Помоги проекту - поделись книгой:
У меня перехватывает дыхание. Неужели она знает, что я солгала, сказав, будто доведывание определило меня в Заклинательницы Костей?
– А почему вы думаете, что не можете мне доверять? – Я стараюсь говорить спокойно и очень надеюсь, что Нора не может слышать, как мое сердце стучит в груди.
– Когда к горю примешивается гнев, это может подействовать на человека, как яд. И заставить его делать то, о чем, не будь этой смеси, он никогда бы не подумал.
Она знает, знает наверняка.
Я оглядываюсь на Расмуса, который явно глядит в оба и готов немедля броситься в бой. Возможно, он приставлен ко мне для того, чтобы сдерживать меня, а не охранять.
– Я никогда не собиралась…
Нора похлопывает меня по руке.
– Полно, я ни в чем тебя не обвиняю, – говорит она. – Просто Верховному Совету необходимо знать, что ты позволишь, чтобы розыском Лэтама и отправлением правосудия занимался только он. Конечно же, месть сладка, но у Совета имеется куда больше возможностей для отмщения, чем у тебя. Ты пообещаешь мне, что не станешь им мешать?
Я рада тому, что мы отошли от фонарей и темнота скрывает облегчение, написанное сейчас на моем лице. Она не пытается обвинить меня в том, что я сделала в прошлом, – ее беспокоит только то, что я могу сделать в будущем.
И не зря.
Но я не могу позволить ей узнать правду – узнать, что меня уже много недель гложет ненависть, пылающая, как огонь. У меня такое чувство, будто я горю, и душу мою терзает мучительная, необоримая жажда мести.
– Знай я, как его найти, я бы уже попыталась это сделать.
Это самый честный ответ, какой я могу ей дать. Потому что я полна решимости вернуть кости моей матушки, чего бы ни хотел Совет. Но, находясь в столице – и в милости у Норы и Совета, – я получу наилучшие шансы на успех. Ведь Лэтам жил и работал именно здесь, так что наверняка тут можно будет отыскать какие-то зацепки, какие-то подсказки.
Между нами повисает молчание, и я знаю – Нора ожидает, что я заполню его обещанием ничего не предпринимать.
– У меня нет плана мщения, – говорю я наконец. – Я просто хочу вернуть кости моей матушки. – Строго говоря, так оно и есть. Лэтам заплатит за то, что он сделал – я собираюсь заставить его пожалеть, что он вообще появился на свет, – но стратегии действий у меня пока нет. Моим навыкам далеко до его мастерства. Пока.
– Мы поручили нашим лучшим людям работать над их возвращением тебе, – говорит Нора, сжав мою руку. – Даю тебе слово.
Мы с Норой продолжаем идти к широкой дороге, идущей между изгородями и ведущей к Замку Слоновой Кости, и мой учащенный пульс медленно возвращается в норму. Расмус следует за нами, двигаясь так бесшумно, словно он невесом. Мне приходит в голову, что Нора хочет, чтобы он не только оберегал меня, но и надзирал за мной. Я не смогу заниматься поисками Лэтама должным образом, если всякий раз, когда я буду выходить из Замка Слоновой Кости, он будет следовать за мной по пятам.
Что ж, во всяком случае, она приняла мой ответ, так и не заставив меня что-то ей пообещать.
А вот она мне кое-что пообещала, и я этому рада.
– Приготовься, – говорит Нора, когда мы добираемся до огромных дверей Замка Слоновой Кости. Яркий лунный свет омывает арку двойных дверей, украшенных инкрустированным рисунком в виде очертаний реки Шард и ее притоков. Большую часть последнего получаса я провела, взбираясь на холм, и мои ноги устали и болят.
– Приготовиться к чему?
– Увидишь.
Расмус входит первым, мы с Норой следуем за ним.
Я прижимаю руку к груди, и из холодного, бодрящего воздуха осени мы входим во дворец зимы, построенный из снега и льда. Полы, стены и потолки тут сложены из того же белого камня, что и фасад. С потолков свисают огромные люстры, льющие мягкий свет на великолепный вестибюль. Двойная лестница – белые ступеньки, белые перила – изящно изгибаясь, ведет на верхние этажи.
Откуда-то издалека доносится чуть слышный шум.
Нора дотрагивается до моего локтя.
– Ты чувствуешь себя хорошо?
– Да, – говорю я, повернувшись к ней. – Просто я не ожидала, что здесь так красиво. – Между ее бровями появляется морщинка, и мне вдруг становится не по себе. У меня сейчас такое чувство, словно я провалила какой-то важный тест. – А что? Я сказала что-то не то?
– Замок Слоновой Кости целиком построен из костей, – отвечает она. – Большинство Заклинателей Костей чувствуют себя скверно, явившись сюда впервые.
Я внутренне сжимаюсь от сознания, что я допустила такую промашку. И пытаюсь вспомнить, что мне показало гадание на кости моей бабули. Как я реагировала, войдя в это здание, в другом моем прошлом? В моем сознании возникает образ: кружащийся вестибюль, шум в ушах, ужасная тошнота. Почему же я ничего такого не чувствую сейчас? Мне вообще не следовало являться сюда. У меня слишком много секретов, которые надо хранить, и в конце концов из-за какого-нибудь из них я окажусь на Острове Клыков.
В глазах Норы вдруг вспыхивает подозрение. Я закрываю рот тыльной стороной ладони, и выражение на ее лице становится чуть мягче. Наверное, она приняла мою панику за дурноту. И, возможно, только это и спасает меня.
– Я могу присесть? – спрашиваю я.
– А, тебе все-таки стало плохо, – не без доброжелательности говорит она. – Конечно, можешь.
Нора подводит меня к стулу, и у меня возникает сильнейшее чувство, что я уже сидела на этом самом месте. Я вспоминаю слова, которые моя матушка произнесла во время доведывания.
«
Меня пронзает острая тоска по ней, пронзает с такой силой, что у меня захватывает дыхание. Горе накатывает на меня, оно ударяет по мне волна за волной, когда я менее всего этого ожидаю, прежде чем откатиться назад. Но вряд ли это когда-нибудь уйдет. Горе будет плескаться о берега моего сознания всегда.
Гул в вестибюле становится громче. Я оглядываюсь по сторонам, но не могу понять, откуда он берется.
– Что это за шум? – спрашиваю я.
– Это всего лишь шепот стен, – небрежно отвечает Нора. – Скоро он сойдет на нет. – Она протягивает мне руку и помогает встать на ноги. – Тебе надо отдохнуть. Завтра будет тяжелый день.
Нора выводит меня из вестибюля и ведет по коридору. Мы проходим через просторную трапезную со столами во всю ее длину, затем через кухню, такую большую, что в ней, пожалуй, можно было бы наготовить еды на весь Мидвуд. Наконец она открывает дверь в маленькую комнатку, такую тесную, что в ней помещаются только кровать и небольшой комод.
– Завтра мы подыщем тебе более постоянное место, – говорит Нора. – В такой поздний час мне не хочется бродить по общежитию для девушек, будя всех учениц.
Должно быть, она видит на моем лице что-то такое, чего не ожидала, потому что на секунду делает остановку, держась за косяк, и, сочувственно сдвинув брови, смотрит на меня:
– Я понимаю, что в твоей жизни вдруг все переменилось, и это нелегко. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы у тебя тут появились друзья. Чтобы ты почувствовала, что тут тебе рады.
Мне хочется сказать ей, что мне не нужна ее помощь в приобретении друзей. Пусть она лучше сосредоточится на том, чтобы разыскать Лэтама и сделать так, чтобы он заплатил за то, что сделал. На том, чтобы вернуть мне кости матушки и бабули до того, как Лэтам использует их. Но слова застревают у меня в горле, и я просто молча киваю.
Нора опять похлопывает меня по руке.
– Отдохни и, если тебе что-то понадобится, крикни. Расмус будет рядом.
Я думаю о том, что все последние недели я ощущала чей-то взгляд на моей спине, и начинаю гадать, не приставила ли Нора соглядатаев ко мне, еще когда я была в Мидвуде.
Когда она уходит, я переодеваюсь на ночь, ложусь в кровать и натягиваю одеяло до самого подбородка. Звуки Замка Слоновой Кости мне незнакомы, и оттого, что вокруг все чужое, я чувствую себя выбитой из колеи. Но без матушки и мой дом тоже стал не таким, каким был прежде. И он не станет прежним, пока я не верну себе ее кости и кости бабушки тоже. Мне долго не удается заснуть, но в конце концов, благодаря надежде на мщение, меня все же одолевает сон.
Кошмары последовали за мной и сюда.
Мне снится гибель моей матушки, снится в ярких, жутких деталях. После чего ко мне идет Лэтам, держа в руке нож.
Я рывком просыпаюсь, обливаясь потом и задыхаясь. И засовываю кулак в рот, чтобы сдержать истошный крик.
Я протягиваю руку к стене, чтобы опереться на нее и сесть, но, едва мои пальцы ее касаются, я снова резко погружаюсь в кошмар. Теперь я стою в каком-то большом помещении. Стены его уставлены полками с великим множеством странных орудий и зажженных свечей, которые в той или иной степени уже догорели.
Звучит музыка.
Я поворачиваюсь и вижу Лэтама, его глаза горят нетерпением. Меч, зажатый в руке, начинает опускаться.
Я отнимаю руку от стены и обхватываю свои колени. На меня медленно наползает холодный ужас. В моей голове звучит голос Норы: «
А вдруг мои сны – это вовсе не кошмары? Что, если это – дурные предчувствия? Сейчас, когда я дотронулась до стены… Не знаю, как такое возможно без крови и без огня, но я чувствовала себя точно так же, как во время гадания на костях. Гадания о будущем.
Я видела свою собственную смерть.
Глава третья
Наутро я просыпаюсь от осторожного стука в дверь, растерянно тру глаза и не сразу понимаю, где я нахожусь, а когда наконец понимаю, мне тут же вспоминается минувшая ночь, и у меня падает настроение. Снова раздается стук в дверь, и в комнату просовывает голову девушка тех же лет, что и я.
– Саския?
Я сажусь.
– Да?
Девушка входит и дарит мне сияющую улыбку. В руках она держит поднос с фруктами и хлебом. Ее большие карие глаза обрамлены густыми ресницами, темные кудрявые волосы ниспадают до самой талии. Она кого-то мне напоминает, но я никак не пойму кого.
– Ты хочешь есть? – Я открываю рот, чтобы ответить, но она просто ставит поднос мне на колени, не переставая говорить: – Наверное, это глупый вопрос, ведь сейчас уже почти настало время обеда, а ты ничего не ела со вчерашнего дня. Или же Нора предложила тебе вчера легкий ужин? Это кажется мне маловероятным, но иногда она удивляет нас всех.
Она делает паузу и склоняет голову набок, ожидая ответа.
– Нет, Нора не предлагала мне легкий ужин. – Я беру с подноса темно-фиолетовую ягоду. – И да, мне хочется есть.
– Я так и думала. – Она садится на конец кровати. За одним ее ухом видна россыпь белых звездообразных меток, а на правом предплечье красуются синие завитки. – Кстати, я – Тесса, твоя новая соседка по комнате.
И внезапно все встает на свои места. Я видела ее, когда гадала на кости моей бабули, – она и на том моем жизненном пути была моей соседкой по комнате. По моим рукам пробегают мурашки. Каковы были мои шансы, что в этой реальности я буду делить комнату с той же девушкой, что и в другой? Разве что нам было суждено встретиться независимо от того, какой из моих путей уцелеет?
По-видимому, она замечает, что я переменилась в лице, потому что ее взгляд вдруг становится мягче.
– Ты что, чувствуешь себя больной? Нора сказала, что иногда Заклинателям Костей бывает тяжелее приспособиться к этому месту, чем всем нам, остальным. Это ужасно, но, возможно, я смогла бы тебе помочь. Я могу избавить тебя от тошноты с помощью магии костей, если тебе это нужно.
– Спасибо, но со мной все хорошо, – говорю я, хотя это совсем не так. Кошмар – или это был результат гадания на костях – не выходит у меня из головы, и мне с трудом удается держать мой страх в узде. Я кладу ягоду в рот и начинаю медленно жевать. – Значит, до сих пор у тебя в комнате не было соседки?
– Нет, – отвечает она, растянув это слово так, что оно звучит одновременно и шутливо, и раздраженно. – У нас было нечетное количество учениц, вот мне и дали комнату на одну меня. Но одной так скучно и одиноко, что я несказанно рада тому, что к нам прибыла ты. – Она обхватывает пальцами мою лодыжку.
При обычных обстоятельствах ее болтливость вызвала бы у меня раздражение, но сейчас на меня вдруг накатывает волна нежности и теплоты, которую я не могу объяснить. У меня такое чувство, словно она моя давняя подруга, потерянная и обретенная вновь.
Пока я ем, Тесса продолжает говорить. Она рассказывает мне о том, как прошел ее первый семестр, сообщает, что теперь она наконец обрела куда большую уверенность в своих силах и что ей не терпится познакомить меня со своими друзьями.
– Я тоже хочу узнать о тебе все, – сообщает она мне через несколько минут, – но это подождет. Нора желает видеть тебя в большом зале, разумеется, после того, как ты утолишь голод. – И она жестом показывает на еду.
В большом зале. Это может означать только одно – обряд сопряжения с магией. Мой аппетит куда-то исчезает, и я убираю поднос с колен.
– Я уже закончила, – говорю я. – Давай побыстрее разберемся с этим делом.
Нора не спрашивала о деталях моего доведывания. Не спросила она и о том, какой из трех порядков Ясновидения мне присущ.
Я могу сказать ей все что угодно, все, что я захочу.
Мы с Тессой идем по коридору, где расположен большой зал. Пока она рассказывает мне, в чем состоит обряд, я думаю об уроках моего отца по стратегии действий. Следует ли мне сказать, что мне присуще Ясновидение Третьего Порядка? Поскольку можно предположить, что Нора наняла нового наставника на место Лэтама, они, скорее всего, будут использовать его бывший кабинет. И, возможно, после него там остались какие-то подсказки, которые помогут мне разыскать его.
С другой стороны, я могла бы сказать, что мне присуще Ясновидение Первого Порядка. Возможно, если я целиком сосредоточусь на гадании о прошлом, это поможет мне побольше узнать про его план.
К тому же, возможно, не выбрав Ясновидение Второго Порядка, я смогу немного обезопасить себя – ведь если я буду сопряжена с Ясновидением того же порядка, что моя матушка или бабуля, то разве Лэтам сможет заполучить кости Заклинательниц с Ясновидением всех трех порядков, убив меня?
Впереди показываются огромные двери большого зала, и перед моим внутренним взором встает яркий, четкий образ. Громадный прямоугольный зал, залитый солнечным светом. Высоченные потолки, подпертые массивными колоннами, сделанными из костей. Сотни сложенных плащей разных цветов, лежащих подле сотен каменных чаш. По моей спине бегут мурашки – у меня сейчас такое чувство, будто рядом со мной стоит призрак и шепчет в мое ухо. Это воспоминания о том, что со мной никогда не происходило, но могло произойти, если бы я оказалась на другом пути. Если бы кость моей бабушки не сломалась.
Но, когда Тесса отворяет одну из створок дверей, все оказывается совсем не таким, как в моем воспоминании.
День сегодня выдался пасмурный, так что через витражные окна не льется яркий, разноцветный солнечный свет. Нет и рядов длинных столов. Нет цветных плащей. Никакой пышности, никакого великолепия.
И в зале нет ни души.
– О нет, – говорит Тесса. – У тебя было время поесть, а я сорвала тебя с места. Прости меня.
Я смеюсь, видя в ее глазах искреннее раскаяние, и беру ее за руку:
– Ты хорошая подруга, Тесса.
Она изумленно вскидывает брови, и до меня доходит, что я допустила промах. Мы с ней только что познакомились, так что моя реакция наверняка показалась ей слишком фамильярной. Я отпускаю ее руку и чувствую, что мои щеки смущенно горят.
Она недоуменно смотрит на меня, и я пытаюсь придумать своему порыву хоть какое-то объяснение:
– Извини, я…
Дверь на другом конце большого зала распахивается, но в нее входит не Нора, а Брэм. При виде его мое сердце начинает биться чаще, и меня охватывает смятение. Когда он подходит ближе, меня так и подмывает поднять руку и убрать упавшую на его лоб прядь каштановых волос. Мое тело словно принадлежит не мне, а кому-то другому – оно реагирует на то, чего я не помню. Сейчас мне следовало бы испытывать панический страх, ведь Брэм знает столько, что он мог бы разрушить всю мою жизнь. Ему известно, что для моего доведывания матушка, нарушив закон, придала костям моей бабушки дополнительную магическую силу. Он видел, как я пользовалась не сопряженной со мной магией костей. А теперь он будет присутствовать на обряде моего сопряжения, видя, как я даю обеты, которые превратят меня в лицемерку. Осознание всего этого заставляет меня почувствовать себя так, будто во время принятия ванны мне в глаза попало мыло. Минуту назад со мной все было хорошо, теперь же от присутствия Брэма мне стало не по себе, оно меня раздражает.
Он обещал мне не выдавать мой секрет, но сдержит ли он свое обещание?
Поделиться книгой: