена, и гордо удалилась, прикрываемая с тыла верной Мышью. И только после того как Ася закрыл проход, я вспомнила что у меня в заднем кармане был смартфон. Но было уже поздно, и я осталась без селфи с Александром Македонским.
– Ну как? – сказал Ася, закрыв лаз – Подходит это место и эта эпоха для ваших кабанов?
На языке у меня вертелось сразу одиннадцать вопросов и все одиннадцать я готова была задать одновременно. Но с лемурами так нельзя.
– Не знаю – я постаралась придать голосу толику неуверенности – Не слишком ли это сложно? Переместить стадо кабанов на два с половиной тысячелетия назад. Получается, что их всех уже давно съели гоплиты Александра. Не возникнет ли тут какой-нибудь парадокс?
– С какой стати? – удивился Ася.
– Ну ведь… – сейчас неуверенность далась мне легко – Все это уже давно случилось.
– А ты еще раз выгляни – посоветовал он – Потом подойди к костру, вежливо поздоровайся и расскажи им, что все они умерли столетия назад. Надеюсь, ты успеешь вовремя убежать.
Умеют же они быть ехидными. Почти как кое-кто из моих знакомых.
– Я не говорю на койне – проворчала я – К тому же я богиня, а не археолог!
Наши мышки где-то загуляли, и Ася предложил пройтись пешком, благо низкий потолок позволял это делать. Вися в полуметре надо мной, Ася втолковывал мне то, что сам он считал элементарными истинами. Оказывается, объяснял он, все времена существуют одновременно: и настоящее и прошлое и будущее. Однако, попасть из одного времени в другое не так-то просто. Представь себе многоэтажный дом, говорил он. Ты живешь на двадцать шестом этаже и не будь лифта и лестницы, ты так бы и осталась там жить, хоть и зная про остальные этажи из книжек и фильмов, но не имея возможности там побывать. Интересно, откуда лемуры так много знают про высотные дома? Не отвлекайся, потребовал он. Каждый этаж так и жил бы своей этажной жизнью, если бы не лестницы и лифты, которые их соединяют. Вот так и время. Мы живем в своем времени и думаем, что остальные времена для нас недоступны. А на самом деле существует лифт, соединяющий все времена и он называется – Гора. Оказывается есть здесь лазы, открывающиеся и в прошлое и в будущее. Вот здорово, подумала я: надо только найти выход в то время, где я стала бабушкой и полюбоваться на своих внуков. Ася засмеялся,
– А что, если ты там попала под машину год назад? – спросил он – Или давно живешь на Марсе вместе со своими внуками?
Отверстия в будущее, пояснил он, не открываются людям.
– Лемурам они конечно открываются? – съехидничала я.
– Нам они открываются – согласился он – Ведь мы живем поперек времени.
Не могу сказать, что мне сразу все стало понятно. Вовсе нет. И все же где-то там внутри, на уровне не то подсознания, не то интуиции, я поняла, что лемуры вовсе не бессмертны и даже не долговечны. Просто они живут поперек времени. Поэтому такие наши понятия как возраст, молодость и старость к ним неприменимы. Или, по крайней мере, применимы, но вовсе не так как к нам, живущим "вдоль". Но тут, оглушительно хлопая крыльями, появилась Мышь и прервала мои размышления…
Вот так Город избавился от кабанов. Мы нашли для них другое место и другую эпоху и отправили их туда. Я сама видела, как кабаны шли, наклонив рыла к полу пещеры, шли вдоль невидимой дорожки, выложенной для них лемурами. Уж не знаю, чем там пахло и был ли это запах, но хрюшки шли бордо, весело, как будто направлялись на неведомый кабаний курорт. Уже позднее я вычитала в Сети, что поход греческой армии на Египет чуть было не сорвался из-за нехватки провианта. Но тут, если верить хронике, к Александру явилась сама богиня охоты Артемида и предложила поохотиться на кабанов. Неизвестно откуда взявшиеся в огромном количестве хрюшки, несомненно были даром богов их любимцу. Вскоре греки запаслись копченым салом, и Египет был благополучно завоеван. Про эту свою находку я никому не рассказывала, честное слово! Тогда интересно, почему Ася дразнит меня Артемидой? А еще мне немного совестно от того, что наших кабанов съели эллины, македонцы и фракийцы, над которыми не довлеет Общество Защиты Животных. Но может быть, убеждаю я себя, именно в этом кабаны и видели свое высшее предназначение. Как бы то ни было, Город вздохнул спокойно и стал ждать следующего катаклизма.
Кувшинчик, преподнесенный мне богобоязненными воинами, я держу дома на полке. Один мой знакомый с кафедры археологии, зачастивший последнее время в гости, уверен что это подделка, уж слишком новым он выглядит. Тем не менее, каждый раз увидев кувшинчик, он вздрагивает так, как будто встретил привидение, и подозрительно на меня посматривает. Наверное именно поэтому он до сих пор не перешел к активным действиям. Кувшинчик содержит какое-то благовоние на основе оливкового масла, и однажды, после того как меня серьезно покусали комары, я им намазалась. Зуд содержимое кувшинчика сняло, но выйдя после этого на улицу я ужаснулась. Все встречные мужеского пола, в возрасте от двенадцати до семидесяти лет, тут-же делали на меня стойку и еще долго провожали глазами. Больше я таких экспериментов не повторяла – жду подходящего момента.
А еще мне иногда приходит в голову мысль, не считают ли лемуры наше время идеальным, к примеру, для медведей, которых надо увести из какого-нибудь другого города и другого века? Ну что ж, будем ждать медведей…
Кассандра
Анахренизмы1 из античной жизни
Часть первая. Нищий
Я нищий… Только не подумайте, Зевса ради, что это профессия или призвание. Профессии у меня нет как таковой, но в нашей богоспасаемой Трое, с ее высоким уровнем жизни, достигнутом благодаря стараниями нашего царя-экономиста Приама, можно прекрасно заработать и не имея профессии. Вопрос только в том, на что потратить заработанное. Одни тратят свои драхмы и оболы на недвижимость в престижных районах, другие вкладывают заработанное в торговлю или просто несут в банк на Агоре. У меня же денежки текут сквозь пальцы, обильно орошая собой прибрежные трактиры и бордели. Поэтому на мне рваный хитон и давно вышедшие из моды сандалии с неоднократно подвязанными ремешками. Кстати, давно пора украсть новые.
По призванию же я поэт. Это тоже могло бы стать профессией, и, кстати, некоторые так и поступают. Они либо творят на заказ, либо пишут свои бессмертные произведения впрок, в расчете на конъюнктуру. Я может и не отказался бы пойти тем же путем, но, увы, не дано. По какой-то мерзопакостной прихоти Муз я могу творить только тогда, когда вижу нечто достойное воспевания. Вот тогда я становлюсь не властен над собой и рифмы в моей голове рождаются сами собой без моего участия. Поэтому в профсоюз поэтов мне дорога закрыта.
Так что я нищий (но отнюдь не нищий духом) по образу жизни. Впрочем, мой образ жизни меня обычно устраивает. Вот только сегодня меня терзают некоторые сомнения, особенно учитывая то как раскалывается голова. Возможно, мне не следует так много пить, или хотя бы стоило поучиться у греков разбавлять. Впрочем, судя по вчерашним подвигам ахейцев в порту, разбавление – тоже не панацея. Обуреваемый этими, а также многими другими, грустными мыслями, я сидел на краю рынка и старался поймать дуновение утреннего бриза, чтобы облегчить свои страдания. День был выходной (странное нововведение царя Приама) и рынок пустовал. Только одна девица в необычной одежде нервно ходила взад-вперед, посматривая на море и действуя мне на нервы. Я брюзгливо попросил ее не маячить и она послушно присела на ступеньку приморской лестницы рядом со мной. Девица внимательно смотрела куда-то в море и даже подскакивала, чтобы лучше видеть. Странно, что там может быть такого интересного, подумал я и не только подумал, но и спросил ее об этом.
– Смотри какой красивый корабль! – сказала она – И парус такой смешной. Никогда не видела парусов такого цвета!
Так вот оно что, подумал я, наверное она не местная. Пришлось просветить чужестранку и объяснить ей, что никто еще во всей Ойкумене не видывал таких парусов.
– Видишь ли – добавил я со знанием дела – Парис уверен что алые паруса не смогут ни одну женщину оставить равнодушной. Говорят, он это не сам придумал – Афродита подсказала.
– Так это корабль Париса? – удивилась она.
Пришлось признаться, что это действительно так.
– И куда же это его понесло? – недоумевала девица.
Тут она повернулась ко мне и ее мордашка показалась мне смутно знакомой. Похоже, что она все же троянка. Тем более странно. И я сказал ей по-простому, по-скифски:
– Ты что с оливы упала? Вроде бы местная, а не знаешь того, что в Трое каждой собаке известно.
Она заметно смутилась, а отсмущавшись призналась:
Поделиться книгой: