Дневник Доры

Анастасия Мельникова

Дневник Доры

Глава I

23 октября 2020 года. День первый.

– Я завожу этот видео дневник с вполне понятной целью: если я проговорю это вслух, то у меня пропадет ощущение, что это происходит со мной на самом деле. Я себя знаю, у меня это всегда срабатывает. А что собственно происходит? – Дора оглянулась на шорох в своем кресле, и оно скрипнуло. Из дальних комнат шло какое-то стрекотание: то ли насекомые, то ли скрип на лестнице, то ли черт знает что.

С обеспокоенным лицом девушка снова посмотрела в камеру компьютера:

– Происходит то, что сегодня во-первых пошел первый снег, а во -вторых, у меня в коридоре появилась дополнительная дверь, которой раньше не было. Я четко помню, что ее никогда не было. Но в последнюю неделю я спрашивала друзей, родных, знакомых. И все утверждают, что она была, или не могут дать точного ответа. Также я… – она с волнением отодвинула ящик стола и передернула плечами, словно от мурашек, – Я проверила план квартиры в документах. И там тоже есть эта дверь. – она развернула план и подержала его перед камерой, пока фокус настроится, – Также хочу отметить, что не было у меня никаких чрезмерных стрессов в этом месяце, хотя Лем считает иначе, но ему я постоянно кажусь взвинченной, так что это не считается. В общем, вы поняли ситуацию? Я в своем уме. Мне просто нужно упорядочить мысли и решить, что делать. И нет, я не открывала дверь. Сегодня я буду ночевать у Аны, потому что у Лема ночная смена. Вот так то, дорогой дневник."

Глава II

30 октября 2020. День восьмой.

Камера сфокусировалась на лице Доры. Девушка выглядела сонной, расслабленно сидела в кресле перед монитором.

Она почесала нос и начала говорить:

– Прошла неделя. Пару ночей я и вправду была у Аны, но Лем взбунтовался. Скучает, негодник. Ты не подумай, я не забыла про дверь. Вначале меня все это очень испугало, но вчера и сегодня я стала думать, что все не так серьезно. Моя бдительность, – Дора лукаво улыбнулась и отмахнула упавшую темную прядь волос с лица, – Бдительность снижается. Подумаешь, дверь? В конце концов, ничего особо не происходило. Может, меня просто охватило аномальное чувство по типу дежавю, или жемавю. Как оно там называется?

Она села боком, чтобы в поле зрения попадал и коридор.

– В общем, ты понял. Буду называть тебя Клод. Знаешь, Клод? В среду Лем стал убеждать меня ,что за дверью обычная кладовка. Я разрыдалась и попросила его признаться, заходил ли он в нее когда-нибудь. И он честно ответил, что не помнит, что всё хотел разобрать там вещи, но никак не доходили руки. А потом он пошел туда. Я очень сильно испугалась, и стала ему угрожать ножом, просила никогда туда не заходить. Взбрендила по полной. Со мной никогда такого не было. Чудом мне удалось его уговорить, и он поклялся именем матери. С тех пор у нас мир. А вчера, дорогой Клод, дверь приоткрылась. И я позвала Лема, чтобы закрыть ее вместе, потому что. Ну. Я не была готова к ней прикасаться в одиночку. Мы ее закрыли, – она кивнула сама себе.

– Но сегодня, когда Лем ушел на работу, дверь снова открылась. И когда я готовила завтрак, запахло жареными пирожками. А я, друг мой, – Дора нервно хохотнула, – Готовила яичницу. Я взяла нож и дошла до начала нашего центрального коридора и принюхалась. И, действительно, пахло жареными пирожками. Оттуда тянуло – из двери. А потом, когда я уже как час занималась заказом Рисы в этой самой комнате, стало пахнуть сгоревшим. – Тут Дора сглотнула и молчала какое-то время. Лицо ее выглядело обиженным, словно она вот-вот заплачет.

– Это чертовски отвлекало от работы, у меня даже голова заболела. Возникло ощущение, словно там за дверью квартира какой-нибудь старой бабки, которая жарила себе пирожки, жарила, а потом умерла, и они так и сгорели. Но тогда бы начался пожар, не так ли? Огонь бы перекинулся на комнату, и дошел бы до нас, до наших помещений. Только есть одно "но", Клод. Согласно планировке, нет там места для целой квартиры какой-нибудь бабки. Там стена, а потом сразу улица. Там максимум узкая кладовка или междустенье. Но теперь это неважно.

Дора присобралась в кресле и взялась за мышку, чтоб прекратить запись, но, подумав, добавила:

– Мы постараемся просто забыть о ее присутствии, и, я почти уверена, что она исчезнет, как и не было. А если нет, то.. – она понизила голос, – то я попросила дядин пистолет у тети Селены. И вообще, до этого не дойдет. Мы съедем отсюда. Так и знай.

Глава III

3 ноября 2020 года. День двенадцатый.

– Так. Сегодня у нас вторник, – Дора сверилась с календарем на мониторе. Цвет ее лица отдавал серостью не смотря на лучи закатного солнца за окном. Четыре пальца левой руки были замотаны бинтами, – Вторник. Сегодня я не работала, потому что весь день занималась дверью. Не смотря на мое последнее утверждение, я не могу придерживаться плана и не думать о ней. В голову лезут страшные мысли. Сами понимаете. Давайте их озвучим. Ведь в самом деле я ни разу не проговаривала вслух ситуацию так, как она есть. В нашей квартире 7 комнат. Семь помещений: кухня, столовая, гостиная, спальня, гостевая комната, ванная комната и кладовка. А также коридор, который объединял спальню, гостиную, гостевую и ванную. Это подтверждает план квартиры. Это я четко знаю и помню. И у меня нет психологических заболеваний, вот что еще важно. Я сходила на два приема в прошлый вторник и пятницу. Вроде бы компетентная врач еще на первом сеансе сказала мне, что со мной все в порядке. Обычный легкий невроз, который присутствует у 30 процентов людей. Я попросила ее выписать мне справку, – Дора взяла со стола бумагу в файле и приблизила к экрану.

– Поэтому я могу доверять своим чувствам и памяти, понимаешь… Клод? Я знаю, что дверь взялась из ниоткуда, и это мистика. Это аномалия, эзотерика… А, кстати, я еще не рассказывала, что я вчера заглянула в ящик со столовыми приборами на кухне и нашла там вилку, скрученную двойным узлом? Вот она, кстати. – Дора подвинула вилку на столе так, чтобы та попала в обзор камеры.

Обычная стальная вилка действительно выглядела странным арт-объектом, как из фильма "Матрица", где мальчик скручивал подобным образом ложку.

– В общем, дом выкидывает всякие фокусы, Клод. И они очень необъяснимой природы. Ну да бог с ней, с вилкой. Пускай, это сделал Лем и не признается. Сценарии на самом деле могут быть разные, – Дора пыталась говорить уверенно, но иногда ее голос осекался или срывался, выдавая сдерживаемую тревогу.

– Мы их все можем взять из фантастики. Дверь в параллельные миры. Дверь в никуда. Просто странный мираж, который рассеется, если к нему прикоснуться. Вроде бы ничего опасного. Просто странное. С другой стороны, если это дверь и она приоткрыта, как тут не боятся, что рано или поздно из нее кто-то выйдет? Инопланетяне, люди из параллельных миров, альтер-эго из моего прошлого или будущего, злобные соседи из другой реальности. Все, что угодно. Раз появилась дверь, может появится или исчезнуть что-то еще, не так ли? Она подвергает сомнению саму реальность. Лем помогал приставить к ней комод, но такое ощущение, что дверь выдавливало мощным сквозняком, и она таки открывалась, отодвигала комод. Она как будто… хочет быть открытой.

Дора помолчала с секунду, а потом рассмеялась нервно.

– В общем, я просто морально готовилась, и сегодня созрела, чтобы проверить. По-нормальному надо связываться с какими-то службами, ведь так? Может, пригласить ученых. Пусть, изучают. Но вероятность, что меня упекут в психушку присутствует, и мне она не нравится.

– Короче, я сегодня полдня за ней следила. Обошла дом и проверила стену с той стороны, постучала, измеряла, верны ли замеры, отмеченные в плане. И внутри также. Потом я решила таки туда заглянуть, в дверь, но осторожно. Поскольку я правша, решила, что левую руку не жалко, – Дора расхохоталась и смахнула выступившую слезу, – Я протянула ее в пространство за дверью и держала так ну, секунды две. Я почувствовала холод, и покалывание в пальцах. Дело не в воздухе, но даже не знаю в чем. Мне кажется, пальцы там состарились. Да что там, я покажу, – Дора размотала бинт с указательного пальца и выставила его перед собой.

Кожа на пальце действительно выглядела теперь морщинистой по сравнению с кожей остальной руки, не смотря на то, что, судя по всему, была смазана увлажняющим кремом. Дора для сравнения приставила здоровую руку рядом.

Она судорожно вздохнула и сказала:

– Как ты понял, Клод, я не стала заходить. Я попробовала заглянуть зеркалами. К слову, я еще не говорила, что само пространство за дверью выглядит точно также, как наш коридор. То есть там метр-полтора до стены, и потолок на такой же высоте. А вот обои не современные, в цветочек, и пол более старый, плинтус тоже. Через зеркала стало ясно, что коридор продолжается в обе стороны, как и наш. Просто там освещения нет, поэтому трудно сказать. Мне было важно, поэтому я сделала систему зеркал. Примотала зеркало на штапик, который у нас остался с последнего ремонта, просунула туда, дальше по коридору, и смотрела через зеркало за угол. Там угадывались спальня и гостевая в обоих направлениях. Теория подтвердилась и теперь можно сказать уже точно, что за дверью зеркальное отражение нашего дома. Пространство там выглядит пустым и нежилым, но как прикажешь объяснять запах сгоревших пирожков? Я бы не стала ничего утверждать. Мне надо придумать, как быть дальше. И я надеялась, что пока рассказываю тебе о произошедшем, мне придет в голову какая-нибудь идея. Но я в полном замешательстве. Я сказала матери, что веду видео-дневник, и отправила ей ссылку на облако. Сказала смотреть в том случае, если со мной что-нибудь случится. Мама, конечно перепугалась, но я ее убедила, что это упражнение для психологического тренинга.

Где-то раздался хлопок двери. Дора вздрогнула, потом сказала "Лем вернулся" и выключила запись.

Глава IV

4 ноября 2020 года. День тринадцатый.

Дора включила камеру и продолжила ходить по комнате. Она поставила полиэтиленовый пакет с логотипом "ТойЭлектроник" в рабочее кресло, а сама стала снимать синий пуховик. Ее щеки горели после улицы.

"Я торопилась" бросила она камере.

Когда куртка оказалась на спинке стула, она села, оставшись в теплом свитере, глубоко вдохнула и выдохнула заметное облачко пара. Потом торжественно взяла пакет к себе на колени, достала из пакета картонную упаковку и стала ее вскрывать. Вскоре при помощи ножниц ей удалось извлечь на рабочий стол игрушечный внедорожник на радиоуправлении.

– Ну вот, пожалуйста, – она достала пульт и инструкцию. – Еще я купила камеру. Вот сюда я ее прицеплю, – девушка указала на выступающую часть кузова машинки. – Примотаю изолентой. Сегодня вечером буду настраивать. И все у нас получится, правда? Вначале я подумала насчет дрона. Но в самом деле, электроника – это не мое. Боюсь усугубить ситуацию. К тому же Лем отказался мне помогать. Вообще он странно себя ведет в последнее время.

Она прислушалась к звуку паркующейся машины во дворе.

– Он мне поверил. Да. Особенно когда увидел пальцы. И очень сильно загрузился. Вчера весь вечер сидел в интернете, что-то искал, с кем-то переписывался. Я боялась его отвлекать. Но ничего. С этой машинкой я точно все выясню. Я купила запасной аккумулятор. Мы ведь чего все такие нервные? – Дора издала смешок, – Потому что у нас мало информации. Как только мы узнаем чуть больше, сразу картина проясниться.

В соседней комнате раздался шум и Дора вздернула руку, чтоб выключить монитор, но только успела свернуть окно приложения. В дверях комнаты появился Лем, в расстёгнутой куртке, с взлохмаченными волосами и сведенными изогнутыми бровями на переносице.

– Это ты все окна нараспашку оставила? Чего такой дубак?

Дора моргнула.

– Это не я, Лем.

– А кто?

– Я еще не успела тебе сказать. Холод идет из двери.

Лем никак не отреагировал. Он посмотрел на экран, и медленно перевел взгляд на развороченную коробку и машинку, потом цокнул и ушел.

Дора встала и пошла за ним, их вроде бы спокойные голоса вначале раздавались в соседней комнате, а потом стали отдалятся. "Не смей делать это без меня!" вдруг раздался крик Лема. А потом снова неразборчивый гомон.

Чуть позже прибежала Дора, чтобы выключить камеру.

Глава V

8 ноября. День семнадцатый.

Лицо Доры появилось на фоне накрененного угла потолка. Она поправила камеру, крепящуюся на игрушечной машинке и горизонт съемки стал ровным.

– Лем, посмотри, хорошо держится?

Мужчина сел на корточки и подергал камеру.

– Вроде, не отвалиться.

– Тогда начинаем.

Лем вдохнул воздух через зубы. Он опять выглядел крайне недовольным, а Дора напротив увлеченной. Она проверила изображение на экране развернутого на кофейном столике ноутбука. И взяла пульт. Лем кивнул. Дора повела машинку, та свернула и поехала по коридору к злополучной двери, распахнутой настежь.

«Воскресенье, 8-ое число, – рассеянно бросила Дора для записи.»

Они оба задержали дыхание. Ее ладони сразу вспотели. Лем напряженно схватился за косяк гостиной, так, что костяшки побелели. Так и стоял в проеме, на расстоянии глядя в ноутбук.

Машинка заехала в альтернативный коридор и направилась в спальню-двойник. Дора проехалась машинкой по кругу, чтоб запечатлеть все ракурсы и свериться. Объемы комнаты были те же, но ремонт другой – более устаревший, не то, чтобы потрепанный, но не современный: желтоватые обои в белых розах, мебель из темного дерева, тяжелая односпальная кровать на рельефных ножках.

«Давай уже в следующую комнату» – буркнул Лем.

Машинка вынырнула из спальни, резво преодолев порог и поехала по коридору в гостиную. Вход туда был арочным, а не прямоугольным, как у них. Такой же приглушенный свет, словно за окнами сумерки, и стоящий туман. Они рассмотрели зеленый замшевый диван и кресло, как вдруг перед взором проплыло облако.

«Постой-постой! – сказал Лем, коснувшись руки Доры, как бы намекая, чтобы она дала пульт. – Там что-то мелькнуло.»

Дора вновь развернула машину к арке, и в проеме они увидели пожилого мужчину в поношенных брюках и вязаном свитере. Он остановился и тоже смотрел на машинку с непониманием. «Он…» – начала Дора, но не закончила. Он просвечивал.

«Может, камера так передает, глючит»

Дора промолчала. Она преодолела оцепенение и пустила машинку по дуге, чтобы рассмотреть мужчину с другого ракурса. Он все также просвечивал и поворачивался вслед за машинкой. Потом ему словно наскучило, и он медленно пошел на кухню, простаиваясь на поворотах. Дора с задержанным дыханием вела машинку следом. На кухне стояла старуха, тоже бледная, просвечивающая. Пожилые словно не замечали друг друга. Она держала в руках сверток с копченой рыбой, и зависла на углу стола, будто засыпала. Дора с Лемом наблюдали эту картину с минуту. Дед уже листал газету, сидя на стуле. Они не разговаривали. Старуха положила сверток на стол и пошла к плите.

– Давай на выход. Надо проверить выход, – с запинкой сказал Лем почему-то шепотом.

Когда машинка выехала в прихожую, ее перелетела девочка лет одиннадцати. Очень быстро. Можно было списать на воображение. Дора почувствовала на собственной щеке слезу и вытерла плечом, потом тут же направила машинку дальше дрожащими пальцами. Входная дверь дома, к счастью, была приоткрыта.

Лем мягко отнял у нее пульт, и Дора не стала возражать. Машинка выехала на улицу, и взору молодой пары на ноутбуке открылся вид на осенние сумерки, в точности такие же как у них, только у них сейчас был полдень. Вяз, который извечно стоял около их дома был и здесь, но уже изрядно оголившийся перед зимой, без оранжевой кроны. Тучи низко клубились в темно-сером небе. Обзор был метров на десять вперед из-за тумана.

Лем чуть развернул машинку и теперь стало видно стоящего как столб мужчину прямо на крыльце в сером берете и пальто. Равно как и длинющую очередь из вертикальных сгустков тумана, похожих на очертания людей. Очередь протянулась по улице и заканчивалась на нижних ступенях дома. В пятнах, если присмотреться, можно было угадать человеческие черты. Все стояли словно бы обращенные к мужчине.

Дора выкрутила динамик на колонке на полную и сразу стало гораздо лучше слышно, что кто-то говорит:

– Вы тоже по этому вопросу? – спросил мужчина у вплотную подступающего к нему сгустка. Его голос казался таким, будто его обработали и срезали все пики по громкости, каким-то дубовым и ватным, придушенным, словно из-за стены или проходящий через окошечко в стене.

– Да. – ответ парящего пятна был еще более задушенным и далеким, размытым по звучанию.

– Сколько еще таких же? Неужели все здесь из-за этого? А Олий?

Согласный шепот поднялся над сгустками.

– Тогда отвечаю всем, – мужчина в пальто махнул руками вперед. – Вы не получите того, что здесь ищете.

– Но моя двоюродная тетка рассказывала, что ее брата таким образом воплотили в пятьдесят шестом.

– Это незаконно. Расходитесь.

– Мы пройдем в дом силой. Мы же чувствуем, что дверь открыта.

Мужчина с досадой покивал.

– Да, она открыта, но вам здесь делать нечего.

– Тебе легко говорить, умерший! – возмутилась женщина, которая по большей части была скорее просто пятном или облаком, в котором Дора надумала женское лицо.

Мужчина попятился и загородил весь обзор своим сапогом. Лем дернул пальцем, чтобы направить машинку в другое место, но внезапно ступенька оказалась чуть ближе, чем он рассчитывал, и машинка соскользнула, кувыркнулась на ступенях. Изображение на компьютере крутануло, и Дора с Лемом теперь видели только сами ступени и днище цветочного горшка в кадре. «Щёрт», – сквозь зубы выругался Лем. Он понажимал на нервах все кнопки подряд, и машинку крутило на месте, но это место находилось ниже происходящего, и ничего не удавалось увидеть.

«Тише-тише» – умоляла его Дора. Они прислушивались. «Завтра ты нас впустишь, Ефей» – ей показалось, что она услышала именно это. Лем еще мучился с пультом. Он дал по газу, и машинка снова проехала по кругу и вдруг уткнулась во что-то, теперь раздавались просто шорохи и движение колес машины заглушало любые другие звуки.

Лем положил пульт на диван и сел на ослабших ногах, потом тут же встал и заломил пальцы в замок. Он выпучил глаза на Дору. Она сипло сказала «Ты услышал про завтра?». Он непонимающе взглянул на нее. На его футболке красовались круги от пота в подмышках и у шеи. Он запустил руки в волосы и потер виски. Дора повернулась, чтобы выключить ноутбук.

Глава VI

16 ноября. День двадцать пятый.

– Сегодня мне снился сон, – Дора взяла андроид со стола и открыла на нем блокнот, сверяясь с содержанием. Она как обычно сидела в своем кресле; закатные лучи, падающие справа из окна, обрамляли ее лицо и терялись в волосах.

– Много разного снилось, а под конец, что у меня выпали передние нижние зубы. Так неприятно. Никогда не понимала смысла таких снов. Я бы не придала этому значения, если бы не то, что утром под подушкой я нашла как раз те три выпавших зуба, очень похожих на мои. Но мои на месте.

Дора взяла пластмассовую прозрачную коробочку из-под таблеток и потрясла содержимым перед камерой, а потом положила в файл, где уже лежала вилка, завернутая узлом.

– Еще у Лема куда-то пропала коробка с инструментами. Отвертки там, ключи. Это по мелочи. Мы пока не знаем, как трактовать такие странности. Прошла неделя или больше с последней моей записи. И я, честно признаюсь, уже не могу объективно судить, что все происходящее реально. Особенно при том факте, что мы с Лемом ни с кем не можем поделиться. Это была непростая неделя. Он взял отгулы на все пять дней и только сегодня вышел на смену.

В тот день после первой вылазки с машинкой мы попытались забаррикадировать коридор, где стояла дверь. Сдвинули туда все шкафы, столы, коробки, что нашли. И буквально через полдня дверь прорезалась в следующей стене. Представляешь, Клод? – Дора рассказывала будничным тоном, каким-то уставшим и безразличным.

–Дверь словно спроецировалась на противоположную стену коридора, и появилась в гостиной. И вела соответственно в коридор того зеркального дома, только там не было этой груды мебели, которую мы соорудили. Разумеется, после этого мы собрались в спешке и уехали. Не совсем ответственно так поступать. Надо было заявить. Правда, я так и не придумала, в какую службу. Все-таки, мы, люди, такие эгоистичные существа. Когда Эльза, соседка, спросила, не переезжаем ли мы, я ей посоветовала быть внимательной. Это все, на что меня хватило. Но я могу оправдаться, – Дора иначе закинула ногу на ногу и продолжила:

–Просто я до конца не верю, что нам реально что-то угрожает. Остается еще небольшая вероятность, что мы с Лемом спятили. Парадоксально, но напрасно признать себя сумасшедшей перед обществом мне страшнее, чем стать причиной чьей-то гибели.

– В общем, мы поселились в Центральной гостинице. И каждый день проезжали здесь по нашему Широкому переулку, проверяли. Я полагаю, если бы наш дом захватили призраки, мы бы как-то это заметили издалека. Или нет? Не знаю, что мы хотели увидеть. Ничего не происходило. А в гостиничном номере к пятнице на обоях прямо перед кроватью стал очерчиваться контур двери, обои проваливались по контуру. И на утро она проклюнулась, так сказать.

– Открылась, а обои отогнулись в сторону и подворачивались, как будто усыхали, испарялись и развеивались по воздуху. Так они подгоняются до нужного состояния. Вроде бы медленно, но за одну ночь! Нам пришлось вернуться обратно. Какая бы сила всем этим не управляла, она как бы сказала нам. Или мне? Она сказала "Вам не убежать". Вот как я поняла это послание. А дома хоть родные стены. Мы тут живем уже семь лет.

– Мы купили три машинки и стали исследовать. – Дора достала блокнот в форме книги и раскрыла, – В общей сумме мы совершали вход восемь раз за эти выходные. Через первую дверь. Как только мы разгребли завал, вторая дверь исчезла. Я зарисовала план зеркального дома. Там все также. Ну. Бывает, нет стены, потому что, возможно, перестраивали. Это определенно прошлое. Но, может быть, время там идет с отставанием потому что, в принципе, там все кажется замедленным и каким-то засыпающим. Странные пятна все также каждый день приходят к их дому и просятся внутрь, и Герд, друг хозяйки, следит, чтобы они не вошли.

Хозяйку квартиры зовут Лария. Темноволосая, стройная. С правильными чертами лица, разве что нос картошкой выдается из общего впечатления гармонии, и под глазами такие складочки, как японки себе рисуют. Пожилые старики – ее родители. Девочка – племянница. С Ларией мы не похожи, и она – не мой двойник. Что мы выяснили точно, так это то, что они все умершие, застывшие в том возрасте, в котором умерли. Мы ни в чем не можем быть уверены, но их имена мы нашли в городских архивах. Семейство Кесс проживало здесь два десятилетия назад.

Лария, судя по всему имеет больше всего отношения к двери, потому что она несколько раз подходила к ней и смотрела, словно ждала, что кто-то подойдет. Было очень страшно. Может, мы неправильно поняли правила, и она может выйти.

Дора поскребла обратной стороной ручки по корешку блокнота задумчиво.

– Должны ли мы доверять логике, когда происходит такое? Если живые, заходя в эту дверь умрут, то мертвые, выходящие оттуда – оживут? Тогда почему она так и не вышла? Я не верующая, но, слава богу, она осталась там.